355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Ранке Грейвз » Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий. » Текст книги (страница 20)
Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 00:30

Текст книги "Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий."


Автор книги: Роберт Ранке Грейвз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Какую книгу?

Он ответил, что это письма святого Иеронима.[99]99
  …письма святого Иеронима. – Святой Иероним (340–420). – Церковный автор, переводчик Библии (Вульгата), умер в Вифлееме; на иконах изображается старцем в одеждах кардинала, он – с книгой или рукописью, рядом – лев. Будучи свидетелем падения Рима 24 августа 410 г. записал: «Мой голос пресекся, когда я услыхал, что покорен город, которому поклонялась вся земля. Когда погас самый яркий светоч и голова Империи отсечена от туловища, когда с Римом погиб весь мир…»
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]
Госпожа понимала, что ни один из священников в здравом уме не станет рисковать жизнью и пробираться через войска готов, чтобы принести эти устаревшие письма. Кроме того, в Риме копии этой книги обязательно должны были быть в любой церковной библиотеке. Она не стала ему ничего говорить и дала пропуск, священника арестовали, когда он ночью пытался пройти через Пинцианские ворота. В его рясе было зашито письмо к королю Виттиху, подписанное всеми ведущими сенаторами и самим Папой, где предлагалось открыть ворота Асинария, чтобы впустить армию готов в любую ночь, которую выберет Виттих.

Мне следует объяснить, что Велизарий желал освободиться от всей судейской работы, которая могла помешать ему выполнять обязанности командующего войсками. Поэтому он поручил Антонине разрешать все гражданские проблемы и даже наказывать гражданских лиц, а сам занимался военными проблемами и преступлениями. Госпожа вела каждый день заседания во дворце Пинциана. Когда она сказала ему имена предателей и показала письмо, Велизарий был зол, но не удивился. Он знал, что Виттих угрожал убить римских заложников, которые были у него в Равенне, если Италия ему не сдастся. Велизарию это казалось несправедливым, предатели занимали такие ответственные посты, он был должен судить их сам.

Более того, он был рад, что делом должна заниматься Антонина, потому что он был глубоко верующим и не мог судить духовного главу церкви. Мою госпожу это абсолютно не волновало, потому что в душе она оставалась язычницей.

Она сказала:

– Предатель в митре или предатель в шлеме – какая разница?

Велизарий присутствовал на разбирательстве. Он не хотел, чтобы кто-то думал, что он уклоняется от ответственности. Госпожа в тот день плохо себя чувствовала, и она возлежала на диване. Велизарий сидел у ее ног, как коадьютер.[100]100
  Коадьютер. – Помощник, церк.: заместитель епископа или другого духовного лица.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]

Папа Сильверий предстал перед судом в золотых, пурпурных и белых шелковых регалиях, пытаясь подавит своим блеском госпожу Антонину. На пальце у него было кольцо апостола Петра, а в руках папский посох, на голове сверкала украшенная драгоценностями тиара. За Папой следовали епископы, священники также в великолепных одеждах. Антонина приказала, чтобы они подождали в приемной.

Папа Сильверий постучал посохом по полу и спросил госпожу:

– Почему, Достопочтенная Антонина, сестра во Христе, ты собрала нас здесь, грубо прервав наши молитвы своими наглыми приказаниями? В чем дело и почему ты не пришла в наш храм, как того требует простая вежливость?

Госпожа грозно нахмурилась, как это делала Теодора, и не стала ничего ему отвечать, а прямо спросила:

– Папа Сильверий, чем мы тебе не угодили, раз ты нас предал готам?

Папа сделал вид, что страшно возмущен:

– Ты что, обвиняешь помазанного ученика святого апостола Петра в злостном обмане?

– Почему вы считаете, если по традиции в ваших руках находятся Ключи от Рая, то вы также имеете право держать в своих руках ключи от ворот Асинария?

– Кто нас в этом обвиняет?

– Ваша собственная подпись и печать.

Антонина показала ему перехваченное письмо.

– Прелюбодейка, это фальшь! – заорал он на нее.

– Выказывай уважение к суду, священник, или тебя высекут! – пригрозила ему Антонина. Потом она вызвала приходского священника, который уже во всем признался еще до пыток.

Папа Сильверий начал дрожать от стыда, но продолжал отрицать собственную вину. Против него свидетельствовали девять подписавших письмо сенаторов. Они уже просили пощады у госпожи, и все в слезах винили во всем Папу, который их сбил с пути истинного.

Госпожа огласила вердикт, посоветовавшись с Велизарием.

– Хотя согласно букве закона, предателей, совершивших преступление во время обороны города, следует изуродовать, а потом провести по городу, чтобы их видел народ, и в заключении предать позорной смерти, посадив на кол, мы слишком уважаем доброе имя церкви и не желаем строго следовать букве закона. Но пастух, кто предает свою паству волку арианства, не имеет права сохранить свой посох. Евгений, раздень этого священника и дай ему монашескую рясу. Сильверий, ты лишен сана и должен сегодня покинуть город.

Хотя сопровождавшие Папу священники были поражены подобным святотатством, когда услышали приговор, они не посмели спорить. Я подошел к Папе и взял у него пасторский посох, кольцо и тиару, положив все на стол, потом я проводил его в комнату, где уже ждал священник. Он снял с Сильверия все его одежды, пока он не остался только в рубахе. Это была не власяница, а рубаха из тончайшего шелка, вышитая цветочками, как рубашка модной женщины. Мы дали ему рясу монаха, надели ее и завязали пояс. Все происходило молча.

Затем мы снова ввели Сильверия в зал суда, и госпожа Антонина обратилась к нему:

– Брат Сильверий, проведи остаток дней твоих в раскаянии, как это делал твой предшественник – первый епископ Рима,[101]101
  Имеется в виду епископ Лин, первый епископ Рима, получивший епископство от апостолов Петра и Павла.


[Закрыть]
после того, как предал Господа. Он примирился с Господом, приняв мученическую смерть на ипподроме Калигулы, недалеко от дома.[102]102
  …первый епископ Рима… примирился с Господом, приняв мученическую смерть на ипподроме Калигулы. – Имеется в виду епископ Лин. Калигула (12–41) – римский император с 37 г. из династии Юлиев-Клавдиев. Стремление Калигулы к неограниченной власти, требование к себе почестей как к богу, вызывали недовольство Сената и преторианцев. Убит преторианцами.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]
Но мы не вправе ждать подобной жертвы от тебя.

Велизарий все время молчал, его все это мучило!

Сильверия проводили из дворца два гунна-массагета. Они поместили его в караулку у ворот Пинциана, а ночью он отправился в Неаполь и далее на Восток.

Потом следовало избрать нового Папу. Священник Вигилий был наиболее подходящим кандидатом. Он к тому же постарался подкупить электорат с помощью полутора тысяч золотых монет. Голодные клирики сейчас, как никогда, ценили блеск золота. Гражданскому населению выдавалось очень мало зерна, они добавляли в свою пищу капусту и разную траву – одуванчики и заячьи ушки. Хорошие продукты можно было купить только за золотые монеты. Летом солдаты совершали ночные набеги на поля, за линией обороны готов. Они срезали пучки колосьев и собирали их в мешки, повешенные на конях. Мешок зерна стоил в сотни раз дороже, чем в мирное время.

Когда наступила зима, запасы провианта истощились. Из мулов готовили колбасу, и она добавлялась крохотным рационам зерна, но это могли купить только очень богатые люди. В городе съели всех крыс и котов. Правда, вина хватало, потому что Велизарий забрал все вино из личных подвалов, и его раздавали по норме всем людям. Город начинал голодать, но я никогда не видел отощавшего священника.

