Текст книги "Ночь Охотника (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11. Пешка Королевы Четырех

«Не произноси ни слова, если тебе не приказали говорить!» Пальцы Тос'уна Армго просигналили его дочери Дум'вилл, они стояли бок обок, как им было приказано, на отметках, которые Береллип Ксорларрин нацарапала на земле.

– Не двигайтесь, – предупредила она их суровым голосом. Здесь что-то происходит, понял Тос'ун, и это его ужасало. Ксорларрины, конечно, никогда не были друзьями с Домом Армго, но эта была особенно враждебной.

Береллип, благородная дочь и верховная жрица, была страшна, когда она указала им их места.

– Как ты думаешь...? – начала спрашивать Дум'вилл, но ее шепот перешел в крик, когда четыре головы ядовитых змей укусили девушку за спину одна за другой. Девушка замерла от ожога ядом и потрясения от того, что Береллип все еще была поблизости. Ее ноги подкосились, когда она упала на пол, и она припала на одно колено. Она бы совсем упала, но сильная рука схватила ее под предплечье и рывком вернула в вертикальное положение.

– Слабачка, – прошептала ей на ухо Береллип. – Иблис! Возможно мне следует скормить тебя своим драукам, чтобы верховная мать не испытала отвращение, глядя на такую мерзость, как ты!

– Она благородная дочь Дома Баррисон Дель’Армго, – промолвил Тос’ун.

Береллип рассмеялась и грубо толкнула Дум'вилл прежде, чем обойти вокруг, чтобы снова встать перед парой. – Это так много говорит о мошенничестве Второго Дома Мензоберранзана, не так ли? Они ищут постели иблисов, дабы расширить свою постыдную семью?

Глаза Тос'уна вспыхнули, и Дум’вилл полагала, что он ответит на эти слова, но на удивление, он стоял совершенно тихо и неподвижно, за исключением того, что его челюсть немного дрожала. Дум'вилл подумала, что это любопытно и нехарактерно, но потом она поняла, что ее отец больше не смотрел на Береллип, а смотрел мимо нее. Младшая Армго втянула в себя воздух, и, несмотря на жжение от змеиных укусов, заставила себя встать ровнее.

Позади Верховной Жрицы Береллип Ксорларрин появилась процессия дроу, она никогда не видела такого раньше и не могла себе вообразить. Мужчины воины фланкировали центральные фигуры слева и справа, шагали четко, идеальным строем, их оружие и доспехи искрились магической силой.

Между этими рядами, на парящем полупрозрачном диске, который сиял фиолетовым и синим, сидела женщина в грандиозной мантии, кружевной и украшенной драгоценными камнями с замысловатыми рисунками пауков и паутины. Бич с пятью змеями покоился на ее коленях, живые змеиные головы извивались и отчетливо осознавали сцену перед ними.

Береллип развернулась и упала на колени, опустив глаза в пол.

Должна ли она сделать то же самое, подумала Дум'вилл? Она взглянула на отца, который стоял совершенно неподвижно, опустив глаза. Она опустила глаза в пол и судорожно сглотнула. Вид ее отца, столь явно испуганного, с потом на лбу, еще больше ее нервировал.

– Верховная Мать Квентл, – поприветствовала Береллип, не поднимая глаз.

– Это сын Дома Баррисон Дель'Армго? – спросила Верховная Мать Квентл Бэнр, сходя со своего диска и направляясь к Береллип, махнув рукой, она разрешила верховной жрице встать.

– Да, Тсэбрэк поймал его в туннелях на востоке.

Верховная мать бросила любопытный взгляд на Дум'вилл, сначала она была заинтригована, но затем сразу поморщилась с явным отвращением.

– Что это?

– Моя дочь, Верховная Мать, – осмелился вмешаться Тос'ун, и Береллип ударила его по лицу.

Квентл оттолкнула Береллип, и велела Тос'уну посмотреть на нее. – Твоя дочь? – спросила она, используя общий язык поверхности.

– Да.

– Благородная из дома Баррисон Дель’Армго?

Тос'ун тяжело сглотнул, и Дум’вилл, конечно, это заметила.

– Какая прелесть, – промолвила Верховная Мать Квентл. – Ты преподнес мне такой продуманный подарок.

Все трое Дум'вилл, Тос'ун и Береллип, посмотрели на верховную мать с недоумением.

– Интересно, что скажет твоя горделивая мать, когда узнает, что ее родословная уже не чиста, – заметила Квентл, ее голос звучал, как мурлыканье довольной кошки. – Быть может, она захочет сохранить эту тайну, как ты считаешь?

Тос'ун судорожно сглотнул и бросил жалобный взгляд на Дум'вилл, и юная полудроу увидела внезапное сожаление в его глазах. Он допустил ошибку, приведя ее сюда. Им следовало никогда не покидать Серебряные Пустоши.

– Энджрел! – крикнула Верховная Мать Квентл, оглядываясь на свою шеренгу. Высокий воин бросился вперед. – Возьми ее и научи тому, что значит быть иблисом в Мензоберранзане.

– Как мне вам угодить? – спросил он.

– Просто оставь ее живой, – велела Квентл. – Насколько живой, меня не волнует.

– Нет! – закричала Дум’вилл, схватив свой меч, но Квентл подняла руку и произнесла одно слово, и бедная девушка отлетела назад.

Хазид'хи, разумный клинок, кричал в ее голове, уговаривая ее отступить, но упрямая девушка поднялась и упорно вытащила меч.

– Маленькая Доу, нет! – воскликнул Тос’ун.

Верховная Мать Квентл злобно засмеялась. С ее стороны, Энджрел обнажил два своих меча и спокойно пошел к несчастной девушке. – Назад, я предупреждаю! – промолвила Дум’вилл.

Оружейник Дома Бэнр пошел на нее, Энджрел кружился и уклонялся, и казался размытым пятном, лишь его клинки ярко сверкали, выполняя круговые движения и удары. Дум'вилл считала себя прекрасной фехтовальщицей, но она никогда не видела такого темпа и мастерства. И хуже того, Хазид'хи мешал, заполняя голову сомнением и призывая сдаться.

Клинок Энджрела тяжело ударил по ее мечу, и Хазид'хи направил заряд диссонанса в ее голову, вызвав у нее головокружение.

Дум’вилл не знала, что со всем этим делать. Она увидела, что ее любимый клинок летит в сторону и ударяется о каменный пол. Она увидела, что Энджрел подошел ближе, увидела, что он занес головку своего оружия, дабы разбить ей лицо.

Потом она увидела черные пятна. Она почувствовала, как сильные руки дроу тянут ее назад. Он был позади нее, удерживая ее в вертикальном положении...

Перед ее глазами плясало пять змеиных голов.

Кнут Береллип причинил ей боль, так она полагала, но по сравнению с бичом Верховной Матери Квентл, те удары были вообще ничем.

Через мгновение, Дум'вилл лежала на полу, крича и корчась в агонии. На нее обрушивался удар за ударом, клыки гадюк разрывали ее плоть, обжигающий яд вливался в ее жилы.

– Верховная Мать, умоляю вас! – закричал Тос’ун.

Верховная мать бросила на него суровый взгляд. – Ты жил на поверхности, – промолвила она. – Как долго?

Тос'ун замялся, и Дум'вилл поплатилась за его промедление очередным избиением.

– С атаки на Мифрил Халл! – выпалил сын Дома Баррисон Дель'Армго.

Квентл взглянула на него недоверчиво. – Я не возвращался в Мензоберранзан, – пояснил он. – Я заблудился и бродил...

– И ты пошел жить к эльфам?

– Да… нет! Я нашел других, дроу из Чед Насада, из Домов Суун Уэтт и Кариз...

– Где они?

– Мертвы. Давно мертвы.

– И ты остался?

– Мне некуда было повернуть, некуда идти, – объяснил Тос'ун.

– До настоящего времени.

– Пришло время найти путь домой, с Дум’вилл, моей дочерью, которая дроу в сердце и душе. Она убила своего брата, который не мог следовать за Паучьей Королевой, и я тоже, сразил ее мать.

– Она умерла?

– Да, – промолвил он. – Я оставил поверхность позади и всего лишь хочу вернуться домой.

Верховная мать размышляла над этим несколько мгновений, а затем посмотрела на избитую девушку. – Возможно… – сказала она, но затем покачала головой. – Уведи ее, – поручила она Энджрелу.

– И обучить ее? – спросил он с улыбкой.

– Аккуратно, – промолвила Квентл Бэнр.

Энджрел велел другому воину Бэнр поднять упавший меч. Заметив движение простолюдина дроу, Тос'ун опять закричал, – Осторожно! Клинок разумный, злой и сильный!

Это вызвало любопытные взгляды обоих благородных Бэнров. Верховная мать кивнула оружейнику, и он подошел и сам осторожно взял меч. Его глаза сразу расширились от потрясения, и он поднял клинок вверх, явно участвуя в ментальной борьбе за господство с ним.

А затем Энджрел снова бросил Хазид'хи на землю и потрясенно взглянул на свою верховную мать.

– Им обладало дитя иблис! – проворчала Верховная Мать Квентл.

– После должной подготовки, – пояснил Тос'ун.

– Дантраг! – воскликнул Энджрел, и он кинулся назад и вновь подхватил меч, теперь у оружейника было решительное выражение лица, и он так стиснул эфес, что даже побелели костяшки пальцев.

– Дантраг? – вторила Квентл Бэнр, ибо Дантраг, ее брат, был давно мертв, век, или более. Энджрел его знал, но что…?

Глаза Квентл расширились, когда она узнала меч в руке Энджрела.

– Хазид’хи, – прошептала она. Она выстрелила в Тос'уна гневным взглядом.

– Мой меч? – невинно спросил он.

– Меч Дантрага Бэнра! – поправила верховная мать, и настал черед Тос'уна ахать от удивления.

– Этого не может быть, – одними губами произнес он.

– Откуда ты его взял? – резко спросила Верховная Мать Квентл, в ее голосе была явная угроза.

– Он... он нашел меня, – пробормотал Тос'ун, и по его тону было очень похоже, что он вот-вот умрет ужасной смертью. – В скалистом ущелье, в Верхнем Мире.

– Меч такой силы? – с недоверием огрызнулась Квентл.

– Он отказался от своего обладателя, я полагаю, или обладатель был убит. Я не знаю!

– Ложь!

– Меч согласен! – сказал Энджрел, стуча зубами, и когда верховная мать и Тос'ун повернулись к нему, оружейник снова бросил меч. Он таращил глаза и ловил ртом воздух. – У этого клинка немалая сила!

– Дантраг справился с ним, – ехидно напоминала ему Квентл. Она раздраженно повернулась к Тос'уну. – Где ты его взял?

– Как я уже говорил вам, Верховная Мать, – отчаянно сказал он. – Я считаю, что им владел кто-то из спутников Дзирта До'Урдена, или, возможно, сам бродяга. – Он осмелился поднять взгляд, когда он произнес проклятое имя, и с облегчением увидел, что это возымело эффект, ибо верховная мать явно задумалась над его словами. Это был весомый регион, без сомнения, Серебряные Пустоши, где Дзирт часто странствовал, и где друг Дзирта когда-то был Королем дворфов Мифрил Халла.

Верховная Мать Квентл подошла и небрежно взяла Хазид'хи. – Клинок Бэнр, – сказала она тихо, как будто говорила сама с собой, или, возможно, с мечом. – Ах, мой брат, жаль, что ты потерян для нас.

Глаза Квентл внезапно расширились от потрясения. – Меч сказал мне, что его обманул Дзирт.

– Он говорил мне тоже самое, Верховная Мать, – осмелился ответить Тос'ун.

– Хазид'хи называет его вероломным бродягой, – мягко сказала Квентл, и она вновь сосредоточилась на клинке, и, казалось, вела с ним телепатический разговор. Через некоторое время, она вернулась к действительности, с мечом в руке. Она подошла к Энджрелу, потом с насмешливой улыбкой прошла мимо него и встала перед Тос'уном.

– Клинок твой, – промолвила она.

– Был, – сказал Тос'ун, не поднимая глаз, и, к его потрясению, Энджрел Бэнр ахнул, а Верховная Мать Квентл передала клинок обратно сыну Дома Баррисон Дель'Армго.

– Убери его в ножны и держи его там, – приказала верховная мать, и Тос'ун принял клинок дрожащими руками и быстро спрятал его.

Верховная мать с отвращением взглянула на Энджрела и указала ему взять Дум'вилл и уходить. Затем она велела Тос'уну идти сразу за ней, когда процессия покинула камеру.

– Обманутый Дзиртом До'Урденом, – сказала она, обращаясь к нему, и Тос'ун отметил, что она выплевывала каждое слово с крайним презрением. Что Тос'ун не знал, так это то, что Верховная Мать Квентл Бэнр имела длинную личную историю с бродягой по имени Дзирт. Она была убита его клинками в том самом сражении, которое оставил Тос'ун в туннелях и горах вокруг места под названием Мифрил Халл.

***

– Удачно, что вы пришли так вовремя, Верховная Мать, – промолвил Тсэбрэк Ксорларрин. Верховная мать загнала его в угол в его личной палате в комплексе Ксорларрин в Гонтлгриме, эта ситуация его определенно смущала.

– Говори, – ответила Верховная Мать Квентл, холодно, и без какого-либо намека на то, что волшебник может расслабиться. Она любила щекотать нервы своим подданным.

– Сын Дома Баррисон Дель'Армго, – ответил Тсэбрэк, как будто это должно было быть очевидно.

– Я пришла не из-за него, – сказала Верховная Мать Квентл, а затем хитро добавила, – я пришла из-за тебя.

Волшебник Ксорларрин тяжело сглотнул. – Верховная Мать? – спросил он.

– Тебя посылали на восток, чтобы найти туннели, которые приведут к земле под названием Серебряные Пустоши, – пояснила Верховная Мать Квентл.

– Да, Верховная Мать, я их нашел! – быстро ответил Тсэбрэк, и было ясно, что он старается, чтобы его голос не дрожал. – Пара Армго была всего лишь дополнительным призом.

– Мы видели, – ответствовала Верховная Мать Квентл. – Но они не столь важны. Знаешь ли ты, почему тебя отправили в это путешествие?

– Нет. – Сомнение в голосе Тсэбрэка было ощутимым.

– Я знаю, – заверила его Верховная Мать Квентл. Она улыбнулась, но это не успокоило мага. – Знай, что ты вернешься, и скоро... когда будешь готов. – Она подошла к двери и открыла ее, затем выглянула в коридор, прилегающий к покоям Тсэбрэка. Вошел Громф и Тсэбрэк поклонился архимагу. Когда он встал, в комнату вошел спутник Громфа, и глаза Тсэбрэка расширились.

Он смог не закричать, что было ожидаемой реакцией любого, к кому в спальню зашел иллитид.

– Ты счастливый, Тсэбрэк, – объяснила Верховная Мать Квентл. – Ты сделаешь своей семье большую честь. Я полагаю, что ты вернешься в этот город К'Ксорларрин и будешь награжден, возможно, даже станешь Архимагом К'Ксорларрин, да? – она хитро посмотрела на брата. – Соперником Громфа?

Старый волшебник Бэнр усмехнулся над нелепым заявлением, и лишь потому, что он понял истину этого нового воплощения Квентл, он противостоял искушению волшебным образом растворить Тсэбрэка перед ней, прямо здесь, только, чтобы доказать свою точку зрения.

– Метил покажет тебе путь, и проинструктирует тебя, как ввести в действие заклинание, – Громф объяснил Тсэбрэку.

– Заклинание?

– Затемнения, – промолвила Верховная Мать Квентл. – Ты подготовишь величайшее поле боя этого века во славу Паучьей Королевы. – Она кивнула, потом повернулась на каблуках и ушла, но задержалась в коридоре, чтобы услышать первые восхитительные крики Тсэбрэка, когда иллитид направил свои щупальца в его мозг. На самом деле, Метил не причиняет ему боль, но она знала, что в действительности это далеко не так! – в конце концов, никто не мог терпеть это глубокое вторжение без крика.

Ее солдаты и разведчики осмотрели каждый угол комплекса К'Ксорларрин. Дети Матроны Зирит проделали впечатляющую работу по подготовке подструктуры этой древней родины дворфов для того, чтобы она служила заставой дроу. Они называют ее городом, но, естественно, Верховная Мать Квентл никогда бы не позволила ей дойти до такого уровня, чтобы она смогла конкурировать с Мензоберранзаном.

Она не стала стучать в следующую дверь, а просто вошла и увидела Сарибель Ксорларрин, незначительную жрицу во всех отношениях, но Тиаго, по необъяснимым причинам, решил взять ее в жены.

Мгновение Сарибель глядела на нее в замешательстве, а затем воскликнула – Верховная Мать! – и упала на колени.

– Встань, дитя, – промолвила Верховная Мать Квентл.

Когда Сарибель поднялась, Квентл взяла ее за подбородок и заставила ее посмотреть ей в глаза.

– Я возвращаюсь в Мензоберранзан со своей свитой, – пояснила верховная мать. – Здесь я оставлю лишь немногих, в том числе иллитида, который работает с твоим дядей, Тсэбрэком. Существо не прикоснется к тебе или к любому другому.

– Да, Верховная Мать, – ответила Сарибель, инстинктивно опуская глаза.

Верховная Мать Квентл схватил ее более грубо, и снова заставила ее смотреть вверх. – Тсэбрэк должен сделать свою работу, – объяснила она. – Ему не должны препятствовать. Когда он будет возвращаться на восток, то, если захочет, сможет взять с собой кого-то из вас. Если он велит кому-то присоединиться к нему, твоему брату, сестре, или даже вашей матери, если Матрона Зирит придет сюда, прежде чем он уйдет, то так тому и быть. Вы будете его слушать.

– Да, Верховная Мать, я пойду, если прикажет…

– Не ты, – строго поправила Верховная Мать Квентл. – Нет, вы с Тиаго вернетесь ко мне в Мензоберранзан. Где он?

– Он не в комплексе, а на поверхности с Равелем и другими.

– Я знаю это, глупышка. Куда они пошли?

Сарибель несколько раз моргнула, и, казалось, будто она искала спасения.

– Дорогое дитя, – сказала Квентл с явной угрозой.

– Они услышали, что враги неподалеку, – выпалила Сарибель, – в небольшом городе людей и дворфов. Они пошли, дабы искоренить...

Верховная мать преувеличенно вздохнула. – Импульсивные дети, – промолвила она. – Когда они вернутся, вы с Тиаго незамедлительно вернетесь ко мне в Дом Бэнр.

– Да Верховная Мать, но я... я осталась здесь, дабы приготовить путь для Матроны Зирит.

– Вы с Тиаго незамедлительно вернетесь ко мне в Дом Бэнр, – Верховная Мать Квентл повторила медленно и спокойно, ее тон не оставлял места для возражений.

– Да, Верховная Мать.

– Не ожидай, что вернешься сюда, – предупредила Квентл Бэнр. – Когда-либо.

Сарибель увяла под этими словами и свирепым взглядом Квентл, но она не смела возражать.

– Не бойся, дитя, – добавила Верховная Мать Квентл с понимающей усмешкой. – Ты займешь почетное место в прекрасном Доме Мензоберранзана, а это не мелочь. Может быть, однажды, ты будешь сидеть в Правящем Совете. – Даже когда она говорила эти слова, Квентл считала их смешными, ибо Сарибель Ксорларрин едва ли была достойна ее фамилии. Даже Матрона Зирит не могла говорить о Сарибель без насмешки. Но все-таки, Квентл думала, что, возможно, обладание такой марионеткой на Правящем Совете обеспечит ей еще один голос. Ее улыбка на мгновение стала искренней, прежде чем она напомнила себе, что она здесь не одна. Предстоит сделать еще много всего, прежде чем все это воплотится в жизнь, начиная со словесной борьбы, несомненно, назревающей.

Она сделает это неожиданное заявление, в конце концов, когда соберется следующий Правящий Совет, и ее союзницы за столом смогут сделать исключение.

Но Верховная Мать Квентл Бэнр верила, что она движется по верному пути. С присоединением Верховной Жрицы Минолин Фей к рядам Бэнр и рождением ребенка Громфа, Дом Фей-Бранч гарантировано становится союзником. Аватара Ллос определенно подтвердила союз, и семья Фей-Бранч никогда не посмеет идти против очевидного одобрения!

А теперь Квентл оказалась на грани ожидаемого сражения между Энджрелом и Тиаго, к удовлетворению их обоих, и в итоге, на благо Дома Бэнр.

Она слышала, как неустанные крики Тсэбрэка Ксорларрина разносятся по коридору, когда она покинула палату Сарибель. Она вспоминала, как кричала сама, когда щупальца Метила через нос заползли ей в мозг.

Если бы она только тогда понимала всю прелесть того, что передал ей Метил, мудрость тысячелетий, разум ее великой матери, ясное видение великой схемы леди Ллос!

Если бы Квентл снова пришлось пережить глубокое вторжение иллитида, она была бы только этому рада. Она подозревала, что Тсэбрэк будет чувствовать то же самое.

Сейчас он учит заклинание, пожалуй, величайшее заклинание, сотворенное дроу, по крайней мере, так Верховная Мать Ивоннель Бэнр создала щупальца, которые схватили Дом Облодра, оторвали его от каменных корней и бросили в Клаурифт.

– Затемнение, – прошептала она, ей было жаль, что она не могла пойти на восток с Тсэбрэком, дабы стать свидетельницей прекрасного зрелища!

Ей осталось нанести всего один визит, прежде чем отправиться домой в Мензоберранзан, и она терпеливо ждала в зале, наслаждаясь музыкой криков лишь короткое время до тех пор, пока Громф с Метилом не вышли из комнаты Тсэбрэка.

– Тсэбрэк готов? – спросила она.

– Почти, – ответствовал архимаг. – Он будет кричать снова, но, по крайней мере, теперь он понимает причину. Тем не менее, мы найдем немного удовольствия в его боли.

Квентл ухмыльнулась брату, который, она знала, на самом деле, испытывал огромное удовольствие от мучения Тсэбрэка. Как бы Громф это не отрицал, Квентл подозревала, что он испытывал немного трепета и даже завидовал Тсэбрэку.

Или, возможно, она надеялась на это.

Трио пошло в комнату Береллип Ксорларрин, дабы взять верховную жрицу, а затем они пошли в Кузню, где повсюду ползали гоблины, которые снабжали дроу-ремесленников, когда они работали с магией.

– Я много слышала об этом месте, – верховная мать сказала Береллип. – Кузнец Гол'фанин сказал мне, что это лучшая кузница на Ториле.

– Он не преувеличивал, – заверила ее Береллип, и она указала на великую Кузню Гонтлгрима, находящуюся в середине длинной и узкой камеры.

– Это печь. Не надо мне показывать печь, – сказала Верховная Мать Квентл с насмешливым хихиканьем, которое заставило Береллип попятиться.

– Покажи нам источник силы внутри тех печей, – пояснил Громф, и жрица Ксорларрин взволнованно кивнула и поспешила к небольшой мифриловой двери позади главной кузницы. За ней лежал узкий туннель, который, казалось, некогда был запечатан несколькими дверями.

– Дворфы сконструировали порталы, чтобы не пускать других, – объяснила Береллип, когда они прошли через один пустой косяк, где раньше была дверь.

Воздух стал влажным, а затем насыщенным парами; они слышали звук падающей воды, и сердитый шипящий шум в ответ. Туннель долго вился, пока не уперся в другую дверь, на сей раз немного приоткрытую. Береллип толкнула ее и повела их в продолговатую камеру.

Эта камера изобиловала силой стихий.

В камере была очень глубокая яма, в которую с потолка лился водопад.

– Ты чувствуешь это, Архимаг? – сказала Верховная Мать Квентл, она закрыла глаза и двинулась вперед, греясь в силе предтечи. Вместе с Громфом она подошла к краю ямы и посмотрела вниз на обнаженную силу Гонтлгрима, и даже Верховную Мать Мензоберранзана, которая прекрасно знала красоту и величие Города Пауков, и даже Архимага Мензоберранзана, который посещал разные планы, это зрелище, безусловно, заставило затаить дыхание.

Они не могли видеть стены ямы, ибо они были скрыты вращающимся вихрем воды, живой воды элементалей, образующих стержень острога для зверя далеко-далеко внизу. Сквозь брызги и туман неясно вырисовывался, огонь предтечи, живой зверь, который старше драконов, и, быть может, даже старше богов.

Он был пойман в ловушку, но не побежден. Нет, пузырящееся озеро лавы плевалось огнем и магмой, бросая их вверх, и они падали на водную стену, в бесконечной битве между огнем и водой.

Двое Бэнров отошли с уступа и повернулись к сияющей Береллип.

– Это... – начала верховная мать, глядя вокруг и качая головой, как будто с гадливостью, которая похитила большую часть гордости Береллип.

Верховная мать посмотрела ей в глаза. – Почему вы не подготовили эту комнату?

– В-верховная мать? – пролепетала Береллип, едва ли в состоянии понять концепцию. – Комната функционирует. Отлично. Кузницы…

– Функционирует? – недоверчиво огрызнулась Верховная Мать Квентл, а Громф усмехнулся. – Это не функциональность! – настаивала она, выплевывая последнее слово, словно оно оскорбляло ее чувства. – Это величие! Это слава! Это место, этот зверь, элементали, пленившие его, все это является причиной того, почему Ллос позволила вам покинуть Мензоберранзан. Неужели ты это не осознаешь, жрица?

– Да, Верховная Мать, разумеется.

– Тогда почему вы не подготовили эту комнату? – настойчиво спросила верховная мать.

Губы Береллип шевелились, но она молчала, в такой растерянности, что даже не знала, с чего начать.

Квентл нетерпеливо протолкнулась мимо нее, направилась к центру плоской каменной области и стала рассматривать комнату.

– Этот туннель? – спросила она, указывая на второй выход, расположенный ниже двери, через которую они вошли. Она видела, что это был естественный туннель, возможно, лавовая труба, выгоревшая в камне. – Куда он ведет?

– К заднему коридору, Верховная Мать, – ответствовала Береллип.

– Запечатай его там, где он присоединяется к внешнему коридору, – Квентл поручила Громфу, тот кивнул и направился в ту сторону.

– Я положу железную стену, но она может рассеяться, – сообщил он ей.

– Запечатай его, – повторила она. – А затем ремесленники Ксорларрин построят еще и постоянные стены, дабы поддержать твою магическую конструкцию.

– Это место! – воскликнула Квентл, а потом она начала танцевать, медленно поворачиваясь, и запела древнюю песнь об основании Мензоберранзана во славу Паучьей Королевы.

Она стала вращаться быстрее, ее тонкая мантия развевалась вокруг ее стройной фигуры, и с этой мантии упали маленькие паучки, живые паучки, которые сразу поспешили от нее, как будто они знали свою задачу.

И они действительно знали. Песнь освящения оживила их из магического одеяния Верховной Матери Мензоберранзана, и эта песнь сказала им.

Некоторое время спустя из туннеля вернулся Громф, построив стенку, дабы перекрыть дальний конец. Квентл продолжала петь и танцевать. Паучки бегали по всему выступу и по стенам, многие из них уже тянули нити.

Затем Квентл внезапно резко остановилась и положила руки на свои зеленые броши в форме пауков. Она оторвала их от мантии, ее песнь стала мощным песнопением и мольбой Паучьей Королеве, и она бросила эти броши на пол перед собой, приземлившись, они оживали и разбегались.

И росли.

– Это часовня К'Ксорларрин! – верховная мать объявила Береллип, а нефритовые пауки были уже размером с пони, затем размером с лошадь, и, наконец, с бурого увальня. Один из них встал рядом с дверью, через которую они вошли, а другой возле туннеля, который запечатал Громф.

И там они застыли на месте, совершенно неподвижные статуи-стражи.

– Верховная Мать, вы нас осчастливили своей щедростью! – сказала Береллип, и она бросилась на пол перед Квентл Бэнр.

Квентл проигнорировала ее и еще раз оглядела камеру, улыбнувшись, когда она увидела ткущуюся паутину, тысяча маленьких паучков творила свою магию.

– На той стороне ямы есть камера, – сообщил ей Громф, и он показал взглядом на дальний конец комнаты.

– Что там? – Квентл спросила у Береллип.

– Магический рычаг, – ответствовала она. – Он управляет водой, которая питает удерживающих предтечу элементалей, так говорил мне Равель.

– Простой рычаг, – спросила Квентл, повернувшись к Громфу.

– Простой для дворфов благородной крови Делзун, так сказал мне Джарлакс, – ответствовал архимаг. – Но его не может использовать никто другой.

– И такой дворф может потянуть этот рычаг, чтобы освободить зверя, – рассудила Квентл.

– Это чуть не уничтожило Гонтлгрим, – пояснил Громф, – Вулкан, что привел нас в это место много лет назад.

– Но если король дворфов нашел священную Кузню под надзором дроу... – заметила Квентл.

Громф повел ее в противоположную камеру, потом через разрушенную магическую дверь, которую они с Метилом смогли перешагнуть.

– Простой рычаг, – сказала Квентл, когда они прошли под низкой аркой в предкамере.

– Тогда позвольте мне его усложнить, – предложил архимаг. Он вернулся под арку и начал творить сильное заклинание, взывая к воде.

Когда он вернулся в предкамеру, он вел большого текучего голема, созданного полностью из воды.

– Сей страж нападет на любого, кто придет сюда, – объяснил Громф. – Конечно, за исключением тех, кто носит эмблему Дома Бэнр.

Верховная мать благодарно кивнула.

Громф подал знак своему спутнику иллитиду, и щупальца пожирателя разума начали развеваться и покачиваться.

– Отметишь его? – спросила Квентл, поняв его сигнал Метилу.

– Когда мы решим вернуться сюда, будет ли это место лучшим выбором? – ответил Громф, и Квентл поняла, что архимаг и его пожиратель разума были волшебным образом настроены на телепортацию в эту комнату, как магически, так и псионически.

Закончив с этим, Громф вернулся под арку, восстановил свою пространственную дверь и последовал за Квентл обратно на уступ через дорогу.

– Часовня К’Ксорларрин, – она повторила Береллип. – И этот туннель, я думаю, хорошо подойдет твоей матери для ее личных покоев.

– Да, Верховная Мать.

– Освятите эту землю кровью рабов, – поручила Квентл. – Накормите исконного зверя плотью наших врагов.

– Да, Верховная Мать, – горячо ответила Береллип.

Слишком горячо, подумала Верховная Мать Квентл. Импульсивно, Квентл раскинула руки, склонила голову и закрыла глаза. – Подними свой бич, – сказала она Береллип.

– Верховная Мать? – ответила жрица с явной дрожью в голосе.

– Вполне логично, что сначала часовню должна запечатать моя кровь. Подними свой бич!

Дрожащими руками, Береллип исполнила сей приказ. Она не замахнулась своим змееголовым кнутом на верховную мать, но ей и не нужно было это делать, ибо он был орудием гнева леди Ллос, и змеи поняли свое предназначение.

Они хлестали и рвали кожу Квентл, а она наслаждалась великолепием Ллос, когда ее кровь капала на камни. Она начала кружиться и танцевать, и Береллип была рядом, ее четыре змеи кусали снова и снова.

После многочисленных па и обилия крови все это закончилось, и верховная мать сотворила исцеление, дабы закрыть свои раны, восстановить силы и нейтрализовать яд гадюк Береллип.

Затем она сняла с пояса свое пятиглавое орудие. Теперь настала очередь Береллип танцевать за Паучью королеву.

Немного позже, Квентл, Громф и Метил оставили Береллип лежать на полу в камере предтечи в луже собственной крови. Пребывающая в полубессознательном состоянии и дезориентированная жрица умрет, если не сможет прийти в себя, собраться с силами и мыслями, дабы исцелиться от яда злобных змей Квентл.

В этом трагическом событии, верховная мать поняла, что это будет воля Ллос, и Матрона Зирит не будет никого обвинять кроме себя, что воспитала таких бессильных дочерей.