Текст книги "Бог Войны (ЛП)"
Автор книги: Рина Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Хотя я люблю Сэм, в основном потому, что ее любит тетя Эльза, она все равно слишком замкнута и зажата.
Я бросаю взгляд на Илая.
– Это как наказание?
– Поверь, ты почувствуешь, когда я накажу тебя, миссис Кинг.
Он вальсирует к лестнице, оставляя меня в тревожном состоянии гипервентиляции. Я шлепаю себя рукой по груди, желая, чтобы сердцебиение замедлилось и перестало быть совершенно беспорядочным.
Что, черт возьми, с ним происходит?
Он флиртовал со мной или угрожал?
Во всяком случае, я не должна чувствовать себя разгоряченной из-за этого.
Я следую за ним, отчасти потому, что у меня нет выбора, а отчасти потому, что мне нужно отвлечься.
Я бросаю взгляд на убранство гостиной и замираю, увидев розовые картины, диваны и даже розово-белый ковер.
Неужели Илай и Сэм разрешили мне заняться интерьером?
Должно быть так, поскольку любимый цвет Илая – черный, а я уверена, что у Сэм аллергия на яркие цвета и при виде всего розового у нее начался бы приступ тошноты.
В гостиной наверху также стоит роскошный диван цвета шампанского. С потолка на высокой платформе свисает огромная люстра из розового хрусталя, а залы заполнены художественными розовыми картинами.
Десять из десяти за вкус. Он мой, так что, конечно, все идеально.
Моя голова ударяется о стену, и только когда я вдыхаю пьянящий аромат и ощущаю тепло, я понимаю, что на самом деле это грудь Илая.
Я была настолько поглощена своим безупречным вкусом, что на мгновение забыла, что я не одна. А этот ублюдок точно специально остановился и повернулся.
Я поднимаю на него глаза. Он улыбается.
Я смотрю пристальнее. Его ухмылка расширяется.
– Боже, миссис Кинг. Мы только вернулись, а ты уже бросаешься в мои объятия? Контролируй себя, ладно?
Я отшатываюсь.
– Это был несчастный случай.
– Один из многих.
– Прекрати.
– Что прекратить?
– Быть ублюдком6, для начала.
– И теперь мы говорим о моем члене. Так отчаянно, да?
– Ад замерзнет, прежде чем я позволю тебе прикоснуться к себе, Илай.
– Ты выглядишь очаровательно, когда говоришь неправду. Кроме того… – он приподнимает мой подбородок скрюченным указательным пальцем, заглядывая своими холодными глазами мне в душу. – Я уже прикасался к тебе. Если захочу тебя трахнуть, ты нагнешься и примешь это.
– Врешь, – мой шепот едва слышен, так как подбородок дрожит.
– Хочешь поспорить?
– Ты издеваешься надо мной, потому что я потеряла память. Я бы никогда не переспала с тобой.
– А мы и не спали. Должен сказать, я не впечатлился, но могу дать тебе шанс на пересдачу.
– Пошел ты.
Я врываюсь в свою комнату и захлопываю дверь перед его носом.
У меня не осталось сил даже на то, чтобы оценить великолепную розовую комнату принцессы, которая меня встречает. Я прижимаюсь к двери и подтягиваю колени к груди, а по щеке катится слеза.
Я четко помню, как пообещала себе, что больше никогда не буду плакать из-за Илая.
Никогда, никогда больше.
А за слезой следует еще одна, и еще, и еще.
Потому что я с сокрушительной ясностью понимаю, что оплакиваю часть себя, которая, как мне казалось, что-то значила.
Что-то, что я хотела отдать только ради любви, но отдала этому дьяволу на блюдечке с золотой каемочкой.
Что, черт возьми, я наделала?
Глава 7
Ава
– Не трогай!
Я отмахиваюсь от уничтожающей руки Сэм, пока она не расправилась с моими прекрасными георгинами более жестоко, чем это сделал бы ее любимый хозяин.
– Тогда сделайте это сами как считаете правильным, – она бросает на меня свой обычный взгляд, который, я уверена, по крайней мере на одном языке означает убийство, а затем садится на винтажное кресло в оранжерее, положив на колени вязальную пряжу.
– Я все делаю правильно, – я отрезаю стебель и аккуратно закапываю его в горшок, а затем присыпаю заказанной нами почвой.
– Эти цветы погибнут в течение недели. Может, лучше доверить это профессионалам?
– Перестань быть занудой. Зачем ты здесь, если не одобряешь все, что я делаю? – я провела рукой в перчатке по бедру. Все розовое – мои перчатки, сапоги и милое маленькое платье Armani с плечами.
– Мне нечего делать.
– Абсурд. Ты уже несколько дней ходишь за мной по пятам, Сэм.
Она вяжет крючком с точностью хирурга, и, учитывая, насколько она загадочна, я не удивлюсь, если в прошлой жизни она была им.
Все, что я знаю о Сэм, – это то, что она работает в семье Кингов дольше, чем мне лет, и, хотя у нее азиатские черты лица, у нее нет ни азиатского имени, ни акцента, ни каких-либо признаков ее наследия. Она, естественно, сама мне об этом не говорила. Я слышала, как она давала разные ответы разным людям в зависимости от случая. Китаянка, японка, кореянка и филиппинка – все эти нации так или иначе упоминались в разговорах.
Я подталкиваю ее ногу своим симпатичным сапогом.
– Я с тобой разговариваю. Илай приказал тебе следить со мной или что-то в этом роде?
– Или что-то в этом роде.
Я сужаю глаза.
– Если этот кусок дерьма думает, что он мой надзиратель, я…
Я прерываю себя, потому что она поднимает на меня глаза от дерзости, с которой я отзываюсь о ее повелителе и хозяине. Кроме того, я так взбешена, что не знаю, как закончить предложение.
Если у меня и были какие-то заблуждения по поводу этого брака, то они давно забыты. Или, точнее, подтвердились.
На следующий день после моего приезда Илай отвез меня на встречу с новым психотерапевтом, серьезной женщиной по имени доктор Блейн. Очевидно, мой врач сменился, и что-то подсказывает мне, что это все его рук дело. Когда я спросила о своем предыдущем психиатре, докторе Райте, Хендерсон сказал, что он уехал из страны.
Я не стала допытываться дальше главным образом потому, что мне было неловко. Одно дело, когда Илай догадывается о моем психическом состоянии, но совсем другое – когда он его контролирует.
Из-за моего психоза и постоянных срывов и приступов фуги по закону я должна иметь опекуна, который будет контролировать и заверять печатью любые важные решения, включая, но не ограничиваясь, открытие банковского счета, доступ к средствам и любые административные процессы.
И хотя эта часть меня всегда беспокоила, папа никогда не заставлял меня чувствовать, что он мой хозяин, и давал мне больше свободы, о чем большинство пациентов вроде меня могли только мечтать. На самом деле он был сговорчив и никогда не наступал мне на пятки, отчасти потому, что мои родители стремились дать мне как можно больше нормальной жизни.
Но правда в том, что я ненормальная.
И то, что Илай, как никто другой, знает об этом во всех подробностях и полностью контролирует утверждение моих программ лечения, привело меня в дурное настроение.
К счастью, мне не пришлось сталкиваться с ним лицом к лицу, поскольку он полностью игнорировал меня целую неделю после этого. Его водитель отвез меня на заранее утвержденную сессию с моим психотерапевтом, потом к моим родителям – которые все время настаивали, чтобы я вернулась к ним жить, но я отказалась, – затем на прогулку с Сесили и навестить родителей Илая.
Скажем так, я бы предпочла жить с его мамой и папой, а не с ним.
Тетя Эльза баловала меня до невозможного, заставляла повара готовить все десерты, которые я люблю, и помогала мне чувствовать себя так, будто ничего не изменилось, несмотря на то что я забыла двухлетний отрезок своей жизни. Дядя Эйден со злорадством рассказывал мне, как он выиграл у папы пари на миллион долларов, а также то, что он наш с Илаем сторонник номер один только ради того, чтобы позлить папу.
Честно говоря, я не вмешиваюсь в плохие отношения между моим папой и свекром. Я просто рада, что мама и свекровь ладят друг с другом. На самом деле вчера мы втроем с Ари устроили себе спа-день и провели его, балуя себя и болтая обо всем и ни о чем.
Я была расслаблена и довольна впервые с тех пор, как меня настигла амнезия, но так было только до тех пор, пока я не вернулась домой и не столкнулась с закрытой дверью кабинета Илая и его постоянным избеганием и пренебрежением, как будто я чума.
Единственный раз, когда он смотрит на меня, – это качает головой так, будто я для него обуза.
Ну, никто не приставлял к его голове пистолет и не заставлял жениться на мне. Кроме того, я нужна ему, вероятно для того, чтобы отполировать свой имидж мошенника.
Внутри меня, может быть, и бардак, но зато я воплощение социальной бабочки и любимица СМИ. Так что, конечно, я – самый подходящий вариант.
– Эй, Сэм, – я перебираю пальцами семена тюльпанов, выкладывая их на тарелку. Мне говорили, что не стоит даже пытаться выращивать их как любитель, но я ненавижу, когда мне указывают, что делать, и всегда готова к вызову.
– Да?
– Как долго ты собираешься скрывать от меня алкоголь?
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – ее глаза сосредоточены на вязании крючком, которое не дает ни малейшего представления о том, что она пытается сделать. Может, плащ ведьмы для костюма на Хэллоуин – простите, я имела в виду повседневную одежду.
– Не думай, что я не заметила, что в доме нет ни капли алкоголя.
– Правда?
– Ага.
– И это проблема, потому что…? – она переводит взгляд на меня, придавливая меня к земле, словно я капризный ребенок.
Я сужаю глаза в ответ.
– Мне нужно расслабиться. Знаешь, учитывая, что я живу с отсутствующим мужем и все такое.
– Я думала, вы, цитирую, «так счастлива, что не увидела лицо дьявола этим утром. Это сделало мой день. Я должна это отметить».
– Ты подслушивала, когда я была в гардеробе?
– Я пришла, чтобы забрать вашу одежду, и вы постарались, чтобы я услышала ваши размышления. И я передала их ему, как вы и хотели, мисс.
Мои щеки загорелись, и я тихонько зарычала. Если Илай не сведет меня с ума, то его драгоценная Сэм точно сведет.
– Знаешь что? Забудь об этом. Приятно провести время, делая входной билет на шабаш ведьм.
Я снимаю перчатки и бросаю их в коробку у своих ног, а затем поворачиваюсь, чтобы покинуть оранжерею.
Хендерсон упомянул, что это место было моей идеей, но я понятия не имею, почему. Да, оно розовое, и я могу практиковаться в садоводстве, но, когда я снимаю фартук и вылезаю из сапог, я понимаю, что его назначение могло заключаться в том, чтобы позволить мне убить мою единственную страсть в жизни.
Музыку.
Такое ощущение, что я годами не прикасалась к своей виолончели.
– Куда вы идете? – спрашивает Сэм.
– На выход. И перестань вести себя как моя надзирательница!
Я надеваю свои симпатичные туфли с хрустальными украшениями на каблуках. Пятнадцать сантиметров. Наготове к тому, чтобы засунуть их в задницу любому, кто попытается меня остановить.
Я решительно шагаю к дому, принимаю душ, переодеваюсь в облегающее серебристое платье, беру сумочку в тон туфлям и направляюсь к огромному гаражу для машин.
Всю прошлую неделю я старалась не торопиться, хотя Сеси все еще была в городе, и теперь у меня немного щемит сердце от того, что она уехала вчера, потому что, черт побери, ее тупой жених не может прожить без нее целую неделю.
Что за ребенок.
В общем, я попросила их держать мое падение с лестницы в секрете от всех остальных, потому что не хотела их волновать.
Теперь я очень жалею об этом, потому что единственная моя настоящая компания – это моя младшая сестра, которая донесет папе, если он только взглянет на нее. Она такая папина дочка.
И еще Сэм.
Я улыбаюсь, представляя, как она танцует в клубе в плаще ведьмы.
Я замираю при виде гаража, заполненного десятками машин, которые вы никогда не увидите в продаже. Спортивные, роскошные и… о, боже мой! Нежно-розовый Мерседес специального выпуска!
Ноги сами несут меня к этой красавице, и я делаю несколько снимков, а затем пару селфи, обнимая уважаемую даму.
– Ты тоже чувствуешь себя здесь не в своей тарелке, сестренка? – я похлопываю по капоту машины. – Не волнуйся, я тебя спасу.
Может, я смогу доехать на ней до дома родителей. Конечно, Илай не заметит отсутствия одной машины, когда у него их так много. Кроме того, он обычно ездит с водителем, так что могу поспорить, что он никогда сюда не заходит.
– Я отвезу вас, миссис Кинг.
Я вздрагиваю от призрака Хендерсона, появившегося из ниоткуда. Учитывая, сколько раз он материализовался из воздуха, можно подумать, что я уже привыкла к его молчаливому поведению и забывчивости.
– У вас с Сэм есть маячки, которые показывают мое местоположение? – я смотрю на него. – Потому что это начинает становиться жутковатым.
– Пожалуйста, следуйте за мной.
– Я сама сяду за руль.
– Мистер Кинг этого не одобрит.
– Тогда иди к своему мистеру Кингу и попроси его сказать мне это лично, а не использовать посредников. Но не думаю, что стану слушать.
Я подхожу к шкафу с ключами, беру ключ от Мерседеса, проскальзываю внутрь и делаю несколько снимков красивого белоснежного салона. Довольная, я завожу машину и включаю передачу, но, когда подъезжаю к воротам гаража, они остаются закрытыми.
Стиснув зубы, я опускаю окно и смотрю на Хендерсона.
– Открой.
Он стоит в стороне в своем элегантном повседневном костюме, без галстука, с обеими руками, сцепленными перед собой.
– Если вы хотите выйти, я вас отвезу.
– Я сказала, что сделаю это сама.
– Боюсь, вам не разрешено водить машину.
– Дай угадаю. Приказ мистера Кинга?
Он кивает.
Пытаясь сдержать свой пыл, я проигрываю, достаю телефон и набираю номер «Железный Человек».
– Скажи Хендерсону, чтобы он открыл эти чертовы ворота, – говорю я, как только он берет трубку.
– И тебе привет, миссис Кинг, – ленивое веселье в его голосе выводит меня из себя.
Как он смеет быть бесстрастным, когда мой разум был в полном беспорядке всю последнюю неделю? Каждый раз, когда я кладу голову на подушку, я думаю о нем на другой стороне дома, голом или полуголом, или занимающимся черт знает чем.
Когда я сплю, мне снится, как он обсуждает дела по телефону и ведет себя как невыносимый диктатор.
Когда речь идет о нем, нет такого понятия, как «с глаз долой – из сердца вон». Наоборот, все происходит с точностью до наоборот. Я постоянно шныряю в его кабинете, словно ищу секретное письмо или проход, как в фильмах про тайны.
Увы, все, что я нашла, – это работа и скучная офисная библиотека. А вот в домашней библиотеке весело. Наверное, потому, что я набила ее своими пикантными книжками.
Глубоко вдыхая, я говорю:
– Открой ворота, Илай.
– Пусть Хендерсон тебя отвезет.
– Ты имеешь в виду, пусть Хендерсон нянчится со мной снаружи, пока Сэм делает это внутри.
– Как ты догадалась?
– Без особых усилий.
– В конце концов, ты не такая уж и глупая. Я впечатлен.
– Что впечатлит тебя еще больше, так это мой каблук на твоем лице, придурок. Я твоя жена, а не домашнее животное. Не смей пытаться меня контролировать, иначе тебе не понравится результат.
– Я с удовольствием посмотрю, как ты попытаешься.
– Ты собираешься открыть гараж?
– Нет, если ты не позволишь Хендерсону сесть за руль.
Он вешает трубку, даже не попытавшись попрощаться. Я проклинаю его тысячу раз, используя дюжину красочных имен.
Этот ублюдок сведет меня в могилу раньше времени, если я не буду контролировать свои эмоции.
А знаете что? Я в настроении поиздеваться над ним.
Я выхожу из машины.
– Эй, Хендерсон. Какая машина больше всего нравится Илаю?
– Розовый Мерседес.
– Будь серьезным.
– Я всегда серьезен.
Я сужаю глаза. Наверное, он почувствовал мой план и пытается его сорвать.
– А вторая самая любимая?
Он показывает на монстра в виде шикарного черного Бугатти. Вот это уже более логично.
Улыбаясь, я нащупываю ключ на стене, а затем скольжу на водительское сиденье.
– Миссис Кинг, это бессмысленно, так как ворота не откроются.
– Ну, либо они откроются, либо… – я завожу двигатель, слегка вздрагивая от вибрации. Боже. Эту штуку можно использовать как секс-игрушку.
– Мисс!
Я нажимаю на педаль газа так сильно, как только могу. Все мое тело прижимается к сиденью, и я очень, очень недооценила мощь этого зверя, потому что он направляет меня прямо к воротам гаража.
Да, я хотела разбить его машину, но не хочу умереть в процессе. Я жму на тормоза, но, к счастью, ворота открываются.
Я все еще задеваю бампер, но это уже победа, учитывая, что я все-таки повредила его машину.
Передние ворота тоже открываются, прежде чем я врезаюсь в них. Отлично. Хендерсон и его драгоценный босс должны знать, что я не шучу.
Дыхание становится более спокойным, когда я врубаю музыку и лечу по улицам. Привет, штраф за превышение скорости.
Но, по крайней мере, я впервые осталась одна с тех пор, как очнулась в больнице. Я могу нормально дышать без профессиональных нянек.
После того как я останавливаюсь, чтобы выпить чашку кофе, я отправляю несколько сообщений в групповые чаты, в которых состою. Мгновенно люди начинают меня охаивать, поскольку, судя по всему, я не выходила на связь уже несколько месяцев.
Привет, незнакомка.
ОМГ, она жива.
Мы не видели тебя несколько месяцев, милая!
Какого черта? Я бы ни за что не стала выходить из своего круга общения на несколько месяцев. Это ведь из-за этого ублюдка Илая, да? Что, черт возьми, он сделал за последние два года?
Меня приглашают на три встречи, и я решаю встретиться со своей университетской командой в клубе в Мейфере.
Мой телефон звонит, высвечивая «Железный Человек». Я бросаю его в игнор и, чувствуя себя мелочной, использую его карточку, чтобы купить всем в клубе по порции выпивки. Пусть будет три порции самого лучшего ликера, который у них есть. Кроме того, джентльмены получают дорогие сигары, потому что, почему бы и нет?
Икра? Да, пожалуйста.
Официант называет мне сумму в триста тысяч фунтов. Я даю ему тридцать тысяч чаевых.
Он старается сохранять спокойствие, как все профессионалы в эксклюзивных клубах, но я вижу слезы в его глазах.
– Вы уверены, мисс?
– Мой муж очень щедрый, – я похлопываю его по руке, вкладывая в нее черную карточку.
– Ава!
Я оборачиваюсь, радуясь знакомому лицу. Джемма, та самая, которая назвала мое имя, бежит ко мне, ее блестящие клубнично-светлые волосы сияют в свете фонарей. Она переплетает свою тощую руку с моей и впивается острыми ногтями в мою плоть.
– Ты выглядишь потрясающе.
– Ты тоже. Обожаю блестки, Джем.
– О, спасибо. Я думала, их будет слишком много.
– Ничего не бывает слишком, сестренка, – я машу рукой нашей компании друзей, которые сидят за самым большим столом, потягивают мартини, которое я отчаянно хочу, и вытирают следы кокаина с носа.
Мое любимое бездумное существование.
– Привет, ребята. Скучали по мне? – я позирую, как на съемках, и принимаю объятия и поцелуи.
Когда я сажусь, то понимаю, что что-то не так. Их улыбки, приветствия и… в общем, все кажется странным.
Конечно, я несколько месяцев не выходила на связь, и, честно говоря, они – запасные друзья. Те, которые напиваются до потери сознания. Они не такие искренние и заботливые, как Сеси и мои друзья детства. Поэтому сейчас я предпочитаю их компанию.
Они не знают меня по-настоящему и не мешают мне вести себя так же безрассудно, как рок-звезда девяностых.
Они также не заставляют меня чувствовать себя виноватой за то, что я пытаюсь сбежать из реальности. Джемма, пожалуй, самая здравомыслящая из всех и никогда не перегибает палку, возможно, потому что ее папа – важный член правительственных аналитических центров, и она не может позволить себе никаких скандалов.
В действительности я тоже не могу, но мне отчаянно хочется почувствовать хоть что-то.
Хоть что-нибудь.
Пока я продолжаю верить в то, что я жива, я открыта для нестандартных вариантов.
– Ну как жизнь? – спрашиваю я своим веселым тоном, протягивая руку к бутылке с алкоголем. Джемма хватает ее в последнюю секунду и наполняет бокалы всех, кроме моего.
– Эй, грубиянка, – я смеюсь и выхватываю стакан у Зи, и она вздрагивает, как будто я убила ее ребенка. – Расслабься, я закажу нам еще по одной. Все за мой счет.
Темнокожие пальцы Зи обхватывают стакан и выхватывают его с большей силой, чем нужно. Алкоголь проливается на мою руку и на стол.
– Боже, – я смеюсь, вытирая руку. – С каких это пор ты стала такой жадной?
– Ты не можешь пить с нами, Ава, – говорит она с ноткой… страха? Нет. Паники?
– Почему, черт возьми, нет? Конечно, могу. Кто-то может дать нюхнуть?
Они все качают головами.
– Ладно, это странно. Кстати, ваши носы свидетельствуют против вас.
– Просто… – начинает Джемма, ковыряя ногти.
Мы все – дети из государственных школ и школ-интернатов. И хотя у нас разные национальности, у нас одинаковое шикарное воспитание в белых воротничках и с трастовыми фондами.
Снаружи – неглубокие, внутри – сломленные. Или, в случае некоторых, абсолютно полые.
Я – это некоторые. Некоторые – это я.
– Просто мы слышали, что с тобой недавно произошел несчастный случай, – начинает Джемма. Вечный посредник, угождающий людям с большой буквы Л.
– Я в порядке, – я беру ее стакан, но она плавно убирает его в сторону.
– Джемма сказала, что ты потеряла память, – замечает Радж, будущий политик.
– Всего два года. Это ничего не меняет.
– Мы больше не вращаемся в одних и тех же кругах, – прямо говорит Ахмед, высокий мужчина с оливковой кожей и темными волосами на лице, который, откинувшись на спинку стула, курит кальян.
– Мед! – ругает его Джемма.
– Что? – он выдыхает дым из кальяна через нос. – Никто из нас не хочет иметь дело с ее мужем-психопатом.
– Илай угрожал вам? – мой голос дрожит с каждым словом.
– Не совсем, – начинает Джемма.
– Он угрожал нашим семьям, инвестиционным фондам и будущему, если мы позволим тебе пить или употреблять вместе с нами, – говорит Радж.
– И он позаботился о том, чтобы у него были улики против всех нас, кроме хорошей девочки Джеммы, – Зи щелкает пальцами в сторону нашей подруги.
– Я убью его, – бормочу я себе под нос. – Это из-за него мы не общаемся уже несколько месяцев?
– Нет. Из-за тебя, – с горечью говорит Радж. – Видимо, теперь ты слишком крутая для нас.
– Я… так сказала?
– Недвусмысленно выражаясь.
– Да ладно. Вы же знаете, что я люблю вас, ребята, – я сделала паузу. – Подождите. А где Олли?
За столом повисает пугающая тишина, прежде чем Джемма улыбается.
– Он путешествует по Южной Америке.
Ахмед бормочет что-то себе под нос, но я не могу расслышать из-за хаоса и болтовни вокруг нас.
Я выдыхаю.
– Джем, ты помнишь ту ночь, когда мы ехали к Раджу домой после клуба? Два года назад? Перед выпускным?
– О, да, – она улыбается. – Зи и Сейлор облевали весь его персидский ковер, и он был в ярости.
– Я была там?
– Нет. Думаю, ты поехала домой.
– Что-то еще случилось?
Она нахмурилась.
– Что именно?
Авария.
Но я не озвучиваю это, потому что, похоже, все это было моим воображением. Последнее, что я помню, – это галлюцинация.
Меня охватывает паника. Если я потеряла счет времени тогда, а также во время соревнований в тот день, то когда еще подобное случалось?
Судя по тому, что подтвердила Джем, клуб и вечеринка после него действительно правда, но как насчет того, что случилось между ними? Если никаких происшествий не было, то что же произошло?
Я краду напиток с подноса проходящего мимо официанта, а затем говорю ему, чтобы он передал тому, кто его заказал, бутылку их лучшего ликера за мой счет.
Не успевает стекло коснуться моих губ, как грубая рука накрывает мою и незаметно вынимает бокал из пальцев.
Я чувствую его запах раньше, чем вижу, а когда поднимаю глаза, Илай смотрит на меня с тщательно скрываемой яростью. Его глаза блестят темно-серым светом, а черный костюм придает ему пугающий, зловещий вид.
– Ты ушла из поля моего зрения всего на минуту, а уже сеешь хаос, миссис Кинг.
Я встречаю его взгляд своим собственным.
– Все благодаря твоей удаче, мистер Кинг.
– Ава просто хотела сменить обстановку, – говорит Джемма медовым тоном. Она убирает волосы за ухо и хлопает ресницами. Любому с континента понятно, что она флиртует.
С мужем своей подруги.
Только на бумаге, но они же об этом не знают.
Да, Илай – отъявленный ублюдок, который не стоит моего внимания, не говоря уже о том огне, что горит у меня в груди, но это только потому, что она не уважает меня.
Джемма, хорошая девочка, у которой мораль лучше, чем у религиозных лидеров, не считает аморальным флиртовать с моим мужем у меня на глазах.
Если только она не знает, что все это одно большое притворство? Или он поощрял ее? Они занимались сексом?
Огонь загорается жарче и диче, чем вулкан, уничтоживший Помпеи.
Я мило улыбаюсь ей, а затем Илаю.
– Не надо говорить за меня, Джем. Мы с мужем прекрасно общаемся.
Он ухмыляется в ответ.
– Именно так. Поэтому вы должны ее отпустить, так как у нас сегодня важные дела.
– Правда? Должно быть, это вылетело у меня из головы, дорогой.
– Твоя забывчивость – одна из многих вещей, которые я обожаю в тебе, красавица.
Ублюдок.
– Ты первый, малыш, – воркую я фальшивым тоном. – Я буду идти прямо за тобой.
– Мы пойдем вместе, милая.
– О, ты не можешь дышать без меня, сладкий?
– Я умираю без тебя, – говорит он и предлагает мне руку, а когда я продолжаю смотреть, его немного грубый голос заглушает все остальные звуки. – Я настаиваю.
Я неохотно беру ее, но, когда встаю, отбираю у Джеммы стакан и подношу его к губам.
– Ты не хочешь этого делать, – его скрытый гнев лопается по швам.
– Или что? – я смотрю на него поверх ободка стакана.
Внезапно мне кажется, что мы единственные люди среди хаотичной, безликой толпы.
– Или ты заплатишь за это. Поставь бокал на место. Сейчас же.
Это надменный приказ. Он ожидает, что я упаду на колени перед Его Величеством, как Джемме не терпится сделать с тех пор, как он вошел в дверь, но, очевидно, в последнее время он не встречался с моими мозгами, работающими с перебоями.
Сохраняя зрительный контакт с дьяволом, я позволяю победной улыбке приподнять мои губы, когда одним махом выпиваю напиток.
Мартини.
Его глаза горят жарче, чем ликер, омывающий мое горло.
– Раз уж ты настаиваешь, – я позволяю стакану упасть на пол, разбившись вдребезги.
Ему это не нравится. Ни капельки не нравится. И на какую-то долю секунды я задумываюсь, стоит ли злить его, чтобы увидеть ледяной холод в его глазах. Обещание чего-то зловещего и ужасающего.
Я вскрикиваю, когда мир уходит у меня из-под ног.
Илай несет меня на руках, как невесту, и выходит за дверь, не обращая ни малейшего внимания на то, что все внимание приковано к нам.
– Опусти меня, – шиплю я.
– Закрой свой чертов рот, Ава.
Злость в его тоне заставляет меня замолчать.
Я определенно, абсолютно и без тени сомнения ударилась головой за то время, пока была замужем за этим человеком.
Иначе я бы не была так страшно взволнована обещанием опасности в его глазах.
