Текст книги "Грязные танцы"
Автор книги: Роберт Крейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава сорок четвертая
К тому времени, как они пропустили первый стаканчик и направились в следующий бар, солнце село. Ночная публика была лучше одета и помоложе тех, кто попадался им в течение всего дня. Наташа с трудом понимала их речь. Девушки ни с кем не общались. Они выпивали, трепались друг с другом, хохотали и позже танцевали. Обстановка была иная, но все остальное привычно. Анна быстро пьянела, добавляя градусов с полудня. А Наташа в этот промежуток времени успела протрезветь, и ничто не помогало ей захмелеть снова. В такси по дороге домой Наташа удержалась от того, чтобы спросить, ждет ли Анна, чтобы Ричард приехал за ней, или она ухитрилась забыть о нем.
– Ты хорошо провела время?
– Замечательно! А почему ты спрашиваешь? – Раньше Наташа таких вопросов не задавала.
Перспектива того, что Ричард действительно приедет, довлела над Анной в течение всего вечера. Так что она хохотала как можно громче, выходя из такси, на случай, если он вдруг слышит, чтобы он понял, как ей весело.
В темноте, крепко выпив и оказавшись на незнакомой улице, она не заметила его машины. Обнаружив, что к дому подъехало такси, Ричард вышел из машины. Он нервничал, а смех Анны усиливал его беспокойство. Он приехал сюда, чтобы извиниться. А она явно была не в том настроении.
– Анна, – позвал он издалека.
Он не приблизился, боясь ее спугнуть. Болтовня и смех резко прекратились.
– Что тебе нужно? – потребовала она ответа.
– Кит и Наташина сестра помирились, и они ушли в отель, чтобы провести ночь там. Это случилось около, – он посмотрел на часы, – трех часов назад. А я ждал потому… послушай, давай поговорим.
– Домой я тебя не приглашаю. Наташа, иди. Мы с ним поговорим в машине. Не думаю, что это будет долго.
Несмотря на то что Наташа зажгла везде свет, она не стала включать обогреватели и раздеваться. Прошло около получаса, и появилась Анна.
– Где Ричард? – был первый вопрос.
Анна не ответила.
– Знаешь, о чем я тут думала, Наташа? О Бренде с Китом. Почему она так стремится вернуться к нему? Вся это чепуха, чтобы приехать с нами сюда, была враньем. На самом деле, все, что твоей сестре было нужно, – это передышка. Она хочет быть с ним. Меня бы удивило, если бы… Я бы позавидовала Бренде, если бы она была страстно влюблена. Но это не так. Что очень печально. И она с ним останется, очень возможно, что она с ним останется на всю жизнь, несмотря на то что его не любит, – по крайней мере не так, как я представляю себе любовь. Я не хочу быть похожей на нее. Я знаю, что каждый думает, будто он чувствует более тонко, и считает себя умнее других, но… если это означает проглотить гордость, потерять лицо, глупо простить кого-то… я готова к этому, только если я люблю кого-то. Так что…
Анна сознательно сделала паузу, ожидая, что Наташа сама сделает заключение.
– Где Ричард?
– В машине. Он скоро придет. Завтра мы поедем домой. По-твоему, я сумасшедшая?
– Безнадежный случай, – улыбнулась Наташа.
– Почему ты не включила камин?
– Не знаю, как он работает.
Анна нажала кнопку сбоку на газовом обогревателе.
– Да, это мудрено, – продолжила она. – Ричард объяснил мне насчет того, почему он сказал мне, что женат, когда на самом деле все не так. Он сказал мне, что никогда не встречал таких, как я, «не мог представить, что у него возникнут такие чувства, как сейчас. Я знаю, что могу ему поверить только потому, что я так хочу этого… Но все же я верю ему. Ричард сказал, что он не настроен порывать со мной. Ну а я не стала много говорить… мы просто поцеловались и…
– Я не буду тебя предупреждать о чем-то, потому что сама не знаю, может быть, я так волнуюсь только из-за того, что Ричард встанет между тобой и мной.
– Между нами? Никогда!
– Это неизбежно, так что нет никакого смысла кому-то из нас жаловаться или волноваться. И если бы Джоффри узнал каким-то образом, что я здесь, и погнался бы за мной, то не исключено, что я была бы так польщена или испугана, что приняла бы его обратно.
– Испугана? – переспросила Анна.
– Испугана, как Бренда. Ведь не только дураки боятся одиночества.
Ричард и Анна провели ночь вместе. Наташа легла в одиночестве на диван и думала, что она многим бы пожертвовала ради того, чтобы Джоффри приехал за ней в Скарборо и попросил прощения. Тогда она лежала бы сейчас рядом с ним. Или на нем, так как диван был узким.
Обратный путь в Брэдфорд показался вдвое длинней. Наташа сидела на заднем сиденье машины Ричарда, а Анна и Ричард спереди беспрерывно улыбались друг другу.
Наташа молчала, пока они не прибыли в Брэдфорд, не проехали по его грязным улицам, мимо безобразных магазинов, мимо убожества и бедности города, который сбился с пути много лет назад, растратил все свои силы, пытаясь вернуться обратно, а затем оставил борьбу и с радостью деградировал.
В квартиру она вошла одна. Анна поехала с Ричардом к нему домой – теперь выяснилось, что этот дом на самом деле принадлежал ему, а не другу – чтобы окончательно с ним примириться.
Несмотря на то что в последний раз ее мать появлялась здесь около года назад, она вдруг явилась, естественно, подстрекаемая Брендой. Это была месть сестры.
– Мне нужно принять душ, мама, и я вымотана после путешествия.
– Я не задержусь долго, – заявила мать, располагаясь в кресле.
Она как будто была вынуждена объяснить, почему Бренде следует остаться с Китом, словно Наташа не слышала этих доводов до сих пор. Монотонная бубнежка позволила Наташе погрузиться в собственные воспоминания о том единственном разе, когда она была влюблена, о каникулах в Клиторписе, когда она была еще подростком. Теперь Наташа вдруг поняла, что тот опыт даже близко не был любовью. Ее эмоции были просто неверными детскими представлениями о любви.
Джоффри ближе всего подвел ее к понятию, за которым стояла искренняя любовь, взрослая версия, построенная на настоящей совместимости. Это было иррационально… Соперник мог бы быть нереально богатым, но теперь она выбрала бы Джоффри.
Мать сама сделала себе кофе и продолжила говорить о неудачных отношениях своей несчастной младшей дочери, которая, тем не менее, должна стойко продолжать в том же духе. Она задала несколько наводящих вопросов о любовной жизни Наташи, но Наташа филигранно увернулась от вразумительного ответа.
– Я не приду завтра на обед, мам, – сказала Наташа, стараясь чтобы в ее тоне звучало сожаление.
– Почему? – спросила ее мать.
– Не хочу видеть Бренду с Китом.
– Почему ты так говоришь?
– Ну, – начала Наташа, – просто, – продолжила она очень медленно, размышляя, как лучше смягчить свои аргументы, чтобы мать сумела постичь, – Бренда спятила, что вернулась к нему снова. И он тоже полный дурак, если хочет ее вернуть. Они не сделают друг друга счастливыми. Я не могу это видеть.
Как только мать ушла, Наташа немедленно позвонила Бренде.
– Зачем ты вернулась к мужчине, который делает тебя несчастной, и к жизни, которой ты не хочешь? – спросила она.
Это был самый глупый вопрос, какой только можно представить: риторический, да еще и по телефону. Обе сестры понимали это, но Наташа вынудила Бренду ответить.
Только когда сестра заявила ей: «Никто в этом мире не живет с тем, с кем хочет быть. Никому еще так не повезло», Наташа полностью осознала, какой глупой была Бренда, что ж, она заслуживает Кита, такого же глупого. Наташа желала им оставаться таким же несчастными – такая массивная, намеренная глупость и не заслуживала счастья.
Погрузившись в очень горячую ванну, Наташа заставила себя думать о том, как вернется в понедельник на работу, чтобы грудью встретить раздражительные жалобы управляющего. Потом она снова вспомнила о том, что потерялд Джоффри. Что он о ней сейчас думает и как долго ей снова придется ждать, пока среди огромного количества неподходящих дружков она снова встретит кого-нибудь вроде него? Может быть, ей следовало пойти к нему, объяснить, что она изменила решение, поставить себя в неловкое положение, признавшись, какую она совершила ошибку? Наташа почти что решилась на это, но, когда стала сушить волосы феном, невольно взглянула на часы. Было слишком поздно, чтобы куда-то идти сегодня вечером.
Затем домой вернулась Анна в сопровождении Ричарда, практически неспособная связно говорить, оттого что она была безумно счастлива. Анна бросила Наташе приветствие, хохоча так, будто это была лучшая шутка в ее жизни. Наташа язвительно пересказала все, что ей поведала мать во время визита. Это тоже была своего рода месть Анне за ее счастье и одновременно попытка предостеречь подругу.
– Она несла тут обычную чушь, представляешь? Про то, почему она думает, что Бренда права, что вернулась к Киту. Моей матери все равно, что ее дочь несчастна, зато она пристроена.
– Может, Бренда несчастна от природы? – пошутила Анна.
Ничто не могло испортить ей настроения.
– Все родители хотят, чтобы их дети были пристроены, – добавил Ричард.
– Если у меня когда-нибудь будут дети, – начала Анна, поколебавшись немного, – я не потребую, чтобы они с кем-то были, лишь бы быть… Я думаю, что будет лучше, если я приму, что им может быть хорошо в одиночестве.
Она повернулась к Ричарду:
– Понимаешь, о чем я?
– Я полагаю, что если бы я был счастлив в браке, то считал бы, что так и должно быть. И я захотел бы, чтобы мои дети тоже были женаты. Но из того, что ты говорила мне о Наташиных родителях…
До того как Анна что-либо произнесла, Наташа вмешалась:
– Мои папа и мама не единственные, кто несчастен в браке. Большинство пар так живут. По правде – молчи, Анна, – разве это не так? Кого мы знаем, кто был бы счастлив в браке или просто в хороших отношениях со своим партнером?
– Ну и что? – агрессивно спросил Ричард. – Что это доказывает? Я не знаю никого, кто бы выиграл в лотерею, но я готов поверить, что к этому можно стремиться.
– Я не подвергаю сомнению, что к этому нужно стремиться, но какова вероятность этого? Хорошо, я признаю, отдельные случаи бывают…
И после этого спор резко прервался. Анна и Ричард отправились в постель. Наташа последовала их примеру чуть позже, после того как успокоилась. Ей было наплевать, что потребуется много времени, чтобы заснуть. Она уже потеряла надежду, что Джоффри так же страдает, как и она.
Глава сорок пятая
На следующее утро Наташа оставалась в постели до тех пор, пока Анна с Ричардом не покинули дом. Она провела приятное воскресенье, ничего не делая, перебирая бисер мыслей, но не погружаясь в печаль. Легла в постель она еще до того, как Анна вернулась, хотя прошло несколько часов, прежде чем ей удалось заснуть.
Утром Анна разбудила ее.
– У нас десять минут, чтобы собраться на работу. И там кое-кто хочет тебя увидеть.
Наташа взглянула на себя в зеркало: конечно, растрепанные волосы можно легко причесать, но цвет ее лица был желтым, как потолок паба. Ей бы не хотелось сейчас ни с кем встречаться. И меньше всего – с Джоффри.
Но выбора у нее не было: так что она набрала воздуху в легкие, как ныряльщик перед прыжком, и вышла из комнаты.
Но это был не Джоффри, это был Джейк.
Наташа стояла молча, пытаясь принять тот факт, что это не Джоффри.
– Я не знал, как с тобой связаться, – начал Джейк. – Но Анна объяснила мне, что ты уезжала. Я хотел сказать, как здорово мне было с тобой в тот вечер. И я решил, что стоит появиться лично, без телефонных звонков, поскольку у нас не было никаких договоренностей. Я хотел бы спросить: не хочешь ли ты повторить тот вечер? Встретиться со мной?
Моментально от него утомившись, Наташа хотела послать Джейка подальше и объяснить, что она не смогла бы с ним больше провести ни минуты, он был как тяжелая неприятная работа, и никакие деньги не могут компенсировать полное отсутствие точек соприкосновения между ними.
– Дело в том, – пробормотала она, – что я встречаюсь с другим.
Вначале Джейк слабо улыбнулся. Потом он помедлил, будто собираясь выругаться. Но вместо этого повернулся к Анне с озадаченным видом.
– Но ты говорила…
Анна уставилась на подругу. Наташа выдержала ее взгляд.
– Прости, Джейк. Я очевидно не так поняла. Она встречалась с другим, но я думала, что между ними все кончено.
Щадя его чувства, она добавила:
– Я знаю, как Наташе понравился тот вечер, она сама говорила, и я предположила, что она захочет снова встретиться с тобой. Прости.
Наташа и Джейк сумели обменяться парой приятных слов, до того как он ушел. Она поблагодарила его за прошедшее свидание, а он сказал, что с кем бы она ни встречалась, он желает ей счастья.
– Ты что снова с Джоффри? – спросила Анна, как только Джейк ушел. – Когда ты успела?
– Нет, я ни с кем не встречаюсь, – заявила Наташа.
Времени, чтобы разбираться во всем этом, у Анны не было, им пора уже было двигаться на работу, а Наташа была еще не одета.
На автобусной остановке Наташа ничего не сделала, чтобы прояснить подруге ситуацию. Она сказала, что у нее не было никаких контактов с Джоффри, и вряд ли они ожидаются в будущем.
– Но вообще-то я ясно сказала тебе, что больше не хочу видеть Джейка.
– Я знаю, но… – начала было Анна, но остановилась, задумавшись, почему она решила, что Наташа даст Джейку еще один шанс.
Они приехали на работу с опозданием на семнадцать минут. Джерард Петере был взбешен, что они не появились на работе ни в пятницу, ни в субботу, самый напряженный день для магазина, и что опоздали сегодня, так что он пригласил их в свой кабинет, несмотря на то, что знал о нехватке персонала.
– Ты уволена, – сказал он Анне.
– А ты получаешь последнее предупреждение, – заявил он Наташе.
Не прошло и трех минут, как подружки появились в магазине.
– Я уволена? – переспросила Анна.
– Да, – ответил Джерард. Большая жирная улыбка расползлась по его лицу. – Именно.
Анна начала прикидывать, какие бы привести доводы, какую тактику для уговоров выбрать… Она знала, что все, что бы она ни сказала, падет на глухие уши.
– Ты – кусок дерьма, – бросила она.
Это не было оправданием, которого он ждал, так что улыбка потухла.
Анна собралась уходить, но Наташа остановила ее.
– Ты уволил ее? – начала Наташа. – Это несправедливо. Будь справедливым и уволь нас обеих. Я тоже думаю, что ты – кусок дерьма.
И обе вышли из кабинета, причем Наташа шла первой.
Анна остановила подругу в дверях магазина.
– Черт, что произошло?
– Мы теперь без работы, – ухмыльнулась Наташа.
– Нас уволили! – завизжала Анна.
Наташа взяла ее за руку, широко улыбаясь:
– Мы остались без этой дерьмовой работы. Так что теперь мы можем выбрать любую другую дерьмовую работу, какую захотим. Что меня заботит, так это выходной.
Они уже вышли из магазина. День был яркий, и солнце ослепило их. Наташа спрятала лицо в тень, а когда глаза привыкли к яркому свету, она заметила Дерека.
– Я должен был тебя увидеть, – начал он. – Ты мне нравишься, Наташа, и я хочу с тобой встречаться. Я думаю, нам будет хорошо вместе, если ты не будешь такой ревнивой. Выслушай же меня!
Наташа потянулась к ближайшей полке, схватила туфлю и, взяв ее за носок, саданула Дерека прямо в ухо. Туфля была на шпильке, Дерек завопил от боли. Анна с Наташей пустились наутек.
– Дерек, – крикнула Наташа, убегая. – Неужели ты до сих пор не понял, что меду нами все кончено? Каждый раз, как мы встречаемся, ты получаешь взбучку? Разве это не ключ к разгадке?
– Что будем делать?
– Давай подумаем о том, каким будет наш следующий ход, как мы проведем остаток жизни?
– Будем заниматься чем-нибудь, что нам нравится.
– А чем зарабатывать на жизнь? Ничего не могу придумать.
– Откроем обувной ларек на рынке.
– Нам нужен стартовый капитал, которого у нас нет. Нам нужно место, подходящий ларек, нам нужен товар.
– Нам нужен инвестор.
– Нам нужно чудо.
Подруги вернулись домой и проболтали весь день. Целую неделю, наполненные растущим возбуждением, девушки были заняты, составляя запросы, прочесывая обувные рынки, делая подсчеты. Анна лишь один раз поговорила с Ричардом по телефону, и до субботы Наташа ни разу не упомянула о Джоффри. Она все еще планировала пойти и встретиться с ним, объяснить, что ей больше не нужен мужчина с деньгами. Или еще лучше сказать что-то, более откровенное и близкое к ее истинным мыслям. Джоффри был нужен ей. Или что-то в этом роде, но не так отчаянно.
Несмотря на то, что наступил вечер субботы, Анна настояла, чтобы Ричард пошел на ранее запланированную встречу с приятелями. Ей хотелось побыть одной, пока Наташа отправится к Джоффри.
Наташа наконец решила, что она скажет. «Все что ты хочешь, Джоффри». Она спросит его, что он ждет от нее, затем согласится. Если он не захочет больше ее видеть, пусть будет так. Если он скажет, что хочет, чтобы она к нему переехала, в эту отвратительную комнатушку, она согласится. Она предусмотрела любую откровенную глупость. Ей нужно было продемонстрировать ему раскаяние. У Анны был Ричард, а у Наташи будет Джоффри, любой ценой.
Она не увидела его машины, но это ее не насторожило, возможно, она просто развалилась на части. Девушка вошла в здание, взобралась по ступенькам и постучала в дверь. Никакого ответа. Ни единого движения. Она ушла. По мобильнику она вызвала такси, затем пересчитала деньги в кошельке. У нее было ровно столько, чтобы добраться в то место, где она думала, Джоффри может быть. Назвать адрес таксисту было все равно, что снарядить бочку для спуска по Ниагаре. Назад дороги не было.
Наташа попросила таксиста подождать и побежала к дому, спокойная до тех пор, пока не постучала в дверь, решая, как лучше объяснить, кто она такая.
Дверь открыла Мелани.
– Я встречалась с Джоффри, – начала Наташа. – Я знаю, что вы его друзья. Видите ли, я ищу его. Я была у него дома…
– Вы, наверное, Наташа? – улыбнулась Мелани, но затем улыбка исчезла. – Он уехал. Хотите войти?
Наташу все еще наполняло облегчение оттого, что Мелани поняла, кто она.
– Я не могу, меня ждет такси… А куда он уехал?
– Вернулся в Америку.
– Вернулся? В Америку?!
– А вы не знали, что он жил в Америке? – спросила Мелани.
Наташа рассеянно огляделась по сторонам, будто она ошиблась и попала не в тот дом. Мелани продолжала:
– Он взял на работе отпуск на год, чтобы написать роман.
– Роман? Он писатель?
– Нет, он…
Спешка заставила Наташу снова прервать Мелани, она все еще пыталась оставаться спокойной, обеспокоенная своим слишком резким тоном.
– Простите, какая работа? Он безработный.
– Он инженер-химик. Работает в Америке, разрабатывая топливо для… В общем, он работал над проектом космических шаттлов.
– Химик… Космос… – Наташино замешательство нарушило ее способность говорить связно.
Мелани была разочарована тем, как мало Наташа знала о Джоффри.
– Вы что, не разговаривали между собой?
– Мы все время говорили, просто очень много говорили. Но… когда он уехал?
– Мой муж как раз повез его в аэропорт, – Мелани оглянулась назад, чтобы взглянуть на часы, что висели в холле. – Вы его уже не догоните, я думаю.
– Мне надо попытаться. Даже несмотря на то, что я – по-видимому – совсем ничего про него не знаю, я уверена, что люблю его. Разве такое возможно?
– Конечно.
– Мне еще следует извиниться перед вами. Я оставила письмо здесь…
– Не стоит извиняться. Зато теперь Стюарт знает, что его ждет, если он попытается гульнуть.
Таксист погудел.
Несмотря на смущение, Наташа вынуждена была попросить:
– Понимаю, что вы меня совсем не знаете, но мне нужно попасть в аэропорт. Вы не могли бы одолжить мне немного денег?
Оказавшись в аэропорту, Наташа не имела никакого понятия, куда сперва пойти. Она поглядела на табло, чтобы найти ближайший рейс на Америку. Она подошла к стойке этой авиакомпании. Девушка за стойкой отказалась сообщить, был ли Джоффри на этом рейсе или нет, но зато уверила, что самолет заполнен до отказа.
Наташа не знала, что еще спросить. Вместо этого она пошла в кафе и взяла кофе. Затем проводила взглядом готовящийся к взлету самолет, в котором, вероятно, был Джоффри. Интересно, где Джоффри может сидеть и видит ли он ее? Девушка наблюдала, как самолет набирает скорость и отрывается от земли. В воздухе самолет развернулся, набрал высоту и исчез из вида. От безысходности она помахала исчезнувшему самолету рукой и повернулась, чтобы идти.
И тут она увидела Джоффри, ссутулившегося в кресле.
Наташа вспомнила о примирении Анны с Ричардом, их счастье и совместимости.
Она заметила, что Джоффри выпрямился, и, вздрогнув, отвернулась, чтобы он ее не заметил. Она не могла говорить с ним, пока не найдет подходящих слов. Ей стало любопытно, не передумал ли он уезжать – может быть, он хотел бы встретиться с ней и помириться. А может быть, у него просто был билет на более поздний рейс.
Наташа отправилась домой, так и не поговорив с ним. Как только она встретила его, она поняла, что все, что она намеревалась сказать, было основано на том, что он первый заметит ее и подаст ей знак, что хочет поговорить. В идеале она надеялась поймать Джоффри буквально за несколько минут до посадки в самолет, и тогда он сам бы говорил, а ей не пришлось бы вымолвить ни слова.
Наташа решила, что напишет Джоффри. Письмо можно отредактировать, слова подобрать аккуратно, дабы избежать неверной интерпретации и двусмысленности, или, наоборот, намеренно сделать некоторые фразы рискованными. Наташа могла задать вопросы, которые потребовали бы ответа. И сказать ему что-то, не боясь быть прерванной.
Как только Наташа вошла в квартиру, Анна, которая до этого выглядела грустной, повеселела.
– Не застала дома?
– Он улетел в Америку.
– Господи Иисусе, если парни хотят от тебя сбежать, они подходят к делу серьезно.
– Ты думала о Ричарде, когда я вошла?
– Он прислал мне сообщение. Хотел прийти попозже. Но я сказала – нет.
– Ты сказала ему нет? Думаю, этому богатому ублюдку еще никто так не досаждал.
Они включили обогреватели и телевизор, зажгли везде свет и принялись болтать до тех пор, пока это их не утомило.
Квартира перестала быть их домом, и радость вернулась – они просто здесь на короткое время, на привале, просто временное приключение перед началом взрослой жизни.
– Я не думаю, что влюблена в Ричарда. Я его просто люблю. И это гораздо лучше.
Утром Анна обнаружила Наташу в гостиной, та что-то писала, подложив под бумагу подушку. Несколько листков уже лежали в стороне, исписанные мелким почерком.
– Что это такое? – спросила она, беря один.
Наташа выхватила его из рук подруги.
– Ничего. Это письмо. Тебе нельзя его читать, это для Джоффри.
– Почему ты пишешь такими мелкими буквами?
– Потому что авиапочта дорогая.
– Просто меньше пиши.
Наташа хотела было высмеять подругу, но затем начала перечитывать письмо и поняла: Анна оказалась права. Слов было слишком много. Наташа начала заново.
– Я пойду с тобой сегодня к твоим родителям, – объявила Анна.
Ручка выскользнула из рук Наташи.
