Текст книги "Кровь Янтаря"

Автор книги: Роджер Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Я прищелкнул пальцами. Ее же послали выяснить, кому принадлежит дом, где Мелман снимал студию и квартиру и где «Склады Брута» хранили боеприпасы, пригодные для стрельбы в Янтаре.

– Так кому принадлежит то помещение?

– «Дж. Б. Рэнд, инкорпорэйтед».

– Адрес?

– Офис в Сосалито. Был освобожден пару месяцев назад.

– У владельцев здания есть домашний адрес съемщика?

– Номер абонентского ящика. Абонирование не возобновлялось.

Я кивнул.

– Чего-то подобного я и ожидал, – сказал я. – Теперь расскажи о Джасре. Похоже, вы давно знакомы с этой леди.

Флори фыркнула.

– Еще чего – леди! Королевской подстилкой, вот кем она была тогда.

– Где?

– В Кашфе.

– Где это?

– Этакое занятное маленькое королевство в Тени, почти сразу за границами Золотого Круга королевств, с которыми торгует Янтарь. Примитивная варварская роскошь и все такое прочее. Окультуренное болото.

– Тогда откуда ты все это знаешь?

Флори ненадолго замолчала, помешивая что-то в миске.

– Ну, я как-то водила знакомство с одним дворянином из Кашфы. Встретила его однажды в лесу. Он развлекался соколиной охотой, а меня угораздило подвернуть щиколотку…

– А-а, – бросил я вскользь, надеясь, что прочие детали мы опустим. – А Джасра?

– Она была тогда женой короля, старого Мениллана. Крутила им как хотела.

– Ты что-то имела против этого?

– Пока меня не было в городе, она увела Джасрика.

– Джасрика?

– Моего дворянина. Граф Кронклеф.

– А что об этом думали его величество Мениллан?

– Он так и не узнал о ее подвигах. Он в то время готовился отдать концы. Что вскорости и сделал. Собственно, потому ей и нужен был Джасрик. Он был начальником дворцовой стражи, а брат у него был генералом. Когда Мениллан скончался, они стали ее козырными тузами во время дворцового переворота. Последнее, что я слышала, – она стала королевой Кашфы, а Джасрика пустила под откос. Обслужила его по полной программе, я бы сказала. Видимо, он нацелился на трон, а она не собиралась ни с кем делиться. Она казнила и его, и брата – под предлогом какой-нибудь государственной измены. А он на самом деле был симпатичным парнем… Хоть и не слишком ярким.

– А у жителей Кашфы есть какие-нибудь… ну… особенности физиологии? – спросил я.

Флори улыбнулась.

– Ну, Джасрик был сам черт, а не парень. Но я бы не стала употреблять термин особенности, говоря о…

– Нет, нет, – прервал я. – Я имел в виду особенности в строении челюстей – выдвижные клыки, жало или что-то еще в этом духе.

– Фу-у, – сказала она, краснея. Может, стояла слишком близко к плите? Но не стану зарекаться. – Ничего такого. Стандартная анатомия. А почему ты спрашиваешь?

– Когда в Янтаре я рассказывал свою историю, то кое-что опустил. Джасра меня укусила и, кажется, впрыснула какой-то яд. Я едва успел козырнуться. Все онемело, руки-ноги парализовало, а потом еще слабость…

Флори покачала головой.

– Жители Кашфы ничего такого не делают. Но Джасра, конечно же, не из Кашфы.

– Да? И откуда?

– Не знаю. Но она точно не оттуда. Говорили, ее привезли работорговцы. Или она сама забрела в Кашфу и попалась на глаза Мениллану. Ходили слухи, что она колдунья. Не знаю…

– Зато я знаю. Это не слухи.

– Правда? Вот как, значит, она окрутила Джасрика!..

Я пожал плечами.

– Давно ты… э-э… сталкивалась с Джасрой?

– Лет тридцать-сорок назад, наверное.

– И она все еще королева Кашфы?!

– Не знаю. В тех краях я давно не бывала…

– А у Янтаря с Кашфой плохие отношения?

– Да никаких особенных отношений, – Флори опять покачала головой. – Я же говорила: они слегка в стороне от торговых путей. Другие тени доступнее, а торговать Кашфе вроде как, по большому счету, и нечем…

– У Джасры есть причина ненавидеть именно нас?

– Не больше, чем у кого-то другого.

