Текст книги "Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни"

Автор книги: Ричард Шеперд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

У адвоката прокуратуры не было времени на фразы вроде «Преступник должен учитывать состоянии жертвы». Она отметила, что в соответствии с прецедентами изначальное происшествие должно было стать «существенной причиной смерти», но не думала, что кто-либо сочтет перелом ноги существенной причиной смерти, когда она наступила тринадцать дней спустя из-за тромбоэмболии.

Я вздохнул. Очевидно, в моем отчете о вскрытии все было изложено недостаточно ясно, потому что она не понимала прямой причинно-следственной связи между переломом ноги, ТГВ и легочной тромбоэмболией. В конце письма она напомнила, что судебное преследование должно осуществляться в общественных интересах.

Лично мне казалось, что судебное преследование Ричарда Уайта определенно было в общественных интересах, но я придерживался медицинских фактов, когда позвонил ей, чтобы объяснить свои комментарии с точки зрения медицины.

– Но вы можете сказать, насколько существенной была роль перелома в наступлении смерти мистера Коулбрука? – повторила она.

Я сказал, что, полагаю, его смерть стала как минимум на 80 % следствием наезда машины на его ногу. Я исключил 20 % лишь потому, что не был до конца уверен в том, какую роль сыграл ТГВ, который был у Эрнеста в прошлом. Был бы он сейчас жив, если бы его не сбила машина? Почти наверняка. Я выразил надежду, что она сочтет 80 % достаточно существенными.

– Минутку. Вы сказали «почти наверняка». Вы только почти уверены, что он был бы жив?

Я сказал:

– У него было больное сердце. Как можно быть хоть в чем-то полностью уверенным? Я не могу быть на 100 % уверен, что доберусь сегодня домой живым и здоровым, не так ли?

Я уже догадывался, чем все закончится. Как я и ожидал, вскоре мне позвонили из полиции и с большим разочарованием сообщили, что прокуратура решила преследовать Ричарда только за вождение без страховки, но не за смерть Эрнеста Коулбрука.

В каждом из этих случаев смерть кажется несоразмерным следствием причиненного вреда здоровью. Между тем старики нередко умирают вследствие малейшего проявления насилия. Смягчает ли это вину нарушителя?

Судя по всему, да, потому что ни в одном из этих случаев никому из потенциальных виновников смерти обвинения в ней предъявлены не были и они не были привлечены за нее ни к какой ответственности. И это при том, что в каждом случае жертва практически наверняка осталась бы жива, если бы ее никто не трогал.

Конечно, все живут по одним правилам, но дело в том, что в подобных случаях жертва обычно преклонного возраста. Почему нарушителей так редко привлекают к ответственности за смерть стариков?

Не потому ли, что мы не ценим жизнь пожилых людей? Или же все дело в том, что в преклонном возрасте в организме столько всего выходит из строя, что уже сложно понять, какую роль в наступлении смерти сыграли действия нарушителя?

Впрочем, иногда, когда пожилой человек умирает после подобного происшествия, виновники все-таки несут положенное наказание…

Глава 20

На днях я чинил трубы под кухонной раковиной, и мне пришлось лечь, чтобы посмотреть на них. Чтобы это сделать, понадобилось какое-то время и несколько неуклюжих маневров. Оказавшись на полу, я понял, что допустил очень большую ошибку. Когда я закончил, чтобы встать, мне пришлось перевернуться на колени, попятиться назад, а затем выставить ноги поочередно вперед, помогая себе руками. Гимнаст из меня всегда был так себе, но теперь и подавно.

А вчера вечером я попытался открыть банку. Мои пальцы – те самые, с узелками Гебердена, которые еще двадцать лет назад указывали на первые артритные изменения, – отказывались схватить крышку достаточно крепко. Как бы я ни старался, какими бы ругательствами ни сыпал, толку было мало. В конце концов мне пришлось зажать крышку банки между дверью и косяком. И снова мое тело оказалось не в состоянии выполнить отданную мозгом команду.

Вот она и пришла, подумал я. Настоящая старость.

За последние два года обострился не только артрит. Я прошел лечение рака предстательной железы. Впрочем, это очень распространенная болезнь. Когда я учился на судмедэксперта, нам говорили, что, если хорошенько поискать, можно найти очаг раковых клеток в простате как минимум у 80 % мужчин старше восьмидесяти лет. Между тем, несмотря на свою злокачественную природу, чаще всего они оказываются настолько безобидными, что редко когда становятся причиной смерти. Существуют и более агрессивные формы: течение болезни в каждом конкретном случае может определяться генами.