– Да, – сухо заявила госпожа, когда я ей сказал об этом. – Их, наверно, кормят вороны, как они кормили пророка Илию.[103]103
  …их кормят вороны, как кормили пророка Илию. – См. 3 Царств 17, 5–6: «И пошел он и сделал по слову Господню; пошел и остался у потока Хорафа, что против Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру».
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть]

Что касается девяти сенаторов, подписавших перехваченное письмо, Антонина не могла их более сурово наказать, чем Папу. Она их разжаловала, конфисковала имущество и выслала из города вместе с братом Сильверием. Велизарий был мрачен: в этом заговоре могли участвовать и другие римляне. Он приказал кузнецам дважды в месяц менять замки в воротах, чтобы предателям было трудно подобрать к ним ключи. Он также назначил офицеров дежурить у ворот. Они не знали графика, и было сложно подкупить офицера, чтобы он заранее мог сообщить врагам, когда он откроет им ворота. Это делалось на тот случай, если вдруг в здоровое стадо затесалась паршивая овца.

Чтобы было не так тяжко дежурить у ворот, госпожа наняла музыкантов, и они давали концерты у всех ворот. Велизарий выдвинул передовые посты за рвы. Там дежурили, в основном, мавры. У них были сторожевые собаки, которые ворчали на каждый звук.

Расскажу, насколько умно госпожа Антонина использовала этих музыкантов. Если кто-то из них фальшивил, она выхватывала у него из рук инструмент и показывала ему, как следует играть, а потом начинала его дразнить.

– Несчастные римляне, вы не умеете сражаться и даже не умеете играть, не фальшивя. На что вы вообще годитесь?

На это ей как-то дерзко ответил разозленный музыкант, пытаясь поразить ее наглостью:

– Зато мы хорошо делаем детей.

Госпожа ему холодно заметила:

– Хотя бы в этом вы превзошли своих отцов.

Эту шутку передавали из уст в уста, и эта фраза госпожи Антонины стала знаменитой.

Наша кавалерия устраивала успешные атаки, а потом все это обернулось для нас бедой. Войскам не нравилось, что Велизарий постепенно подтачивал силы врага и его храбрость, они торопили в открытый бой с готами.

Велизарий боялся, что воинская храбрость его войск притупится, но он считал, что время для всеобщей битвы еще не наступило. Армии были слишком разными по размерам. Готы, хотя и несли огромные потери, сражались храбро. Велизарий пытался занять людей разовыми вылазками и небольшими сражениями с врагом. Пару раз он обнаружил, что готы уже ожидали их; дезертиры заранее их предупредили о будущей схватке. Римляне тоже начали требовать сражения или хотя бы скорейшего прекращения осады. Велизарий больше не мог откладывать сражение в долгий ящик, боясь потерять уважение солдат, и не смог бы справляться с населением города.

Самый большой лагерь готов находился в миле от мавзолея Хадриана. Это место называлось равниной Нерона. Велизарию было важно, чтобы главное направление его удара возле ворот Пинциана и Салария не было нарушено подкреплениями врага, которые поспешили бы сюда из равнины Нерона. Он приказал конным маврам сразу выступить против врага, как только он начнет основное наступление. Мавры должны были выехать из ворот Элиана под командой офицера по имени Валентин. После них будет следовать отряд пехоты и он остановится на близком расстоянии от ворот. Велизарий приказал римлянам попытаться выглядеть, как настоящие солдаты, но он не ждал, что они станут сражаться по-настоящему. Всю расправу с врагом он возлагал на кавалерию. В отрядах кавалерии у него к тому времени была одна тысяча человек. В последнее время было захвачено множество коней без всадников, и часть изурийских пехотинцев с успехом превратилась в кавалеристов, остальные изурийцы молили, чтобы им позволили принять участие в сражении. Велизарий не смог им отказать, но потребовал, чтобы часть из них оставалась на стенах и у ворот, чтобы охранять город и управлять катапультами, «скорпионами» и «дикими ослами».

Ранним осенним утром Велизарий вывел кавалерию из ворот Пинция и Салария. За ними следовали изурийцы-пехотинцы.

Виттих их ждал, потому что его, как всегда, уже предупредили дезертиры. Он собрал солдат из четырех северных военных лагерей; посредине линии фронта стояла пехота, а кавалерия располагалась на флангах. Они были в полмили от города, чтобы им было удобнее нас преследовать, когда наши отряды дрогнут.