От плиты текли запахи. Я сидел, принюхивался и мечтал о том, как залезу после ленча под горячий душ и буду тысячу лет им наслаждаться. И тут Флори произнесла то, чего я ждал в течение почти всего разговора:

– Человек, который тащил Джасру обратно… Знакомое лицо. Кто это?

– Тот, о ком я рассказывал тогда, в Янтаре, – ответил я. – Льюк. Любопытно, он тебе кого-нибудь напоминает?

– Вроде бы… – сказала она, помедлив. – Но не могу вспомнить, кого.

Флори по-прежнему стояла ко мне спиной.

– Если ты держишь в руках что-нибудь, что может разбиться или пролиться, – сказал я, – пожалуйста, поставь это на стол.

Я услышал, как что-то поставили на столешницу. Затем Флори повернулась. Судя по лицу, она была заинтригована.

– Ну?

– Его настоящее имя Ринальдо, он сын Брэнда, – сказал я. – Он больше месяца держал меня в плену в другой тени. Я только что сбежал.

– Ох ты, – прошептала она. Затем: – И что ему надо?

– Отмщения, – ответил я.

– Кому-то конкретно?

– Нет. Всем нам. Кэйн, ясное дело, был в списке первым.

– Конечно…

– Пожалуйста, не пережарь чего-нибудь, – сказал я. – Я так давно мечтал хорошенько пожрать.

Она кивнула и отвернулась.

– Ты давно его знаешь, – сказала она чуть погодя. – Что он за человек?

– Всегда казался славным парнем. Если он такой же псих, как его папочка, он хорошо это скрывал.

Флори откупорила бутылку вина, наполнила два бокала и поставила один рядом со мной. Затем принялась сервировать стол.

Когда мы уже приступили к трапезе, она замерла, не донеся вилку до рта, и сказала куда-то в пространство:

– Кто бы мог предположить, что эта сволочь начнет размножаться?

– Фиона, по-моему, – сказал я. – Ночью, перед похоронами Кэйна, она спрашивала, нет ли у меня фото Льюка. Я показал ей карточку. Кажется, она забеспокоилась, но ничего мне не сказала.

– А на следующий день они с Блейсом смылись, – заметила Флори. – Да. Теперь я вспоминаю – он чертовски похож на Брэнда, каким тот был в молодости. Так давно… Льюк крупнее и крепче сложен, но сходство несомненное.

Флори вновь принялась за еду.

– Очень вкусно, между прочим, – сказал я.

– Спасибо, – она вздохнула. – Я так понимаю, что мне придется подождать, пока ты наешься, прежде чем я услышу твою историю целиком.

Я кивнул – молча, потому что рот у меня был набит. Пусть империя гибнет – я голоден.

II

Приняв душ, подстригшись, сделав маникюр и переодевшись в свеженаколдованный костюм, я позвонил в справочную, а затем – по единственному номеру, зарегистрированному на фамилию Девлин в том районе, где жил Билл Ротт. Ответил мне женский голос. Телефон искажал тембр, но я все-таки узнал.

– Мег? Мег Девлин? – сказал я.

– Да, – донесся ответ. – Кто это?

– Мерль Кори.

– Кто?

– Мерль Кори. Недавно мы провели приятную ночь…

– Простите, – сказала она. – Должно быть, вы ошиблись.

– Если ты не можешь сейчас говорить открыто, я перезвоню – только скажи, когда. Или позвони мне сама.

– Я вас не знаю, – сказала она и повесила трубку.

Я уставился на аппарат. Даже если ее муж был дома, она могла бы сыграть похитрее и, как минимум, дать понять, что узнала меня и что мы сможем поговорить в другой раз. Я не стал связываться с Рэндомом – он тут же отозвал бы меня в Янтарь, а я хотел сначала переговорить с Мег. Тратить время на визит к ней я не мог. Я не понимал, почему она так круто меня завернула, но, по меньшей мере, связаться с ней можно. Потом я вспомнил, что у меня осталась еще одна ниточка, и решил подергать за нее. Я снова позвонил в справочную и узнал номер Хансенов, соседей Билла.

Трубку подняли после третьего звонка – и вновь ответил женский голос. Это была миссис Хансен (я как-то встречался с ней, но во время прошлого визита к Биллу мы не виделись).

– Миссис Хансен, – начал я. – Это Мерль Кори.

