Текст книги "Глаз Пустыни (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Я кивнул.

– Наши Перья целый день ломают себе голову над этим сообщением. Это открытый текст или шифр?

– Перья?

– Наши учёные. Они занимаются всем, что написано.

– Сообщение было прежде всего личным, – заметил я, многозначительно глядя на сломанную печать.

– Наше внимание привлекла печать грифона.

Я посмотрел на неё.

– Вы в любом письме подозреваете тайное послание?

– Профессиональная болезнь, – сказала она, пожимая плечами. – Но вижу, это именно то, что привело вас сюда. Кажется, ваше настроение улучшилось.

Я снова аккуратно сложил письмо и спрятал возле сердца.

– Она была осторожна, – заметила Касале, и сделала себе ещё один бутерброд.

– Откуда вы знаете, что это была женщина?

– О, такое сообщение говорит о многом. Например, почерк. Так пишут женщины. Наши Перья говорят, что она образована, скорее всего, храмовое воспитание, возможно, даже обучена магии. Она использовала в своём письме символы, напоминающие язык, на котором когда-то записывали магические формулы, – казалось, будто Касале размышляет. – Что ещё? Верно. Она пишет бегло, но очень точно. Либо она по профессии писец, либо эльф. У нас, людей, обычно недостаточно мастерства, чтобы писать так. Оружие она использует левой рукой, и она довольно высокая. Пергамент местный, поэтому здесь сказать нечего. То, как она складывает письмо, говорит о том, что она благородных кровей и привыкла писать скреплённые печатью сообщения. А расположение письма на листе показывает, что она часто составляет официальные документы. Думаю, это примерно всё. Наши Перья правы?

Я присвистнул.

– Я знал, что в старой империи были хорошие маги, но вот это, действительно впечатляет.

Она рассмеялась.

– Мы всегда готовы преподнести сюрприз. По вашему виду можно сказать, что вы долго и напряжённо скакали на лошади. Я предлагаю вам ванную и массаж, а также свежих лошадей и хорошее седло в обмен на кое-что другое.

– И что же это? – подозрительно спросил я.

– Расскажите мне о войне, в состояние которой мы находимся или не находимся.

Я встал и заметил, как сильно болят мои кости.

– Неофициально у меня есть один час.

– Конечно, только неофициально, – сказала она. – Вам повезло. Наш массажист – лучший во всём легионе.

Массажист был ублюдком и садистом. Чтобы стало лучше, сначала нужно сделать больно, был его девиз. Но должен признать, что почувствовал себя лучше, когда вновь взобрался на лошадь и покинул станцию. Майор Меча Касале смотрела мне вслед, для нас обоих осталось ещё много открытых вопросов. Но на данный момент Лиандра была важнее.

3. Спящий дракон

Если я и дальше не буду жалеть лошадей, то могу рассчитывать на то, что доберусь до города вечером. Но до тех пор у меня было время подумать.

Касале показалась мне честным солдатом. Но она явно была предана Аскиру.

Теперь я впервые, не считая охрану перед посольством, общался с имперскими войсками. Я не знал, что Перья сотворили с письмом Лиандры, но это меня напугало. Я никогда не видел войска Талака, но теперь смог понаблюдать за частью Четвёртого легиона, сокращённого до тысячи человек, которые, очевидно, стоили больше, чем пять тысяч солдат какой-нибудь другой армии.

Но что поразило меня больше всего, так это логистика. Даже на посуде, на которой лежал мой завтрак, был выжжен знак Четвёртого легиона.

Четыре дня назад я поставил виселицу в виде «Т», повесив на неё плоды. И после этого кто-то так быстро отреагировал, что одно Копьё – отряд из сотни человек – заняло станцию ещё прежде, чем прибыла кавалерия из Газалабада.

Я был обеспокоен. Когда я раньше размышлял над тем, что мы найдём в старой империи, то представлял себе остатки прошлого процветания. Хотя Аскир, возможно, и располагал легионами, но я видел перед собой не больше, чем превознесённую городскую стражу, которая может быть даже носила ржавые доспехи. В конце концов, тут не было войн уже на протяжении многих веков.

