Текст книги "Рассвет Короля (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Роберт Сальваторе

РАССВЕТ КОРОЛЯ

ПРОЛОГ

– Ты когда-нибудь видел что-то подобное? – спросил король Коннерад Браунавил тайного посланца из цитадели Фелбарр. Они стояли на площадке небольшой сторожевой башни на границе низины называемой Долиной Хранителя и удивленно смотрели в темное небо. Солнце едва виднелось за странной пеленой туч. Так мало света проникало сквозь их клубящуюся грозовую черноту, что на севере за эти несколько дней никто не заметил больше слабого клочка тени.

– Никто такого не видел, добрый король, – ответил старый хмурый воин по имени Рваный Дайн. – Но мы думаем, что это не к добру.

– Это все орки, – проворчал король Коннерад. – Уродливые выродки Обальда. Это орки, или мир сошел с ума и гномы отрастили бороды такие длинные, что могут пощекотать ими пальцы ног.

Рваный Дайн кивнул. Вот потому-то король Эмерус Боевой Венец и послал его сюда, конечно же, только королевство Много-Стрел могло вызвать это отвратительное явление, или же, – и дворфы Серебряных Пределов бились об заклад – приближенные короля Обальда, по крайней мере, должны были знать его причину.

– Что слышно из цитадели Адбар? – спросил король Коннерад о третьем из дворфских сообществ в Серебряных пределах. – Они видят это?

– Да, близнецы-короли тоже видели это и наблюдают за Подземьем в поисках ответов.

– Как ты думаешь, их парни готовы к этому, что бы оно ни значило? – спросил Коннерад. В цитадели Адбар только недавно короновали Бромма и Харнота, сыновей-близнецов старого короля Харбромма, который правил в течение почти двух веков до его недавней – по дворфским меркам – смерти. Близнецы были хорошо воспитаны, но в тиши прошлых десятилетий они не набрались опыта в военном деле или политических интригах.

– Кто может знать? – качая головой, мрачно ответил Рваный Дайн. Король Харбромм был дорогим другом для него и всех в цитадели Фелбарр, и почти как брат королю Эмерусу Боевому Венцу. Потеря этого великого лидера, едва опущенного в холодную землю, могла стать гораздо тяжелее, если это затемнение, окажется предвестником событий таких же мерзких, как оно выглядело.

Рваный Дайн ласково опустил руку на плечо Коннерада Браунавила.

– Был ли ты сам готов? – спросил он. – Когда ушел король Банак, и ты взял бразды правления Мифрил Халла, ты знал все, в чем нуждался?

Коннерад фыркнул.

– До сих пор не знаю, – признался он. – Правление выглядит легким только издали.

– Но не таким у трона, – согласился Рваный Дайн и Коннерад кивнул. – Ну, тогда, молодой король Мифрил Халла, что ты знаешь сейчас, в конце концов?

– Я знаю, что я ничего не знаю, – решительно сказал король Коннерад. – И это незнание, возможно, принесет беду моим мальчикам.

– Нужны разведчики.

– Да, много, и самим пойти с ними, и тогда ты вернешься в Фелбарр, увидев все своими собственными глазами.

Рваный Дайн обдумывал эти слова несколько минут, а потом отсалютовал молодому королю Мифрил Халла.

– Теперь ты готов, – он снова хлопнул Коннерада по плечу. – Можно надеяться, что близнецы Харбромма научатся так же быстро.

– Ба, они обязательно справятся, – подбодрил Коннерад. – Их же двое.

Он снова посмотрел на небо, на облака полные дыма или же иного мерзкого вещества, превратившего день во что-то меньшее, чем лунную ночь без звезд.

– Обязательно справятся, – повторил он, больше для себя, чем для своего гостя.

– Я – шаман Одноглазого Груумша! – возмутился высокий орк.

– Да, и я надеялся, что твое положение предполагает наличие хоть какого-то ума, – Тиаго Бэнр насмешливо фыркнул и отошел в сторону.

– Мы предлагаем прекрасную возможность, – заявил Тос'ун Армго. – Разве твой Груумш не будет доволен?

– Груумш… – начал орк, но Тос'ун его оборвал.

– Разве не хочет бог орков купаться в крови людей, эльфов и дворфов?

Гордый орк улыбнулся и оглядел Тос'уна с ног до головы.

– Урюга знает тебя, – сказал шаман, и Тиаго снова усмехнулся – это было так характерно для орков, говоря о себе, называть себя по имени.

– Ты говоришь об эльфах, – продолжал Урюга. – Ты знаешь эльфов. Ты живешь с эльфами!

– Жил, – поправил Тос'ун. – Я был изгнан той же самой женщиной, которая убила много твоей родни у святой пещеры.

– Другую историю рассказывают мои собратья.

Тос'ун начал было отвечать, но только вздохнул. Конечно же, все его действия в тот раз, с его женой Синнафайн рядом, работали против него. Он бросил ее преследующим оркам, торопясь догнать Доум'вилль и привести в Подземье, но какой-нибудь орк, выживший в той резне, мог сообщить, что он не бежал от Синнафайн, а путешествовал с нею.

Урюга хихикнул и хотел продолжить, но теперь его прервал Тиаго.

– Достаточно, – решительно сказал сын Дома Бэнр. – Посмотри наверх, глупец. Ты видишь это? Мы закрыли само солнце. Ты понимаешь, какая сила пришла на эти земли? Если ты или твой упрямый король Обальд не согласитесь с нашими требованиями, то мы просто заменим вас обоих – найдем другого короля и другого жреца, более сговорчивых.

Шаман-орк расправил плечи и вытянулся, возвышаясь над Тиаго, но если дроу и дрогнул, то, конечно же, никак это не показал.

– Равель! – позвал Тиаго и повернулся в сторону, направляя взгляд орка, чтобы тот увидел приближение Урюги – другого Урюги.

– Что происходит? – прорычал орк.

– Ты в самом деле веришь, что нам нужен? – насмехался Тиаго. – Ты считаешь себя достаточно важным и уверен, что план по захвату Серебряных Пределов упирается в выбор простого шамана?

– Великого шамана, – уточнил Урюга.

– Мертвого шамана, – поправил Тиаго, и его прекрасный меч, казавшийся полосой звездного неба, сверкнул из ножен и остановился, упираясь в горло Урюги.

– Я служу Груумшу!

– Хочешь встретиться с ним? Прямо сейчас? – Тиаго слегка повернул запястье, и на горле шамана выступила капля крови.

– Ответь мне, – потребовал жестокий дроу. – Но прежде чем ты это сделаешь, подумай о великолепных сокровищах, которые ты упустишь, когда море орков накроет холмы и долины и прокатится через большие города Луруара. Подумай о резне тысяч дворфов, но ни на одного не замахнется тяжелая булава Урюги. Потому что это то, что мы будем делать, с тобой живым или мертвым. Это не имеет значения.

– Если не имеет значения, тогда почему я еще жив?

– Только потому, что мы предпочитаем, чтобы шаманы Груумша отведали войны. Паучья королева не враг могучему и великолепному Одноглазому и была бы рада разделить с ним великую победу. Но я уже устал. Ты присоединяешься или умираешь?

После такого вопроса и меча у горла, Урюга слабо, но решительно кивнул.

– Я не уверен, – на всякий случай заявил Тиаго и оглянулся через плечо на фальшивого Урюгу, под личиной которого скрывался Равель. – Я думаю, что он выглядит достаточно уродливо, чтобы справиться с этой задачей, – говоря это, он еще немного подал меч вперед, и прекрасное лезвие легко разрезало кожу орка.

– Давай, схвати его, – сказал Тиаго, снова повернувшись к шаману. – Я бы испытал наслаждение, глядя, как твои пальцы падают на землю.

Равель засмеялся, а Тос'ун почувствовал неловкость.

В мгновение ока Тиаго отвел меч в сторону и, шагнув вперед, дернул орка вниз за ожерелье.

– Мы предлагаем тебе все, что ты когда-либо хотел, – прорычал он в уродливое лицо Урюги. – Кровь твоих врагов окрасит склоны гор, дворфские залы будут заполнены твоим народом. Великие города Луруара будут пресмыкаться и дрожать под ногами орков. И ты смеешь колебаться? Ты должен быть на коленях, кланяясь нам в благодарности.

– Ты говоришь так, как будто эта война, которую вы жаждете, уже выиграна.

– Ты сомневаешься в нас?

– Эльфы дроу побудили первого короля Обальда пойти на Мифрил Халл, – ответил Урюга. – Маленькая банда с большими обещаниями.

Тос'ун нерешительно переступил. Он был среди той четверки нарушителей спокойствия, но, конечно, Урюга, кто был не старше тридцати зим, едва ли мог знать ту давнюю историю.

– Груумш был рассержен той войной? – с сомнением спросил Тиаго. – Правда? Твой бог был рассержен ее итогом, который позволил твоему народу создать собственное королевство в Серебряных Пределах?

– Королевство, которое мы считаем сильными, но которое будет разрушено, если мы провалим этот поход.

– Так ты трус.

– Урюга не трус, – прорычал орк.

– Тогда приступим.

– Они – семь королевств, мы же – одно, – напомнил ему Урюга.

– Вы не будете одиноки, – пообещал Тиаго. Он указал на что-то за плечом Урюги, и орк стал медленно поворачиваться, бросив подозрительный взгляд на Бэнр, прежде чем посметь отвести глаза от этого опасного дроу. Когда он все-таки повернулся, то его ноги подкосились, ибо там, вдали от этого высокого продуваемого всеми ветрами утеса, кружила пара животных, от вида которых перехватывало дыхание.

Пара белых драконов, на которых сидели ледяные гиганты.

Они оставались в поле зрения лишь несколько ударов сердца, а затем пролетели вдоль горной долины и скрылись между парой отдаленных пиков.

Урюга повернулся с отвисшей челюстью.

– Вы не будете в одиночестве, – повторил свое обещание Тиаго. – Мы не маленькая группа темных эльфов, приносящих неприятности. Я – Тиаго Бэнр, благородный сын Первого Дома Мензоберранзана и оружейник Дома До'Урден. Дневной свет украден нашей властью, чтобы облегчить продвижение, и мы уже запустили руки повсюду, плетя паутину, чтобы поймать и включить в список сражающихся всех изголодавшихся по войне. Драконы всегда голодны, а ледяные гиганты Белого Сияния стремятся закончить то, что их дама Джерти начала сто лет назад.

Урюга покачал головой, очевидно, не зная о тех давних событиях. Но это не имело значения. Он не был так глуп, чтобы не уловить их значения: гиганты помогли бы на войне, да еще и, как оказалось, с парой драконов.

Драконы!

– Иди к королю Обальду, – приказал Тиаго. – Скажи ему, что настало время прославить имя Груумша Одноглазого.

Урюга помолчал несколько ударов сердца, затем кивнул и пошел прочь.

– Убедительная иллюзия, – поздравил Тиаго Равеля, когда трое дроу остались одни.

Равель вернулся к своей истинной форме дроу и кивнул.

– Я имел в виду драконов, – уточнил Тиаго. – И ледяных гигантов на них. Хорошая работа.

– Нужно больше, чем иллюзия, если мы намереваемся завоевать Луруар, – вставил Тос'ун. – Это не слабый враг: три цитадели дворфов, полный лес эльфов и три могущественных города.

– Моя сестра не потерпит неудачу в этом, так же как и архимаг Громф, – уверил его Равель, и в интонации волшебника сквозило большое презрение.

– Ты был здесь слишком долго, сын Армго, – пренебрежительно сказал Тиаго Тос'уну. – Ты забыл силу и возможности Мензоберранзана.

Тос'ун кивнул и позволил всему идти своим чередом. Но он знал – в одном Тиаго был неправ. Тос'ун ничего не забыл, ни войны между королевствами Много-Стрел и Мифрил Халлом и ни войны перед этим, когда легендарная и богоподобная Мать Ивоннель Бэнр, прабабушка этого нахального павлина, погибла под топором короля дворфов Мифрил Халла с расколотой напополам головой.

Сарибель нервно смотрела на Громфа Бэнр. Жрица чувствовала себя совсем маленькой в окружении трех синекожих громадин.

Конечно же, архимаг не выглядел напуганным, и Сарибель обрела немного уверенности, пока не напомнила себе, что Громф не был ей другом. Союзником – возможно, но она никогда не стала бы доверять этому старику настолько, чтобы думать о нем как о ком-то, на кого можно положиться.

Жрица плотнее завернулась в меха, поскольку горные ветры завывали, леденя ее даже сквозь волшебную защиту от холода.

Она снова взглянула на Громфа.

Он, казалось, не замечал ни ветра, ни холода. Она подумала, что он идет непринужденно – он всегда ходит непринужденно, в высшей степени уверенности, без малейшего колебания или сомнения.

Она ненавидела его.

– Помните ли вы их имена? – Вопрос Громфа прозвучал неожиданно, оборвав размышления Сарибель.

Она поняла, что он сделал это нарочно, словно хотел показать, что читает каждую ее мысль.

– Ну? – поторопил Громф, в то время как растерявшаяся жрица пыталась взять себя в руки.

Архимаг насмешливо скривился и покачал головой.

– Они – братья Трима, так мы должны сказать ярлу Фиммелю Орелсону, – выпалила Сарибель.

– Три из десяти братьев бога ледяных гигантов, – уточнил Громф.

– Да.

– Вы помните их имена?

– Не все ли равно?

Громф резко остановился и мрачно посмотрел на Сарибель.

– Уже десятый день как я пытаюсь выяснить, почему Мать Бэнр решила благословить выбор жены Тиаго и ввести вас в приличный Дом. Я попытался оправдать это необходимостью усилить связи с новым городом Кью'Ксорларрин, и служить еще одним напоминанием Матери Зирит, что ее мир существует с одобрения Дома Бэнр, – он сделал паузу и кивнул, как будто этого должно быть достаточно, но потом добавил: – По правде, юная жрица, даже эта приятная действительность не стоит того чтобы терпеть вашу глупость.

Сарибель с трудом сглотнула, стараясь удержать губы от дрожания, слишком остро она осознала, что Громф в любой миг мог уничтожить ее с помощью всего лишь мысли.

– Беорьян, Рагмарк и Роллоки, – назвала она.

– Кто из них Беорьян? – спросил Громф, и Сарибель почувствовала, как снова нарастает страх. Гиганты были одного роста – целых двадцати футов и с одинаково впечатляющим обхватом и мускулатурой. У всех одинаковые волосы, длинные и белые; все одеты в похожие меха одного покроя, и все несли гигантские топоры с двойными лезвиями.

– Так кто? – Громф нетерпеливо требовал ответа.

– Я не могу отличить их друг от друга, – Сарибель сильно переживала и думала, что с этим признанием произносит свои последние слова.

И действительно, Громф смотрел на нее угрожающе несколько долгих сердцебиений, пока один из гигантов не начал смеяться.

– Я тоже не могу, – признался Громф. – А я вырастил их.

Он тоже начал смеяться – что-то, что Сарибель никогда не считала возможным. Он хлопнул ее по плечу и подтолкнул идти дальше.

– Я – Рагмарк, Четвертый Брат Трима, – назвался первый в шеренге.

– Я – Беорьян, Седьмой Брат Трима, – сказал тот, что был слева и позади двух темных эльфов.

– Я – Роллоки, Старший Брат Трима, – сказал тот, что был рядом с Беорьяном.

И они верили собственным словам. Конечно, их заявления не были правдивы. Они были тремя гигантами, которых Громф использовал для дела по требованию Матери Бэнр. Несколько воздействий заклинаниями роста и неизменности, несколько встреч с Метилем, и иллитид внедрил новые личности в это трио, заставив этих слабоумных существ в них поверить, и вот результат: трое живых и идущих двойников легендарных братьев божества ледяных гигантов Трима.

И три в высшей степени мощных инструмента для Матери Бэнр.

– Вход в цитадель гигантов Белого Сияния – там, – архимаг указал вверх по тропе. – За поворотом. Войдите достойно и хорошо сыграйте свою роль.

– Вы намного лучше в этой игре, чем я, – произнесла Сарибель. – Вы уверены, что вам не стоит присоединиться…

– Моя дорогая жена Тиаго, считайте это тестом на вашу пригодность для Дома Бэнр, – сказал Громф. Он подошел ближе к ней. – Можете быть уверены, я могу возместить любые убытки, причиненные вашей идиотией на ближайших же переговорах, или я могу просто уничтожить ярла Фиммеля и заменить его лакеем, более подходящим для моих потребностей, если вы не сумеете его убедить. Так что, я боюсь не за собственный результат.

– Но вы должны бояться за ваш, – добавил Громф, когда Сарибель заметно расслабилась. – Если вы подведете меня сейчас, ну, в общем, есть много жриц, которые хотели бы взять Тиаго Бэнра в качестве мужа, и много Домов, более важных для меня, чем Ксорларрин, несмотря на ваше смешное заблуждение о создании независимого города.

Гиганты вокруг них начали посмеиваться, и один хлопнул массивным топором по открытой ладони.

– Вы пожалеете, если подведете меня здесь, дорогая Сарибель.

Громф, видимо сказал все что хотел, щелкнул пальцами и пропал, словно исчезнув в небытие. Сарибель Ксорларрин глубоко вздохнула и напомнила себе, что она Высокая Жрица Ллос и благородная дочь сильного Дома дроу – настоящая принцесса города. Они же были просто ледяными гигантами, большими и могучими, но недалекими и лишенными волшебства.

Она настроила заклинание, чтобы мгновенно вернуться в пещеру, где дроу развернули свой лагерь, но после последнего предупреждения Громфа, ей уже не казалось, что такое спасение будет разумным, если она сейчас не справится.

– Хватит, – прошептала она себе под нос, а своим трем гигантских спутникам указала вперед и решительно сказала: – Мы идем.

– Тут неудобно, – пожаловалась Верховная Мать Квентл Бэнр, идя рядом с Громфом по горному перевалу высоко в Хребте Мира.

– Вас беспокоит холод?

– Свет, – поправила она. – И необъятность этого открытого мира.

– Мы находимся на границе волшебства Тсэбрэка, – объяснил Громф. – Посреди Серебряных Пределов небо более темное.

– Это – отвратительное место, – сказала Мать Бэнр. – Я скучаю по дому.

Громф кивнул, он не мог не согласиться. Как можно быстрее, он повел ее к назначенному месту встречи за следующим поворотом на высоком и снежном плато. Пара повернула за угол и попала под порывы сильного вихря и жалящей метели. Настолько яростный был тут климат, что ветер взбивал снег в белую мглу, и паре пришлось сделать еще несколько шагов, чтобы рассмотреть другую пару, хотя те двое были поистине огромны.

Огромные и белые.

Драконы.

Более слабые существа, чем Верховная Мать и архимаг Мензоберранзана, пали бы на колени в тот же миг, или убежали в ужасе обратно за поворот.

– Разве это не прекрасный день, маг? – спросил крупнейший из пары – Араутатор Старая Белая Смерть, один из величайших белых драконов Фаэруна.

– Они так не думают, отец, – сказал второй, молодой дракон, только в половину размера первого. – Они тщедушные, а ветер слишком холодный…

– Молчать! – потребовал Старая Белая Смерть ревом, от которого содрогнулись горы.

Трудно было заметить, побледнел ли белый дракон, но Громфу и Верховной Матери показалось, что молодой дракон по имени Аурбанграс сжался под тяжестью этого имперского тона.

– Этот прекрасный день предвещает великолепный рассвет, – произнесла Квентл. – Вы понимаете, зачем мы здесь?

– Вы начинаете войну, – прямо ответил Араутатор. – И вы хотите, чтобы мы присоединились.

– Я предлагаю вам возможность прославить вашу королеву, – сказала Квентл.

Дракон склонил огромную рогатую голову, глядя на нее с любопытством.

– Там будет много добычи, Старая Белая Смерть, – без страха продолжала Мать. – Вы получите больше, чем сможете унести. Это ваш шанс, разве не так?

– Что ты знаешь, умная жрица? – спросил старый дракон.

– Я – голос Ллос на Фаэруне, – ответила она с тем же нажимом. – Что я должна знать?

Дракон зарычал и выдул леденящий туман через острые зубы.

– Мы знаем, что было сказано хроматическим драконам, – вмешался Громф. – Собрать золото и драгоценные камни, – он замолчал, хитро посмотрел на дракона и загадочно добавил: – Груда позволит достигнуть девятой преисподни.

Араутатор осел на задних лапах, его пристальный взгляд казался столь же холодным как его смертельное дыхание.

– Ваша королева не единственная, кто стремится извлечь пользу, – сказала Верховная Мать. – Паучья Королева, в своей мудрости, показала мне, что ваши цели и мои пересекаются здесь, на земле Серебряных Пределов. Здесь есть возможности для нас обоих, и по доброй воле я пришла к вам. Одолжи нам свою силу и раздели с нами добычу. Во имя вашей королевы и моей.

Дракон издал странный звук, как будто гора сотрясалась от икоты, и двум дроу потребовалось некоторое время чтобы понять, что Араутатор смеялся.

– Я совершу много перелетов на юг и назад к моему логовищу, – сообщил им дракон. – И каждый раз вернусь нагруженный сокровищами.

– Это станет платой за вашу помощь, – с поклоном согласилась Верховная Мать.

Громф тоже с уважением поклонился, но даже тогда он не отрывал взгляда от Квентл. Она сказала ему, что это будет легким приобретением из-за некоторых волнений в более низких планах, очень интересующих цветных драконов Торила.

Очевидно, она оказалась права по такому важному вопросу, и это снова напомнило Громфу, что он помог сделать из Квентл могущественное существо. Не так давно он планировал ее уничтожить, но теперь он даже не смел и думать об этом.

– Вон тот, – сказал Тиаго Равель, указывая в волшебное зеркало на большого воина-орка, уверенно идущего через лагерь.

– Впечатляющий, – пробормотал Тиаго. – Возможно, он даже пережил бы мою первую атаку, но не вторую.

Равель бросил косой взгляд на высокомерного дроу, и даже немного покачал головой.

– Если он сыграет, так как мы ожидаем, то этот орк – Хартаск станет нашим лучшим другом.

– Только в его примитивном умишке.

– Это все что имеет значение, – сказал Равель. – Хартаск – традиционалист, вождь полный жажды крови, и он горит желанием сражаться. Урюга нашептал мне, что Хартаск возглавлял несколько диверсионных банд, которые нападали на людей, дворфов и эльфов. Конечно же, втайне от этого короля Обальда, – он указал на другого орка, сидевшего во главе длинного праздничного стола. Король был в украшенной драгоценностями и отороченной мехом пурпурной мантии, и в безвкусной золотой короне с множеством полудрагоценных камней. – Он не потерпел бы таких действий.

– Урюга сказал, что этот неправильный король будет проблемой, – сказал Тиаго. – Мы предлагаем ему влиятельные союзы и великие завоевания, а он только качает своей уродливой головой.

– «Неправильный» король?

– Разве король орков может бояться сражения? – презрительно фыркнул Тиаго.

– Он более обеспокоен наследием своего тезки и мечтой первого Обальда Много-Стрел, – объяснил Равель. – Обальд хочет мира больше, чем славы сражений.

– До чего докатились орки? – посетовал Тиаго.

– До изменения разума, – ответил на его замечание Равель. Дроу-волшебник зло улыбнулся, когда другой орк направился к Обальду и, встав рядом с ним, показал несомненное сходство. – Лоргру, старший сын и наследник Обальда, – представил он.

– Белвин, второй внебрачный сын Береллип, – поправил Тиаго, поскольку он знал об обмане, а еще, что настоящий Лоргру мирно спал на мшистой постели за доками орков на реке Сарбрин, убаюканный мягким и настойчивым шепотом яда дроу.

Равель рассмеялся.

В лагере орков поддельный сын Обальда подошел к своему предполагаемому отцу с королевским блюдом и питьем: все было проверенно дегустаторами – предосторожность, которая стала важной в последний десяток дней или около того, после неожиданного потемнения небес и появления слухов, что назревает война.

Фальшивый Лоргру должным образом оказал почтение и отошел, а король Обальд начал есть, запивая каждый кусок большим глотком паршивого вина.

– Король Обальд умрет к утру, – уверенно сказал Равель. – И начнется борьба за власть среди его многочисленных сыновей, так как наследник будет обвинен в этом убийстве.

– И ни один из них не победит, – сказал Тиаго.

– Скорее, ни один не выживет, – согласился Равель, своей улыбкой показывая, что он сделает все возможное, и убедится, что результат будет именно такой. – Хартаск потребует трон, и кто среди орков посмеет выступить против могучего полководца, когда его поддержат дроу Мензоберранзана и легион ледяных гигантов из Белого Сияния?

Тиаго кивнул. Это было так легко. Сарибель не разочаровала, и ярл Фиммель Орелсон обратился к другим кланам гигантов вдоль Хребта Мира, и уговорил их присоединиться. Они стремились к сражению. Само существование огромного королевства Много-Стрел, сильно сократило традиционные набеги ледяных гигантов на славный народ Серебряных Пределов, а орки, конечно, не имели имущества или даже домашнего скота, чтобы тратить время на их грабеж.

– Для нас даже лучше, что король Обальд не согласился с Урюгой, – произнес Равель, отрывая Тиаго от размышлений. Оружейник посмотрел на своего друга-волшебника и предложил ему продолжить.

– Обальд всегда был слабым лидером, – объяснил Равель. – При любой возможности, когда город или цитадель предложили бы мир, он, скорее всего, пошел бы и подписал договор, который ему подсунут. Он всегда был и останется, более заинтересованный своим предком и созданием мирных Много-Стрел, чем чем-либо еще. Но Хартаск? Нет. Он хочет вкусить крови, никак не меньше.

– Но теперь королевство может быть разделено, – предупредил Тиаго.

Равель покачал головой.

– Большинство орков согласно с Хартаском, – сказал он. – Твари устали от воображаемых линий, определяющих их границы. За пределами владений Темной Стрелы, где король Обальд держит самых лояльных к нему и его делу, орки шепчутся о семье Обальда, живущей в роскоши из-за соглашения, которое они подписали с дворфами и другими королевствами. Среди толпы есть глубокое негодование, и есть… голод для сражения, для победы, для крови. Сообщение Хартаска для многих будет подобно громкому призыву рожка самого Груумша.

– Обальд будет быстро забыт, – согласился Тиаго. – Выброшен из истории в кучу сажи, которая будет заметена под уголок грязной шкуры, а если о нем и вспомнят, то только с презрением.

– Сто тысяч орков пройдут с легионами гигантов позади них, – продолжил Равель, и его красные глаза мерцали в свете факела.

– Мы вытащим гоблинов, багбиров и огров и из каждой норы Подземья, чтобы усилить их ряды, – поддержал, охваченный возбуждением Тиаго.

– И других темных тварей, – сказал Равель и Тиаго засмеялся.

Их послали сюда начать войну.

Дроу были особенно хороши в выполнении этой специфической задачи.