Текст книги "Ночь Охотника (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Давай, – уговаривал Дзирт. – У тебя неограниченный запас стрел.

Кэтти-бри закрыла глаза и еще раз отступила, глубоко вздохнула, прицелилась и выстрелила. Стрела-молния осветила комнату и ударила в центр двери, расколов древесину.

– Не похоже, что ты потеряла навыки! – похвалил Бренор и двинулся дальше. – Прямо в сердце, название лука говорит само за себя!

Дзирт тоже улыбнулся, безмолвно поздравив девушку.

Кэтти-бри только ответила на его взгляд и кивнула. Она не стала говорить своим спутникам, что она целилась в петлю, а не в центр.

Даже раньше, чем трио вышло из дальней двери комнаты, они услышали, что по коридорам разносятся звуки возобновившегося сражения, и поняли, что их спутники опять занимаются гоблинами.

Гвенвивар, которая пошла другим путем, в погоне за одним убегающим гоблином, по-видимому, тоже это услышала. Кошка вернулась в комнату и перепрыгнула через дворфа, дабы взять на себя инициативу.

***

Реджис поморщился от отвращения, когда он смотрел, как Пвент выплюнул горло хобгоблина. Дворф взглянул на него, странно улыбнулся и легко отбросил в сторону бьющееся в конвульсиях чудовище.

Так легко! Казалось, Пвент слегка размахнулся, но хобгоблин, толстый и тяжелый, полетел через коридор и врезался в стену с зубодробительной силой.

– Рад нашей встрече, Тибблдорф Пвент! – весело сказал Реджис, несмотря на комок в горле.

– Ты крысеныш вор, – пробормотал дворф, медленно, даже небрежно, приближаясь.

– Пвент, это я! – закричал Реджис. – Ты меня узнал?

– О, я узнал тебя, – сказал дворф, но Реджис почувствовал, что дворф его не узнает, ибо Пвент знал, что Реджис давно мертв.

Вампир шел вперед. Реджис поднял рапиру.

– Пвент! – закричал он. – Это я, Реджис!

Он почти закончил произносить свое имя, когда дворф внезапно бросился, почти так же внезапно, как он, при искривлении времени, приблизительно как делало привидение Темная Душа. Реджис вскрикнул, бросился в сторону и перекувыркнулся, размахивая руками. Когда он упал в сторону, Реджис оттянул назад руку с кинжалом, дабы парировать атаку дворфа и держать его на расстоянии, но остроконечная перчатка дворфа прочертила линию поперек тыльной стороны этой руки, и хафлинг с визгом отступил.

Он поднялся на колени и как можно быстрее повернулся назад, приняв некоторое подобие оборонительной позиции, хотя он не знал, что он мог сделать против такого сильного вампира в тяжелых доспехах!

Пвент прыгнул на него, обнажив клики и размахивая кулаками, а Реджис закричал, думая, что он, конечно, обречен.

Но Пвент не допрыгнул, на середине прыжка в него попал боевой молот, который отбросил его в сторону и свалил с ног. Он сразу же обернулся, однако, его злобный взгляд по-прежнему был сосредоточен на Реджисе, и с диким рычанием, которое заморозило Реджиса до мозга костей, он пошел в атаку.

Хафлинг снова взвизгнул и бросил в вампира змею. Магия живой гарроты подействовала, змея обвила шею дворфа, и за плечом Пвента появилось глумящееся лицо нежити.

Но вампир не дышал. Вампир даже не заметил удавку.

Хафлинга опять спас снаряд, на сей раз живой, Вульфгар прыгнул мимо Реджиса и тяжело навалился на Пвента. Дворф попытался ударить его левым хуком, но Вульфгар перехватил его руку, потом схватил Пвента за правую руку, удержал и скрутил.

Два сильных бойца крепко схватились. Вначале Пвент, с более низким центром, казалось, побеждал, а Вульфгар отступал под свирепым гнетом дворфа.

Вульфгар прорычал имя своего бога и продолжил с новой силой, останавливая импульс.

Пвент повернул в сторону и Вульфгару пришлось повернуться вместе с ним, изо всех сил стараясь удержать вырывающегося дворфа.

Но затем Вульфгар прыгнул в ту же сторону, куда тянул, и Пвент потерял равновесие. Вульфгар выпустил левую руку дворфа и быстро ударил дворфа в лицо правой, но потом сразу снова схватил, прежде чем дворф успел контратаковать левой.

Реджис хотел похвалить этот удар, но когда гаррота дернула шею вампира, Пвенту это нисколько не повредило, не ошеломило его и не замедлило. А на Вульфгаре сказывалась их борьба, Реджис видел, с рук варвара капала кровь, его плоть разорвалась от ребристых пластин на руках дворфа.

Пвент наклонил голову, опустив шип на шлеме, и пошел вперед, и Вульфгар едва избежал удара в лицо. Потом он тоже наклонил голову вперед, ниже шлема дворфа, дабы удержать захват.

Он должен удержать Пвента, он знал это.

– Пвент! Тибблдорф Пвент! Это Реджис и Вульфгар! Ты знаешь нас! – орал хафлинг, стараясь вразумить рычащего вампира. Прокричав, он поднялся и побежал в сторону, и когда Пвент никак на него не отреагировал, Реджис поморщился и нанес сильный удар.

Вампир взвыл, от боли или гнева, и начал дико биться, размахивать руками и мотать головой. Вульфгар пытался держаться, старался оставаться рядом с Пвентом, дабы нанести реальный урон.

– Ударь его! – закричал варвар. Его последнее слово оборвалось, ибо дворфу удалось отодвинуть свой шлем от головы Вульфгара достаточно, дабы опять начать бодаться. Вампир бодался в разные стороны, пытаясь расколоть челюсть Вульфгара.

Реджис снова пронзил Пвента, но дворф на это зарычал и развернулся, бросил Вульфгара между собой и хафлингом, ударил по руке Реджиса и отбросил его назад. Вульфгар сразу оказался в стороне, и не по собственному желанию, его утомила борьба, а вампиру была неведома усталость. Неожиданно Вульфгар полетел в другую сторону, Пвент повернулся, дабы сильно ударить его об стену, а затем Вульфгар полетел обратно, яростный дворф бросил его в Реджиса.

Реджис инстинктивно пригнулся и Вульфгар врезался в стену позади него.

– Пвент! – послышался другой возглас, на сей раз от Бренора, который появился дальше по коридору. – Ты знаешь меня, Пвент! Ты отдал мне мой шлем!

Это заставило вампира остановиться, а Гвенвивар перепрыгнула через Бренора и бросилась в атаку.

Но Пвент стал облаком газа, и пантера пролетела вампира насквозь, прямо возле Реджиса, и Вульфгара позади него.

Газ почти сразу преобразовался, но теперь, мимо Бренора, бросился Дзирт. – Я оставил тебя в пещере, храбрый друг! – вскричал дроу.

– Да, и это было глупо! – закричал вампир в ответ, и он бросился на дроу с градом ударов, которые были парированы саблей.

– Пвент! – крикнул Бренор.

Наконец показалось, что удалось достучаться до вампира, немного, по крайней мере, он резко отцепился от Дзирта и отшагнул мимо Реджиса, который не стал нападать.

Но Вульфгар поступил иначе. Клык защитника вернулся в его руки, варвар крикнул и замахнулся оружием, ударил Пвента в грудь и он полетел вперед. Вульфгар выскочил в центр коридора и прикрыл своей спиной Реджиса.

Затем Дзирт встал плечом к плечу с варваром.

– Пвент, ты знаешь нас, – сказал Бренор, встав подле Реджиса и позади Дзирта. – Мы пришли тебе помочь.

Вампир зарычал.

Позади вампира зарычала Гвенвивар.

– Пвент, дружище, вспомни сражение у ямы предтечи, – уговаривал Дзирт. – Ты спас нас в тот день. Ты спас всю область от очередного катаклизма.

Вампир посмотрел на него, в Пвенте явно шла внутренняя борьба между воспоминаниями и демонами.

– Ага, и я проклял себя, – ответил он дрожащим голосом.

– В пещере, – промолвил Дзирт. – Солнце.

– Не смог... – вяло ответил Пвент, он дрожал и его взгляд метался по сторонам. Он думал о побеге, понимали они все, но мгновение спустя он хрюкнул и снова выпрямился, глядя на них с ненавистью, а также, как ни странно, печально.

– Так прикончите меня! – проревел он и сделал шаг вперед, словно для того, чтобы продолжить сражение.

Однако он остановился с любопытным выражением на его мертвом лице. Он посмотрел на спутников, потом мимо спутников, и покачал головой.

Этот взгляд вдаль заставил их всех оглянуться, чтобы увидеть, что в коридоре стоит Кэтти-бри, держа сапфир на вытянутой руке, в другой руке у девушки был свиток, и она продолжала мягкое тайное песнопение.

– Нет! – прорычал Пвент, и, казалось, будто он тогда попыталась выйти вперед, но не смог, ибо его удерживал на месте двеомер Кэтти-бри. – Нет, собаки!

Потом он наклонился к ним, и он, казалось, вытянулся, дабы стать чем-то не материальным. И он, внезапно и стремительно, поплыл мимо них, растягиваясь и дематериализуясь, втекая в ожидающую филактерию Кэтти-бри.

– Ты поймала его, девочка! – воскликнул Бренор, направляясь к ней, но он остановился, как раз когда он повернулся.

Кэтти-бри вздрогнула и покачала головой, словно что-то было не так.

Лишь с этим непонятным предупреждением, драгоценный камень взорвался на миллион кусочков, толчок отбросил Кэтти-бри назад и по коридору рассыпались гранулы и пыль.

А там, где была Кэтти-бри, где был камень, стоял очень потрясенный Тибблдорф Пвент.

– У них пленники, – сказал он Бренору, сражаясь за каждое слово. – Энтрери в Кузне. С ним кто-то еще, и дворфа в копях...

Он шагнул влево и обратно вправо, потом нырнул назад с поразительной скоростью и схватил за горло ошеломленную Кэтти-бри.

– Может убить тебя, – прошептал он ей. Он бросил ее и прыгнул в сторону, став летучей мышью, прежде чем он приземлился. Он полетел туда, откуда он пришел.

Кэтти-бри встала на ноги и подняла руку, дабы стереть кровь с лица, кровь из порезов от десятка осколков разорвавшегося камня.

– Моя девочка! – сказал Бренор, бросаясь к ней вместе с остальными.

– Я в порядке, – уверила она их, посмотрев туда, куда улетел Пвент. – Драгоценного камня было не достаточно, чтобы его удержать.

– Он монстр, – прошептал Реджис, хафлинга очень потрясло то, что он увидел в мертвых глазах Пвента.

– Наполовину монстр, пожалуй, – ответила Кэтти-бри, и тот факт, что она была еще жива и могла ответить, подкрепил ее аргумент.

– Наполовину и больше, и плохая часть усиливается, – сокрушался Бренор. – Пвент сал более диким, чем когда я видел его в тронном зале несколько месяцев назад.

– Проклятье, – согласилась Кэтти-бри. – Он не может ему противостоять.

– У них, – прошептал Дзирт, и при этих неожиданных словах все повернулись к нему.

– Пвент сказал, что у них пленники, – пояснил дроу.

– Исходя из того, что сказал он и того, что знаем мы, Кузней владеют дроу, – согласился Бренор. – И нам может понадобиться пройти через них, дабы снова добраться до Пвента.

– И освободить Энтрери, – промолвил Дзирт. – Я не оставлю его темным эльфам.

– Да уж, – ответил Бренор, уперев руки в бока. – Так и знал, что ты это скажешь. Чертов эльф.

– Значит, мы пойдем через них, – промолвил Вульфгар.

– Думаю, мы могли бы предупредить дроу, что они получат еще одного своего родича и будут сражаться? – Бренор сказал Дзирту. – Возможно, сражаться выйдут лишь несколько сотен из них.

Дзирт посмотрел на других, все они кивали и улыбались, готовые идти, даже Реджис.

Быть по сему.

Часть 4. Зов героя

Быстро произнесенные слова звучат правдоподобно.

Они идут от сердца и высказывают настоящие эмоции, прежде чем тот, кто говорит, успеет передумать из-за деликатности или страха. Прежде, чем естественные стражи внутренней цензуры защитят того, кто говорит от смущения или возмездия. Прежде, чем учтивые фильтры поймают слова, дабы защитить чувства других людей, завуалировать острую истину, прежде чем он сможет нанести удар.

Бренор говорит, что такая быстрая реакция идет напрямую от кишок.

Мы все делаем это. Многие стараются этого не делать, по крайней мере, громко, и в плане такта и этикета, это верно.

Но иногда то, что идет напрямую от кишок может служить прозрением, своего рода признанием того, что на самом деле находится в твоем сердце, несмотря на сдержанность, принятую в приличной компании.

Так было в этот день в камерах верхнего Гонтлгрима, когда я сказал, что не оставлю Энтрери захватившим его дроу. Я не сомневался относительно своего курса с того момента, как Тибблдорф Пвент обрисовал мне ситуацию. Я найду Артемиса Энтрери и освобожу его и остальных, если их тоже захватили.

Все так просто.

И все же, когда я оглядываюсь назад на тот момент, это уже не кажется таким простым. В самом деле, я считаю свое решение действительно удивительным, и по двум совершенно разным причинам.

Во-первых, когда я услышал свои слова, я осознал то, что не признавал: я беспокоился об Артемисе Энтрери. Я держал его рядом с собой не из-за удобства, одиночества или моего желания привести его и других на праведный путь. А потому, что я волновался, и не только за Далию, но и за Энтрери также.

Я много раз кружил вокруг этого осознания на протяжении лет. Когда я узнал, что Артемис Энтрери подружился с Джарлаксом, я надеялся, что Джарлакс отведет человека от его личных демонов. Я желал Энтрери добра, это означает, что я надеялся, что он найдет лучшую жизнь и лучший путь. Эта мысль, тихая надежда, часто мелькала в моем сознании.

Но все-таки этот частный случай, идущий от моих кишок, меня удивил, ибо он показал мои чувства к человеку.

В конце концов, со мной мои друзья, Друзья Мифрил Халла, группа моих самых дорогих друзей, более того, это моя семья, единственная семья, которую я когда-либо знал. Мое идущее-от-кишок провозглашение, что я собираюсь идти за Энтрери, было большим, чем личное заявления, ибо, конечно, эти любимые спутники пойдут вместе со мной. По-видимому, из этого следует, что я был готов поставить своих дорогих друзей и даже Кэтти-бри под такую явную и страшную угрозу ради Артемиса Энтрери!

Мне кажется это не мелочь, и, оглядываясь назад, я вижу намного большее, чем мое желание освободить Артемиса Энтрери.

Когда я впервые отправился в Долину Ледяного Ветра, окружающие считали меня немного безрассудным. Даже Бренор, который прыгнул на спину теневого дракона с привязанным на спине бочонком горящего масла, часто качал головой и бормотал «чертов эльф» на мои боевые выходки!

Я сражался так, будто нечего терять, ибо в моем сердце и уме, мне было нечего терять. Но затем, столь внезапно, я узнал, что могу многое потерять, этих друзей, которых я узнал и полюбил, эту девушку, которая будет моей женой.

Это не новое откровение, на самом деле, я провел большую часть века в поисках свободы от этих самоограничений, и, действительно, я думал, что нашел такую свободу, когда Бренор, последний из моих спутников, ушел в Дом Дворфов. Даже оплакивая его смерть, я чувствовал, что я, наконец, свободен.

А потом мои друзья, моя семья, мои ограничения вернулись ко мне. Что это значит? Разумеется, я был счастлив, взволнован, вне себя от радости, но теперь мне снова есть, что терять?

Но когда я настаивал, что я, что мы освободим Энтрери и остальных, независимо от шансов, я не сомневался, что мои любимые друзья не будут мне обузой. Быть может, дело в их преображении, они в буквальном смысле прошли через смерть, и это укрепило мою собственную веру, решимость и готовность к приключениям. Возможно, это мужество обусловлено тем, что я принял тот факт, что эти друзья были потеряны для меня, и поэтому я больше не боюсь их потерять.

Вероятно, это было нечто большее, нечто уходящее корнями в сплетение моих основных убеждений. По ходу событий, вы делаете то, что считаете правильным и верите, что такой курс приведет к хорошим концам. А если верить в худшее и объявить о том, что я трус, это будет отрицанием такого курса из-за страха, какого-либо страха, даже страха за безопасность моих любимых спутников.

На новость о пленении Энтрери я среагировал исключительно инстинктивно, я знал, что это правильно, но когда я вернулся назад и обдумал тот момент, я многое узнал о самом себе.

И еще больше о моих друзьях, ибо их ответ стал вторым откровением. Они нисколько не колебались, и, действительно, стремились к сражению, столь же нетерпеливо, как и я. Даже Реджис совсем не боялся. Это, конечно, правильный путь, и поэтому мы решили пойти по нему.

И мы и пошли. Я не ходил так легко с наступления Магической Чумы, с того момента, как потерял Кэтти-бри. Я столько раз стремился к этой свободе, уходя из Мифрил Халла с Кэтти-бри после его восстановления, снова и снова решая найти радость.

Но это другое. Это не было продуманной мыслью, обговоренным решением или обещанием. Это было тем, что я искал с того момента, как мы с Вульфгаром вошли в логово вербига по имени Биггрин. Этот выбор был сделан не задумываясь, возникла проблема, и поэтому мы пойдем и решим ее, и мы пойдем полные уверенности в себе и с верой друг в друга.

«Думаю, мы могли бы предупредить дроу, что они получат еще одного своего родича и будут сражаться?» Бренор пошутил, но тогда это почти не казалось шуткой.

Ибо мы знали в наших сердцах, что мы победим.

Ибо иной исход был неприемлем.

Это было так просто.

Тем не менее, впереди были темные эльфы, в большом количестве, эта банда уже успела так или иначе победить и захватить Артемиса Энтрери и других, и поэтому, когда мы двинулись в путь, появились сомнения.

Сомнения не относительно выбранного нами курса, а относительно того, что мы добьемся успеха.

И сомнения относительно того, насколько высокой будет цена.

Но это наш путь.

Это наше кредо.

Это мантра Друзей Мифрил Халла.

Иного пути быть не может.

И так как мы знали, что наш курс верен, сомнения не могли равняться сожалению.

Независимо от цены.

Дзирт До’Урден

Глава 20. Когда пришли дроу

– Жила скоро истощится, – грязный шахтер-дворф по имени Минто Серебреный Топор, который утверждал, что происходит от Боевого Топора и Силверстрима, сообщил своим товарищам, когда он вышел из бокового туннеля в самых глубоких уголках шахт под Пирамидой Кельвина. – Когда я стучу, слышится эхо, значит, если копнуть поглубже, я вырою новые туннели.

– Тогда придержи свою кирку, – сказал Джункулар Камнелом, предводитель команды, коренастый дворф многих зим.

– Значит, у нас будет меньше метала, а Джунки? – ответил шахтер, используя уменьшительное имя предводителя.

– Лучше так, чем открыть проход в Подземье, – сказал Мехи, другой шахтер, и, дабы подчеркнуть свою точку зрения, он прислонился к тяжелой металлической двери, которую недавно установили, дабы перекрыть главный тоннель, ведущий в глубину, и более широкие коридоры и пещеры за ним.

– Может, тогда, закроем проход? – сказал еще один, и группа посоветовалась и кивнула.

Это была давняя дискуссия среди дворфов Долины Ледяного Ветра, мальчиков Стокли Силверстрима, о постоянно косвенно висевшим над ними вопросе Гонтлгрима.

Они знали, где это, они там были, но это древняя и почитаемая родина оставалась вне их досягаемости. Как ни парадоксально, но после путешествия в Гонтлгрим дворфы под Пирамидой Кельвина стали осторожнее. Теперь Стокли и его мальчики знали из первых рук о глубоких опасностях, таящихся недалеко от их владения, в том числе о дьяволопоклонниках-ревнителях, которых они нашли в Гонтлгриме, и, если верить Королю Бренору и Дзирту, в область просочилось значительное число темных эльфов.

– Мы проведем разведку за твоей стеной, – Джунки заверил Минто. И если понадобится, поставим новые двери. И как только мы там все обезопасим, знай, что я удостоверюсь, что ты пробиваешься к новым жилам.

– Ба! – фыркнул Мехи, все еще прислоняясь к железной двери, а затем он почесал спину об одну из огромных петель, которые надежно удерживали дверь.

Остальные начали посмеиваться, хорошо зная, что это скоро станет аргументом. Прорыв через стену к другой жиле считалось делом большой чести, в конце концов.

– Десятидневку назад я вам говорил, что позади той жилы есть еще один туннель, – как и ожидалось, Мехи жаловался Джунки и Минто. – Я поставлю золотую монету против Минто за первый удар, если вы хотите, но...

Его напыщенная речь и смешки, оборвались при резком треске энергии, единственный хлопок заставил Мехи выпрямиться, и на его лице появилось недоверчивое выражение.

Потом раздался второй, более громкий хлопок, сопровождаемый громким и непрерывным треском, словно какофония от множества фейерверков, выпущенных в воздух после взрыва основной ракеты. Бедный Мехи полетел вперед, таща за собой дым.

Остальные в оцепенении наблюдали за его полетом, а затем все вместе снова посмотрели на железную дверь, как раз вовремя, чтобы увидеть, как по ней ползают синие пальцы потрескивающей магической энергии, прорезая линии в железе.

– Взорвется! – закричал Минто, схватив Джунки и потянув его в боковой коридор, куда пробирались другие дворфы.

Туннель сотряс страшный взрыв, и Минто в шоке смотрел, как тяжелая дверь, толщиной в грудь крепкого дворфа, пролетела мимо входа в боковой тоннель, за ней тянулось облако пыли и осколки камня. Он услышал хрюканье товарища, бежавшего прямо назад по главному коридору, когда его догнала дверь, и еще одно хрюканье, когда дверь с грохотом упала на бедного Мехи.

Минто и Джунки поспешили, бок обок, и они оглянулись посмотреть не на Мехи, а на уже открытый коридор, зная, что на них идет враг.

Поняв, что их враг армия темных эльфов, они тяжело сглотнули.

***

– Пещера рухнет? – шахтер в соседнем тоннеле, задыхаясь, спросил своего приятеля, ибо земля затряслась под ногами.

Двое выскочило вместе из раскопки, чтобы найти других дворфов выходящих из боковых туннелей в главный коридор. Все смотрели с широко раскрытыми глазами, которые казались еще шире, учитывая, что их лица были покрыты темной грязью и копотью факелов, и все глядели друг на друга в поисках ответов.

Раздался еще один взрыв, и вся группа, как один, повернулась к перпендикулярному главному коридору.

– Обвал! – закричал один, и все они побежали, но не от подозрительной области, а к ней, к другим дворфам. С кирками и факелами в руках, бригада бежала вниз по боковому коридору. Все они знали эти области шахт, а также они знали, что их собственные дома наверху, и знали, что их друзья в этом смежном туннеле. Некоторые стали звать Джунки.

Все еще уверенные, что это обвал, дворфы были готовы копать. Однако когда они приблизились к параллельному главному коридору, вспышка молнии украла эту идею так же, как она украла темноту, а потом дворфы узнали правду.

А затем дворфы были готовы к борьбе с любым неприятелем, так же, как они были готовы копать.

***

Равель Ксорларрин злобно усмехнулся, когда дверь сорвало с петель, еще одна жертва заклинания его собственного сочинения, которое он назвал паутина молнии. Благодаря этому заклинанию, он и его товарищи волшебники объединили свою энергию молнии в один смертоносный удар, который уничтожил серьезное препятствие.

Никто из них, и даже Архимаг Громф, будь он здесь, не смог бы снести эту железную дверь с одного удара. Но с их объединенной энергией, паутина молнии сорвала ее с петель, и она полетела вниз по коридору вслед за убегающими дворфами.

И это зрелище превратило усмешку Равеля в открытый смех.

Вошли ударные отряды гоблинов, пересекая разрушенную дверь, дабы сразиться с несколькими дворфами, которые встали на защиту.

Равель посмотрел на Тиаго, который кивнул, и в ответ последовал очередной магический шквал, град огненных шаров упал на дворфов и гоблинов, и когда пламя и дым рассеялись, линия сильных дворфов стояла, хотя и шатко, но в живых не осталось ни одного гоблина.

Равель прицельно бросил болт молнии в центр линии дворфов, но один дворф бросился прочь по коридору.

Тиаго толкнул своего ездового ящера ногами, рядом с ним был Джерт Ксорларрин, и за ними бежало множество воинов. Когда они приблизились к двери, Тиаго и Джерт расступились влево и вправо, замедлились и остановили скакунов у боковых стенок, позволяя воинам-дроу пройти мимо них и заняться дворфами.

Войска объединились только за разрушенной дверью с громким звоном металла о металл, ревом дворфов и топотом сапог. Это были воины-дроу, в высшей степени опытные, обученные и экипированные. Они привыкли быстро побеждать в таких сражениях.

Но их противниками были дворфы Клана Боевого Топора из Долины Ледяного Ветра, закаленные добычей камня, бесконечными холодными ветрами долины и многолетней отчаянной борьбой с разного рода сильными врагами, от белых червей до орков и вездесущих тундровых йети. Многие мечники и копейщики дроу получили ранения в первые минуты боя, но, ни один удар не свалил дворфа Боевого Топора, защищающего свой дом.

– Убегает! Убегает! – командир группы дроу закричал Тиаго и Джерту, говоря им, что бегун все еще на пути к подкреплению.

Они кивнули и послали своих скакунов на потолок. Бок обок они пошли над линией фронта. Они сразу заметили убегающего дворфа, дальше по коридору, но дворфы снизу атаковали их лопатами и кирками.

Тиаго обогнал Джерта, его щит увеличился до полного размера, когда Бэнр ударил им крест-накрест, а оставшееся оружие Тиаго отклонил мечом.

Вперед! – приказал он своему спутнику и Джерт помчался мимо благородного Бэнра, дальше сражающихся дворфов и дроу.

Джерт неуклюже пришпорил ездового ящера, и перевернутым галопом, легко обгоняя немногих преследующих дворфов, быстро приближался к бегуну.

Не замедляясь, хотя он висел под потолком вниз головой, Джерт вытащил заостренное копье из длинного футляра за седлом и быстро прикрепил шнур к оружию. Воин подготовился к броску, ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что низ был верхом, а верх низом, учитывая естественное падение брошенного оружия с его точки зрения, нужно целиться ниже.

Он почти бросил снаряд, но отвлекся на другие снаряды, град вращающихся снарядов, брошенных в него.

Джерт пронесся мимо бокового туннеля в то же самое время, когда множество дворфов пришло к тому же месту, и бородатый народ, не теряя времени, запустил свои кирки вслед дроу. Некоторые отскочили в сторону, не причинив вреда, ударившись об неровный потолок, а другие попадали по всаднику и его ящеру, в основном нанося минимальный урон.

Но одна кирка глубоко вонзилась в бедро ящера.

Раненая тварь остановила свой бег и стала извиваться, сопротивляясь решительному рывку Джерта. Ящер оторвал от потолка правую заднюю ногу, когда он пытался сбросить кирку, и он даже пытался развернуться, дабы укусить болезненную область.

Джерт старался удержаться на скакуне и заставить его идти вперед. Прекрасно понимая, что праздно висеть, когда приближается толпа разъяренных дворфов, не очень хорошая идея.

Он должен выпрыгнуть из седла, понял он, но слишком поздно, ибо ему едва удалось уклониться от другой кирки.

Он уклонился, но кирка попала в скакуна, точнее, попала в один из крепежных ремешков седла Джерта, и когда этот ремень разорвался, правая нога Джерта освободилась, слишком неожиданно для него, чтобы успеть приспособиться и аккуратно упасть.

Вместо этого, он просто упал, или наполовину упал с седла, неуклюже повиснув, его левая нога запуталась, и, таким образом, удерживала его там, перевернутым и глядящим в глаза нападающим дворфам.

Покачав головой и вздохнув, перевернутый дроу обнажил мечи.

***

Вернувшись к яростной линии фронта, по-прежнему на потолке и в стороне от кирок и лопат дворфов, Тиаго посмотрел вниз по коридору. Он увидел, что оружие Джерта блестяще работало, не подпуская дворфов со всех углов. Оружейник Дома Ксорларрин отбил кирку одним клинком и перерезал горло дворфу другим. Джерт подтянул второй клинок к своему туловищу как раз вовремя, чтобы встретить тяжелый взмах молотом, и использовал этот толчок, чтобы раскрутиться, именно в это мгновение Тиаго понял, что это поможет ему освободить ногу.

Он увидел падение Джерта, но это было хорошо, дроу перекувыркнулся в воздухе и легко приземлился на ноги перед шахтерами-дворфами.

Тиаго улыбнулся, кивнул и исчез позади линии дроу, уверенный, что Джерт справиться с группой, или, по крайней мере, будет держать их в страхе, пока в этой линии не пробьется брешь, и ему на помощь прибегут пехотинцы.

Для ускорения этого процесса, благородный Бэнр спустился на пол и провел скакуна между парой пехотинцев-дроу, растолкав их, дабы самому вступить в сражение. Его ящер двинулся вперед, щелкая пастью, и Тиаго пришлось немного его сдержать, когда он последовал за отступающими дворфами.

Хотя этот ящер, как и все скакуны Тиаго, был великолепно обучен, и чтобы его сдержать, Тиаго требовалась просто издать щелкающий звук и ударить его левой пяткой, руки при этом оставались свободными.

Он взмахнул щитом в сторону крайнего дворфа слева от себя, и прежде, чем щит полностью прошел мимо намеченной цели, дворф пошел на него вслед за взмахом, а Тиаго уменьшил щит в размерах. Это было сделано мгновенно, и, таким образом, дроу смог сначала ударить мечом, нанести удар его тонким клинком по ничего не подозревающему дворфу из-под края сокращающегося щита.

Он вытащил окровавленный клинок и ударил им вправо поперек по кирке. Он блестяще повернул меч обратно в другую сторону, и с достаточной силой, чтобы кирка отлетела. Едва ли останавливаясь полюбоваться полетом оружия, Тиаго вонзил свой меч прямо в грудь дворфа.

Потом он толкнул своего ездового ящера, чтобы придать ему ускорения. Скатился со спины ящера, выполнив полное сальто, приземлился на ноги и стал двигаться вперед, с ликованием бросившись в разгар битвы.

Лучше вооруженные, экипированные и тренированные дроу явно повернули ход сражения. Немного воинов в Королевствах могли сразиться одни на один с темным эльфом, но Тиаго Бэнр выделялся даже в рядах этих элитных воинов. Его клинок и щит работали в согласованном размытии, замах и укол, блок и парирование. Он не двигался вперед по прямой линии, а танцевал вокруг, дроу простолюдины с удовольствием перед ним расступились, но дворфы продолжали стоять!

Темные эльфы уже побеждали в сражении в этом коридоре, но с Тиаго среди них, сражение превратилось в разгром, и дворфья линия быстро разбилась.

Тиаго быстро поднял щит, дабы поймать кирку дворфа, и он активировал магию щита, чье имя было Паутина, дабы быстро схватить оружие, когда он вытянул его в сторону. Бородатый малый, по инерции, продолжал движение, размахивая кулаком.

Но Тиаго опередил его движение, и кулак встретило острие прекрасного оружия, меча, который прорезал перчатку и косточки пальцев, прошел через запястье дворфа и расколол кость предплечья дворфа.

Дворф взвыл, ой, как он закричал! И Тиаго быстро надавил щитом, освобождая кирку прежде, чем отбросить его руку. Тем же движением воин-дроу повернул меч вниз и острым рывком стал отрывать ее от мускулистого плеча и дернул ее вперед до поворота плеч, дабы убрать меч и выбросить щит, дабы встать над дворфом, когда бедняга упал навзничь на землю.

Но упал без крика, ибо быстрый удар мечом проткнул его горло.

Перешагнув упавшего Боевого Топора, Тиаго вырвался вперед, его злая улыбка была действительно широкой.

Он увидел, что Джерт сражаясь далеко впереди. Клинок оружейника блестел от крови дворфа и неоднократно попадал в цель.

Но только один клинок, понял Тиаго, как раз когда он нетерпеливо пошел вперед.