Когда я думал об этом теперь, то понимал, что это не обязательно должно быть так. Семь королевств жили бок о бок, придерживаясь странного мира, но это не означало, что на внешних границах не было проблем.

Восемь Копей Четвёртого легиона вовсе не казались мне заржавевшими.

Тридцать человек кавалерии были опасны, даже если это всего лишь солдаты, одетые в парадные одежды. Была ли оценка Касале слишком самонадеянной, или она и правда была убеждена в том, что смогла бы победить отряд кавалерии без кровопролития?

Что это значит для наших королевств и плоской земли в целом, если Лиандре действительно удастся обеспечить для нашей страны поддержку семи королевств?

Ответ был прост: наши новые королевства тоже будет подвластны имперскому влиянию. И как было видно здесь, в Бессарине: однажды появившись, империалы больше не уйдут.

Там, где стоим, не отступаем. Это был девиз тяжёлой пехоты.

По-видимому, они имели ввиду это более серьёзно, что я думал до сих пор.

По сравнению с тем, какие страхи ожидают нашу страну, если её захватит Талак, это была небольшая плата. Я постарался забыть об этом. Уже много лет назад я решил не ввязываться в политику. Всё это задача Лиандры. Это она была представительницей нашей королевы, а не я.

Но когда я нёсся галопом по имперской дороге, мной овладело чувство, что Лиандра собиралась разбудить спящего гиганта.

Или дракона.

4. Хранитель Посланий

Когда я ехал по дороге в Газалабад, важность этих дорог стала для меня очевидной в скорости езды. Местные лошади казались мне быстрее, чем те, что на родине, но когда я ехал от лагеря работорговцев к придорожной станции, песок и неровная почва значительно задерживали движение. На этой же дороге всё было иначе. Она была ровной, словно линейка, и было такое чувство, будто мы почти летим.

Когда я оседлал свою последнюю лошадь, солнце стояло в зените, однако было уже ближе к вечеру, когда я увидел перед собой Газалабад.

Зокора и мои спутники должны были спокойно прибыть в него рано утром, а Лиандра уже вчера. Меня сводила с ума мысль о том, что она, возможно, въехала в город как раз в тот момент, когда мы покинули его на «Копье Славы».

Хорошо. Это путешествие освободило эссэру Марину из лап работорговцев, а Фараиза воссоединилась с матерью; только не способный на глубокие чувства человек назвал бы эту поездку потерянным временем. Всё же я был полон жгучего нетерпения, когда направил свою последнюю измождённую лошадь, ноги которой дрожали, а бока были покрыты пеной, к городским воротам.

В отличие от прошлого раза, перед ними выстроилась очередь путешественников в ожидании, когда их пропустят: здесь повозка, до верху нагруженная бочками, там другая с рулонами ткани. Пастух пытающийся удерживать вместе стадо овец, и крестьяне с такой тяжёлой ношей на спине, что та была бы не по силам даже волу.

Только теперь моя уставшая голова осознала, что ситуация должно быть изменилась с моего последнего прибытия. Охранники казались мне более внимательными, никто не бездельничал и не пил, их лица выглядели напряжёнными, и казалось, будто они только того и ждут, чтобы спустить с курка свои арбалеты.

Офицер городской стражи проезжал на коне вдоль очереди, мрачно оглядывая всех, в том числе и меня. Солдата, с которым Армин во время моего последнего визита в Газалабад так хорошо сторговался, нигде не было видно.

– Что происходит? – спросил я торговца, который мрачно сидел на своих козлах, жуя соломинку.

– Вы ничего не слышали?

Я устало покачал головой. Пока я ехал, мне казалось, что я достаточно бодрый, теперь же, когда приходилось ждать, я боролся со сном.

– Эссэру Марину, её дочь и мужа, а также сопровождающих их людей! Их всех убили по дороге в город! Вчера об этом стало известно! Если убийц схватят, народ захочет их растерзать.

Инсценировать смерть эссэры было лишь мимолётным соображением; однако она настояла на том, что не хочет этого делать. Я так устал, поэтому ещё подумал, почему Зокора всё же решила иначе, прежде чем заметить важное слово в его речи.

Вчера.