У отца диагностировали рак простаты в шестьдесят с лишним, и он скончался от него, когда ему перевалило за восемьдесят. У брата, к счастью, еще живого и здорового, тоже был рак простаты, и тоже в шестьдесят с лишним. Естественно, я обманывал себя мыслью, что стану первым мужчиной в семье, которого эта беда обойдет стороной. Вот я и избегал анализа на простатический специфический антиген, пока в один прекрасный день у меня не развилась инфекция, которая доставляла ужасную боль, особенно при мочеиспускании. Я пошел к своему терапевту, надеясь, что выписанные им антибиотики избавят от нее через несколько дней. Не избавили.

– Странно, – сказал терапевт, – у вас в моче не было никаких микробов. Давайте повторим анализ. Оставьте образец перед уходом.

Бывают ситуации, когда то, что ты врач, абсолютно тебе не помогает.

Терапевт назначил мне курс других антибиотиков. Я чувствовал себя ужасно, поднялась температура, хотелось лишь свернуться калачиком в кровати и лежать в полубессознательном состоянии. Я пошел к нему в третий раз, и, чтобы инфекция наконец поддалась, потребовался антибиотик, эквивалентный «Доместосу». Поправившись, я постарался поскорее забыть о случившемся.

То, какой неподдающейся оказалась эта инфекция, должно было меня встревожить. С тем же успехом моя простата могла держать большую табличку с надписью: «Проверь меня на рак!» Именно это и хотели сделать в больнице, но я предпочел эту табличку не читать. Мне просто хотелось продолжать жить, и не было времени на осложнения вроде рака, когда я чувствовал себя хорошо.

Конечно же, у меня взяли анализ на простатический специфический антиген (ПСА), содержание которого оказалось очень высоким. Это нормально после сильной инфекции. Простата – это железа с грецкий орех, расположенная прямо под мочевым пузырем, в которой образуется необходимая для эякуляции семенная жидкость. Прежде чем выйти наружу, моча, как и сперма, проходит через нее. Работа простаты контролируется гормонами, прежде всего, разумеется, тестостероном, и, подобно всем железам (например, молочным), здесь происходит быстрый обмен веществ. Это означает стремительную регенерацию клеток, а чем чаще делятся клетки, тем больше вероятность ошибки. А рак – это одна большая ошибка.

К несчастью, высокий уровень ПСА так и не снизился, и к этому времени мой врач уже подозревал что-то неладное. Можно было бы подумать, что мне приятна его забота, но я очень медлил с прохождением предложенной МРТ, которая показала, что с моей простатой действительно не все в порядке.

Я подумал: ну, очевидно, это просто небольшие рубцы после перенесенной инфекции. Все это мне весьма досаждало, но в конечном счете я вынужден был согласиться на биопсию.

Теперь, когда мне сообщили, что у меня рак, я осознал, что жил самообманом. Я надеялся, что у меня его нет. Я не хотел, чтобы у меня был рак. А это значило, что его у меня не будет. И даже когда все, начиная с инфекции, на него указывало, я продолжал грести вниз по реке под названием «Отрицание».

К этому времени я набрал неприятно высокое значение по шкале Глисона – она используется для оценки степени агрессивности рака простаты. Под микроскопом оцениваются различные показатели опухоли, которые затем переводятся в цифры. Изначально шкала была от одного до десяти, но позже ее усовершенстовали, сделав гораздо удобнее в использовании – теперь по ней можно набрать от шести до девяти баллов. У меня было семь.

Семь баллов по шкале Глисона соответствуют второй стадии рака. На таком раннем этапе рак хорошо лечится, но, если бы не мои упрямство, глупая надежда и отрицание, его наверняка нашли бы у меня еще на первой стадии.

Мне предложили выбор между лучевой терапией и операцией. Я выбрал первое. Сначала серьезная процедура под наркозом, в ходе которой радиоактивные иглы нанесли по моей простате нокаутирующий удар. После – двухнедельный курс лучевой терапии с ежедневной дозой облучения. Все это время я ходил в больницу как на работу. Это было два года назад, и теперь я здоров и очень благодарен НСЗ за то, что они более настойчиво, чем я, боролись за мое здоровье.

Итак, все позади, подумал я, когда последний осмотр не выявил рецидива, пока… несколько месяцев назад не увидел на туалетной бумаге кровь. Черт. Нежелательный побочный эффект лучевой терапии? На этот раз я не стал медлить.

Оказалось, что кровотечение было не осложнением лучевой терапии, а целой отдельной проблемой в кишечнике. Я с достоинством прошел унизительную колоноскопию. Был обнаружен доброкачественный полип, а поскольку любое образование может переродиться в нечто более серьезное, его удалили. Я увлеченно наблюдал за операцией на экране. Когда хирург оставил на внутренней стенке моего кишечника небольшую татуировку, я обрадовался. Еще одна загадка в моей жизни была разгадана. Я годами не мог понять, откуда появлялись эти маленькие синие отметины, которые иногда находил при вскрытии у людей в кишечнике. Как они могли туда попасть? Теперь же я знал ответ: хирурги помечают место удаления полипа на случай, если в будущем они появятся снова.

Не хочется этого признавать, но к середине седьмого десятка проблемы со здоровьем у меня стали накапливаться.

Всю жизнь я наблюдал за последствиями человеческой жестокости, и в один прекрасный момент меня это сломило, о чем я рассказывал в другой книге. После землетрясения, когда у меня диагностировали посттравматическое расстройство, я всерьез подумывал о самоубийстве. Я частенько стоял над телом человека, погибшего подобным образом, и недоумевал, как он мог причинить своим близким такие страдания. Теперь я наконец понял, что самоубийцы не видят ничего, кроме своей боли, и могут даже не задумываться о других. Когда я думал о том, чтобы броситься под поезд, мне пришлось объяснять, что машинист после этого будет страдать до конца своей жизни. Мне это даже в голову не приходило, хотя я проводил вскрытие многих людей, погибших подобным образом, и знал, насколько ужасными были последствия для тела и, разумеется, для машиниста. Таков неизведанный мир самоубийц, и мне повезло получить достаточную помощь, чтобы из него выбраться.

Потом был этот рак на ранней стадии, его вылечили без труда. Полип в кишечнике быстро удалили. Падение с лестницы по собственной глупости и полученное вследствие него сотрясение мозга. Обострившийся артрит. Нелепые заигрывания со спиртным. А совсем недавно кисты в печени, которые нужно было проверить. Я перечисляю все это с сожалением, сознавая, что после шести десятилетий, в течение которых я часто бывал у своего терапевта, более серьезные проблемы со здоровьем были неизбежны. Серия неприятностей. Индикаторы моего возраста. Маршрут старения. Предвестники будущего. Если бы десять лет назад кто-то сказал мне, что у меня накопится столько неприятностей со здоровьем, я бы ему не поверил. А ведь в таком возрасте это совершенно естественно. Тем не менее ни один из нас не верит, что это случится и с ним.

Мы обманываем себя, полагая, что сможем перехитрить старение.

Знаменитости часами напролет занимаются в спортзале, пытаясь сохранить молодость, или платят огромные суммы за пластические операции, но факт остается фактом: мы с первого взгляда инстинктивно понимаем, сколько им лет, потому что возраст написан на нас, как бы мы ни старались стереть с себя его признаки. Кожа теряет эластичность, на ней образуются морщины, волосы на теле выпадают, равно как и на голове, мы часто прибавляем в весе, а даже если не прибавляем, подкожный жир перераспределяется в другие места, меняя очертания тела; мышцы теперь выглядят иначе, мы по-другому двигаемся, на руках появляются пигментные пятна, а в глазах, возможно, – белые полукруги.

Изнутри, однако, наше тело с первого взгляда мало отличается от своей более молодой версии. Если и есть изменения, они уже не такие неизбежные. Эта выпирающая стенка артерии, угрожающая разорваться из-за скопившихся в ней бляшек: мы могли бы питаться более правильно, но не следовали этому. Эта печень, покрытая слоем жира: мы могли бы меньше пить, но не делали этого. Эти серые легкие в дырках: мы могли бы бросить курить, но не бросили. Конечно, многое определяется генетикой, но не все. Теперь, когда пришла старость, история всей нашей жизни, привычки, поступки, пристрастия и неприязни отпечатались внутри нас, повествуя о том, как мы жили, и предсказывая, как умрем.

Я посмотрел на тело миссис Уинфред Лоу восьмидесяти шести лет и попытался прочитать по нему историю ее жизни. Ее матка говорила о том, она родила как минимум двоих детей, а судя по яичникам, это было очень давно. Отсутствующая селезенка, следы переломов левых ребер и небольшой румянец от рассосавшегося кровоизлияния в мозг говорили о том, что когда-то давно, возможно, в среднем возрасте, с ней произошел несчастный случай – вероятно, она попала в аварию. Зубы и сердечно-сосудистая система говорили о том, что она любила разные вкусности, особенно пирожные и выпечку. Ее печень подтверждала, что она позволяла себе выпить лишь по случаю. Розовые легкие хвастались тем, что она никогда не курила и не жила в таком большом загрязненном городе, как Лондон. Артрит тазобедренного сустава свидетельствовал о том, что в последние годы жизни она была скованна в движениях, а это, возможно, привело к набору лишнего веса, бо́льшую часть которого она носила у себя вокруг талии.

Когда тело только закатили в секционную, его внешний вид поведал мне чуть больше. Очевидно, она вела обеспеченную и размеренную жизнь. Ее ногти были аккуратно пострижены, ухоженные седые волосы говорили о регулярном посещении парикмахерской, одежда была опрятной и в хорошем состоянии. У нее были мутные глаза с характерной роговичной дугой – белым кольцом, иногда образующимся вокруг роговицы в старости. Она состоит среди прочего из холестерина, но масштабные исследования показали, что это не предвестник атеросклероза. Хотя так совпало, что у миссис Лоу были и роговичная дуга, и атеросклероз.

Наконец, я обратился к ее медкарте, и она дополнила общую картину. Активная старушка, проблемы с сердцем были под контролем за счет лекарств, часто выходила из дома и лишь недавно начала демонстрировать признаки забывчивости. Два года назад летала во Францию в гости к сыну, регулярно встречалась с друзьями, из-за артрита в последнее время стала чуть менее активной, но по-прежнему оставалась очень общительной.

Значит, вот она какая, Уинфред Лоу. Не совсем здоровая женщина восьмидесяти шести лет, которая тем не менее прекрасно проживала свою старость. Так почему же она оказалась здесь, в морге?

Как-то вечером она была дома, в своей квартире, когда – как они попали внутрь, непонятно – перед ней оказались трое молодых парней. Что именно произошло, не знает никто. Наверняка они оскорбляли ее и сыпали угрозами, а миссис Лоу в долгу не осталась. Наконец они уговорили ее отдать сумочку, которой, судя по всему, им оказалось достаточно, потому что они тут же выбежали из квартиры, больше ничего не взяв, – миссис Лоу они, по всей видимости, и пальцем не тронули. На ее теле точно не было никаких синяков, которые можно было списать на последовавшие попытки ее реанимировать.

Проявив большое присутствие духа после пережитой передряги, миссис Лоу тут же позвонила в службу спасения. Вскоре приехала полиция, обнаружив ее сидящей в кресле в шоковом состоянии. Она рассказала оператору, принявшему вызов, что произошло, но не смогла сообщить подробности полиции, а потом и вовсе упала в обморок. Все попытки реанимировать ее оказались безуспешными.

Без сомнения, адреналин придал ей сил, чтобы набрать полицию и рассказать оператору детали случившегося, описать преступников и даже сообщить имя, которым один из них назвал другого. В результате троицу поймали, когда она пыталась проникнуть в другую квартиру неподалеку, причем сумочка миссис Лоу все еще была при них. Их тут же арестовали. Когда стало ясно, что миссис Лоу не вернуть к жизни, им предъявили обвинения в убийстве.

Они настаивали, что даже не прикасались к ней и она сразу же с ними договорилась, что отдаст сумочку, если они сразу уйдут. Они согласились. Откуда им было знать, что она свалится замертво?

К восьмидесяти шести годами многие наши мышцы атрофируются. Потому что по разным причинам (главная из которых – боли из-за артрита) мы уже не используем их так активно, как прежде. Наш вес уменьшается, мы больше спим, меньше двигаемся, в результате ярко-красные мышцы теряют объем и бледнеют, порой становясь чуть ли не розовыми.

Внутренние органы тоже атрофируются. Там, где клетки продолжают обновляться, как, например, в печени, это может быть не так заметно. Между тем клетки, к примеру, сердечной мышцы, отмирая, не заменяются новыми, и со временем сердце становится меньше. Этот процесс, пожалуй, можно немного замедлить упражнениями, от которых повышается пульс, но мало кто из 86-летних занимается на гребном тренажере. Миссис Лоу никогда специально не занималась спортом. Осмелюсь предположить, что она была слишком занята работой, домом, детьми. Ей не было нужды посещать тренажерный зал. А даже если она туда и ходила, эти дни остались далеко позади. Так что нагрузка на ее сердце была минимальной. Как следствие, оно атрофировалось, став меньше примерно на два сантиметра. Это стало проблемой для коронарных артерий, идущих поверх него. Поскольку площадь доступной поверхности уменьшалась, чтобы поместиться, они были вынуждены изгибаться подобно извилистым рекам. Их белые и желтые волокна раскачивались из стороны в сторону над мягким старым сердцем.

У женщины в таком возрасте репродуктивная система тоже атрофируется, на этот раз из-за ее простоя. Яичники становятся похожи на выплюнутую жевательную резинку. Матка сморщивается, становясь меньше грецкого ореха – чуть больше, если у женщины было двое и больше детей. Больше от нее уже ничего не потребуется, и она сворачивается в плотный серый клубок. У миссис Лоу на слизистой матки был доброкачественный полип, о котором она даже не знала, подобно тому как многие женщины не догадываются, что у них миома.

Кроме того, согласно ее медкарте, у нее была ревматическая полимиалгия – аутоиммунное заболевание, причиняющее сильную боль, чаще всего в плечах, из-за чего некоторым больным оказывается трудно поднять руки. Я не увидел ничего, что на нее указывало бы, но сразу же заметил признаки застойной сердечной недостаточности, о которой сообщил ее врач. Митральный клапан был утолщен, на нем были небольшие отложения кальция. Сердечная недостаточность проявлялась бы у миссис Лоу в виде отеков ног, усталости и одышки, потому что сердце уже не так эффективно перекачивало кровь по организму, чтобы справляться с возлагаемой на него нагрузкой, какой бы незначительной она в ее годы ни была.

На этом проблемы с сердцем у Уинфрид Лоу не заканчивались. У нее был сильный атеросклероз правой коронарной артерии. Рубцы на сердечной стенке говорили о том, что как минимум год назад у нее произошел небольшой сердечный приступ. Я также обнаружил небольшие дивертикулы в ее толстом кишечнике и кисту в печени.

Получается весьма приличный список серьезных и незначительных проблем со здоровьем, причем для такого преклонного возраста довольно типичный. Но какая же именно из этих проблем привела к смерти миссис Лоу после ее пугающей стычки с преступниками?

Дело в том, что Уинфред Лоу могла умереть в любой момент, потому что у нее было очень больное сердце, но это случилось сразу же после того происшествия – в течение десяти минут. Из-за мощного выброса адреналина при виде незваных гостей ее сердце забилось гораздо чаще, с чем сердечная мышца оказалась не в состоянии справиться, и произошло сильнейшее нарушение ритма. Смерть миссис Лоу стала прямым результатом поведения этих троих парней, и из всех подобных дел, описанных мной в этой книге, это единственное, в котором виновных удалось успешно привлечь к ответственности.

Все благодаря тому, что между происшествием и смертью прошло мало времени. Когда этот промежуток настолько мал, адвокату гораздо сложнее убедить присяжных, что главной причиной смерти были не действия его клиента, а преклонный возраст погибшего, хотя, если проходит больше десяти минут, он непременно попытается разыграть эту карту.

К собственному удивлению, мне стало жалко преступников. В отличие от всех остальных обвиняемых по описанным мной здесь делам, они и пальцем не тронули жертву. Всем троим не было восемнадцати, и они даже не думали о том, к каким ужасным последствиям могут привести их угрозы. Я наблюдал за ними в кабине для подсудимых – юные и в полном шоке от происходящего – и не мог отделаться от чувства, что они предпочли бы остаться дома, если бы кто-то сказал им, что в тот вечер они убьют человека. Но таков риск, на который идет каждый решивший припугнуть старика: как мне не перестает твердить прокуратура, они должны учитывать состояние своей жертвы.