Текст книги "Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий."

Автор книги: Роберт Ранке Грейвз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

– Перед вами простая задача. Не зевайте, а когда увидите, что готы карабкаются по стене, кричите: «Караульный!» Кричите погромче и сразу бейте их киркой!

Она также собрала каменщиков и кузнецов с молотами, мясников и людей, которые кололи дрова, с топорами, призвала рыбаков, у которых гарпуны. Им она сказала:

– Мне не нужно вас учить, как пользоваться этими орудиями.

Она раздала шлемы, чтобы они не забывали, что стали солдатами. Велизарий похвалил ее за инициативу.

Он был усталым и голодным, но сначала проверил все укрепления, уверился, что все солдаты находятся на постах. В Риме было четырнадцать главных ворот и еще несколько более отдаленных ворот; наступила полночь, прежде чем он закончил обход. Велизарий двигался против часовой стрелки, и когда был у ворот Тибуртина, его догнал гонец от Бессаса, который прибежал от ворот Пренестина, от которых Велизарий только что ушел. Он принес ужасные новости: Бессас слышал, что готы ворвались с другой стороны города через Джаникуланский холм и уже пробирались к Капитолию. Среди изурийцев началась паника. Они охраняли ворота Тибуртина. Велизарий начал расспрашивать гонца и вскоре начал сомневаться в услышанном, потому что Бессасу об этом рассказал священник из собора Святого Петра. Велизарий послал разведчиков, они вернулись и сообщили, что готов не увидели. Велизарий приказал офицерам не поддаваться никаким слухам и не покидать свои посты. В городе так же находилось немало людей, которые с удовольствием распространяли разные слухи. Если будет опасность, им о ней сообщит сам Велизарий. Они должны стойко держаться и знать, что их товарищи в других местах не зевают. Велизарий приказал разжечь костры вдоль всех стен, чтобы готы видели, что Рим хорошо охраняется, и граждане могут спокойно спать.

Когда Велизарий подошел к воротам Салария, он увидел, что толпа солдат и римлян слушают речь знатного гота. Он обращался к жителям на хорошей латыни, которую, конечно, не понимали матросы. Он обвинял их в том, что они пропустили греков из Константинополя в город.

– Греки, – презрительно кричал гот. – Как вы можете ждать спасения от греков? Греки, это же дешевые актеры или танцоры, исполняющие неприличные танцы, и эти трусливые и вороватые матросы!

Велизарий, улыбаясь, повернулся к матросам и сказал:

– Жаль, что вы не понимаете латынь!

– Что он говорит? – спросили его.

– Он вас грубо обзывает. Но кое-что из его слов правда.

Госпожа уговорила его съесть мясо и хлеб и выпить немного вина. Пока он ел, к нему пришли пятеро сенаторов. Они дрожали и спросили его:

– Генерал, вы сдадитесь завтра?

Велизарий захохотал:

– Мои уважаемые друзья, относитесь к готам с презрением, мы их уже победили!

Они удивленно посмотрели друг на друга. Велизарий продолжал:

– Я не шучу. Я уверен, что победа наша, если мы все выполним свой долг.

– Но уважаемый Велизарий, стрелы их пехоты отогнали вас от моста Мульвия, вас преследовали огромные силы кавалерии до самого Рима.

Велизарий вытер губы и сказал:

– Уважаемые патриции, вы правильно описали все, что случилось, а я повторяю, что готы уже разбиты.

Они начали негромко возмущаться и шептать, что он сошел с ума. Но можно было понять, что имел в виду Велизарий. Пехота готов могла только обороняться, а кавалерия была неспособна победить его, даже если их было там много и у них были быстрые кони. Они не стреляли из луков и держались на расстоянии. Нам вспомнилось, что Велизарий говорил при Дарасе – редкий генерал может управлять сорока тысячами солдат, но еще реже встречаются те, кто может командовать восьмьюдесятью тысячами человек.

Что мог сделать Виттих, который привел против нас почти вдвое больше?

Прошла первая ночь защиты Рима; на рассвете атака не началась.

ГЛАВА 15
Защита Рима

Готы построили недалеко от города укрепленные лагеря с рвом, земляным валом и частоколом. Эти военные лагеря были расположены на определенном расстоянии друг от друга вдоль северной части города. Расстояние от стен города до лагеря было от трех сотен шагов до одной мили. Далее они перекрыли все четырнадцать акведуков, сотни лет снабжавших город чистой водой, которая текла сюда издалека. В городе были колодцы, которые питались дождевой водой; западная стена прикрывала отрезок реки Тибр, поэтому нам не грозила опасность погибнуть от жажды. Но городская знать была недовольна тем, что им приходилось пить дождевую воду, а если они желали вымыться, то купались в реке, а не в собственных огромных и роскошных ваннах. Велизарий приказал заложить камнями соединения акведука. Он также приказал построить полукруглые стенки типа экрана, возле ворот изнутри с маленькой, тщательно охраняемой дверью в этих экранах, чтобы жители города не пустили врага. Лагерь готов находился настолько близко от Фламиниевых ворот, что выходить из них было совсем невозможно. Велизарий внимательно проверил все защитные укрепления снаружи и изнутри, отыскивая слабое место, особенно тщательно проверил люки городской канализации. Он обнаружил, что спускаются в Тибр, под воду, поэтому через них никто не может проникнуть в город.

К сожалению, были остановлены все общественные мельницы на холме Джаникулана, работающие от воды из Троянского акведука. В городе не было тягловых лошадей или быков, чтобы они приводили в движение жернова, и нам пришлось для этого использовать рабов. Велизарий вскоре починил мельницы и они стали вращаться с помощью воды. Вблизи моста Аурелия он протянул два крепких каната через реку, скрепил их, чтобы они удерживали две большие баржи по течению на расстоянии двух футов друг от друга. На каждую баржу он поместил мельницу для зерна, а мельничное колесо подвесил между ними, и его быстро вращала струя воды из-под арки моста. Когда Велизарий убедился, что его идея сработала, он приказал усилить канаты, сгруппировать еще сорок барж и поместить между ними мельницы для зерна. Через несколько дней от дезертиров готы узнали об этих мельницах и начали вниз по реке сплавлять стволы деревьев, которые налетали на мельницы и ломали их. Велизарий приказал протянуть через мост что-то вроде железных сетей, которые ловили плывущие бревна, а потом их вытаскивали на берег, распиливали и использовали вместо топлива в общественных пекарнях.

Римские горожане не страдали от военных условий, но Велизарий объявил им, что они не должны быть всего лишь сторонними наблюдателями, точно зрители, которые следят за игрой актеров – коли солдаты испытывают лишения, горожане также должны испытывать их. Чтобы всегда наготове были резервные войска для сражения в опасных точках, Велизарий приказал набрать в караульные свободных ремесленников и стал их обучать искусству стрельбы из лука на Марсовых полях. Других волонтеров он учил обращаться с копьем. Они неохотно занимались этим делом и оставались весьма слабыми солдатами, несмотря на то, что офицеры и сержанты тратили на их обучение много сил.

Когда Велизарий появлялся в городе, римляне обоего пола и любого социального класса смотрели на него с ненавистью. Они злились, потому что он посмел сопротивляться готам до того, как получил подкрепление от императора, поэтому им пришлось выдержать осаду, которая могла закончиться голодом и убийствами. Король Виттих получал сведения от дезертиров, что Сенат возмущен Велизарием, и он послал в город своих людей, чтобы воспользоваться этими разногласиями.

Этих готов привели в дом Сената с завязанными глазами и позволили обратиться к сенаторам в присутствии Велизария и его штаба. Они, позабыв обо всем, грубо разговаривали с роскошными и благородными патрициями, обвиняя их в том, что они изменили готской армии и позволили смешанным силам «греческих перебежчиков» заниматься укреплением города. От имени Виттиха им предлагалась всеобщая амнистия при условии, что Велизарий немедленно покинет город и ему дадут десять дней форы, прежде чем начать его преследовать. Они заявили, что это очень щедрое предложение, к тому же у него нет сил, защищать городские стены такой протяженности.

Велизарий ответил им очень кратко, что римские патриции их не предавали, а просто позволили другим патрициям войти в город вместе с императорской армией.

– Уважаемые господа готы, я уполномочен заявить от имени верных сенаторов, потому что я тут выше всех по рангу, и я говорю от имени моего императора: не готы, не другие германцы первоначально построили этот город или его стены. Вы их даже не смогли держать в надобном порядке! Значит, именно вы здесь лишние и не имеете права ни на что претендовать. Вашего короля Виттиха не признает мой господин в качестве своего вассала, поэтому я советую уважаемым готам облагоразумиться и прошу вас, постарайтесь все точно передать своим товарищам, и время идет на минуты. Я вас предупреждаю, что в противном случае, вы станете прятаться в колючих кустах, чтобы избежать наших пик и копий. А пока постарайтесь понять, что вы сможете у нас отобрать Рим, только после долгой осады и тяжелого сражения. К нашей радости, ни один гот не умеет правильно вести осаду, поэтому если даже у нас пока не так много войска, солдат хватает, чтобы защищать эти стены, построенные нашими предками, которые вы, готы, оставили без борьбы.

Королю Виттиху было интересно узнать от своих людей, что же за человек Велизарий, и они ему рассказали:

– Он походит на бородатого льва, у него полностью отсутствует страх. Говорит очень кратко. Он по физическому облику напоминает нас, но у него темные волосы, а глаза – синие, глубоко посажены в глазницах. Велизарий внушает к себе уважение. Мы также видели его жену Антонину. Она – львица той же храброй породы с рыжими кудрями. Король Виттих, нам предстоит нелегкое сражение.

Прошло две недели, и Виттих закончил приготовления к сражению. Как-то на рассвете Велизарий увидел с насыпи, в чем же состояли эти приготовления, и начал громко хохотать. Горожане не могли понять, в чем дело, и возмущенно переспрашивали друг у друга:

– Он что смеется, потому что нас скоро съедят эти звери?

Должен признаться, что я тоже не понимал причины смеха, потому что когда я взглянул, то разглядел в миле от стен какие-то деревянные сооружения на колесах. Их тащили в нашу сторону быки. Эти сооружения окружали тучи готов-копьеносцев. Эти сооружения походили на башни с внутренней лестницей и были установлены на платформах. Казалось, они были высотой с наши стены. Там также было очень много штурмовых лестниц, которые тащили пехотинцы, а за ними двигались повозки с фашинами и еще повозки с шестами и досками.[97]97
  …а за нами двигались повозки с фашинами. – Фашина (от лат. fascis – связка, пучок) – перевязанный прутьями или проволокой пучок хвороста, применяется для укрепления плотин, дорог в болотистой местности.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Стало ясно, что готы намеревались заполнить часть рва фашинами, а затем передвинуть эти странные башни по настилу или гати, которую проложат на фашины, а потом взять стены штурмом. Там двигалось также четыре более низкие сооружения, покрытые конскими шкурами, из которых выдвигался вперед штырь с железным наконечником. Я понял, что это были стенобитные орудия. Бревно раскачивали на канатах внутри сооружения. Готы собирались бить в стены, чтобы пробить в них отверстия.

Готы выбрали место для нападения неподалеку от ворот Салария. Велизарий немедленно начал укреплять соседние башни и устанавливать там всю имеющуюся артиллерию, состоящую из машин, которые метали небольшие камни, и они назывались «скорпионами». Их приводили в действие тем, что крепко закручивали, а затем внезапно отпускали пеньковые веревки. Кроме того, в действие были введены «дикие ослы» – это были «скорпионы», но только побольше. Там также были задействованы катапульты, т. е. механические луки, они действуют по тому же принципу, что и остальные машины, но только стреляют толстыми стрелами с деревянным оперением, чтобы лучше летели. Они бьют в цель с достаточной силой. У нас также имелось несколько «волков» – это машины, которые захватывают верх тарана, когда тот наносит удар, с помощью каната отводят его в сторону, и все сооружение переворачивается.

Велизарий вызвал Хорсомантиса, гунна-массагета, своего оруженосца, и сказал ему:

– Принеси мне лук для охоты и две стрелы на оленей, Хорсомантис.

Этим оружием следовало стрелять очень точно. Знатный гот, который, как оказалось, был кузеном короля Виттиха, занимался вражескими осадными машинами. На нем была надета позолоченная кольчуга и шлем с высокими пурпурными перьями. Он считал, что находится на отдалении от выстрела из лука, и в тот момент смерть поцеловала его. Велизарий тщательно прицелился и послал ему стрелу прямо в горло. Гот свалился с коня. Велизарий сделал выстрел с двухсот шагов. Готы не знали, что Велизарий может так точно стрелять, им это показалось плохим предзнаменованием. Люди на стенах начали кричать и ликовать. Готы остановились, пока труп командира уносили прочь.

Его место занял его брат, но когда он подал команду двигаться вперед, Велизарий доказал, что первое попадание было не случайным, и снова поразил цель. На этот раз стрела попала готу прямо в рот, как раз в тот момент, когда он отдавал команду. Головка стрелы с крючьями выступала у него из шеи сзади. Он тут же свалился с коня. Я стал танцевать от радости и кричать:

– Господин, какой меткий выстрел! Позвольте и мне выстрелить!

У меня, как у остальных слуг, был в руках лук.

Велизарий ответил:

– Погоди, пока не услышишь сигнал, и пусть все метятся в быков.

Прозвучал сигнал, мы натянули луки, и стрелы отправились в полет. Мы поразили более тысячи готов, несчастные быки и волы все погибли. Среди готов раздались крики страха. Я прицелился в высокого пехотинца, когда тот бежал вперед с охапкой фашин, но промахнулся, и стрела застряла в крупе коня. Он взмыл на задние ноги и сбросил всадника. Я прицелился в всадника, пока он без чувств лежал на земле. После трех попыток моя стрела поцеловала ему плечо и отлетела. Он продолжал лежать, будто он был мертв, я стал искать другие цели, но никого не нашел, потому что готы начали отступать и заняли позиции вне радиуса попадания стрел.

Готы начали повальное отступление. Мы этого не знали, им приказали атаковать зверинец рядом с воротами Пренестина в двух милях направо от нас.

Сорок тысяч врагов оставались рядом с воротами Салария, и Велизарий не мог отвести отсюда никакие силы, чтобы помочь нашим солдатам в другом месте.

Затем мы узнали, что возникла опасность у ворот Элиана через реку, где солдатами командовал Константин. На расстоянии броска камня от стен через мост Элиана, ведущего к собору Святого Петра, стоит мраморный мавзолей императора Хадриана. Это квадратное здание венчает цилиндрическое сооружение в виде барабана с колоннадой, а сверху цилиндра находится круглый свод.

При сооружении этого удивительного здания вообще не использовался известковый раствор, а только тщательно подогнанные мраморные глыбы. Вдоль колоннады на определенном расстоянии стояли конные статуи тоже из белого мрамора. Мне кажется, что они изображали генералов, служивших под командованием Хадриана во время выигранных им войн. Мавзолей использовался как одно из укреплений, потому что мост служил продолжением городской стены.

Именно здесь стояли триста человек под командой Константина с катапультой, точно стреляющими в цель лучниками и небольшим отрядом военных кузнецов с тяжелыми молотами.

Командир готов приказал начать атаку этого места, а он был осторожный и умный человек. Гот понимал, что часть главной стены была защищена рекой по обеим сторонам моста Элиана, поэтому там будет мало защитников. Командир готов приказал приготовить несколько лодок для переправы в полумиле вверх по течению. Там под стенами была грязь, но тем не менее там можно было установит штурмовые лестницы. Он планировал послать штурмовой отряд в лодках, как только начнется атака на мавзолей.

Гот правильно провел нападение на мавзолей. Его солдаты – хорошо вооруженная пехота со штурмовыми лестницами, двигались согласно приказу вдоль крытых аркад, которые шли от собора Святого Петра почти до самого мавзолея. Солдаты Константина располагались среди статуй, они видели их, но ничего не могли поделать, пока готы не появились из галерей. Они начали защищаться, но у них были только стрелы и дротики, потому что катапульты не могли стрелять под таким острым углом. Потом появились готы-лучники, расположившиеся по всем углам мавзолея. Их защищали крепкие щиты, и они открыли перекрестный огонь по колоннаде; наши защитники понесли тяжелые потери. Ситуация становилась весьма опасной. Константин узнал, что вскоре последует атака из-за моста. Он оставил двадцать человек, чтобы они отразили эту атаку, но с ними не было ни одного офицера.

Вскоре штурмовые лестницы были поставлены вдоль стен мавзолея, и по ним стали подниматься готы в полном боевом снаряжении. Они не обращали никакого внимания на стрелы и дротики, которые посылали в них защитники мавзолея. Казалось, Рим захвачен, но сержанту военных кузнецов пришла в голову блестящая идея. Он ударил молотом статую и сломал ногу коню. Его сосед схватил тяжелый кусок мрамора и швырнул его на лестницу вниз. Первый гот упал от удара, и пока он летел вниз, то увлекал за собой всех остальных карабкающихся за ним солдат. Тогда кузнец отбил еще одну конскую ногу, и статуя обрушилась на землю. Ее стали быстро разбивать на более мелкие куски и раздавали всем защитникам. Готов скинули с лестниц с помощью отбитых ног, рук и торсов античных героев и их коней. Готы с криками начали разбегаться, преследуемые градом стрел, а потом они оказались в радиусе действия катапульт. Солдаты побежали еще быстрее, услышав визг огромных стрел, которые могли пробить ствол дерева или туловище человека. Константин без труда остановил атаку около моста, а готы на западном фланге также были потрясены, потому что им не удалась атака у ворот Тибуртина и у ворот Фламиния – там стены поднимались по крутому склону, где было трудно начать атаку.

У ворот Салария основные силы готов все еще представляли опасность, но теперь они старались держаться подальше, помня о судьбе одного из своих начальников. Он стоял на ветке сосны, держась ближе к стволу, и стрелял по крепостным стенам. Госпожа Антонина была у катапульты, потому что она умела обращаться с этими машинами. Два человека закручивали веревку, пока не был подан сигнал «достаточно», потом один целился, другой помещал стрелу в углубление и отпускал защелку по сигналу. Я помогал госпоже, а двое римлян натягивали канаты. Госпожа тщательно прицелилась в гота на дереве и дала сигнал «Пускай!». Я нажал на рычаг, и стрела засвистела. Стрела пронзила стрелка и наполовину вонзилась в ствол дерева. Он был прибит к дереву, как ворону прибивают к двери амбара в качестве предупреждения остальным птицам!

Госпожа была в ранге лейтенанта. Велизарий поспешил на помощь Бессасу, который располагался у зверинца, недалеко от ворот Пренестина. Там началась сильная атака. Место, где разгорелось сражение, было треугольной формы, окруженное двумя стенками, пристроенными под углом к главной стене. Раньше это место использовали для львов во время спортивных игр в Колизее. Внешние стены не могли нас защитить, они были низкие и недостаточно толстые, их было невозможно надстроить. Виттих наверняка заметил, что главная стена, к которой они были пристроены, была в плохом состоянии и могла поддаться тарану. Готы перелезли через ров с кирками, чтобы начать разрушать внешнюю стену, которая служила защитой для солдат и закрывала их от стрел, выпущенных с главных крепостных стен. Если зверинец будет взят, готы могут надеяться на победу. Фашины и доски были готовы, то же самое касалось и штурмовых лестниц, как это было у Саларских ворот. Рядом ждали своего момента копьеносцы.

Готы сильно били кирками по стене, и вот часть стены отвалилась, а они устремились в зверинец. Велизарий послал два отряда изурийцев, чтобы они перелезли через главную стену по лестницам и переправились к внешним стенам, прыгали на толпящихся готов и закрыли ворота зверинца, а потом спокойно начали их уничтожать. У изурийцев были короткие палаши, с ними можно спокойно сражаться среди толпы, а у готов были огромные двуручные мечи и для них нужно пространство. Готы пытались помочь своим товарищам, но вдруг открылись ворота и появилась колонна кирасиров Велизария вместе с фракийскими готами. Они начали сражение с вражескими копьеносцами и отогнали их с большими потерями в лагерь готов, что в полмиле отсюда. Потом кирасиры развернулись и подожгли штурмовые лестницы и тараны. Готы пытались их спасти. По приказу госпожи подобный маневр был проделан и рядом с воротами Салария – результат был такой же: готы ударили, а машины сгорели. Наши воины начали раздевать мертвых. С позволения госпожи я отправился с ними и нашел убитого мною человека, у него была сломана шея. Я забрал его крученое золотое ожерелье и кинжал с золотым эфесом. Евнух, домашний раб, оказался героем!

К концу дня все атаки готов провалились. На нас наступало столько готов, что даже самые плохие лучники в мире могли пожать огромный урожай мертвых. У нас были великолепные лучники и великое множество стрел. Мы потом посчитали, что в тот день погубили или ранили двадцать тысяч человек. Готы мрачно возвратились в лагерь. Ночью мы слышали, как они пели псалмы и горевали, погребая погибших. Атак не было еще несколько дней. Велизарий еще раз обратился к Юстиниану с просьбой прислать тридцать тысяч воинов и молил, чтобы ему поскорее прислали хотя бы десять тысяч. Письмо еще не достигло Константинополя, когда до нас донеслись слухи, что подкрепления к нам следуют. Но оказалось, что к нам следовали только две тысячи человек и из-за плохой погоды им пришлось провести зиму в Греции, потому что они не смогли на судах пересечь Адриатическое море. Не было никаких признаков, что это был авангард большой армии. Велизарий понимал, что ему придется сидеть в стенах Рима еще три-четыре месяца. В город ночью поступала провизия через южные ворота. Но ее было мало, не прокормить шестьсот тысяч в течение длительного времени: Велизарий приказал быстро эвакуировать в Неаполь всех женщин, детей и стариков, остальных гражданских лиц, кроме священников, сенаторов и тех, кто владел оружием.

Готы в темноте оставались в лагере за частоколом, это был час, когда действовали мавры, которые не несли регулярную службу, а проводили ночи за стенами города. Они выезжали группами по три-четыре человека, одетые в темные одежды, привязывали коней в кустах или рощах, прятались в канавах или за кустами. Они нападали на солдат и перерезали им глотку, грабили и стремглав уносились прочь. Иногда собравшись вместе в более крупный отряд, они уничтожали крупные формирования готов. Они прятались в засаде рядом с уборными готов, которые были вырыты за пределами лагеря, и там ловили «свою рыбку в мутной водице». А еще пытались воровать коней с пастбища.

Готы так боялись мавров, что не смели отходить от лагеря ночью. Таким образом, длинные караваны эвакуированных людей могли без боязни продвигаться каждую ночь, и ни одного гота не попадалось у дороги.

Первый отряд эвакуированных отослали в Римский порт, где находился наш флот, откуда отправили в Неаполь. Остальным пришлось идти пешком, таща на плечах узлы или толкая перед собой ручные повозки с пожитками. Эвакуированные собирались в группы по пятьдесят тысяч и более человек. Они выходили по ночам и с трудом пробирались по Аппиевой дороге. Зрелище было ужасное! Бедные люди проливали горькие слезы у Аппиевых ворот, не меньше страдали мужчины, которым пришлось остаться в городе. Но беженцам повезло – они шли по хорошей мощеной дороге. Аппиева дорога была построена из крепкой лавы, она оставалась такой же ровной, как и в те времена, когда ее только строили. Велизарий каждую партию беженцев снабжал эскортом кавалеристов на первом этапе путешествия и выдал всем достаточно провианта, чтобы его хватило до Неаполя.

В день, когда отбыла первая партия беженцев из Римского порта, расположенного в восемнадцати милях от города, король Виттих захватил укрепления этого места. У нас не было войск, чтобы их защитить, а матросы сражаться не умеют. Поэтому конвой провианта перебросили на баржах, которые тащили по реке с помощью волов. Теперь мы были отрезаны от моря, и наш флот отошел в Неаполь. Это случилось в апреле. В мае у нас вдвое снизился рацион зерна. В июне прибыла помощь из Греции под командованием генерала Мартина. В его отряде были славяне и болгарские гунны.

У этих славян были, как ни странно, европейские черты лица, хотя они язычники. Славяне недавно в огромном количестве появились на Дунае, вытеснив гепидов. Они стреляли из луков, сидя на конях, а если их сытно кормили, они могли прекрасно сражаться. Кроме того, им было нужно хорошо платить и вести в бой под командованием умных и смелых командиров. Славяне всегда держали данное ими слово. Юстиниан снабдил их кольчугами и шлемами, потому что на них были только толстые кожаные куртки и поножья, тоже изготовленные из кожи. Он выплатил огромные деньги священникам их племени – у славян все было общее, священники, молившиеся Богу грозы – Перуну, являются к тому же хранителями казны.[98]98
  …священники, молившиеся богу грозы – Перуну. – Перун – бог грозы индоевропейских и славяно-русских мифов. В IX–X вв. на Руси – покровитель князя и дружины, глава языческого пантеона.
  (Комментарий А. Николаевской)


[Закрыть] Когда славяне узнали, что Велизарий относится к их расе и даже немного знает их язык, они сразу прониклись к нему доверием. То же самое относилось и к гуннам, когда они нашли своих соплеменников в его войсках и узнали, что служить под его командованием является большой честью.

Велизарий решил, что пора выступать против готов, хотя одна тысяча шестьсот человек – это, конечно, не десять тысяч. Он не хотел, чтобы новым воинам показалось, что их, подобно пленным, собирались держать в городе. Как только их разместили на постах и объяснили как следует нести службу, он решил им кое-что показать на практике.

Днем он послал от ворот Салария двести придворных кирасиров под командованием иллирийца по имени Траян. Он был удивительно спокойным и рассудительным солдатом. Согласно полученным приказам кавалеристы галопом обошли небольшой холм, который находился за крепостной стеной, а потом окружили его кольцом. Из ближайшего лагеря выскочили всполошенные готы, схватились за оружие, чтобы атаковать кирасиров.

За время, пока вы медленно прочтете «Отче Наш», кирасиры выпустили четыре тысячи стрел в мечущихся готов и убили или ранили восемьсот всадников, но как только начали прибывать пешие солдаты готов люди Траяна ускакали прочь, продолжая на скаку посылать в готов смертоносные стрелы. Им удалось подбить еще двести готов, а сами кирасиры вернулись в город без единой царапины. У ворот их начал прикрывать массированный огонь из катапульт. Тут следует отметить, что всадники готов был вооружены только пиками и мечами, а пешие воины имели при себе луки, но на них не было кольчуг, и они не могли никуда двигаться без сопровождения копьеносцев, на которых были надеты латы, но зато они очень медленно двигались. Поэтому нет ничего удивительно, что всадники Траяна смогли натворить столько бед.

Через несколько дней еще двести кирасиров совершили вылазку и с ними отправились несколько сотен славян, чтобы обучаться тактике подобного боя. Они и в этот раз окружили небольшой холм, перестреляли сотни готов и отступили. Прошло еще несколько дней, и другой отряд кирасиров с болгарами-гуннами проделал тот же самый трюк. Во время этих внезапных атак готы потеряли около четырех тысяч человек. Но Виттих не сделал нужных выводов. Он считал, что наши воины добиваются успеха только из-за своей храбрости. Виттих приказал пятистам королевским копьеносцам проделать подобный трюк на холме неподалеку от ворот Азинария. Велизарий послал одну тысячу фракийских всадников под командованием Бессаса, и они устроили там настоящую мясорубку. Готов перестреляли и, может, всего сотне из них удалось вернуться в лагерь. На следующий день Виттих, который назвал вернувшихся солдат трусами, послал еще один эскадрон копьеносцев. Велизарий позволил славянам и болгарам расправиться с ними, и все готы были убиты или взяты в плен.

Медленно проходило лето. Как-то ночью пришел конвой из Террацины с мешками монет для оплаты войскам. Они привезли еще одно сокровище для моей госпожи – Феодосия. Должен отметить, госпожа была ему, конечно, рада, но она была настолько занята своими военными делами, что теперь он уже не составлял самую важную часть ее жизни, у нее было мало времени, чтобы выслушивать его хитрые шуточки и разные модные словечки. Антонина, как никогда, гордилась тем, что она – жена Велизария: солдаты обожали его и почти всех его офицеров. Имя госпожи постоянно звучало рядом с именем Велизария. Феодосий оставался обычным человеком и не смог добиться значительных успехов в воинском искусстве. Он неважно стрелял из лука и средне управлял лошадью. Теперь госпожа Антонина судила о людях, руководствуясь военными стандартами, потому что очень серьезно относилась к своим обязанностям. Но она нашла применение Феодосию – он стал секретарем у Велизария. Вскоре до меня дошли слухи, что Константин снова подбросил огонь в прежний скандал и распространял сплетни о Феодосии среди офицеров. Католические священники использовали эти слухи, чтобы дискредитировать наших военачальников среди гражданского населения. Но я ничего не сказал госпоже, потому что у нас хватило бед и без того.

Тот же самый конвой привез несколько повозок с зерном. Это было последнее зерно, потому что готы плотно блокировали все дороги. В семи милях к юго-западу от города пересекались два акведука, покрывая значительное пространство своими огромными кирпичными арками. Готы заложили открытые пространства глиной и камнями и получилось укрепление, которое они потом окружили внешними стенами. Там они расположили гарнизон в семь тысяч воинов, и тем самым могли охранять Аппиеву и Латинскую дороги. Еще до прихода зимы в Рим, люди уже страдали от недостатка пищи. Оставшиеся жители, конечно, восхищались победами Велизария, но они не желали поступать в солдаты. В особенности на них подействовали наши последующие неудачи, о чем я вам и расскажу.

С помощью госпожи Антонины удалось раскрыть предательство Папы Сильверия. Велизарий доверил госпоже обязанности давать пропуска гражданским людям, чтобы они могли покидать город по делам. Госпожа сразу распознала фальшь. До того как она стала этим заниматься, огромное число римлян, которые были нам нужны для защиты, ухитрились удрать из города под различными предлогами. Как-то к ней явился Златоуст-священник и попросил позволения отсутствовать в городе две-три ночи. Он оставил нужную ему книгу в алтаре приходской церкви недалеко от моста Мульвия, и теперь она ему понадобилась. Госпожа спросила его: