Текст книги "Время перемен"

Автор книги: Робин Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Приход августа ознаменовался новой жарой. Солнце палило нещадно, луга выгорели, а реки и ручьи обмелели. К вечеру небо затягивалось черными грозовыми тучами, сверкали молнии, но на землю не падало ни единой капли дождя.

Ковбои, изнуренные непрекращающейся духотой, по большей части отмалчивались или вяло переругивались друг с другом. Даже всегда и со всеми приветливая Герти после возвращения на ранчо будто проглотила язык. Алекс и Бекка страдали от жары не меньше других и бесконечно ссорились между, собой.

Только Фэй и Дрейка, казалось, не слишком допекала жара, превратившая долину в огнедышащую печь. Каждая минута, проведенная вместе, означала для них счастье, и они заключили молчаливый договор ничем не омрачать радости любить друг друга. Каждый вечер после ужина они встречались в гостиной. Фэй пела, а Дрейк аккомпанировал ей на рояле. Светлая мелодия лилась сквозь распахнутое окно в ночную тьму и бередила души устроившихся на ночлег ковбоев. В эти вечера они успели переговорить обо всем на свете: о детстве, о школьных годах, о родителях. Дрейк даже рассказал Фэй о Лариссе, а она о городах, в которых ей приходилось гастролировать, о жизни актеров и своих девичьих мечтах и планах. Они многое узнали друг о друге. Временами обоим казалось, что знакомы они долгие годы. В один из вечеров Дрейк осмелился затронуть тему, касаться которой оба старательно избегали.

– Расскажи мне о Джордже, – попросил он.

Фэй вздрогнула и испуганно посмотрела на Дрейка.

– Что именно ты хочешь услышать?

– Все. Начни с того, как вы познакомились.

– Наша труппа была на гастролях в Бостоне, – начала Фэй, и взгляд ее устремился вдаль. – Мы давали тогда «Укрощение строптивой», и я играла роль Бьянки. Тогда мне было семнадцать лет. Не знаю, как Джордж прокрался в тот вечер за кулисы. Я даже не помню, кто нас друг другу представил. Он просто появился в моей жизни, расточая комплименты, расхваливая мою игру, убеждая меня в том, что я достойна сыграть главную роль. А потом он сказал, что я очень красива.

– Так оно и есть!

Фэй покачала головой.

– Нет, это Джордж был писаным красавцем. Он походил на ангела с золотыми волосами и голубыми глазами, а другой такой обаятельной и белозубой улыбки я больше ни у кого не встречала. Он мог заговорить любого, и я всегда шутила, что стоит ему захотеть, реки потекут вспять.

– Ты его любила?

– Да. По крайней мере, так мне казалось… – Фэй на мгновение задумалась. – Нет, все-таки я любила человека, которого выдумала себе сама, и который, как оказалось, мало походил на настоящего Джорджа. Я раскусила его достаточно скоро, через несколько месяцев после нашей первой встречи, в первые недели совместной жизни.

Фэй замолчала, не, зная, о чем говорить дальше. Разве могла она рассказать Дрейку о разочаровании, постигшем ее на брачном ложе, о том, что ей никогда не доставляло удовольствия заниматься с Джорджем любовью, о том, как она всеми правдами и неправдами избегала его ласк. Фэй винила во всем себя, полагая, что с нею что-то не в порядке. Разве могла она рассказать Дрейку о грубости Джорджа, о жестоких эпитетах, какими он ее частенько награждал, и о том, как однажды он ее ударил. Тогда Фэй носила под сердцем Алекса и не могла работать. У них кончились деньги, и Джордж пришел в ярость, обвиняя во всех несчастьях только ее.

Дрейк гладил ее волосы и задумчиво смотрел на огонек лампы.

– Твой муж причинил тебе много боли, – тихо произнес он.

– Джордж стремился к легкой жизни и искренне считал, что все блага должны сыпаться с неба без всякого усилия с его стороны. Так оно и было до поры до времени. Но во мне он ошибся. Я не смогла дать Джорджу то, чего ему больше всего хотелось. Джордж женился на мне, рассчитывая, что я прославлюсь и сделаю его богатым, или по крайней мере, буду содержать его, пока он предается удовольствиям.

