Текст книги "Время перемен"

Автор книги: Робин Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– И чем же ты ему можешь помочь?

Герти подняла голову и посмотрела на Дрейка. Глаза ее горели решимостью.

– Я помогу ему снова бросить пить.

– Вряд ли ты сумеешь ему помочь, если он сам этого не захочет. Мне доводилось сталкиваться с этой проблемой, Герти.

– Он захочет, – упрямо стояла на своем Герти.

Дрейк понял, что никакие уговоры не изменят ее решимости вытащить доктора Телфорда из салуна и сделать из него примерного трезвенника. Вряд ли Герти догадывалась, какой груз на себя взваливает. Дрейку было жаль ее. Он успел полюбить эту добрую простодушную девушку, не вылезавшую из своих ковбойских штанов и тяжелых ботинок. Герти подружилась с Фэй, она взяла Алекса под свое крылышко, да и работник она отменный. Никто не знает лошадей лучше, чем Герти Дункан. После непродолжительного молчания Дрейк заговорил снова.

– Я не принимаю твою отставку, Герти, но предоставляю тебе полную свободу. Пока справимся без тебя, а когда доктор остепенится, ты сможешь вернуться. Ведь твои лошади будут без тебя скучать.

– Мистер Ратледж, я не могу…

Коротким жестом Дрейк остановил грозившее поглотить его словоизвержение.

– Если ты помогаешь другу, почему и я не могу сделать то же самое?

Герти посмотрела на него с удивлением, и Дрейк понял его причину. Только в последние несколько недель он проявил интерес к управлению ранчо. Только в последнее время он начал появляться во дворе среди белого дня. И вдруг, ни с того ни с сего, хозяин Герти стал ее другом. Дрейк встал, подошел к ней и протянул руку. Герти вскочила и крепко пожала протянутую ей руку.

– Помни о том, что я тебе сказал! – Ратледж смотрел ей прямо в глаза. – Ты можешь вернуться на ранчо, как только пожелаешь.

– Спасибо, мистер Ратледж. Я… я не знаю, что и сказать…

– Не говори ничего.

Герти кивнула, шмыгнула носом и, повернувшись, вышла за дверь.

– Удачи тебе, Герти! – сказал Дрейк ей вслед.

Постояв минуту в задумчивости, Дрейк вернулся к прерванному занятию. Закончив с корреспонденцией, он встал и прошелся по комнате. Все-таки из него мог бы получиться неплохой адвокат. Работая с делом, он всегда обращал внимание на малейшие юридические нюансы, едва заметные разночтения, от которых, как показывала практика, в решающей степени зависел исход дела. Он рассчитывал, что при разводе Фэй с ее мужем не возникнет проблем, но ошибся.

Дрейк вздохнул и подошел к окну, как привык это делать в последнее время. По понедельника Фэй обычно устраивала стирку, и он надеялся застать ее за развешиванием белья. Его ждало разочарование: двор был пуст. Дрейк повернулся спиной к окну, сел на подоконник и тихо выругался. Затем сдвинул повязку на лоб и потер глаза пальцами.

С тех пор, как был принят закон Комстока, развод стал делом чрезвычайно хлопотным. Супружеская неверность оставалась главным доводом, при наличии которого иск удовлетворялся, но без конкретных доказательств измены нечего было надеяться на то, что суд расторгнет брак Фэй с Джорджем Батлером. Оставление семьи – тоже достаточный повод для развода, но закон предусматривал срок отсутствия супруга не менее трех лет, и только в этом случае суд принимал этот довод к сведению. Однако Батлер находился в бегах всего два года, а Дрейк не желал ждать, пока тот набегается вволю и дотянет до трех лет.

Итак, другого выбора нет. Ему придется установить местонахождение Джорджа Батлера и заполучить в руки весомые доказательства его супружеской неверности. Дело хлопотное, и возможно, затянется на месяцы, Дрейк был удручен.

Вдруг он услышал стук входной двери и выглянул в окно. Фэй несла корзину с бельем, а рядом с ней шла, все так же со шляпой в руке, Герти Дункан. Фэй что-то говорила подруге, а та согласно кивала головой. Каштановые волосы Фэй были собраны в пучок на затылке, но несколько непослушных прядей падали на шею и виски. Дрейку захотелось отбросить их в сторону и поцеловать эту нежную шею. Он тряхнул головой. Не время давать волю фантазиям!

Тем временем Фэй и Герти остановились и продолжили разговор. Вернее, больше говорила Фэй, а Герти стояла, потупив, взгляд и похлопывала шляпой по бедру. Затем Фэй поставила корзину на землю, приподнялась на цыпочки и обняла Герти. В очередной раз Дрейк отметил про себя ее искреннюю заботу о подруге.

Сможет ли она так же относиться к нему? Дрейк вспомнил, с какой готовностью Фэй откликнулась в ту ночь на его поцелуй, как потянулась и приникла к нему. Он вспомнил ее глаза и бурю чувств в них. Фэй не судила его, как другие. Она не видела в нем несчастного изуродованного монстра, каким он стал в глазах Лариссы к собственного отца. Фэй увидела и почувствовала в нем мужчину, а не отпрянула в ужасе, как это сделала бы любая другая.

Но сможет ли она когда-нибудь полюбить его? В душу Дрейка вновь закралось сомнение. Возможно, это была просто жалость, а он, идиот, возомнил себе неизвестно что. Наверное, Ларисса была права, когда говорила, что ни одна женщина не сможет полюбить такого урода.

* * *

– Я не могу выйти за тебя замуж, Дрейк.

Ларисса не могла усидеть на месте и нервно прохаживалась из угла в угол. В голове у Дрейка стучало, его единственный глаз слезился.

– Мы отложим свадьбу на год, – сказал он. – К тому времени…

– Ты меня неправильно понял. Я сказала, что не выйду за тебя замуж ни сейчас, ни через год. Никогда.

Он почувствовал острую боль в ослепшем глазу.

– Почему?

– Почему? – переспросила Ларисса удивленно. – Господи, да ты посмотри на себя!

Они были самой блестящей парой сезона, украшением званых обедов и приемов. Дрейк Ратледж и Ларисса Дирборн – темноволосый красавец-адвокат и прелестница с золотистыми волосами. Все говорили, что они созданы друг для друга. Дрейк устал выслушивать эту фразу, но поверил в нее безоговорочно. Он любил Лариссу, и ему казалось, что никто и никогда не сможет их разлучить. В конце концов, и сама Ларисса не скрывала, что без ума от него. Так она говорила в ту ночь, когда после вечера в гостях у Ратледжей проскользнула в его комнату, оказалась в его постели и подарила ему свою любовь. Именно в ту ночь Дрейк решил навсегда забыть о Диком Западе и остаться ради Лариссы в конторе «Ратледж и Сивер» до скончания века.

– Ты не можешь требовать от меня, чтобы я прожила с калекой до конца своих дней, – продолжала Ларисса, не ведая о том, что творится в его душе.

Дрейка не оскорбили эти жестокие слова. Рано или поздно он ожидал их услышать.

– Я лишился глаза, Ларисса, но пока что я еще не кастрат.

– Что ты говоришь, Дрейк! – вспыхнула Ларисса. – Как это грубо!

Дрейк отвернулся. А может быть, она права? Он ведь действительно калека.

– А что подумают в обществе? Ведь все знают, как мы любили друг друга. Они ожидают, что ты не покинешь меня в беде.

– Я скажу просто, что мы решили повременить со свадьбой в связи со смертью твоей матери, а потом всем станет ясно, что мы не собираемся назначать другую дату, и все само собой забудется… – Ларисса замолчала на мгновение и добавила: – Я знаю, ты меня любишь, но все-таки постарайся забыть меня. Надеюсь, со временем ты справишься с собой.

Дрейк горько рассмеялся.

– Очень мило с твоей стороны, Ларисса, что тебя заботит мое будущее.

Он ее ненавидел. Ненавидел ее и все, что было для нее дорого. Даже полуслепой, он теперь с предельной ясностью увидел настоящее лицо своей невесты. Неужели он мог полюбить эту женщину? Пустую, тщеславную и эгоистичную дрянь!

Да и сам он хорош! Ведь не изменилась же Ларисса в одночасье после смерти его матери. Она всегда была такой, только он этого не видел. Он был очарован ее красотой, а вот заглянуть ей в душу не удосужился.

