Текст книги "Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий."

Автор книги: Роберт Ранке Грейвз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Порфирий устраивал засаду в глубине вод и внезапно появлялся, выдувая водяной фонтан, и пытался напасть на лодку или судно, находящееся неподалеку. Он старался разбить его сильным ударом хвоста. Ему удалось потопить несколько достаточно крупных судов. Он внезапно выныривал из-под этих судов и обшивка разрушалась от ударов его головы. А, может, так получалось совершенно случайно.

Нападение Порфирия по-разному толковали. Православная церковь считала, что его наслали за грехи монофизитов, а монофизиты говорили, что этого не может быть, потому что Порфирий нападал на суда православных и на суда монофизитов. Некоторые люди говорили, что он ищет Иону, и ему часто приносили в жертву провинившегося матроса, вне зависимости от его вероисповедания. Епископы молились и посылали ему с волнами различные священные тексты. В них его умоляли от имени Святой Троицы вернуться в океан, откуда он появился. Порфирий был неграмотным и некрещеным, и внимания на призывы не обращал.

Велизарий вызвался поймать Порфирия. Он стал его ждать у входа в Черное море в то время, когда кит обычно возвращался к своим подводным пастбищам. Велизарий находился на крупном судне, снабженным катапультой, которую использовали при осаде городов. Катапульту зарядили крепким и тяжелым копьем. Юстиниан поставил на катапульту отряд городской стражи из Синей фракции. Обязанности охраны стен Константинополя взяли на себя Демарх Синих и Демарх Зеленых. Они очень волновались, желая заслужить славу для своей фракции, если им удастся победить Порфирия. Команда судна принадлежала к Синим, копья для катапульты тоже покрасили в синий цвет. Синего цвета были лопасти весел и паруса.

Велизарию сообщили, что Порфирия видели у северных берегов и он двигался в их направлении. Кит был настроен весьма воинственно. Велизарий приказал внимательно следить за животным. Он заставлял стражников постоянно тренироваться, чтобы они метко выстрелили из катапульты. Велизарий велел бросить за борт пустую бочку, и солдаты в нее целились, чтобы точно знать, насколько сильно следует натягивать веревки катапульты. Наконец вахтенные увидели Порфирия, пускающего фонтаны воды на расстояние полумили от судна. И вот Порфирий приблизился. Он плыл на поверхности моря, направляясь прямо к судну, словно собрался его таранить. Кит, наверно, понимал, что люди его боятся. Обычно завидя его, на судах поднимали все паруса и старались удрать по ветру, иногда сильно отклоняясь от прежнего курса. Но это судно стояло на месте.

Чудовище приближалось, и Велизарий отдал команду стрелять. Копье просвистело по воздуху и пронзило бочку, в которую целились солдаты, вместо того, чтобы целиться в кита, они его до смерти боялись. Порфирий взмахнул хвостом, и его удар сломал две дюжины весел. Потом он нырнул и исчез. Но Велизарию удалось пронзить его крепкой стрелой из мощного лука. Он целился туда, где по его расчетам находился мозг чудовища. Но у кита особое строение головы и туловища, стрела легко прошла через слой жира.

Именно тогда охотники видели Порфирия в последний раз. Они проплавали еще несколько дней и снова возвратились на то же место. Они условились всем рассказывать историю, которая не ранила бы их гордость. Вот версия: Велизарий стрелял в кита из лука, но промахнулся, и тогда они стали стрелять из катапульты. Копье прошло прямо в открытую глотку кита, но Порфирий откусил древко и помчался прочь, издавая громкий рев, а наконечник остался сидеть у него в глотке.

– Он скоро умрет от ран, – хвастались моряки. – И тогда вы узнаете наконечник нашего копья по цвету.

Зеленые отказывались верит их истории, потому что Велизарий не поддерживал версию Синих. Он говорил:

– Стражники энергично и метко стреляли из катапульты, я подал об этом официальный доклад императору. Он его обнародует со временем.

Юстин не опубликовал доклад, чтобы не позорить Синих.

А Порфирий продолжал рвать сети и мешал судоходству еще много лет. Зеленые решили, что Синие – трусы, и сами не желая срамиться, не вызывались расправиться с китом.

ГЛАВА 5
Война с Персией

Римский император и правитель Персии были врагами с древних времен, но всегда считали себя глазами мира и маяками цивилизации. Каждый из них находил утешение в существовании своего противника, таким образом между ними существовало некое братство, которое проступало в их письмах. Так было во времена войны и мира. Они приветствовали друг друга, как ветераны карточных игр, которые играют каждый день и покупают друг другу выпивку в винной лавке. Один глаз и один маяк сияет над большей частью Европы, Малой Азии и частью Африки. Второй освещает громадные территории Азии. Следует отметить, что во многих случаях власть существовала лишь номинально. Персия не могла контролировать такие отдаленные владения, как Бактрия, Согдиана и Арахозия. А римляне, о которых я пишу, уже расстались с Британией, захваченной пиктами и саксами. Галлия отошла к франкам и бургундцам, Северная Африка – к вандалам и маврам, Испания – к готам, а Италия с самим Римом – к другим племенам готов. Но тем не менее у этих правителей еще оставалась настоящая власть над большей частью мира, и сохранился номинальный контроль над другой частью мира.

К счастью для мира во всем мире, между двумя владениями – почти по всей длине их общей границы, которая тянется мимо восточных берегов Черного моря через Армению и, слегка касаясь Сирии и Палестины, идет к северным берегам Красного моря, огромные пустыни и горные массивы. В мировой истории западным армиям очень редко удавалось покорять Азию далее этих границ. А восточным армиям так же редко удавалось проникать в Европу и Африку. Даже если подобное и случалось, оккупация длилась не долго. Персидский царь Ксеркс не смог покорить Грецию, несмотря на огромное войско, которое он привел в Европу по мосту из лодок через Геллеспонт.[47]47
  …царь Ксеркс I (?—465 гг. до н. э.). – Царь государства Ахеминидов с 486 г. до н. э. 480–479 гг. – поход персов в Грецию, окончившийся их поражением.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Александр Великий покорил Персию, но его сильно разросшаяся империя не сохранилась после его смерти. Часто случалось, что захватчиков громили прямо у границы, но если даже они добивались успеха, то сохранить занятые территории не пытались, а отправлялись домой, получив выкуп. Подобные конфликты почти все время происходили в Месопотамии, в районе между верховьем Евфрата и Тигра. Здесь очень удобная для сражений территория. А персам было легко добираться до запасов продовольствия и до запасных гарнизонов.

В течение нескольких столетий после Александра Македонского Персидская империя была известна под именами Парфянской, потому что правящая династия Арсасиды происходила от парфян. Но за сто лет до того, как Константин стал христианином и перевел столицу империи из Рима в Константинополь, наследник старых персидских правителей по имени Артаксеркс поднял восстание и сверг Арсасидов. Его новая династия – Сасаниды восстановила персидское имя и традиции империи и с тех пор оставалась у власти. Когда я пишу эту историю, Кобад, девятнадцатый потомок этой династии, носит царскую диадему. Сасаниды очистили и укрепили древнюю религию персов, состоящую в поклонении огню в соответствии с учением Пророка Заратустры.[48]48
  Заратустра (Заратуштра) Зороастр (греч. – X–VI вв. до н. э.). – Пророк и реформатор древнеиранской религии, получившей название зороастризм. Составил древнейшую часть «Авесты», собрания священных книг (кодифицированы при Сасанидах).
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Этой религии очень навредила греческая философия. То же самое произошло с древней римской и иудейской религиями, и это же относится к христианству. Сравните чудесный и чистый рассказ, содержащийся в четырех Евангелиях, который явно родился среди неграмотных крестьян и рыбаков, никогда не изучавших грамматику и риторику, с теологическими текстами нашего времени!

Царь Артаксеркс изгнал всех философов из своей земли. И они вернулись к нам, а вместе с ними – персидские понятия, которые накладывались на христианство. Это была новая ересь – манихейская.[49]49
  …ересь манихейская. – Неортодоксальное религиозное течение, получившее свое название от Мани (215–276); зародилось это движение в государстве Сасанидов. Мани претендовал на создание универсальной религии. Был казнен.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Эти маникеи разработали абсолютно новую оригинальную теорию сути Христа, утверждая, что она двойственная, не только двойственная, но и противоречивая. Иисус – лицо историческое, был не идеальным, грешником, а Христос – его духовный противник, был Священным Проводником. В Персии маникеев ненавидели и также к ним относились в мире христиан. Я, конечно, не стану их защищать. Персы поддерживали их только в персидской Армении, стремясь ослабить религиозные связи между этой страной, исповедовавшей христианство, и римской Арменией, которая также была христианской, ортодоксальной страной.

Запретив пустые рассуждения (эта философия мне, человеку зеленому, кажется вовсе пустой) и приказав вернуться к примитивной прямоте действий, речи и мысли, Артаксеркс восстановил власть персов в гражданских и военных аспектах. Потом еще долго между последователями Артаксеркса и римскими императорами велись бесконечные войны, и в них, как правило, побеждали персы. Четырнадцатым императором по этой линии был Бахрам Охотник. Его так называли, потому что он обожал охотиться на диких ослов в пустыне. Он развязал с нами войну, ибо он так же фанатично преследовал христиан, как и мы.

Бахрам был побежден и был вынужден дать слово, что между нами сто лет будет царить мир. Его дети и внуки так боялись рассердить его дух, что были вынуждены строго поддерживать мир, до сих пор еще не закончился отведенный срок.

Но как я уже упоминал, вскоре снова разразилась война, и армия Анастасия под руководством бездарных генералов позорно ее проиграла. Это была кампания, которую наблюдал горожанин Симеон.

У столкновений было несколько причин, но самой главной была оптовая цена на шелк. (Шелк – это материал, из которого шьют одежду.) Он легок, прохладен и красив. Говорят, что его изобрела какая-то китайская королева, и многие столетия его вывозили из Китая по морю и по суше. В шелк одевались богатые и благородные люди, девушки-танцовщицы, проститутки. Из предмета роскоши шелк превратился во всеобщую мечту. Шелк очень хорошо окрашивается, в особенности в пурпурные тона. Эту краску получают из специальных морских раковин. Хлопок также импортируют с Востока. В основном из Индии.

На сухих ветвях хлопчатника раскрывается коробочка с волокнистым, вроде ваты, материалом. Потом эти волокна прядут, и из ниток получается легкая, крепкая ткань, более прохладная, чем шерсть. Кроме того, ее легко стирать. Но хлопковая одежда не выглядит такой богатой, как шелковая. Шелковые ткани бывают очень тонкими. С хлопком не было никаких тайн, а что касается шелка, то о его происхождении знали только сами китайцы. Они никому не открывали секрета, желая сохранить на него монополию. Шелк-сырец прибывал к нам в виде мотков желтоватого цвета, намотанных на стебельки трав. Каждый моток определенного веса. Ботаники считали, что это – нить гигантского китайского паука. Некоторые придерживались мнения, что это волокна из коры особой пальмы, а другие верили, что ткань изготавливается из пушистой стороны листа шелковицы. Но никто не мог доказать свою правоту, потому что все торговые отношения с Китаем осуществлялись через посредников. Кроме короткого периода четыреста лет, когда наши суда прямо приплывали в порты Южного Китая, мы имели дело с персидской колонией купцов на Цейлоне, куда мы попадали морским путем, или с самой Персией, приезжая туда по суше. Шелковые караваны из Китая достигали персидской границы через Бухару или Самарканд за сто пятьдесят дней, и потом им требовалось еще восемьдесят, чтобы приблизиться к нашей границе у Нисибиса в верхнем течении Евфрата. Отсюда нужно было еще двадцать дней везти шелк до Константинополя.

Путешествие по морю было наверно, самым безопасным, но шелк должен был пройти через абиссинских купцов на Красном море, и цена его сразу удваивалась.

Когда спрос на шелк возрос, китайские купцы повысили цену на шелк-сырец, а персам не хотелось, чтобы только китайские купцы получали огромные барыши, и они также подняли цены при перепродаже шелка. Наши купцы оказались не в состоянии получать прибыль, покупая шелк по высоким ценам, и они решили напрямую иметь дело с китайцами и попытались снова открыть старый торговый путь, проходя по северу персидских территорий за Каспийским морем. Это была длинная дорога, караваны проникали на наши земли через узкий перевал Кавказских гор к востоку от Черного моря, в окрестностях Колхиды. Люди на этих богатых землях хорошо относились к нам. Именно в Колхиду Язон отправился в компании аргонавтов, чтобы забрать оттуда Золотое руно.[50]50
  Язон. – Герой древнегреческой мифологии, правнук бога ветров Эола, сын царя Иолка Эсона и Полимедды. Предводитель аргонавтов, воспитанник кентавра Хирона, который научил его искусству врачевания. Язон по-древнегречески – врачеватель, целитель. Пелий, испугавшись Язона, когда тот явился к нему в одной сандалии (по предсказанию он должен был умереть от руки такого человека), отослал Язона в Колхиду за золотым руном. Чтобы помочь ему, собрались все герои Эллады.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Мне кажется, что Золотое руно – символ восточных богатств, поступавших по северному пути. Когда наши купцы решили снова открыть этот путь, они понимали, что им придется платить пошлину гуннам, потому что им предстояло проходить по их территории. Но все надеялись на то, что гунны станут с них брать меньше денег, чем персы. Самыми ближними и наиболее грозными из этих племен были белые гунны. Их так называли, потому что у них была внешность европейцев в отличие от других гуннов, которые нам казались злыми желтыми животными… Эти гунны жили между Каспийским и Черным морями и были непримиримыми врагами персов. Белым гуннам делали богатые подношения, чтобы они нападали на Персию с севера. Так случалось много раз, и тем самым мы спасали наши границы от серьезного и грозного врага.

Но план купцов провалился. Персы прознали обо всем, и им удалось убедить китайцев иметь дело только с ними. Кобад написал императору Анастасию насмешливое письмо, что белые гунны сделали его ответственным за налоги, которые им обещали римляне за использование северного пути. Если Анастасий желает покупать шелк, он должен дать персидскому правителю деньги, чтобы заплатить обиженным гуннам. Анастасий с возмущением отверг подобное предложение, а Кобад напал на римскую Армению с маленькой, но хорошо подготовленной армией. Они осадили важный город Амида в верхнем течении Тигра. Анастасий отправил армию в пятьдесят две тысячи человек, чтобы спасти город. Этой армией командовал не один бездарный генерал, как обычно, а несколько бездарных генералов. Они постоянно спорили и не могли согласиться ни по одному пункту.

Погибло очень много людей, а некоторые полки поспешили удрать, не желая связываться с врагом. Мы покрыли себя позором на Востоке, и если бы Кобада не отвлекло от нас нападение гуннов на севере, для чего Анастасию пришлось подкупить белых гуннов и заплатить им вдвое больше, то Кобад попытался бы подмять под себя всю Сирию и Малую Азию, и наверно, ему удалось бы это сделать. После долгой осады он захватил Амиду: армянские монахи должны были нести вахту в одной из башен, но они переели и перепили после длинного поста, а потом крепко заснули. Персы проникли в эту башню через старый подземный ход, о которой им удалось разузнать и перебили всех монахов. Сам Кобад проявил большое мужество и энергию во время сражения, – ведь ему было уже шестьдесят лет. Он карабкался по лестнице с мечом в руках и грозил, что убьет каждого, кто посмеет повернуть назад. Говорили, что персидские кудесники пытались его отговорить от снятия осады, как он собирался сделать, если осада чересчур затянется. На стене стояли проститутки и дразнили персов, высоко задирая юбки и крича: «Идите, давайте повеселимся!»

Кудесники посчитали это знаком того, что город вскоре откроет перед персами свои тайны. Когда персы узнали о потайном проходе, то поняли, что кудесники были правы. Кобад решил сразиться с белыми гуннами и оставил гарнизон в тысячу человек у Амиды. Этот гарнизон удержал город и согласился оставить его спустя два года после захвата при условии, что им выплатят семьдесят тысяч золотых монет.

Анастасий и Кобад заключили мир на семь лет, но он продлился гораздо дольше, потому что Анастасий был очень слаб, а Кобад был слишком занят, чтобы продолжать борьбу. Но каждая сторона совершила против противника по одному враждебному акту.

Кобад захватил Каспийские ворота – проход через Кавказ, где проводили наши караваны за шелком, а Анастасий укрепил открытый город Дарас там, где проходила дорога, соединяющая две страны.

Необходимо объяснить важность этих двух актов. Каспийские ворота имели огромную стратегическую ценность и были единственным проходом и перевалом через сложный Кавказский хребет. Он служил барьером на многие сотни миль между широкими азиатскими степями, где кочуют гунны, и нашим цивилизованным миром.[51]51
  …где кочуют гунны. – Кочевой народ, сложился в II–IV вв. в Приуралье из тюркоязычных хунну и местных угров и сарматов. Массовое передвижение гуннов на Запад с 70-х гг. н. э. дало толчок так называемому Великому переселению народов. Подчинили ряд германских и других племен, возглавили мощный союз племен, предпринимавший опустошительные походы в другие страны. Наибольшего могущества достигли при Аттиле, после его смерти (453 г.) союз распался.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Александр Великий первый оценил важность этого перевала. Его длина – семь миль и начинается он с естественного прохода среди грозных скал, его может защитить даже небольшой гарнизон. Александр Великий построил там замок, за последние восемь лет которым владели разные правители.

В настоящее время его охраняет крещеный гунн, чьи пастбища с этой стороны горы, замок защищает от гуннов-язычников с другой стороны горы.

Когда комендант замка почувствовал, как к нему приближается смерть, не надеясь на смелость или здравый смысл своих сыновей, он написал Анастасию, который к немцу прекрасно относился, предложив продать ему замок и перевал за несколько тысяч золотых монет. Анастасий созвал сенаторов и спросил их мнение, а те ответили ему:

– Каспийские ворота – весьма важный пункт в коммерческом отношении для Вашего Священного Величества, если использовать северный караванный путь, чтобы вести прямую торговлю с Китаем. Но пока это не удавалось сделать из-за интриг с персами, а значит, вы не сможете получать от Каспийских ворот доходы. Ваше Величество, комендант замка и его сыновья все равно будут охранять его, чтобы всадники из диких степей не врывались на их территорию. А держать там римский гарнизон слишком опасно и дорого – Каспийские ворота расположены в двух сотнях миль от восточных берегов Черного моря и еще на более дальнем расстоянии от владений Вашего Величества на южных берегах этого моря, а между ними лежит сатрапия Иберия.[52]52
  …сатрапия Иберия. – Находилась там, где теперь Грузия. Так же Иберией называли Испанию.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]

Мы советуем Вашему Величеству вежливо поблагодарить этого гунна и послать ему дорогой подарок, но зря не бросаться золотыми монетами. Восточная граница и так слишком дорого стоит империи.

Анастасий, к сожалению, прислушался к их совету. Вскоре после этого умер комендант замка, а его сыновья перессорились из-за завещания. Младшего сына вообще лишили наследства, и он предложил Кобаду, чтобы сильная персидская армия захватила Ворота, а его назначили комендантом с высоким жалованьем. Кобад воспользовался его предложением, послал войска и захватил Каспийские ворота, убил всех сыновей прежнего владельца, включая младшего, и торжествовал, что его Западные доминионы теперь были защищены от нападения гуннов. Если бы Анастасий имел мужество оставить гарнизон для охраны этого прохода, он мог бы беспрепятственно направлять армии на персидскую часть Армении. Ему было бы это также легко желать, как садовнику, вытащив пробку из резервуара с водой, пускать воду в оросительные каналы.

* * *

Так мы начинаем историю о Каспийских воротах. Что касается укрепления Анастасией Дараса, то старый договор запрещал строить новые фортификации по обе стороны границы. Персам пришлись не по душе его действия, но Анастасий укрепил деревню Эрзерум в римской части Армении и деревня превратилась в хорошо укрепленный город. Персам опять же это не понравилось, так же, как его заигрывания с монахами маникиками в персидской Армении. Он даже делал вид, что втайне поддерживает ученье их секты.

Когда Анастасий умер и его место занял Юстин, Кобад начал волноваться по поводу будущего. Он понимал, что Юстин опытный солдат, и чувствовал приближение своего последнего часа. Подобно многим восточным владыкам, он ненавидел своего прямого наследника по имени Хаус и обожал младшего сына Хосру, родившегося от второй жены, которая пожертвовала собой, чтобы помочь ему сбежать из так называемого Замка Забвения. Он провел там два года, будучи заточенным туда узурпатором власти. Жена поменялась с ним одеждой, и когда выяснился обман, погибла от жестоких пыток. До того как ему удалось убежать из Замка, Кобад поклялся жене, что если он когда-нибудь снова получит трон, то ее сын станет его наследником.

Кроме Хауса у Кобада был еще один сын, Джамасп – самый умный и храбрый полководец в Персии, он пользовался непререкаемым авторитетом. Он не мог претендовать на трон, потому что потерял глаз в сражении с гуннами: в Персии на престол не мог взойти ни один человек с физическими недостатками. А персидские законы никогда не изменяются и не отменяются. Кобад много лет размышлял о том, как ему отодвинуть в сторону Хауса, которого к тому же поддерживал его брат Джамасп. Кобад так и не разрешил эту проблему. Только когда умер Анастасий и Юстин стал императором Кобад решил, что же ему делать. Он написал Юстину странное письмо и послал его вместе с чудесными драгоценными камнями и разными произведениями искусства. Я привожу здесь это письмо с небольшими несущественными сокращениями:

«Кавад Сасанид, Брат Солнца, Великий царь Персов, Признанный Императором Медии, Ирака, Трансиордании, Ближней Аравии, Персармении, Кирмана, Хорасана, Мекрена, Омана, Синда, Согдианы и других земель, которых настолько много, что нет возможности их все перечислить в этом кратком послании, пишет Юстину, Христианскому Императору римлян, обитающему в Константинополе с наилучшими пожеланиями.[53]53
  …Кавад Сасанид. – Сасаниды – династия иранских шахов в 224–651 гг. Основатель Ардашир I. Государство Сасанидов завоевано арабами в VII веке. Кавад I (ум. 531 г.) – один из самых ярких представителей этой династии, правил в 488–496 гг. и с 499 по 531 гг.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]

Наш царственный брат, от руки вашего отца Анастасия мы часто и несправедливо страдали, что вам известно, как никому другому, потому что у вас благородная душа. Но мы не желаем ни в чем обвинять римлян, так как уверены, что во время правления вашего отца вам были так же неприятны его немотивированные действия, хотя будучи преданным сыном, вы ничего не могли предпринять. Мы также уверены, что побеждает тот, кто, зная, что его обидели, все равно уступает врагам, если они его молят о дружбе. Таково величие души Кобада, и он желает соединиться с Юстином узами самой близкой дружбы.

Наш королевский брат осведомлен о благородных действиях, имевших место между его благородным предком императором Аркадием и моим предком великим Есдиджердом, по прозвищу Грешник, как он себя назвал из уважения к Солнцу, которому мы поклоняемся.[54]54
  …император Аркадий (378–408). – Старший сын Феодосия Великого, был объявлен престолонаследником (Августом) в 383 г. В 395 г. был возведен на престол, поделив правление империй между ним и младшим братом Гонорием. Провел несколько военных кампаний против готтов.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Когда Аркадий смертельно заболел, у него не было взрослого сына, а только младенец Феодосий, Аркадий очень боялся, что его сына оттеснит в сторону при наследовании трона некий сильный генерал или кто-то из его собственных амбициозных родственников. Он также опасался, что его подданные воспользуются политической нестабильностью, возникающей в смутное время. Он написал нашему предку Есдиджерду и молил его выступить в роли опекуна его сына, пока тот не подрастет, и охранить трон от посягательств всех соперников. Наш благородный предок, прозванный Грешником, был очень порядочным человеком во всех поступках и обещал исполнить эту просьбу. Он обратился к сенату в Константинополе с письмом, где грозил войной любому узурпатору трона Феодосия и проводил политику мира в отношении Рима до самой смерти.

В ознаменование этой благородной истории, возвеличивающей Аркадия в неменьшей степени, чем нашего предка, и в надежде на еще одно столетие мира, о чем поклялся император Феодосий с нашим еще одним предком Бахрамом Охотником, а этот договор перестал действовать только недавно – мы хотим вам предложить следующее: чтобы вы, Юстин, сделали нашего любимого сына Хосрова, которого мы выбрали в качестве нашего преемника на трон, своим приемным сыном. Если вы это сделаете, мы станем нежно вас любить, и наши подданные также будут любить ваших подданных, и Великий царь с императором римлян станут не только кузенами, но и близкими братьями. Прощайте».

* * *

Вам наверно, покажется, что Юстин и Юстиниан, как его наследник, обрадовались этому письму, представлявшему счастливое разрешение всех их трудностей и даже старых споров по поводу цены на шелк, и вы в этом не ошиблись. Но они решили спросить совета у сенаторов, как Анастасий сделал по поводу Каспийских ворот. Всем прекрасно известно, что случается в подобных случаях, самое простое и явное решение отвергается, как не стоящее мудрости экспертов, какими почитали себя эти бестолковые, замшелые старики, и они начинают горячо обсуждать неясную альтернативу, а потом отвергать ее. Наконец, они подыскивают неприемлемое решение и принимают его единогласно. Так случилось и в этот раз. Приведу здесь один пример. Два умных афинских стражника преследовали вора из Фив и бежали за ним до границы города, где увидели знак: «Добро пожаловать, жители Фив». Один из преследователей сказал: «Наверно, он здесь спрятался».

«Нет, – крикнул другой. – Пусть он думает, что мы будем его искать именно здесь».

«Правильно, – ответил первый преследователь, – но он постарается нас перехватить и обязательно войдет сюда».

Они тщательно обыскали это место. А воришка из Фив читать не умел и побежал прятаться за городом.

Вот так же слишком умный Сенат обсуждал предложение Кобада. Был ли Кобад простаком, хитрецом или что-то затевал? И что будет дальше? Они рассмотрели все аспекты, и наконец гофмейстер, известный законник, выразил твердое мнение, что Кобад задумал какую-то хитрость, прикинувшись простаком, и желает, чтобы Юстин усыновил Хосрова, а потом, когда Юстин умрет тот законным образом станет претендовать на имперский трон. Любой обычный человек, если бы он там присутствовал, сразу понял бы абсурдность подобного аргумента. Во-первых, персы очень честные люди, и Великий царь не станет унижаться, использовав такой низкий трюк. Во-вторых, ни один из персов не может рассчитывать на то, что его станут воспринимать в качестве претендента на императорский трон, если даже он примет крещение, что в свою очередь отдалит его от его братьев, почитателей огня. Кобад делал искреннее и добрососедское предложение. Это был сигнал одного маяка другому маяку. Он всего лишь повторил действие Аркадия. Но мнение гофмейстера перепугало Юстиниана. Он не желал иметь никаких соперников, и даже Теодора, которая благосклонно отнеслась к письму, не смогла его убедить более разумно отнестись к предложению Кобада. Поэтому Юстин ответил Кобаду, предлагая усыновить Хосрова на военной церемонии, а не с помощью имперской хартии.

Первый способ усыновления известен среди готтов. Будущий отец представляет коня и полный набор снаряжения своему будущему сыну и говорит следующие слова: «Ты – мой прекрасный сын. Сегодня по обычаю народа и так, как это делают мужчины, я тебя породил. Пусть мои враги станут твоими врагами, а мои друзья – твоими друзьями, мои родственники – твоими родственниками». Разница между этой формулировкой и гражданским усыновлением с помощью хартии состоит в том, что не признается римским законом для передачи отцовского титула сыну, а рассматривается, лишь как контракт легальной защиты, с одной стороны, и сыновней покорности, с другой.

До созыва Совета Юстиниан лично заверил персидского посла, что император, как ему кажется, примет на себя это обязательство. Посол отправил донесение Хосрову, чтобы тот ожидал у границы, откуда его можно было бы быстро отправить в Константинополь для церемонии усыновления. Но все переменилось. Хосров считал себя жестоко обиженным, получив столь неопределенный совет, который римский посол привез его представителю на границе в Нисибисе. Он меньше разозлился бы на простой отказ, чем на положительный ответ, маскировавший отрицательный. Неужели Юстин на самом деле рассчитывал, что правитель старейшей и великой державы цивилизованного мира позволит, чтобы с его любимым сыном, которого он выбрал своим наследником и в котором текла кровь Артаксерксов, обращались как с варваром и обычным германским солдатом? Вскоре началась война, и Велизарий получил свое первое, весьма важное назначение.

До того как я расскажу о его подвигах, я должен поподробнее рассказать о жизни с нашей хозяйкой, когда мы находились в Антиохии. В год, когда разразилась новая война с Персией, 29 мая, мы сидели на крыльце, выходящем в сад, и ждали, когда нас пригласят к трапезе. Это было прохладное место, красиво выложенное плиткой, постоянно журчал фонтан. Там же находился искусственный бассейн из белого мрамора, со множеством разноцветных рыбок. Вокруг бассейна стояли цветы в горшках. Некоторые экзотические цветы привезены с Дальнего Востока. Моя госпожа держала в руках вышивку, но ее клонило в сон, и она не могла работать, потому что было невыносимо жарко. Мною также овладела слабость и я плохо соображал, а затем внезапно почувствовал дурноту. Все поплыло у меня перед глазами. Я пришел в ужас, неужели у меня начиналась холера? Тогда я умру через несколько часов. Холера буйствовала в бедных кварталах города и пожирала по пять тысяч человек ежедневно.

Недалеко от нас располагался великолепный храм в коринфском стиле, который был посвящен богине Диане (или сирийской богине Астарте). Более ста лет это место использовалось как официальный штаб фракции Синих.

Я попытался остановить взгляд на этом здании и его колоннах из желтого нумедийского мрамора. Колонны стояли стройными рядами. Но сейчас они покачивались, как пьяные, и от сильного толчка с сильным грохотом повалились.

И вдруг я понял, что здоров, а заболела матушка Земля! Мы испытываем толчки землетрясения, которое было удивительно мощным. Я схватил сына моей госпожи Фотиуса и маленькую Марту, которая играла рядом со мной, и выбежал в сад. Моя госпожа, спотыкаясь, последовала за мной. Мы едва успели: сильный толчок поверг нас всех на землю и наш прекрасный, удобный и дорогой дом с грохотом развалился на мелкие кусочки.

Что-то сильно ударило меня по голове, и я почувствовал, как пытаюсь плыть, как будто меня выбросило в море с корабля, потерпевшего крушение. Мне показалось, что меня пытаются погрести под собой огромные волны. Я тогда не знал, что тысячи моих сограждан на самом деле пытались выплыть. Это произошло потому что великая река Оронт, разбухшая от весеннего наводнения, после толчков изменила свое русло и пронеслась по нижней части города, поднявшись на высоту двадцати футов и все круша на своем пути.

Я немного пришел в себя и сразу взял свою госпожу за руку, и мы побежали к тому месту, где ранее стоял наш дом. Мы громко выкликали имена двух старших детей, имя их наставника и остальных слуг. Но все оказались погребены под пыльными руинами, кроме двух садовников и одного слуги, выбежавшего из дома, как только он почувствовал первый толчок удалось спастись лишь одной горничной, но она была тяжело ранена.

Мы пытались освободить кого-то, громко стонавшего в руинах. Мне кажется, что это была свояченица моей госпожи, но внезапно поднялся ветер, и развалины занялись огнем, и стало невозможно продолжать поиски. Мне показалось, что кричит старший сын моей госпожи, но когда я подошел ближе, то ничего не услышал. После этого последовали более слабые толчки. Через несколько часов мы подвели печальные итоги.