Фэй замолчала, испугавшись, что Дрейк почувствует в ее словах горечь обиды.

– Но он дал тебе Алекса и Бекку.

Иногда Дрейк удивлял ее своей проницательностью.

– Да, он подарил мне Алекса и Бекку.

Дрейк взял Фэй за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Если дети этого пожелают, я стану для них отцом. Я буду любить их, как собственных детей.

Сердце Фэй готово было разорваться. Она давно уже не надеялась, что сможет кому-то поверить, она твердо решила не открывать никому свое сердце, но Дрейку Фэй доверяла безоговорочно.

– Я буду любить их так же, как и детей, которые появятся у нас с тобой, – тихо сказал Дрейк и поцеловал ее в висок. – Хочу, чтобы у Алекса и Бекки появилось множество братьев и сестер.

Дрейк положил голову Фэй на колени и, наклонившись, приник к ее губам в долгом поцелуе. Фэй обхватила его шею руками и отдалась нахлынувшему желанию, которое мог удовлетворить только он.

– Когда ты ждешь вестей из Калифорнии? – прошептала она, открывая затуманенные страстью глаза. – Когда мы сможем пожениться?

– Не так скоро, как нам бы этого хотелось.

Фэй провела ладонью по волосам Дрейка. Какие они у него красивые и приятные на ощупь. А сам он такой сильный, немного диковатый и даже страшный!

– Ты разбудил во мне совершенно незнакомые чувства и заставил…

Фэй замолчала. У нее перехватило дыхание, когда Дрейк дотронулся до ее левой груди и провел указательным пальцем вокруг соска. Ей невыносимо захотелось сбросить с себя одежду и ощутить на своей коже его прикосновение.

– О, Дрейк! Я хочу тебя! – выдохнула она и, сделав это признание, залилась краской стыда.

Фэй видела, каких усилий стоит Дрейку сдерживать переполняющую его страсть.

– Мне кажется, – сказал он глухим голосом, – тебе пора идти спать, иначе может случиться то, о чем мы будем потом сожалеть.

– Никто не узнает, – отчаянно прошептала Фэй.

Дрейк погладил ее волосы.

– Мы сами будем знать.

– Но…

Он прикрыл ее рот ладонью.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, а не любовницей.

Фэй покраснела и опустила глаза. Всю жизнь она ловила на себе косые взгляды и слышала шепот за спиной только потому, что была актрисой, в общепринятом понимании – женщиной легкого поведения. Фэй себя таковой не считала, хотя при желании могла иметь сколько угодно поклонников. Но Дрейк Ратледж сводил ее с ума, и она могла позволить ему делать с собой все, что угодно, даже и не состоя с ним в законном браке. Фэй была готова забыть все моральные установки, за которые цеплялась в прошлом, если он этого захочет. Она знала, что Дрейк понимает и ценит ее готовность отдаться ему, и любила его за это еще больше. Дрейк не тот человек, который воспользуется ее слабостью.

Дрейк нежно поцеловал ее, взял на руки и понес к лестнице. Еще раз поцеловав ее на прощание, он прошептал:

– Спокойной ночи, Фэй.

Фэй вспомнила, как Дрейк поцеловал ее впервые. Тогда он тоже отправил ее спать. Это начинает ей надоедать. А она-то думала, что Дрейк отнесет ее в свою спальню, и…

– Иди спать, Фэй. Я не святой, а обычный человек.

Странно, но Фэй вдруг чуть не рассмеялась, осознав силу своих женских чар.

– Спокойной ночи, – бросила она через плечо и, подобрав юбки, поспешила вверх по лестнице.

* * *

Герти спрыгнула с кровати, выскочила за дверь и, упершись головой в ствол тополя, сунула палец в рот. Ее вырвало. За эту неделю Герти стошнило уже в пятый раз. Это начинало ее беспокоить и вовсе не потому, что она боялась заболеть, а потому, что придется обращаться за помощью к доку. Герти опустилась на траву и прислонилась спиной к дереву. Подобрав колени к груди, она положила на них голову и тихо застонала.