– В этом нет моей вины, – сказала Ларисса, опять прервав течение его мыслей. – Ни одна женщина не захочет… Ни одна женщина не сможет…

– Полюбить меня, – закончил Дрейк с горечью в голосе.

– Нет, я не это хотела сказать. В общем, ты не тот мужчина, за которого я хотела бы выйти замуж. Ты ведь и сам это отлично понимаешь.

– Понимаю, Ларисса, понимаю, – вздохнул Дрейк. – Можешь считать, что наша помолвка расторгнута. Ты вольна, как птица. И больше сюда не приходи.

Он услышал, как отворилась дверь.

– Так будет лучше, Дрейк.

– Да.

– Ты скоро забудешь меня.

Я уже забыл, хотелось сказать ему, но Ларисса уже вышла. Дрейк слышал, как закрылась дверь, как Ларисса спустилась по лестнице, и в душе его росла ненависть, ненависть к жизни, к судьбе, к людям и особенно к красивым лгуньям, изображавшим любовь, которой на самом деле не было.

* * *

Дрейк отогнал мрачные воспоминания и засмотрелся на Фэй, развешивающую белье. Даже издали он услышал, как Фэй напевает что-то себе под нос, и улыбнулся. Как она красива! Фэй не уступает по красоте Лариссе, но, в отличие от последней, ее сердце переполняет любовь, которой она щедро делится со всеми, кто в ней нуждается. Когда-нибудь, надеялся Дрейк, Фэй подарит любовь и ему, хотя не исключено, что она и сейчас неравнодушна к нему. Эта мысль так понравилась Дрейку, что он продолжал лелеять ее, вернувшись в библиотеку и засев за письмо к Вильяму Дриско, частному сыщику, обосновавшемуся в Калифорнии.

В эту ночь неожиданно налетела буря. Небо вмиг покрылось плотными тучами, и стало совсем темно. Неистовый ветер сгибал верхушки деревьев, срывал листья и ломал ветви. Вскоре ночную тьму разорвала первая молния, за ней вторая и третья. Грянул гром, с грохотом прокатился по долине и затих вдали. Во дворе тревожно залаяли собаки, а из конюшни донеслось ржание испуганных лошадей. Где-то в горах закричала пума.

Фэй наблюдала за разгулом стихии из окна. Это было величественное зрелище! Нечто подобное творилось и в ее душе. Что-то должно случиться… Все скоро переменится. Фэй чувствовала это так же отчетливо, как и порывы ветра на своих щеках.

Она сошла с ума! Полюбить Дрейка Ратледжа? Только сумасшедшая могла связать свое будущее с этими мечтами. Любовь – это безумие! Где есть здравый смысл – не ищи там любви! Где есть любовь – там нет места для трезвого расчета и благоразумия.

Небеса разверзлись, и на иссушенную летним солнцем землю сплошной стеной хлынул дождь. Мелкие брызги достигли лица Фэй. Полной грудью она вдохнула упоительно чистый воздух и вдруг, поддавшись грозному обаянию стихии, расхохоталась безумным смехом.

– Пусть я буду сумасшедшей! – закричала Фэй, высунувшись из окна и обратив лицо к небесам. В мгновение ока ее волосы и плечи стали мокрыми от дождя. – Я хочу быть сумасшедшей! Я хочу любить!

Небо ответило ей ослепительной вспышкой молнии и оглушительным раскатом грома.

– Я хочу любить, – повторила она уже тихо, как молитву.

* * *

Бежать и не оглядываться!

Они идут по его следу. Он уже ощущает их горячее дыхание на затылке. Бежать! Но куда?

Вот сюда. Надо спрятаться здесь. Тихо, Батлер, замри. Они не должны услышать его прерывистое дыхание. Тихо! Преследователи могут учуять запах страха, которым он провонял насквозь. Черт бы их побрал!

Тише! Чьи-то шаги, кто-то сюда идет. Ближе, ближе… Слава Богу, не за ним.

Который час? Скоро начнет темнеть, а пока нужно переждать здесь. Он не может позволить себе совершить еще одну ошибку. Во что бы то ни стало нужно выбраться из Сан-Франциско. Но как? В кармане – ни цента. Впрочем, он может заложить часы. Этих денег хватит, чтобы купить билет на поезд, и тогда прощайте, Золотые Ворота!

