Текст книги "Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий."

Автор книги: Роберт Ранке Грейвз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Солдаты милиции начали сражаться на улицах в лучших традициях ипподрома с помощью булыжников и рапир. Члены фракции Синих атаковали с военным кличем: «Долой Зеленых!» У Зеленых был лозунг: «Долой Синих!» Персам пришлось потесниться. Король Хосров находился во взятой им башне и сверху видел, что это была не регулярная армия. Он послал эскадрон Бессмертных, чтобы они расчистили улицы. Милиция стала разбегаться, и начались массовые убийства – погибло огромное количество народа. Антиохию разграбили, а в главном соборе Хосров нашел огромные запасы золота и серебра, которые в два раза превышали все его расходы на кампанию. В качестве наказания за уличные бои он приказал сжечь весь город, исключая собор. Хосров заявил, что у него нет претензий к патриарху. Были разрушены даже пригороды. Словом, город пострадал сильнее, чем во время землетрясения тринадцать лет назад. Пятьсот тысяч человек остались без крова над головой, к тому же еще страдали от голода. Хосров собрал сто тысяч более молодых и активных людей и заявил им:

– Я заберу вас с собой в мою страну и построю для вас новый город на берегах Евфрата, которая лучше вашей реки Оронтес. У вас будут бани, рыночная площадь, публичная библиотека и ипподром – все, что вы только пожелаете!

Затем Хосров отправился в Селецию – порт Антиохии и выкупался в море, чтобы выполнить клятву, данную Богу Солнца. Из Оронтеса он отправился в Апамею, где снова собрал церковные сокровища. Там горожане открыли для него ворота города, а он не стал его жечь и даже позволил им сохранить самую дорогую вещь – отпиленное от деревянного Креста, на котором происходило распятие Иисуса, основание. Эта реликвия фосфоресцировала и сияла в темноте, потому что была очень старой, а все считали это явление чудом. Священники держали кусок дерева в золотом сундуке, украшенном драгоценными камнями. Но Хосров забрал себе этот сундук.

А Апамее он приказал устроить гонку колесниц в собственную часть.

– Не забывайте, – заявил Хосров, – что Зеленым будет дано преимущество, потому что император Юстиниан и его императрица, как мне доложили министры, слишком долго и несправедливо поддерживают Синих.

В Персии колесницы используются только во время парадов и церемониальных процессий. Хосров не подозревал, что у нас в этот вид спорта был заложен элемент соревнования. В «бой» ринулись четыре колесницы, возничие испустили боевой клич и вскоре первая колесница Синих мчалась по внутренней дорожке. Эта колесница опережала на пятьдесят ярдов вторую колесницу Синих, а обе колесницы Зеленых сильно от них отставали. Хосров был вне себя от ярости, и, увидев на Синих колесницах эмблему императора, завопил:

– Остановите гонку! Остановите этого Цезаря! Он нагло перегнал обе мои колесницы!

Персидские солдаты выскочили на арену и образовали барьер из пик. Синие возничие натянули вожжи, потому что боялись поранить коней. Так Зеленым колесницам удалось вырваться вперед и выиграть гонку. Это была самая фальшивая гонка колесниц на ипподроме, а я гонок повидал на своем веку немало.

Зрители хохотали, как безумные, а Хосров им милостиво улыбался, не понимая причины смеха.

«Остановите этого Цезаря!» Это выражение стало расхожей шуткой на ипподромах всего мира. У Хосрова был раздражительный и взрывной темперамент. Он смеялся над несчастьями людей в городах, которые сам разрушил, делая вид, что рыдает, и говорил:

– О, бедные христиане, вас довела до этого ваша глупая преданность моему жадному и презренному кузену из Константинополя!

Но вместе с тем, он не был законченным негодяем. Из Апамеи он возвратился домой, но другим путем – через Эдессу, Карры, Константину и Дарас. У Эдессы он взял выкуп в пять тысяч золотых, хотя сначала думал разгромить город, волхвы, которые с ним следовали, заявили ему, что этого лучше не делать. Его авангард дважды терял дорогу в Эдессу, и когда они наконец нашли дорогу, Хосров начал сильно страдать от абсцесса зуба. Жители Эдессы не были удивлены тем, что им удалось так легко отделаться: они говорили, что сам Иисус Христос прислал письмо одному жителю Эдессы, пригласившего его оставить глупых галилеян на произвол судьбы и стать Учителем в Эдессе. И жители всегда верили, что Иисус написал этому человеку: «Я не могу к вам прийти, потому что в Священном Писании об этом ничего не говорится, но вам всегда в жизни будет вести, я всегда стану защищать ваш город от нападений персов».

Мне кажется, что Иисус мог в таком духе ответить горожанину Эдессы, потому что во время Иисуса персы не угрожали городу. Жители Эдессы написали этот отрывок из письма золотыми буквами на городских воротах. Только один раз эта защита не сработала.

Пока король Хосров находился неподалеку от Эдессы, туда прибыли посланники от Юстиниана и согласились на цену, предложенную для восстановления Вечного Мира – ежегодную выплату четыреста тысяч золотых монет, кроме богатств, захваченных во время кампании. В качестве жеста доброй воли Хосров предложил продать всех пленных, которых он привел из Антиохии, задешево людям Эдессы. Население Эдессы состояло из добрых сердцем людей. Они дополнительно собрали деньги в сумме еще пяти тысяч золотых монет, эта сумма была собрана в эквиваленте к золоту и состояла из серебра и мелочи. Иногда люди отдавали крупный рогатый скот и овец. Фермеры делали свои добровольные взносы. Проститутки собрались на совещание и решили пожертвовать все драгоценности, принадлежащие их гильдии, на выкуп несчастных людей. К сожалению, в это время в город прибыл Бутц и заявил, что Эдесса не повинуется императору и уже выплатила Хосрову пять тысяч золотых монет. Он запретил дальнейшую выплату денег и сообщил Хосрову, что жители Эдессы передумали совершать с ним подобную сделку. Бутц злился на Хосрова, потому что тринадцать лет назад тот назначил огромную сумму за выкуп брата Бутца, взятого в плен, и Кутц умер в тюрьме. Бутц решил, что в качестве мести он оставит себе все собранные в Эдессе деньги. А Хосров забрал с собой пленных.

Это произошло в начале июля. Королю Хосрову сообщили о том, что Велизарий возвратился в Константинополь. Он поспешил домой, удовлетворясь небольшими суммами, собранными в Константине и других городах, которые он миновал по дороге домой.

Хосров отказался от денег Карры, заявив, что этот не христианский город остался верен древним богам. В Дарасе Хосров устроил демонстрацию своей армии, потом, получив еще пять тысяч золотых монет, пересек персидскую границу. Хосров был собой весьма доволен. Для пленных он построил Новую Антиохию на Евфрате, и они были рады. Множество людей распрощались с христианством и стали снова поклоняться древним богам в храмах, построенных для них. Симмах, философ из Афин, прибыл в новый город и открыл академию для изучения неоплатонизма – это было нечто, походившее на христианство, но в нем не осуждалось происхождение Иисуса Христа и не рассматривалась Его единосущность.[106]106
  …Симмах, философ из Афин… открыл академию для изучения неоплатонизма. – Неоплатонизм – последний этап развития античного платонизма, его основателем считают Плотина (см. комментарий 9) и его учителя Аммония; тяготел к школьной организации и существовал прежде всего в виде ряда школ (школа Плотина в Риме, сирийская школа Ямвлиха, пергамская школа, афинская школа во главе с Проклом). Для неоплатоников во главе иерархии бытия стоит сверхсущее единое-благо, постижимое лишь в экстазе, далее – бытие – ум (нус) и душа (психе).
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] На ипподроме Новой Антиохии король Хосров поддерживал фракцию Зеленых и их возничие получали самых лучших лошадей.