Только при очень благоприятном ветре «Копьё Славы» смогло бы достичь Газалабада уже вчера.

– Кто объявил эту новость? – спросил я торговца.

– Караван из Ясалы нашёл в оазисе разрушенный лагерь эссэры, и одного из убитых признали, как охранника из племени Дерева.

Вот что стало с желанием эссэры Марины не оплакивать её. Я лишь надеялся, что она будет достаточно разумной и всё-таки заляжет на дно.

– А ещё, кроме этого, что-нибудь слышно?

– Нет, только слухи. Говорят, что в город прокрались некроманты из незнакомых стран, чтобы отнять у верующих души. Пусть боги защитят нас от них! – он доверительно наклонился ко мне. – Есть ещё и другие предзнаменования. Мой двоюродный брат сказал, что в городе видели Белую Женщину.

Моё сердце забилось быстрее. Лиандра была полу эльфом и альбиносом. Белая Женщина – это описание, которое подходило ей, как никому другому.

Торговец подстегнул своего вола, и тот медленно двинулся вперёд, чтобы через пару метров вновь остановиться.

– Простите, торговец, но кто такая Белая Женщина?

– Вы ещё никогда о ней не слышали? Говорят, что она призрак или ангел смерти. Она носит маску красоты, настолько красивую, что у любого, кто её увидит, сразу начинают кровоточить глаза. Кто виновен в совершении преступления, знает, что ему осталось жить всего один день, – он рассмеялся. – Было много людей, кто почувствовал себя достаточно виноватым, чтобы после взгляда на неё, побежать в храм Борона для исповеди грехов и очищения души. Также говорят, что священники Борона преданно стараются осудить всех грешников ещё до захода солнца.

Вероятно, это означало, что Лиандра благополучно добралась до Газалабада.

– Если бы они не признались, то не увидели бы завтрашнего дня, – сказал я скорее, как утверждение, чем как вопрос.

Он кивнул, широко улыбнувшись.

– Хотелось бы мне, чтобы Белая Женщина была не просто легендой. Для таких, как мы, кто честно трудится в поте лица, вид её совершенной красоты был бы благословением, особенно, если она заставляет негодяев исповедоваться в храме.

– Эй, ты! – закричал теперь офицер на коне. Я выпрямился в седле и посмотрел на него. – Ты откуда?

– Я из Янаса. Там, где растут самые сладкие финики, и своим домом называют самые красивые девушки. Там и моя родина, – ответил я, поклонившись в седле.

Я надеялся, что, подражая моему слуге, смогу рассеять его недоверие. Но нет, видимо, моя имитация была не идеальной.

– Я не люблю людей, которые загоняют своих лошадей! Кого-то вроде тебя нужно заставить пройти босиком по горящим углям!

– Она верно мне послужила и будет за это вознаграждена, – сказал я, похлопав по шеи свою лошадь. – Если бы я знал, что ворота закрыты, я бы так не спешил.

– Есть причина, почему мы делаем то, что делаем. Кто ты такой, что смеешь носить кольчугу, словно ты какая-то важная персона?

Что ж, очевидно я не обладаю талантом Армина к переговорам. Я вытряхнул из кошелька белый камень, о котором Армин во время нашего первого прибытия в Газалабад утверждал, что он откроет мне ворота.

– Я кое-кто важный, лейтенант и заслуживаю права носить доспехи.

Я протянул ему камень.

Он изучил его, а затем неохотно кивнул.

– Я всё же запомню ваше лицо, – он развернулся в седле. – Вот этот может проезжать! – крикнул он охранникам возле ворот. – На что уставился? – гаркнул он на торговца. – Ты должен ждать, а знатные господа нет.

Я чувствовал его взгляд, буравящий мою спину, когда заезжал в город.

После того, как я прибыл в Дом Сотни Фонтанов и передал лошадь пареньку с инструкцией, хорошо о ней позаботиться, ко мне подошёл один из деликатных молодых людей и низко поклонился.

– Я Хранитель Посланий. Сообщение от вашего слуги, эссэри.

Я кивнул.

– Отдайте его мне.

К моему удивлению он закрыл глаза и начал говорить, неплохо подражая голосу Армина.

– Эссэри, ваши друзья и ваш верный слуга благополучно вернулись. Ваши друзья отправились искать других ваших компаньонов. Как ваш верный слуга, я самолично буду сопровождать вашу подопечную и её ребёнка, чтобы безопасно разместить их в соответствии с вашими пожеланиями. Я от вашего имени дал указание подготовить ванную. Пусть боги присматривают за вами даже во сне. Ваш слуга вернётся ещё до глубокого часа ночи.

Он снова открыл глаза.

– Ваш слуга дал указание приготовить вам ванную. Я взял на себя смелость также положить рядом чистую одежду.

– Благодарю вас, Хранитель Посланий.

Я уже хотел отвернуться, но он снова поклонился.

– У меня для вас есть ещё одно сообщение.

– Тогда давайте и это.

Он снова закрыл глаза и начал говорить, но на этот раз я не узнал голоса.

– От имени эмира, Эркула Фатры, правителя и благости Газалабада, советника калифа, властелина племени Льва, Стража Справедливости и Хранителя Слов, пусть боги одарят его вечной жизнью и радостью, чужеземец, саик Хавальд, приглашается в день собаки в Лунный дворец. Он должен быть помазан, вымыт и одет в соответствии со своим положением. Ему следует появиться не позже последнего часа дня и, кроме лука и арбалета, разрешено носить доспехи и оружие. От имени эмира, Колман Тарк – капитан гвардии Праведников, Воитель Газалабада и Предъявитель Слов, – он даже не выдохся и ещё раз глубоко поклонился. – Эссэри, сегодня день собаки. Последний час дня уже близко. Неразумно заставлять ждать эмира.

Также неразумно идти к правителю, когда ты слишком устал, чтобы ясно мыслить.

Время этой аудиенции – или это всё же повестка? – было более чем неблагоприятным. Более того, по моему опыту, когда могущественные правители приглашали меня во дворец, то как правило хотели, чтобы я рисковал ради них своей головой. Я уже давно решил оставить свою голову при себе и избегать такие ситуации. Но не появиться там, почти наверняка было бы ошибкой.

Я вздохнул и снова поклонившись, сделал ещё один шаг в сторону входа.

– Простите, эссэри, но у меня есть для вас ещё одно сообщение.

– Так говори.

– Его оставили совсем недавно, – он залез в рукав и протянул мне письмо.

В первый момент я надеялся, что оно от Лиандры, но печать была незнакомой, просто кольцо в тёмном, почти чёрном воске. Я сломал печать, и тут где-то совсем рядом заржала лошадь, и сам не зная почему, я откатился в сторону.

Конюхи, деликатный молодой человек, а также другой изысканно одетый гость удивлённо на меня посмотрели.

– У меня… у меня подкосились колени, – произнёс я, когда поднялся на ноги, отряхивая с одежды пыль.

Оправдание было слабым, но что мне ещё сказать? Что усталость затуманила мой разум, и я увидел призрака?

«Когда услышите, как ржёт лошадь, наклонитесь.» Эти слова прозвучали в моём разуме, только я не знал, когда и где их услышал…

Письмо выпало у меня из рук, и Хранитель Посланий подобрал его. С поклоном, он протянул его мне.

Прежде чем я успел взять письмо, складки писания распахнулись сами собой, словно открылся цветок, и облако чёрной пыли поднялось вверх, прямо Хранителю Посланий в лицо.

Я отскочил назад, когда он посмотрел на меня грустными глазами.

– Эссэри…, – ещё успел сказать он, а потом тяжело осел к моим ногам. Письмо, лишённое своего содержимого, полетело прочь, носком сапога я прижал его к земле. Сообщение было в виде ястреба в чёрном круге.

Охранники и два других деликатных молодых человека выбежали из дома. Один набросил на тело своего коллеги покрывало, другой осторожно приблизился к открытому письму.

– Ночной ястреб, – сказал он дрожащим голосом. Затем посмотрел на меня. – Вы наш гость, эссэри. Дом Сотни Фонтанов выполняет свои обязательства. Наша защита простирается над вами, эссэри, но если придёт Ночной Ястреб, наши усилия будут напрасны. Пусть боги милостиво примут наши бедные души.

Я не знал, что сказать, поэтому просто поклонился.

– Я глубоко сожалею о трагической смерти Хранителя Посланий. Сольтар обязательно позаботится о нём. Скажите, у него есть семья? Есть что-то, что я могу сделать?

Мужчина медленно покачал головой.

– Нет. Мы его семья. Эссэри, прошу вас, подождите минутку, я сопровожу вас в ваши комнаты.

У двери в мою комнату мы немного подождали, потом к нам, низко поклонившись, присоединился серьезный молодой человек.

– Это ваш Страж Жизни. Он будет пробовать вашу еду и напитки и возьмёт на себя другие опасности, угрожающие вашей жизни.

– Нет, – сказал я. – Я этого не допущу. Если пожелаете, то я съеду.

Деликатный молодой человек покачал головой.

– Эссэри, Дом Сотни Фантанов ещё никогда не предавал гостей или из-за трусости выгонял из комнат. Уже два раза за нашу длинную историю рука Ночного Ястреба проникала за наши стены. Но мы и в этот раз не пошатнёмся в нашем долге по отношению к уважаемому гостю. Дом Сотни Фонтанов не просто гостиница. Ваш отъезд опозорит наш дом. Прошу вас, ради богов, не уезжайте. Мой брат здесь готов за вас умереть, чтобы не подвергать опасности честь дома.

Я изучил его решительный взгляд.

– Хорошо, я и мои друзья останемся. Но я не буду пользоваться услугами Стража Жизни.

Оба поклонились.

– Как пожелаете, эссэри.

Когда я вошёл в свои комнаты, я прикоснулся к рукоятке Искоренителя Душ, но меня никто не подстерегал. Ванная, как и было обещано, была наполнена водой, а на низком столике рядом с ней лежали великолепные одежды.

Если бы я не был таким уставшим, то покушение на мою жизнь только что, возможно, напугало бы меня больше. Но так я скользнул в тёплую воду и на одно мгновение закрыл глаза…

…пока меня не разбудил стук в дверь. Вода была холодной. Держа в руке Искоренителя Душ, хотя лезвие всё ещё находилось в ножнах, я выскочил из ванны и поспешил к двери.

– Что такое? – крикнул я, не открывая её.

– Эссэри, приближается последний час дня, – раздался голос деликатного молодого человека. – Мы боялись, что вы уснули в ванной.

– Спасибо! – крикнул я и бросился обратно в ванную.

Я спал не больше часа, но этот короткий отдых придал мне новых сил. Я оделся. В гардеробной было зеркало, и когда я проходил мимо него, я удивлённо остановился.

Мужчина, которого я увидел, был мало похож на меня. Я был слишком лёгким для моего роста, ещё не успел восстановить свой нормальный вес. Мужчина передо мной был худым, с широкими плечами и загорелым лицом. Припухлости над моим глазом почти больше не было видно – полагаю, работа Искаренителя Душ – а морщинки на лице были глубже, чем обычно. Я не забыл вновь покрасить волосы, брови и бороду, поэтому видел теперь в зеркале черные волосы, вместо обычных светлых или ещё совсем недавно седых.

Армин настоял на том, чтобы я носил в левом ухе кольцо. Ещё два дня назад оно казалось мне нелепым, теперь же я подумал, что оно подходит к этому лицу. Из-за того, что я долгое время провёл в седле, мои глаза были уже, чем обычно, переносица выделялась более резче, а из-за недостатка мяса на костях, моё лицо выглядело угловатым и бескомпромиссным. Оно казалось каким-то странно чужим, хотя, несомненно – это было моё лицо.

Неожиданный загар оставил две белые линии – старые шрамы. Об одном я даже не мог вспомнить, как его получил. Этот, обычно едва заметный, тянулся от одного крыла носа к подбородку, другой угрожал моему левому глазу.

Людей, подобных тому, что придирчиво смотрел на меня из зеркала, я обычно имел привычку избегать.

Я пожал плечами и покинул свои комнаты. Меня поджидал паланкин, но это было уж слишком. Однако я с радостью взял с собой проводника, я не хотел заблудиться и появиться слишком поздно.

Прошло совсем немного времени, и я пожалел, что не взял паланкин. Все мои мышцы болели после долгой езды в седле.

5. Ангел смерти

Боги надо мной смилостивились, путь был не долгим. Пройдя через ещё одни ворота в одной из стен Газалабада, передо мной развернулась улица, заканчивающаяся большими воротами. За ними я увидел Лунный Дворец.

Было легко заключить, почему его так назвали: он был построен из такого бледного мрамора, какого я ещё никогда раньше не видел.

Когда один из стражей у ворот дворца вышел вперёд, мой проводник откланялся.

– Меня зовут Хавальд. Эмир меня ждёт.

Стражник, мужчина с крупной костью, который выглядел так, будто ест на завтрак камни, внимательно меня изучил.

Он был первым человеком в форме стражника, который выглядел как настоящий солдат.

– Вы, несомненно, имели ввиду, что эмир Эркул Фатра, праведник, правитель и Благость Газалабада, советник калифа, властелин племени Льва, Страж Справедливости и Хранитель Слов благосклонно предоставил вам аудиенцию?

Я слегка поклонился.

– Именно так.

Его густые брови сошлись на переносице, и он окинул меня ледяным взглядом.

– Подождите здесь, – сказал он.

Он подозвал жестом другого стражника, что-то ему сказал, и тот с напыщенным видом заглянул в свиток, который висел у него на поясе.

– Саику Хавальду разрешено войти, – после этого сообщил он снисходительно.

Жестом подозвали ещё одного стражника, и тот отдал честь старшему солдату.

– Отведи эссэри в Комнату Божественной Доброты и доложи о нём Везиру.

– Как пожелаете, капитан! – крикнул молодой человек. – Следуйте за мной, эссэри! – дал он указание и побежал.

Я неторопливо последовал за ним. Он заметил это через несколько шагов, замедлился и удивлённо посмотрел на меня. Я был не в настроении и не собирался появляться на этой аудиенции учащённо дыша, словно выдохшийся старый пёс, но зачем говорить ему об этом? Пусть думает, что это величественное шествие.

Комната Божественной Доброты была довольно маленькой и выложена розовым кварцем. Из фонтана посередине комнаты текло молоко.

Я подумал, как быстро прокисает молоко в такой жаре, и пожалел ту женщину или того мужчину, чьей работой был уход за фонтаном.

Здесь меня заставили ждать.

Я уже почти решил снова уйти, когда появился щупленький мужчина в одеждах высокого сановника и слегка поклонился. Он оценил меня с верху до низу взглядом, и было ясно видно, что он не в восторге от увиденного.

– Добро пожаловать в Лунный Дворец. Страж Справедливости и Хранитель Слова удостоит вас аудиенции, чтобы услышать ваши ходатайства. Вы и правда человек удачи и любимец богов, раз собственными глазами сможете увидеть его благородное лицо.

Снимите сапоги, доспехи и меч.

– Нет.

– Хранитель Сло… Нет?

– Нет.

– Видимо, вы не осознаёте, какая вам выпала честь! Никто не входит в комнату, озарённую Его Величием, с мечом на боку.

У меня был тяжёлый день. Я хотел заключить в объятья Лиандру, а не просить кого-то о милости. Я развернулся и собрался уйти, даже если это рассердит Его Величие и Благость и что там ещё. Я уже был сердит. При других обстоятельствах, если бы, например, хорошо выспался, я, возможно, проявил бы больше терпения.

А может это просто был день, когда проявлялось моё упрямство.

– Пожалуйста, подождите, эссэри! – крикнул маленький мужчина и поспешил прочь.

Я решил немного подождать.

Маленький мужчина вернулся с восемью стражниками.

– Что это значит? – спросил я, когда стража направилась ко мне.

– Ваш почетный караул.

Я проигнорировал их и подошёл к маленькому мужчине.

– Как тебя зовут, эссэри?

– Хахмед, Хранитель Протокола, – сказал тот, делая шаг назад. Я последовал за ним, сделав шаг побольше.

– Хахмед, Хранитель Протокола. Эмир…

– Эркул Фатра Праведник, правитель и Благость Газалабада, советник…

Я прервал его.