– А, Мерль… Ты, кажется, заезжал недавно в наши края?

– Было дело. Жаль, не смог задержаться подольше и зайти в гости. Только вот с Джорджем парой слов перекинулись… Собственно, он-то мне и нужен. Можно его позвать?

Ответ я услышал только через несколько долгих секунд.

– Джордж… Джордж сейчас в больнице, Мерль. Что-нибудь ему передать?

– Да нет, ничего срочного, – сказал я. – А что с ним случилось?

– Ничего… да так, ничего страшного. Он уже поправился, сегодня у него осмотр у врача и какие-то процедуры. У него… что-то вроде… вроде как целый месяц вывалился из памяти. Что-то вроде амнезии на несколько дней, и никак не могли выяснить, из-за чего это началось.

– Из-за чего же…

– На снимках вроде бы никаких повреждений… но, похоже, он где-то ударился головой, или что-то такое… Теперь с ним все нормально. Врачи говорят, все будет хорошо. Они просто хотят его еще немного понаблюдать. Вот и все…

Вдруг на нее будто снизошло вдохновение, и она спросила:

– А когда ты разговаривал с ним, как он тебе показался?

Я ожидал этого вопроса, и ответ был у меня уже готов.

– Да нормальный он был, когда мы говорили, – ответил я. – Хотя, конечно, я его раньше не знал, так что не могу сказать, может, он и вел себя не так, как всегда.

– Да, понимаю, – сказала она. – Так что, передать ему, чтобы он позвонил тебе, когда сможет?

– Не стоит. Я уезжать собираюсь, – сказал я, – а когда вернусь, не знаю. Да и ничего особо важного нет… Я перезвоню на днях.

– Ладно. Я передам, что ты звонил.

– Спасибо. До свидания.

Чего-то такого я и ожидал – после того, как позвонил Мег. Джордж вел себя загадочно – особенно под конец. Меня все больше беспокоило, что он, кажется, знал, кто я на самом деле, знал о Янтаре – даже хотел пройти следом за мной через Козырь. Такое впечатление, что и им, и Мег кто-то манипулировал…

Мне тут же пришло в голову, что это могла быть Джасра. Но она вроде бы заодно с Льюком – а Мег предупреждала меня, чтобы я его остерегался. Если она была под контролем Джасры, зачем бы это ей так поступать? Никакого смысла. Кто же еще из моих знакомых способен на такой трюк?

Скажем, Фиона. Да, но она же помогла мне вернуться на эту тень из Янтаря. И она же вытащила меня после вечера с Мег. И она, похоже, не меньше меня была озадачена поворотом событий.

Вот черт! В жизни полно дверей, которые не открываются на стук, и хуже всего то, что они чередуются с дверями, которые открываются именно тогда, когда тебе это совсем не нужно.

Я постучал в дверь спальни. Флори сказала, что я могу войти. Она сидела у зеркала и накладывала макияж.

– Как дела? – спросила она.

– Не слишком хорошо. А если честно – совсем никуда, – резюмировал я.

– И что ты теперь будешь делать?

– Свяжусь с Рэндомом, – сказал я. – Доложусь. Чувствую, что после моего доклада он захочет меня видеть. Так что я хочу сказать «до свидания» – и спасибо за помощь. Прости, что подпортил тебе роман.

Флори пожала плечами, по-прежнему сидя ко мне спиной и изучая в зеркале свое отражение.

– Не принимай близко…

Окончания предложения я не услышал, хотя губы Флори продолжали шевелиться. По ощущениям, со мной кто-то пытался связаться через Козырь, и я сосредоточился, чтобы установить контакт. Приготовился ответить и стал ждать. Ощущение контакта становилось сильнее, но я никак не мог понять, кто меня вызывает. Я отвернулся от Флори.

– Мерль, что с тобой? – услышал я ее голос.

Я поднял руку и жестом попросил ее не мешать. Ощущение выхода на связь усиливалось. Казалось, передо мной открылся длинный черный туннель, на противоположном конце которого не было никого.

– Не знаю, – сказал я, вызывая Логрус и принимая контроль над одним из его щупалец. – Призрак? Это ты? Хочешь поговорить? – спросил я.

Ответа не было. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, но оставался на связи и ждал. Никогда прежде такого со мной не случалось. Было сильное ощущение, что, если я двинусь вперед, меня куда-то перекинет. Что это – вызов на поединок? Ловушка? Как бы то ни было, только дурак принял бы такое приглашение невесть от кого. Если судить по моему опыту, я снова мог бы очутиться в хрустальном гроте.

– Если ты чего-то хочешь, – сказал я, – тебе придется назваться и заговорить. Вслепую я на свидания не хожу.

Повеяло ощущением присутствия, но ничего хоть сколько-нибудь знакомого…

– Ну что ж, – сказал я. – Сам я не пойду, а тебе сказать нечего. Остается предположить, что ты хочешь пройти ко мне. Если так, валяй…

Я протянул вперед обе руки. Казалось, что в них ничего нет, но вокруг левой ладони свилась наготове моя невидимая удавка, а правая несла незримое смертельное копье Логруса. Случай был из тех, когда следует быть вежливым ровно настолько, насколько дозволено профессионалам.

Во тьме туннеля эхом прошелестел тихий смешок. Однако это была лишь ментальная проекция – холодная, бестелесная и бесполая.

Твое приглашение, разумеется, ловушка, – донеслось до меня затем. – Ты же не круглый дурак… И все же я ценю твое мужество – не всякий стал бы обращаться к неизвестному. Ты не знаешь, кто пред тобой, – и все-таки ждешь. Даже приглашаешь…

– Предложение в силе, – заметил я.

Ты никогда не внушал мне опасений.

– Чего ты хочешь?

Увидеть тебя.

– Зачем?

Возможно, когда-нибудь наши дорожки пересекутся.

– Что ж это будут за дорожки?

Снова смех.

Нет. Не сейчас. Пока нет. Сейчас я просто наблюдаю за тобой, изучаю реакции.

– Ну и как? Насмотрелся?

Почти.

– Раз наши дорожки уже пересеклись, пусть драка состоится сейчас, – предложил я. – У меня есть парочка важных дел, а потом мне будет не до отложенных обязательств.

Ценю выдержку. Но когда время придет, решать будешь не ты.

– Могу и подождать, – сказал я, осторожно протягивая щупальце Логруса по темному проходу.

Ничего. Мой щуп ничего не обнаружил…

Ты прекрасно держишься на сцене. Лови!

Что-то ринулось на меня вдоль туннеля. Мой магический щуп дал мне знать, что это рыхлая – настолько рыхлая, что опасности не представляет, – большая прохладная многоцветная куча…

Я встал поустойчивей и потянулся сквозь нее… за нее… далеко… еще дальше… к источнику. Я нащупал что-то осязаемое, но податливое: тело, наверное, а может, и нет – слишком… слишком большое, чтобы его можно было мгновенно перетащить сюда.

Но тут же я нащупал и несколько предметов помельче, твердых и достаточно легких. Я ухватил один из них, вырвал из того, на чем он там держался, и потащил к себе.

И в то же мгновение, одновременно с мчащейся ко мне кучей и возвращающимся щупальцем Логруса, до меня долетел безмолвный всплеск страха.

Вокруг меня все взорвалось. Фейерверк: цветы, цветы, цветы… Фиалки, анемоны, нарциссы, розы…[5]5
  Видимо, Мерлин не слишком силен в классической мифологии, иначе он бы понял, что ему на голову свалились цветы, в окружении которых обычно появлялась Афродита, богиня любви и красоты в греческой мифологии.


[Закрыть] Я услышал, как ахнула Флори, когда в комнату хлынули сотни цветов. Контакт немедленно оборвался. Я почувствовал в правой руке что-то небольшое и твердое. В ноздри хлынул тяжелый густой запах цветочного рынка.

– Что это за чертовщина? – воскликнула Флори.

– Точно не знаю, – ответил я, стряхивая с рубашки лепестки. – Любишь цветы? Вот, можешь оставить себе.

– Спасибо, но я предпочитаю более продуманные букеты, – сказала она, разглядывая многоцветный курган у моих ног. – Кто их послал?

– Безымянный некто с того конца темного туннеля.

– Но зачем?

– Может, цветы на могилку. Не уверен. Разговор был достаточно напряженным…

– Буду чрезвычайно признательна, если перед уходом ты поможешь мне привести в порядок этот цветник.

– Конечно, – сказал я.

– На кухне и в спальне есть вазы. Пойдем.

Я пошел следом за ней и собрал все вазы. Попутно я рассмотрел предмет, который вытащил по каналу связи. Это оказалась синяя пуговица, оправленная в золото. На ушке лохматились обрывки темно-синих ниток. На камне был вырезан причудливый четырехлепестковый узор. Я показал пуговицу Флори. Та покачала головой.

– Ничего подобного не видела, – сказала она.

Я покопался в кармане и выудил осколки камня из хрустального грота. Похоже, камень был тот же… Когда я проносил пуговицу мимо Фракир, моя змейка едва заметно шевельнулась и замерла – кажется, ей чертовски надоело предупреждать меня об опасности, исходящей от синих камней. Все равно я явно не собирался ничего с ними делать.

– Странно, – сказал я.

– Мне нравится, когда на столике в спальне стоит букет роз, – сказала Флори, – и один-два смешанных букета – на туалетном. Между прочим, мне никто не присылал цветов так изобретательно. Интригующее вступление. Ты уверен, что они предназначались тебе?

Я пробурчал что-то по поводу анатомии или теологии и собрал розовые бутоны.

Позже, когда мы на кухне предавались кофе и размышлениям, Флори заметила:

– Есть в этом нечто потустороннее.

– Да.

– Может быть, после разговора с Рэндомом тебе стоит обсудить это с Фи?

– Может быть.

– И раз уж мы заговорили об этом, не вызвать ли Рэндома?

– Может быть.

– Может быть, ты скажешь что-нибудь, кроме «может быть»? Предупредить-то его надо.

– Верно. Правда, у меня такое чувство, что для него было бы безопаснее не задавать мне некоторые вопросы, ответы на которые я знаю.

– Что у тебя на уме, Мерль?

– У тебя есть машина?

– Да, купила пару дней назад… А что?

Я вытащил из кармана пуговицу и камни, разложил на столе и еще раз осмотрел.

– Пока мы возились с цветочками, я вспомнил, где еще мог видеть такие же камушки.

– Ну и?

– Я не вспомнил раньше только из-за стресса: у Джулии, когда я ее нашел… Припоминаю – у нее, кажется, была подвеска с синим камнем. Может быть, это просто совпадение, но…

Флори кивнула.

– Может быть. Так или иначе, эта штука теперь в полиции.

– Да не нужна мне эта безделушка… Но я вспомнил, что не осмотрел квартиру Джулии как следует: пришлось в темпе сваливать. Я хочу снова там оглядеться, прежде чем вернусь в Янтарь. Меня смущает, как эта… тварь… туда попала.

– А что, если там все вычистили? Или сдали кому-то?

Я пожал плечами.

– Есть только один способ это выяснить.

– О’кей, я тебя отвезу.

Через несколько минут мы сидели в машине, и я объяснял, как ехать. Ехали мы около двадцати минут. Я развлекался тем, что пялился на перистые облака, располосовавшие чистое послеполуденное небо, и одновременно готовил к работе Логрус. К моменту, когда мы приехали на место, я был готов.

– Поворачивай вон там, – я указал где, – и поезжай вокруг квартала. Я покажу, куда парковаться, если найдется место.

Место нашлось совсем недалеко от места моей прежней парковки.

Когда машина остановилась у тротуара, Флори взглянула на меня.

– Что теперь? Просто поднимемся и постучим?

– Я сделаю нас невидимыми, – сказал я. – Пока мы в доме, нас никто не увидит. Только держись рядом со мной, чтобы видеть друг друга.

Флори кивнула.

– Когда-то Дваркин уже делал меня невидимой, – сказала она. – В детстве. Мы шпионили тогда за кем ни попадя, – она хихикнула. – Я и забыла уже…

Несколькими штрихами я завершил сложное заклинание и накинул на нас. Мир за ветровым стеклом померк. Я как будто смотрел на окружающее через дымчатые очки. Мы выбрались из машины, перескочив через дверцу, не спеша дошли до угла и свернули направо.

– Этому заклинанию трудно выучиться? – спросила меня Флори. – Полезная штука…

– К сожалению, трудно, – сказал я. – И хуже всего, его не произнести так, чтобы оно подействовало с ходу, его нужно устанавливать заранее… у меня-то оно было заготовлено. А вообще, с предварительной подготовкой, на него уходит минут двадцать…

Мы повернули на дорожку, ведущую к большому старому дому.

– Какой этаж? – спросила Флори.

– Последний.

Мы добрались до парадной двери и обнаружили, что она заперта. С чего это народ нынче стал так ревностно оберегать жилье?

– Выбьем? – шепнула Флори.

– Слишком шумно, – ответил я.

Я взялся за дверную ручку и подал безмолвную команду Фракир. Она отмотала два витка с моего запястья, став видимой, скользнула по накладке замка и нырнула в скважину. Поерзав, она затвердела и сделала несколько резких движений.

Негромкий щелчок дал понять, что язычок замка отодвинут. Я повернул ручку и осторожно потянул на себя. Дверь открылась. Фракир вернулась на мое запястье и снова стала невидимой.

Мы вошли и тихо прикрыли за собой дверь. В старом рябом зеркале не было наших отражений. Я повел Флори вверх по лестнице.

Из комнаты на втором этаже доносились негромкие голоса. Вот и все. Ни ветерка. Ни захлебывающихся лаем собак. Когда мы поднялись этажом выше, затихли и голоса.

Дверь квартиры Джулии была заменена. Новая дверь была чуть темнее прежней, в нее был врезан новенький блестящий замок. Я тихо постучал. Мы подождали. Ответа не последовало. Через полминуты я опять постучал, и мы подождали еще.

Из квартиры не доносилось ни звука, поэтому я толкнул дверь. Она была заперта, но Фракир повторила свой фокус, а вот я замешкался. Я вдруг вспомнил, как пришел сюда в тот раз, – и у меня дрогнула рука. Я знал, что за дверью не увижу растерзанного трупа. Я знал, что меня там не подстерегает зверь-убийца. И все же воспоминания заставили меня сделать паузу в несколько вдохов.

– Что такое? – шепнула Флори.

– Ничего, – сказал я и распахнул дверь.

В квартире еще оставалась старая мебель – софа, столики, несколько кресел, большой стол, – но все вещи Джулии исчезли. На полу лежал новый ковер, а сам пол был наново отполирован. Похоже, что квартира пока никому не сдана: никаких личных вещей я не заметил.

Мы вошли. Я закрыл дверь, снял прикрывавшее нас заклинание и принялся осматривать комнаты. Как только магическая вуаль растаяла, в квартире заметно посветлело.

– По-моему, ничего ты не найдешь, – сказала Флори. – Пахнет мылом, дезинфектантом и краской…

– Кажется, ничего вещественного мы здесь не найдем, – кивнул я. – Но я хотел попробовать кое-что другое…

Я привел мысли в порядок и взглянул на мир сквозь Логрус. Следы магии найти можно только так. Затем я медленно двинулся по гостиной, стараясь увидеть всю обстановку под всеми возможными углами. Флори держалась чуть в стороне и вела собственное расследование – заключалось оно в том, что она заглядывала подо все что можно. Комната для меня слегка мерцала, пока я сканировал диапазоны, на которых проявления магии были бы наиболее заметны, – по крайней мере, на языке этой тени о том, чем я занимался, яснее не скажешь.

Я не упустил ничего, что мог бы упустить, – ни крупных, ни мелких деталей. Не проявилось ничего. Через несколько долгих минут я перешел в спальню.

Должно быть, Флори услышала вырвавшийся у меня вздох, потому что через секунду она уже стояла рядом со мной и упиралась взглядом в комод, перед которым я замер.

– Что – то внутри? – поинтересовалась она, протянула и тут же отдернула руку.

– Нет. Позади, – сказал я.

Когда квартиру приводили в порядок, комод передвинули. До того он стоял на несколько футов правее. То, что я увидел, немного выступало за корпус комода слева и сверху, хотя большей частью все еще находилось позади него. Я взялся за комод и сдвинул его вправо – на то место, которое он занимал раньше.

– Все равно ничего не вижу, – сказала Флори.

Я взял ее за руку и растянул проекцию Логруса, чтобы Флори тоже увидела то, что видел я.

– Как… – она подняла другую руку и провела по прямоугольному контуру на стене. – Выглядит как… дверь.

Я вгляделся в тусклую черту гаснущего пламени. Ясно было, что эта хреновина недавно была наглухо запечатана. Со временем стык рассосется совсем и исчезнет.

– Это и есть дверь, – ответил я.

Флори потащила меня обратно в гостиную и принялась осматривать стену с другой стороны.

– Ничего, – объявила она. – Сквозь стену она не ведет.

– Дарю гениальную идею, – сказал я. – Она ведет куда-то еще.

– Куда?

– Туда, откуда пришла тварь, которая убила Джулию.

– Открыть можешь?

– Буду стоять перед ней и пробовать, – сказал я, – пока не допробуюсь.

Я вернулся в спальню и вновь осмотрел стену.

– Мерлин, – сказала Флори, когда я отпустил ее руку и сделал первый пасс, – а ты не думаешь, что сейчас самое время связаться с Рэндомом, рассказать ему, что произошло, и, может быть, позвать Джерарда прикрывать тылы, – на случай, если ты откроешь дверь?

– Конечно, так и нужно сделать, – согласился я. – Только я этого делать не буду.

– Почему?

– Потому что Рэндом меня туда не пустит.

– Может, он будет прав?

Я опустил руки и повернулся к ней.

– Рад сообщить, но этот раунд ты выиграла, – сказал я. – Давно пора все рассказать Рэндому. Я, должен признать, слишком долго откладывал. А сейчас сделай вот что: возвращайся в машину и жди. Если через час я не выйду, свяжись с Рэндомом, расскажи ему все, что рассказал тебе я… и об этом тоже расскажи.

– Ну, не знаю, – сказала она. – Если ты не появишься, Рэндом меня живьем съест.

– Расскажешь ему, что я уперся как осел и ты ничего не смогла поделать. Успокойся, поразмышляй – и ты поймешь, что так оно и есть на самом деле.

Флори надула губы.

– Так не хочется оставлять тебя одного… хотя и идти с тобой мне вроде незачем. Противотанковая граната нужна? – она полезла в ридикюль.

– Спасибо, обойдусь. Зачем ты их таскаешь?

Флори улыбнулась.

– В этой тени я их ношу постоянно. Полезные штучки – иногда. Ну ладно, я иду ждать.

Она легонько чмокнула меня в щеку и отвернулась.

– Если не появлюсь, попробуй связаться с Фионой, – сказал я. – Расскажи ей нашу историю. Она может подкинуть несколько дельных мыслей на этот счет.

Флори кивнула и удалилась. Я подождал, пока закроется дверь, и сосредоточился на мерцающем контуре. Очертания его выглядели достаточно однообразными – лишь кое-где на них заметны были утолщения, участки поярче или потусклей. Я медленно провел правой ладонью вдоль контура примерно в дюйме от стены и ощутил тепло и слабое покалывание. Само собой, на более ярких участках покалывание было сильнее. Я рискнул предположить, что здесь печать менее надежна. Отлично. Скоро я точно узнаю, можно ли пробить эту фигню, но наступление начать надо именно отсюда.

Я все плотнее оплетал руки Логрусом, пока эйдолоны не стали такими, как я хотел, – подвижными, как кольчужные перчатки, твердыми, как сталь, чувствительными, как язык. Я поднес правую руку к ближайшему утолщению на контуре – приблизительно на уровне бедра – и коснулся. Старое заклинание слабо пульсировало под пальцами. Я сузил отросток, примерился, сделал его еще тоньше, потом еще – пока он не протиснулся в щель. Пульсация стала сильной и ровной. Я повторил процедуру на левой вертикали контура – только чуть выше.

Я стоял, ощущая силу, что запечатывала проход, и тонкие паутинки отростков вонзались в ее структуру. Я попытался сместить их – сначала вверх, потом вниз. Правый проскользнул в обоих направлениях немного дальше, чем левый, но тоже быстро увяз в стене. Я подкачал энергии из Логруса, радугой переливавшегося во мне и передо мной, и влил эту энергию в перчатки, – лишь только я сделал это, Логрус вновь сменил форму. Я еще раз попытался пошевелить отростками – правый скользнул вниз, наверное, на целый фут, прежде чем пульсация сдавила его; тогда я толкнул его вверх – и он поднялся почти до упора. Я попробовал проделать то же самое с левым отростком – он проскочил до самого верха, но когда я повел его вниз, он прошел, наверное, дюймов шесть от стартовой точки.

Я тяжело дышал, мокрая рубашка липла к спине. Я снова влил в перчатки энергию и сумел протолкнуть отростки чуть дальше вглубь. Сопротивление стало упорнее, а пульсация ощущалась так сильно, будто огромное чужое сердце билось у меня в руках и отзывалось в самом центре груди. Я остановился, отдохнул, затем увеличил интенсивность воздействия сразу на целый порядок. Логрус вновь перекосило, я протолкнул обе руки к самому полу и, задыхаясь, опустился на колени. Теперь нужно было пробивать горизонталь вдоль пола, по нижней линии контура. Тот, кто запирал дверь, явно предполагал, что она больше никогда не будет открыта. Искусством здесь и не пахло. Примитивная тупая сила.

Когда щупальца сошлись на середине, я отодвинулся и взглянул на свою работу. Тонкие красные линии справа, слева и понизу стали широкими огненными полосами. Я ощущал их пульсацию даже не поднося к ним рук, на расстоянии.

Я встал, поднял руки и принялся обрабатывать верхний отрезок, начав с углов и сдвигая щупальца к середине. Теперь дело шло гораздо быстрее. Энергия вскрытых участков, казалось, усиливала давление на всю структуру, мои руки чуть ли не сами плыли навстречу друг другу. Когда они встретились, я услышал что-то похожее на вздох. И вот я уже стряхивал напряжение с рук и обозревал результаты моих трудов. По сияющему контуру будто бежали волны – круг за кругом…

Несколько минут я собирался с силами, снимал напряжение, отдыхал и успокаивался. Приводил нервы в порядок. Знал я лишь то, что дверь ведет в другую тень. И означать это могло что угодно. Может быть, стоит мне открыть дверь, как из-за нее выпрыгнет какая-нибудь зверюга и кинется на меня. Впрочем, дверь была запечатана. Если там и есть западня, то, наверное, совсем не такая. Скорее всего, когда я открою дверь, не произойдет ничего страшного. У меня будет выбор – или оценить ситуацию отсюда, из комнаты, или войти. Вероятно, отсюда ничего особенного и не увидишь…

Я снова вытянул отростки Логруса, взялся за дверь справа и слева и толкнул. Дверь поддалась справа, так что слева я разжал пальцы и все силы бросил на правый край – и эта хреновина вдруг распахнулась…

Я глядел вдоль жемчужного туннеля, который, казалось, через несколько шагов расширялся. Еще дальше в туннеле рябило – будто марево над автострадой в жаркий солнечный день. В этой ряби колыхались какие-то красные и черные пятна. Я с полминуты подождал, но из туннеля ничего не появилось.

На всякий случай я подготовил Фракир. Восстановил связь с Логрусом. Подошел к проходу, вытянул перед собой щупальца. Прошел.

Спиной я внезапно ощутил резкий перепад давления. Я оглянулся. Дверь закрылась. Теперь она была гораздо меньше и выглядела крошечным красным квадратиком вдали. М-да. Похоже, по здешним законам природы, несколько шагов могли перенести меня на огромное расстояние…

Я шел дальше, а следом тек горячий ветер, он охватывал меня, слетал к ногам… Стены прохода раздались, впереди что-то продолжало плясать и рябить, шагать стало труднее – как будто я шел в гору. С того места, где мое зрение начало шалить, я услышал вдруг какое-то смачное хрюканье; левый отросток Логруса на что-то наткнулся – и это что-то чуть дрогнуло. По щупальцу передалась аура опасности, и одновременно зашевелилась Фракир. Я вздохнул. В общем-то, я и не ждал, что все пройдет без проблем. Если бы это представление ставил я, то простым запечатыванием двери не ограничился бы.

– Доигрался, козел? Стой там и не рыпайся! – громыхнул голос впереди.

Я невозмутимо топал дальше.

– Я сказал – стоять! – вновь прогрохотало впереди.

Вокруг меня все заколебалось, поплыло, и внезапно справа и слева оказались грубые стены, а сверху – потолок, они сближались, сходились…

Громоздкая покатая фигура, которая живо напомнила мне статую Будды с ушами летучей мыши, выкрашенную в пурпурный цвет, преграждала мне путь. Когда я подгреб поближе, прояснились детали: выступающие из пасти клыки, желтые глаза, напрочь, кажется, лишенные век, длинные красные когти на огромных руках и ногах. Все это сидело посередь туннеля и даже не делало вид, что собирается приподняться. Одежды на этом персонаже не было в принципе, но определить, мальчик это или девочка, было трудновато: на коленях его возлежал громадный живот, который скрывал все, что могло бы дать ключ к разрешению этой проблемы. Голос, правда, звучал по-мужски грубо, а пахло от него… Я решил, что запах достался ему в наследство от поколений немытых предков.