Как только Юстиниан услышал, что Хосров возвратился в Персию, он расторг новый договор.

Мы узнали об этом, когда в июле прибыли в Константинополь из Равенны. За три месяца на Хосрова Юстиниан потратил много миллионов, и он ясно продемонстрировал слабость обороны и трусость его армии. С Велизарием и госпожой Антониной возвратилось домой мало отличных офицеров и только отряды придворных кирасиров. В этот полк зачислялись готы, мавры и вандалы, и всего их было семь тысяч человек. Они были крепкими и храбрыми воинами. Если Велизарий видел среди союзников или даже врагов смелых солдат, он всегда брал их к себе и вскоре получал первоклассных воинов. Во время защиты Рима, кирасиры настолько часто подвергались атакам готов, что римляне в изумлении восклицали:

– Империю Теодориха завоевал полк под командованием великого полководца!

Вместе с нами прибыло огромное количество пленных во главе с королем Виттихом, королевой Матазонтой и детьми короля Хильдибальда. Мы также привезли сокровища Равенны. Они состояли из десяти миллионов в золотых и серебряных слитках и монетах, старинные регалии Запада, огромное количество золотых и серебряных блюд, включая сокровища, захваченные Теодорихом во время войн на территории Франции, и сокровища церкви ариан, которую Юстиниан приказал распустить. Мы привезли римские штандарты, захваченные давным-давно в битве при Адрианополе, и ту самую диадему, которую император Валент надел в тот страшный день.

Велизарий сказал о штандартах и короне, когда мы приближались к дому:

– Наконец удалось отомстить за поражение при Адрианополе. Если бы дядюшка Модест смог увидеть, что я привез с собой эти трофеи, какой банкет он устроил бы для нас!

Антонина с ним согласилась:

– Да, и какую речь он произнес бы на этом банкете!

Мне кажется, что Велизарий пытался сравнить прием, который мог бы оказать нам его дядюшка, с тем, который мог нас ожидать от Юстиниана в атмосфере наветов и подозрений, царившей при дворе… Велизарий не жаждал похвал и наград. Его больше устраивало, когда он сам понимал, что хорошо выполнил задание. У него был добрый характер и горячее сердце, и его угнетало отсутствие щедрости в других людях. Он надеялся – ради Юстиниана и ради себя самого – что все подозрения исчезнут, когда он вернется, и клеветники будут наказаны.

Если я правильно его понимал, то Велизария ждало огромное разочарование. Мне кажется, никогда в жизни верный и принесший победу генерал не получал такой холодный прием дома от своего императора. Толпы в городе чуть не сошли с ума, радуясь возвращению Велизария. Они провозгласили его защитником страны от персов. Юстиниан настолько его ревновал к славе, что даже не показал народу трофеи, захваченные у готов. Эти трофеи потихоньку были отправлены морем в императорский порт и помещены в Порфирный дворец. Их там могли видеть только члены Сената. Юстиниан не собирался давать Велизарию деньги. Мне кажется, он боялся, что тот станет разбрасывать их толпе и тем самым увеличит свою популярность среди народа.

Теодора настояла на том, чтобы Велизарию выплатили хотя бы полмиллиона на возмещение расходов на обеспечение платы солдатам и их питания, потому что воины не получали плату или рационы из общественных фондов, пока не находились на активной военной службе. Во время войны Велизарий не только дополнительно платил и выделял деньги на питание своим кирасирам и делал это из собственного кармана, но восполнял их вооружение. Так обычно не делал ни один командир. Он награждал их кольцами и почетными цепями на шею за выдающиеся военные подвиги и обеспечивал пенсией всех больных и раненых солдат, неспособных к строевой службе. К нему мог прийти любой старый воин и сказать:

– «Я потерял руку во время первой кампании против персов, а теперь нищенствую». Велизарий давал ему деньги, хотя этот человек и не находился под его прямым командованием. Юстиниану была непонятна подобная щедрость, и он все сильнее подозревал Велизария, потому что сам никогда не заботился о старых воинах.