– Да. Он попросил меня об аудиенции, а не наоборот. Передайте ему, что он знает, где я остановился. Если захочет поговорить, то пусть постарается и придёт ко мне.

– Но… Да что вы о себе возомнили?

Охранники переглянулись, а затем посмотрели на меня новыми глазами. К настоящему времени мне было всё равно.

– Пусть боги защитят вас и вашего эмира, – сказал я, разворачиваясь на каблуках.

Тихий медленный удар в ладоши, а также стук, когда маленький мужчина и стража бросились на колени, привлекли моё внимание. Я узнал пожилую женщину, стоящую в дверях и так тихо хлопочущую в ладоши. Эссэра Фала, мать эмира и бабушка Файлид и Марины.

– Пусть боги благословят вас, эссэра Фала из племени Льва, – сказал я с поклоном. На колени бросаться я не стал. Если учесть, насколько я устал, я бы там туже уснул.

– И вас тоже, Хавальд, – она испытующе посмотрела на меня. – Следуйте за мной.

Я мог бы поклясться, что за вуалью она улыбается.

– Но, госпожа…, – запротестовал с пола Хахмед.

Она только бросила на него уничтожающий взгляд. Я пошёл за ней.

– Знаете, – сказала она, когда мы шли вдоль длинной колоннады, – если бы вы подчинились, я была бы разочарована.

Нас увидел слуга, низко поклонился и поспешил дальше, не поднимая глаз.

– Дело вовсе не подчинении, – вежливо ответил я. – Я не могу оставить свой меч.

– Причина не в этом. Вы возмущены и посчитали такое обращение с вами – наглостью, – заметила она с весельем в голосе.

– Да.

Если она хотела быть такой прямой, меня это устраивало.

Она направилась к двери, перед которой стояло два стражника. Когда они заметили меня, они выпрямились, а их руки нащупали рукоятку меча. Эссэра не обратила на них ни малейшего внимания, а просто пошла дальше. Один из охранников бросил на меня почти панический взгляд, но решил открыть дверь, прежде чем мать эмира в неё врежется.

Я последовал за ней в комнату.

Это был явно не зал для аудиенций, для этого комната была слишком уютной. Здесь также бил ключом освежающий фонтан; в большой клетке порхало полдюжины разноцветных птиц. Низкий столик с удобными подушками приглашал сесть, а через открытое окно я увидел зелёный сад.

Но моим вниманием завладела молодая девушка, которая встала и поклонилась мне.

Сначала я её не узнал, несмотря на сильное сходство с Мариной. Затем вспомнил кровь и ужасную рану. От неё ничего не осталось, только её лицо казалось мне слишком серьёзным для человека её возраста.

– Приветствую вас, саик Хавальд. Желаю найти вам на вашем пути мир, – произнесла она голосом, которому позавидовал бы любой бард.

Как я уже отметил ранее, по росту и фигуре она была похожа на сестру, но немного стройнее. Однако держалось совсем по-другому, была более спокойной и взвешенной, а в её тёмных глазах читалась печаль. Только когда я заглянул в эти глаза, я вспомнил, что её семья оплакивала потерю дочери, внучки и сестры.

Я поклонился.

– Пусть боги защитят вас и наградят на вашем пути мудростью, – сказал я и удивился моим словам не меньше неё. Она приподняла вверх бровь, затем вопросительно посмотрела на бабушку.

– Твой отец уже идёт, – заметила эссэра Фала, и вот уже дверь распахнулась, и в комнату ворвался эмир. Он увидел меня и побледнел, отступил на шаг, прежде чем взял себя в руки.

– Значит вы человек из плоти и крови, – наконец промолвил он.

– Ваше Высочество, вы…, – начал я, снова кланяясь.

Он поднял руку.

– Забудьте. Садитесь. Я Эркул, это моя мать Фала, а это дочь Файлид. Титулы мы будем иметь ввиду.

Думаю, у меня отвисла челюсть.

На мгновение я увидел веселье в глазах этих троих, затем оно вновь исчезло.

Когда я собрался сесть, я взял в руку Искоренителя Душ, чтобы отцепить его от портупеи, и все трое вздрогнули и со страхом в глазах, уставились на мой меч. Но никто не сказал ни слова. Я медленно положил его на пол рядом с одной из подушек на таком расстояние, чтобы как раз ещё можно было дотянуться.

– Простите, – сказала Фала, немного неуверенно улыбнувшись. – Думаю, в эту комнату ещё никогда не вносили меча.

Я сел, и правящая семья последовала моему примеру. Я, массируя виски, закрыл глаза.

– Что здесь происходит? Я не привык, чтобы правители принимали меня по-семейному или ждали, пока я сяду. Боюсь, что тут какая-то ошибка.

– Вы были в храме Сольтара, – заметила Фала. В её голосе слышалась тревога, но также стальные нотки.

– Да.

– Файлид, – попросил её отец, – расскажи ему, что ты видела.

Взгляд принцессы на мгновение задержался на мне, прежде чем она выполнила просьбу отца.

– В тот день я умерла на площади Дали, – сказала она своим мягким голосом. Теперь она смотрела сквозь меня. – Я видела, как грифон растерзал меня, как кричали люди, как бабушка схватила меня и то, что было моим телом и понесла к дому Сольтара. Я следовала за ними. Я видела, как в храм поспешил мой отец, видела мальчика на коленях у лестницы, видела ваш клинок. Он медленно пульсировал. Мне почти казалось, что он притягивает к себе мою душу. Я увернулась от тёмного света клинка и последовала за отцом в храм. Там я увидела вас. Рядом с вами стоял священник, и вы говорили о моей смерти. Так я узнала, что это было убийство. Вы посмотрели на меня, встали и отдали священнику нить. Я видела вас так ясно, как вижу перед собой теперь, а в ваших глазах я обнаружила звёзды. Затем заметила, как моё тело зовёт меня назад.

Когда я, исцелившись, открыла глаза, вы уже ушли.

Файлид замолчала, и все трое посмотрели на меня. Что мне на это ответить?

– Я благодарю богов за ваше исцеление, эссэра.

– Разве я не должна благодарить скорее вас? – спросила Файлид с многозначительной ноткой в голосе.

Я, отклоняя её утверждение, поднял руку.

– Нет, это дело Сольтара, это он совершил чудо. Смешно намекать на то, что я как-то к этому причастен.

Фала встала и подошла к витрине. Она открыла её и вытащила книгу, которая даже издали выглядела старой.

Она осторожно положила её на кафедру перед окном и открыла. Перелистнув два раза, она твёрдо посмотрела на меня своими старыми глазами.

– Мы суеверный народ. Мы любим наши приметы, пророчества и истории о призраках. А почему бы и нет? Все знают, что пророчества всегда неоднозначны и что их можно интерпретировать как хочешь. В храмах лежит много писаний, посвящённых таким вещам. Это, – она положила ладонь на книгу, – книга племени Льва. Она содержит историю нашей семьи, имена наших праотцов и матерей и многое другое. Обычно она лежит в сокровищнице, охраняемая более тщательно, чем любые другие драгоценности. Она содержит пророчество, произнесённое в тот день, когда был основан клан Льва. Я оставлю толкование этих слов вам: «В тот день, когда последний бутон Льва будет сражён предательством и невинным животным, на пороге в царство мёртвых она, благодаря силе Сольтара, увидит ангела смерти. Она узнает его по мечу, нити и звёздам в глазах. Он приведёт её обратно в мир живых. Если она в трудный час последует его совету один раз, то будет жить. Последует во второй раз – объединит королевство. Последует его совету в третий раз – станет мудрой и счастливой», – она осторожно закрыла книгу. – Этим словам больше девятисот лет. Десятки мудрецов уже толковали этот текст, их слова заполнили свитки, о которых я говорила. А как вы истолкуете эти слова?

Я закрыл глаза и мысленно застонал. Это была моя собственная вина. Одна из возможностей состояла в том, что я сам выбрал свою судьбу, когда в тот день вышел вперёд, чтобы добиться для сестры лучшей жизни, чем была у меня. Я выбрал быструю смерть, чтобы избежать медленную. Я знал, что город Келар падёт, а также, что случится с моей сестрой. Так что это был простой выбор.