Текст книги "Глаз Пустыни (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Армин немного поник.

– Я надеюсь, что он со временем успокоится. Файлид говорит, что он тоже романтик. Его жена умерла во время родов Файлид, и он больше так и не женился, потому что всё ещё любит её – он посмотрел на нас. – Браки по любви в Бессарине редкость. Тот факт, что он и его жена были так явно влюблены друг в друга, сильно поспособствовал тому, что народ его боготворит. А её смерть… В её похоронной процессии принимали участие тысячи людей. Файлид почти убеждена в том, что он не будет препятствовать нашей любви.

– Почему тогда вы не доверились ему?

– Пока он эмир, он должен действовать как эмир. Он хочет, чтобы она стала калифой. Мы с Файлид понимаем, что после нашей свадьбы этого не будет. Может она и надеется, но у племени Орла больше нет политического влияния. Многие другие племена дружелюбны по отношению к ней, потому что полагают, что она выйдет за муж за одного из них. Теперь с этим покончено, но она станет лучшим эмиром, какого когда-либо видел Газалабад. А кто станет калифом, – он пожал плечами, – пусть решают боги.

– Никаких дальнейших планов? – спросил Янош. – Ничего, кроме мечтаний изнемогающей от любви пары?

Армин посмотрел на него, и его лицо стало серьёзным.

– Мечта ничуть не меньше вашей. Я думал, что вы тоже влюблены и можете нас понять.

– Никто из нас не ожидает, что мы переживём миссию Лиандры, – тихо произнёс Янош.

– Мы можем лишь надеяться, – продолжила Зиглинда. – Вы оба хотите достать с неба звёзды, и мы желаем, чтобы по воле богов у вас всё получилось. Наши же надежды намного скромнее. Мы лишь надеемся, что хотя бы один из нас выживет, – когда она смотрела на него, её глаза вспыхнули зелёным цветом. – Моё единственное утешение в том, что любовь переживёт могилу.

Легкая дрожь пробежала по моему позвоночнику. Ей ли не знать. Я постарался взять себя в руки.

– Но Янош прав насчёт своего вопроса. Вы не планируете никаких уловок или политических манёвров? Она станет эмирой и объявит о возрождении племени Орла и вашем браке и будет уповать на то, что народ достаточно боготворит её, чтобы принять этот факт?

Армин кивнул.

– Народ действительно любит её. Вы сами видели.

Да, видел.

– А другие эмиры? – спросила Лиандра.

– Некоторые будут разочарованы. Но Файлид думает, что они обрадуются, если она больше не будет кандидатом на выборах калифа. Так другие эмиры смогут решить всё между собой. Можно сказать, что она подсластит им горькую пилюлю.

Если принять во внимание благоговение, которое проявляет народ по отношению к ней, тогда этот план действительно может сработать.

Мы с Лиандрой обменялись взглядами. Один из девяти эмиров хотел жениться. Не похоже, чтобы это представляло для Талака опасность, которую обязательно нужно отразить.

– У тебя есть идеи, почему племя Льва подверглось такому сильному нападению? Покушения на Файлид и Марину, особенно на Файлид… Как думаешь, в чём может быть причина?

Лицо Армина потемнело.

– Если бы я знал, то уже давно позаботился бы о зачинщике.

Зокора взглянула на него.

– Хавальд спросил не кто, а почему.

Он удивлённо посмотрел на неё.

– Вы знаете, кто за этим стоит? Скажите кто, и я его убью.

Она склонила голову на бок.

– Как ты собираешься убить бога?

Мы все удивлённо посмотрели на неё, включая Вароша, который внезапно выпрямился.

Зокора заметила наше удивление.

– Наталия нашла в доме чёрную шайбу. Только священство Безымянного бога носит этот отличительный знак. Я думала, что вы в курсе.

– Наш враг Безымянный?» – спросил я в ужасе.

– Он враг всем, – тихо сказала Лиандра. – Говорят, что Астарта дарит любовь, Борон – разум, а Сольтар – душу. Безымянный же просто против всего этого.

Зокора подняла руку.

– Нет. Вы неправильно меня поняли. Безымянный – бог всех некромантов. Талак – некромант. Это всё, что я хочу сказать. С помощью чёрной шайбы священники Безымянного могут вступать друг с другом в контакт. Джесфар – священник Безымянного, значит он поддерживает дело Талака.

Армин вскочил.

– Джесфар? Торговец? Я закую его в кандалы, а его испорченную душу поджарю на горящих углях, пока он не покается за все свои грехи! Сдеру с него полосками кожу и…

– Сядь, Армин, – прервала его Зокора.

Армин сел.

– Спасибо, – дружелюбно сказала темная эльфийка.

– Он вряд ли сбежит от своего наказания, – заметил я. – Будь терпелив, Джефар ещё может нам понадобиться. Возможно, он приведёт нас к другим, – я посмотрел в сторону Зокоры. – Я был бы всем благодарен, если бы вы прекратили говорить о том, что всё решают боги! Нам не нужна помощь богов, чтобы обречь себя на погибель. С этим мы сами отлично справимся.

Они все немного растерянно посмотрели на меня.

– Вернёмся к теме разговора. Какую причину заговора ты можешь себе представить? Кто выиграет, если Файлид умрёт?

– Только Файлид или всё племя? – тихо спросил Армин.

– Оба, – безжалостно ответил я.

Он сделал глубокий вдох.

– Если умрут эмир и вся его семья, то племя Льва наследует кузен. Племена найдут замену для трона Газалабада, в настоящее время допустимо, что кузен будет править от имени Льва дальше.

– А если умрёт только Файлид? – настаивал я.

Он затравлено посмотрел на меня.

– О, боги, не дайте этому случиться. Эссэри, моя душа в ужасе от одной этой мысли. Но… я не знаю, кому бы это принесло пользу. Результат был бы одним и тем же.

Есть кое-что, что почти никто не знает, эссэри. У эмира больное сердце. Его врачи посоветовали как можно скорее отказаться от должности, если он хочет жить. Если бы Файлид умерла, это убило бы и его. И это главная причина, почему Файлид будет коронована ещё сегодня вечером.

– А что насчет Марины? – спросил Варош.

– Она больше не может унаследовать племя Льва, она принадлежит к племени Дерева. Но корону эмира… возможно. Однако из-за смерти мужа, она уже стала эмирой Феразаля, территории племени Дерева. Этот эмират не такой влиятельный, как Газалабад, но более богатый. Там много медных рудников.

– А этот кузен эмира, что с ним? – захотела узнать Лиандра.

– Я видел его однажды, – ответил Армин. – Он добросовестный человек, трудолюбивый и всегда старается никого не обидеть. Он стал бы хорошим эмиром, но корона была бы для него бременем. Он не тот, кто вдохновляет людей, но всё же хороший человек. Файлид он нравится. Он будет счастливее, если не станет эмиром.

– А если Файлид сегодня умрёт, ты, Армин, что-нибудь унаследуешь? – спросил Янош.

– Пусть боги сгноят испорченные мысли в твоём мозгу, пока из дыр не полезут черви! Как ты можешь даже думать о таком? – с негодованием воскликнул Армин и снова вскочил на ноги.

– Спокойно Армин, – попросил я. – Он, наверняка, не это имел в виду.

Я тоже вопросительно посмотрел на Яноша, в то время как Армину явно было трудно успокоиться. Но потом он сел и ограничился лишь сердитыми взглядами, которые бросал на Яноша.

Янош сделал успокаивающий жест рукой.

– Это не обязательно должен быть ты. Есть много других людей, например, целое племя, которое хотело бы видеть тебя на троне.

– Этот человек был бы позором для нашего племени, – промолвил Армин, всё ещё разгорячённый, но уже немного успокоившись. – Сейчас наша связь ничего не значит. Она должна ещё раз выйти за меня замуж, как эмира и принести клятвы перед всеми богами, – он восстановил своё самообладание. – К тому же, об этом сначала должен кто-то узнать. Даже мои самые преданные люди знают её только как Серану. А если бы знали, кто она, я всё равно им доверяю, – он покачал головой. – Вся эта идея просто абсурдна! Нет, моему племени будет больше пользы в том, если она останется жива.

Янош слегка кивнул.

– Приношу мои извинения. Но мы ведём с врагом не открытую борьбу, поэтому стоит заглянуть даже под чистые камни.

Армин глубоко вздохнул.

– Я бы на вашем месте сделал тоже самое. Но нет, кроме кузена Файлид, мне никто не приходит в голову, кто извлечёт выгоду из её смерти.

– Разве что речь идёт о троне калифа. Все по-прежнему считают, что это цель Файлид, – заметила Лиандра.

– Так мы ни к чему не придём, – сказал я, делая глоток чая.

– Мы рассказали тебе о свитке. У тебя есть идеи, для чего может быть использована эта подделка?

Он покачал головой.

– Нет, я ничего не понимаю. Уже на протяжении веков ни одно племя не проводило испытания для своих наследников, даже племя Льва. Также я точно знаю, что для Файлид не было запланировано таких испытаний, хотя я уверен, что она с ними справится. Подделка этого свитка кажется мне бессмысленной.

– У племени Льва есть какое-нибудь украшение, которое было бы важно для наследования? – спросила Лиандра.

– Кроме Глаза Газлабада? – спросил он, и Лиандра кивнула. Армин покачал головой. – У племени Кошки корона должна точно подходить наследнику, но у племени Льва всё по-другому. Слов эмира, провозгласившего её как наследницу, будет достаточно. Больше ничего не нужно, – он посмотрел на всех нас. – Эссэри, есть ли вероятность, что вы ошибаетесь? Что всё это не имеет никакого отношения к ней или нам?

Нет, я так не думал. Скорее я был уверен, что мы что-то упускаем. Только что? Я вздохнул. Мы были здесь чужими и собрали далеко не все части пазла. Как же я могу ожидать увидеть всю картину?

Я решил сменить тему.

– Скажи, Армин, что ты рассказал о нас Файлид?

Он обиженно посмотрел на меня.

– Я не шпион. Когда я рассказал ей, как вы убили Ордуна, она заявила, что знает вас, понятия не имею откуда. Ей было любопытно, и она захотела узнать всё. Вы произвели на неё впечатление, каждый из вас, даже эссэра Зеглинда – хозяйка меча племени Льва. Именно она пыталась защитить вас, когда вы захотели вернуть эти камни. Я уже задавался вопросом, что может быть настолько важным, что вы все решили ради них рискнуть своей жизнью, – он посмотрел вниз, как будто мог сквозь полы видеть портальную комнату. – И когда потом появилась эссэра Лиандра, она была счастлива. Она танцевала по комнате, когда я рассказал ей о Белой Женщине. Она сказала, что всё именно так, как было написано.

Проклятая книга. Кто написал эти пророчества? Разве люди не знали, какие это может вызвать неприятности?

– Что она сказала потом? – с любопытством спросила Лиандра.

– Что наши мечты сбудутся, – он посмотрел на всех нас. – Эссэри, я никому не врал и никого не использовал. Я только учусь у вас. Вы даже получите назад золото, которое заплатили за комнаты в Доме Сотни Фонтанов.

Я с удивлением посмотрел на него.

Лиандра рассмеялась.

– Он только что сказал это, – просветила она меня. – Сообщил, что Файлид обеспечила вашу защиту в ночь, когда вы спустились в каналы.

Армин кивнул.

– Да, Фаизал – ваш проводник в ту ночь – один из лучших шпионов Файлид. Она придаёт большое значение его мнению.

– А Дом Сотни Фонтанов?

– Дом Сотни Фонтанов уже веками служит племени Льва, – подтвердил Армин.

Лиандра с улыбкой покачала головой.

– Что ты там говорил, Хавальд? Там останавливаются только самые влиятельные граждане?

– Я рада, что Файлид на нашей стороне, – тихо сказала Наталия. Её голос всё ещё звучал измученно. – Она хорошо за нами шпионила. Но лучше бы позаботилась о себе. Мы так толком ничего и не выяснили.

После этого незабываемого разговора Армин вёл себя так, будто ничего не произошло. Я спросил его почему.

– Боги наказывают тех, кто кладёт в основу то, чего на самом деле нет. Я ваш слуга, пока вы меня не уволите. Я беден, но у меня есть честь. Также я многому у вас учусь.

Как-то раз он уже говорил это. Мы находились в «моей» комнате, где Армин приготовил мне одежду для сегодняшнего вечера. Хотя я сам не выбрал бы эту комнату, но она мне понравилась. И когда я сказал об этом Армину, он просиял. Однако больше всего мне нравилась дверь, которая вела в комнаты Лиандры.

– И чему же ты можешь у меня научиться? – спросил я, разглядывая разложенную на кровати одежду. Она казалась мне слишком шикарной.

Армин с обеспокоенным лицом как раз осматривал мою порванную кольчугу и замер, когда я задал ему этот вопрос.

– Я сам не могу точно сказать, эссэри. Я наблюдаю за вами и вижу, как вы относитесь к другим людям. И думаю знаю, почему вы заслужили уважение своих друзей.

О? Это мне тоже было интересно.

– И почему?

Армин задумчиво нахмурил лоб.

– Мне потребовалось много времени, чтобы выяснить это. Сначала я подумал, всё дело в том, что вы относитесь ко всем одинаково, будь то слуга или эмир. Затем – что вы всегда всё видите. Но теперь я знаю лучше. Я никогда не слышал, чтобы вы кого-то укоряли. А вы сами никогда не сдаётесь. Полагаю, дело в этом.

Мне оставалось лишь качать головой.

– Думаю, ты ошибаешься. Я отношусь к людям по-разному, я делаю ошибки, и обе, как Зокора, так и Лиандра, гораздо внимательнее меня. И почему я должен кого-то укорять? Мои друзья делают всё, что в их силах. Если они и в самом деле делают что-то не так, чего практически никогда не случается, тогда сами знают, что ошиблись. Они все достаточно взрослые. И я уже много раз был на грани того, чтобы сдаться.

Армин низко поклонился.

– Спасибо, эссэри. Именно это я и имею в виду. Я искал подходящее слово. Вы скромны.

Думаю, фон Герин был другого мнения.

Он заметил мой взгляд и рассмеялся.

– Не волнуйтесь, вы не мой образец для подражания. Я веду собственную жизнь.

– Не могу поверить, что так красиво одет, – заметил Янош. – Интересно, откуда он взял эту одежду?

– Могу поспорить, что это Файлид, – сказала Лиандра. – Вам идут чёрный и серебряный цвета.

Мы оставили те цвета, что обычно носили. Мы с Лиандрой одели светлые и белые тона, другие чёрные. Нас было шестеро, плюс Армин. Наталия должна будет присоединиться к нам позже. Она ещё согласилась выполнить одно поручение.

И в самом деле, Арамин или скорее Файлид, превзошла саму себя. Особенно сияла красота Лиандры, но и Зокора с Зиглиндой выглядели благородно и элегантно.

– Как вы оба себя чувствуете? – спросил я Зиглинду и Яноша.

– Нормально, – ответил Янош. – Палец зудит. Это сводит меня с ума. Рана на ноге в порядке, боль можно терпеть. Я больше беспокоюсь о Зиглинде, – он бросил на неё обеспокоенный взгляд.

– Я хочу пойти, – сказала Зиглинда. – Пока я держу спину прямо и не слишком быстро двигаюсь или глубоко дышу, то всё в порядке. Рана на плече тоже уже опять закрылась.

В тот раз, когда Янош был ранен в ногу, Зиглинда получила рану на плече. К тому же на её рёбрах остались следы от оборотней. Зиглинда, дочь простого хозяина постоялого двора, была намного выносливее, чем многие другие воины, которых я знал. Прошло недостаточно времени, чтобы действительно можно было говорить об исцелении, даже если Зокора применила на ней своё мастерство. Я посмотрел на Зокору, которая, как обычно, казалась спокойной и безучастной. Без её целительного искусства многое было бы иначе.

Я с нетерпением ждал, что принесёт этот вечер.

Мы вышли из дома и забрались в ожидающие паланкины. Армин, как мой слуга, шёл рядом с моим паланкином. Он тоже приоделся. Я спросил его, почему он не волнуется.

– О, эссэри, я волнуюсь! Но какой смысл в том, чтобы показывать это? Разве не лучше, когда идёшь с поднятой головой и улыбаясь, чем сгорбившись от страха?

Что ж, вероятно он прав.

Паланкины и наш эскорт направились не в сторону площади Дали, как я ожидал, чтобы повернуть там ко дворцу, а в сторону гавани. Там, через портовые ворота, мы войдём на территорию дворца.

– Перед воротами дворца собралась уже огромная толпа, – объяснил Армин. – Там больше не пройдёшь. Вы приглашённые гости и поедете по тому же пути, что и другие важные господа и доберётесь до дворца через дворцовые сады. Этот путь более комфортный.

24.

Празднование

Дня

рождения

Этим вечером Газалабад действительно был зачарованным городом. Небо ещё было красным от вечерней зари, но я везде видел фонари и факелы. Казалось, что люди в городе тоже изменились. На всех была одета их лучшая одежда, и я ещё никогда не видел столько смеющихся лиц.

Тысячи, как я слышал, пришли ко дворцу, чтобы вместе отпраздновать День рождение принцессы. Уже издалека я услышал шум голосов, а когда паланкины подносили ко дворцу, там было одно место, откуда хорошо обозревались дворцовые ворота: насколько хватало глаз, там собрались жители Золотого города.

Когда они увидели наши паланкины, раздались приветствия. Они не знали нас, но мы принадлежали к тем счастливчикам, кто сможет увидеть это событие с близкого расстояния.

На стенах дворца стояли охранники в парадной униформе. К их длинным копьям были прикреплены фонари, поэтому они не выглядели угрожающе, но в наступающей ночи образовывали вдоль стены цепочку из огней.

Фонари также были развешены по всему дворцовому саду. Аромат цветов достиг нашего носа, перекрывая запах Газара.

Сотни огней освещали Лунный дворец, который этим вечером оправдывал своё название. Он мерцал, как будто хотел бросить вызов лунам, и в эту ночь он преуспел.

Наши паланкины были не единственными, прибывшими во дворец в эту ночь. Двор дворца был заполнен ими, и я увидел спешащих туда-сюда слуг и чиновников, отчаянно пытавшихся поддерживать протокол.

Когда мы вышли, я узнал, что мы личные гости эмира. Ни один из чиновников не знал, как нас характеризовать. Они решили быть осторожными, и приняли нас, словно каждый из нас был эмиром.

В конце концов, мы всё же встретили того, кого я знал – Хахмеда, Хранителя Протокола. Он увидел нас, то есть меня и побледнел, тут же поспешив к нам.

– Эссэри, простите, если вам пришлось ждать, я вас сразу не увидел. Прошу простите и следуйте за мной. Я немедленно укажу вам путь к вашим местам. Они находятся рядом с семьёй – честь, которой удостаиваются немногие… ах да… эссэра Фала просила передать, что всё оружие, за исключением трёх конкретных мечей, нужно сдать. Она попросила, чтобы вы поставить мечи позади себя, показав всем, что для этого есть разрешение, – он несколько раз поклонился.

Он провёл нас по длинному коридору, быстро семеня впереди нас. Казалось, его было невозможно заставить идти медленнее, и он чуть не отчаялся из-за нашего неторопливого темпа. Однако он не смел ничего сказать.

У одной двери из полированного розового дерева охранник нахмурился, когда понял, что под верхней одеждой на Лиандре одеты доспехи. Шесть охранников охраняли этот боковой вход в тронный зал. Слева и справа от дверей стояло по одному большому ящику.

– По приказу эссэры Фалы этим гостям разрешается носить доспехи и взять три меча в тронный зал.

– Не за что в это не поверю, пока не подтвердит капитан, достопочтенный Хранитель Протокола, – сказал страж и опустил копьё, чтобы преградить нам путь. – Дверь останется закрытой.

Бормоча множество извинений, Хахмед, чуть ли не в панике, поспешил прочь, чтобы найти капитана.

– Что вы с ним сделали, что он так вас боится? – спросил меня Армин. – Хахмед известен тем, что заставляет ждать даже эмиров.

– Эссэра Фала, – ответил я. – Она не особо обрадовалась тому, как он обращался со мной в прошлый раз.

Стражники разглядывали нас. Затем лицо одного из них прояснилось. Он с улыбкой обратился к Лиандре.

– Я вас знаю! Разве вы не навещали грифона?

Лиандра кивнула.

– Всё же я не позволю вам войти, пока не получу приказ. Но теперь я думаю, что получу его. При желании, можете уже сейчас сложить ваше остальное оружие в этот сундук.

– Благодарю, – сказала Лиандра, вытаскивая две стальные заколки из причёски. Затем мы начали заполнять сундук. Мы не знали, что нас ждёт этим вечером, может неприятности начнутся лишь на обратном пути. Все понимали, что нас не запустят с оружием, но это никому не помешало принести его с собой.

Даже я удивился, когда увидел, сколько кинжалов можно распределить на шестерых человек.

У меня их, как обычно, было семь, четыре в сапогах, два в рукавах и один за спиной. А вот Закора удивила меня, вытащив в общем количестве десять. Даже у Армина было четыре и что-то, что можно было назвать только коротким мечом, который был спрятан за его спиной.

Глаза охранников становились всё больше и больше, особенно, когда Варош бросил в сундук дюжину болтов, а сверху положил свой арбалет.

– А мечи за вашей спиной? – осторожно спросил охранник.

Я отстегнул Искоренителя Душ от портупеи вместе с ножнами и поставил перед собой на кончик лезвия. Он остался стоять, как, согласно легендам, делали все изгоняющие мечи.

Зиглинда и Лиандра последовали моему примеру.

Между двух искусно выполненных драконьих голов Ледяного Защитника и Каменного Сердца, Искоренитель Душ выглядел почти скромно.

Тяжело дыша, снова появился Хахмед, Хранитель Протокола, с офицером дворцовой стражи. Это был Кемаль Яск, капитан, который в последний раз сопровождал нас к кораблю эмира.

Когда Кемаль увидел три меча, стоящих перед нами, его глаза округлились. Он прочистил горло.

– По приказу эмира эти люди могут войти с мечами, которые могут стоять. Они личные гости эмира и принцессы Файлид.

– Спасибо капитан, – поблагодарил я.

Охранник как раз собирался закрыть ящик, когда Янош поднял руку.

– Подождите.

Он поднял штанину и бросил в сундук ещё два дротика.

Охранники и капитан молча наблюдали за ним. Затем один из стражников подошёл к Лиандре, глядя на большой мешочек на её поясе.

– Я могу посмотреть, что находится в вашем мешочке? – вежливо спросил он.

Лиандра открыла мешочек и высыпала на ладонь порошок, который засверкал в свете ламп.

– Алмазная пыль. Подарок на День рождения для принцессы.

Охранник прощупал мешочек и удовлетворённо кивнул, когда не нашёл в нём никаких спрятанный вещей, а затем открыл нам дверь.

– Хавальд бей, – тихо спросил капитан Кемаль. – Это в самом деле изгоняющие мечи?

Я кивнул.

Он больше ничего не сказал, а лишь поклонился.

До этих пор я ещё никогда не видел тронного зала. Когда Хахмед провёл нас в него, у меня начали разбегаться глаза, как у деревенского мальчишки, который в первый раз видит город. Зал, наверняка, был высотой в четыре этажа, его окружали колоны из розового кварца, а отполированные полы были из светлого мрамора.

По бокам и возле дальней стены пол был поднят до высоты колен, образуя U, открытую к самым большим дверям зала. Колоны находились примерно в шести шагах от стены и прилегали к переднему краю окружающего зал подиума. Они несли галерею, на которой я увидел добрых три десятка арбалетчиков.

На задней платформе был ещё один подиум, тоже высотой до колен, на котором стоял трон из слоновой кости. Львиный трон, который, как видимо, получил своё название, потому что подлокотники трона состояли из двух львов, и мотив везде повторялся. Позади трона, с высокой галереи до самого пола, спадала тяжёлая белая занавес.

К моему удивлению, Хахмед провёл нас к заднему подиуму у указал на отведённые места. Я сидел на богато украшенном стуле без львиного мотива прямо рядом со стулом, на котором он был, а значит действительно в непосредственной близости от семьи. Я задавался вопросом, о чём думал эмир. Я был почти уверен, что всё это устроили либо Фала, либо Файлид. Я сам предпочёл бы стоять или сидеть в более неприметном месте.

Армин встал позади моего стула. Лиандра, Зиглинда и я поставили наши мечи на пол за спинкой стула, так чтобы их не всем было видно. Я посмотрел наверх, без сомнения, внимание арбалетчиков было приковано к нам.

Семьи эмира ещё не было, но зал постепенно наполнялся. По бокам стояло по восемь небольших тронов с разными, отличительными племенными знаками. Добрые две трети из них были уже заняты эмиссарами других эмиратов, которые теперь с интересом нас разглядывали.

Пространство между двумя краями U-образного подиума тоже было разделено строго по протоколу. Здесь не было стульев, но все, кто там стоял, осознавали свою значимость. И из этих рядов на нас тоже бросали удивлённые взгляды.

Слева от меня сидели в ряд Лиандра, Варош, Зокора, Зиглинда и Янош. Место рядом с Яношем было зарезервировано для Наталии.

Лиандра наклонилась ко мне.

– Мы стали сенсацией. Все здесь делают предположения, кто мы такие.

– Я могу вам сказать, кто мы такие, – подхватил тихо Варош. – Мишени. Как бы хорошо не были проинформированы стражники, они относятся к нам с подозрением. Одно неосторожное движение, и нас нашпигуют болтами.

– Тогда не делай неосторожных движений, – заметила Зокора. Особенно она привлекала к себе много взглядов, но она сидела так, будто для неё в порядке вещей, что на неё пристально смотрят сотни глаз. Я ещё раз напомнил себе, что арбалетчики на галерее специально отобраны. Оттуда они могли быть угрозой даже для эмира, и он не поставил бы их туда, если бы не был в них уверен на сто процентов.

– Посмотрите, – сказал Варош. – Шестеро из них целятся в нас.

– Как обнадёживает, – тихо промолвила Зиглинда.

– Это шестеро, следящие за неверной целью, – прокомментировала Зокора. – В этом их ошибка.

Пока мы все ждали, в тронном зале было на удивление тихо. Лишь немногие говорили громче, чем шёпотом. Большинство лишь осматривалось и молчало.

– Послы других королевств, – сообщила Линадра, указывая подбородком на новую группу, вошедшую в тронный зал и тоже занявшую места на подиуме, только ниже эмиров.

Глаза фон Геринга округлились, когда он узнал меня. А мужчина, примерно такого же телосложения, как у Яноша, только светловолосый, широко улыбнувшись, поднял руку, поприветствовав Лиандру.

Постепенно тронный зал заполнился.

Три десятка Аколитов в роскошных одеждах, по десять из каждого храма, выстроились вдоль подиума.

Удар гонга эхом разнёсся по залу, и большие двери медленно открылись, казалось бы, без человеческого вмешательства.

– Впечатляет, верно? – прошептал Армин. – Эти двери открываются с галереи.

Аколиты пели хвалу богам, каждый из них восхвалял своего, но песнопение объединилось в гармоничное целое, когда три первосвященника размеренными шагами вошли в тронный зал. Все встали, а те, кто стоял, выпрямились. В том числе и мы.

В то же время я услышал позади, как открылась дверь, затем охранники отодвинули в сторону занавесь, и появилась семья эмира, встав перед своими стульями. Рядом со мной оказалась Фала, у её ног на колени опустилась Хелис с Фарайзой на руках, а справа от неё расположились Файлид и эмир; С другой стороны трона заняли позиции другие личные гости и челны семьи. Застенчиво улыбающийся молодой человек, явно похожий на эмира, видимо, был кузеном, о котором сообщил Армин. В тот же момент на подиум вышла Марина и встала прямо перед троном племени Дерева, таким образом претендуя на место главы племени.

Медленно и степенно три первосвященника подошли к заднему подиуму и остановились, в то время как замерли последние ноты песнопения.

Я уже был знаком с первосвященником Сольтара, а вот первосвященника Борона и жрицу Астарты ещё не встречал. Первосвященнику Борона тоже было позволено принести с собой меч. Божественный меч правосудия стоял прямо перед эмиром, упираясь тупом острием в полированной пол.

Жрица Астарты была, как и следовало ожидать, очень красивой женщиной. Она показалась мне слишком молодой для этого высокого поста, пока я не увидел мудрость в её глазах.

– Благословение Борона всем собравшимся здесь, справедливость и честь для каждого верующего любого сословия, – интонировал священник Борона.

– Благословение Сольтара всем собравшимся здесь, пусть каждая душа, молодая или старая, чувствует себя в этот день легко и ощутит милость бога.

– Благословение Астарты для всех, будь то мужчина или женщина, пусть каждый верующий ощутит любовь Астарты и жизнь с своих венах, – закончила жрица Астарты.

Все поклонились богам, включая эмиров.

– Племя Льва приветствует всех на этом торжественном событие, – ответил эмир звучным голосом. – Пусть вас всех коснётся благословение богов, и пусть они устроят так, чтобы это был день, о котором можно будет с радостью рассказать своим внукам. Чтобы отметить это событие, все заключённые будут освобождены, а преступники помилованы.

Здесь, в тронном зале, радость была умеренной, но несколько минут спустя слова эмира зачитали у ворот дворца. Ликование простых людей было намного очевиднее и доносилось даже сюда.

Эмир сел, и праздник продолжился.

В течение следующего часа приглашённые гости провозглашали свои благословения и пожелания в честь День рождения Файлид, которая внешне выглядела спокойной. Но я видел, что её глаза были всё время в движении. Она была одета так же, как и Лиандра, хотя более роскошно, потому что под верхней одеждой тоже была облачена в доспехи. Она в любом случае знала, как нужно сидеть, чтобы выглядеть величественно, и всё же улыбка, которая иногда играла на её губах, казалась естественной, а не фальшивой.

Когда один из эмиров подарил ей маленького белого льва, едва отнятого от груди, она даже рассмеялась и от радости захлопала в ладоши; она ничем не показывала, что напряжена. Когда она наклонилась, чтобы принять жалко мяучащего львёнка, я увидел, что на ней одет Глаз Газалабада. По крайней мере, она была в безопасности от некромантов.

Затем к ней по-отдельности подошли священники и возложив руку на лоб, благословили как взрослую женщину, а не как ребёнка. Теперь Файлид официально считалось взрослой.

Последовала короткая пауза, во время которой акробаты и танцовщицы развлекали толпу, а слуги спешили с серебреными подносами, чтобы предложить гостям на подиуме освежающие напитки. Гостям перед подиумом приходилось терпеть жажду. Только священники получили из рук Файлид кристально чистую воду, налитую в простые деревянные чаши.

Когда акробаты и танцовщицы поспешили прочь, эмир снова поднялся.

Вновь в зале наступила мёртвая тишина.

– Это счастливый для меня день, – сказал он. – Мало того, что мне посчастливилось увидеть, как моя дочь превратилась в красивую молодую женщину, боги также даровали мне в её лице достойного наследника племени Льва и короны Газалабада. Бремя моих лет давит на меня тяжёлым бременем, пришло время надеть корону Газалабада на более молодую голову, чтобы новый Лев повёл вас и этот город в будущее, – он снял корону и поднял её высоко над головой.

– Поднимитесь, Файлид, из племени Льва и преклоните колени, чтобы получить корону справедливости, – сказал священник Борона.

– Поднимитесь, Файлид, из племени Льва и преклоните колени, чтобы получить корону милости, – последовал голос священника Сольтара.

– Поднимитесь, Файлид, из племени Льва и преклоните колени, чтобы получить корону любви, – закончила призыв жрица Астарты.

– Давайте помолимся, чтобы она носила корону с мудростью, справедливостью и любовью. Пусть выступит тот, кто претендует на более высокое право наследства Льва или молчит об этом во век, – выкрикнули священники хором.

Файлид встала на колени, а её отец опустил корону.

– У меня есть более высокое право на корону Газалабада, отец, – сказала Марина, поднявшись с трона Дерева.