Граждане часто говорили о Велизарий.

– Велизарий такой чудной! Никто не видел его пьяным, одевается он просто, не любит развлекаться и никогда даже не поглядел ни на одну пленную женщину, хотя среди них встречаются удивительные красавицы, женщины вандалов и готов – самые красивые, и весьма спокоен в отношении религии.

Каждый день в сопровождении госпожи Антонины и большого количества кирасиров Велизарий покидал дом на главной улице и пешком шагал к площади Августа, чтобы заниматься делами в военном министерстве. Потом он отправлялся засвидетельствовать верность своим суверенам. Толпы всегда глазели на его высокую фигуру и честное серьезное лицо и на солдат, мерно шествующих за ним. Это были темнокожие с изящными чертами лица персы, светловолосые и светлокожие вандалы, рыжеволосые крупные готы, кривоногие с косыми щелочками глаз гунны и мавры с курчавыми черными волосами, носами крючком и толстыми губами. Люди смотрели на госпожу Антонину и шептали:

– Она тоже чудная, сама погубила множество готов, целясь в них из катапульты, именно она взяла Рим.

Я слышал как ей сказал священник:

– Соломон предостерегал от блудницы в Книге Притчей: «Многих повергла она ранеными, и много сильных убиты ею: дом ее – пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти».[107]107
  …Соломон предостерегал от блудницы в Книге Притчей. – См. Книга Притчей Соломоновых. Предостережение от блудницы 7, 26–27.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]

Конечно, только люди с извращенными представлениями могли расценивать естественную скромность Велизария как притворство, но Нарсес и Иоанн Каппадохия говорили Юстиниану:

– Он замышляет мятеж. Поглядите, как он культивирует обожание толпы. Его выход на улицы всегда превращается в торжественные шествия, потому сияние Вашего Великолепного Величества становится не таким ярким для простолюдинов. Он считает, что ему стоит протянуть руку к двум империям и они станут принадлежать ему. Он прибыл в Константинополь, чтобы пройтись парадом с пленными и в нужный момент попытается захватить диадему со священной головы Вашего Великолепия. Вам необходимо действовать первым.

Юстиниан был трусоват и пытался их остановить:

– У меня пока нет доказательств.

Он побаивался Теодоры, которая прекрасно относилась к Антонине. Кроме того, если Хосров в будущем году опять начнет наступление, Велизарий сможет отбить его.

Король Виттих поклялся в верности Юстиниану и даже пытался отказаться от арианства, поэтому ему присвоили ранг патриция и пожертвовали огромные поместья в Галатии, равные поместьям, пожертвованным Гейлимеру. По обоюдной просьбе брак его с Матазонтой был аннулирован. В качестве благодарности за ее заслуги – сожженные зернохранилища, Матазонте позволили выйти замуж за племянника Юстиниана – Германуса. Из других пленных готов была сформирована кавалерия, и их послали охранять дунайскую границу. Так этот вопрос был временно решен.

В Константинополе мы в первый раз увидели достроенный собор Святой Софии. Архитектором был Анфимий из Тралл. Юстиниан сказал ему:

– Не жалей денег, строй самое прекрасное здание в мире, чтобы покрыть славой имя Божье и мое!

Анфимий блестяще справился. Конечно, славить было необходимо прежде всего его. Юстиниан просто одобрил его замыслы. Следует упомянуть также Исидора из Милета, помощника Анфимия и Велизария, чьи победы над вандалами обеспечили сокровища, с помощью которых платили за строительство собора, он также поставлял строителям бесплатный рабский труд.

Собор был выше всех соседних зданий, хотя они тоже были не такими низкими. Его можно было сравнить с огромным купеческим судном, стоящим на якоре среди крохотных лодчонок в заливе. Пропорции собора были прекрасно рассчитаны. Он не подавлял все вокруг себя, наоборот, олицетворял изящное благородство, и я могу в этой связи сказать:

– Если бы Велизарий был таким же способным архитектором, каким он был полководцем, он обязательно построил бы подобный собор.

Собор Святой Софии в длину более трехсот футов, в ширину – двести футов, в высоту – сто пятьдесят футов. Его венчает огромный купол. Когда вы, стоя внутри, смотрите вверх на потолок, выложенный чистым золотом, кажется, что сейчас он на вас свалится, потому что нет перекладин или центральных контрфорсов. Каждая часть стен стремится вверх и внутрь к центральной точке купола. Обычно горожане говорят посетителям: – Дьявол под командой императора подвесил на золотой цепи с неба купол, пока не поднялись вверх стены, чтобы его поддержать.

В соборе имеются два портика, и каждый увенчан куполообразной крышей, выложенной золотом. Один предназначен для молящихся мужчин, а другой – для женщин. Нет слов описать красоту резных колонн и мозаики, украшающих здание! Все вместе напоминает весенний луг под ласковыми лучами золотого солнца. Подобно деревьям возвышались колонны из песчаника поперечного нефа. Стены и пол были из мрамора разных сортов и цветов – красный, зеленый, пурпурный в пятнышках и золотистый, молочно-сливочный и чистый белый цвет. Кругом также были вкрапления лазури. Великолепная резьба, чеканка создавали неповторимое изящество каждой детали, и множественные окна на стенах и куполах заливали нефы солнцем. Чтобы оценить это здание и поклоняться в нем богу Мудрости, которой он посвящается,[108]108
  София – мудрость.


[Закрыть] не обязательно быть ортодоксальным христианином. Храм открыт для всех, даже самых бедных, если только они не преступили закон и ведут себя прилично. Туда может войти нищий и чувствовать себя императором, когда он стоит посреди подобной красоты. Для него закрыты всего некоторые части этого удивительного здания – алтарь, выложенный сорокатысячью фунтами сверкающего серебра, и некоторые частные часовни. Что касается реликвий святых и мучеников, им здесь несть числа. Некоторые двери изготовлены из дерева, ранее использовавшегося для Ноевого ковчега.

Мне кажется, что во время посещения собора Святой Софии, Феодосий пришел к выводу, что жизнь его бесцельна и что ему лучше возвратиться в монастырь. Это совсем не значит, что он стал более прилежным христианином, но в Эфесе его жизнь текла в соответствии со строгими правилами, и ему даже не было нужно думать, что же делать дальше. Феодосий не был порочным человеком, и когда он укротил монастырской сдержанностью свои страсти, он мог выдерживать то, что для других мужчин оказалось непреодолимым. Феодосий также понимал, что является объектом постоянных сплетен в связи с госпожой Антониной. Его окрестили мальчиком для удовольствий. Моя госпожа, чтобы приглушить сплетни, всегда очень резко обращалась с ним на людях, хотя наедине была с ним весьма мила. Феодосию также очень надоели войны, он не желал и думать об еще одной военной кампании, в особенности, если придется двигаться на Восток, куда, видимо, вскоре был должен отправиться Велизарий. Он плохо переносил жару, у него постоянно кружилась голова. Как-то ночью он потихоньку собрал вещички, погрузился на скорое купеческое судно и отправился в Эфес, оставив короткую записку со словами извинения и прощания.

Госпожа настолько расстроилась из-за его отъезда, что не могла ничего есть и пить, выполнять свои общественные обязанности и слегла. Ей было уже сорок лет. Тяготы итальянской кампании сделали ее лицо истощенным и обострили черты, даже косметика и массаж ничего не могли с этим поделать. У нее менялся жизненный цикл, и она была постоянно раздраженной и сильно нервничала. Антонина впала в такую меланхолию, что даже Велизарий, который ее обожал и был очень терпелив, тоже ничем ей не мог помочь. Словно она решила, что отъезд Феодосия явился знаком того, что великолепная красота, шарм и остроумие навсегда ее покинули. Велизарий в данном случае опять оказался на высоте. Когда она призналась, что ей может помочь только присутствие Феодосия, он отправился к Юстиниану и нижайше просил вернуть Феодосия.

Юстиниан обещал написать аббату Эфеса, чтобы тот освободил Феодосия от обетов и прислал его обратно, но Феодосий пожелал оставаться монахом и в этом желании ни один из смертных, даже император, не мог ему отказать.

Весной король Хосров возобновил военные операции, и Велизарий быстро отправился на границу, чтобы противостоять Хосрову. Госпожа Антонина осталась в городе, заявив, что в таком подавленном состоянии она ему ничем помочь не сможет.

ГЛАВА 19
Победа при Кархемише

Моя история сейчас начинает описывать такие события, которые мне неприятны, потому что это было несчастливое время для Антонины и еще более несчастливое для Велизария. И все это могло для них затмить удивительную победу, которую он одержал над персами. Но нельзя рассказывать о приятном, забывая о неприятностях.

Госпожа Антонина, как я уже сказал, оставалась в Константинополе, пока Велизарий выступил против Хосрова поздней весной 541 года от Рождества Христова. Помимо обязанностей при дворе он тратил много времени на обучение и подготовку готов из отрядов кирасиров, чтобы они мастерски владели луком. Он испытывал на них свою проверенную систему кавалерийской тактики. Но на Востоке его ожидали другие условия сражений. По прибытии в Дарас он написал Антонине, что это место для него всегда овеяно памятью о том, что она приезжала сюда. Но он обнаружил, что императорские войска находились в печальном состоянии из-за плохой военной подготовки и дисциплины. И при одном упоминании Персии они начинали трепетать. Во время сражений Велизарий мог рассчитывать только на свои войска в семь тысяч человек. Другие регулярные отряды полностью укомплектованы и получали полностью на всех воинов плату и рационы, но в них не хватало нескольких сотен человек. Из так называемых подготовленных воинов примерно половина состояла из невооруженных рабочих, которые пробовали починить укрепления Дараса. Они действовали в соответствии с составленным самим Велизарием двенадцать лет назад планом. Но начальство только сейчас поняло, что этому плану следует подчиниться.

Король Хосров отличался от многих восточных монархов своими военными амбициями. Они желали достигнуть легких целей сами, а более сложные цели оставляли своим подчиненным. Хосров, наоборот, выбирал самые сложные цели. По предложению жителей Колхиды, которых бесстыдно обирали сборщики налогов Юстиниана, хотя их земли являлись протекторатом Рима, а не принадлежали ему, он оккупировал Колхиду, пройдя мимо Кавказских гор путем, по которому никогда прежде не следовала персидская армия, ибо он считался непроходимым. Он посылал вперед большие отряды, прокладывавшие путь через нетронутые леса и ущелья, эти дороги были широкими и твердыми и могли служить даже для продвижения слонов. Никто не подозревал о целях Хосрова, потому что Хосров объявил, что затеял поход против гуннов, грабивших персидскую Иберию. Он вышел к побережью Колхиды, захватил главную римскую крепость Петра и убил римского губернатора. Жители Колхиды объявили его освободителем. Потом Хосров захватил всю страну.

Велизарию доложили об этой экспедиции шпионы, действовавшие за границей Месопотамии, хотя еще не сообщили об окончании кампании. Велизарий решил, что единственным спасением для Колхиды станет внезапное контрнаступление. Велизарий собрал все силы из гарнизонов разных городов и резко выступил перед генералами, отчитав их за то, что они не занимались войсками под их командованием.

Он предупредил командующих, если войска не будут соответствующе вооружены и укомплектованы в течение двух месяцев, он понизит генералов в должности. Он также подчеркнул, что его ранг генералиссимуса предполагает их безоговорочное подчинение. Велизарий сказал:

– Я десять лет пробыл в Западной империи и, конечно, не могу детально знать настоящее стратегическое положение. Мне будет полезным узнать ваше честное мнение по поводу немедленного кавалерийского рейда через границу. Великий король находится от нас неподалеку. Хотя он, видимо, хорошо охраняет свои передовые позиции, все равно, нам может представиться удобная возможность отомстить за разгром Антиохии и восстановить боеспособность нашей армии. Император прислал меня сюда, чтобы мы поддержали честь римской армии.

Бутц, желая восстановить хорошее мнение о себе Велизария, согласился, что этот рейд необходим. По тем же причинам его поддержал Петр, губернатор Дараса. Но объединенные командиры фракийских войск из Ливана, те самые два командира, кто предали Антиохию и скрылись с войсками через ворота Дафне, начали спорить. Они говорили, что если отправятся с Велизарием, то ничто не помешает королю сарацинов захватить Сирию и Палестину в их отсутствие.

Велизарий ответил им:

– Как я уже сказал, я находился вдали от восточных границ в течение десяти лет, но ничего не позабыл, хотя вы на это надеетесь. Сарацины сейчас начнут поститься во время Рамадана, поклоняясь Богу Солнца, они постятся при свете дня и не вступают в сражения в течение двух месяцев.

Командиры замолчали.

Через несколько дней Велизарий повел полевую армию, состоящую из пятнадцати тысяч человек, через персидскую границу и разбил лагерь в восьми милях от Нисибиса. С ним отправилось пять тысяч арабов под командованием короля Харита ибн Габала из Бостры, дезертировавшие десять лет назад во время сражения. Юстиниан простил их предательство. Персы настолько низко оценивали наши армии, что могли выйти из-под защиты сильных укреплений и вступить в бой с Велизарием. Велизарий надеялся их разгромить, перекрыть отступление и позволить скрыться только парочке эскадронов по направлению к Нисибису и захватить город, послав туда отряд воинов в доспехах персов, чтобы они смешались с беглецами и открыли ворота для остальных. Против этого плана выступил Петр, считавший, что с персами следует расправиться по-другому. Он уговорил разбить лагерь в полуторах милях от города.

Велизарий послал ему гонца, сказав, что отдает должное его храбрости, но если он станет сражаться и победит персов, выступив с этого места, то персам придется отойди недалеко, чтобы оказаться в безопасности, и что он нарушит его приказ, если собирается занимать эту позицию.

Петр ответил Велизарию:

«Я служил под вашим командованием несколько лет назад у Евфрата, и персы были в сотне миль от укрепления, а вы не хотели на них нападать. Я горжусь тем, что не боюсь персов. Что касается повиновения, мне известно, что недавно в Равенне вы не подчинились приказу императора. Поэтому ничего не будет страшного, если я не подчинюсь вам».

Велизарий снова написал ему:

«В жизни случаются разные обстоятельства, я не собираюсь с вами спорить. Если вы ослушаетесь приказов, соберетесь устраивать демонстрации смелости, не забывайте о внезапной атаке, особенно днем».

Днем в тех местах бывало очень жарко. Люди Петра снимали панцири, складывали в одно место оружие и отправлялись по двое-трое воровать дыни на полях, расположенных в нескольких сотнях ярдов от Нисибиса. Кавалерия персов внезапно вылетела из трех ворот и погнались за ворами до окруженного частоколом лагеря. Охрана лагеря спешно схватила оружие и побежала на помощь товарищам, но их к ним не подпускали персы. Петру вскоре пришлось оставить лагерь, где он потерял пятьдесят солдат и полковое знамя.

К счастью, передовые части Велизария видели клубы пыли в направлении Нисибиса и сразу доложили ему об этом. Велизарий приказал обедать посменно – только треть отряда могла сразу обедать. Поэтому в течение одной минуты, когда трубач протрубил тревогу, кирасиры мчались по дороге к Нисибису на помощь Петру, во главе воинов скакал Велизарий. Его рекруты-готы скакали на тяжелых конях. Персы в это время перестраивались, быстро попытавшись разграбить лагерь солдат Петра. Воины Велизария поделились на две колонны, чтобы атаковать оба вражеских фланга. Они поскакали к врагу галопом, стреляя с седла и пытаясь поразить врага длинными пиками. Стрелы врага их не доставали, потому что, как я уже объяснял, луки у персов слишком легкие и не могут поразить тяжелую кавалерию в латах. Готы разорвали линию сопротивления персов с первой попытки и погнали их в беспорядке в Нисибис. Отряд Петра был спасен, но это выступление нарушило планы Велизария. У персов во время атаки погибло сто пятьдесят человек, и они знали, что Велизарий находится недалеко от границы и все также храбро воюет. Они боялись выступать против него из города, повесили знамя отряда Петра на одной из башен, в насмешку украсив его гирляндами кровяных колбас.

Велизарий теперь не мог внезапно взять Нисибис и решил обойти город, понимая, что обычная осада не сможет взять город и в течение года. Следующей крепостью на востоке был город Сисауранум, расположенный на расстоянии тридцати пяти миль от Нисибиса. Гарнизон города, включая милицию, состоял из четырех тысяч человек. Велизарий мог оставить Нисибис с гарнизоном в шесть тысяч человек в тылу, но он боялся оставить оба города непобежденными. Он решил начать осаду Сисауранума основными силами, оставив небольшие силы сдерживания в Нисибисе. Он решил послать короля Харита с арабами через реку Тигр в провинцию Ассирии.

Эта часть Ассирии многие столетия не подвергалась нападению римлян. Население жило в полной безопасности, и люди там были очень богатые. Король Хосров был в Колхиде, а персидские пограничные силы застряли в Нисибисе и Сисаурануме. Солдаты короля Харита могли от души грабить население, как этого им никогда в жизни не удавалось. Король Харит решил, что не стоит делиться такими богатствами с римскими армиями у него в тылу, как было заранее обговорено, и решил вернуться в Бостру другим путем.

С ним отправился эскадрон кирасиров под командой Траяна и еще эскадрон фракийцев под командой Иоанна Эпикурейца, чтобы помочь силам арабов, если возникнет подобная необходимость.

Король Харит обманул Траяна и Иоанна, приказав разведчикам сообщить, что большая армия персов отрезала экспедицию сзади с севера и ожидает их возвращения у моста Тигра, по которому они прежде проследовали.

Король объявил, что сразу возвращается домой. Иоанн Эпикуреец тоже стал жадничать. Он решил, что не стоит делиться добычей со всей армией, и последовал примеру Харита. Траян был ниже его рангом, и ему пришлось последовать его примеру. Вся экспедиция отправилась на юг вдоль реки Тигр, пока они не подошли к мосту в Ниневии, который они перешли. Иоанн Эпикуриец и Траян вернулись на римскую территорию через пустыню у Сингары и Борраса. Король Харит спокойно добрался до Бостры со всем награбленным добром. Юстиниан позже еще раз простил этого предателя и через несколько лет, когда он разгромил армию короля сарацинов, подарил ему ранг патриция и с почетом принимал его в Константинополе.

Велизарий тем временем ждал от короля вестей или хотя бы весточки от Траяна. Он хотел знать, каковы у них были успехи и какие силы персов расположены в Ассирии. Вестей он не дождался и начал волноваться. Но Велизарию удалось взять Сиссауранум, в котором скопились крестьяне-беженцы. После шести недель осады город сдался перед угрозой голода. В отличие от прифронтовых городов Дараса и Нисибиса, этот город не обеспечил себя запасами продовольствия на случай осады. Внезапность появления Велизария не дала возможности получить зерно у крестьян. Велизарий представил городу великодушные условия – прощение всех горожан-христиан римского происхождения. Сисауранум был одним из городов, переданных Персии сто пятьдесят лет назад согласно позорному договору Юпитера. Что касается восьмиста персидских всадников гарнизона – для них стоял выбор между обычным рабством и службой в армии императора Юстиниана. Они предпочли служить у Юстиниана, позже их перевели в Италию сражаться против готов. Готы же, служащие в придворном полку кирасиров, были переведены в Месопотамию, чтобы сражаться против персов. Укрепления Сисауранума были сравнены с землей.