Герти не могла припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни она была так несчастна, как в этот последний месяц. Но винить в этом было некого, кроме себя. Ведь она добилась своего, а когда все случилось, ее начали мучать сожаления.

На следующее утро после того, как Герти вкусила с Риком Телфордом радости любви, о существовании которых только догадывалась, она отвезла его в Дэд Хорс. Рик пожелал въехать на Мэйн-стрит в полном одиночестве, поблагодарил Герти за заботу, сказал, что у нее золотое сердце, и отправил ее на ранчо Джеггд Р.

В последующие дни и недели, насколько знала Герти, салун Рик обходил стороной. Не появлялся он и в Джеггд Р. Герти начала подозревать, что любовь действительно зла. Легче вытащить из трясины застрявшую корову, чем выбросить из сердца Рика Телфорда или заставить его полюбить себя.

В животе у Герти творилось что-то невообразимое. Она с трудом проглотила скопившуюся во рту горькую желчь и несколько раз глубоко вдохнула. Тошнота начала помаленьку проходить, и, почувствовав себя лучше, Герти встала с земли и шатаясь подошла к колодцу.

Ей стало еще лучше после того, как она прополоскала рот и выплеснула в лицо пригоршню воды. Но головокружение не проходило. Для рэнглера опасно даже легкое недомогание, особенно, если он объезжает дикую лошадь. Вчера Паркер был свидетелем того, как она вылетела из седла и грохнулась оземь. Он подошел к ней, помог встать и осведомился о ее самочувствии. Герти придется уйти с ранчо, если управляющий решит, что она не может выполнять работу, для которой ее наняли.

– Рано или поздно все равно придется к нему пойти, – сказала Герти, зачерпнула еще одну пригоршню воды и выплеснула ее себе в лицо. – Чем раньше, тем лучше!

Может быть, при встрече с доком она больше к нему ничего не почувствует? Может быть, ей нужна была только ночь любви, и она ее получила? Может быть, ее вела не любовь, а похоть? Может быть… Не может быть!

* * *

Рик стоял перед зеркалом и с тоской взирал на свое отражение. Повадно ли сорокатрехлетнему мужчине не первой свежести, далеко не красавцу, думать и мечтать о двадцатипятилетней девушке, да еще о такой, как Герти Дункан.

Он намылил кисточку для бритья, вымазал пеной щеки и подбородок и принялся совершать ежедневный ритуал соскабливания щетины. С тех пор, как они спустились с гор, Герти в Дэд Хорс не появлялась, а Рику так и не представилась возможность отблагодарить ее должным образом. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы отдавать себе отчет в том, что она фактически спасла ему жизнь и сделала это именно тогда, когда он сам поставил на себе крест. За прошедшие несколько недель Рик многое передумал, переоценил и пришел к выводу, что ему пора круто менять свою жизнь.

Закончив ритуал бритья, Телфорд ополоснул лицо водой, вытерся полотенцем и еще раз с неприязнью оглядел себя в зеркале.

– Ты занимался с ней любовью! – сказал он своему отражению. – Ты воспользовался её доверчивостью. Ты – свинья! Может быть, Герти умеет ладить с лошадьми, но по части мужчин она наивнее ребенка. Ты использовал ее девичью влюбленность и утолил свой сексуальный голод. Где была твоя пустая голова?

Телфорд закрыл глаза, с нежностью вспоминая, какой беззащитной показалась ему Герти в ту ночь при свете единственной лампы. Нет, тогда в хижине его вела не только страсть, но еще любовь и нежность.

– Старый дурак, – пробормотал Телфорд, отворачиваясь от зеркала.

Он надел белую рубашку, заправил ее в брюки и, усевшись на край кровати, натянул ботинки.

Он поедет на ранчо! Хватит прятаться подобно нашкодившему коту. Нужно уметь отвечать за свои поступки! Он попытается, как сумеет, отблагодарить Герти и доказать ей, что он ценит ее расположение.

Телфорд был на полпути к кухне, когда услышал неуверенный стук в дверь. Распахнув ее, он чуть не упал от неожиданности, увидев на пороге Герти Дункан.

– Доброе утро, док, – сказала она с вызовом, глядя ему прямо в глаза.

– Герти! – Телфорд, казалось, съежился и стал меньше ростом.

– Извини, что так рано.

– Я уже давно на ногах. Я собирался сам приехать к тебе на ранчо. Заходи! – Рик пропустил ее в дом. – Хочешь кофе?

Герти покачала головой.

– Я здесь не с частным визитом, а по делу. Видишь ли, док, в последнее время я немного приболела и подумала, не сходить ли мне к врачу.

Только теперь Телфорд обратил внимание на ее бледность и осунувшееся лицо. Нахмурившись, он взял Герти за локоть и повел в свой кабинет.

– Что тебя беспокоит?

Герти сбивчиво описала ему симптомы своего недомогания, а Телфорд, слушая ее, думал о том, как он соскучился по ее голосу, голубым глазам и лучезарной улыбке. Он успел привыкнуть к упрямству Герти, но не переставал удивляться ее неожиданным суждениям, которые она высказывала совершенно свободно. Телфорд соскучился по всему, чем была для него Герти Дункан.

Только после того, как Герти замолчала, До сознания доктора дошёл смысл ее слов. Сначала он растерялся, но тут, же ощутил сумасшедшую радость. Герти была беременна!

Телфорд вскочил со стула и подошел к окну. Ему нужно было собраться с мыслями перед тем, как сообщить Герти причину ее недомогания. Рик не мог знать, как она воспримет известие, и потому немного побаивался. Он набрал в легкие побольше воздуха и повернулся к Герти.

Она смотрела на него округлившимися глазами. Губы ее дрожали.

– Я умру, док? У меня рак? Поэтому я так мерзко себя чувствую?

– Нет, Герти, не думаю.

– Как ты собираешься меня лечить?

– В этом нет необходимости, Герти, – сказал Рик и подошел поближе. – Кажется, я знаю, что с тобой.

Герти выпрямилась и приготовилась храбро выслушать приговор.

– Не тяни, док. Говори же!

– Герти, по-моему, ты ждешь ребенка.

Герти недоуменно посмотрела на него.

– Моего ребенка, – уточнил Телфорд.

Она затрясла головой.

– Ты ведь пропустила месячные?

Герти все еще не понимала, о чем ее спрашивает Телфорд. Через несколько секунд щеки ее сделались пунцовыми, и она опять покачала головой. Телфорд опасливо приблизился к Герти и положил руку ей на плечо.

– Думаю, нам следует поехать в Грин-Ривер Сити и найти там священника.

У Герти отвисла челюсть. Она смотрела на Телфорда, как на сумасшедшего. Впрочем, так оно и было. Он никак не ожидал, что сделает Герти предложение, да еще при таких обстоятельствах. Еще больше удивил Телфорда тот факт, что он испытывал удовольствие при мысли о женитьбе на Герти.

– Думаю, нам следует отправиться сегодня же. Нет, прямо сейчас!

– Ты хочешь на мне жениться? – спросила Герти наконец.

Телфорд прикинул в уме.

– Ты всего лишь на пятой неделе беременности. Люди вряд ли что-нибудь заподозрят, тем более что первого ребенка вынашивают, как правило, дольше обычного.

– Понятно. Ты хочешь жениться на мне, чтобы спасти мою и свою репутации?

– Если отправиться сейчас же, мы будем в Грин-Ривер Сити как максимум…

– А я и не собираюсь ехать в Грин-Ривер Сити, док, – заявила Герти и встала с кушетки. – И не собираюсь выходить за тебя замуж.

– Но ведь…

Герти ткнула Телфорда кулачком в грудь.

– Если бы меня волновало, что скажут обо мне люди, я бы не стала рэнглером и не жила бы на ранчо среди ковбоев. Если бы меня волновало, что скажут обо мне люди, я бы не потащила тебя в горы, чтобы ты там протрезвился. Так почему ты решил, что и сейчас мнение людей для меня что-то значит?

– Но, Герти…

Она опять ткнула его в грудь. Телфорд попятился. В глазах Герти блеснули слезы обиды.

– Если ты вздумал жениться на мне только потому, что ты меня огулял, а теперь хочешь загладить вину, успокойся!

– Подожди, ты меня не так поняла.

– Я отлично все поняла.