Нет, он никогда не любил этот город. Здесь его преследовали неудачи. Лучше бы он остался в Нью-Йорке. Во всем виновата Джейн! Лживая, развратная шлюха! Во всем виновата только она.

Бежать, бежать из этого проклятого города и затаиться в безопасном месте!

Глава 14

По утреннему небу плыли серебристые облака. После ночной бури воздух стал прохладным и свежим. Хороший будет денек! Именно в такой день лучше всего начинать новое дело.

Дрейк заглянул на кухню и застал Фэй у плиты за приготовлением мяса к обеду. На ней было простенькое платье, и в нем Фэй показалась Дрейку такой домашней, будто она жила на ранчо не первый год. Рядом с плитой Дрейк увидел глиняный горшок с тестом, ожидавшим своей очереди, когда хозяйка сделает из него лепешку и кинет в кастрюлю с шипящим маслом.

– Пахнет очень вкусно. Я люблю лепешки.

При звуке его голоса Фэй вздрогнула и обернулась.

– Дрейк! – Фэй подняла руку и торопливо пригладила растрепанные волосы.

– Доброе утро, – сказал Дрейк.

– Я не слышала, как ты вошел.

– Какая буря пронеслась сегодня ночью! – сказал Дрейк и подошел совсем близко.

Немного отступив назад, Фэй кивнула головой. Дрейку безумно захотелось ее поцеловать, но он посчитал, что подходящий момент еще не настал.

– Гроза тебя, наверное, разбудила?

– Да.

Фэй нервно теребила край фартука. Дрейк снова залюбовался ее округлым лицом, обрамленным прядями каштановых волос. Какое наслаждение видеть эти темные дуги бровей, зелено-голубые глаза, эти полные губы и совершенные по форме маленькие уши… Дрейк ощутил запах духов, чистое, сладкое благоухание, которое теперь всегда будет напоминать ему о Фэй Батлер.

Фэй разрушила очарование и вернула его к прозе жизни, повернувшись к плите и стукнув вилкой о край сковородки.

– Сегодня стало прохладнее, – сказала она, вынимая из сковороды ломтики мяса и бросая их на тарелку.

– Хороший денек для прогулки, – отозвался Дрейк и, не дожидаясь ответа, спросил: – Не хочешь покататься со мной после завтрака? Я бы показал тебе свои угодья.

Рука Фэй с зажатой в ней вилкой застыла над сковородой.

– Фэй, ты меня слышишь?

– Слышу.

Фэй не смотрела на него и молчала. Пауза затягивалась.

– Фэй?

– Хорошо, Дрейк, я поеду с тобой на прогулку.

Он облегченно вздохнул.

– Может быть, ты соберешь в корзинку что-нибудь перекусить?

Фэй отвернулась от плиты и взглянула Дрейку в глаза.

– Но только не надолго. Дети…

– Я попрошу Паркера присмотреть за Алексом и Беккой, пока нас не будет.

– Я собиралась погладить белье.

– Подождет.

Фэй снова начала возиться у плиты.

– Хорошо, я соберу корзинку.

Дрейк вдруг ощутил такое радостное воодушевление, какого не испытывал уже многие годы.

– Отлично, ты позаботишься о еде, а я оседлаю лошадей, – сказал Дрейк и направился к двери.

– Оседлаешь лошадей?

Испуганное удивление, прозвучавшее в ее голосе, заставило Дрейка остановиться. Фэй смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Дрейк, но я ведь никудышная наездница. Я думала, мы поедем в коляске…

Дрейк смотрел на Фэй удивленно, будто не расслышав ее слов. Какое чудо, что эта женщина поселилась в его доме! Ее присутствие на ранчо, ее смех, пение, хлопоты по дому странным образом делали жизнь светлее. Фэй заставила Дрейка, сама того не ведая, вновь полюбить жизнь, и он влюбился в нее, как мальчишка.

– Мне кажется, хозяйка этого дома должна уметь ездить верхом. Или я не прав?

