Текст книги "Глаз Пустыни (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Я сделал жест рукой, включающий в себя площадь Дали.

– Проверки легиона проходили здесь, на этой площади, и длились почти пять недель. В то время люди приезжали издалека, чтобы увидеть это зрелище. Прежде чем легион выступил, Серафина и Джербил, оба рождённые здесь, побеждали последние девять лет как лучшие бойцы легиона, состоящего из лучших солдат империи, – я остановился и настойчиво посмотрел на неё. – Они были народными героями, легендами, влюблённая пара благородного происхождения и из главных племён Бессарина.

Лиандра вдумчиво кивнула.

– Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Осталось только одно. Когда легион выступил, его чествовали. Но два года спустя Асканнон отрёкся от престола. А легион не вернулся. С тех пор распространилась легенда, что их предали. Кто-то сознательно придержал приказ, который повиливал им не выступать вместе с легионом, чтобы таким образом отправить на смерть.

– Здесь что-то не сходится, – заметила Лиандра. – Для этого нужно было заранее знать судьбу легиона.

– Верно. Если бы только Серафина не была такой сдержанной. Она могла бы рассказать нам об всём. Если такой приказ и существовал, то я сомневаюсь в том, что он не достиг Джербила и Серафину. Теперь мы знаем, что легион сражался в течение нескольких месяцев, и только после того, как Первый Горн, или лучше сказать Бальтазар, что-то сделал в Волчьем храме, чтобы подорвать магию шаманов, связь прервалась.

– Мы так и не узнали, что он сделал, – промолвила Лиадра. – Я спрашивала Серафину, но всё, что она знала, это что Бальтазар вошёл в храм один. Это он поставил там кристаллы, чтобы контролировать энергетические линии. Всё, что мне извсетно, это что никто не понял, почему Бальтазар стал предателем. Он сам был легендой, и ничто не указывало на то, что он может быть предателем, – она сглотнула. – Никогда не забуду, как легко он смог победить меня и Зокору…

– Он что-то нашёл в храме. Эту фигурку волка. Может в этом вся причина.

Фигурка всё ещё находилась в моей поклаже, я часто изучал её. Однако не чувствовал себя благодаря ей могущественнее, но ведь я и не маэстро. Я пожал плечами.

– Сейчас это не важно. Важно то, что мы знаем: легион потерял связь с Аскиром только после того, как Бальтазар запечатал энергетические линии.

– Порталам была нужна энергия, которая больше не могла поступать к ним, – задумчиво произнесла Лиандра.

– Именно. Или, по крайней мере, вероятно. У Джербила были при себе портальные камни, но они точно были не единственными. С его стороны это было бы безответственно. Но в тот момент никто не знал, вероятно, даже сам Бальтазар, что порталы больше нельзя использовать. Какой смысл в том, чтобы самому себе отрезать путь назад? Из записей коменданта отряда, размещённого в «Молоте», мы также знаем, что легион не был полностью уничтожен. К тому времени, когда Волчий храм был запечатан, в Громовой крепости ещё оставались люди. Легион победил, варвары отказались от организованного сопротивления. Когда Второй легион выступил, в нём было почти семнадцать сотен мужчин и женщин. Хотя легион был сокращён до тысячи человек, но во вспомогательных подразделениях, таких как логистика и других, было почти столько же человек, сколько и в самом легионе. Думаю, несколько сотен легионеров победили в борьбе с варварами. Если бы храм не был запечатан, а Первый Горн предан Бальтазаром, то Джербил и Серафина вернулись бы в Газалабад с триумфом.

– А куда делись выжившие солдаты? – спросила Лиандра.

– Часть людей из «Молота» последовала за Бальтазаром, – я потёр лоб. – Но только после нескольких месяцев отсутствия новостей и поддержки со стороны империи. Я, скорее всего, поступил бы точно также. В конце концов, никто не догадывался о предательстве Бальтазара. Но никто не знает, куда ушли легионеры, размещённые в Громовой крепости. Мы не нашли никаких признаков боевых действий и никаких трупов.

– А мы их и не искали, – напомнила Лиандра.

– Верно. Но думаю, скоро нам предоставится такая возможность. Громовой перевал теперь всего в шаге от нас. И, скорее всего, это самая безопасная крепость в Новых королевствах. Могу себе представить, что с ней Громовой перевал можно будет удержать даже против Талака, – я подождал, пока преграждающая нам путь повозка, запряжённая волами, прогремев, проедет мимо. – Как бы там ни было. Всё это говорит о том, что легенда об опоздавшем отзыве этих двух, не имеет оснований. Никто, даже сам Асканнон, не ожидал, что Второй легион не вернётся. В конце концов, он мог с лёгкостью усилить его, послав людей через портал. А то, что Асканнон, якобы, хотел назначить Джербила калифом Бессарина, ещё раз говорит о том, что Аскирский договор был предусмотрен заранее.

– Хавльд, я терпеливо слушала твои объяснения. И согласна с твоими выводами. Но куда ты клонишь?

– Племя Орла обвинили в смерти первого калифа из племени Льва, считавшегося некомпетентным. Следующий калиф тоже был из племени Льва, но так и не смог выйти из тени Джербила. Его сравнивали с легендой. Прошло совсем немного времени и племя Льва утратило могущество. Но теперь у нас есть Файлид из племени Льва, и благодаря её собственной легенде ей больше не нужно боятся Джербила. И у нас есть Армин, глава племени Орла. Если оба действительно поженились на корабле, у нас снова появилась парочка влюблённых из племён Льва и Орла, которая претендует на трон калифа.

– Но племя Орла уничтожено!

Я рассмеялся.

– На что поспоришь, Лиандра? Одно из самых влиятельных племён того времени? Они затаились. Вспомни цирк. Все люди там должны принадлежать к племени Орла. Этим браком они опираются на легенду о Джербиле и Серафине. Намерение Армина ясно. Он хочет вернуть к жизни племя Орла, и у него всё получится. С этими двумя племенами, воскресшими и воссоединившимися, избрание Армина на должность калифа почти гарантировано.

– Армина? Я думала, что Файлид хотела…

– Файлид, вероятно, стала бы калифой. Но согласно законам Бессарина, муж калифы также является калифом. Это был один из вопросов, на которые мне ответил священник Сольтара. Вот почему эмир Яноса приехал с подарками для невесты: Файлид – ключ к короне Бессарина.

– Ты действительно думаешь, что Армин, твой слуга, станет следующим правителем Бессарина? – спросила Лиандра. – Наш красноречивый Армин? Он желает невозможного! Мне интересно, почему Файлид согласилась на это. Возможно, племя Орла и восстанет из мёртвых, но оно не имеет политического значения. Это её репутация делает план Армина возможным.

– Здесь ты тоже права. Часто упоминается о планах, которые разрабатываются и воплощаются годами, но я в это не верю. Ни один такой план не продержался бы достаточно долго. А если да, то Армин был бы гением. И он должен был соблазнить Файлид. Тебе наша принцесса кажется глупой?

Она покачала головой.

– Нет. Думаю, в политике она разбирается гораздо лучше Армина.

– Я тоже так думаю. До сих пор я не поймал Армина ни на одной лжи. Он умеет хорошо оправдываться, но всё время говорит правду. То, что он рассказал о Хелис, очевидно, тоже правда. Она его сестра, её похитили, и он её искал. Последний год он провёл в Газалабаде в её поисках. Ты ещё помнишь ювелира? Он знал Армина как хорошего друга. Думаю, Файлид и Армин познакомились во время этих поисков.

– Полагаю, позже у вас будет очень увлекательная беседа, – улыбнулась Лиандра. – Мне любопытно, сколько твоих догадок подтвердится.

– Мне тоже.

– Но все эти предположения связаны с желаниями Армина и Файлид. Если всё так и случится, для нас это тоже было бы выгодно, верно? Тогда мы имели бы не только уважение будущего калифа, но и его дружбу, – она рассмеялась. – Может, за исключением Зокоры.

Я тоже не смог сдержать смеха.

– Думаю, она ему даже нравится. Но если вспомнить о попытках убийства и хозяине Джефара, боюсь, что у кого-то другие планы. Более чем вероятно, что Бессарин под руководством Армина и Файлид сможет окрепнуть и процветать. Думаю, что за всем стоит Талак. А он не заинтересован в процветании Бессарина и попытается предотвратить это. Правитель Талака бессмертен, он может себе позволить планировать на десятилетия вперёд.

– Но разве ты не сказал, что такие долгосрочные планы неизбежно терпят крах?

Я пожал плечами.

– Что ж, заранее ослабить королевство, против которого в будущем планируешь воевать, отнюдь не плохая идея. Когда ведёшь войну, то не хочешь, чтобы во главе врага стоял сильный правитель, которого почитают. Самый лучший противник – это некомпетентный противник.

Лиандра внезапно остановилась, её глаза широко распахнулись.

– Хавальд!

– Что такое? – удивился я.

Я огляделся по сторонам в поисках опасности, которую она, возможно, заметила. К настоящему моменту мы дошли до библиотеки и стояли на нижних ступеньках. Но я не обнаружил ничего необычного.

– Элеонора! – воскликнула Лиандра. – Может её падение тоже было работой Талака!

Я немного подумал.

– Он точно на это способен. Но даже император Талака не настолько силён, чтобы всё, что причиняет нам вред, можно было списать на него. Даже если это, как предполагается, и было покушением, оно не обязательно исходило от него.

– Но он точно на это способен, – повторила Лиандра мои слова.

– Да. После всего, что я о нём узнал, вряд ли есть что-то, на что он не способен. Но он не всемогущ. Центр его власти находится в девятистах милях от Королевского замка и ещё дальше от Газалабада. Неважно, сколько у него могущества, расстояние будет ему препятствовать.

– Но его сила огромна, – тихо сказала Лиандра. – Кто знает, на что он способен?

Я страдальчески рассмеялся и проводил её в зал писцов под высокими колоннами библиотеки.

– Может он и хочет стать богом, как я слышал, но пока ещё не стал. На скольких вещах может сосредоточить человек своё внимание? Одна из самых важных вещей о магии, которой я научился у тебя – это то, что она всегда требует сосредоточенности. Вот пример: даже если он способен прямо сейчас подслушать нас, с такого огромного расстояния, откуда ему знать, когда мы обсуждаем что-то важное для него? И в скольких других местах его империи происходит что-то столь же важное, что ему придётся пропустить? Нет. Возможно, у него и есть для этого силы, но он не может заботится обо всё сам. Так что мы имеем дело с другими, хоть и его слугами, но такими, у кого нет его могущества.

– Обнадеживающая мысль.

– Это не значит, что мы сможем устоять, – я вспомнил Ордуна и как безнадёжно уступал ему в силе. – Но у нас есть шанс.

Я на мгновение остановился, чтобы сориентироваться.

– Думаю, нам в ту сторону, – сказала Лиандра. – Кажется, мы шли по этому коридору.

Она оказалась права. С того места я знал дорогу, и мы без труда нашли архив и Абдула.

21. Испытание Льва

Когда архивариус нас увидел, он встал и низко поклонился.

– Боги благословили меня приятным днём. Я рад приветствовать эссэри в моих скромных комнатах и насладиться сиянием красоты эссэры!

– Доброе утро, Абдул, – поприветствовал я. – Скажите, все мужчины Бессарина могут так бесстыдно льстить?

– О, вы не понимаете, это не лесть. Боги наградили нас чувством к прекрасному и дали женщин, чтобы радовать мужчин. Что в этом такого, если я открыто признаю, что меня всё ещё трогает красота эссэры?

– Благодарю за комплименты, – улыбнулась Лиандра. – В нашей культуре они не привычны.

– Тогда стоит пожалеть мужчин в вашей стране, ведь боги поразили их слепотой. Как женщине полюбить мужчину, если он не может показать, как сильно её ценит?

Лиандра посмотрела на меня.

– О нет, некоторые могут. Просто они при этом немногословны, – наконец произнесла она.

– Боги в своей мудрости решили, чтобы люди не везде были одинаковыми. Нужно быть за это благодарными, ведь это делает жизнь более разнообразной. Но вы пришли не для того, чтобы слушать басни старика. Так что я могу для вас сделать?

Я пристально посмотрел на Абдула.

– Вы многое знаете. Известна ли вам также ценность молчания?

– Конечно, – сказал Абдул. – Могу вас заверить, что здесь мы одни, и нас не смогут подслушать, – он настороженно на меня посмотрел. – И для чего же такая осторожность?

– Что вы думаете о племени Льва, об эмире, Файлид и Марине? – спросила Лиандра.

– Вы говорите без обиняков. Я с удовольствием докажу вам свою осторожность и ничего не скажу по этому поводу, – он выпрямился. – Почему это должно вас как-то касаться?

Я продолжал пристально смотреть на него, и он открыто встретил мой взгляд.

– Мы здесь чужие, но были удостоены чести познакомится с семьёй эмира. Мы уважаем племя Льва, и если бы у нас не было других обязательств, мы последовали бы за его знамёнами.

Теперь пришла моя очередь выдержать детальный осмотр. Наконец он кивнул.

– А вы знакомы с уважаемой эссэрой Фалой? – спросил он.

Я кивнул.

– Она была когда-то моим покровителем и познакомила с миром свитков и книг. Она придала моей жизни смысл, а моему сердцу мудрость. Её статус был намного выше моего, и всё же мы друзья.

В его глазах я увидел больше. На одно мгновение он показался мне печальным. Интересно, сколько Абдулу лет? Более пяти десятков. Примерно того же возраста, что и эссэра Фала.

– Если бы я сказал вам, что мы знаем об опасности, угрожающей племени Льва, что бы вы ответили?

– Что вы должны поделиться своими знаниями с эмиром! – сказал он.

– Это уже случилось. Однако некоторые вопросы остались открытыми. Мы надеемся, что вы поможете нам ответить на них.

– Вы здесь по поручению эмира? – удивленно спросил он.

Я покачал головой.

– Нет, но мы тоже не хотим, чтобы с племенем Льва что-то случилось. Это довольно длинная история.

– Тогда нам стоит пройти в мою комнату для отдыха, где будет удобнее рассказывать длинную историю. Если эссэри не против.

Мы кивнули. Абдул встал и запер дверь в архив.

– Прошу, нам сюда, эссэри.

Комната Абдула была на удивление большой, а под грудами свитков, книг и документов, неожиданно элегантно обставлена. В ней было окно. Через это окно зеркало направляло в комнату свет. Здесь тоже везде были видны следы его работы: различные свитки лежали на трёх больших столах. На крюке, вбитом в стену, висело роскошное одеяние, под ним стояла пара новых туфель, а в чаше на серванте, расположенном рядом, лежали золотые браслеты, которые некоторые граждане города одевали в торжественных случаях.

Он предложил нам два обычно используемых здесь низких стула и подкинул дрова в огонь маленькой кованной печи, на которую поставил чайник с водой.

Я позволил Лиандре рассказать нашу историю, а сам наблюдал за Абдулом. Он задавал не так много вопросов, только иногда просил более подробных пояснений. Так, например, когда были упомянуты наши публикации о розыске, которые мы нашли у охотников за головами. Во время рассказа закипела вода, и он налил нам обычного крепкого чая.

– А если бы я был врагом эмира? – наконец спросил он, когда Лиандра закончила.

– А вы враг?

– Нет. Как я уже сказал, моя лояльность принадлежит его матери и её семье, – он внимательно на нас посмотрел. – Вы рискуете, рассказывая это так открыто.

Я беспомощно пожал плечами.

– А что нам остаётся? Мы мало кого знаем в городе. Мы должны кому-то довериться.

Он кивнул.

– А я должен подумать, могу ли доверять вам, незнакомцам из далёкой страны.

Ваша история… В неё трудно поверить.

– Но она правдива, – подтвердила Лиандра.

Он вздохнул.

– Тогда будем надеяться, что можем доверять друг другу. Свиток, который подменили… Он очень старый?

– Вот эта печать была на нём.

Я взял камень, в который был вдавлен отпечаток, сделанный Наталией, и протянул Абдулу.

Он нахмурился, рассматривая камень.

– Печать вдавленная в камень. Что ж, мне не нужно знать, как это возможно. Это единственная печать на свитке?

– Насколько мне известно, да.

– Мне знакома эта печать, – продолжил Абдул. – У меня хранятся здесь с ней три документа. Это печать Дочери Воды.

– Серафины? – удивленно спросила Лиандра.

Абдул внимательно на неё посмотрел.

– Для чужаков вы на удивление сведущи в нашей истории. Лишь немногие знают её имя.

– Что это за документы?

– Самый ценный из трёх касается заключения брака между ней и её мужем. Но на этом документе больше одной печати. Второй – это её завещание. На нём тоже имеется ещё одна печать, а именно, печать Второго легиона. Третий документ подтверждает, что она наследница племени Орла. Это единственный свиток, на котором только одна её печать, – он поднял взгляд. – И это также первый документ, который был запечатан подобным образом, потому что только после того, как она стала признанной госпожой племени Орла, она получила право владеть такой печатью.

Мы переглянулись. Никто, действительно никто, кроме нас, не мог знать о Серафине.

Для Бессарина она была мертва уже много столетий. Какое ещё значение могли иметь эти старые документы сегодня?

– Можно ли взглянуть на этот свиток? – спросила Лиандра.

Он мгновение помедлил, потом кивнул.

– Пожалуйста, подождите немного.

Вскоре он вернулся, осторожно неся свиток, и к моему удивлению надел перчатки.

Он увидел мой взгляд.

– Некоторые старые документы чувствительны к нашему поту, кажется, он разрушает их на протяжении столетий. Вот этот свиток. Не могли бы вы освободить стол? Вон там лежит льняная скатерть. Она чистая, пожалуйста постелите её.

Я встал и сделал, как он сказал.

Он осторожно и благоговейно развернул свиток перед нами. Я посмотрел на него и вздохнул. Я не смог прочесть письмена; и не только, буквы были совершенно мне незнакомы. Это были символы: я различил птиц, лодки, линии, частично даже упрощенные изображения жестов, но не смог понять, читается ли это с лева на право или сверху вниз.

Лиандра тоже нахмурилась.

– Племя Орла очень старое, – объяснил Абдул. Он задумчиво изучал свиток. – В то время некоторые документы особой важности составляли на храмовом языке Астарты, и этот был одним из них. Племя Орла служило Астарте, племя Льва – Борону.

– Когда два человека из этих племён женятся, какие священники проводят церемонию бракосочетания? – спросила Лиандра.

– Оба храма предоставят священника. Если же нет, тогда это должен быть бог невесты, потому что её выдают замуж. Но даже если бы церемонию провёл священник Сольтара, она была бы действительной, – он поднял взгляд. – Однако я слышал, что в доме бога Мёртвых редко проводятся свадьбы. Ритуал там удручающий. Почему вы спрашиваете? Серафину и Джербила обвенчали священники всех трёх храмов.

– Мне было просто интересно, – сказала Лиандра.

– Вы можете читать эти письмена? – спросил я.

– Да. Этот свиток подтверждает, что Серафина прошла все испытания, чтобы её назначили наследницей племени Орла.

– И это всё? – спросил я. Свиток был длинным, а буквы маленькими.

– Нет, – ответил Абдул. – Здесь также написано, какие испытания должен выдержать наследник племени Льва, – продолжив читать, он улыбнулся. – Как это на них похоже. Джербил и Серафина преодолевали свои испытания вместе, и не только, они также выдерживали испытания племени своего партнёра!

– Зачем? Был ли это просто жест доброй воли?

Абдул покачал головой.

– Нет. Этот свиток ясно показывает, что они собирались объединить племена.

– Они оба были наследниками своих племён? – спросила Лиандра.

– Да. Но их обоих пережил другой наследник.

– Есть ли какая-то причина, почему этот свиток может быть важен ещё сегодня?

Абдул задумался и покачал головой.

– Нет. Думаю, нет. Этот свиток лишь подтверждает, что они были способны стать наследниками. Но этого не случилось. Я не могу найти никакой связи, по которой этот свиток был бы важен, – он посмотрел на нас. – Вы думаете, что он подделка?

– А есть ещё другие документы только с одной печатью Серафины? – спросил я.

Он покачал головой.

– Она использовала свою печать только в официальных случаях, но служила ещё в легионе, поэтому таких было немного. Насколько мне известно, её печать можно найти только на этих трёх документах.

– Тогда этот тот самый документ, – заметил я. – Это подделка. Единственный вопрос в том, сможете ли вы признать его как токовую?

– Хм…, – он снова склонился над свитком. – Я держал этот документ всего четыре раза за последние двадцать лет. Как я уже сказал, не думаю, что он сегодня важен. Если это подделка, а у меня есть только ваши слова, чтобы считать так, тогда это очень хорошая подделка, – он выдвинул ящик и вынул из него увеличительное стекло. – Дайте мне немного времени…

Мы ждали, пока он тщательно проверял свиток. Внезапно он насторожился, а его брови сошлись на переносице.

– Что такое? – спросила Лиандра.

– Я не уверен, – сказал Абдул, отложив увеличительное стекло в сторону и выпрямившись. – Я не могу найти ничего, что могло бы доказать, что это подделка. Вот эта трещина, – он указал на сгиб в пергаменте, – моя вина. Я нечаянно опрокинул чернильницу. Чернила текли прямо на свиток, и я поспешно отдёрнул его в сторону. Уже только это должно быть доказательством подлинности. Но…

– Что это?

Абдул указал на одно место в свитке.

– Здесь упоминаются отдельные испытания для племени Льва. Только мне кажется, я помню кое-что другое. Это всего лишь маленькая деталь.

– Что за деталь?

– Насколько мне помниться, наследник племени Льва должен приложить Глаз Газалабада ко лбу, и жемчужина должна остаться белой. Теперь же здесь написано, что она должна светиться.

– Светиться? – спросил я. – Я видел Глаз Газалабада. Он оставался белым, если человек не имел ничего общего с магией и некромантией, и становился чёрным, когда прикасался к некроманту. Принцесса Файлид говорила, что это вся его функция. Он предназначен для выслеживания охотников за душами или некромантов. Если бы он светился при определённых условиях, думаю, она бы об этом упомянула.

– Принцесса проверила, не коснулась ли вас некромантия, – произнёс Абдул. – Если бы коснулась, то вы не сидели бы здесь. Уже на протяжении некоторого времени принцесса взялась и за это наследие племени Льва и охотится на некромантов.

Она нашла четырёх за последние восемь месяцев. Многие думали, что их у нас больше нет, пока она не доказала обратное. Я благодарен богам за то, что они дали нам принцессу Файлид, чтобы предотвратить возрождение охотников за душами, – он осторожно провёл по свитку. – Прежде чем она взялась за это дело, Глаз Газалабада веками лежал в сокровищницы её племени.

– Разве здесь не написано, что это испытание для наследника? – спросил я.

Он кивнул.

– Но только, если в нём сомневаются. Испытания призваны подтвердить, что боги благоволят к наследнику.

– Я думал, что Глаз Газалабада – это подарок Асканнона, а не богов?

– Да, для племени Льва. Он подарил его, когда стало известно, что члены племени часто обладали даром узнавать воздействие тёмной магии. Глаз Газалабада усиливает этот дар. Также говорят, что были ещё две серьги. Тот, кто носил Глаз мог общаться с тем, кто носил серьги и видеть их глазами. По какой-то причине, кажется, было проще найти некроманта, когда эти драгоценности носили три человека, – он вздохнул. – Но об этих серьгах уже давно не упоминается. Считается, что их взяли с собой Джербил и Серафина, когда выступили вместе с легионом. Они потеряны, как и многое другое.

Такой способ общения друг с другом, стоил дороже золота. Я был уверен, что ни Джербил, ни Серафина не стали бы от него отказываться, когда вместе отправились на опасную миссию.

– Как выглядели эти серьги? – спросил я Абдула.

– Вы сами видели Глаз. Они были сделаны в том же стиле. В любом случае имели жемчужину, такую же, как жемчужина Глаза, только поменьше.

Я сам помогал хоронить их. На обоих телах в ушах были золотые серьги, у него в левом, у неё в правом, но это были простые золотые кольца. Они не взяли с собой магические серьги. Я вспомнил, что Файлид искала некроманта в толпе, а затем его схватили, хотя она никому не сообщала, кого увидела. Всё же некроманта поймали безошибочно. Серьги должны быть здесь, в Газалабаде, или она нашла какой-то другой способ общения.

Я потёр нос.

– Если эти испытания доказывали, что испытуемый находится в милости у богов, какое отношение к этому имела жемчужина? Асканнон не бог.

– Это часть испытания подразумевала талан распознавать некроманта, благодаря божественной милости. Существует совсем мало способов, достоверно узнать одного из них. Во-первых, Шар Истины в цитадели Аскира. Потом Глаз Газалабада. Некоторые священники тоже способны различать их, но Глаз делает их видимыми для всех. В тексте, насколько мне помниться, испытание состояло лишь в том, что наследник племени Льва не был некромантом. Здесь же теперь написано, что испытание выявляет лучшего наследника, если Глаз начинает светиться, – он нахмурился. – Вероятно, потому что Глаз различает, что он способен лучше всего выслеживать некромантов. Но этот отрывок мне не знаком. Собственно, я уверен, что раньше его здесь не было.

– Насколько уверены? Сколько времени прошло с тех пор, как вы в последний раз читали этот свиток? – спросил я.

– Более пятнадцати лет.

– Вы готовы поклясться в этом богами? – спросила Лиандра.

Он покачало головой.

– Для это я не достаточно уверен. Посмотрите, я стар. Я не знаю. Просто думаю, что заметил бы тогда этот отрывок, как заметил сегодня.

– Хм, – я снова взглянул на свиток, но так и не пришёл ни к какому заключению.

– Думаю, племя Льва должно знать, как проходят испытания. Для чего тогда подмена свитка? – подумал я вслух.

Абдул покачал головой.

– Эти испытания проводились очень редко. Их почти невозможно выдержать, и если бы на них настаивали каждый раз, вряд ли остался бы кто-то, кто смог управлять племенем. Их проводили только в том случае, когда возникало сомнение в наследовании.

– А такие сомнения возникли в случае с Джербилом и Серафиной? – спросил я.

Он засмеялся и покачал головой.

– Нет, нисколько. Эти двое… Они хорошо подходили друг другу. У меня была возможность прочитать старые семейные свитки. Пока они росли, не было дерева, которое было бы слишком высоким или лошади – слишком дикой. Им нравилось преодолевать сложности, и они раззадоривали друг друга. Они выросли вместе, племена дружили ещё за долго до их рождения.

– Тогда как так получилось, что племя Льва уничтожило племя Орла? – спросила Лиандра.

– Ни одно племя не бывает единым. Первый калиф из племени Льва был родом из боковой ветви. Никто никогда не думал, что он унаследует корону. Он ненавидел племя Орла. Я даже думаю, что мне известна причина. Серафина однажды высмеяла его, когда он просил её руки. Они оба ещё были детьми. Об этом было упомянуто в записях племени Льва, потому что Джербил чувствовал возмущение, что отец наказал её за это.

Я кивнул. Некоторые люди никогда не забывали такого рода унижения.

– Зачем тогда они прошли через испытание, если в этом не было необходимости? – захотела узнать Лиандра.

– Я уже говорил, – ответил Абдул. – Они планировали объединить оба племени. А таким способом можно этого добиться. Оба наследника доказывают, что способны стать приемниками друг друга. Или же, чего от них вполне можно ожидать, они сделали это, потому что могли, – он посмотрел на нас. – Теперь я вам уже верю, что это подделка. Но доказать или присягнуть, что это так, я бы не смог. Добудьте мне другой свиток. Если там другой отрывок, то это было бы доказательством.

– Я всё ещё задаюсь вопросом, какова причина подмены. Раньше Глаз просто прикладывали ко лбу, теперь же он должен выбрать из нескольких наследников лучшего, вспыхнув светом. Какой в этом смысл? – спросила Лиандра.

– Это мы ещё выясним, – ответил я. – А мне вот интересно, кто вообще смог его подделать. Это, наверняка, было непросто.

– Это смог бы сделать только храмовый служащий, – заметил Абдул. – Хотя я тоже могу читать эту письменность, но не писать в таком совершенстве.

– В этом деле замешана храмовая служительница Астарты? – я покачал головой. – С трудом могу себе это представить.

– Или член племени Орла, – заметила Лиандра.

Армин? Нет, в это я тоже не верил.

Вытащив из кошелька маленькую сложенную записку, я развернул её и показал Абдулу копию логотипа мастера, который нашла Наталия в пустой шкатулке для драгоценностей.

– Что вы можете сказать по поводу этого знака?

Абдул посмотрел на него.

– Это логотип ювелира. У каждого мастера есть свой знак. Как правило, я должен был бы проверить, кому он принадлежит, но этот я знаю. Я совсем недавно вычеркнул его из списка.

– Вычеркнули? – переспросила Лиандра.

Абдул кивнул.

– Это логотип ювелира Вазари. Я вычеркнул его три дня назад, потому что его выловили мёртвым из Газара и выдал его сыну новый.

– Постепенно становится всё интереснее и интереснее, – промолвил я и встал. – Абдул, я благодарю вас, вы очень нам помогли.

– Я бы сказал, что очень этому рад, если бы ваши новости не были такими удручающими, – сказал он и тоже встал.

Когда он провожал нас обратно, я снова заметил роскошное одеяние рядом с дверью.

– Вас тоже пригласили на торжество сегодня вечером? – спросил я.

Он улыбнулся.

– Я рад, что увижу коронацию своими глазами, – гордо заметил он. – Как я уже говорил, я старый друг семьи. Я имел честь учить Файлид искусству письма. Я не за что не пропущу это событие.

22. Волк и эльфийка

Когда мы вышли из библиотеки я пошёл быстрым шагом.

– Что ты собираешься делать? – спросила Лиандра.

– Вернуться в дом. Мне нужно в Громовую крепость, чтобы привести остальных.

Я посмотрел на солнце. Случилось так много всего с тех пор, как наши товарищи прошли через портал в Громовую крепость, но солнце поднялось не больше, чем на дюйм.

– Зачем?

– Думаю, что сегодня вечером что-то произойдёт, – заметил я.

Лиандра поняла.

– Идём сюда.

– Почему?

Эта дорога не вела к площади Зерна, где находился наш дом.

– Тебе нужна более тёплая одежда. Где-то здесь я видела торговца мехом, – ответила она.

– У меня вряд ли будет время замёрзнуть. Нужно будет поторопиться, – крикнул я.

– Тогда поторопись, одевшись в тёплую шубу.

У торговца мехом чуть не случился сердечный приступ, когда Лиандра, даже не остановившись, выбрала шубу и просто сунула ему в руку золотую монету. Он ошеломлённо смотрел нам вслед, когда мы уже спешили дальше. На другом прилавке я ещё быстро купил фонарь и пять свечей.

Эта спешка, в свою очередь, вызвала недоверие у охраны ворот, ведущих на площадь Зерна, и мы потеряли драгоценные моменты, в то время как охранники внимательно просматривали свои публикации о розыске преступников. Видимо, нас на них не было, потому что нас в конце концов пропустили.

– А что делать мне до вашего возвращения? – спросила Лиандра.

– Попытайся узнать как можно больше о ювелире Вазари. Найди Файлид и расскажи о том, что мы знаем сейчас. Если я не вернусь к пятому полудню, навести Армина. Однако до праздника и коронации, думаю, мы должны вернуться. Позаботься о том, чтобы нас пропустили. Всё остальное я оставляю на тебя, ты точно так же, как и я, отлично знаешь, что нужно сделать.