Сражение началось в девять часов. Инициатива находилась у Велизария, готы только оборонялись. Он разделил кавалерию на две колонны, по одной на каждый фланг, и они засыпали дождем стрел тесные ряды врага. Чтобы вражеская пехота тоже была задействована, вперед выступили небольшие отряды изурийцев-копьеносцев. Они держались ближе к центру формирования врага и нападали на такие же небольшие отряды готов, и каждый раз схватка кончалась победой наших солдат. Через некоторое время вражеская кавалерия начала отступать, а за ними двигалась пехота. К середине дня наши солдаты оттеснили их к самым дальним военным лагерям. Но наконец в сражении стали принимать участие лучники готов. Они были защищены огромными щитами и метились в наших коней сверху рвов. Вскоре многие из наших всадников были ранены или остались без коней. Против наших четырех эскадронов выступили пятьдесят вражеских эскадронов. Но наши всадники не могли ускакать и бросили на произвол судьбы пеших воинов. Наконец правое крыло готов набралось храбрости и пошло в атаку. Бессас командовал кавалерией слева, пытаясь защищать пеших солдат, но они не могли сопротивляться, и началось отступление. Конечно, кавалерии было легко перестроиться, но пешие воины действовали гораздо медленнее, и они понесли огромные потери. Всего мы потеряли тысячу человек.

У нас и так было слишком мало воинов, для нас это были весьма серьезные потери. Натиск врага ослаб, когда мы приблизились к воротам, и нас стал защищать огонь из катапульт. Некоторые римляне закрыли ворота Пинциана и не желали впускать возвратившихся солдат. Но там были моя госпожа, я и верные копьеносцы. Нам пришлось убить несколько человек и снова открыть ворота.

Две другие армии долго стояли друг против друга на равнине Нерона. Там было несколько тысяч городских рекрутов, а перед ними располагалась кавалерия мавров. Готы очень боялись чернолицых мавров, и маврам было это известно. Они постоянно осуществляли внезапные набеги, метали копья и отъезжали назад с диким хохотом. Днем мавры вдруг начали наступление. Готов было в тридцать раз больше, чем мавров, но они развернулись и помчались к Ватиканскому холму, оставив без охраны лагерь.

Валентин послал вперед всю армию по равнине, собираясь захватить лагерь готов и оставить римлян охранять этот лагерь, пока он с маврами отправится на север, чтобы разбить отряды врага у моста Мульвария. Если бы удался его план, Виттиху пришлось бы оставить все северные военные лагеря, потому что их провиант прибывал по Фламиниевой дороге через этот мост. Но когда римляне начали грабить лагерь готов, маврам также не захотелось терять свою долю, и они присоединились к грабителям. Несколько вражеских разведчиков пробрались к Ватиканскому холму и увидели, что там творится. Они сообщили командирам готов и убедили товарищей попытаться отбить лагерь. Вскоре тысячи готов начали атаку, и Валентин не успел восстановить порядок в войсках. Их отогнали от лагеря, и наши войска с тяжелыми потерями отошли к стенам города. Это было последнее решительное сражение, которое провели наши войска во время длинной осады Рима.

Из Константинополя подкрепления не поступали. В то время мы ничего не знали, но именно Иоанн Каппадохия спутал нам все карты. Он заявил Юстиниану, что у него нет ни одного человека. Госпожа предлагала написать Теодоре, но Велизарий посчитал неудобным, чтобы женщина обращалась к другой женщине-императрице, ведь они обе не были связаны напрямую с военными вопросами. Но госпожа Антонина тайно написала императрице в конце ноября, в тот день, когда мы сместили Сильверия. Она сначала живо описала суд, а потом в постскриптуме упомянула о военных проблемах. Госпожа понимала, что Теодора будет рада услышать об унижении Сильверия, потому что он ее разозлил тем, что отказался ей в свое время помочь, хотя ее и не поддержал Юстиниан, когда Теодора просила снова назначить патриарха, который был энергичным и уважаемым человеком (его сместили, потому что он поддерживал монофизитов). Госпожа Антонина писала, что новый Папа кажется ей более доступным священнослужителем.