Теперь настала очередь Фэй раскрыть рот от удивления. Дрейк видел, как она взвешивает его слова и, наверное, ломает голову над их смыслом. А ведь он имел в виду именно то, что сказал!

– Наверное, ты прав, – неуверенно согласилась Фэй.

– Мы не будем спешить, – успокоил ее Дрейк, уже не имея в виду лошадей. – Я обещаю.

Дрейку хотелось обнять Фэй и пообещать ей нечто гораздо большее, но он повернулся и вышел за дверь.

Обещания подождут. По крайней мере до тех пор, пока он не будет уверен в том, что сможет их выполнить.

* * *

Фэй украдкой наблюдала за Дрейком из-под полей соломенной шляпки. Хотя о верховой езде она знала немного, оценить хорошего наездника все же могла. Дрейк сидел в седле великолепно, будто влитой, и его лошадь, чувствуя опытную руку, была ему во всем послушна.

– А это – западная граница Джеггд Р. и всех моих владений, – сообщил он, прерывая размышления Фэй. – Предлагаю перекусить рядом с хижиной.

– Какой хижиной?

– Посмотри внимательно.

Фэй взглянула в указанном направлении и увидела даже не хижину, а просто убогую землянку, притулившуюся на склоне холма.

– И кто же там живет?

– Мои Ковбои, когда пасут скот на этом выгоне.

– Ковбой? Ты имеешь в виду Паркера, Свенсона и всех остальных?

Дрейк рассмеялся.

– Здесь созданы все удобства! Поехали, я тебе покажу.

Какой у него чудесный смех и добрая улыбка! Фэй не переставала поражаться происшедшей с Дрейком переменой. Всего лишь несколько недель назад она видела перед собой угрюмого, иссушенного злостью затворника, и казалось совершенно невозможным, чтобы этот человек когда-нибудь улыбнулся.

Дрейк попридержал лошадь и, поравнявшись с ней, сообщил:

– Я прожил однажды в такой хижине целую зиму. Это было в Монтане, в дни моей беспечной молодости. Тогда-то я и подружился с Паркером. Удивительно, как хорошо узнаешь человека, живя с ним в такой норе, где и одному-то трудно развернуться. Зима тогда выдалась необычайно снежная, и мы оказались отрезанными от всего мира.

Перед хижиной они остановили лошадей. Дрейк спешился, подойдя к Фэй, обнял ее за талию и бережно опустил на землю. Его прикосновение опять вызвало у Фэй бурю эмоций, но Дрейк, казалось, этого совершенно не заметил. Он открыл дверь хижины и позвал Фэй за собой.

Землянка была вырыта на склоне холма. Задняя и боковые ее стены оказались земляными, а передняя – бревенчатой. Щели между бревнами были тщательно заделаны глиной. Крыша представляла собой простой настил из уложенных внахлест досок. Фэй увидела у задней стены грубо сколоченные лежанки, а справа – небольшую дровяную печь, на которой стояли кастрюля и чайник. Фэй приходилось останавливаться в мало приспособленных для проживания местах, но более убогого жилища видеть ей еще не доводилось.

Дрейк хлопнул ладонью по двери.

– Все наши хижины снабжены дверьми, хотя обычно дверной проем завешивают одеялом или телячьей шкурой.

В голосе Дрейка прозвучала неподдельная гордость, и Фэй едва не рассмеялась. Дверь не произвела на нее должного впечатления, но, тем не менее, она сочла необходимым согласиться.

– Замечательная дверь, – подтвердила она и поспешила выйти на свежий воздух. – И тебе нравится здесь жить?

– Конечно, по части удобств с домом эта хижина не сравнится, – усмехнулся Дрейк, – но знаешь, мне здесь нравится. Я вообще довольствуюсь малым, кроме того, я обычно привожу с собой кучу книг. Лучшего времяпрепровождения в пору летнего выпаса скота и не придумаешь. Здесь узнаешь множество интересных вещей. Я научился распознавать приметы, по которым могу предсказывать погоду, я оценил красоту вечернего заката и здешних полевых цветов. А как приятно посидеть вечером у костра и послушать звуки этого мира: уханье совы или вой койота. Я уже не говорю о том, что именно на выезде лучше всего узнаешь свою лошадь.