Герти еще раз толкнула доктора. Отступать дальше было некуда, Телфорд почувствовал спиной стену.

– Наверное, ты хочешь отблагодарить меня за помощь. Не стоит благодарности! Мне не раз приходилось помогать бессловесным животным, но я еще не так отупела, чтобы выйти замуж за одно из них! И это мое последнее слово!

Герти повернулась и вышла из кабинета, а доктор Телфорд так и остался стоять у стены, очумело глядя в пустой дверной проем. Она ему отказала! Эта дикая кошка сначала из кожи вон лезла, чтобы его охмурить, а теперь, добившись своего, дала ему от ворот поворот!

Телфорд расхохотался. Он вдруг почувствовал себя молодым, сильным и красивым. Нет, он не допустит, чтобы такая удача, неожиданно подвалившая ему на старости лет, выскользнула из рук. Мисс Дункан может считать, что последнее слово осталось за ней, но он сделает все, от него зависящее, чтобы она изменила свое мнение насчет замужества. Последнее слово останется за ним!

* * *

Август в Сакраменто… Жара, как в преисподней. В кармане несколько вшивых долларов, а протянуть надо еще неделю. Нет, тратить деньги на выпивку глупо! Завтра хозяйка потребует плату за комнату. А может быть, есть смысл заплатить ей натурой? Вдовушки обычно тают и прощают ему все, нужно только время от времени их ублажать.

Ну и жара! Как во времена их неистовых постельных баталий с незабвенной Джейн. Сучка! Подлая сучка!

С каким удовольствием он бы ее прикончил! Она заслужила смерть, как и та шлюха из бара, как и тот бродяга, с которым он поменялся одеждой. Нет, Джейн заслуживает смерти больше, чем они. Только попадись она ему…

Что это? Ба, знакомая афиша! Труппа Раймонда Дрю дает «Укрощение строптивой». Вот так удача! А вдруг теперь судьба будет к нему более благосклонна? Сколько времени прошло? Может быть, Фэй все еще в труппе? Она должна принять его, как законная, так сказать, супруга, привыкшая во всем слушаться мужа.

Теперь у него появятся деньги, он купит себе приличную одежду, но сначала нужно принять ванну и побриться. А потом он заведет себе шикарную девицу. Фэй, конечно, красавица, но в постели от нее толку мало; такое впечатление, что ей это вовсе не нужно.

Он никогда не любил театра. Показное великолепие, приглушенный свет, скрывающий ветхость реквизита, все эти охи да ахи и заламывание рук! Тьфу!

А кто это там так важно вышагивает? Да ведь это старина Дрю! Толстая задница!

Какая неожиданная встреча, мистер Дрю. Как поживаете? Фэй с вами?

Дэд Хорс? Где это, черт возьми?

Бекка? Какая Бекка? Ах да, так зовут малышку. Говорите, заболела? Бедняжка!

И последний вопрос, не богаты ли вы деньгами? Только на дорогу. Человек имеет право на воссоединение со своей семьей, тем более, когда его ребенок болен. Да, конечно, он догадывается, как ей было тяжело, пока он лез из кожи вон, чтобы заработать денег в Сан-Франциско.

Очень любезно с вашей стороны, мистер Дрю, он возвратит деньги сразу же, как только немного разбогатеет.

Старый ублюдок! Мог бы дать и побольше. Едва хватит на дорогу до Вайоминга. Поскорее из этого проклятого штата! Теперь, если он еще кому-то нужен, вряд ли они додумаются искать его в таком богом забытом месте, как Дэд Хорс, штат Вайоминг.

Интересно, как встретит его Фэй?

Глава 19

Дрейк поспешно надорвал конверт, на котором отправителем значился Вильям Дриско из Калифорнии, и пробежал глазами письмо. Он намеренно пропустил слова приветствия, общие приятные воспоминания и выражения дружеских чувств. Его интересовало только одно: где находится Джордж Батлер. На середине второй страницы, исписанной мелким, неразборчивым почерком, он обнаружил то, что искал: «Мистер Батлер месяц назад был найден мертвым в Сан-Франциско. По всей вероятности, он был убит и ограблен. Ничего ценного при нем не обнаружено. Похоронен там же». Дальше Дрейк читать не стал. Итак, Джордж Батлер мертв! Никогда ранее смерть другого человека не вызывала в нем такого ликования. Эта смерть означала, что теперь Фэй свободна и вольна вступить в брак с кем угодно и когда угодно.

С письмом в руке Дрейк выскочил из библиотеки и бросился на кухню, потом в гостиную. Фэй нигде не было. Он взбежал по лестнице на третий этаж и только тут вспомнил, что сегодня понедельник, а в этот день Фэй всегда затевала генеральную стирку. Как некогда Алекс, Дрейк съехал вниз по перилам – и выскочил на заднее крыльцо.

– Фэй! – закричал он, огибая угол дома.

Она стояла перед бельевой веревкой с простыней в руках и прищепкой в зубах.

– Это письмо от Дриско из Калифорнии!

Фэй побледнела. Прищепка упала на землю. Она, казалось, этого даже не заметила.

– Что он сообщает? – спросила она чуть слышно.

– Он сообщает, что ты стала вдовой! – Дрейк схватил ее за плечи. – И теперь мы можем пожениться!

– Джордж умер? – спросила Фэй, и в глазах ее блеснули слезы.

Такой реакции Дрейк не ожидал.

– По-видимому, его убили уличные грабители.

Он уже сожалел, что не догадался проявить побольше такта, сообщая ей весть о смерти мужа. В тот момент Дрейк думал только о том, что смерть Джорджа Батлера означает для него лично. Но, как оказалось, для Фэй смерть мужа означала нечто гораздо большее.

– Что я должна чувствовать? Это все так ужасно!

Она бросила простыню в корзину с выстиранным бельем, подошла к краю обрыва и посмотрела на раскинувшуюся внизу долину. Дрейк остановился рядом с ней.

– Мы были женаты десять лет, а я даже не знаю, когда он умер. Я впадаю в патетику, тебе не кажется?

Дрейк молчал, не зная, что говорят в таких случаях.

– Хорошо, если он умер сразу, а вдруг ему пришлось мучаться!

– Фэй! – Дрейк дотронулся до ее плеча.

– Наверное, я бессердечная, – продолжала Фэй, не слыша его. – Хоть бы немного всплакнула!

– Вовсе ты не бессердечная, Фэй, – сказал Дрейк и обнял ее за плечи.

– Нужно сказать детям. Бекка отца не помнит, а Алекс помнит хорошо.

– Хочешь, это сделаю я?

Фэй покачала головой.

– Нет, я сама.

– Тогда я пойду с тобой.

Фэй на мгновение задумалась.

– Хорошо, пусть будет по-твоему.

Дрейк еще сжимал ее в своих объятиях, а в душу его уже закралось сомнение. Что, если Фэй любила Джорджа Батлера больше, чем сама о том догадывалась? Вдруг в свете полученного известия она передумает выходить за него замуж?

– Дрейк, – прошептала Фэй. – Преподобный Арнольд в это воскресенье приедет в Дэд Хорс. Он может нас обвенчать.

– Ты этого хочешь?

– Но ты ведь сам говорил, что мы сможем обвенчаться, как только я буду свободна.

Дрейк прижал ее к своей груди.

– Я буду тебе хорошим мужем, Фэй.

– Я знаю, – прошептала Фэй прежде, чем он закрыл ей рот долгим и нежным поцелуем.

Ближе к вечеру, после того, как Фэй сообщила детям весть о смерти их отца и о своем намерении выйти вторично замуж, она вывела из конюшни кобылу, предоставленную Дрейком в ее распоряжение, и выехала на прогулку. Фэй ехала вдоль реки, следуя ее изгибам, и размышляла о превратностях судьбы. Итак, Джордж мертв, а она свободна и может выйти замуж за Дрейка. В ее сердце не было печали по поводу смерти мужа, только легкое сожаление, будто умер совершенно чужой ей человек.

Проведя около часа в седле, Фэй устроилась под деревьями, росшими у самого берега реки, и залюбовалась тихим течением вод, сверкавших в лучах заходящего вечернего солнца. Ее обступили воспоминания. Семнадцатилетняя девчонка, воспылавшая любовью к красавцу Джорджу Батлеру! Неужели это была она? Может быть, эта девушка – плод ее воображения или персонаж из пьесы?

Фэй попыталась вспомнить, была ли она хоть один день счастлива с Джорджем. Да, когда Джордж ее еще обхаживал, она испытывала внутренний трепет всякий раз, когда видела его. Она с радостью встречала каждое новое утро и жила весь день в предвкушении встречи с ним. Да, она испытывала эти чувства, но это было так давно. Фэй казалось, что она всегда любила только Дрейка, даже в те далекие времена, когда его еще не знала.

Теперь их ничто не сможет разлучить, никто не встанет на их пути к алтарю, никто не отберет у нее детей; не будет никакого судилища, скандала и грязных сплетен. В воскресенье она; станет женой Дрейка Ратледжа, и он не будет больше выпроваживать ее из гостиной с пожеланиями доброй ночи, а ей не придется больше спать в одиночестве. При этих мыслях Фэй охватило возбуждение. Как упоительно будет заниматься с Дрейком любовью! Она знала это, и ее тело жаждало ласк. Скорее бы пришло воскресенье! Ей не придется больше томиться желанием, в воскресенье она станет миссис Дрейк Ратледж.

* * *

Герти стояла у ограды кораля и наблюдала за эволюциями гнедого жеребца, которого собиралась сегодня объезжать. Вид у нее был несчастный, и к работе душа не лежала. Больше всего ей хотелось сейчас залечь под кустом и спать, спать, спать…

– Герти!

Она обернулась и увидела спешащую к ней Фэй.

– С тех пор, как ты вернулась на ранчо, мне все не удавалось переброситься с тобой словечком. Как доктор Телфорд?

– С ним все в порядке.

– А с тобой?

– Со мной тоже.

Герти отвернулась в сторону, испугавшись, что Фэй прочтет правду в ее глазах. С ней-то дело обстояла далеко не нормально.

– Ты продолжаешь заниматься с книгами? Ведь ты делала такие успехи.

– У меня не было на это времени.

– Может быть, вскоре оно у тебя появится, – сказала Фэй и дотронулась до ее плеча. – Ты знаешь, что мы с Дрейком решили пожениться?

– Да, знаю. Все только об этом и говорят. Я рада за тебя.

Герти попыталась улыбнуться. Она действительно радовалась за Фэй и Дрейка. Они так друг другу подходят. Почти как Герти с доком! При этой мысли она чуть было не рассмеялась.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, Герти.

– Все, что могу, я с радостью исполню.

– Я хочу, чтобы ты была подружкой невесты и стояла рядом со мной во время венчания.

Герти раскрыла рот от удивления.

– Ты хочешь, чтобы я была твоей подружкой?

– Да, – улыбнулась Фэй.

– Черт возьми, но я же не гожусь для пышных церемоний и имела возможность это доказать в День Независимости. Опять залезать в платье? Во всех этих рюшечках и оборочках я кажусь себе полной дурой!

– Вовсе не обязательно быть в платье, – рассмеялась Фэй.

– Ты хочешь сказать, что я могу надеть на венчание свои лучшие штаны из телячьей кожи?

– Именно это я и хочу сказать. Герти, ты всегда была ко мне добра, с первого дня моего пребывания на ранчо Джеггд Р. Ты опекала Алекса, когда у меня не было времени уследить за ним. Ты научила его обращаться с лошадьми.

– Не стоит благодарности.

– Ты – моя подруга, и я хочу, чтобы ты стала свидетелем на нашей с Дрейком свадьбе.

Подруга? Герти почувствовала, что вот-вот разревется. Что бы сказала Фэй, если бы узнала, что ее подруга ждет ребенка? Герти мало волновало мнение окружающих, но все-таки…

– Герти, ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Я же сказала, все нормально! – разозлилась Герти. – Что, по-твоему, со мной может случиться?

Фэй удивленно подняла брови, но промолчала, а Герти тут же пожалела о том, что не сдержалась. Ей очень хотелось рассказать Фэй о своих проблемах, но она не знала, с чего начать. Кроме того, она всегда отличалась скрытностью и не привыкла посвящать Других в свои трудности.

