Текст книги "Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял"

Автор книги: Роберт Арп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

20. Религиозный плюрализм и Супер Лучшие Друзья
Джеффри Дьюк

Встречайте – Супер Лучшие Друзья

Религия – одна из ключевых культурных и философских проблем, с которой когда-либо имел дело Южный Парк. От короткометражных мультфильмов «Иисус против снеговика» и «Дух Рождества», к недавним эпизодам, вроде «Застрявшие в чулане», «Возвращение Шефа» и «Мультипликационные войны» – Паркер и Стоун всегда дают резкие комментарии, относительно религиозной веры. Посмотрите «Супер Лучших Друзей», где дети обольщены иллюзионистом Дэвидом Блэйном и его растущим культом, а Иисус и Супер Лучшие Друзья прибывают во спасение. В этой главе мы будем рассматривать несколько важных философских вопросов, поднятых в том эпизоде, включая природу религиозного плюрализма, чудеса и отличия между естественным и сверхъестественным, наконец, более общий вопрос того, какое вера имеет отношение к разуму.

Давайте начнем, резюмировав эпизод и обратившись к самому очевидному вопросу, представленному там – религиозному плюрализму. После того, как в городе появляется Дэвид Блэйн с толпами восхищенных фанатов и своевольными иллюзиями, южнопарковцы решают вступить в один из «лагерей», как предлагают «Блэйнтологи». Конечно, главные герои, оказываются там, в культе, где Блэйн возвеличен, как мессия и проповедуется безграничная преданность ему. Стэн недоволен всем этим и после побега, оставив друзей, ищет помощи у Иисуса (который, если Вы помните, живет в скромной обители в Южном Парке, где ведет телешоу). Иисус бросает вызов Дэвиду Блэйну на Денверском шоу, но его чудеса «из нулевых годов» производят впечатление простых фокусов, по сравнению с иллюзиями Блэйна. Иисус призывает на помощь Супер Лучших Друзей, лигу Правосудия, комитет, состоящий из предводителей нескольких основных религий в мире. Каждый герой обладает особой силой, Мухаммед – силой огня, Кришна – силой трансформации, а Джозеф Смит – силой льда. Когда Блэйнтологи начинают массовое самоубийство, в попытке получить налоговое послабление от американского правительства (топясь в луже, глубиной по колено), Иисус и Супер Лучшие Друзья кладут конец злу Блэйна – за исключением Будды, который в зло не верит. Блэйн оживляет гигантскую статую Авраама Линкольна, чтобы помешать Лучшим Друзьям, но они используют свои объединенные силы, чтобы создать статую Джона Вилкса Бута и убить великого освободителя. Тем временем, Стэн спасает других мальчиков от Блэйнтологов и завершает эпизод, порицая жажду наживы, стоящую во главе каждого культа и поддерживая гармонию и необходимость всех религий в мире.

Выберите любую религию и изобразите ее в уме

В то время как мы смеемся над изображением религий и их пророков Паркером и Стоуном, мы можем чувствовать себя дискомфортно или сомневаться, в своих чувствах, относительно проблем, поднятых в эпизоде. Например, что мы должны думать о выводе, который Стэн сделал в конце? Мы должны согласиться с его идеей, что все религии одинаково жизнеспособны и должны сосуществовать в гармонии? Это кажется, до некоторой степени, приемлемым, но мы могли бы также задаться вопросом о том, как этого можно достичь, чтобы все религии были одинаково верными или взаимозависимыми. В конце концов, различные религии имеют разные понятия о том, что верно или что лучше и правильнее. Эпизод при обсуждении показывает, что, в то время как некоторые религии должны быть признаны как равные, не все подходы к вере – одинаково хороши. Религия Дэвида Блэйна раскритикована, как порождение культа, а большинство ее последователей – обмануто, их мозги безнравственно промыты, определенно не в соответствии с Божьей волей. Философы предложили три главных точки зрения на разнообразие религий: а) религиозный плюрализм, б) религиозная исключительность и в) религиозный инклюзивизм.

Многие люди полагают, что лучший способ обозревания разнообразия религий, состоит в том, чтобы рассматривать все религиозные верования, как относительно равные. Точку зрения, что все религии нужно считать равными с позиций их истинности и эффективности, называют религиозным плюрализмом. Фактически, плюрализм – просто соблюдение правила, что есть многочисленные мировые религии, выдержавшие испытание временем, у которых есть сторонники. Но философское положение, известное как плюрализм, идет вне этого очевидного эмпирического факта. Важнее всего, представлять что, раз во всем мире есть очень много религий и так как многие из них, кажется, одинаково подходят к освещению религиозных событий, мы должны полагать, что эти религии «на паритете» друг с другом, с точки зрения их истинности. Другими словами, мы не должны утверждать, что одна религия лучше другой, пока все живут как Супер Лучшие Друзья и каждая религия приносит пользу человечеству. Например, Джон Хик (видный философ религии и явный их совместитель) утверждает, что центральная особенность любой религии – «спасение», которое он описывает, как переход от эгоцентричности к богоцентричности. Религия – все, что включает понимание высших сил и принуждение смотреть вне себя, дабы помогать другим. Для Хика – это личное преображение свидетельствуется действиями, вроде любви и сострадания. И так как все религии также учат делать хорошо (или плохо) – излучать благочестие, любовь и сострадание, мы должны вывести, что все они на паритете относительно концепции спасения. Различия в определенных учениях, взглядах на историю и даже концепции самой божественной сущности – должны быть преуменьшены, а мы должны сосредоточиться на истине, которая выражена во всех религиях.

Кажется, что, несмотря на различные вероисповедания, большинство мальчиков поддерживает эту точку зрения (хотя Картман регулярно высказывает снисходительные замечания о многих религиях, включая Иудаизм Кайла). И факт, что объединенные силы Супер Лучших Друзей, оказываются сильнее, чем одна самостоятельная религиозная индивидуальность, кажется, поддерживает плюрализм. Другие моменты Южного Парка также иллюстрируют такие плюралистические идеи. Процитирую один пример – в конце эпизода «Все о мормонах», Гэри подразумевает религиозный плюрализм, когда отмечает, что «любить свою семью, быть хорошим и помогать людям» – основы любой религии. Похоже, пока Ваша религия проповедует эти ценности – она выражает «истину» и «все мы действительно похожи в нашем желании восхвалить одного и того же Бога».

Но ответ на факт религиозного разнообразия с позиций плюралистических представлений, что все религии равны с точки зрения истины – не единственный выбор. Действительно, вывести, что у всех религий одна и та же истина, из очевидного факта религиозного разнообразия – не самое лучшее рассуждение. Мы вольны в размышлении, что если есть разнообразие мнений о, скажем, ценности основных прав человека – различных культур или рас, то каждая точка зрения тогда должна одинаково выражать истину о данном вопросе? Мы должны сказать, что у расиста, фанатика и сторонника сегрегации истины больше, чем у кого-то, кто верит в расовое равенство? А как насечет ответа Картмана на образ жизни хиппи? Рациональность обязывает любое представление, если оно выражено с уважением, быть уважаемым и считаться с ним, как с равным, или хотя бы частично истинным? А как насечет того, когда Картман пытается убрать хиппи из Южного Парка, при помощи гигантской «хип-пиройной машины»? Его можно оправдать просто потому, что он поступал искренне? И вообще, простой факт, что люди не сходятся в своих верованиях – означает, что никто не прав или что все одинаково правы? Нет.

Рассмотрите «исключительные» заявления определенных систем взглядов – те заявления, которые устанавливают ясные, бескомпромиссные условия для истины и, таким образом, исключают любые несовместимые с истиной верования. Например, Ислам утверждает, что нет никакого Бога, кроме Аллаха, а Мохаммед – пророк его. Разве это не подразумевает, что другие религии ошибаются и что независимо от значимости других пророков, Мохаммед является самым выдающимся? Или возьмите традиционное Христианство, у которого, конечно, есть эксклюзивные элементы, такие как Иисус, указывающий единственный путь к Богу (от Иоанна 14:6). Если это было бы верно, не были бы все другие заявления, относительно других путей к спасению, ложными? Или если все религиозные представления одинаково верны, разве мы не должны решить, что Христианство является неправильным в своих исключительных правах на спасение?

Давайте отбросим религиозный плюрализм. Возможно, оптимальный ответ на разнообразие религий во всем мире – религиозная исключительность. Это – представление, что заявления одной религии верны, а любые заявления, которые несовместимы с догматами этой религии – ложны. Для большинства событий в наших жизнях, этот подход имеет смысл. Если, например, я думаю, что Южный Парк расположен в Колорадо, а Вы считаете, что на Аляске, мы оба можем быть правы? Действительно ли я необоснован в размышлении, что я прав в своих верованиях, а Вы – нет? Это относится ко многим моральным вопросам. В ответ на «Картман вступает в NAMBLA», мы, конечно, кажемся оправданными в мысли, что члены североамериканской ассоциации любви мужчин/мальчиков неправы в своих взглядах на детей, несмотря на попытку их руководителя убедить нас быть терпимыми к ним. Но когда дело доходит до религии, что-то заставляет многих из нас колебаться от принятия таких взглядов. Очень многие люди столь неистовы в религиозных верованиях, что испытывают острый дискомфорт, когда кто-то другой прав. Или, возможно, мы чувствуем, что нет никакого способа оценить заявления истинности религии и, таким образом, что мы не можем оценить, верна ли определенная религия. Лучше считать все религии равными, если ни одна не может привести ясных доказательств того, почему она лучше и вернее. Можно долго говорить об этом, поскольку это касается основных проблем природы религиозных верований. Пока, мы можем указать, что, в то время как исключительность проникает во многие из наших верований, некоторые люди чувствуют, что исключительность религии, так или иначе, предвзята и лицемерна.

Третий и заключительный подход к религиозному разнообразию, которое мы рассмотрим, называют религиозным инклюзивизмом. Это представление стремится ставить одну религию – выше других относительно истины, в то же время, внося другие религии и их последователей под благодать и спасение единственно истинной религии. Богослов-католик двадцатого века, Карл Рэнер (1904-84), описывает это представление, когда заявляет, что нехристиан во всем мире, верующих других конфессий, нужно считать «анонимными христианами» – они получат благодать и спасение от Христианства (единственно истинной религии) даже не зная об этом. Таким образом, христианское спасение – единственный подлинный вид веры, но Бог достаточно милостив, чтобы расширить действие спасения на честных сторонников других религий. Инклюзивизм представляет подход «среднего уровня», когда человек полагает, что его специфические представления верны, но не исключает других, согласно истине в великом замысле вещей.

Оценка основных причин

Все это прекрасно и хорошо, но мы не хотим просто перечислять ответы на факт плюрализма. И как философы, мы не должны остановиться на задавании вопросов. Мы не просто хотим сформулировать возможные ответы на факт религиозного разнообразия; мы также хотим понять и оценить основные побуждения и причины для других позиций, занимаемых относительно данной проблемы. Довольно ясно, почему к религиозной исключительности часто обращаются – люди хотят отдать должное заявлениям об истинности их религии. Но мы также хотим отдать должное причинам и свидетельствам, которые существуют для всех религиозных верований людей, и часто эти причины кажутся похожими друг на друга. Ветвь философии, которая исследует, как верования могут быть оправданы причинами, называют эпистемологией, и часто мы ссылаемся на очевидную схожесть религиозных верований, или эпистемический паритет.

Например, то, как мы были воспитаны в детстве, оказывает глубокое влияние на наши верования и на то, по каким причинам мы верим. Пацаны изучили это вначале их приключений с Кошмарным Марвином, и мы неплохо проводили время, наблюдая за их взаимодействиями с людьми различных культур и религий со всего мира. Если культура и воспитание влияют на многие из наших религиозных верований, возможно, мы должны быть плюралистами в религии, из-за эпистемического паритета различных систем взглядов. Но, как мы видели ранее, культура и воспитание не могут быть единственными видами причин; иначе, каждый был бы оправдан в любых верованиях только потому, что он уверен в них. Мр. Маки, верящий, что 2 + 2 = 5 (пока курит косяк, п'нятненько?) или Картман, думающий, что определенная раса людей является низшей, не может быть оправдан воспитанием. И даже если Вы оправдываете себя в своей вере из-за культуры и воспитания, это еще не означает, что Ваша вера – верна.

Другой путь искать серьезные основания – исследование внутренних логических видов норм. Например, мы могли бы отклонить религию, потому что она является несвязной – вносит претензии, которые являются пагубными, или некоторые представления которой, явно противоречат другим, которые она поддерживает. Например, если бы некто утверждал, что он – христианский мусульманин, то этот человек сказал бы, что он считает Иисуса Богом (Христианство) и простым человеком (Ислам), в одно и то же время, очевидное противоречие, которое не может быть допущено никаким рациональным человеком. Хотя есть нестыковки и противоречия, которые могут быть найдены в мировых религиях, люди или игнорируют их, рационализируя «сутью веры», или используют философские обсуждения, чтобы уйти от нестыковок и несогласованностей. Все же, большинство мировых религий не страдает от таких радикальных несогласованностей, поскольку было бы трудно вообразить их постоянство в течение долгого времени, если бы они вечно уходили от явных противоречий.

Заключительный вид причин, который мы могли бы поискать для оценки мировых религий и нашего ответа на их разнообразие – эмпирические свидетельства. Иными словами, что может путем наших чувств открывать нам разнообразие религий и соответствующих ответов. Как упомянуто ранее, Хик думает, что мы можем видеть паритет в результатах религии (самоотвержение, любовь, сострадание) и, таким образом, мы должны судить, что все религии находятся на паритете друг с другом. Можно было бы задаться вопросом, является ли это истинным, трудно вообразить, как ясный эмпирический тест мог иметь результаты, в виде любви и сострадания. Возможно, мы могли бы также проследить историю религии и судить, включала ли она подозрительные события, или мы могли бы исследовать жизни великих пророков религий, стремясь увидеть, имелись ли последовательность и правдоподобие в их учениях и образе жизни. Дальнейший вид эмпирического доказательства мог бы быть свидетельством. В то время как, не могло оказаться, что религия верна или нет, если бы большое число людей свидетельствовало, что ряд религиозных верований и методов был принуждением или подменой цели, или если бы существенная группа людей требовала отказа от религии, уличенной в этих вещах, то мы могли бы рассмотреть такое свидетельство, как, своего рода, свидетельство за или против религии. Но разве эти виды измеримого свидетельства – единственные эмпирические нормы для измерения истинности религии и философского ответа на разнообразие ее форм?

Сейчас Дэвид Блэйн съест свою голову

«Супер Лучшие Друзья» – эпизод, сосредоточившийся на другом виде эмпирического доказательства – чуде. Дэвид Блэйн изображается как сильный чудотворец – фокусник, или иллюзионист. Иисус изображается как устаревший чудотворец, «трюки» которого основаны гораздо больше на легковерии аудитории, чем на подлинной силе. Казалось бы, что чудеса высмеиваются во всем эпизоде и, все же, в конце, мы видим каждого из Супер Лучших Друзей, демонстрирующих фантастические способности. И это принуждает нас рассмотреть один из самых важных основных вопросов обоснования религиозной веры: есть ли путь понимания и оценки, который отдает центральную роль сверхъестественным элементам религии, или мы можем учитывать все явления только с точки зрения естественного мира, с которым мы хорошо знакомы?

Философ Дэвид Юм (1711–1776) исследовал вопрос, относительно чудес. Его аргумент против веры в чудеса может дать ответ на него. Чудо – нарушение естественных законов, которые установлены человеческим опытом. Единственный вид подтверждения для чуда – свидетельства очевидцев. Но ограниченное количество и качество свидетельств сверхъестественных событий, никогда не могли перевесить подавляющего превосходства естественных событий (по определению того, что является естественным), таким образом, рациональная вера в чудо никогда не была оправданной.

В то время как данный аргумент основывается на чудесах (к примеру, сражении между Дэвидом Блэйном и Супер Лучшими Друзьями), основная его проблема – естественное и сверхъестественное эмпирическое доказательство. Так как наши нормы рациональности в значительной степени, если не полностью, основаны на общих событиях ежедневной «естественной» жизни, кажется трудным вместить сверхъестественные явления в нашу эпистемическую структуру. Даже Джон Хик описывает плюрализм так, чтобы можно было испытать все в естественном мире – опытным путем проверяя людей. Часто кажется, что оценка основных причин для религиозной веры должна повлечь за собой преобразование или сокращение сверхъестественной области в естественную. Но это же могло бы заставить нас задаться вопросом, зачем сверхъестественные элементы религии необходимы вообще. Если, согласно схеме Хика, единственная существенная вещь – переход от эгоистичности к богоцентричности, благодаря любви и состраданию, в противоположность определенным религиозным верованиям, почему бы не избавиться от сверхъестественного, божественного аспекта действительности и не сосредоточится на том, чтобы любить и сострадать? Почему люди зациклены на божественном воплощении и непорочном зачатии, когда то же самое количество Рождественского Духа может быть привнесено мистером Хэнки – Рождественской какашкой? Почему иудей-Кайл или христианин-Стэн должны отличаться от честного, сострадающего атеиста?

Ответ – конечно не должны; содержание их верований различно, даже если действия кажутся похожими. У этого события есть параллели с обоими чудесами и проблемой плюрализма. Когда религиозный и нерелигиозный человек противостоят воображаемому чуду, у них есть некое общее событие, но объяснения отличаются – религиозный человек видит в нем сверхъестественное, в то время как нерелигиозный человек видит просто естественную причину, имеющую, рациональное толкование. И с плюрализмом, во многих случаях, у нас могут быть подобные двойные результаты, относительно действий людей по различным явлениям действительности, служащей руководством к данным действиям. Но вопрос остается: если все религии – фактически, одно и то же, с точки зрения результатов, как мы должны отличать их заявления?

У Вас должна быть вера

Общий ответ, с которым соглашается даже Дэвид Юм – вера. Видение чуда, а не странного естественного события – зависит от веры. Что отделяет религию от науки и других областей эмпирического обоснования – это требование, своего рода, веры, которая превышает стандартные пределы разума. Для некоторых это походит на отговорку, отмазку для людей, которые боятся видеть жизнь, с точки зрения естественного мира. Но вне таких снисходительных замечаний есть важные философские соображения. Нормы разума и наших деловых отношений с естественным миром не являются твердыми фактами.

Жизнь не всегда вписывается в наши предвзятые понятия. И вполне возможно, что риск, превосходящий природу веры, мог бы обнаружить некоторые виды истины. Уильям Джеймс (18421910), американский прагматик, описывает это в своем известном эссе «Буду верить». Установление дружбы, например, требует, чтобы мы рискнули и начали взаимодействие, у которого нет ясно предсказуемых результатов. Но конечно мы оправданы в этих рисках из-за пользы, которая может быть достигнута конфирмацией получившихся событий. Вообразите ситуацию, что Вы заблудились, путешествуя пешком и должны выбрать, какой путь домой предпочесть. Действительно ли рационально будет, оставаться на месте, избегая принимать какое-нибудь решение, потому что исход его не ясен? Разве Вы не должны выдвинуть обдуманное предположение, вложив в Ваш план надежду на лучшее?

Паркер и Стоун издевались над большей частью того, что проповедует религиозная вера. Но даже с эпизодами, типа «Супер Лучших Друзей» и «Все о мормонах», они желают поддержать значение религиозной веры в жизнях людей и отделить культы и секты от подлинных религиозных проявлений. В то время как чувства любви и сострадания могут быть развиты и без религиозной веры, может быть вполне допустимо развитие морали, превышающей веру, стоящей на равных с заявлениями религии, которые кажутся непоколебимыми обычному человеку. Очень возможно, что когда дело доходит до нашего понимания Всевышнего, мы теряемся в сомнениях – не внушено ли оно нам с детства или в момент морального угнетения; вера – допустимый ответ в свете строгих ограничений логического эмпирического рассуждения.

Всеобъемлющая суть в том, что в то время как, нормы эмпирического доказательства должны быть поддержаны в нашем поиске религиозной истины, они, возможно – не единственные сопутствующие проблемы. Оценка события как чуда, основанная на свидетельствах и наблюдениях – важна и желательна. Стэн имеет полное право с подозрением относиться к южнопарковскому Иисусу, который велит отвернуться, пока он превращает воду в вино. Но, конечно, в вопросе о чудесах исторической персоне, вроде Иисуса, нельзя противостоять так непосредственно. А для наиболее склонных к вере в чудеса – она не развивается в эмпирическом вакууме. Скорее, религиозный образ жизни обычно находится во взаимодействии с Богом, другими людьми веры и событиями жизни, которые формируют и подтверждают веру, направляя религиозного человека, относительно верований об учениях, исторических событиях и чудесах.

Ничто из этого не защищает отклоняемые обычно рациональные или эмпирические нормы, а скорее представляет увеличенную область, в пределах которой может действовать человек. Что касается этических и эмпирических ограничений, которые являются рационально и социально допустимыми, кажется, что мы должны защитить не только социальное, но также и рациональное право людей самостоятельно искать значение и цель в религиозном образе жизни, противостоящие этим ограничениям.

Надежда на обнаружение сверхъестественного подтверждения

Все это приводит нас к замкнутому кругу. Если возможно, что Бог существует, и возможно, что предпосылка к тому, чтобы испытать такую сверхъестественную силу является верой, то возможно каждый рационально оправдан в неприятии стандартного эмпирического доказательства и в надеждах на обнаружение сверхъестественного подтверждения. И если это верно для религиозной веры вообще, то почему не может человек, который чувствует себя убежденным заявлениями и свидетельствами некой религии, верить исключительным заявлениям этой религии? Конечно, терпимость, до некоторой степени, позволяет любому, кто живет общими этическими и социальными нормами, следовать своей вере. Но это подразумевает, что все одинаково правы – не больше, чем что можно допустить абсолютно все. Как узнал мр. Гаррисон в эпизоде «Концлагерь терпимости», есть пределы тому, что может и должно быть допущено. Как говаривал начальник лагеря: «Нетерпимости мы не терпим». Даже религиозные плюралисты должны считать, что некоторые представления о религии лучше, чем другие (а именно, что плюралистические представления – вернее, чем экс– или инклюзивистские). Философ Альвин Плэнтинга утверждал, что человек, который считает свои верования исключительно правильными, не обязательно виновен в любых моральных или эпистемических прегрешениях. Если свидетельствами и поучениями нас принудят считать событие сверхъестественным, то, будучи нравственно и рационально внимательными, мы будем верить лишь в пределах наших прав.

«Супер Лучшие Друзья» поднимают важные вопросы о религиозном разнообразии и о том, какое религиозная вера имеет отношение к свидетельствам. И в то время как терпимость и осторожное отношение к религиозным заявлениям кажутся хорошо защищенными, понятие, что во всех религиях есть истина или сверхъестественная истина подозрительно бледнеет по сравнению со стандартным эмпирическим доказательством. Это конечно – одно представление ситуации, но ставить определенные верования выше, чем другие – не только допустимо, но и, во многих случаях, действительно неизбежно. Факт, что мы ограничены в нашем естественном, эмпирическом познании относительно религиозных заявлений, может означать, что у правосудия в таких заявлениях также есть ограничения. Но некоторые нормы юстиции остаются неизменными, также как и право людей верить, на свой страх и риск, любой гипотезе, именно такие нормы и наполняют смыслом человеческое существование. Остерегаться Блэйнтологов в нашем мире – правильно, но мы должны также быть осторожными относительно попрания допустимых образов жизни, которые могут определять нас, как людей, которыми мы являемся.