Дрейк замолчал, устыдившись своей откровенности, и добавил, пожав плечами:

– Мне кажется, я родился ковбоем. Мальчишкой я мечтал сбежать на Дикий Запад, но родители не одобряли моих пристрастий.

В голове Фэй вертелось множество вопросов. Ей хотелось расспросить Дрейка о родителях, о его школьных и студенческих годах и, конечно, о Лариссе, но она постаралась умерить свое любопытство. Если Дрейк захочет, то расскажет обо всем сам, рассудила она.

Дрейк взял ее за локоть.

– Вижу, тебе моя хижина не пришлась по душе. Давай прогуляемся пешком. Пусть лошади отдохнут.

Фэй улыбнулась в ответ, радуясь тому, что не придется снова садиться в седло.

– Спасибо, Дрейк.

– Скоро тебя будет невозможно согнать с лошади, – рассмеялся он. Ты будешь гарцевать не хуже моих ковбоев.

Слова Дрейка почему-то взволновали Фэй. Как долго она пробудет еще на ранчо? Может быть, эта идиллия скоро закончится? Фэй отмахнулась от тревожных вопросов. Она не собиралась омрачать этот день сомнениями, тревогами и страхами, которых у нее скоро будет предостаточно.

Поднявшись на вершину холма, откуда открывался чудесный вид на долину, они расстелили на траве под высокими соснами одеяло. Пока Дрейк расседлывал лошадей, Фэй достала из корзинки завернутые в салфетку сэндвичи. Спустя минуту Дрейк, отпустив лошадей попастись на воле, присел рядом с Фэй, и оба они обратили взоры на пасторальный пейзаж, открывавшийся с вершины холма.

– Как красиво! – с благоговением воскликнула Фэй.

– Я знал, что тебе понравится. Но до последней поры я не особенно обращал внимание на эти красоты.

Фэй почувствовала знакомое волнение, которое охватывало ее всякий раз, когда Дрейк находился рядом. Фэй смотрела ему в глаза, и ей казалось, что Она знала его всегда. Протянув руку, она дотронулась до шрама, пересекавшего его щеку.

– Не больно?

– Здесь нет.

– А где? Расскажи мне, что с тобой случилось?

Дрейк посмотрел ей прямо в глаза, и Фэй поняла, что он не решается раскрыть перед ней душу. Фэй догадывалась, что на сердце у него остался шрам гораздо более глубокий, чем на лице.

– Тогда я жил в Филадельфии, – начал Дрейк, по-видимому, приняв решение. – Я работал в адвокатской конторе своего отца…

Фэй слушала его рассказ о том дне, который перевернул всю его жизнь. Она переживала вместе с ним и сам несчастный случай, и все, что произошло потом: боль утраты, муки совести, горечь унижения и, наконец, разрыв с Лариссой. Теперь Фэй понимала, что было причиной его раздражительности, грубости и недоверия к людям. Ей хотелось помочь Дрейку забыть весь этот кошмар.

Словно угадав, о чем она думает, Дрейк крепко сжал ее ладонь.

– Не знаю, что бы со мной случилось, если бы на ранчо Джеггд Р. не появилась одна женщина.

– Но ведь я ничего не сделала!

– Сделала, и очень много. Сначала ты принесла свет в мой дом, а потом и в мою душу.

Дрейк приблизил лицо к ее лицу. Фэй закрыла глаза и затаила дыхание. Она уже знала, что поцелуй будет нежным и страстным.

Легкое соприкосновение губ, и его язык, сломив слабое и непродолжительное сопротивление, проник в ее рот. Фэй задохнулась. Еще никто никогда ее так не целовал. По спине пробежали мурашки, ей стало жарко. Поцелуй отозвался сладостной болью в сосках и между бедер. Фэй тихонько застонала.

Он мог овладеть ею прямо здесь, под этими высокими соснами на зеленой траве. Это было против всех ее правил и моральных норм, которых Фэй до сих пор придерживалась, но она не стала бы ему противиться, более того, она сама бы сбросила с себя одежды и с упоением отдалась ему. Фэй хотела его, она не могла более сдерживать непреодолимое желание и чувствовала, что Дрейк это знает.

Дрейк обнял ее за талию и привлек к себе. Его губы скользнули по ее подбородку и прильнули к ямочке на шее. Фэй услышала стон и не сразу поняла, что этот звук родился в ее груди.

– Выходи за меня замуж, Фэй, – прошептал он.

Только, через несколько мгновений до ее сознания дошел смысл слов Дрейка. Когда же это случилось, Фэй отпрянула назад и воззрилась на него с ужасом и изумлением.

– Но ведь я… Я уже замужем!

– Разведись с ним.

– Развестись?

– Да.

Развестись с Джорджем и выйти замуж за Дрейка? Нет, к этому она еще не готова.

– Я люблю тебя, Фэй.

Фэй вскрикнула и прикрыла рот рукой. Глаза ее округлились от удивления. Лицо Дрейка помрачнело, и Фэй поняла, что он неправильно истолковал ее удивление и молчание. Дрейк открыл было рот, чтобы как-то смягчить это скоропалительное категоричное заявление, но Фэй заставила его замолчать, приложив к губам палец.

– Такими словами не бросаются, – прошептала она. – Их произносят тихо-тихо, чтобы не спугнуть.

– Фэй!

– Дрейк, ты уверен в том, что действительно хочешь взять в жены разведенную женщину? Тем более, я – актриса. Представляю, какой разразится скандал! Ведь ты известный в округе человек, Дрейк. Всегда найдутся люди, которые…

– Плевать мне на людей! – Дрейк схватил её за плечи и прижал к груди. – Ты для меня важнее всего на свете. А ты хочешь выйти за меня?

Фэй все еще не верила тому, что услышала. Это было невероятно, невозможно. Еще недавно она даже не знала о существовании этого человека. Не чудо ли, что они встретились, не чудо ли, что она его полюбила, но удивительнее всего то, что он полюбил ее. Хочет ли она выйти замуж за Дрейка Ратледжа? Больше всего на свете! С того самого момента, когда они встретились впервые, Фэй чувствовала, что их влечет друг к другу вопреки всем законам логики. Она пыталась противиться этому влечению, бороться с ним, но невидимая нить, связывавшая их, становилась все короче и крепче.

Только безумная может отдать ему свое сердце… Но ведь не ранее, как этой ночью Фэй молилась о том, чтобы ей было позволено его любить. Молитва была услышана, и теперь Фэй дарована любовь. Неужели она оттолкнет его?

Дрейк пристально посмотрел ей в глаза.

– Я написал одному своему знакомому в Калифорнию и попросил его разыскать твоего мужа.

– Ты хочешь разыскать Джорджа? – испуганно спросила Фэй.

– Нет, вовсе не обязательно разыскивать его самого, достаточно узнать, получил ли он развод.

Фэй отпрянула, почувствовав, как между ними вырастает каменная стена.

– А если он не получил…

– Тогда мы раздобудем доказательства его супружеской неверности и подадим на развод сами.

Фэй стало плохо.

– Ты затеял все это, не спросив меня?

– Я не хотел ничего обещать заранее…

– А тебе не кажется, что у меня могут быть свои причины не подавать на развод? Ведь я могла сделать это раньше. Ты сам юрист, Дрейк Ратледж, и если поразмыслишь, сможешь найти достаточно Причин, по которым мне не следует подавать на развод.

Конечно, он ничего не понимает! Он не знает Джорджа Батлера, так, как успела узнать она. Дрейк не подозревает, что Джордж способен на любую гадость только из желания насолить человеку. Дрейк не догадывается о страхе, поселившемся в ее сердце с тех пор, как она узнала о том, что Джордж имеет право отобрать у нее детей и навсегда запретить ей общение с Алексом и Беккой. Ведь именно так случилось с ее собственной матерью, которую лишили права видеться с дочерью. Разве понять Дрейку чувства матери?

Какой дурой нужно быть, чтобы даже помыслить о возможности такого замужества! Она не имеет права рисковать детьми даже ради любви. Нужно дать понять Дрейку, что их брак невозможен.

Фэй вскочила на ноги.

– Может быть, ты думаешь, что я приглядывала себе выгодную партию?

– Погоди минуту! Это не так…

– Я приехала в Дэд Хорс вовсе не затем, чтобы выскочить замуж, мистер Ратледж.

Что она несет? У нее, наверное, что-то с рассудком! Нужно остановиться. Но Фэй уже не могла остановиться.

– Я и мои дети жили до сих пор без чьей-либо помощи. Кто кормил детей последние два года? Уж конечно, не их папаша!

– Фэй, я только хотел тебе помочь.

Фэй знала, что он говорит правду, но опасность потерять детей ослепила ее. Кроме всего прочего, Фэй еще и боялась. Боялась отдать свое сердце и довериться другому человеку. А что будет с ней и детьми, если и Дрейк ее предаст? Если она сейчас положит конец отношениям с Дрейком, сложившимся в последнее время, ее сердце не будет разбито, когда в конце концов им придется расстаться.

Фэй убедила себя, что именно так и следует поступать дальше, а Дрейк тем временем вспомнил далекие времена, когда женщина, которую он безоглядно любил, сказала, что не может стать женой калеки…

Дрейк поднялся на ноги. Вот и Фэй готова оттолкнуть его. Нет, не может быть! Не настолько же он слеп, чтобы не видеть, как Фэй относится к нему. Нет, Фэй любит его, но боится своей любви, поэтому пытается возвести между ним и собой преграду. Именно так сам Дрейк поступил много лет назад, когда произошел разрыв с Лариссой.

– Она тебе не поможет, Фэй! – сказал он.

Фэй взглянула на Дрейка с удивлением и вызовом.

– Что ты имеешь в виду?

– Я действительно люблю тебя! Наверное, я поступил опрометчиво, когда без твоего ведома занялся поисками Джорджа. Прости и поверь, что я руководствовался лучшими побуждениями! – Дрейк протянул к ней руку. – Обещаю тебе, Фэй! Я возьму на себя заботу о тебе и детях. Ты никогда не пожалеешь, что полюбила меня.

Фэй покачала головой, и на глазах у нее блеснули слезы.

– Разве я призналась, что люблю тебя? – прошептала она еле слышно.

Дрейк готов был броситься к Фэй, прижать ее к груди и осушить поцелуями ее слезы. Он хотел изгнать из сердца Фэй все сомнения, он хотел защитить ее, окружить своей заботой. Он хотел покрыть ее лицо поцелуями, осыпать ласками ее тело. Он хотел узнать самые сокровенные его уголки, он хо тел обладать Фэй Батлер!

– Нет! – Дрейк вынужден был признать ее правоту. – Ты не признавалась в любви, но разве не достаточно того, что я люблю тебя?

Фэй потупила взгляд и повела поникшими плечами.

– Ты не понимаешь…

– Неправда, Фэй! Я все понимаю!

– Ты не можешь этого понять.

– Милая Фэй!

По ее щеке скатилась слезинка.

– Дорогая Фэй, – уже шепотом повторил Дрейк.

Она подняла голову, и Дрейк увидел ее зелено-голубые глаза, говорившие больше, чем этого ей хотелось.

– Совсем не случайно ты оказалась именно в городке под названием Дэд Хорс. Совсем не случайно ты поселилась в моем доме. Ты актриса! Почему же ты работаешь домоправительницей? Моей домоправительницей! Из всех городов, городишек и местечек этой страны ты чудом выбрала именно этот. Нет, это не случайность. Мы уже давно шли друг к другу, может быть, годы, и вот наконец встретились. Сообразуясь со здравым смыслом, какова вероятность нашей встречи?

Фэй пожала плечами.

– Один к ста? Один к тысяче? Один к миллиону?

Фэй молчала.

– Я уже давно не обращался к Богу. Я перестал верить много лет назад. Богу нет дела до всех нас, ничтожных людишек, копошащихся на Земле. Но кто-то же свел нас с тобой! Кажется, я снова начинаю верить в Бога. А еще я верю в то, что мы созданы друг для друга, и не верю, что есть в мире сила, способная нас разлучить, помешать нам стать мужем и женой.

– О, Дрейк, – выдохнула Фэй. – Если бы только…

На этот раз Дрейк обнял ее, прижал к груди и погладил ее волосы. Руки его досказали то, что он не смог выразить словами. Он любил ее и будет любить всегда. Разве без участия провидения могла бы Фэй Батлер войти в его жизнь, растопить лед в его сердце и прогнать одиночество?