Будто почувствовав терзания Герти, Фэй подошла ближе и заглянула ей в глаза.

– Ты можешь говорить со мной откровенно. Запомни это.

Герти пожала плечами, будто ей и вправду было нечего рассказать Фэй.

– Свадьбу мы назначили на воскресенье, а венчание состоится сразу после воскресной службы. Ты придешь?

– Приду.

– Спасибо, Герти.

Фэй чмокнула ее в щеку и пошла к дому, а Герти смотрела ей вслед и думала, что уже сейчас могла бы сама быть замужем.

Прошло три дня с тех пор, как Рик ошеломил Герти сообщением о ее беременности. Целых три дня, а он так и не показывался! Герти не на шутку встревожилась. Как же ей теперь жить? Беременная рэнглерша! Чушь! Как посмотрит на это мистер Ратледж? Он великодушно отпустил ее, когда нужно было спасать доктора Телфорда, но вряд ли он будет так же великодушен, если она не сможет больше работать по причине увеличения живота. А что делать с ребенком, когда он родится? Кто будет его нянчить, пока она на работе?

Герти представила себе, как она держит на руках крохотное существо, своего будущего ребенка, и на сердце у нее вдруг потеплело. Ребенок, ведь это так чудесно! У нее будет собственный ребенок! Впервые за последние несколько дней Герти улыбнулась счастливой улыбкой.

– Малыш, – прошептала она. – Не знаю, как у меня получится, но я позабочусь о тебе. Нам с тобой будет хорошо. Тебе и мне.

* * *

По случайности или по сговору, но никто из ковбоев в этот вечер на ужин не пришел. Дрейк и Фэй сели рядом, а дети – по обе стороны стола. Настоящая семья! Фэй передала тарелку с бифштексами Алексу и посмотрела на чинно восседавшего во главе стола Дрейка.

Она все еще не могла поверить своему счастью. Только вчера Фэй страшилась будущего и готовилась к борьбе. Только вчера она сокрушалась по поводу того, что не может отдаться Дрейку не только душой, но и телом, и мечтала о том времени, когда исчезнут все препоны, мешающие их соединению. И вот ее заветные мечты близки к осуществлению. В воскресенье она станет женой Дрейка Ратледжа, всего-то через шесть дней. Будущее рисовалось Фэй в самых радужных тонах.

Она очнулась от своих мыслей и поймала вопросительный взгляд Дрейка.

– О чем ты мечтаешь? Расскажи нам, помечтаем вместе, – усмехнулся он.

– Я постараюсь, – улыбнулась Фэй.

– Послушай, мама!

– Что, Алекс? – Фэй с трудом отвела взгляд от своего будущего мужа.

– Я тут подумал… – начал Алекс, уставившись в тарелку.

– О чем ты подумал?

– Ну, в общем, ты сказала, что после свадьбы мы можем называть мистера Ратледжа папой, – он покосился на Дрейка. – Я подумал, если он мой папа, то как я смогу работать у него рэнглером?

Фэй вздохнула с облегчением, и, если бы не озабоченное выражение лица сына, она бы расхохоталась.

– Спроси об этом у самого мистера Ратледжа.

– Иди сюда, Алекс, – сказал Дрейк серьезно и невозмутимо.

Алекс встал со стула, подошел к Дрейку и остановился рядом с ним. Дрейк обнял его за плечи и привлек к себе.

– Здесь, на ранчо Джеггд Р. найдется работа для всех, как для наемных рабочих, так и для членов моей семьи. В воскресенье я стану для тебя отцом, а ты для меня – сыном. Все мы будем одной семьей: ты, твоя мама, Бекка и я. А Джеггд Р. станет твоим домом. Ты сможешь заниматься здесь всем, что тебе по душе, потому что это ранчо будет твоим. Твоим и твоих братьев и сестер.

– У меня нет братьев.

– Надеюсь, когда-нибудь будут, – улыбнулся Дрейк.

Алекс кивнул и расплылся в улыбке.

– Значит, я буду работать рэнглером, когда стану большим?

– Конечно, ты будешь работать рэнглером.

На душе у Фэй стало тепло, будущее казалось безоблачным.