Велизарию стало сложно наводить порядок в городе, население бунтовало: теперь они ели только траву и кору. Разразилась чума и унесла с собой двенадцать тысяч жизней. Солдаты продолжали ежедневно получать зерно, вино и немного солонины, поэтому их погибло гораздо меньше.

Каждые два-три дня проводились вылазки, но стало ясно, что готы не хотели подставлять себя под стрелы наших всадников. Кому нравится, когда в него стреляют, а он не может даже ответить! Тем не менее Виттих не стал формировать отряды собственных лучников-всадников.

Я могу привести сотни примеров из разных эпизодов осады. Мне хочется рассказать несколько историй, связанных с ранами, полученными в сражениях. В день, когда Феодосий прибыл в Рим вместе с конвоем, Велизарий отвлекал внимание врага, устроив нападение на готов у других ворот. В этом столкновении всю нагрузку на себя приняли придворные кирасиры. Когда они возвратились вечером у двоих кирасиров были ужасные раны. Одному из них, Арзесу, персу, который прежде принадлежал к бессмертным, в лицо у носа глубоко воткнулась стрела. Другой пострадавший был фракиец Кутилас. Он вернулся с копьем, торчащим из головы. Когда он двигался, копье колыхалось, как страшное перо. Они не обращали внимания на эти раны и продолжали сражаться к ужасу готов, которые начали вопить.

– Это не люди, а дьяволы!

Хирург из головы Кутиласа извлек пику, но рана воспалилась, и воин умер через два дня. Арзеса осмотрел тот же самый хирург. Он нажал ему сзади на шею и спросил:

– Здесь болит?

– Да, – ответил Арзес. Хирург сделал разрез на шее Арзеса, увидел там кончик стрелы и ухватил его пинцетом. Потом у самого носа Арзеса он отпилил стрелу и стал вытягивать наконечник. Арзес потерял сознание от боли. Но у него кровь была чистая, и рана затянулась без всяких осложнений. Потом Арзес участвовал в разных схватках и выжил во время войны.

Вот еще один случай. Троян, командир отряда, о ком я уже писал, получил рану над правым глазом и около носа. Эти раны нанесла ему разветвленная головка наконечника стрелы. Стрела была присоединена не очень крепко к наконечнику и отцепилась от удара. Троян продолжал сражаться. После этого все боялись, что он может умереть в любой момент, но он продолжал жить и не страдал от боли, хотя колючий наконечник оставался в его теле. Спустя пять лет головка начала медленно появляться. Прошло двенадцать лет, и Троян вытащил ее как занозу.

Что касается раны Хорсомантиса, оруженосца Велизария, то тут произошла совсем странная история. Рана была неглубокой царапиной. Его задело копьем по ноге, но рана сильно разболелась, и ему прикладывали повязку из чистотела к ране. Он отсутствовал в важных сражениях, где отличились его товарищи. Когда он выздоровел, то поклялся отомстить готам, как он выразился за «оскорбление его голени». Его белая кобыла недавно принесла жеребенка, у него было кобылье молоко, и он готовил кумыс. Как-то выпив много кумыса, он сел на кобылу с полным вооружением и отправился к воротам Пинциана. Хорсомантис заявил караульному, что достопочтенный Велизарий приказал ему отправиться во вражеский лагерь. Всем было известно, что Велизарий ему доверял, поэтому караульный не усомнился в его словах и открыл для него ворота.

Караульные видели, как Хорсомантис ехал до переднего поста готов, где было человек двадцать. Они его увидели и решили, что это еще один дезертир. Готы двинулись ему навстречу. Каждый из них надеялся получить в награду кобылу. Хорсомантис натянул лук. Бам! Бам! Бам! И три гота свалились на землю, а остальные быстро развернулись и стали удирать, Хорсомантис застрелил еще троих, а затем медленно довернулся в направлении города, придерживая резвую кобылу. Отряд из шестидесяти готов ринулся за ним, но Хорсомантис развернулся и сделал вокруг них полукруг. Он больше никого не убил, но ранил еще двоих, потом сделал полный круг, и убил еще четверых.

Я наблюдал за ним с высоты рва и быстро побежал к госпоже Антонине, которая беседовала с офицерами охраны. Я сказал, что не стоит пропускать удивительный спектакль.

– Он сошел с ума! – воскликнул я.

Госпожа узнала кобылу:

– Нет, дорогой Евгений! Это наш Хорсомантис мстит за свою голень!

Хорсомантис оказался между двумя вражескими отрядами, пролетел через ближний к нему отряд, нанося удары копьем и мечом. Мы начали громко кричать, надеясь, что он, наконец, в безопасности. Госпожа приказала открыть сильный огонь из катапульт для его защиты, наши крики его подбодрили, и он решил продолжать битву. Хорсомантис снова развернулся и исчез из вида. Он гнал перед собой врага, но готы преследовали его. Мы долго слышали отдаленные крики – погоня продолжалась по направлению к лагерю готов.

В конце концов по радостным крикам готов, доносящимся от частокола, мы поняли, что они прикончили Хорсомантиса. Христиане начали креститься и молиться за упокой его души, моя госпожа выкрикнула языческую клятву:

– Клянусь Бахусом и Геркулесом, его слишком разозлили!

ГЛАВА 16
Отступление готов

Весной до нас дошли мрачные новости из Африки. Соломон недавно послал колонну императорских войск против Стоцаса из Нумидии, но Стоцас убедил солдат присоединиться к восстанию, несмотря на то, что его престиж был подорван поражением в схватке с Велизарием. Кроме городов Карфагена, Хиппо Региуса и Хадруметума вся провинция снова вышла из повиновения Юстиниану.

Необходимо заметить, что одно дело удачно возглавить мятеж, а другое – уметь управлять провинцией. Стоцас обнаружил, что не пользуется авторитетом среди своих товарищей. Они постоянно жаловались, что им не хватает пищи, отсутствуют условия для жизни, что им живется ненамного лучше, чем раньше. Потом нам стало известно, что Юстиниан послал своего племянника Германуса от его имени провозгласить амнистию всем дезертирам. Восставшие возликовали: им было обещано выплатить за все месяцы восстания.

Военные силы Стоцаса начали медленно таять. Наконец нам стало известно, что Германус разгромил Стоцаса и его союзников-мавров и что он удрал в Марокко в сопровождении нескольких вандалов. Везде стало тихо, хотя вся провинция стала очень бедной. Велизарий написал Германусу, прося, чтобы тот прислал нам подкрепления из герулийских и фракийских готов, принимавших участие в мятеже. В Италии не существовало законов, запрещавших людям, проповедующим арианство, принимать Святые Дары, а самому Велизарию очень пригодились бы храбрые воины.

В Риме царил настоящий голод. Горожане молили Велизария, чтобы он подготовил еще одно генеральное сражение и таким образом прекратил осаду города. Они ему говорили:

– Наши несчастья настолько велики, что мы даже перестали бояться. Мы готовы, если ты настаиваешь, взять в руки оружие и отправиться с тобой против готов. Лучше умереть сразу от удара мячом или копьем, чем медленно погибать в когтях голода.

Велизарию было стыдно слушать такие мольбы от людей, носивших гордое имя римлян.

Он отпустил этих людей, сказав, что если бы они предложили свои услуги год назад, когда их было можно научить ратному искусству, он с удовольствием их бы использовал в ратном деле, но сейчас они ему не нужны. Велизарий прекрасно понимал, что готы сами находились в сложном положении. В их лагерь пожаловала чума, где царила страшная антисанитария, и уничтожила тысячи воинов. Почти не поступал провиант с севера из-за наводнения и плохой организации доставки. Но положение Велизария было просто ужасным: если не прибудет подкрепление, мы пропали.

Велизарий предпринял смелый маневр и послал две колонны, каждая состоящая из пятиста обученных воинов и тысячи римских добровольцев, чтобы внезапно захватить укрепленные города Тиволи и Террацину. Если нам повезет, Велизарию удастся избавить Рим от трех тысяч ртов и превратить осажденных в осаждающих – Тиволи и Террацина располагались на дорогах, по которым готам шли продуктовые конвои. Он уговаривал госпожу Антонину покинуть Рим с отрядом, посланным в Террацину, и оттуда отправиться в Неаполь и поторопить прибытие подкреплений. На самом деле Велизарий волновался за ее здоровье, потому что Антонина сильно ослабла из-за плохого питания и огромной нагрузки, она часто теряла сознание. Кроме того, ей было трудно оставаться почти единственной женщиной в осажденном городе. После колебаний госпожа Антонина согласилась уехать и любыми способами помочь осажденному городу.

В последнюю ночь ноября нам удалось тихо выбраться из города через Аппиевы ворота. Я был настолько счастлив покинуть город, что даже начал петь гимн ипподрома – «Летят колесницы».

Я позабыл, что нам было приказано соблюдать тишину, и офицер грубо ударил меня по плечу мечом. Я сразу замолчал, нам удалось пройти укрепление у акведука. Готы покинули это место из-за чумы, и через несколько дней мы без труда заняли Террацину. Небольшой гарнизон готов удрал при виде нашего знамени. Нам удалось в городе плотно набить брюхо. Мы поглощали масло и сыр, свежую морскую рыбу, которых мы не видели много месяцев.

Госпожа, я и Прокопий, ее секретарь, покинули Террацину с эскортом в двадцать солдат. Но к Неаполю у нас было более пятисот солдат. По пути мы миновали лагерь кавалеристов, дезертировавших у моста Мульвия много месяцев назад. К ним присоединилось много других дезертиров. Когда Антонина обещала им помилование, они присоединились к нам. В Байе мы увидели много наших раненых солдат, которых послали на целебные воды. Теперь они поправились и могли снова принимать участие в сражении. В Неаполе, где постоянно грозно ворчал вулкан Везувий и рассыпал кругом пепел, из-за чего его виноградники приносили обильные урожаи, нас ждали счастливые новости. Наконец с Востока прибыл флот с тремя тысячами пеших изурийцев. Суда стояли на якоре в порту. Кроме того, две тысячи всадников под командованием Иоанна Кровавого высадились в Отранто и быстро продвигались в нашем направлении.

Вскоре наша армия из пяти тысячи пятисот воинов была готова отправиться на помощь Велизарию в Рим. Мы собрали много зерна, масла, колбас и вина, чтобы взять все с собой. Иоанн Кровавый собрал множество повозок, которые они забирали у населения, пока двигались через Калабрию, и мы нагрузили на эти повозки зерно.

Иоанн решил сопровождать конвой в Рим по Аппиевой дороге.

Если на него нападут готы, он сможет использовать эти повозки в качестве баррикад. Госпожа приняла на себя командование флотом изурийцев, переложив на суда оставшийся провиант. Погода была хорошая, и мы отплыли к Остии, договорившись с Иоанном о встрече за четыре дня до Рождества.

В устье реки Тибр имеется остров в две мили длиной и две мили шириной. На северной стороне находится хорошо укрепленный Римский порт, который соединяет с городом хорошая дорога, по которой во времена мира тянули баржи с помощью волов. На южной стороне расположена Остия, которая когда-то занимала важное положение в Римском порту. С тех пор она уступила свое положение в торговле и превратилась в деревню. По дороге к Риму трудно отправлять грузы в повозках. Их гораздо удобнее и дешевле доставлять в баржах по реке. Кроме того, залив Остин стал слишком мелким, так как большое количество ила заносилось туда из реки и задерживалось у искусственного острова, построенного в устье. Сейчас Римский порт держали в своих руках готы, и Остия оставалась единственным портом по соседству. Мы отправились к Остии и обнаружили, что городок никто не защищает.

Велизарию сообщили о приближении конвоя, и он решил нанести готам сокрушительный удар с севера, чтобы отвлечь их внимание от того, что происходило на реке. Рано утром Велизарий приказал тысяче воинов легкой кавалерии под командованием Трояна выехать из ворот Пинция, направиться к ближайшему лагерю готов и начать стрелять из луков через частокол, чтобы выманить их оттуда. Вскоре туда пожаловала кавалерия готов из соседних лагерей. Троян отступил по приказу, как только они помчались на него в атаку. Готы преследовали его до самых стен города. Так началось сражение. Готам было неизвестно, что наши люди всю ночь разбирали стену, которая блокировала ворота Фламиния изнутри. Из этого места вдруг появился сам Велизарий во главе придворных кирасир. Он промчался через передние ряды врагов и начал теснить их с фланга. Потом люди Трояна сделали поворот, и готы оказались в кольце. Мало кому удалось спастись.

Король Виттих пал духом. Да и его шпионы сообщали неутешительные известия из города. Перед отъездом из Рима госпоже Антонине удалось поймать пару-тройку шпионов, и Феодосий, который заменял госпожу, пригрозил им пытками и заставил продолжать посылать Виттиху дезинформацию. В письмах говорилось, что авангард огромной армии – примерно, шестьдесят тысяч человек – продвигался из Неаполя. Собственные силы Виттиха из-за болезней и боевых потерь сократились до пятидесяти тысяч. Ему срочно нудно было зерно, но два конвоя с зерном были задержаны гарнизоном Тиволи. У него появилось множество дезертиров. И король Виттих пришел к решению, что настало время заключить мир.

Он послал трех гонцов в Рим. Велизарий приказал провести их с завязанными глазами, и они передали ему послание от Виттиха в Сенате. От посланцев выступал римлянин, который был дружески настроен к готам. Он четко передал условия Виттиха. Римлянин сказал, что главным вопросом является проблема – имеют ли готы право на Италию или нет. Если они обладают этим правом и он может это доказать, тогда Юстиниан проводит неправое дело, прислав армию, хотя готы до этого не сделали ему ничего дурного. Вот голые факты. Теодерих, их бывший король, получил ранг патриция в Константинополе. Его просил император Востока, чтобы он занял Италию и забрал бразды правления из рук генералов-варваров, которые сместили императора Запада. Теодерих справился с этим заданием и во время его долгого правления не нарушал итальянской конституции. Он не стал вводить новые законы и не отменял старые. Гражданское правление всецело находилось в руках итальянцев. Он действовал как командующий армией и защищал страну от франков, гепидов, бургундцев и прочих варваров. Более того, Теодорих исповедовал арианство, но он и его последователи терпимо относились к ортодоксальным христианам и уважали их храмы. Значит, просто смешно делать вид, что настоящая оккупация является религиозной освободительной войной.

Велизарий ему ответил:

– Теодориха послали в Италию, чтобы он снова завоевал страну для императора Востока. Но он не должен был стараться прибрать страну в свои руки, так? Императору нельзя было в тот момент с ним ссориться.

Римлянин замялся:

– Нам не стоит об этом рассуждать. Умные люди не станут спорить о неясных исторических инцидентах. Я пришел, чтобы сказать вам следующее: если вы выведете армию из Италии, мой король отдаст вашему императору весь плодородный остров Сицилия.

Велизарий захохотал и насмешливо сказал:

– Весьма щедрое предложение. А мы отдадим вам плодородный остров Британию, который гораздо больше Сицилии и приносил нам множество богатств… до того, как мы его потеряли.

– А если король позволит вам удержать Неаполь и всю Кампанию?

– У меня приказ возвратить Италию ее законному владельцу. И я собираюсь выполнить этот приказ. У меня нет прав что-то менять, что может повредить моему императору. Ему нужен итальянский полуостров, целиком.

– Вы согласитесь на три месяца перемирия, пока король Виттих пошлет свои предложения в Константинополь?

– Я никогда не стану мешать врагу, который искренне пытается договориться о мире с Его Священным Величеством, моим императором.

Все согласились на перемирие и на обмен заложников. Но до ратификации Велизарий услышал о нашем прибытии в Остию морем и по суше. Он ночью выехал с сотней всадников, чтобы встретить свою Антонину. Он спокойно проехал через линию готов и ужинал с нами на следующий вечер в забаррикадированном лагере. Велизарий обещал, если мы покажемся с повозками на следующий день на дороге, в случае нужды прийти к нам на помощь. Ночью он отправился обратно в Рим и тайно проскочил мимо вражеских постов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю