Текст книги "Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий."

Автор книги: Роберт Ранке Грейвз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 14
Осада Неаполя

Велизарий внимательно изучил укрепления Неаполя, но не нашел слабого места в стенах, чтобы использовать машины для тарана. Он попытался нанести внезапную атаку со стороны залива ночью. Велизарий послал отряд изурианских горцев, которые прекрасно умели карабкаться по стенам. Один из них добрался до верха и быстро укрепил там веревку, а остальные поднимались с помощью этой веревки. Но в тот момент их заметил еврей-караульный, который поднял своих товарищей по тревоге. Из нападавших успели забраться четверо, – а потом караульные перерезали веревку, и остальные разбились о камни, лежавшие внизу. Попытали напасть снизу, но их тоже постигла неудача. На рассвете Велизарий приказал протянуть длинную крепкую веревку через башню. Они сначала пустили стрелу с шелковой нитью, к которой была прикреплена тонкая веревка, а потом уже веревка потолще. Толстую веревку закрепили, и по ней стали перебираться воины. Но и на этот раз караульные их увидели, перерезали веревку, и все солдаты погибли.

Велизарий пытался поджечь ворота, подкатив к ним бочки со смолой и маслом, но по краям ворот стояли две укрепленные башни, и солдат отгоняли от ворот пиками и камнями, и вновь множество солдат полегли у ворот.

Осада продолжалась уже восемнадцать дней. Бывший член придворного отряда изуриец, который теперь был офицером в пехоте, подошел к Велизарию и спросил его:

– Господин, тебе действительно нужно занять Неаполь? Сколько бы ты за это заплатил?

Велизарий ему ответил с улыбкой:

– Если он мне сдастся, а мы отправимся и покорим Рим до наступления холодов, я готов отдать за это миллион золотых монет. Но если придется все отложить до весны, мне Неаполь уже не понадобится.

Офицер сказал тогда:

– Сто золотых монет для каждого солдата моего отряда, пять сотен для каждого офицера, тысячу золотых монет для меня и две тысячи для того солдата, который найдет слабое место, которое ты приказал нам отыскать.

– Я готов заплатить в два раза больше, – воскликнул Велизарий, вскакивая, – но только когда ключи от города будут у меня в руках.

– Согласен, – сказал офицер и вывел вперед солдата.

Это был грязный и неряшливый человек. Он рассказал Велизарию, что решил проползти по сухому трубопроводу акведука от места, расположенного в миле отсюда, до того места, где акведук входил в город. Солдат пытался узнать, не закрыт ли трубопровод какой-нибудь решеткой или еще чем. Ползти было несложно – он практически шагал по нему в полный рост. В кирпичном своде часто попадались вентиляционные отверстия, потом он дошел до места, где туннель сузился до отверстия в скале, там мог протиснуться только мальчик, а солдат в полном снаряжении – ни за что. Скала была не из гранита, а из мягкой вулканической породы, которую легко рубить киркой. Солдат увидел впереди на расстоянии нескольких ярдов свет, похоже, в этом месте акведук ничем не был прикрыт. Солдат нашел там несколько сваленных ветром оливок, старый головной платок и какую-то разбитую посуду. На следующий день он прошел весь этот путь сверху вдоль акведука, пытаясь найти оливковое дерево, которое склонялось бы над крышей акведука, но ничего не нашел и пришел к выводу, что скала где-то внутри города.

Велизарий выбрал двадцать солдат из отряда этого офицера, их снабдили молотками, обернутыми тряпьем, корзинами и зубилами и послали, чтобы они увеличили отверстие в туннеле. Велизарий сам все проверил. Солдаты должны были работать очень тихо. Днем они сообщили, что отверстие стало настолько большим, что через него может пройти человек в кольчуге. Далее туннель акведука становился высотой в три человеческих роста, а потом крыша акведука обрушилась. Оказалось, что корни оливкового дерева проломили кирпичную облицовку, и, когда по акведуку текла вода, они ею питались. Само дерево росла над акведуком, и одна ветвь прикрывала дыру на крыше. Солдаты принесли Велизарию помятый платок и несколько оливок. Он посмотрел на это и сказал:

– Этот хлопковый платок недавно стирали и повесили сушиться, его сюда сдуло ветром, а оливки – культурные, а не дикие. Наверно, это дерево растет в саду женщины.

Велизарий послал еще одно предупреждение отцам города: «Если город не сдастся сегодня, завтра вы его потеряете, потому что я его возьму силой. Клянусь вам честью, я подобные клятвы зря на ветер не бросаю. Советую поверить мне: когда мы начнем штурмовать стены, обязательно будут потери с двух сторон».

Отцы города ему не поверили.

Ночью Велизарий послал шестьсот солдат в кольчугах через акведук. Сначала люди сопротивлялись, говоря, что они – солдаты, а не грязные крысы. Сын госпожи, Фотий, просил разрешить ему возглавить солдат, но Велизарий не мог доверить такое сложное мероприятие юноше. Он позволил ему следовать с тыла и сообщать ему, как идут дела. Велизарий понимал, что если шестьсот человек будут спотыкаться в темном проходе, они наделают сильный шум, поэтому решился на отвлекающий маневр.

С Велизарием был его старый друг, Бессас, фракийский гот, который присутствовал на пиру Модеста, пятидесятилетний ветеран, но по-прежнему сильный и крепкий воин. Велизарий велел Бессасу отправиться с готами поближе к входу акведука и начать разговор с вражескими караульными, делая вид, что пытается их подкупит, чтобы они сдали город. Солдаты Бессаса должны были сильно шуметь и натыкаться на камни в темноте и вести себя так, будто сильно выпили.

Все вышло как по маслу. Солдаты обменивались шуточками, оскорблениями, криками и воплями, даже пели баллады готов. Бессас громко клялся в верности императору Юстиниану, а караульные – королю Тедазаду. Шестьсот солдат прошли по акведуку незамеченными. Они прихватили с собой фонари, чтобы не двигаться в кромешной темноте.

Первым шагал солдат-изуриец, который обнаружил этот ход. На нем не было кольчуги, он был вооружен кинжалом. Когда он дошел до того места, где крыша акведука обвалилась, то встал на плечи товарищей и вскарабкался наверх. Он хватался за выступавшие камни и продвигался все выше, наконец оказался наверху. Ему бросили длинную веревку, которую он прикрепил к ветви дерева, перекинул ноги через стену и огляделся.

Как и думал Велизарий, это был двор перед домом. Никого не было. Солдат подал сигнал, и четверо солдат в кольчугах вместе с офицером вскоре оказались во дворе. Они тихонько отправились в полуразрушенный дом, но в нем жили люди. Была полночь.

Когда солдат карабкался через окно, то почувствовал кислый запах бедности. Он оказался в кухне, и в лунном свете увидел единственную чашку и тарелку на колченогом столе с жалкими остатками ужина. Потом услышал слабый кашель из соседней комнаты и сбивчивый шепот. Это молилась старуха. Он не дал ей вскрикнуть и поднял кинжал, но не вонзил его. Солдат достал платок, который отдал ему Велизарий и с улыбкой протянул старой женщине. К платку он приложил кусок сыра. Старуха его понюхала и с удовольствием съела. Затем в домик вошел офицер и спросил на латыни, где располагается ее дом и кто ее соседи. Старуха объяснила, что ее окружает, и сказала, что ее соседи такие же бедняки, как и она сама, и что солдатам их не стоит бояться. Офицер подал сигнал солдатам подниматься. К счастью, двор был большим, но им пришлось стоять, тесно прижавшись друг к другу. Фотий отправился доложить Велизарию, что пока все идет по плану.

У Велизарий был готов отряд с штурмовыми лестницами, он ждал в зарослях лимонных деревьев неподалеку от акведука. Велизарий услышал звуки трубы из города и увидел свет качающихся фонарей, это на северной стороне стены закрепились люди изурийцев. Туда быстро перенесли штурмовые лестницы и начали подъем. Константин, отвечавший за лестницы, не смог точно рассчитать высоту стен, и лестницы оказались короче стен на двадцать футов. Их пришлось надставлять, и на это ушло время. Солдаты-изурийцы захватили две башни и стену между ними, и вскоре две тысячи солдат присоединились к ним, взобравшись вверх. Можно было считать, что Неаполь взят.

По-настоящему защищали город только евреи. Они понимали, что не выживут, если город будет взят. Юстиниан расправлялся с иудаистами и обвинял всех евреев в том, что их предки распяли Христа. Но защита была преодолена, ворота открылись – это сделали горожане – и в город ворвалась армия Велизария.

Неаполь грабили всю ночь. Велизарию не всегда удавалось предотвратить жестокость победителей. Особенно усердствовали двести гуннов-массагетов. Эти еретики решили не возвращаться домой, а остаться под командованием Велизария. Они врывались в церкви, грабили их и убивали священников прямо в алтаре. Велизарий был взбешен подобным святотатством – ведь это были православные церкви. Утром он объявил амнистию и приказал прекратить грабеж. Солдатам он оставил золото, серебро и драгоценности, а плененных женщин и детей отобрал. Велизарий возвратил несчастных в их семьи. Потом он объявил решение, как и в Карфагене, восьмистам захваченным готам, что их пошлют в Константинополь и там они должны сделать выбор – бесплатно заниматься физическим трудом или получать деньги за ратный труд и служить императору на персидской границе. Готы говорили, что предпочитают быть солдатами, и Велизарий одобрил их выбор.

Пока он беседовал с готами, прибыл официальный представитель итальянской гражданской службы – усталый, осунувшийся и забрызганный грязью человек. Его привели к Велизарию. Он привез с собой письмо от короля Теудахада Гонорию, губернатору Рима. Гонец не посмел вскрывать письмо, но считал, что это было очень срочное и тайное послание, потому что его подняли с постели поздней ночью, и ему пришлось ждать шесть часов, пока оно составлялось. Он был верным римлянином, ненавидел еретиков-готов, с опасностью для жизни, переодевшись, он пробрался по Аппиевой дороге и привез письмо победителю Велизарию, вице-регенту его Священного Величества Императора Юстиниана, который был регентом Всевышнего. Когда он на рассвете проезжал мимо города Террацины, его остановил офицер готов. Боясь, что его возьмут в плен, посланник ударил гота мечом в живот и оставил умирать на дороге.

Велизарий сломал печати и начал так сильно хохотать, что мы решили, что с ним не все в порядке. Наконец он пришел в себя и прочитал окружавшим его людям распевным голосом следующий документ:

«Король Теудахад приветствует Почтенного Гонория, правителя вечного города Рима!

Нас опечалило твое сообщение о том, что бронзовые слоны, расположенные вдоль Священного Пути, стали приходить в упадок. (Так дорогу называли с давних пор.)

Удручает, что эти животные живут тысячу лет, а их бронзовые изображения так быстро начали разрушаться. Необходимо подпереть их металлическими прутами и отремонтировать им животы. Когда падает на землю живой слон, что часто происходит, когда он помогает людям валить деревья, он без помощи подняться не может. Это происходит потому, что у него не сгибаются ноги. В болотистой почве, куда любят заходить эти животные, можно увидеть их великое множество, когда они лежат на земле, как мертвые, и только человек может им помочь подняться. Это огромное создание, на самом деле, иногда бывает более беспомощным, чем крохотный муравей.

Но слоны всех превосходят умом, и это видно, когда они поклоняются Творцу Вселенной. Слоны поклоняются добрым правителям и отказываются подчиняться тиранам.

Это животное пользуется хоботом – рукой-носом, которой его наделила природа, хотя у него короткая шея; с помощью хобота слон помогает хозяину. Слон всегда очень осторожно ходит, не забывая о ловушке, в которую он попал до того, как стал прислуживать человеку. Если хозяин ему прикажет, он может сделать сильный выдох, и говорят, что этим дыханием он лечит головную боль, но лучше всего действует, когда слон чихает.

Попав к воде, он набирает ее как можно больше в хобот, а потом по команде он может всю воду выпустить. Если кто-то к нему плохо относится, то он способен этого человека окатить грязной водой и залить водой его дом. Это животное никогда не забывает ни зла, ни добра. У него крохотные глаза, и внешне слон выглядит весьма внушительно. Он уважает благородные поступки человека, но не терпит глупые шутки.

Его шкура покрыта глубокими складками, больные с такой кожей страдают слоновьей болезнью. Шкура у слонов очень толстая, и персидские короли используют слонов во время сражений.

Необходимо привести в порядок статуи слонов, чтобы наши граждане могли видеть обитателей других земель. Нельзя допустить, чтобы статуи слонов разрушились, Рим славится тем, что в нем – статуи разных животных со всего мира. И люди ими любуются.

Прощай!»

Посланец был зол и возмущен таким глупым письмом, но Велизарий стал его успокаивать, хвалить его преданность и смелость, и дал ему пять фунтов золота, что равно тремстам шестидесяти золотым монетам, и назначил собственным курьером. Велизарий заявил, что письмо является более ценным, чем кажется с первого взгляда. Из письма ясно, что король Теудахад занимается пустяками вместо того, чтобы заботиться о защите королевства. Он нам сказал, что теперь может спокойно отправляться покорять Рим.

Если бы король Теудахад продолжил командовать армией готов, то перед Велизарием стояла бы не очень сложная задача. Он не предпринимал никаких действий, готовясь к войне, и уверял своих подданных, что все обстоит отлично. Его можно было сравнить с шавкой, лающей на стаю волков, которые ее вскоре сожрут. Теудахад считал, что не следует посылать помощь Неаполю, потому что этот город может выдержать осаду в два раза дольше, чем та, которой подвергалась Троя в древние времена. Он не желал слушать никакие советы.

– Пусть Велизарий обломает зубы на Неаполе. Потом мы набьем его рот грязью, – говорил он.

Когда стало известно, что Неаполь пал, знать уже больше не могла терпеть подобное легкомыслие короля. Они решили, что он продал город императору, а сам предпочел жить в богатом поместье и заниматься своей наукой, разбогатев за счет своих подданных. Знать созвала совет на озере Бегиллус недалеко от Террацины, куда не пригласили короля. Там они подняли на щитах храброго генерала Виттиха и провозгласили его королем. Виттих не был благородного происхождения, зато подарил Теодериху великую победу над гепидами на берегах Савы. Он был почти неграмотный и с трудом мог нацарапать собственное имя.

Как раз в это время король Теудахад направлялся из Тиволи в Рим, чтобы дать консультацию по поводу организации общественных библиотек. Когда он узнал новости, то помчался во дворец в Равенне, где можно было надежно спрятаться, потому что ее защищали болота и море, слишком мелкое, чтобы там могли пройти военные суда. Они не дошли бы до фортификаций. Но Виттих послал за ним в погоню. Он скакал быстрее Теудахада из страха перед новым королем. Кроме того, всаднику было за что мстить королю, приказавшему забрать у него прекрасную девушку, которая была ему обещана в жены. Он скакал день и ночь и наконец, проскакав двести миль, догнал Теудахада. Он его перехватил у ворот Равенны, схватил за шиворот, стащил с коня и перерезал ему глотку, как поросенку.

Король Виттих подошел к Риму раньше Велизария. Там он объявил о том, что его будут короновать, и собрал большой совет готов. На совете выяснилось, что дела готов были в полном беспорядке. Силы, предназначенные для обороны, были рассеяны по всей Италии, а основная армия отправилась на северо-запад через Альпы, чтобы защищать земли готов с этой стороны Роны от франков, подкупленных Юстинианом. Еще одна армия была в Далматии у Спалато. Виттих понял, что у него всего двадцать тысяч. Он не мог рассчитывать на победу над Велизарием, хотя у того было всего десять тысяч.

Виттих решил оставить в Риме гарнизон, который сможет его защищать, заключить мир с франками, отправить войска в Равенну и через несколько недель возвратиться с большим войском и вытеснить нас к морю. Римский Сенат обещал Виттиху свою поддержку. Но он для страховки забрал с собой заложников из знати. Папа Сильверий, которого Теудахад подозревал в тайной переписке с Константинополем, дал торжественную клятву верности новому королю.[96]96
  Папа Сильверий (536–537 гг. – папство). – После Папы Агапета. Велизарий пользовался его милостью и благорасположением, но когда он заподозрил его в пособничестве готам, решил лишить его сана, сослал в монастырь.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Виттих отправился в Равенну и там женился на Матазонте, хотя и против ее желания. Матазонта была единственной дочерью Амалазунты. Король стал жить в доме Теодериха. Из Равенны он посылал послания с уверениями в дружбе Юстиниану и просил, чтобы тот отвел армии, потому что смерть Амалазунты, как он считал, была отомщена и уравновешена смертью Теудахада.

Юстиниан не отвечал ему, считая, что вскоре вся Италия станет принадлежать ему. Виттих заключил с франками мир, заплатив пятнадцать тысяч золотых монет. Эту сумму им же предлагал Теудахад. Он отдал им территории готов между Альпами и Роной и поставил условие, что они пришлют войска, чтобы помочь ему в борьбе против Велизария. Франки не желали портить с нами отношения и ничего конкретного не стали ему обещать, говорили, что со временем пришлют подкрепление.

Потом мы отправились в Рим по Латинской дороге, пролегающей по Капуа вдоль побережья на тридцать миль в глубь страны, потому что более короткую Аппиеву дорогу легче было защищать при Террацине и в нескольких других точках. Велизарий не мог задерживаться или нести потери в людях. Нас везде радостно приветствовали, в особенности священники. Солдатам было строго-настрого наказано платить за провизию и вести себя спокойно и вежливо. Нам, слугам, было интересно посмотреть на старые и новые итальянские постройки, но госпожа ни на что не обращала внимания и была полностью погружена в мрачные мысли. Наконец, пришло письмо от Феодосия, ставшего монахом в Эфесе, как и советовал ему Велизарий. В письме он благодарил Велизария, но к нам не собирался возвращаться:

«Дорогие мои крестные, я не могу к вам приехать до тех пор, пока с вами находится ваш сын Фотий. Вы мне сообщили, что Македония была наказана, и я боюсь мщения ее любовника. Я не обвиняю его в том, что он подговорил Македонию обвинить меня, но вы должны знать, что он меня всегда ненавидел. Крестная Антонина, ты мне делала много подарков, а он считал, что его тем самым обкрадывали».

Велизарий, желая угодить Антонине и вместе с тем как-то извиниться перед Феодосием за свои подозрения, отослал Фотия в Константинополь. Он повез для Юстиниана ключи от Неаполя, пленных готов и письмо, где просил о подмоге. Потом Велизарий написал Феодосию, что тот может безбоязненно возвращаться. Но Антонина не могла дождаться встречи.

Наше прибытие застало врасплох гарнизон готов в Риме. Их посты были размещены на Аппиевой дороге. Нас там не видели и все считали, что мы еще в Неаполе. Снова Велизарий проявил прозорливость. Народ в Риме был убежден, что город должен ему сдаться. Никому не хотелось испытывать судьбу неаполитанцев. Папа Сильверий нарушил клятву, присягу, данную Виттиху, на основании того, что она была принесена под нажимом и к тому же еще и еретику. Он прислал письмо Велизарию, где приглашал его войти в город без страха, потому что он убедит гарнизон готов покинуть Рим. Пока мы спускались вдоль хребта Альбано и вошли в город через Асинарийские ворота, гарнизон готов вышел через Северные ворота. Их командир отказался покинуть пост. Велизарий захватил его в плен и отослал в Константинополь вместе с ключами от города.

Должен признаться, что Рим меня разочаровал. Конечно, это был большой город, с великолепными зданиями, некоторые их которых могут превзойти дома в Константинополе. Но, по-моему, у него есть три отрицательные черты, из-за которых он уступает даже Карфагену: там нездоровый климат, город удален от моря, и там мало богатств и населения.

Римские сенаторы и священнослужители тепло нас приветствовали, предлагали отправиться в Равенну и уничтожить узурпатора Виттиха, прежде чем он сможет собрать необходимые силы. Они расстроились, когда Велизарий ответил, что собирается оставаться в городе, воспользовавшись его гостеприимством. Им стало совсем не по себе, когда он начал укреплять оборону города, ибо она находилась в ужасном состоянии.

К нашей госпоже тайно пожаловал сам Папа Сильверий и сказал ей в моем присутствии:

– Почтенная дочь, может вам удастся убедить победоносного Велизария, вашего мужа, чтобы он отказался от своего, на наш взгляд, не очень мудрого решения. Кажется, он собирается устроить осаду нашего священного города. Город благословлен Богом, но он не приспособлен к осаде и в течение двенадцати сотен лет своей истории никогда не мог выдержать долгой осады. Вы сами видели, его стены длиной в двенадцать миль, в городе не хватает продовольствия для населения, а с моря сюда нельзя доставлять провиант. Это не Неаполь. Сил у вас не так много. Почему бы не вернуться в Неаполь и не оставить нас, римлян, в покое?

Антонина отвечала ему:

– Возлюбленный во Христе, святейший и почтенный Сильверий, вам следует больше думать о Небесах, а мой муж и я станем заниматься земными делами. Позвольте мне предупредить Ваше Святейшество, что вам лучше не вмешиваться в наши дела.

Папа Сильверий отправился восвояси весьма обиженным и даже не благословил госпожу. Как вы уже догадались, это ее не очень расстроило. Между ними началась вражда, и Папе пришлось отступить и приветствовать нашу небольшую армию. Папа был убежден, что нас победят и Виттих с ним расправится за нарушение присяги.

Велизарий послал Константина и Бессаса с небольшими силами покорить Тоскану, а остальная армия начала укреплять старые башни города, очищать и углублять захламленные рвы и чинить ворота. Со времен Теодориха никто не укреплял крепостные стены. Они состояли из широкого вала насыпной земли между двумя каменными стенами, и через определенные интервалы стояли караульные башни. Велизарий приказал пристроить защитное крыло так, чтобы птицы или ангелы, если они станут смотреть сверху, видели бы сплошные ГГГГГ, как буква Gamma, написанная множество раз. Велизарий привлек к этому труду разных рабочих и каменщиков, как он это сделал в Карфагене. Он запасся зерном, привезенным из Сицилии, и скупил все зерно у крестьян на сто миль вокруг города, заплатив за него хорошую цену.

Десятого декабря мы вошли в Рим, и прошло три месяца, прежде чем король Виттих выступил против нас со своей армией. Это была сильная армия, собранная со всей Италии и даже из-за Альп. В основном, она состояла из тяжелой кавалерии. Тоскана сдалась нам, но Велизарий отозвал оттуда все гарнизоны, кроме тех, что он оставил в Перудже, Нарни и Спалето – всего тысячу человек. Он также забрал матросов с флота и всего у него было десять тысяч человек по сравнению со стапятидесятью тысячами готов. Началась осада Рима.

Виттих отправился на юг во главе армии, которая растянулась за ним по Фламиниевой дороге на сотни миль. Между дивизионами оставались небольшие интервалы. Недалеко от Рима он встретил священника, которого на носилках уносили из города. Он отправлялся в приход на севере. Виттих спросил священника:

– Какие новости, святой отец? Велизарий все еще в Риме? Как вы думаете, нам удастся его схватить, прежде чем он отправится в Неаполь?

Умный священник ответил:

– Король Виттих, не стоит торопиться. Госпожа Антонина, жена Велизария, приказала застеклить окна дворца, где они живут, и ставит новые петли на двери, покупает новую мебель и картины и перепланирует сад, сажает розовые кусты и строит новое северное крыльцо. Сам Велизарий делает то же самое с оборонительными укреплениями города. Когда вы достигните Тибра, то найдете там новый северный мост возле Мульвинского моста.

Через Тибр было переброшено множество мостов. И этот мост, о котором говорил священник, лежал в двух милях к северу от города. Велизарий построил там две крепкие каменные башни, в которых располагались сто пятьдесят кавалеристов. Он снабдил их катапультами, чтобы потопить любую лодку, с помощью которой готы попытаются пересечь реку и напасть на них с тыла. Велизарий надеялся, что Виттих не может быстро продвигаться вперед и станет или обходить его, или посылать солдат партиями в десять-двадцать человек через реку на небольших лодках. Сам Велизарий убрал оттуда все баржи и большие лодки. На чем бы не порешил Виттих, его армия была настолько огромной, что Велизарий думал, что у него есть еще в запасе двадцать дней, чтобы закончить работу по укреплению города. Кроме того за это время могли прибыть солдаты из Константинополя. Может, ему также удастся задержать переправу врага в другом месте.

Гарнизон моста Мульвия повел себя трусливо. Когда солдаты увидели, что к ним приближаются готские рыцари, а их там тысячи тысяч, и все верхом на прекрасных конях, а весеннее солнце отражается у них на шлемах, кольчугах и пиках, они между собой решили:

«Зачем нам тут оставаться и быть убитыми во славу Велизария?! Даже он не сможет справиться с противником, который превосходит его в тысячу раз».

Некоторые караульные были фракийские готы, которые вдруг поняли, что эта огромная армия состоит из их соплеменников, и они исповедуют одну и ту же религию. Зачем им ссориться?! В сумерках гарнизон разбежался, фракийские готы дезертировали к Виттиху, а остальные двинулись в направлении Кампаньи, кто боялся наказания, а кому-то было стыдно возвращаться в Рим.

На следующее утро Велизарий отправился к мосту Мульвия с тысячью солдат из придворного дивизиона, чтобы узнать о готах. К нему не пришел обычный утренний доклад от офицера, командующего гарнизоном. Велизарий ехал на Балане, гнедой строевой лошади с белой мордой, которую ему подарила Теодора после Дараса. Велизарий выехал из лесочка и вдруг увидел, что четыре-пять эскадронов готов уже переправились через реку и скачут ему навстречу через огромный луг. Он, не колеблясь, направил коня на них, приказав остальным воинам следовать за ним. Когда его солдаты с ним поравнялись, стреляя из луков во время скачки, то увидели, что Велизарий и его офицеры делали кровавую работу простых солдат. Велизарий не снижал темпа и продолжал скакать вперед.

Среди врагов были дезертиры – фракийские готы. Они узнали Велизария и начали кричать остальным:

– Цельтесь в гнедого и война сразу закончится!

Все готы подхватили клич: «Цельтесь в гнедого!»

И началось свирепое сражение. Хуже, чем с персами на берегах Евфрата. Эскадрон Велизария схватился с врагом, который в тысячи раз превосходил его количеством. Каждый воин желал прославиться, «Убив грека на беломордом гнедом скакуне», как они его называли.

Мне кажется, что такой жестокой схватки не было с начала мироздания. Рядом с Велизарием сражались его офицеры, раздавая удары копьями и отражая дротики. Сам Велизарий также бил и крушил, резал и рубил мечом, пробираясь в самую гущу врагов. Его конь Балан сражался вместе с ним. Он был приучен вставать на задние ноги и бить передними копытами, разбивая черепа напиравших врагов. Среди готов продолжались крики:

– Целься в гнедого! Убей грека на беломордом гнедом!

Велизарий приказал подать ему новый меч, потому что старый уже затупился. Умирающий адъютант подал ему новый меч. Велизарий вскоре сломал подаренный меч у эфеса, и ему дали третий меч, который забрали у мертвого знатного гота. Он пользовался им во время этой битвы и во многих последующих битвах. Сражение продолжалось более трех часов. Готы поняли, что им надо спасаться, повернулись и начали удирать. На лугу остались лишь тела убитых. У готов погибла тысяча человек. Сам Велизарий убил шестьдесят человек. Велизарий был весь в крови, которая его орошала из срубленных рук и ног врагов и их отрубленных голов, но, по счастью, на нем не было ни царапины. Когда он сражался, то не шутил и не улыбался, как это делали почти все воины. Он считал, что война – серьезное дело, и не до шуток, когда убиваешь человека, в особенности христианина. Он вообще не хвастался своими подвигами.

Раненые возвращались в Рим отдельными группами, последние привезли с собой весть, что Велизарий убит: они спутали его с погибшим адъютантом.

Мы все готовы отдать за него жизнь, особенно госпожа Антонина, которая вела себя весьма стойко. Она обошла караульных на стенах и проверила гарнизоны у ворот, подбадривая солдат и предупреждая о карах в случае предательства, а потом заняла место у моста Фламиния. Госпожу всегда уважали солдаты. Храбрость ценится. Кроме того, она могла обменяться с ними грубыми шутками и никогда не скупилась на деньги. Она хорошо скакала на коне, даже стреляла из лука.

Велизарий прижимал врагов к мосту, чтобы прогнать их за реку и помочь отряду, который изо всех сил пытался удержать башни на флангах. В это время подошло подкрепление кавалерии готов. Они приняли побежденных готов в свои ряды, сразу сомкнули их и приветствовали их градом стрел. Велизарий развернул изрядно поредевший эскадрон и захватил холм неподалеку. Оттуда он попытался разглядеть, реет ли над башнями знамя императора, но его там не было. Десять тысяч человек кавалерии готов направились против него и оттеснили. У солдат были с собой полные колчаны стрел, потому что до этого сражение шло врукопашную. Они отступали к Риму, убивая вражеских офицеров и командиров.

Велизарий прибыл к воротам Салария в сумерках, за ним следовали огромные силы врага. Они держались на расстоянии выстрела из лука.

Как я уже говорил, госпожа Антонина была у ворот Фламиния, в миле к западу от ворот Салария, которые охраняли матросы. Они слышали о смерти Велизария и не поверили, что это он требовал, чтобы его впустили. Они решили, что их дурачат.

Велизарий пересек мост и подъехал к воротам.

– Вы что, не узнаете Велизария? Открывайте сейчас же! Или я проеду через ворота Фламиния и стану пороть каждого второго!

Его нельзя было узнать под слоем крови и грязи. Некоторые караульные узнали его голос и хотели впустить его, другие боялись, что вместе с ним могут ворваться готы, и ворота оставались закрытыми. Велизарий и его эскорт толпились между двумя башнями с флангов. Готы сгрудились с другой стороны моста и подбадривали друг друга, чтобы пересечь мост. Велизарий придумал следующий ход – он вонзил шпоры в бока Балана, выкрикнул боевой клич и помчался на врагов через мост. В сумерках готы вообразили, что на них несутся свежие силы, и рассыпались в разных направлениях.

Наконец ворота открылись, и караульные стали просить, чтобы Велизарий их простил. И он простил их, а вскоре обнимал Антонину и расспрашивал ее о новостях. Госпожа рассказала ему о том, какие она предприняла меры по защите города. Когда дошли вести о его смерти, она усилила караул на стенах, раздала кирки рабочим, чтобы они тоже дежурили на башнях. Она им сказала: