Текст книги "Грязные танцы"
Автор книги: Роберт Крейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Глава тридцать вторая
Анна продолжала восхвалять Ричарда на протяжении всей недели: за завтраком, по пути на работу, на работе и те несколько минут, которые подруги вечером проводили вместе дома. Она ни на что больше не обращала внимания, не замечая, с какой неохотой Наташа ей отвечала.
На работе Наташа старалась сделать все возможное, чтобы оказаться там, где не было Анны. Если та обслуживала покупателя, Наташа была на складе; если Анна занималась переучетом, Наташа торопилась выставить товар.
Вечером, если им случалось вместе выпить чаю, Анна все делала в спешке, мечтая поскорее начать приготовления к встрече с Ричардом. Но чаще Анна сразу направлялась в ванную, а затем одевалась и покидала квартиру, обменявшись с подругой лишь парой незначительных фраз.
Дошло до того, что теперь Наташа могла расслабиться только после ухода Анны. Телефон звонил редко. Ее пугали эти звуки. Никогда на проводе не было Джоффри, и Наташа ненавидела себя за то, что ей хотелось, чтобы это оказался он. Девушка утешала себя мыслью, что ей просто не хватает компании, так как теперь у нее не было подруги.
Чтобы чем-то заполнить пустоту, Наташа пыталась читать. В свое время девушки собрали пеструю библиотеку, состоящую из книг серии «Сам себе психолог», женских романов, разных дайджестов и других популярных изданий. Наташа не преуспела в чтении, откладывая книги в сторону, не одолев и нескольких страниц. Чтение в тишине ее угнетало, но если девушка включала музыку, та ее отвлекала. Наташа смотрела телевизор, но передачи заканчивались, а Анны все еще не было дома, безмолвие квартиры преследовало ее.
– Мне так одиноко, – сказала она в пространство комнаты. – Мне так одиноко, что я разговариваю сама с собой!
На случай если Джоффри вдруг позвонит в понедельник, Наташа приготовила язвительную, но исполненную достоинства речь, еще раз сделав ударение на том, что она выбрала определенный курс и любое отклонение от него будет предательством собственных убеждений. В заключение она добавит, что любые попытки заполучить ее назад будут тщетны. Во вторник Наташа горела желанием дать Джоффри шанс. В среду она посоветовала бы ему отправляться к черту В четверг могла бы признаться, что единственное объяснение всем этим противоречиям заключалось в том, что она влюбилась.
Но Джоффри не звонил.
В пятницу утром Наташа проглядела телепрограммку в предвкушении очередного субботнего вечера дома. Ничего ей не приглянулось.
«Моя ошибка в том, – сказала она отсутствующей Анне, – что я зациклилась на одном-единственном друге. Теперь ты встретила мужчину, который тебе искренне нравится, и ты, естественно, желаешь проводить с ним как можно больше времени. Это прекрасно, но…»
Наташа решила, что следующим вечером она пойдет куда-нибудь со Стефани и Николой. Девушки постоянно звали ее с собой, с тем только условием, что они не пойдут в «Аполлон».
Она рано легла спать, но не могла заснуть достаточно долго, так что слышала, как вернулись домой Анна и Ричард.
Наташа пыталась обдумать, что она наденет завтра, потом представляла свое путешествие в город в одиночку. Она прикидывала, о чем бы они могли разговаривать и понравится ли ей ночной клуб, в который они ее пригласят, – наверняка там будет полно парней и девушек существенно моложе ее. И тогда она решила покориться неизбежности и остаться дома.
За завтраком Наташа сидела за столом вместе с Анной и Ричардом. Анна уже оделась для работы, в то время как Ричард оставался в том, во что был одет вчера вечером. Пара посчитала себя обязанной вовлечь Наташу в разговор. Когда все были в машине, они обсудили, как им провести вечер. Ричард спросил о Наташиных планах.
Она ответила, что куда-нибудь пойдет.
Анна никак это не прокомментировала.
По прибытии на работу Наташа спросила двух подружек, куда они собираются сегодня и берут ли с собой своих приятелей.
– Нет, мы сегодня сами по себе, – ответила Стефани. – Так что будем развлекаться!
– Пойдете в ночной клуб?
– Конечно!
– А в какой? – стало ясно, что Наташа интересуется неспроста.
– Мы обычно плывем по течению, – сказала ей Никола.
Наташа внимательно подбирала слова для следующей реплики:
– А мы всегда ходили в «Аполлон», но теперь Анна встречается со своим другом.
И они позвали Наташу с собой.
Весь оставшийся день Наташа надеялась, что Анна спросит ее о планах на вечер. Анна видела, как Наташа разговаривает со Стефани и Николой. К раздражению Наташи, даже сами девушки, которые всегда были достаточно болтливы, ничего не поведали о своих намерениях Анне. Наташа теперь была убеждена еще больше, что в ее стремлении непременно выйти в свет, пожалуй, не было никакого смысла.
Дома Анна и Наташа избегали друг друга. Ближе всего они подошли к понятию «диалог», когда каждая включила музыку в своей комнате так, чтобы заглушить звуки, доносящиеся из соседней.
После того как в семь Ричард заехал за Анной, у Наташи еще осталось время побыть дома. Она присела, уже одетая и с макияжем, и, пожалуй, осталась бы, если бы не боялась, что очередной субботний вечер дома не является прелюдией к череде долгих одиноких субботних вечеров перед экраном телевизора.
– Почему ты даже не попрощалась со мной? – громко сказала Наташа.
Но даже от воображаемой Анны она не услышала ответа.
Когда девушка уже собиралась вызвать такси, она услышала стук в дверь.
Заменив собой Джанетт, Наташа освободила Джоффри от его одержимости. Но он чувствовал себя так, будто променял корь на ветряную оспу.
Джоффри уже начал смиряться с тем, что ему не удастся встретить женщину, которую бы он любил и получал взамен равное количество любви, но он все еще цеплялся за надежду. Все еще боролся.
Джоффри вроде бы предусмотрел все возможные реакции Наташи, когда девушка откроет дверь и обнаружит его. Некоторое время эти мысли отвлекали парня, но, когда он постучал в дверь, его заполнил страх, который так парализовал Джоффри, что он не смог развернуться и убежать (это внезапно стало его самым заветным желанием).
– Я целую неделю собирал все свое мужество, чтобы прийти к тебе. Все, о чем я думал, – это ты, – начал Джоффри.
– Ну и напрасно, – огрызнулась Наташа. – Я не скажу тебе ничего такого, что бы отличалось от того, что ты услышал в «Аполлоне».
– А ты не думаешь, что тебе следовало бы дать мне еще один шанс?
Наташа перевела дыхание и помедлила с ответом, чтобы он прозвучал так, будто это только что пришло ей на ум.
– Я думала об этом, но не пришла ни к какому выводу. Джоффри, ты мне нравишься. Но я приняла определенное решение и не настроена его менять. Слишком часто в своей жизни я намеревалась сделать что-то, но потом моя решимость таяла. Если я снова допущу это, я предам саму себя, а я не хочу, чтобы это случилось. Послушай, в любом случае я собиралась уже уходить, как ты видишь, и я не хочу опаздывать.
– Но – начал было он.
Наташа прервала Джоффри, и он был этому рад. Слово «но» было произнесено с отчаянием побежденного – полная противоположность тому впечатлению, которое парень хотел произвести.
– Нет. Я не хочу, чтобы кто-то из нас вымолвил еще хоть слово! Тебе лучше уйти. Все закончится тем, что ты испортишь мне настроение, а мне это ни к чему. Я достаточно уже страдала, а сегодня я настроена развлекаться.
Джоффри попрощался и ушел. Наташа вызвала такси. Пока девушка ждала, она слегка испугалась, что получила удовольствие, ранив Джоффри. Но тут же порадовалось, что причинила ему боль: он это заслуживал за то, что не был достаточно упорным.
Глава тридцать третья
Наташа ожидала увидеть Стефани и Николу, одетыми как обычно – в брюки и обувь на низком каблуке, намеривающихся только выпить и потанцевать. Когда обе появились в коротеньких юбках и топиках с открытой спиной, Наташа сразу сообразила, что девушки, несомненно, находятся в процессе поиска новых мужчин. Обе были на высоченных каблуках, совершенно не пригодных для танцев. Наташа не обсуждала с девушками, во что они будут одеты, поэтому сама нарядилась в брюки и простой белый кардиган. Она почувствовала себя учительницей, присматривающий за детками на школьной дискотеке.
Ничто не удивило Наташу нынешним вечером. Стоило ей открыть рот, и она ощущала себя пенсионеркой, докучающей разговорами молочнику. Хотя девушки вежливо делали вид, что их это интересует, кивая и даже вставляя свои реплики, где это было удобно, их взгляды постоянно сновали по помещению в поисках мужчин.
Наташу поразило, как девушки принимали комплименты, какими неопытными они были в отваживании разных идиотов и как жаждали новых знакомств. Эти девушки не могли заменить Анну. Наташа, конечно, и не ждала, что они ее заменят, но надеялась, что вместе они хотя бы смогут повеселиться. Возможно, молодые теперь не умеют веселиться, подумалось ей, и она немедленно услышала голос Анны в своей голове: «Не могу поверить, что ты это сказала. Ты, старая кошелка». И хотя Наташа улыбнулась в ответ на эту воображаемую реплику подруги, каждый собеседник ее возраста, с кем удавалось поговорить, подтверждал ее ощущения. Она наткнулась на женщину, с которой вместе ходила в школу. Наташа была шокирована, какой старой та ей показалась, и испугалась, что женщина то же самое могла подумать про нее.
Очередь в клуб была первым признаком, что ей может совсем не понравиться то место, куда ее ведут. Даже еще до того, как они вошли внутрь, музыка ее оглушила. Пребывая в умонастроении «старой кошелки», Наташа не различала в этих песнях ни мелодии, ни ритма – ей все казалось одинаковым, а слова в песнях – сплошные клише и слишком часто повторяются.
К ее облегчению, клуб оказался не таким уж страшным, как ей мерещилось. В нем было три этажа: первый, громкий и переполненный, – для самых молодых; на втором было уже потише, а на третьем попадались мелодии с различимыми стихами, посетители поприятнее и достаточное количество персонала в баре, чтобы удовлетворить все нужды. Никола и Стефани, конечно, хотели остаться на первом этаже, но Наташа, словно мамочка, потащила их наверх. Девушки использовали это время, чтобы обсудить, как шел вечер до сих пор и как они надеются его продолжить. Они сплетничали о других девушках, даже о тех, с кем до этого поговорили вполне мило: какими те были жирными, как плохо одевались, и как нереально им было найти себе дружков.
– Не надо было нам сюда приходить, – сказала Никола.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – прибавила Стефани. – Мы сюда ходим каждую неделю. Мне это уже надоело. Все без перемен.
– Сколько раз вы уже здесь были? – спросила Наташа.
– Четыре или пять – но точно много…
Наташа почувствовала себя задетой.
Их с Анной вечера в «Аполлоне» были столь регулярными, что в Наташиной памяти слились в один: гамбургеры после работы, Анна в последнюю минуту выбирает одежду, знакомый маршрут по барам, возбуждение при приближении к «Аполлону», а затем разочарование. Так что не оставалось ничего другого, как выпить еще больше, поиздеваться над идиотами, которые пытались с ними познакомиться, или просто оставаться на танцполе, подстраиваясь под неистовый бит и жар. Иногда они просто болтали друг с другом или с теми редкими парнями, с которыми было приятно поговорить. Субботний вечер был для каждой тем необходимым напоминанием о том, почему они все еще друзья. Как здоровый человек не замечает, что он здоров, так и Наташа считала вечера с Анной само собой разумеющимися, но теперь, когда это ушло, ей их не хватало – не только возможности сходить в «Аполлон» со своей лучшей подругой, но и уверенности в том, как закончится их неделя. Теперь такой убежденности не было.
Когда Стефани с Николой наконец стащили Наташу вниз на первый этаж, ее успокоило то, что в темноте, в толпе она не так уж сильно выделяется, как боялась. «Я старая кошелка. Просто плохой свет это скрывает». Наташа разглядела, что за этими молодыми свежими лицами, за лучшей, опрятной и более модной одеждой, за сдержанными ухаживаниями и за тем фактом, что большинство молодежи не было пьяно, скрывалась броская разница между этим клубом и «Аполлоном». В «Аполлоне» люди веселились: они смеялись и шутили. А в этом клубе все были чертовски озабочены тем, чтобы выглядеть безукоризненно. В результате все вели себя скучно. И Наташа была рада, что она не вписывалась в эту обстановку. По крайней мере, она понимала, что выход в свет предполагает веселье. Ее настроение немедленно улучшилось: она купила всем выпивку вне очереди[7]7
Английский обычай – каждый из присутствующих по очереди покупает выпивку на всех.
[Закрыть] и потом попыталась хоть как-то развлечься: подтрунивала над окружающими, заставляя девушек смеяться. Когда Никола указала на приглянувшегося ей парня, Наташа напугала ее предложением подойти к нему и поговорить от ее имени. Она успокоила ее, сказав, что лишь шутит, но, как только Никола отвернулась, Наташа в считанные секунды оказалась возле паренька.
– Привет, – сказала она. – Не смотри за мою спину, но там две девушки, с которыми я пришла. Видишь их? Посмотри медленно, как бы нечаянно.
Парень повернулся так быстро, как будто ему сзади по голове врезали кирпичом.
– Они на нас уставились, – поведал он Наташе.
– Они гадают, что я там тебе говорю. На самом деле, одной из них ты приглянулся, и я хочу узнать, нравится ли она тебе тоже. Видишь ту с оголенными руками – эта не она, другая. Ее зовут Никола.
– Симпатичная, – произнес парень.
– Но она тебе не нравится? А если нравится, тогда, принимая во внимание то, что я тебе только что сказала, почему ты меня все еще слушаешь? Почему ты не там и не с ней?
– Ну я… Потому что я… Честно говоря, я не знаю, что ей сказать. А можно пойти вместе с тобой, чтобы ты меня представила? Меня зовут Гэри.
– А я Дэйв, – сказал другой парень, один из друзей Гэри.
Он слушал их разговор.
– Мне всегда есть, что сказать, и мне нравится та, которая с голыми руками. Как ее зовут?
Гэри и Дэйв пришли в компании других парней, которые последовали за ними и теперь толпились возле Николы, Стефани и Наташи. Девушкам понравилась суета, которую создала эта толпа юношей, борющихся за их внимание.
Один парень изо всех сил пытался привлечь Наташу и рассказывал ей о работе и о машине, которую только что купил. Он был, наверное, на три или четыре года младше, и она не могла воспринять его всерьез и заинтересоваться парнем, словно это был лучший друг ее сына, который попытался бы впечатлить ее своими успехами по футболу и математике. Однако Наташа надеялась, что он в ее улыбке увидел расположение, а не снисхождение.
В час ночи Стефани, Никола и банда парней решили, что пора перебираться в другой ночной клуб – тот, который работал до трех. В туалете Наташа призналась девушкам, что не пойдет с ними.
– Пошли, Нат, – уговаривала Никола. – Пошли с нами. Вечер получился великолепным.
– Я лучше побуду еще здесь. Пойду на верхний этаж, посижу и расслаблюсь, – ответила она.
Девушки не могли поверить, что Наташа хочет остаться в одиночестве, и предположили, что она назначила там встречу какому-нибудь мужчине.
Наташа подождала, пока они уйдут, и тогда направилась наверх. Нашла свободный табурет возле барной стойки, с краю от большой группы людей, так что она могла устроиться, не вторгаясь в их компанию, но все же достаточно близко, чтобы другие подумали, будто она здесь не одна.
Первая мысль была о Джоффри. Наташа углубилась в воспоминания о том вечере, когда они впервые встретились, и перебирала в уме все, о чем они говорили. Затем девушка испугалась, что он останется в ее мыслях на всю ночь, так что в результате она не сможет заснуть.
– Кажется, вам не очень-то весело. – В полуметре от себя она увидела лицо.
Незнакомец слегка наклонился, чтобы заглянуть ей прямо в глаза. Погруженная в мысли, Наташа не сразу сообразила, что с ней разговаривают и ждут от нее ответа.
– Что вы имеете в виду? – спросила Наташа.
Она начала его оценивать: наружность, манеры, возможные намерения.
– Выглядите грустной, вот и все.
Наташа улыбнулась, чтобы возразить, но он принял это за одобрение и придвинул свой табурет поближе.
Чтобы отогнать мысли о Джоффри, Наташа не отказала незнакомцу. Как и она, он был в этом клубе впервые, пришел с более молодыми коллегами, но те быстро ему надоели, и теперь он чувствовал себя не в своей тарелке. Он заметил ее и решил поговорить потому, что она выделялась скучающим выражением лица, характерным для человека, умудренного опытом.
– Я подумал, что каждый, кому здесь скучно, знает, как правильно проводить время, и об этом я решил поговорить с вами.
Наташа понимала, что незнакомец ей льстит, и решила дать ему повод для сомнений.
– Мне не было скучно, я просто задумалась. Так что не знаю, заинтересована ли я в разговоре, но можете попытаться.
Парень представился и купил ей выпить. Минут сорок они проговорили, а потом охрана начала выгонять посетителей, торопя их поскорее покончить с выпивкой и покинуть заведение.
«Ничего особенного, – будто бы сказала Наташа Анне. – Мы думали, что толковые парни редко встречаются, но на самом деле они просто редко встречались в «Аполлоне». Вот так».
«Что, черт побери, в нем такого особенного?»
«Он обаятельный!»
«И это такое редкое качество среди тех, кто пытается тебя трахнуть!»
Наташа заставила критический голос Анны умолкнуть. Парень был симпатичный, приятный, сообразительный – так она сказала себе. Она ушла вместе с ним и отправилась к нему домой.
На диване, пока они целовались, Наташа осознала, что вела себя абсолютно пассивно, позволив ему поймать такси, усадить ее туда и назвать водителю адрес, даже не обсудив это с ней. Она не предупреждала нового знакомого, что секса не будет.
Когда он осторожно коснулся ее груди, прощупывая почву, секс стал неизбежен, потому что остановить его сейчас, пуститься в объяснения и отправиться домой было бы слишком затруднительно. Уйти домой, лечь в постель в одиночестве и думать о Джоффри… Гораздо проще остаться и отвлечься от грустных мыслей. Простой секс был более верным средством, нежели телевизор, чтение книги или бесплодные поиски другого мужчины, который бы искренне ей понравился. Наташа потратила лучшие годы из прожитых ею трех десятилетий, чтобы найти хотя бы одного парня, который ее привлекает.
А мужчина становился все более страстным, и одна его рука проделала путь вниз по ее телу – от талии до колена. И Наташе пришлось сосредоточиться одновременно на поцелуях и на том, чтобы изгнать из головы глупую мысль, что поселилась в голове против ее воли. Она задумалась, как теперь относиться к Джоффри, после того, как она переспит с этим мужчиной. Потом ей стало интересно, что Джоффри подумал бы про нее, если бы узнал. Пальцы мужчины взялись за пуговицу на застежке ее брюк…
В такси по пути к дому Наташа начала успокаиваться. Он повел себя так, как она и предполагала, обвиняя девушку в том, что она завлекла его и обманула.
Наташа убрала его руку, оттолкнула его от себя и встала. Парень бранился и оскорблял ее, пока она приводила себя в порядок, чтобы уйти. Он даже напугал Наташу, когда она попробовала ему ответить, – она начала опасаться, что сейчас ее ударят. Парень схватил ее за руку и попытался силой заставить опуститься, но Наташа оказалась достаточно проворной, чтобы отделаться от него. Увернулась и выбежала из дома. Пока она неслась вниз по улице, он продолжал посылать проклятия из открытой двери.
– Ты все еще хочешь, чтобы я дала тебе свой телефон? – завопила она в ответ, больше подшучивая над собой, нежели над ним.
Наташа сняла туфли перед домом и забежала внутрь с замерзшими ступнями. Слышались энергичные звуки: мычание Ричарда, стоны Анны, протестующий скрип кровати – Анна и Ричард занимались сексом. Похожие звуки из спальни родителей, когда Наташа была много моложе, она объясняла тем, что ее родители зачем-то пытаются поднять кровать.
Вместо того чтобы отправиться в свою комнату, где астматический шум, производимый Анной и Ричардом, был бы еще сильнее, Наташа села на диван. Она не стала включать в гостиной света. Но темнота сделала все эти стоны более слышными. Спинка кровати колотилась о стену так, точно они пытались пробить окно в гостиную. Наташа помассировала ступни и легла. Она раздумывала, не крикнуть ли ей, чтобы они успокоились. Звуки раздражали ее, но Наташа продолжала слушать. Голос Анны становился все менее и менее узнаваемым по мере приближения к экстазу (а может – к удушению), мычание Ричарда было неизменным, но набирало скорость, время от времени он сквернословил.
Наташа погрузилась в беспокойный сон, под соответствующий аккомпанемент. Как бы она хотела сейчас пообщаться с Джоффри!
Наступившим утром Наташа была разбужена странным звуком, который до сих пор не слышала никогда. Анна делала завтрак! При этом подруга производила шум, сравнимый с тем, что был прошлой ночью. Пожалуй, даже больший. Мытье тарелок походило на лязг оружия, брошенного в попытке спастись от огня. Наташа вошла в кухню, почесываясь и позевывая. Потом вспомнила:
– Ричард еще здесь, ведь так?
– Нет, он ушел. Я попросила его об этом. Ты выглядишь дерьмово, ночка была чудесная?
Наташа все еще оставалась в одежде с прошлого вечера, помятая и растрепанная. Она перетащилась из гостиной в спальню всего несколькими часами ранее.
Чтобы поддержать имидж, она потерла глаза, зевнула и тяжко вздохнула. Наташа сказала Анне, что появлялся Джоффри, но она оказалась способна изгнать его из своих мыслей.
Анна подала Наташе завтрак. Тосты и чай, заваренный в чайнике. Чтобы придать завтраку его истинную сущность, она даже нарезала тосты по диагонали и дополнила иллюзию, выставив на стол маргарин, банку варенья и банку повидла.
– Так странно видеть тебя такой, – сказала Анна, усаживаясь рядом с подругой.
В глазах Наташи была глухая тоска. Поволока, но не от усталости или боли.
– Так переживать из-за мужчины… Что в нем такого было замечательного?
Наташа ответила:
– Ничего. Он не был красавцем, он не надрывал мои бока смехом, не был высоким или… И он абсолютно не соответствовал моим идеалам. Он полный лодырь. Он безработный – что еще хуже, чем…
Она хотела продолжить перечислять его плохие качества, но исчерпала их.
– Да, все так, и он понимает это… Один из тех парней, кто не судит, если ты незрела в суждениях или притворяешься, или пытаешься им командовать. Я способна была в одно мгновение расслабиться рядом с ним. Я не следила за тем, что я говорю, потому что знала, что, если я скажу что-нибудь чертовски глупое, Джоффри напомнит мне об этом, и мне останется либо пошутить и принять это, либо пригрозить, что я его стукну за то, что он меня назвал глупой. У него нет особых претензий, и он обладает чувством юмора. Так было с самого начала, а потом стало еще лучше. Очень быстро. О боже, спасибо, Анна! Ты снова меня заставила думать о нем! Расскажи-ка мне лучше о Ричарде, ну-ка. Что такого замечательного в нем?
Анна жевала тост. Торопясь ответить, она начала говорить, не проглотив пищу. Крошки посыпались из ее рта.
Быстро заскучав от всего этого, Наташа произнесла:
– Да, да, хорошо. Так если он такой замечательный, то почему я не могу прийти на его распроклятую вечернику?
