Текст книги "Грязные танцы"

Автор книги: Роберт Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава сорок шестая

Когда Билли Перстон записывал партию органа для альбома «Битлз» «Let it be», музыканты, которые до этого постоянно ссорились, демонстрировали примерное поведение, – частично, чтобы выступить единым фронтом против пришельца со стороны, а частично – чтобы он почувствовал себя расслабленно и понял, что они настроены дружелюбно. Похожая ситуация сложилась, когда Анна пришла с Наташей на традиционный воскресный обед. Наташина мать воздержалась от постоянных нападок на мужа, правда, при этом она не говорила с ним вообще, а он, вопреки обычному своему молчанию, нарушил тишину вежливым вопросом, обращаясь к Анне:

– Помочь тебе снять пальто?

– Если тебе что-то не понравится, скажи.

Никто не удивлялся тому, что Бренда и Кит за три недели до свадьбы не разговаривают друг с другом. Возможно, они и стремились к разговору, но им нечего было сказать – это было просто не высказать. Еда была подана под аккомпанемент разговора Анны и Наташи, и наконец Наташа, устав прятаться в кустах, объявила:

– Нас в понедельник уволили с работы. Но это не все хорошие новости. У нас есть идея, над которой мы сейчас работаем.

При общем молчании она объяснила, что они с Анной намериваются арендовать ларек на рынке. Она надеялась, что ее отец, применив свое мастерство, оборудует ларек полками, позже они компенсируют ему потраченное время и расходы на древесину. И они также рассчитывали, что Кит согласится инвестировать деньги в их идею, чтобы у них был капитал для покупки товара. Они также спросили Бренду, сможет ли она освободить субботу для того, чтобы помогать им в самый напряженный день до тех пор, пока они не наймут кого-то на постоянную работу.

– В обычной ситуации я бы с радостью одолжил вам денег, – начал Кит, первый, кто оправился от шока, вызванного Наташиным заявлением, – но скоро наша свадьба, и у меня просто нет свободных денег.

– Это чепуха, – сказала ему Бренда. – А если это правда, то давай отложим нашу свадьбу. Она не так важна. Я согласна помогать им.

– Тебе надо будет сообщить мне размеры ларька, милая, чтобы я мог прикинуть, что к чему, – произнес Наташин отец.

Это было самое длинное предложение, которое он высказал за эту неделю.

– Так ты одолжишь им денег или нет? – настаивала Бренда.

Кит оглядел стол, слишком сконфуженный, чтобы начинать здесь ссору.

– Да или нет? – потребовала ответа Бренда. – Если ты скажешь нет, то свадьбы не будет.

– Ты так говоришь, будто это меня сильно волнует, – произнес Кит. – Но я не сказал «нет». Я сказал, что сейчас это будет трудно. Я полагаю, что если это выгодное вложение и если будет подписан надлежащий договор… и еще также это зависит от того, сколько денег вы хотите…

– Нам сперва надо многое разузнать, – заявила Анна.

Затем последовал самый живой и радостный обед из всех, что семья могла припомнить, когда Анну и Наташу засыпали вопросами и они обнаружили, что на многие не могут ответить, все больше понимая, что быть предпринимателями далеко не так просто, как они поначалу надеялись.

Главной трудностью в первую неделю было обслужить покупателей в том хаосе, который создал Наташин отец, сооружая полки и стенды. Подруги оправдывали небольшой выбор моделей и недостаток различных размеров ограниченным пространством, где они могут выставить товар.

Обувь, которую они приобрели на свой вкус, быстро заканчивалась, так что каждое утро, пока Наташа обслуживала покупателей, Анна отправлялась с выручкой от предыдущего дня за новым товаром. Весь оборот пускался на покупку новой обуви, так что ее количество день ото дня росло.

Наташин отец закончил оформлять магазинчик вечером в пятницу. Они рано закрылись, чтобы обзавестись новым товаром.

Наташа писала Джоффри с завидной регулярностью. Первое письмо она адресовала его друзьям, с просьбой переслать его Джоффри в Америку. Получив послания, он начал писать Наташе каждый день. Приходя домой с работы, первым делом она проверяла почту.

Анна наблюдала за подругой, которая, сидя на диване, подобрав ноги и грызя ногти, читала и перечитывала письма.

– Что в них такого увлекательного?

– Они интересны только мне.

– Они романтические?

– Очень. А ты небось завидуешь?

– Письмам? Можешь считать меня старомодной, но я считаю, что гораздо более романтично, когда любимый живет с тобой в одной стране.

К разочарованию Анны, Наташа не ответила. Она продолжала читать.

Анна могла позвонить Ричарду и встретиться с ним в любое время, когда пожелает. Это было более предпочтительно.

Субботним утром, когда Анна и Наташа приехали на рынок, Бренда уже ждала их возле ларька. Ей не терпелось приняться за работу.

– Это гораздо лучше, чем сидеть дома, – сказала она сестре.

В первый час дела шли не очень, так что они расставили туфли по полкам и ознакомили друг друга с разными имевшимися у них моделями, на случай если понадобится использовать какой-то торговый жаргон.

– Если я теперь работаю на себя, – спросила Анна у Наташи, – значит ли это, что мне надо быть вежливой с покупателями?

– Начни с малого, – сказала ей Наташа. – Чудес ждать не приходится.

День шел, и девушки не заметили, как пропустили ланч. Затишье наступило только к закрытию рынка.

Из-под прилавка Наташа вытащила обувную коробку, в которую они складывали деньги, когда переполнялась касса. Полки были опустошены, работа шла без остановки, настроение было превосходное. Коробка переполнилась банкнотами, и три девушки уставились на нее с трепетом.

– Сколько там? – спросила Анна.

Наташа пересчитала.

– Ого, – удивилась Анна.

– Не стоит обольщаться, – предупредила Наташа, в том числе и себя саму. – Во-первых, жалованье. Мы должны заплатить себе по крайней мере не меньше, чем получали в магазине, так? Затем долг Киту, зарплата Бренды, то, что мы должны заплатить папе, арендная плата. И должна еще остаться наличность, чтобы закупить новый товар.

– Да, конечно, но все равно мы молодцы!

Наконец Наташа ухмыльнулась:

– Еще бы!

– Я думаю, в конце концов вы заработаете больше, чем Кит, – сказала Бренда про своего будущего мужа. – Вот он взбесится!

На следующей неделе девушки рискнули и дали объявление о наборе персонала. Им нужен был всего один помощник, но в результате они взяли на работу двух подруг. Торговые агенты заходили к ним часто, и девушки начали понимать, как им в будущем увеличить прибыль. Через две недели после открытия им пришлось доверить свой едва оперившийся бизнес новым продавщицам, так как подругам нужен был выходной, чтобы пойти на свадьбу к Бренде.

Анна и Наташа вместе приехали к родителям Наташи. Ее мать носилась по комнате все еще в бигуди и халате.

Наташа прочитала некоторые открытки с поздравлениями, выставленные в комнате на стеллаже, который соорудил отец. Она не знала большинства авторов этих посланий, а поздравления были столь кроткими, что она не стала утруждать себя чтением их вслух Анне. Поразительно, что пожелания счастливой семейной жизни не были наполнены сарказмом.

– Может быть, нам стоило тоже послать поздравление? – спросила Наташа у Анны.

– Мы прибережем его для развода.

– Ты не хочешь подняться наверх и увидеться с сестрой? – справилась мать.

– Я буду только мешать, – ответила ей Наташа. Мать вышла из комнаты.

– Интересно, какое у нее платье? – бросила Анна, чтобы что-нибудь сказать.

– Предсказуемое, я полагаю.

Наташе пришла мысль в голову, что однажды ей тоже придется выбирать свадебное платье. Она еще не видела такого, чтобы ей понравилось. Лучше уж не ввязываться во все это.

– Были ли мы хоть на одной свадьбе, которая бы нам понравилась? – осведомилась она у Анны.

– Обычно удовольствие получаешь от приема. Музыка. Кайф. Парни. Знакомые.

– Сегодня нам надо очень-очень сильно напиться, причем как можно быстрее, – сказала Наташа. – Иначе это будет кошмар.

– Ты права. Плохо, что мы не можем напиться прямо во время церемонии. Как ты думаешь, твоя сестра будет счастлива?

– Нет, если узнает, что мы собираемся лишить ее сегодняшнего жалования.

Регистрация брака Кита и Бренды напоминала переговоры по выдаче заложника, где каждое «да» звучало с неохотой, окропленное тревожным потом. Чиновник торопил дело, возможно, инстинктивно чувствуя, что в любой момент кому-нибудь хватит чувства юмора прекратить эту пантомиму.

После церемонии друзья и родные собрались в клубе рабочих, чтобы найти утешение в спиртном. Свадебный прием задал тон будущему браку: каждый, присутствующий на этом суровом испытании, желал бы быть сейчас где-то в другом месте.

– И долго нам тут оставаться? – спросила Анна.

– Пойдем, когда Бренда покажется нам счастливой.

– А десерт тут будет?

Часа через три музыка стала громче, но танцпол оставался пустым. Как диджей ни старался, ничто не могло заставить гостей встать на ноги. Из профессиональной гордости он уже раздумывал, не включить ли сигнал пожарной тревоги, но боялся, что, как только гости получат возможность покинуть здание, уже ничто не заставит их вернуться обратно.

Постепенно разрыв между группками людей все ширился. Те, кто ушел, чтобы отвести домой детей, так и не вернулись. Прибывшие позже к вечеру купили выпить, «отметились» и вскоре исчезли. Субботним вечером можно было найти гораздо более интересные развлечения.

В пять часов Анна позвонила своим сотрудницам. Сегодня их выручка оказалась рекордной за все время существования ларька. Она сказала Наташе:

– Кажется, девушки прекрасно справились без нас. Нашему бизнесу нет еще и месяца, а мы в прибыли.

Наташу и Анну отловила Энджела Уотсон, знакомая из их старого района. Она говорила не переставая о своем парне, с которым жила уже четыре года. С Тони у нее уже было двое детей, и он в последние два года постоянно бросал ее, а теперь ушел окончательно. Правда, периодически появлялся.

– Я ему сказала, – поведала им Энджела, – что он, наверное, думает, что я дура, раз не знаю, что он ко мне приходит, только когда ему нужно потрахаться. Каждый субботний вечер он гуляет со своими приятелями, валяет дурака, заводится, а потом стучится в мою дверь в три часа утра, вот сволочь. Спорим на что хочешь, что он опять придет сегодня. Я не знаю, за кого он меня держит. А в воскресенье утром – его уже нет. Он даже не утруждается, чтобы сказать «привет» детям. А когда он жил со мной и напивался как свинья, ничто не могло его заставить вылезти из постели в воскресенье. Этот гад говорит мне одно и то же каждый раз: «Посмотри мне в глаза и попробуй скажи, что ты меня уже не любишь!»

Лоррейн Бэйтс, близкая подруга Энджелы, сидела рядом и слушала. Она заговорила с Анной.

– Я ей твержу, что она не права. Что ей на самом деле надо – так это собраться, пойти куда-нибудь, подцепить кавалера и привести его домой, чтобы, когда придет Тони, у него случился бы шок.

– Я этого не сделаю, – отозвалась Энджела. – Я не хочу, чтобы Тони думал, будто я шлюха.

В половине восьмого музыка замолчала, дабы Кит и Бренда смогли попрощаться с гостями. Диджей объявил всем, что новобрачные хотят пораньше лечь спать, так как столь волнующий день их жизни оказался утомительным.

– Нет сомнений, что как только молодые вернутся домой, то прямиком запрыгнут в постель, – неприлично пошутил он.

Люди похлопали и грубо засвистели вслед уходящей паре. Некоторые пожилые гости проснулись от этого шума.

Молодожены дружно состроили счастливые лица. Но Наташа знала, что на протяжении всего дня они не обмолвились ни словом. Молчание продолжалось и по пути домой, и когда они легли в постель. Их первыми и последними словами за день были свадебные обеты.

Отвязавшись от Энджелы Уотсон, Наташа ушла, чтобы посидеть вместе с матерью и отцом. Свадьба дочери напомнила матери о ее собственном бракосочетании. Раздумывая о том, что за этим последовало, она пребывала в скверном настроении. Беседуя с Наташей, мать то и дело безжалостно нападала на отца.

– Разводитесь тогда, – сказала Наташа, потеряв терпение от этих бесконечных нападок.

Алкоголь и все эти лицемерные сантименты на протяжении дня толкнули девушку опрометчиво высказать вслух мысль, терзавшую ее на протяжении многих лет.

– Я бы никогда не осталась с кем-то только ради секса, если в этом все дело.

– Секс? Неужели ты думаешь, что у нас все еще может быть секс? В последний раз это случилось, когда ты еще жила дома.

Алкоголь развязал язык и Наташиной матери.

– Мы слишком старые, чтобы разводиться, – добавила она так, словно прочла надпись на надгробии.

Наташе захотелось взорваться и наорать на мать. Однако она молчала, жалея, что недостаточно пьяна, чтобы забытье освободило ее от реальности.

– Давай отсюда сматываться, – прошептала ей Анна.

– Как можно быть слишком старым для того, чтобы желать счастья? – воскликнула Наташа.

– Нам надо уходить, – повторила Анна.

Она встала и потянула Наташу за собой.

– Мы пошли, мам, – сказала Наташа.

Мать не обратила на нее никакого внимания.

Анна продолжала:

– Мы деловые женщины! Работодатели. Мы зарабатываем неплохие деньги. Давай отпразднуем это в нашем любимом месте…

Руководство клуба решило сделать последний вечер в «Аполлоне» чем-то вроде праздника. При входе посетителям раздавали хлопушки, с которых стерли надпись «Счастливого Рождества»; на стойке бара стояли блюдца с рассыпанными на них крупинками соли, чтобы каждый думал, будто пропустил раздачу бесплатных орешков; три воздушных шарика валялись на танцполе – выжившие из той дюжины, что слетела на танцующих с потолка.

Наташа оглянулась вокруг, желая запомнить обстановку, чтобы в будущем вспоминать былые деньки с подругой.

– Надеюсь, сегодня случится драка.

– А как же без этого. Мы ведь в «Аполлоне».

После свадебного приема их настроение могло только улучшиться. Подруги продолжили быстро хмелеть, словно запасаясь дешевыми напитками «Аполлона» на будущее. Впервые в жизни никто не пытался их закадрить.

– Может, мы стареем? – предположила Анна.

– Может быть, мужчины каким-то образом распознают, что у нас есть друзья?

– Да, как будто это может остановить их! Так значит, Джоффри твой парень?

– Сама на себя удивляюсь. В жизни не думала, что способна на роман в письмах. Я думала, это будет что-то вроде переписки с другом, с легким налетом флирта. Или что-то в этом роде.

– Разве можно флиртовать в письме?

– Очень даже.

– Когда вернемся домой, дашь почитать хоть одно письмо?

– Даже не надейся.

– Что он такое пишет, что тебе стыдно показать?

– Это личное.

– А, что-то непристойное! Вот ведь чертов извращенец!

– Вовсе даже не непристойности, а комплименты.

– Все равно – извращенец.

– Может быть. Но я очень надеюсь, что, даже если Джоффри вернется когда-нибудь и мы будем вместе, он все равно будет писать мне письма.

– Думаю, он согласится. Для него это будет предпочтительнее, чем разговаривать с тобой. Так ты думаешь, он когда-нибудь вернется?

– Он никогда не затрагивал эту тему, а я не спрашивала.

– А ты бы хотела?

– Да.

– Хорошо, – сказала Анна заботливо. – Я надеюсь, что Джоффри вернется. Надеюсь, что ты… Ну, мы же обе это знали – разве нет? Мы знали, что мы не сможем всегда жить вместе.

Наташа согласилась, хотя она и не предполагала этого.

– Я вообще-то мечтаю купить дом, – произнесла Анна.

– Ты хочешь сказать, что переезжаешь?

– Да нет, пока это только протекты. А тебя это удивляет?

– Собственный дом? Конечно, удивляет. Это как гром среди ясного неба, почему ты раньше об этом не говорила?

– Потому что до сих пор… Я делилась с тобой мечтами, которые никогда бы не осуществились. А эта возможность всегда существовала, хоть и отдаленная. Так что мы не будем больше жить вместе.

– Я как-нибудь это переживу, Анна.

– Ты останешься в квартире?

Наташа ответила, даже не раздумывая:

– Эта квартира – наш дом, мне одной он не подойдет. Найду что-нибудь другое.

– Может быть, Джофф вернется и… Как ты считаешь?

– Может быть, однажды мы будем с ним жить вместе. Мне нравится идея побыть немножко независимой, тем более что теперь мы – деловые женщины.

– Я деловая женщина и покупаю собственный дом! – сказала Анна и, похоже, сама удивилась.

– Может быть, поэтому нас и не пытаются склеить, – предположила Наташа. – Мы выглядим слишком деловыми.

Они пили голубой ликер, смешанный с портвейном, одна из девушек, которых они наняли на работу, сказала, что это очень вкусно.

Наташе потребовалось много времени, чтобы объяснить барменше, чего она хочет. Подружки выпили по два коктейля и потанцевали. И ушли задолго до закрытия, не забывая – хоть и не напоминая об этом друг другу – что они покидают «Аполлон» навсегда.

Глава сорок седьмая

Постепенно девушки поняли, какие качества необходимы хорошим боссам, управляющим и просто хорошим работникам. Анна ненавидела обслуживать покупателей. Но теперь приходилось терпеливо ждать, если кто-то не мог сделать выбор, быть более вежливой с трудными покупателями, более настойчивой, если они колебались. Ей пришлось узнать, что хорошему бизнесу не способствует грубое обращение с клиентами.

Подруги по очереди закупали товар, но постепенно эта обязанность перешла к Анне. Наташе пришлось признать, что вкусы Анны шли в ногу со вкусами покупателей. Единственное, что залежалось у них со времен открытия, это модели, выбранные Наташей. Тогда как Аннин товар сметали с полок.

Несмотря на годы работы в розничной обувной торговле, Наташа только сейчас распознала в себе природный талант к расстановке обуви. У них было ограниченное пространство, но она умудрялась показать весь товар так, что в магазине не становилось тесно. В те же дни, когда товара становилось мало, она расставляла туфли так, что они выглядели более эксклюзивными, как будто они специально стояли так обособленно, чтобы более разборчивые клиенты могли их лучше рассмотреть.

На удивление оказалось, что Анна лучше разбирается со счетами. Наташа умела все подытожить, но Анна понимала, как лучше распределить деньги. Они открыли кредит в нескольких крупных торговых точках и имели различные банковские счета. Анна всегда знала, по каким счетам платить вперед, какую минимальную сумму заплатить поставщикам, чтобы те не оскорбились и чтобы у них осталось на черный день.

Меньше чем через три месяца они отложили достаточно денег, чтобы расплатиться с Китом. Анна полагала, что пока достаточно выплатить ему лишь половину суммы, пусть он еще подождет. Но в этот раз Наташе удалось уговорить ее.

– Я хочу, чтобы он от нас отвязался, – сказала Наташа, хотя вообще-то Кит не разу не упоминал про долг.

– Может быть, нам ему еще что-то подарить в благодарность?

– Туфли.

– Туфли?

– Пожалуй, хватит и тапочек. Не будем слишком расщедриваться.

– Да, и давай подберем ему неправильный размер. Он мне никогда не нравился.

Ричард и Анна встречались не так часто, как на заре их отношений; случалось, что несколько дней они проводили в разлуке. Тем не менее, когда Анна отправлялась к Ричарду на квартиру, она оставалась там две или три ночи подряд, не возвращаясь домой. Вскоре она поняла, что не одна Наташа считала ее неряхой. Ричард придирался гораздо сильнее. Но хуже всего было то, что, находясь в квартире Ричарда, Анна изо всех сил старалась, чтобы все выглядело прибранным и чистым, – но он как будто не замечал.

– Тебе надо встречаться с Наташей, а не со мной, – сказала она как-то. – Вы меня оба пилите за неряшливость, так что вы были бы идеальной парой.

– А твои родители ругали тебя за это?

– Мои родители? Ты, наверное, шутишь. После того, как они умерли, в доме нашли пустые бутылки из-под сидра, купленные еще на старые деньги. Если бы родители сами организовывали собственные похороны, то их бы просто свалили в какой-нибудь карьер в черных мусорных мешках. Им наплевать было на порядок. Все, что их беспокоило, – так это, где открывалка для бутылок.

– И где она была?

– Обычно в моей комнате. Я им приносила, когда они кричали.

Разговоры Анны и Ричарда извлекали на свет все больше правды о каждом из них. Так что в конце концов Анна призналась, что жизнь с Наташей оказалась не таким приятным опытом, как она когда-то надеялась.

– Тогда живи со мной, – сказал ей Ричард.

– Мудрая мысль, Ричард. Может быть, тебе стоит обдумать ее чуточку более серьезно?

– То, что я сказал это между прочим, не означает, что это только что пришло мне в голову. Я думаю, мы будем вместе счастливы.

– Может быть, – ответила Анна. – Не исключено, что мы будем счастливы. Я обязательно перееду и буду жить у тебя.

Когда Анна отправилась на встречу с консультантом по ипотеке, она рассчитывала на кредит в тридцать пять тысяч фунтов, так что ей будет по карману один из бывших муниципальных домов в ее районе. К ее радости, девушке разрешили взять куда более крупный заем.

– Я видела домик неподалеку от того места, где живет твоя сестра! Как думаешь? Это будет хорошим щелчком по носу Киту.

– Он будет просто уничтожен, – пошутила Наташа. – Если ты станешь их соседкой, то их дом сильно упадет в цене.

Наташа проявляла интерес к покупке дома, всегда сопровождая Анну, когда бы та ни отправлялась смотреть недвижимость. Анна жаловалась, когда Наташа вмешивалась, но, оглядываясь назад, была благодарна ей за дельные советы. На Анну большое впечатление производили декор или стильная мебель, в то время как Наташа оценивала практические стороны – качество строения или его расположение.

Время от времени девушки посещали дома, купить которые было бы им под силу, если бы они взяли совместный кредит. Подруги осматривали каждую комнату, обсуждали, как это может быть оформлено или отремонтировано. Но ни одна открыто не предложила продолжать жить вместе.

Наконец Анна нашла дом, который полностью ей подходил. Это было здание с тремя спальнями и великолепно оснащенной кухней. Когда Наташа оглядела ее вместе с Анной, она заявила:

– Если ты купишь этот дом, пропадет такая прекрасная кухня!

Запрос Анны в агентстве приняли и установили дату, когда она сможет переехать.

Успех их торгового предприятия привел к тому, что девушки начали строить планы перебраться в настоящий магазин в одно из множества пустующих помещений в Брэдфорде. В результате у них оставалось мало свободного времени. Анна виделась с Ричардом нечасто, и он больше не предлагал ей жить вместе. Наташины письма к Джоффри стали менее личными, она была полна энтузиазма насчет магазина и рассказывала, как помогает Анне обустроить ее новый дом.

Все письма Джоффри Наташа собирала вместе. Их растущее количество демонстрировало, как долго он отсутствует. А то, сколько раз она перечитывала их, говорило о том, как сильно Наташа на самом деле им увлечена. Когда она писала Джоффри ответ, то часто не могла поспеть за собственными мыслями.

Однако Наташу раздражали в его письмах постоянные извинения, на случай если он слишком ей досаждает, и его чрезмерная скромность и стремление умалить собственное достоинство. Чтобы повысить его самооценку и гарантировать, что письма будут приходить и впредь, Наташа призналась, что любит его. В первый раз, когда она написала признание, то передумала его отправлять. И начала письмо заново. Потребовалась еще несколько писем, чтобы Наташа собралась с духом и послала слова любви, при этом, правда, грубо отчитав его за постоянные извинения.

Джоффри позвонил в тот же день, как получил письмо.

Впервые Наташа слышала его голос, с тех пор как Джоффри покинул страну.

– Ты меня любишь? – спросил он.

– Да.

– Я возвращаюсь в Англию.

– Хорошо. Но я не для того это написала.

– Все равно, это причина, по которой я возвращаюсь.

Наташа написала письмо, в котором предложила ему, вместо того чтобы снимать очередной мерзкий угол, пока он будет искать работу, занять бывшую комнату Анны. А она пока начнет обставлять ее мебелью и декорировать.

Это письмо было у Наташи в кармане, подруги направлялись к дому, который купила Анна. Всего за три дома от Анниного им попалась на глаза табличка «Продается».

– Кажется, соседей уже сдувает как ветром, раз ты вселяешься, – пошутила Наташа.

Девушки остановились возле дома, чтобы сравнить его с тем, что купила Анна.

– Он требует ремонта.

– Твой папа помог бы тебе, – сказала Анна.

– Мне? Ты думаешь, мне стоит купить его?

– Было бы здорово! Запомни имя агента по недвижимости и подумай над этим.

Больше ничего не было сказано, но Наташа не послала письмо Джоффри.