Текст книги "Глаз Пустыни (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Я снова нашёл и зажёг свечу, поставил её на пол и тихо ругаясь, вытащил труп собаки из комнаты. Мне почти стало жаль чудовище, когда я увидел, что своё ложе оно устроило рядом с Хольгаром. Крылатое чудовище или нет, в нём было достаточно от собаки, чтобы верно служить даже лживому хозяину.

Мой белый бурнус был весь в крови. Этого больше не изменить. Я вернулся к порталу и снова закрыл за собой дверь. Аккуратно изменив расположение камней, так что портал теперь вёл в посольство, я положил в круг монету, прежде чем бросить последний камень. Монета исчезла, чтобы через несколько секунд снова появиться.

Значит Лиандра была права, и эта комбинация действительно соответствовала порталу в посольстве.

Я захотел узнать кое-что ещё. Взяв свечу, я поднял её как можно выше, чтобы осмотреть потолок комнаты. Там я тоже смог разглядеть выгоревшую комбинацию знаков. Просто нужно знать, что искать, чтобы понять, что это. Замечательно.

Я вошёл в круг, поднял последний камень и снова бросил.

Из-за того, что путешествие проходило незаметно, мне показалось, что Лиандра внезапно появилась передо мной.

– Боги! Что случилось! – воскликнула она, увидев мой окровавленный бурнус.

– На другой стороне подстерегал ватрам.

Я снял бурнус и сложил его так, чтобы не было видно следов крови. Затем снял правую кольчужную рукавицу и засучил вверх рукав. Под толстым рукавом подбитого ватой нижнего белья на коже были видны отпечатки от звеньев кольчуги. Они уже темнели, но кожа нигде не была проткнута.

– Засада?

Я покачал головой.

– Нет. Должно быть эта скотина принадлежала Хольгару. Она нашла его и осталась. Рано или поздно она бы умерла от голода рядом с ним.

Я потряс правой рукой, сжал её в кулак. Боль была терпимой, и всё работало так, как надо. Я наклонился и поднял монету.

– Портал в порядке, а это самое главное.

Я снова одел рукавицу.

– Пока их не поджидает что-нибудь ещё, Зокора и другие справятся, – сказала Лиандра.

Я собрал камни, и мы закрыли дверь.

– Значит поступим так, как обсудили? – спросил я.

Она кивнула.

– Это кажется мне самым разумным. Путь через пещеры по-прежнему опасен, поэтому вести должна Зокора. Варош захочет остаться с ней, а Янош и Зиглинда…

– Хорошо. Думаю, им стоит отправиться завтра утром. Дадим им этот день, чтобы собраться с силами. Кстати, комбинация для Громовой крепости выгравирована на потолке портальной комнаты.

Лиандра выглядела довольной.

– Это поможет нам, если мы найдём другие порталы.

Мы ещё перекинулись парой слов с Армином, затем покинули посольство, чтобы вернуться в Дом Сотни Фонтанов. По дороге я купил себе новый бурнус.

17. Жених

Когда мы добрались до гостиницы, там нас ждал новый Хранитель Новостей. У него для нас было сообщение, а точнее, для Лиандры. Свиток был запечатан.

– Эссэри, я знаю человека, который принёс это сообщение. Это глашатай имперского города, и всё же я думаю…

Я кивнул. Против осторожности я ещё никогда не возражал. Печать была сломана и свиток открыт с помощью двух длинных щипцов. Затем Хранитель Новостей с поклоном протянул сообщение Лиандре и с ещё одним поклоном удалился.

– Это приглашение посла имперского города, – озадаченно произнесла Лиандра. – Он нас двоих приглашает сегодня после обеда на чай.

– Там стоит что-нибудь еще?

Она изучила свиток, затем покачав головой, протянула мне.

«Адресовано маэстре де Гиранкур, послу королевства Иллиан в Бессарине. Настоящим я приглашаю вас, Лиандру де Гиракур и сэра Родерика фон Тургау на чай в мои покои.

Освальд фон Геринг, посол имперского города Аскир.»

– Вряд ли послание можно сделать ещё короче, – заметил я, сворачивая письмо. – Разве это нельзя считать уже почти оскорблением?

Лиандра беспомощно покачала головой.

– Понятия не имею, я ещё не знаю здешних традиций. Я отправлю посыльного, который подтвердит приглашение. Однако мне интересно, почему пригласили только нас двоих.

– Ты посол, а я ношу кольцо, на которое у меня нет прав, – я замолчал. – Должно быть майор меча Касале предоставила доклад, так что они знают обо мне, и по понятным причинам им стало любопытно.

– Да, – с иронией сказала Лиандра. – Или он просто не хочет пить свой чай в одиночку, – она тщательно меня оглядела. – Но в этот раз ты переоденешься.

– На самом деле, я подумывал искупаться, – мягко произнёс я.

После ванной, чисто одетый и с аккуратно подстриженной бородой и волосами, я обсуждал с Варошем план их короткого путешествия. Зокора всё ещё читала книгу и, казалось, не обращала внимание на разговор. Зиглинда и Янош, по словам Вароша, «пошли гулять».

Лиандра передала Варошу запечатанный свиток. Он задумчиво взвесил его в руке.

– Если Эгвин всё ещё на постоялом дворе, то я отдам его ему. Я хорошо его знаю, он надёжный человек. Я предлагаю, чтобы он отнёс сообщение в храм Борона в Лассандааре.

Я попытался вспомнить Эгвина, должно быть он был одним из двух других охранников, которых Ригвард, торговец, нанял вместе с Варошем.

Лиандра нахмурилась.

– Его нужно доставить в королевский замок.

– Да. Думаю, у первосвященника есть способ отправить его в храм в Иллиане. Я знаю, что первосвященники храмов связаны между собой.

Я взял яблоко и разрезал пополам. Никаких гусениц.

– Думаете, они поддерживают контакт и с местными храмами?

Он покачал головой.

– Может это и возможно, но я в это не верю. В противном случае нам было бы больше известно о старой империи.

Я принялся за половинку яблока, а другую предложил Лиандре.

– Когда будите в «Молоте», спросите Эберхарда, не нашёл ли он ещё другие комнаты.

– Портальную?

Я кивнул.

Варош положил свиток в карман и вопросительно посмотрел на меня.

– Я думал, на постоялом дворе есть портал? Я слышал, что он нашёл один в зале под внутренним двором.

– Это не тот. Он только для товаров.

– Я спрошу. Разве портал не должен находиться в башне?

– Пока мы нашли только одну дорожную станцию с порталом. Голубиным порталом. Там он был в башне. Но это исключение.

– Голубиный портал. Милое описание. Я всё ещё чешусь, когда вспоминаю его, – он ухмыльнулся. – Думаю, у Эберхарда было достаточно времени, чтобы перевернуть каждый камень. Если портал там, он, наверняка, его нашёл.

– До сих пор большинство порталов находилось в потайных комнатах. За хорошо замаскированными дверями, – заметила Лиандра.

– Спросите Наталию, – предложила Зокора, переворачивая страницу. – Она ощущает их даже там, где нет камня.

Я посмотрел в её сторону, тёмная эльфийка выглядела так, будто всё ещё поглощена книгой.

Тем не менее это была не плохая идея.

– Она здесь?

Варош кивнул.

– В своей комнате.

Я встал, подошёл к её двери и постучал. Она пригласила меня войти, и когда я вошёл, она посмотрела на меня с улыбкой.

Это было необычное зрелище. Наталия сидела, скрестив ноги, на одном из низких стульев рядом с окном, одетая только в нижние одежды и подбивала подол. Почему-то я удивился, увидев, как она делает эту домашнюю работу. Я старался не смотреть на её стройные ноги.

– С порталом всё прошло гладко? – спросила она.

– Да. Путь в Громовую крепость свободен. Теперь мы размышляем, может портал есть и на самом постоялом дворе? Ты чувствуешь камень, возможно, у тебя есть идея. На постоялом дворе ты ощущала какое-нибудь другое полое пространство?

Она покачала головой и потянулась к чему-то на шее, чего больше там не было.

– Бальтазар всё время держал меня под своим контролем. Затем я была во власти Зокоры. Ни один из них не позволял мне использовать свой талант. Если хотите, я могу вернуться вместе с другими и поискать портальную комнату.

Я задумчиво посмотрел на неё. Тогда на корабле я сказал ей правду. Я уже давно её простил. Она мне нравилась, и, возможно, я питал к ней симпатию. Но доверял ли я ей? Доверие порождает доверие, как говорили в храмах. Однако моим девизом было: доверяй только себе, и тебя не придадут.

Она была агентом Тёмной империи. Пыталась меня убить, якобы под властью Бальтазара. Но она также спасла мне жизнь. Предположительно, Зокора освободила её от ментальной власти Талака. Неоспоримо, что она существенно нам помогала, и даже здесь, в Газалабаде, оказалась полезной. Может быть, пришло время доверять ей?

– Хорошо. Ты можешь завтра утром поехать с другими?

Она склонила голову.

– Не вижу причин отказываться. Прямо сейчас, на этой жаре, идея, прогуляться по замёрзшей пещере, кажется привлекательной.

– Думаю, это пройдёт.

Она рассмеялась.

– Тогда на обратном пути я смогу снова радоваться жаре.

– Следующие десять дней или около того мы будем одни, – заметила Лиандра, когда мы шли через площадь Дали к посольству.

– Будет ещё Армин.

– Да, – сказала она и рассмеялась. – Как я могла забыть об Армине?

– Это и правда удивительно. В конце концов, он делает всё возможное, чтобы мы его услышали.

Леандра положила мне руку на плечо и остановилась.

– Кроме празднования Дня рождения Файлид у нас на следующие несколько дней ничего не запланировано, – отметила она. – Кроме как обставить дом, – она посмотрела на меня. – Но это не работа, я её уже заранее предвкушаю, хотя чувствую себя странно… Подожди! – она резко повернулась и уставившись на девочку своими фиолетовыми глазами, показала на неё указательным пальцем.

– Даже не думай! – прошипела она.

Девочка, распахнув глаза, отступила в толпу. Я ещё успел заметить, как она бросилась бежать. Невольно я начал искать глазами Селима, но не увидел.

– На чём мы остановились? – спросила Лиандра. – Ах да, верно. Думаю, это в первый раз в моей жизни, когда в моём распоряжение есть десять дней и нет никаких срочных дел.

Я взял её руку и поднёс к губам.

– Если тебе надоедят твои дипломатические обязанности, я постараюсь развлечь тебя другим способом.

Она рассмеялась серебристым смехом.

– Поверю тебе на слово. Но, думаю, мы используем время, чтобы лучше узнать этот город, – она прислушалась. – Ты слышишь барабанную дробь?

Да, я услышал, но только потому, что она обратила на неё моё внимание. В этом городе барабанную дробь я связывал с официальными мероприятиями, как, например, выдвигающаяся дворцовая охрана или казни. То есть, ничего хорошего.

– Она раздаётся вон оттуда, – заметила Лиандра.

Я взглянул на солнце, у нас ещё оставалось время до чая в посольстве.

К гулу барабанов добавились чистые звуки фанфар. Мы были не единственными, кто их услышал и теперь с любопытством вытянули шеи, но у нас с Лиандрой было преимущество в том, что мы могли смотреть поверх голов большинства других зевак.

Звуки доносились со стороны южных ворот площади Дали. Перед нами толпа зашевелилась. Я увидел всадников с флагами, люди перед ними расступались. Поблизости находился пьедестал Колонны Орла. Хотя там тоже больше не осталось свободного места, но когда люди увидели, что мы подошли, нам освободили пространство. А это привело к тому, что с другого края человек, ругаясь, потерял равновесие, и ему пришлось спуститься. Я поднял Лиандру на пьедестал, поднялся сам и поставил её перед собой.

Должен признать, мы пялились, как и все остальные.

Первых, кого мы увидели въезжающими в южные ворота площади, это двадцать четыре всадника в парадной униформе. На всадниках были одеты позолоченные чешуйчатые панцири с красно-золотой верхней одеждой, на которой красовался герб племени Башни. Это был, как я теперь уже знал, герб эмира Яноса. На золотых шлемах с пиками блестело солнце, а у белых коней в гриву и хвосты были вплетены золотые колокольчики.

Первые шесть всадников управляли своими лошадьми только с помощью бёдер; перед ними, слева и справа изящно изогнутой конской шеи, блестели золотые литавры, белые барабанные палочки грациозно и точно двигались вверх и вниз. Грохот барабанов, казалось, вбирает в себя сама площадь.

За барабанщиками следовали трубачи и фанфаристы, по шесть для каждого инструмента. Остальные всадники были гвардейцами, сидящими в седле прямо и высокомерно, их обнажённые ятаганы были прислонены к плечу. В каждой группе из шести всадников самый правый держал копьё в вертикальном положении на стремени, на конце которого развивалось знамя, несущее как знак Башни, так и другие отличия.

– Пять полков Башни, – закричал человек, стоящий на пьедестале рядом с нами. – Он привёл с собой все пять!

– Боги! – выкрикнула Лиандра, когда в воротах появилась следующая группа. За кавалерией, скачущей по шесть в ряд, через ворота величественно шагало существо, какого я ещё никогда раньше не видел и не мог даже представить в самых своих смелых мечтах.

Оно, наверняка, возвышалось в высоту в четыре роста человека и ступало на серых, столбоподобных ногах. Бесконечно длинный нос на массивной голове держал большую, оснащённую шипами дубинку, которая, без сомнений, была ненамного меньше, чем взрослый мужчина. Из черепа торчало два огромных изогнутых бивня, которые были покрыты металлическими пластинами. Эти бивни заканчивались в конце золотыми ятаганами. Мне почти казалось, что взмах этой массивной головы мог обезглавить целую роту.

На своей покрытой панцирем спине монстр нёс оборонительную башню, достаточно большую, чтобы вместить восемь лучников и четырёх гандболистов. До самых коленей это животное было защищено чешуйчатой бронёй, выглядящей достаточно тяжёлой, чтобы остановить даже копьё всадника.

Два огромных уха, казалось, медленно обдувают животное воздухом. За ними и головой сидел вооружённый солдат, управляющий животным длинной палкой.

Между всем этим панцирем глаза животного выглядели почти невинно, когда оно неспеша пересекло ворота, а за ним следовало ещё пять его сородичей.

Третье животное несло не оборонительную башню, а открытую платформу. На ней стоял молодой человек, роскошно и богато одетый. Вокруг него находились четыре щитоносца, перед ним на коленях стояло два раба, протягивая ему две амфоры. Под громкие и радостные восклицания толпы молодой человек снова и снова опускал руку в сосуды и бросал в толпу серебряные монеты.

Раздался крик, когда налегающая толпа толкнула одного из прохожих под ноги животного, и тот упал. Одна и стобоподобных ног поднялась и опустилась. Было похоже, что животное что-то заметило и остановилось, но управляющий сделал движение палкой, и животное опустило ногу. Крик был коротким и пронизывающим, и процессия из-за него не стала задерживаться.

– Он подыскивает себе жену! – взволнованно выкрикнул наш сосед. – Посмотрите, он привёз с собой сокровища для нашей принцессы!

За огромными серыми животными следовала открытая повозка, запряжённая белыми лошадьми. В первую были сложены сундуки, а в одной из открытых чаш что-то сверкало и блестело. За ней ехали ещё две повозки, на них стояли безупречные молодые люди. Они были голыми и за шею привязаны друг к другу золотыми цепями. В одной повозке находилась дюжина мужчин, в другой женщин.

На ещё одной повозке были установлены клетки. В одной сидело два льва, в другой два снежных барса. А в большой стояло животное на двух ногах, похожее на человека, но оно было на добрую половину выше меня и, возможно, в три раза тяжелее, и с головы до ног покрыто густым коричневым мехом.

Оно стояло вертикально, обхватив массивными руками жерди клетки. Глаза тоже были коричневыми и казались почти человеческими. Когда один из прохожих привлёк его внимание, оно оскалилось, показав массивные жёлтые зубы с длинными клыками. Возможно, это было не животное, а человек, с помощью магии приращённый в это человеческое существо, но мне так не казалось.

Затем следовало ещё три этих огромных серых животных. То, что шло посередине, несло что-то вроде паланкина с белыми занавесками. Кто сидел внутри, видно не было.

Позади, в точном маршевом порядке, блестели золотые чешуйчатые панцири пехоты. Их было как минимум двести человек, и они гордо последовали за своим эмиром в город.

Мы, потеряв дар речи, смотрели вслед этой пышной процессии, как она медленно пересекла площадь Дали, направившись к северным воротам, ведущим во дворец.

– Ради лука Бриджет, я такого ещё никогда не видела, – поражённо выдохнула Лиандра.

– Ты не единственная, – ответил я, смотря вслед огромных животных, как они не торопясь проходят через северные ворота.

– Только представь себе этих животных в сражении! Такая дубинка одним ударом выбьет из седла любого рыцаря.

– Если попадёт. Животные почти ничего не видят. Нет, что за расточительство! Даже если броня всего лишь позолоченная… Пустая трата!

– Что ж, по крайней мере, эмир делится частью своего богатства. Бросать народу серебряные монеты… Сегодня ночью несколько граждан будут счастливы.

– А несколько несчастны. Посмотри.

Толпа немного рассеялась, следуя за пышной процессией к северным воротам. Процессия оставила добрую дюжину мужчин и женщин, которые попали под копыта. Некоторые ещё частично двигались, однако большинство лежали неподвижно, в то время как другие люди грабили их.

Эта судьба, доставшиеся нескольким, казалось, вовсе не умоляет радости других.

– С таким богатством можно было бы создать для здешних людей работу и жильё, – заметила Лиандра. – Лежащее в сундуке золото никому не приносит пользу, – она повернулась в моих объятьях и посмотрела на меня, наши лица близко друг к другу. – Я почти скучаю по серым стенам Иллиана и бесцветной одежде. Наши люди не такие богатые, как эти, но и не такие бедные. Без сомнения, Бессарин богатая страна, но здесь скорее господствуют, чем правят.

Я поцеловал её в кончик носа.

– Я слышал, что Файлид орошает пустыню и восстанавливает леса. Она пытается делать то, что ты говоришь, как её отец и его мать до неё. Племя Льва вернулось к власти только сорок лет назад.

– Колден был основан чуть более пятидесяти лет назад. Если мы, с нашими скромными средствами, можем построить процветающий город за пятьдесят лет, тогда здесь можно сделать намного больше.

– В Колдене жителей меньше, чем в этот момент находится здесь на площади. Думаю, мы не можем сравнивать, – я посмотрел на знамёна пехоты, когда та проходила через ворота. – Во всяком случае, я не захотел бы управлять таким городом как этот и тем боле всей страной. Когда так много людей, всем не угодить.

Она странно посмотрела на меня.

– Народу не нужно угождать. Нужно только быть справедливым.

– Оставь правление королям, дорогая, – сказал я. – Я рад, что не отношусь к их числу.

– Ты бы стал хорошим правителем, Хавальд, – сказала она.

Я рассмеялся.

– Свинопас на троне? Нет, спасибо. Ты не смогла бы найти кандидата хуже меня. Я упрямый и неуступчивый. Мои взгляды привели бы меня прямо к следующему эшафоту, как только бы я выразил их вслух. Я благодарен богам, что эта чаша миновала меня, – что-то в выражение её лица заставило меня посмотреть на неё более внимательно. – Что такое?

– Элеонора, наша королева…

– Что с ней?

– Пусть это останется между нами, я говорю тебе, только чтобы ты понял срочность нашей миссии. Ей осталось не долго. После падения она прожила вот уже почти тридцать лет, но всё что от неё осталось – это воля в умирающем теле. Только молитвы служительниц Астарты ещё поддерживают в ней жизнь, и эта жизнь для неё неописуемая мука. Никто в королевстве не знает, какая у нас храбрая королева. Но она не переживёт этот год.

Я удивлённо посмотрел на неё.

– Я этого не знал.

Она прижалась лицом к моей груди.

– Никто этого не знает. Это одна из наиболее хорошо охраняемых государственных тайн. Хуже всего то, что она не оставит наследника.

Я тихо присвистнул.

– А двоюродных братьев или сестёр нет?

– Есть, трое. И уже сейчас они сражаются друг с другом.

Я покачал головой. Учинять подобное с Талаком у двери. Затем мне пришла в голову абсурдная мысль.

– Этот разговор, ты же в серьёз не думаешь о том, что я захвачу корону Иллиана?

– Нет, Хавальд. Я это знаю. Но для нашей страны было бы подарком, если бы нашёлся такой человек, как ты, чтобы возглавить её.

– Да хранят боги от такого как я нашу страну. Это был бы её крах, – заметил я, отодвигая её в сторону, чтобы спрыгнуть с пьедестала и снять её. – У меня нет терпения к придворным манерам, а дипломатия – это то, в чём я совсем не смыслю. Прошу, давай закончим этот разговор, он мне неприятен.

Когда мы продолжили путь, я погрузился в мысли, вспомнив тот день, когда видел нашу королеву в последний раз. Тогда ей едва исполнилось десять, маленькая девочка со светло-рыжими волосами, большими, глубокими глазами на узком, маленьком лице. Если бы её позвоночник сломался всего лишь на один позвонок выше, она бы умерла. А так умирало её тело, за исключением головы.

Уже тогда я видел боль в этих молодых глазах, которые были слишком стары для своих лет. В любой другой стране для такой молодой королевы назначили бы регента, но только не в Иллиане, где говорили, что сами боги охраняют королевский замок и дают нам только тех королей, которые нам нужны.

Эти большие глаза посмотрели на меня. Она заговорила в странном ритме, очень тихо, но внятно, в такт своего поверхностного дыхания:

– Я знаю, о чём вас прошу, сэр Родерик. Но всё-таки выполните мою просьбу. Армия прибудет слишком поздно. Если перевал падёт, то и наша страна тоже. Удерживайте перевал, пока граф не развернёт наши войска.

– Нас только сорок, Ваше Высочество, это все, кто последовал моему призыву. Мы не сможем удержать перевал, – я посмотрел на неё. – Дайте мне разрешение завербовать каждого здорового мужчину при дворе, и тогда у нас получится.

Она перевела свои золотистые глаза слева направо и назад, её знак отказа.

– Эти люди тоже нужны. Королевство не выживет, если я пожертвую детьми могущественных людей.

– Но вы жертвуете теми, кто проявил себя из низкого ранга, став рыцарями в нашем ордене?

– Да, сэр Родерик. Я жертвую всеми вами, ради защиты моих подданных. Я жертвую вашей жизнью не для тех, кто называет себя рыцарями, потому что их отцы имею влияние, я жертвую вами ради людей, для которых никто не поднимет меча, ради крестьян, крепостных и детей. Вы должны защитить этих беззащитных, никто корме вас этого не сделает. У них нет паладина, которого они могли бы послать в бой.

Тогда я глубоко поклонился.

– Мы больше никогда не увидимся, госпожа. Это будет моя последняя служба для вас.

– Вы дали мне кольцо, чтобы я могла послать за вами, в случае необходимости. Хотите, чтобы я его вернула, сэр Родерик?

– Оставьте его себе. Через десять дней оно станет лишь воспоминанием. Мёртвые больше не следуют призыву живых.

Я отвернулся, чтобы уйти.

– Сэр Родерик! – позвала она.

Я повернулся к ней.

– Да?

– Сэр Родерик. Выполните мою последнюю просьбу. Не уходите с этой горечью и гневом в своём сердце. Если бы я могла, я бы сама отправилась к перевалу и преградила путь варварам своими носилками. Но боги распорядились так, что я не могу. И никто, кроме вас, не сможет это сделать.

– Никому не нравится умирать, госпожа. Простите меня за это замечание, но вы требуете слишком много.

– Поднимите меня, – потребовала она.

Я подошёл и поднял спинку её кровати, так что она оказалась в вертикальном положении, привязанная к кровати кожаными ремнями.

– Когда мне было пять и у меня ещё был отец, а у вас король, я приказала вам сорвать цветок и полюбить меня. Вы сказали, что это единственное, чего я не могу вам приказать. Затем вы сорвали цветок и сказали, что любите меня не потому, что я приказала, а потому, что так и есть. Вы помните?

Я кивнул. Я хорошо помнил сияющую девчушку, которая проворно резвилась в саду замка.

– С того дня, сэр Родерик, вы являетесь неотъемлемой частью моих молитв к богам. С того дня я люблю вас.

– Простите, госпожа, но вы ещё молоды. Это любовь ребёнка.

– Вы меня оскорбляете? Я знаю, что никогда не смогу почувствовать другой любви. У меня отняли родителей и брата. Любви между мужчиной и женщиной я никогда не узнаю. Смотрите на моё сердце, как пожелаете, но одно можно сказать наверняка: вы последний из моих любимых, кто ещё принадлежит миру живых. И я посылаю вас на вашу верную гибель, – её глаза сверкнули. – Я прошу вас умереть за меня, и это наполняет вас горечью. Но посмотрите на меня. Посмотрите на мою горечь из-за того, что я должна лежать здесь и жить, потому что никто другой не может нести корону, не ввергнув королевство в гражданскую войну. С вами я отравляю последнего, кому могу доверять. Если бы я могла, то захотела бы умереть вместе с вами. Но мне нельзя, – она закрыла глаза и замолчала. Я встал. Когда я стоял у двери, я услышал её голос в последний раз. – Если вы умрёте, помните, что моя надежда умрёт вместе с вами.

Я поклонился ребёнку с влажными глазами.

– Если я умру, помните, что надежда для всех остальных кроется в вас. Отдайте им то, что я отдаю вам. Свою жизнь. Живите мудро.

Она тихо рассмеялась.

– Как всегда, в вас говорит советник. Разве вы не можете просто сказать прощай, Род?

– Да прибудут с вами боги, госпожа.

– Пусть боги помогут вам. Прощайте, сэр Родерик.

– Где ты был, Хавальд? – услышал я голос Лиандры. – Ты смотрел сквозь меня, как будто был далеко далеко.

– Старые воспоминания, – тихо ответил я. – Уже прошло тридцать лет с тех пор, как она носит корону?

Лиандра остановилась.

– Да. Тридцать. Историки могут позже спорить об этом, но я думаю, что в нашей стране никогда не было правителя лучше. Когда она умрёт, начнётся гражданская война. И то, что тогда ещё останется от её наследия, уничтожит Талак. Если бы ты знал, какая она сейчас, Хавальд! Тогда бы понял, зачем я всё это делаю.

– Как получилось, что ты её знаешь? – спросил я. – Уже тогда она почти никого не подпускала к себе.

– Моя мама – её прабабушка в шестом поколении, – сказала Лиандра. – Когда я родилась, мама, ещё младенцем, отослала меня в королевский замок с сопроводительным письмом, которое вверяло меня дедушке Элеоноры, в качестве королевской воспитанницы. Видимо, она забыла, что у людей жизнь короче, он уже давно покоился в своём грабу. Так я выросла рядом с ней.

– Сколько ей было лет? – спросил я.

– Двенадцать.

– Сама ещё ребёнок.

Лиандра так неистово замотала головой, что казалось, её парик вот-вот слетит.

– Нет. С тех пор, как ей исполнилось семь, она перестала быть ребёнком. Одни боги знают, откуда взялась её мудрость, но эта мудрость никогда не была мудростью ребёнка. Сольтар дал ей старую душу, чтобы вести нас.

Я посмотрел в сторону храма Сольтара. Может быть это были не только красиво подобранные слова, а простая истина. Значит Лиандра выросла как сестра королевы. Я вспомнил, что Лиандра рассказала мне о своём детстве в королевском замке.

– А она знала, как там с тобой обращались? – спросил я.

Лиандра покачала головой. Мне не нужно было спрашивать, почему она никогда не говорила об этом с Элеанорой. Из того, что я теперь знал, я понимал, что для Лиандры не было ничего важнее её миссии. Она добьётся успеха или умрёт.

Королева отдала Лиандре моё кольцо.

– Откуда она знала, что я ещё жив? – спросила я, вопрос, над которым я размышлял несколько недель.

– Она просто знала. Каждый раз, когда речь заходила о тебе, она говорила, что ты ещё жив, так как у неё всё ещё есть надежда.

Боги. Почему всё не может быть просто? Когда моя жизнь только начиналась, она была простой. Я знал, что нужно делать, знал своё место, и мне не нужно было брать ответственность за то, чего я не мог. Я посмотрел на Лиандру. Она, как всегда, шла прямо, с высоко поднятой головой, уверенная и без видимых сомнений. Интересно, как это, когда чувствуешь такую уверенность во всём, что нужно сделать?

По мнению всех и каждого, наши королевства потеряны. Только её идея, её надежда, найти здесь помощь, давала нам слабый шанс противостоять судьбе, которая уже настигла другие, гораздо более могущественные королевства.

18. Чай и дипломатия

Когда мы вошли в посольство имперского города, я обнаружил, что ситуация не изменилась. Оба охранника – новые лица, не те, которые ещё несколько дней назад так подозрительно меня разглядывали – дружелюбно нас поприветствовали.

Охранник слева, молодой человек, которого, должно быть, звали Ереван, если таинственная надпись на его нагруднике права, попросил нас немного подождать. Несколько минут спустя к нам поспешил молодой человек. Он был одет в коричневые льняные брюки, заканчивающиеся сапогами до колен, и белую льняную рубашку. Его гладко выбритое лицо и короткие волосы на одно мгновение показались мне странными, так сильно я уже привык к бороде, которую здесь, в Бессарине, носили все. Он отвесил нам поклон – скудный, короткий жест.

– Меня зовут Хиллард, – представился он и улыбнулся, показав свои жемчужно-белые зубы. – Вы посланница королевства Иллиан? – Лиандра кивнула. – Тогда вы генерал копья фон Тургау. Добро пожаловать в посольство имперского города Аскир. Мне проучили помогать вам во всём и отвечать на ваши вопросы. У посола ещё не закончилась встреча, но он скоро освободится. Я сопровожу вас к нему.

Он говорил ясно, правильно выговаривая слова, человек, чей голос является инструментом. У Хилларда были тёмно-каштановые волосы и серые глаза, которые открыто смотрели на нас. На его правой щеке был шрам, проходящий через скулу, который, видимо, остался после удара меча.

Как бы дружелюбно он ни улыбался, всё же я чувствовал в нём дистанцию, как будто для него было важно не раскрывать нам слишком много.

– Я благодарю вас, сэр Хиллард, – сказала Лиандра.

– Прошу, зовите меня просто Хиллард. В противном случае я постоянно оборачиваюсь в поисках моего отца, – он снова улыбнулся. – Пожалуйста, вам сюда.

План горизонтальной проекции посольства был восьмиугольным, около ста шагов в диаметре. Массивная внешняя стена была частью здания, которое окружало внутренний двор. Внутренняя башня составляла примерно тридцать шагов в диаметре.

Во внутренних восьми углах здания были видны широкие винтовые лестницы, соединяющие этажи. Здесь тоже снова использовался светлый камень, а на третьем этаже находилась галерея с колоннами, проходящая вокруг всего внутреннего двора.

Когда мы прошли через арку, я почувствовал короткое, но сильное давление на виски, затем это чувство прошло.

Хиллард заметил нашу реакцию.

– Посольство уже очень старое, – заметил он, провожая нас во внутренний двор. – Ему почти девятьсот лет. То, что вы, возможно, заметили – это различные магические защитные заклинания, которые наложил сам Асканнон. Что это за заклинания, уже больше никто не знает, но посетители с магическим талантом часто их замечают. Нет причин для беспокойства, – он сделал жест, который включил внутреннюю башню и зелёный участок между ней и восьмиугольным внешним зданием. – Ходят слухи, что это даже не защитное заклинание, а просто магия, которая защищает наш газон от засыхания.

– Это было бы не менее впечатляющем, – сказала Лиандра.