Текст книги "Глаз Пустыни (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Зиглинда захихикала.

– Кто это? – спросила Лиандар с удивлением на лице.

Дверь в комнату удовольствий открылась, и Зокора вышла в коридор. Её рука больше не была привязана к телу.

– Целитель. Он сумасшедший. Но хорош в своём деле, – сообщила она, поведя плечом. – Меня он тоже подлатал, – она изучила Лиандру, Зиглинду и Яноша. – Вижу, что вы вернулись.

– И это всё? – с преувеличенным негодованием воскликнул Янош. – Я-то думал, что вы закатите вечеринку, чтобы выразить радость, которую, несомненно, испытываете из-за того, что встретили нас живыми и здоровыми.

Зокора посмотрела на него, медленно обведя взглядом с головы до ног и снова назад. Затем перевела взгляд на Лиандру.

– Во всём виновато солнце. Люди его не переносят.

– Я тоже рада вас видеть, – Зиглинда подошла к Зокоре. – Правда. Мы за вас тоже беспокоились, – серьёзно сказала она.

Я бы не стал клясться, но в этот момент Зокора выглядела почти так, будто была смущена.

– Она не хочет бросать вызов богам, – заметил Варош с широкой улыбкой, когда появился в дверях комнаты наслаждений.

– Я сама за себя говорю, – холодно молвила Зокора.

Варош улыбнулся.

– Я знаю.

– Что это только что было насчёт богов, которым она не хочет бросать вызов? – спросил я Вароша некоторое время спустя.

Он помог мне выбраться из доспехов, и я снова лакомился засахаренными фруктами. Мы были одни, Лиандра и Зокора хотели что-то обсудить, а Янош и Зиглинда удалились в свои комнаты.

– Зокора? Знаете, она задаёт мне вопросы о людях, а я ей о её мире. Её мир суров. Если кто-то возвращается с битвы, считается плохой приметой приветствовать его слишком радостно. Тогда боги знают, что он чего-то стоит, и заберут его при следующей.

– Она не хочет, чтобы мы это знали? – спросил я, пробуя засахаренное яблоко.

– Она не хочет объясняться. У меня сложилось впечатление, что если в её мире проявляешь чувства, то оказываешься в невыгодном положении, делая себя уязвимым, – вздохнул он. – Я знаю, что она что-то ко мне чувствует. Но иногда мне кажется, что я собираю крохи хлеба со стола.

– Варош, ты меняешь её взгляд на мир. Дай ей время. Для неё… Она эльф, для неё всё это должно быть происходит ужасно внезапно.

– Всегда, когда вы обращаетесь ко мне на «ты», для вас это важно, – заметил он. – Но да, Хавальд, я это знаю. Однако мы, люди, не можем позволить себе сотню лет терпения.

– Ты можешь мне сказать, что этот сумасшедший делает в моей комнате?

– Наталия. Она тоже там. Это тот целитель, о котором мы слышали. Он эксцентричный.

Виноградин у него не было, но они ему и не нужны. Наталия уже поправилась, но всё ещё запечатана в камне. Он говорит, что должен выманить её оттуда, и уже знает, как это сделать.

– Наталия поправилась?

– Да. Я сам это видел. Он даже лучше, чем Зокора со своими виноградинами. Он возложил руку на Наталию, болт выпал, и рана закрылась, хотя она камень. Только Наталия не просыпается.

– Почему он сумасшедший?

– Он рассказывает безумные вещи. Что видит другое, чем остальные. Что мир совершенно другой, чем есть на самом деле. Он видит металлических птиц, железные кареты и свечи без дыма, но ярче, чем солнце – вот такие вещи. Зокора думает, что он безобиден. Вы должны увидеть его дом, он полон странных вещей, которые он пытается смастерить. У него есть слуга, Омпута, с которым он постоянно разговаривает, только этого слуги не существует. На его холме стоит ветряная мельница, которая только и делает, что крутит большой железный камень в медной корзине. Он говорит, что это источник его магии.

– Я думал, что магию здесь осуждают. Разве он не рискует быть сожжённым на костре?

Варош рассмеялся.

– Да. конечно, но каждый здесь знает, что он сумасшедший. Знаете, что он потребовал от нас в качестве оплаты? Покрашенную медную проволоку длинной в двадцать шагов. Мы пол дня потратили, чтобы найти волочильщика проволоки, а потом ещё кого-то, кто покрасил бы эту проволоку. В коричневый цвет, потому что она для земли.

Я покачал головой. Получить силу исцеления от богов было великой милостью.

Но сойти из-за этого с ума…

Я встал.

– Сегодня ночью Зокора планирует что-то с охотником за головами. До тех пор пойду немного посплю. Но если Наталия проснётся, разбудите меня.

– Я помолюсь за неё, – сказал Варош.

– Не знаю, как он это сделал, – заметил Варош, после того, как разбудил меня. – Я этого не видел. Но Наталия полностью выздоровела. Она снова из плоти и крови и крепко спит.

Был поздний вечер, солнце село уже два часа назад, и мы были готовы претворить план Зокоры в жизнь.

– Сумасшедший ушел? – спросил я.

Варош кивнул.

– Хорошо, – сказал я. – Пришло время докопаться до сути.

11. Собаки, убийцы и предательство

– Он будет думать, что его погрызла крыса, ослабив при этом путы. И он должен быть в состояние разорвать их, – тихо заметила Зокора.

Была ночь, и Зокора стояла рядом со мной – тёмная тень в тёмном проходе дома. Отсюда у нас был хороший обзор на «Копьё Славы». Мы хотели позволить пойманному охотнику за головами сбежать, чтобы он привёл нас к своему заказчику, и мы, наконец, узнали, кто так загадочно преследует нас.

– Надеюсь, что он скоро придёт в себя, – произнёс Варош. – Как бы он там не умер. Он показался мне полумёртвым, когда я видел его в последний раз.

– И вы уверены, что он не помнит то, что рассказал вам? – спросил я Зокору.

– Да. Тихо, вот он, идёт.

Я увидел, как люк приподнялся, и мужчина осторожно огляделся. Он заметил только тёмную, храпящую фигуру на другом конце корабля. Это было рискованно, возможно, он попытается одолеть мужчину на лодке, но для этого он должен быть слишком слаб. Храпящим мужчиной был Янош, а его подушкой – Рагнаркраг. Яношу и в самом деле очень понравился топор и сила, которой тот наделял.

Охотник за головами не попытался напасть, видимо, он был рад, что может сбежать с корабля. Он обмотал вокруг талии старый мешок, кроме него больше на нём ничего не было. Зокора сказала, что это заставит его сразу обратиться за помощью. Сначала он направился к колодцу, где принялся жадно пить.

– Мне почти жаль его, – сказал Варош.

– Я последую за ним. А вы держитесь на большом расстояние, – приказала Зокора, беззвучно скользнув в темноту.

Охотник за головами, его звали Джабал, действительно поспешил прямо к своему жилищу. Там он оделся, вооружился и направился в таверну. Чуть позже в неё вошёл Янош и заказал себе одно из местных слабых сортов пива. После того, как Джабал снова покинул таверну, немного погодя из неё также вышел Янош. Он покачало головой.

– Ничего. Он проглотил свою еду и на этом всё. Пригрозил хозяину, что вспорет его, когда тот спросил, почему он выглядит так плохо.

Когда некоторое время спустя Джабал начал оглядываться по сторонам, чтобы убедиться в том, что его действительно никто не преследует, я понял, что план Зокоры сработал.

– Это дом Хасура, ростовщика, – сообщил Варош. – Он говорил о нём, когда Зокора допрашивала его. Пока он делает то, что мы ожидали.

Мы наблюдали, как он украдкой постучал в дверь и через некоторое время его впустили.

Мы стали ждать. Примерно два часа спустя мы увидели, как двое мужчин вынесли из дома мешок. Лиандра осталась у дома, Зокора последовала за мужчинами. Они вернулись без мешка, затем появилась Зокора.

– Это был Джабал. Он плавает в реке с перерезанным горлом.

Никто не выглядел удивленным.

Чуть позже из дома Хасура вышел человек, его лицо скрывал капюшон. Он поднялся вверх по улице к одним из ворот, которые вели в квартал богатых, в тот же квартал, где находился Дом Сотни Фонтанов.

Двое охранников у ворот пропустили его.

Мы поспешили за ним. Может мы слишком торопились, потому что охранник настоял на том, чтобы внимательно изучить камень с символом, который предоставлял нам доступ в квартал богатых. Затем они отправили гонца к Дому Сотни Фонтанов…

Пока тот вернулся, и нам, наконец, позволили пройти через ворота, мужчина, конечно же уже давно исчез.

– Вот дерьмо, – тихо выругался Янош, повернув к Дому Сотни Фонатнов.

– Конечно, мы можем немного расспросить их, – заметил Варош. – Но у ростовщиков вполне есть причина посещать этот квартал.

– Подождите, – сказала Зиглинда и вернулась к охране у ворот.

– Да, эссэра, пропускные камни выдаются гостям жителями квартала.

После того, как деликатный молодой человек подтвердил, что мы действительно гости знаменитой гостиницы, охранник старался быть дружелюбным.

– Их часто подделывают? – спросила Зиглинда.

– Иногда, эссэра, однако не так часто, как можно было бы подумать. Квартал сильно патрулируется, а камень предоставляет доступ только на улицы, а не в дома. У большинства людей здесь есть собственная охрана.

– Скажите, вы были очень подозрительны к нам. На это имелись какие-то причины?

Охранник смущённо отвёл взгляд. Другой страж пожал плечами.

– Мастер Хасур боялся, что его преследуют воры.

– Мы похожи на воров? – спросила Лианда, лучезарно улыбаясь.

По непонятной причине из-за этой улыбки на лбу мужчины выступил пот.

– Нет, эссэра, конечно нет… но он очень убедительно меня об этом просил…

Мужчина потёр большим и указательным пальцами, древний жест любезности в виде монеты.

– Какому дому принадлежал пропускной камень? – спросил Янош, бросив охраннику серебряную монету. Мужчина поймал её в воздухе с лёгкостью многолетней практики.

– Дому Мира, – ответил охранник.

Зиглинда улыбнулась сияющей улыбкой.

– Эта монета будет вашей. Но только если вы оба забудете, о чём мы вас спрашивали.

Оба охранника переглянулись и кивнули.

– Где, собственно, Зокора? – спросил Варош.

Ответ мы получили через несколько минут. Мы решили хотя бы взглянуть на Дом Мира. Это был типичный городской дворец, окружённый высокой стеной, с хорошо охраняемыми воротами и садом с фонтанами. Соответствуя стилю Газалабада, здание было украшено глазурованными цветными панелями.

– Шшш.

Задвигалась тень и снова слилась с темнотой. Зокора.

– Как вы прошли через ворота? – спросил Янош, когда мы присоединились к ней. Она сидела на высокой стене забора, окружающей поместье.

– У стен есть недостаток, – ответила Зокора. – Они заканчиваются наверху.

Янош тихо присвистнул. Многие стены здесь, по крайней мере те, что находились возле ворот, были из обожжённого и глазурованного кирпича, из-за чего на них было невозможно забраться. По крайней мере, я думал так до настоящего момента.

– Здешние охранники пропустили нашего человека без каких-либо проблем. Они его знали и молча открыли ворота. Вот, унеси её, – прошептала она.

Она что-то бросила мне, я ещё кое-как успел поймать. Это оказалась собака. Её шея была сломана.

– Ей не понравился мой запах, – сообщила Зокора.

– Что мне теперь с ней делать? – спросил я.

– Унести, – последовал ответ.

Я молча передал собаку Варошу.

– Я мне что теперь с ней делать? – спросил тот.

– Ты её слышал… унести.

Янош взял собаку и перебросил через стену на соседний участок, мгновение спустя оттуда раздался лай дюжины подбегающий собак.

– Боги! – прошипела Зокора, когда распласталась на стене.

Янош состроил недовольную гримасу.

– Откуда мне было знать, что там тоже есть собаки?

– Тихо, – прошипела Зокора.

Вокруг нас стало намного темнее, казалось, будто нас окружили тени.

– Что со зверьём не так? – спросил голос с соседнего участка.

– Ничего, – ответил другой. – Они снова поцапались. Вот эта мертва!

– Проклятье. Если эссэра услышит об этом, нам не поздоровится! Эти скотины самые злобные шавки, которых я когда-либо знал, а она ласкается с каждой из них.

– У меня есть идея, – сказал другой.

Мы молча наблюдали, как собака перелетела через стену и с глухим ударом приземлилась на участке Дома Мира.

– Давайте, скотины, здесь ничего нет! Пошли отсюда! Вперёд!

Затем мы услышали рычание и скулёж, когда охранники на соседнем участке отгоняли собак.

Зокора выпрямилась на стене и посмотрела вниз, где лежала собака. Затем перевела взгляд на Яноша. В свете луны я ещё смог увидеть, как она подняла вверх бровь.

Янош снова состроил эту недовольную гримасу.

– Пойдёмте, наконец, – произнесла она.

Мы перелезли через стену. Янош остановился возле трупа собаки. Сторожевые собаки с соседнего участка атаковали труп и частично растерзали его.

– Оставь её лежать, – промолвила Зокора. – Теперь это больше не похоже на работу незваных гостей.

Она повернулась ко мне.

– Хавальд, если ты не прекратишь так громко топать, то останешься здесь!

– … сказал, что этот Хавальд – демон. Хватило одного прыжка с корабля, и он оказался прямо среди них и за несколько мгновений убил всех, кроме него. Болты отскакивали от него и возвращались назад, чтобы попасть тем, кто выстрелил, прямо в глаз. Одним взмахом меча он разрубал пополам и коня, и всадника. Мужчина ужасно боялся, он дрожал всем телом, когда рассказывал мне это. Джефар, у меня не было другого выбора, как устранить его.

Это был голос Хасура. Мы лежали на крыше над комнатой, где разговаривали Хасур и этот Джефар. Под нами разгуливал охранник, но он не смотрел наверх. Если бы всё же посмотрел, то заработал бы стрелу из духовой трубки Зокоры, как охранник, который находился на крыше.

– Ага. Что он ещё сказал? – спросил Джефар.

– Должно быть они волшебники, женщина превратилась в камень, а другая исцелила всех раненых за несколько мгновений.

– Каких раненых? Я думал, что никто из чужаков не пострадал? – спросил Джефар.

– Откуда мне знать? Думаю, у него была лихорадка.

– И они его не допрашивали?

– Он клялся всеми богами, что они не проявляли к нему никакого интереса. Просто связали и бросили в трюм. Может они и совсем про него забыли.

– В это, мой дорогой, я уж точно не поверю. Гм.

Я слышал, как Джефар ходил взад и вперёд.

– Ты уверен, что за тобой никто не следил?

– Уверен. Я подкупил охранников у ворот, чтобы они остановили следующего, кто подойдёт к ним.

– И кто-то подошёл?

– Не знаю.

– А я думал, что в этот раз ты поступил мудро. Какой пропускной камень ты использовал?

– Камень Дома Удовольствий.

– Тогда тебе стоит пойти туда. На тот случай, если кто-то спросит.

– Я с радостью это сделаю, но у меня с собой недостаточно денег.

– Плати за свои удовольствия из собственного кармана, – я услышал звук звенящих монет. – Вот, это в последний раз.

Хасур солгал. Он точно использовал пропускной камень Дома Мира, иначе мы бы не сидели сейчас здесь. Но своему заказчику он передал другую информацию, чтобы после всех волнений, позволить себе, за счёт хозяина, немного разнообразия в бордели. Мошенники иногда были очень умны.

– А что будет дальше с чужаками? – спросил теперь Хасур.

– Тебе не нужно это знать. Теперь иди.

Дверь открылась, а затем снова закрылась. В доме где-то зазвенел колокольчик. Раздались шаги и стук.

– Да, господин?

– Хасур. Сопроводи его в Дом Удовольствий. Поговори с Алисой. Пусть он умрёт хорошей смертью. Его бедное сердце… Он не смог выдержать всех этих радостей.

– Всё произойдёт так, как вы желаете.

Дверь снова закрылась. Однако теперь мне казалось, что некоторые мошенники слишком умны для собственного здоровья.

Затем снова раздались шаги, ходящие взад-вперёд. И звук ключа в замке, скрип петель.

Затем голос Джефара.

– Вы меня слышите, господин?

Тишина.

– Здесь был Хасур, он сообщил мне о судьбе охотников за головами. Все были убиты мужчиной, этим Хавальдом.

Тишина.

– Хасур умрёт во время страстной ночи.

Тишина.

– Мне кажется, что это необходимо. У него никогда нет золота… иногда даже неправильно обменивает, чтобы оплатить свои страсти.

Тишина.

– Да, это так, но это также делает его жадным и ненадёжным.

Тишина.

– Некоторые из них пошли к этому сумасшедшему целителю. Бей встретил остальных на площади Дали. Да, он присутствовал, когда принцесса убила вашего слугу. Мой шпион из библиотеки сказал, что они говорили с Хранителем Знаний. Якобы купили дом.

Тишина.

– Да, они заплатили. Чем? Золотом, полагаю.

Тишина.

– Не знаю, возможно ли это… Да, господин! Простите своего слугу за его невежество! Я проверю их монеты, – простонал Джефар голосом, полным боли.

Тишина.

– А что насчёт Хранителя Знаний? Может он о чём-то подозревает.

Звук удушья.

– Да, господин, свиток уже заменён. Нет, господин, это мы ещё не успели сделать, да и как? Она всё время её носила… Да, господин! Самое позднее сегодня!

Долгий стон.

– Да, господин, благодарю за вашу милость! – заскулил Джефар.

– Это было интересно, – заметила Лиандра, когда мы перемахнули через стену. – Он разговаривал с кем-то без его присутствия. Научиться такой магии было бы полезно.

– Да. Но сам разговор мне тоже показался интересным, – Янош дико почесал за ухом.

– Блохи? – с любопытством спросила Зокора, заработав от него сердитый взгляд.

– Свиток, – сказала Лиандра. – Заменённый свиток. Может быть Абдул что-то об этом знает.

– И ещё кое-что: какая-то она всё время что-то носила и поэтому другой не смог к этому подобраться, – сказала Зиглинда, ещё сидя на стене. Янош поймал её, когда она прыгнула в его объятья и украл у неё поцелуй. – Он наблюдает за нами, – добавила она, когда с улыбкой отстранилась от него.

– Нет, – ответил я. – Он поставил шпионов в некоторых важных местах. Они сообщают ему, когда мы пересекаемся.

– Половина Газалабада знает, что мы были рядом с грифоном, – заметила Лиандра. – А разместить шпиона в архиве имеет смысл. Не только ради нас, – она повернулась ко мне. – Что в наших монетах такого особенного, что он хочет их проверить?

– Это имперские кроны. Старые, но с новой чеканкой, – ответила за меня Зиглинда.

– Тогда он выяснит, что у них новая чеканка. Ну и что? Что он из этого узнает? – спросил Янош.

– Что мы платим жалованием Второго легиона, – ответил я. – И таким образом поймёт, откуда мы.

– Разве он уже этого не знал? Откуда тогда взялись наши портреты? – спросила Лиандра.

Я пожал плечами.

– Умней мы от этого не стали.

– Стали, – возразила Лиандра. – Свиток был заменён. А что-то другое ещё нет.

– Я могу спросить Джефара, – предложила Зокора. – Он с радостью расскажет мне всё, что знает.

Я покачал головой.

– Тогда его хозяин узнает, что мы наши Джефара.

Когда мы вернулись в Дом Сотни Фонтанов, Армин ждал в зале, из которого двери вели в другие комнаты. Когда он увидел Лиандру, он вскочил и глядя на неё округлившимися глазами, поклонился. Затем моргнув один раз, он повернулся ко мне и низко поклонился.

– О, эссэри, она прекрасна! Боги благосклонны к вам в том, что ваше сердце нашло этот цветок, словно жаждущий оазис в пустыне! Её волосы чёрны, как ночь, глаза – зеркало души… а кожа здорового загара!

Он укоризненно посмотрел на меня.

– Я благодарю богов, что вы нашли друг друга, что сердца двух влюблённых воссоединились, что ваши подушки больше не будут мокрыми от тоскливых слёз, когда вы просыпаетесь утром. Но господин… Эссэри, разве вы не сказали, что мне следует искать женщину, похожую на богиню, такую же красивую, как эта, но с кожей белой, как снег и волосами такими же светлыми, как драгоценная соль? Как я должен найти её, если она красит свои светлые волосы в чёрный цвет, а кожу в коричневый?

Посмотрите на мои ноги, эссэри, они все изранены из-за ходьбы. Я исследовал весь город, не оставив камня на камне, а она здесь! Вы не поверите, господин, но Хранитель Ключей сказал даже, что вы нашли её уже в полдень.

Зиглинда улыбнулась, а Янош смотрел на него, лишь качая головой. Лиандра вопросительно посмотрела на меня.

– Это Армин, – представил я его, вздыхая. – Я послал его искать тебя.

– Я искал Белую Женщину, чья красота направляет грешников в храм, чтобы они могли помнить вашу красоту с чистой совестью. Я бы предпочёл уже в полдень преподнести Астарте полную благодарности жертву за то, что мой господин вас нашёл, если бы знал об этом.

– Ты плакал из-за меня, Хавальд? Смачивал слезами свою подушку? – спросила Лиандра, и я увидел в её глазах озорной огонёк.

Я бросил на неё взгляд, затем повернулся к Армину.

– Как бы я тебе об этом сказал? Тебя здесь не было.

– Я ходил по вашему поручению… Всего слово Хранителю Посланий, что вы нашли то, что искали, и мои ноги не были бы такими израненными! Когда я узнал об этом, я за вас радовался, но радость омрачилась, когда мне сказали, что вы снова вышли. Поэтому я ждал вашего возвращения, как послушная собака хозяина.

– Думаю, что прямо сейчас он жалуется, – Янош изучал Армина, как будто не был уверен, действительно ли правда то, что он видит. – Я не совсем в этом уверен, учитывая, сколько слов он сказал.

– Я бы никогда не посмел жаловать на своего господина, разве он не заботится обо мне и моей сестре? Разве он не дал нам крышу над головой и место, где я могу приклонить голову? Какая у меня причина упрекать его? У меня, кто живёт только благодаря тому, что он протянул надо мной свою оберегающую руку и разорвал мои цепи? Служить ему – исключительно моё желание. Ему и вам, эссэра, предугадывать любые ваши желания!

Но как мне быть ему полезным, как я и обещал, если я блуждаю по городу и ищу что-то, чего не существует?

Лиандра улыбнулась.

– Я слышала, что ты спас Хавальду жизнь. Моя вечная благодарность за этот подвиг.

Армин поднял на неё взгляд, схватил за руку и поцеловал кончики пальцев, прежде чем она смогла его остановить.

– Это ничто! Я спас свою собственную недостойную жизнь. Этот демон из самого глубокого ада Сольтара не оставил бы меня в живых. Но так я смог отомстить, увидеть, как он страдает и умирает.

– Армин! – произнесла Зокора определённым тоном, когда вошла в комнату.

Она сняла доспехи, и на ней были одеты ещё только широкие штаны и блузка. Её волосы были влажными, видимо она только что вышла из ванны.

Армни с упрёком посмотрел на неё.

– Вы всегда запрещаете мне говорить, эссэра! Боги дали нам слова, чтобы отделить нас от животных, без слов мы не лучше собак, ползающих в пыли перед своим хозяином и только умеющие, что лаять.

– Тогда лай! – сказала Зокора, а её брови сошлись на переносице.

Армин выпрямился, скрестил руки на груди и не говоря ни звука, сверкнул на неё глазами.

Дверь в комнату отдыха открылась, и появилась сонная Наталия.

– Слышу, вы вернулись, Лиандра, – на её губах играла улыбка. – И Зилинда! Рада видеть вас снова! Даже тебя, Янош.

Янош приподнял вверх бровь.

Улыбка Наталии стала шире.

– Я никому не желаю попасть в рабство, Янош, даже тебе.

Она посмотрела на всех нас.

– Как долго я спала? Я помню нападение, а проснулась снова только сейчас. Поскольку мы воссоединились, кажется, с тех пор много чего случилось.

– Предлагаю пройти в комнату удовольствий. Там мы сможем поговорить спокойно, и нам не придётся стоять, – заметил я. – Армин, пойдём, поможешь мне с доспехами.

– И ты ничего не помнишь? – спросил я позже Наталию.

Между тем было уже далеко за полночь, но нам нужно было так много рассказать, что никто не заметил, как прошло время. Я сам, впервые после долгих дней, снова чувствовал себя сытым, довольным и в гармонии с миром. Возможно, этому также поспособствовало вино, в этот вечер я не нашёл причин оставлять кубок пустой.

– Нет, не помню. Я увидела, как они подняли свои арбалеты, как вы… Я даже не могу вспомнить, как в меня попали. И когда потом поняла, что умираю…, – она посмотрела на свой кубок. – Подумала, что это была бы хорошая смерть.

– Ни одну смерть нельзя назвать хорошей, – сказал Янош. – Но ты не умерла. С твоей стороны было очень мудро превратиться в камень.

– Это было не мудро, потому что я понятия не имела, что делаю, – сообщила Наталия.

– Она чуть так и не осталась в камне, – заметил Варош. Зокора протянула ему свой кубок, и он подлил ей вина. – Целитель сказал, что она не могла найти дорогу назад, он должен был сначала привести её обратно.

– Как это происходило? Ты что-нибудь заметила во время этого процесса? – спросила Лиандра.

– Нет, – покачала головой Наталия. – Я ничего не заметила. Для меня время остановилось, в один момент я умирала, а в другой проснулась из-за ваших голосов и оказалась в комнате отдыха.

– Камень не знает времени, – сказала Зокора. – Я хотела разбудить её для исцеления, но она бы меня не услышала.

Янош изучил Наталию. Затем кивнул, будто принял для себя решение.

– Я хочу извиниться перед тобой, – наконец сказал он.

Она посмотрела на него с удивлением.

– Почему?

– Я поступил с тобой несправедливо.

Наталия взглянула на Зиглинду, которая, прислонившись к плечу Яноша, до сих пор молча следила за разговором.

– Это твоих рук дело, Зиглинда?

– Нет, – улыбаясь ответила Зиглинда. – Но мне нравится видеть в нём эту сторону.

– Влияние женщин, – заметил Варош с широкой улыбкой. – Их женская мягкость, терпение и проницательность долго не оставят мужчину равнодушным.

Мы удивлённо перевили взгляд с него на Зокору. Она приподняла вверх бровь.

Я захохотал.

– Да, несомненно, так и есть!

– Это была не шутка, – мягко сказал Варош.

– Знаю, – Янош обнял Зиглинду и притянул ближе. – А также то, что вы, пожалуй, правы. Но это не только её влияние, даже если я хочу ей понравиться. Дело в этом путешествие. Я мало знал о мире, да и не особо об этом задумывался. После моего последнего задания я ожидал, что меня скоро отправят на фронт и лишь надеялся продать свою жизнь как можно дороже.

Его лицо помрачнело.

– Как я уже рассказывал, мне было поручено очистить тыл от бандитов, которые действительно представляли угрозу. В банде Тёмной Руки насчитывалось почти семьдесят человек, и он начал нападать на деревни и даже замки. Когда я получил задание, мне доверили командование над кавалерийским подразделением, численностью почти в сорок человек. А когда мы вздёрнули Тёмную Руку и его банду на деревьях, нас осталось всего двенадцать. После нашего возвращения на базу, комендант решил, что теперь мы можем стать разведчиками. Только для меня у него было новое задание, остальные сразу же отправились на фронт. Прежде чем они ушли, мы в последний раз вместе выпили. Мы поклялись, что попытаемся убить десять врагов, прежде чем войдём в царство Сольтара. Благородная цель для разведчика,

в тылу врага мало шансов добиться её, – он опустил взгляд на свои руки. – Большего я не ожидал и от своей жизни, – он снова поднял взгляд и посмотрел каждому из нас в глаза. – Ты слушаешь баллады. Слушаешь песни о героях, убивающих драконов, спасающих королевства, покоряющих сердца прекрасных дев. Ты слушаешь их и желаешь сам быть таким героем, но всё же знаешь, что никогда им не станешь.

Я принял личность Тёмной Руки и вскоре оказался в компании Бальтазара, мужчины, который в равной степени казался мне зловещим и непобедимым, потому что я видел, как он контролировал людей вокруг себя. Я сразу понял, что убить его будет хорошим делом, но также, что мне это не по силам. Я получил своё задание и был благодарен за то, что не придётся служить непосредственно ему. Затем я ещё поехал к этому постоялому двору и узнал старика, героя, которого я ненавидел, потому что он разрушил мою жизнь. Я увидел вас, Хавальд, увидел старика с его вином. Моё сердце наполнилось горечью. Я сказал себе, посмотри, вот герой, о котором воспевали баллады, потому что к тому времени я уже знал, кто таким был Джамал. А здесь, в одеждах благородного барона, Бальтазар, монстр, для которого нужен герой, чтобы победить его. Я увидел вас, Хавальд и горько рассмеялся. Старик не может быть героем.

Он завоевал внимание всех за столом; даже Армин, который как раз ставил на стол миску со свежими фруктами, слушал его.

– Я не герой, Янош, – заметил я. – И никогда им не был. Просто мне всегда казалось, что у меня нет другого выбора, кроме как сделать то, что я делал.

Янош посмотрел на меня и покачал головой.

– Думаю, именно это и делает человека героем. Так сказала мне Зиглинда. Герой делает то, что нужно сделать. Но дело не в этом. Мы заем, что случилось потом. Появилась маэстра, и я, всего на мгновение, увидел испуг в глазах Бальтазара. Она подсела к старику. В этот момент я понял, что здесь берёт своё начало новая баллада.

Я взял яблоко из полной чаши.

– Тогда вы знали больше, чем я.

– Зачем Бальтазару было меня бояться? Он был могущественнее, чем я когда-либо стану, – спросила Лиандра.

Янош пожал плечами.

– Я сам ломаю себе голову. Но я могу распознать страх в глазах человека, и он его точно почувствовал. Но может он принял вас за кого-то другого, страх исчез, когда вы объявили, как вы такая.

Лиандра задумчиво кивнула.

– Ты рассказываешь свою историю с какой-то целью? – спросила Зокора.

Янош, сидя, слегка поклонился.

– Я хотел испытать легендарное терпение эльфов.

– Спроси об этом Армина, – сухо ответила Зокора.

– Суть в том, что я понял: у меня есть возможность принять участие в чём-то грандиозном. Теперь я сижу здесь, среди своих товарищей и смог осознать, что моя жизнь – это то, что я сам из неё делаю. Сейчас я хочу большего, чем просто быть разведчиком, цель которого убить десять врагов. Я хочу учиться, – он обратился прямо к Наталии. – Я презирал тебя, потому что ты была собакой у ног Бальтазара. Презирал, потому что он контролировал тебя, делал с тобой все те вещи, мог запросто потребовать их от тебя. Презирал, потому что боялся, что он направит свою силу на меня, превратив, как и тебя, в свою собаку. Но я презирал не тебя, Наталия, а свой страх стать таким, какой была ты.

Наталия долго смотрела на него. Затем кивнула.

– Мне почти нечего прощать. Это сделал не ты, Янош, а Бальтазар. И даже не он, а правитель Талака. Это он превратил меня в собаку, а Бальтазару лишь передал поводок.

– Хорошо. Все прощены, – прокомментировала Зокора. – Что теперь?

– Теперь к Армину, – сказал я, – ты действительно можешь быть полезным.

– Я, эссэри? – Армин удивлённо посмотрел на меня.

– Да, потому что ты знаешь этот город. Мы приняли решение остаться здесь подольше, и теперь нуждаемся в твоих знаниях.

Он кивнул.

– О, эссэри, Отец Мудрости! Наконец вы понимаете, как я могу лучше всего служить вам! Клянусь, вы никогда не пожалеете о том, что оказали милость мне и моей сестре и…

– Армин! – воскликнула Зокора.

Наталия захихикала, а Янош закатил глаза.

– Армин, – сказала Лиандра, улыбаясь ему. – Прошу тебя, будь более бережливым со своими словами.

Армин сделал глубокий поклон.

– Эссэра, кто я такой, чтобы отказывать вам в желании? – Лиандра приподняла вверх бровь. – Как пожелаете, – он посмотрел на меня. – Да, эссэри, я хорошо познакомился с этим городом, когда искал сестру. Я нашёл много новых друзей и обнаружил старую родню. Семейные узы крепки в этой стране и выдерживают испытания временем. Моего клана – клана Орла – больше не существует, но о нём помнят.

– Как тот человек, у которого остановилась эссэра Марина? – спросил я.

Он кивнул.

– Он скорее умрёт, чем позволит, чтобы с эссэрой что-то случилось. Но она несчастна. Она узнала, что её считают мёртвой и настаивает на возвращение во дворец. Она попросила меня напомнить вам о вашем обещании и сказала, что только с её стороны данное вам обещание, заставляет её оставаться в том месте, где она находится.