Текст книги "К востоку от Малакки (СИ)"

Автор книги: Ричард Реган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава тринадцатая

Было видно, что юный Мак-Грат был зачарован парадом ошеломляюще красивых женщин в ярких цветных чонсамах, которые, как и обещал Крамп, имели сбоку разрезы почти от талии. Он сидел между мной и Крампом за столиком на третьем этаже «Замечательного мира», наблюдая кабаре китайских акробатов и фокусников. Окружающие нас столики были заняты самодовольными и экстравагантными мужчинами и женщинами европейского, китайского и смешанного происхождения, чье внимание было направлено частично на кабаре, а частично на то, какое впечатление они производят на других. Многоязычный говор, шампанское, виски, водка, дорогие сигары и экзотически выглядевшие сигареты. Между столиками сновали «певчие птички», готовые присесть и пофлиртовать за цену выпивки, или пообещать большее тем, кто на это способен. Я заказал всем пиво, и три больших запотевших бокала были доставлены официанткой в короткой юбчонке, которая суетилась вокруг меня, пытаясь угадать, на какой размер чаевых она может рассчитывать, и одновременно бросая озорные взгляды на Мак-Грата.

К этому моменту Линг, должно быть, осознал, что его первые попытки заставить меня расстаться с партией опиума провалились. Зная ее ценность в Шанхае, я нисколько не сомневался, что он – или тот, кто стоял у него за спиной – не захочет выпустить из рук такой лакомый кусочек. Я также удивлялся опрометчивой попытке мистера Ху провезти контрабанду в Шанхай, рискуя при этом и своим судном, и лично мной. Тот факт, что он скрыл от меня суть дела, говорил о том, что политическая ситуация в Китае становилась весьма опасной. А чувствительные носы таможенной службы подозрительно ничего не почуяли, хотя слух о контрабандном грузе попал в чужие уши. Из этого следовало, как намекнул Спенсер, что власти приложили бинокль к слепым глазам. Что все еще оставляло меня наедине с задачей, как безопасно передать груз тому, на кого укажет Спенсер как на истинного получателя.

Мне также пришло в голову, что пользующийся дурной славой ночной клуб был необычным местом для такой трансакции, так как служил притоном для множества известных гангстеров и рэкетиров, которые были бы не прочь наложить на нее руки. С другой стороны,  клуб был хорошо известен и властям. Не было необычным увидеть высокопоставленных чиновников плечом к плечу с деятелями подпольного бизнеса, так что повторение силовой акции здесь было маловероятным. Тем не менее, я прислушался к совету Спенсера и взял с собой "уэбли". Крамп, Мак-Грат и я представляли собой достаточную силу, способную противостоять и численно превосходящему противнику.

Я доверил Мак-Грату нести портфель с находящимся внутри коносаментом, и он держал его на коленях, пока такси везло нас сквозь шум и суету оживленного вечернего движения по Бродвею, через мост Гарден-Бридж и далее на юг вдоль Бунда к авеню Эдуарда VII. Крамп и я все это уже видали не раз, но Мак-Грат широко открытыми глазами смотрел на прекрасные здания и яркие огни Бунда. По авеню Эдуарда VII проходила граница с Французской Концессией. Такси резко свернуло направо и по изогнутой улице, обрамленной рядами платанов, дошло до угла бульвара Де Монтиньи, на который выходил фасад в стиле барокко пятиэтажного здания "Замечательного мира".

Оказавшись внутри, я повел своих по лестнице на третий этаж, и попросил столик на четверых – с расчетом на ожидаемого гостя. Помещение было переполнено, но блеск золота, сунутого в ладонь унылого портье, купил его неискреннюю улыбку и небольшой, но подходящий столик с неплохим видом на сцену. Крамп улыбнулся на выпученный взгляд Мак-Грата и дернул его за рукав.

– Держи себя в руках, третий, ты скоро пустишь слюну.

– Извини, чиппи, я никогда не видел ничего подобного.

– Да уж, необычный вид, это точно, – ответил Крамп. – Здесь можно получить любое удовольствие, какое только сможет вообразить мужчина. Девки, мальчики, девочки и мальчики, выпивка, гашиш, опиум. Все что только придет в голову.

– Думаю, что ограничусь пивом и полюбуюсь окружающим, – откликнулся с улыбкой Мак-Грат. Он поднял бокал. – Ваше здоровье, сэр, и спасибо за угощение. – Он показал на пустующий стул. – Ждем кого-то, сэр?

– Ждем неприятностей, шкипер? – вклинился Крамп прежде, чем я успел ответить.

– Ждем майора Спенсера, – ответил я. – И нет, не думаю, что случатся неприятности. Слишком публичное место для таких типов, как те, что напали на меня утром. Но на всякий случай будьте настороже.

Что для пары истосковавшихся по женской ласке моряков было нелегкой задачей. Воздух кабаре был насыщен опьяняющей смесью ароматов сигарного и сигаретного дыма, дорогих духов, пива, пота и слабого, дразнящего запаха гашиша. Не говоря уже об изобилии присутствующих женщин всех цветов кожи и размеров. Я решил, что будет лучше посвятить их в происходящее, частично по крайней мере, для того, чтобы они не распылялись на постороннее.

– Слушайте, вы оба. Хочу объяснить...

– Добрый вечер, капитан. – Колониальный, в нос, выговор принадлежал майору Спенсеру, что контрастировало с его белым смокингом и черным галстуком-бабочкой, которые придавали ему фатоватый вид. – Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – Он плюхнулся в свободное кресло не дожидаясь ответа и поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.

– Виски с водой, большой бокал, – стал заказывать он. – Кто-нибудь из вас желает повторить?

Я заметил колебание Мак-Грата:

– Полный вперед, третий. Думаю, что правительство его величества заплатит за этот бокал.

Явно впечатленный внешностью пришедшего, официант торопливо удалился и вскоре вернулся с напитками, эффектно расставил их на столике, и затем принес блюдо, заполненное рулетами с овощами и мясом, китайскими пельменями и другими не так легко определяемыми деликатесами, включая те, которые были подозрительно похожи на куриные бедрышки. Он чуть ли не пал ниц, когда Спенсер протянул ему крупную банкноту и сказал, что сдачи не надо.

– Ну, и каково ваше впечатление от "Замечательного мира"? – продолжил Спенсер, обращаясь к Мак-Грату.

– Еще один бордель, винная лавка и мюзик-холл в одном, если позволите мне высказать свое мнение, – проворчал я прежде, чем тот успел ответить. – Неплохое место для моряка, чтобы потратить деньги на девочек, потерять голову от пьянки и проснуться на борту вонючего корыта, идущего бог знает куда.

– Не думаю, что подобное случалось с вами, шкипер, – хихикнул Крамп. – Но я знавал капитанов, которые с удовольствием пользовались услугами шанхаеров для пополнения команды. Порой человеку надо дать по голове, чтобы он соображал что, где и когда. Но нам же не нужно тебя спаивать, а, третий?

Мак-Грат проглотил кусок рулета и покачал головой:

– Но ведь наверняка шанхаеры не работают в местах подобных этому. Оно выглядит весьма...

– Респектабельным? – вмешался Спенсер. – Это смотря как взглянуть. Владельцем этого места является Ван Джинронг, бывший старший китайский детектив полиции Французской Концессии. Здесь полно наркоторговцев, гангстеров, вожаков шаек, проституток и других подпольных деятелей – исключая, конечно, нашу компанию. Но вас вряд ли здесь собьют с ног или ударят голове.

– Это звучит успокаивающе, – ответил Мак-Грат, сплевывая мелкие куриные кости в салфетку. – Но как высокопоставленный полицейский оказался владельцем подобного заведения?

 – Ван остер, как пачка бритвенных лезвий, и крив, как задняя нога кенгуру, – ответил Спенсер. – И он женат на очень умной женщине по имени Лин Гуишенг, которая имеет связи в местных триадах, и особенно тесно связана с одним из главарей – Ду Юшенгом. Этой троице удалось захватить контроль над местным рынком опиума. Одно время под ними была банда, которая уводила опиум прямо из портовых доков и прятала на заднем дворе дома Вана. Прибыль принесла ему несколько ночных клубов, включая "Замечательный мир", и дала возможность возглавить Зеленую банду – крупнейшую триаду Шанхая.

– Теперь я понял, почему мистер Ху приказал мне следовать вашим советам относительно партии... чая, – вошел я в разговор, впечатленный его знанием подпольного мира Шанхая. – И кого же мы должны тут встретить?

 Мой вопрос остался без ответа, так как Спенсер уставился на что-то за моей спиной.

– А вот и прекрасная леди Эшворт, – произнес он, – и если я не ошибаюсь, этот дородный, похожий на татарина, джентльмен есть ни кто иной, как генерал Масленников, советский военный атташе в Шанхае и по совместительству ее содержатель.

Я обернулся посмотреть. В самом деле, у входа в кабаре стояла леди Эшворт. Она выглядела потрясающе в бледно-зеленом с отливом шелковом вечернем платье, выгодно оттеняющем ее длинные золотистые волосы. Многие головы повернулись в ее сторону как подсолнухи, привлекаемые ослепительными лучами солнца. Рядом с ее высокой и гибкой фигурой резким контрастом выглядел коренастый человек, которого Спенсер идентифицировал как Масленникова. Короткая стрижка почти не прикрывала череп, который выглядел почти квадратным. Узкие глаза были спрятаны под нависающими бровями. Широкие нос и скулы, под которыми плотно сжатый рот с чувственными толстыми губами. Уголки рта были опущены, придавая лицу презрительно-угрюмый вид.

– Этот тип выглядит мерзко, не так ли? – произнес Спенсер, как бы читая мои мысли. – Один из ставленников Берии.

– Берии?

– Главы НКВД, советской политической полиции.

Было видно, что Масленников был здесь постоянным посетителем и не скупился на чаевые, потому что мрачный портье тут же превратился в блестящий пример униженного подобострастия и повел пару к столу, расположенному у дальней стороны сцены. Их путь пролегал рядом с нашим столом. Я заметил, что леди Эшворт крепко вцепилась в руку Масленникова и шла с опущенными глазами, очевидно не желая встречаться глазами с людьми, которые могли приветствовать ее. Однако Спенсер, не колеблясь, самоуверенно поднялся с кресла, когда они проходили мимо.

– Добрый вечер, леди Эшворт, – сказал он. – Приятно снова видеть вас.

На мгновенье я уловил ее растерянный взгляд, но она тут же взяла себя в руки и расцвела широкой улыбкой узнавания.

– Майор Спенсер, капитан Роуден и мистер Мак-Грат. Боюсь, что еще одного джентльмена я не знаю.

Я представил Крампа, который осторожно взял протянутую руку и слегка потряс ее, явно ошеломленный очарованием леди Эшворт.

– Приятно увидеть вас снова, господа. Позвольте вас представить моему хорошему другу и русскому патриоту, генералу Масленникову.

Глаза генерала блеснули как клинки, но все же он изобразил формальный поклон.

– Иван, это капитан Роуден, шкипер судна, на котором я вернулась в Шанхай. Мистер Мак-Грат и мистер Крамп – его офицеры, а майор Спенсер – попутчик по путешествию.

Она замолчала, давая нам время пожать генеральскую руку. На удивление, его рука для выглядевшего мощным человека была влажной и слабой, почти женственной. Но я поостерегся бы принимать это за слабость. Показная улыбка на его губах не распространялась на его холодные глаза, и я почувствовал, что он из тех людей, которые любят причинять страдания своим противникам.

– Вижу. что вы нашли дорогу в "Замечательный мир", – продолжила леди Эшворт, – наш шанхайский ответ "Фоли Бержер". – Заметив растерянный вид Мак-Грата, она добавила: – Ах да, вы ведь не бывали в Париже, мистер Мак-Грат. Но не беспокойтесь. Могу вас уверить, что "Замечательный мир" ничуть не хуже.

– Рад нашему знакомству, джентльмены, – прервал ее Масленников, чей мягкий голос был так же обманчив, как и его рукопожатие. – Я слышал, вы вроде как пострадали от происшествия этим утром, капитан Роуден. Улицы Шанхая бывают очень опасными. Надеюсь, ничего серьезного? – Его английский был правилен, но акцент был ужасен.

– Вы хорошо информированы, генерал, – ответил я, раздумывая, как могла к нему попасть эта информация и стараясь сдержать удивление в собственном голосе. – Это была неуклюжая попытка ограбления. К счастью, рядом оказался майор Спенсер, и пострадали только мой бумажник и моя гордость. Но я надеюсь, что представится случай на ответный матч.

– Я вижу, вы не тот человек, который позволяет шутить с ним, не так ли? Желаю успеха. В этом городе подобные типы могут легко спрятаться. А полиция... – Он пожал плечами. – Некоторым людям нечего терять, кроме своих цепей. – Он замолчал, улыбаясь собственной шутке, и затем произнес несколько тихих слов по-русски леди Эшворт.

– Разумеется, дорогой, – заверила она его успокоительным тоном. – Капитан Роуден, джентльмены, прошу извинить, но нас ждут. – Она махнула рукой в направлении дальней стороны кабаре. – Желаю приятно провести вечер, и прошу передать привет лорду Лотеру и мистеру Гриффиту.

Масленников дернул рукой, изображая прощальный жест, взял ее под руку и повел между столиками.

 – Зловещая скотина, вам не кажется? – произнес Спенсер, когда те отошли подальше. – Надеюсь, она знает, что делает.

– Создается впечатление, что она побаивается его, – высказался Мак-Грат, озвучивая и мои опасения. Я заметил следы на ее руке, которые выглядели как синяки, причиненные пальцами очень сильной руки. И под аккуратно наложенным макияжем один ее глаз выглядел чуточку темнее другого.

– А что он имел в виду словами о людях, которым нечего терять кроме собственных цепей? – продолжил Мак-Грат.

– Он цитировал Маркса, человека, чьи идеи воодушевляют русских коммунистов, – ответил Спенсер. – Думаю, он так нелестно отозвался о Шанхае. Согласно коммунистическим представлениям, китайцы – это угнетенные массы, а европейцы, правящие городом, являются капиталистическими угнетателями. Он намекает, что капитан, будучи представителем этого класса, вполне заслуживает быть ограбленным.

Крамп разразился приглушенным смехом:

– Я знавал нескольких чайных листиков там, в Большом Дыме, которые были бы рады сказать то же самое[45]45
  Большой Дым (Big Smoke) – Лондон (сленг кокни);
  Чайный листик (tea leaf) – вор (сленг кокни).


[Закрыть].

Угрожающий взгляд, который я бросил на него, никак не стер широкую ухмылку с его цыганской морды.

Спенсер поднял руку, привлекая внимание, и посмотрел на наручные часы:

– Пора приступить к нашим делам, капитан. Коносамент с вами?

Я показал на портфель перед Мак-Гратом.

– Хорошо. Итак, у нас назначена встреча с мистером Вангом и мистером Ду, бизнесменами, о которых я вам говорил ранее. – Мы все поднялись, чтобы последовать за ним, но он взмахом руки усадил Крампа и Мак-Грата и положил крупную купюру на стол. – Мы с капитаном пойдем одни, а вы пока ешьте, заказывайте выпивку и ждите нашего возвращения.

Спенсер бросил на меня вопрошающий взгляд. Я утвердительно похлопал по левой стороне груди, и он кивнул.

Я последовал за Спенсером, который лавировал между столиками в сторону заднего входа в кабаре. Мы прошли близко от столика Масленникова, где несколько угрюмых европейцев в плохо подогнанных костюмах сидели рядом с генералом и леди Эшворт. Мужчины углубились в оживленный разговор и курили папиросы, которые, как я определил по кислому запаху, были самой дешевой маркой названием "Беломорканал". Розовая сигарета "Собрани" леди Эшворт выглядела здесь чужеродной, также как и она сама среди группы этих непривлекательных личностей. Казалось, что она внимательно к ним прислушивалась и не обратила на нас никакого внимания.

Затем мы вышли в коридор и были встречены крепко сложенным китайцем в смокинге.

* * *  

Трудно было поверить, что офис Ванга находился в том же самом бурном, шумном здании, что и «Замечательный мир». Как только толстая дверь с мягкой обивкой закрылась за нами, весь шум и гам как отрезало, и в офисе воцарилась тишина как на кладбище Боу в лондонском Майл-Энде. Окон не было, стены были драпированы китайскими гобеленами от пола до потолка, затененные зелеными абажурами лампы бросали свет на громадный красного дерева стол, доминирующий в помещении. Перед столом стояло три кожаных кресла для посетителей, хотя, как представлялось мне, они не были предназначены для нежеланных гостей. Позади стола вдоль стены стоял резной книжный шкаф из палисандра и буфет с напитками. Покрытый кожей пресс-папье, чернильница со старинной нефритовой ручкой и фотография в серебряной рамке были единственными украшениями отполированной до зеркального блеска поверхности стола. Фотография изображала молодую версию сидевшего за ней человека в официальной китайской одежде, стоявшего рядом со слегка нахмуренной, также официально одетой, молодой женщиной.

Ванг представился владельцем "Замечательного мира", и, исходя из рассказа Спенсера, я предположил, что женщина на фотографии – это никто иная как его матримониальная партнерша по криминальному бизнесу Лин Гуишенг. Преступная жизнь, похоже, давала неплохие дивиденды, по крайней мере пока, так как постаревшая версия Ванга, сидевшая за столом, была крупной, пухлой и изнеженной. Он был экстравагантно одет в халат с высоким воротником из синего шелка с вышитыми золотом львами и драконами и голубую шелковую шапочку со свешивавшейся золотой кистью над лунообразным рябом лицом. Позолоченная сигарета с фильтром свисала с его расслабленных губ. Показав жестом на кресла, он вынул из ящика стола портсигар из слоновой кости и хрустальную пепельницу, которые он осторожно поставил на стол перед нами.

По щелку его пальцев к столу приблизилась молодая красивая женщина, налила в бокалы напитки и поднесла нам зажженную спичку, а затем осторожно выскользнула за обитую дверь.

Я встречал в своей жизни немало разбогатевших гангстеров, но от немногих исходила такая скрытая опасность, как от Ванга, и взглянул на Спенсера, впечатленный его спокойным непроницаемым видом, с каким он потягивал дорогое виски и выпускал через ноздри тонкие струйки дыма.

– Итак, джентльмены, надеюсь, вам понравилось?

Тишину прервал мужчина, сидевший в третьем кресле. Если Ванг излучал ауру гангстера, то этот человек воплощал физическую сущность такового. Его болезненно-желтое угловатое безобразное лицо вряд ли улучшали толстые губы и большие торчащие уши, вид которых усугублялся коротко подстриженными черными волосами. Дорогой двубортный вечерний костюм свисал с его скелетоподобной фигуры, и костлявые волосатые запястья выглядывали из накрахмаленных манжет с ненормально большими золотыми запонками. Он выглядел точно так, как я представлял себе американского бутлегера, с той только разницей, что он был китайцем. Когда Ванг представил его, я понял по языку их телодвижений – несмотря на то, что Ванг был хозяином офиса, в котором мы сидели, и старшим партнером их криминального бизнеса, именно Ду, главарь Зеленой банды, был доминирующей фигурой.

Я был удивлен той легкостью, с которой нас допустили в святая святых Ванга, даже если учесть его репутацию и связи, защищавшие его. Мой "уэбли" по-прежнему находился у меня подмышкой, что придавало уверенности. Но даже без огнестрельного оружия расплывшийся Ванг и болезненно худой Ду не смогли бы, как я считал, оказать какое-либо сопротивления в случае, если бы мы захотели напасть на них. Очевидно, они были уверены в том, что наши намерения мирные, или же в том, что мы прекрасно знали – стоит поднять хоть палец против них, и нас ждет медленная и мучительная смерть.

– Да, мистер Ду, спасибо, – ответил Спенсер с совершенно спокойным видом. – Также я весьма признателен за то, что вы нашли время для встречи со мной и капитаном Роуденом.

– Наше время не столь важно, – промолвил Ванг, раздавив в пепельнице сигарету и подняв обе руки ладонями кверху, – если речь идет о бизнесе. – Он повернулся ко мне. – Если не ошибаюсь, речь идет о некоей партии... чая, так ведь, капитан Роуден?

– Совершенно верно, мистер Ванг, – ответил я, не будучи уверенным, как много рассказал им Спенсер.

– Майор Спенсер рассказал нам довольно мало, – сказал Ванг, как будто прочитав мои мысли. – Но, возможно, вы будете достаточно добры, чтобы посвятить нас в детали этой истории?

На лице Ванга наметился намек на улыбку, когда я изложил ему разговор с мистером Ху, полученные инструкции по доставке Тунгу того, что, как мне было сказано, является партией чая Дарджелинг. Тень улыбки исчезла, когда я описал визит Линга, представившимся представителем заболевшего Тунга, нападение головорезов, новости о смерти Тунга и полученные инструкции мистера Ху в отношении майора Спенсера.

– Да, неприятное дело, – заметил Ванг, когда я закончил свой рассказ. – Как я понимаю, вы знаете истинную природу этого груза, капитан Роуден, и его назначение?

– Теперь да, знаю, – ответил я, бросив взгляд на майора. – И предполагаю, что мистер Тунг был убит теми, кто хотел помешать этому.

– Именно так, капитан, – сказал Ванг. – Наша страна разорвана между теми, кто лоялен национальному правительству, возглавляемому несравненным генералом Чан Кай-Ши, отколовшимися коммунистами Мао Цзе-дуна и ненавистными японскими захватчиками с их приспешниками. Один из них генерал Хан, который контролирует провинцию Шандун, севернее реки Янцзы. Я полагая, что именно он ответственен за смерть мистера Тунга и нападение на вас.

Он прервался, чтобы закурить позолоченную сигарету, и выдохнул дым кольцами, поднимавшимися под висящий над столом зеленый абажур. Затем на его рябом лице появилась лукавая усмешка:

– А скажите мне, капитан Роуден, вы не видите иронии в том, что Британская империя, самая могущественная из всех существовавших, прибегает к контрабанде опиума, чтобы побудить китайцев сражаться с японцами... для защиты ее интересов в Шанхае?

В последних словах послышался более чем намек на насмешку, и я подумал, не пытается ли он спровоцировать мою реакцию на его слова. Я лично был согласен с его словами, и вряд ли мог оскорбиться, самолично провезя груз, явно оскорбительный для чувств моралистов. Но мне стало интересно, как Спенсер, который непосредственно представлял могучую, но ведущую двойную игру Империю, воспримет такой пренебрежительный тон. Он покраснел и в его глазах появилась сталь, но он ответил очень спокойно:

– Я бы предпочел сказать, что мы укрепляем узы дружбы между заинтересованными сторонами. Японское вторжение угрожает и Китаю, и Британии. Как это ни печально, в настоящий момент Британия находится не в том положении, чтобы прямо противостоять Японии, но вполне может оказать помощь тем, кто на это способен.

– Ну конечно, поставкой товара, хотя и прибыльного, но несущего деградацию и смерть тысячам, – ответил Ду, впервые подав голос с тех пор, как спросил, довольны ли мы напитками. Несмотря на преувеличенную серьезность его слов, я заметил насмешливый блеск в его глазах, на что пират в моей душе почувствовал необходимость ответить.

– Это звучит несколько лицемерно от того...

– Мы все здесь друзья, капитан, – прервал меня Спенсер, не обманутый легкостью моего тона, и положил мне на плечо руку. – Вас проинструктировали прислушиваться к моим советам в отношении этого груза. Мистер Ду является не только сторонником националистического правительства, но и очень хорошим другом генерала Чана, который назначил его главой комиссии по борьбе с наркотиками Китая. – Он прервался, чтобы дать возможность осмыслить значение его слов, но затем, увидев выражение моего лица, быстро продолжил, стремясь предотвратить мой смех. – Он также пользуется значительным влиянием в Шанхае, и, я уверен, он знает, как наилучшим способом использовать ваш груз. Так что я настоятельно рекомендую вам передать ему этот груз.

–  Лицемерие не является чем-то неизвестным вам, британцам, – продолжил Ду, и блеск его глаз свидетельствовал о том, что он забавляется непоследовательностью британского правительства, предлагающего целое состояние в виде опиума шанхайскому гангстеру, возглавляющему борьбу с наркотиками в Китае. Затем блеск погас, и его губы изогнулись в болезненной гримасе. – Но я вам напоминаю, что, хотя мы принимаем друзей в Международном Сеттльменте, остальная часть города, то есть большинство населения, китайцы. Нам не требуется особого поощрения, чтобы защищать себя, но мы слабы по сравнению с японцами. К счастью, можно убедить часть коммунистов и предводителей военных группировок предпринять совместные действия против еще более ненавистного захватчика. Именно для этой цели я с благодарностью приму ваш груз, капитан Роуден. – Он прервался, расслабил мускулы лица; в его глазах вновь появился блеск. – И теперь, как лицемер лицемеру, могу дать вам совет. Японские войска накапливаются на севере. Самым мудрым для вас было бы поскорее завершить здесь свои дела и покинуть город до того, как они перекроют движение по рекам. И второе: генерал Хан не воспримет легко крушение своих планов, он попытается отомстить.

Я не знал, обижаться или быть польщенным тем, как Ду сравнил наши мотивы. В его самодовольной, насмешливой манере говорить было что-то, что затронуло меня, и я представил себе страдания, причиненные опиумом несчастным, ищущим забвения в его дыме. Но моральные сентенции здесь, во все более опасном мире Дальнего Востока, были роскошью, которую могли себе позволить немногие. В любом случае, я едва ли мог отказаться передать ему опиум, не нажив себе врага в лице мистера Ху и не заработав неудовольствие правительства его величества в лице майора Спенсера. Мой инстинкт выживания говорил мне, что я могу ожидать от них так же мало симпатии, как и от генерала Хана, и что предупреждение Ду было нацелено именно на это. Все свелось к тому, что у меня реально не было другого выхода.

– Приношу свои извинения, джентльмены, но боюсь, что мое знание политической ситуации крайне ограничено. – Я обратился прямо к Ду. – Но если майор Спенсер считает, что вы именно тот человек, который поможет тому делу, что имел в виду мистер Ху, то я с удовольствием передам груз вам.

– Мудрое решение, капитан Роуден, но вы не справедливы к себе, – ответил Ду, ни на мгновение не купившись на мою наивность. – На этом побережье хорошо известна ваша репутация как человека, которому известно, что жемчужины не валяются на пляже, и который, если берется за дело, то выполняет его, не задавая лишних вопросов. – Он бросил взгляд на портфель, лежавший на моих коленях. – Полагаю, что коносамент находится с вами. Если вы подпишете его, я пошлю моих людей, чтобы забрать ящики в удобное для вас время. Уверен, что с ними ничего не случится до этого времени.

Его слова можно было легко интерпретировать как угрозу, и кровь прилила к моему лицу, но я смог улыбнуться и достал из портфеля коносамент. Я положил бумагу на полированное красное дерево поверхности стола, а Ванг легким взмахом пальца указал на чернильницу с пером. Все смотрели, как я осторожно погрузил перо в чернила, нацарапал подпись внизу листа и посыпал ее песком из шейкера. Когда чернила высохли, Ду взял коносамент, стряхнул песок в пепельницу и, свернув лист, положил его в карман. Получив от него кивок, Ванг выдвинул ящик стола, вытащил из него документ и толчком отправил его ко мне по поверхности стола. Это была банковская расписка за фрахт и стоимость чая – ничтожная сумма по сравнению с реальной стоимостью опиума, находившегося внутри ящиков чая.

– Думаю, что все в полном порядке, но вы можете телеграфировать детали мистеру Ху, если нуждаетесь в его подтверждении.

– Уверен, что в этом нет необходимости, – ответил я, помещая расписку в портфель.

– Что ж, – потер руки Спенсер, – коли все решено, думаю, нам следует покинуть ваш офис, присоединиться к коллегам в кабаре и обмыть успех. – он поднялся и протянул руку. – Благодарю вас обоих за сотрудничество. Мои друзья в Лондоне оценят это и не забудут то, что вы сделали.

– Надеюсь, что их дружеское отношение окажется бесценным для нас в ближайшее время, чья мрачная тень уже надвигается на нас, – ответил Ду. – Но любая помощь перед лицом общего врага приветствуется.

Я поднялся с кресла, но Ду положил руку на мое плечо:

– Прежде чем вы уйдете, капитан, мы можем поделиться информацией, которая может быть вам полезна. Люди, которые напали на вас. Желаете ли вы знать, где найти их?

– Чертовски желаю, – прорычал я с нетерпением. – Есть одно незаконченное дело, но в этот раз я буду лучше приготовлен.

– Разумеется, – ответил Ванг. – Я заметил, что ваши спутники выглядят способными людьми, да и бугорок у вас подмышкой заметен, но хочу вас уверить, что здесь вам ничего не грозит. Другое дело – снаружи. Однако, если что-нибудь случится, то пусть это случится достаточно севернее авеню Эдуарда VII, на территории Британской Концессии. Французская полиция здесь слишком назойлива, любит вынюхивать. – Он похлопал себя по носу, чтобы усилить впечатление. – Я исхожу из собственного опыта, о чем, я уверен, вам известно.

Я кивнул, и Ванг продолжил:

– И прошу засвидетельствовать мое нижайшее почтение мистеру Ху. Сейчас мы вращаемся в разных кругах, но в молодости у нас было несколько... взаимных интересов. Он патриот и большая потеря для нашего города. – Ванг протянул мне руку. – А теперь скрепим рукопожатием нашу договоренность. Вы можете продолжить наслаждаться теми развлечениями, которые предлагает наше скромное заведение, или заняться другими делами где-нибудь вне.

* * *

Я шел неровной походкой по левой стороне улицы Тибет-Роуд, своей расслабленной походкой являя результаты приятного времяпровождения в «Замечательном мире». Попыхивая сигарой, которую я приобрел за один шиллинг у улыбчивой длинноногой девушки, я шагал среди столиков для маджонга, фальшиво насвистывая мелодию «На солнечной стороне улицы», которую я слышал по радио во время последнего отпуска в исполнении Лейтона и Джонстона. В одном месте я споткнулся на неровной брусчатке и чуть не упал. Неловкие дерганные движения позволили мне заметить трех мужчин, которые следовали за мной, стараясь оставаться незамеченными. Слева от меня тянулись густые высокие деревья, окаймляющие границы рекреационной зоны, в середине которой располагались ипподром и крикетный клуб. Я остановился и прислонился к какому-то дереву, делая глубокие вздохи, как бы желая прояснить голову. Затем я поковылял вглубь лесополосы, чтобы быть незаметным со стороны улицы. Найдя дерево, предоставляющее достаточное укрытие, я остановился, оперся одной рукой о ствол дерева и другой рукой стал сражаться с пуговицами на брюках.

Завидев это, трое бросились продираться сквозь деревья. Я мог слышать шорох веток и шелест сухой травы под их ногами. Я повернулся, широко раскрыв глаза и открыв рот в деланном удивлении, и услышал негромкий угрожающий смех тех, кто посчитал меня попавшим в капкан. Несмотря на тень от деревьев, света было достаточно, чтобы узнать в двоих тех, кто нападал на меня утром. Третий, самый крупный из них, был слишком высок для китайца, и носил тонкие черные усики. На его левой щеке виднелся синевато-багровый шрам, видимо, недавний. Подобных типов я видел в контролируемом японцами порту Дайрен, и предположил, что он маньчжур, из марионеточного государства Маньчжурия. Отвратительно выглядящая скотина, должно быть, это он двинул меня сзади по голове и саданул ногой по моим ребрам. Испуганно умоляющий взгляд скрыл мою внутреннюю усмешку, и маньчжур атаковал, явно уверенный в том, что выглядевший пьяным капитан не в состоянии оказать сопротивление.