Текст книги "Тени и призраки"

Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 21

Кассандра издала такой звук, будто ее душила рвота. В недрах моего покойного организма тоже возникло неприятное чувство тошноты.

Плум хрипло сглотнул, но взял себя в руки. Он нагнулся, взрезал мешок ножом, резко потянул в стороны его края.

И страшно вскрикнул одновременно с Кассандрой, когда огромная бумажная бабочка выпорхнула из мешка, взмыла к потолку, сделала два-три хаотичных движения крыльями и бессильно спланировала на пол.

– Я же говорил, что вам это не понравится, – спокойно напомнил Макс шерифу.

Что за чувство распирало мою грудь в этот момент? Было ли это веселье? Мне действительно хотелось рассмеяться от облегчения. От восхищения, которое во мне всегда вызывала хорошо проделанная работа (черт бы побрал мою актерскую душу).

– Тяжесть мешка была поддельной, – продолжал свои объяснения мой сын. – Как и кровь, которую вы видели.

Оба смотрели на него с одним и тем же выражением – непередаваемым отвращением.

– Кроме того, я ведь говорил вам, что это будет моей гробницей, – с наслаждением продолжал Макс, – так оно и есть. И конечно же, я подготовил несколько трюков с этим оборудованием. Почему бы и нет? Надо будет развлечь тех, кто соберется на мои похороны. Зачем им сидеть в унынии, если я могу позаботиться о нескольких фокусах post mortem?[31]Note31
  После смерти (лат.).


[Закрыть]

– В унынии? – Кассандра с ненавистью смотрела на него. – Не обольщайся. Может быть, ты хотел сказать, в неописуемой радости?

– Для тебя – возможно, – отрубил Макс.

К их удивлению (к моему также, надо ли добавлять?), сын вдруг начал забираться в гроб.

– Позвольте мне кое-что вам продемонстрировать, – проговорил он и установил нижнюю крышку на место, заперев защелки.

– Вам это кое-что прояснит, Гровер, – сказал он шерифу.

Макс осторожно улегся на матерчатую подкладку, положив голову на небольшую, вшитую в подкладку подушку.

– Я нахожусь в самом настоящем гробу, не так ли? – театральным голосом говорил он. – Одетый в лучшее платье, с причесанными волосами, подстриженной бородой, вычищенными зубами. Могу я надеяться, что так оно и будет? Церковная служба близится к концу. Улавливаете картинку? Гасятся огни. Головы печально опущены долу.

В это мгновение страшный крик Кассандры прервал его:

– Убийца!

И она, бросившись к гробу, захлопнула верхнюю крышку и заперла ее. Макс вскрикнул от ужаса, а меня охватил приступ смертельного страха.

Казалось, что Кассандра растерялась и не знает, что делать дальше. Моя невестка даже не знала, радоваться ей или бояться содеянного. Она вздрогнула, увидев, что Плум пытается открыть гроб.

– Что ты наделала, дрянь? – донесся приглушенный крик Макса изнутри.

– Где ключ от этой штуки? – кричал в свою очередь шериф.

– У меня в кармане, идиот! – В криках Макса отчетливо слышались ужас и бешенство одновременно.

«Господи, она, кажется, прикончила его», – мелькнула у меня мысль.

Плум только беспомощно смотрел на гроб.

Затем, услыхав вопль почти безумной радости, сорвавшийся с губ Кассандры, испуганно перевел взгляд на нее.

– Я же тут задохнусь! – вопил в это время Макс.

– Несомненно, дорогой, – отвечала его жена. – Уже и стекло запотело от твоего дыхания.

Она счастливо улыбалась.

– Миссис Делакорте! – промолвил пораженный Плум.

– От души надеюсь, что смерть его будет мучительной, – отвечала миссис Делакорте.

Этот возглас сделал мои чувства к этой женщине гораздо сильнее. Разумеется, исключая чувство симпатии.

Шериф смотрел на нее так, будто не мог поверить своим ушам. Я же вполне верил в реальность происходящего.

Макс начал колотить по внутренней стороне крышки (противоударное стекло не поддавалось), крича от страха.

Шериф оглянулся вокруг себя, подбежал к камину и схватил со стены африканское копье. Увидев это, Кассандра с усилием перевернула гроб в горизонтальное положение.

– Что ты делаешь? – завопил Макс в крайней степени страха.

Когда шериф вернулся с копьем, Кассандра оттолкнула сундук, который покоился теперь на роликах.

– Вам не следует прикасаться к месту последнего упокоения Великого Делакорте. – Она едва могла говорить от натуги, тем не менее в ее тоне ощутимо читалась насмешка. – Он сам сказал об этом.

Это была картинка из сумасшедшего дома. Фарс, разыгрываемый безумцами.

Итак, на сцене: Кассандра Делакорте, волочащая гроб по кабинету (это помещение уже трудно было назвать Палатой Волхвований, скорее это была больничная палата). На лице ее выражение безудержного веселья.

Макс находится внутри гроба и бешено кричит от ярости. Бессильной.

Почтенный Pater Familias,[32]Note32
  Отец семейства (лат.).


[Закрыть] глубоко взволнованный, но внешне столь же глубоко невозмутимый, внимательно наблюдает за происходящим.

– Миссис Делакорте!

Это кричит Плум, потрясая копьем, принадлежавшим когда-то племени кикуу.

– Миссис Делакорте! – кричит он опять.

– Нет уж, нет! – восклицает она. – Покоится так покоится.

Теперь, много лет спустя, я думаю, что в тот момент моя невестка была не в себе.

Безумный смешок сорвался с ее губ, когда она так резко накренила гроб, объезжая гильотину, что передняя его часть отделилась от пола, он проехался на задних роликах, вполне напоминая отлично выполненный цирковой трюк.

– Проклятье! – завопил шериф.

Он наконец собрался с силами и кинулся за Кассандрой. Настигнув ее, схватил сундук за край и сумел затормозить.

Кассандра остановилась, задыхаясь, и выпустила свою добычу из рук.

А Плум стал пытаться просунуть конец копья между крышкой и стенкой гроба. Крики Макса стали тише. Он уже рыдал от страха.

– Выпустите меня отсюда! – умолял он. – Ради бога, выпустите меня!

Стеклянная крышка уже полностью затуманилась от его дыхания.

– Проклятье! – выругался шериф.

На его искаженном от усилий лице появилась гримаса страдания. Он не мог ни на дюйм втолкнуть копье в промежуток между перпендикулярными поверхностями, тот был слишком мал.

Плум налег сильнее. Наконец его старания увенчались успехом, кончик копья вклинился где-то в небольшой паз, и Плум налег на древко, пытаясь использовать его в качестве рычага.

Копье тут же треснуло и сломалось.

– Ох, какая досада, – процедила Кассандра.

Ее тон нельзя было заподозрить в искренности, и она светло улыбнулась.

– Тебе опять не повезло дорогой, – фальшиво вздохнула она.

– Дрянь! – завопил он в ответ. – Ты еще радуешься!

Кассандра хихикнула и покачала головой.

– Как отвратительно ты выражаешься, – заметила она.

И наклонилась ближе к стеклянной крышке, потому что в этот момент Плум ринулся обратно к камину.

– Тебе все-таки придется заплатить за убийство Гарри. Не важно, найдем мы его труп или нет.

– Будь ты проклята! – Голос моего сына был уже едва слышен.

На этот раз шериф сорвал со стены старинную испанскую пику и бросился обратно, задыхаясь от волнения.

– Макс, он возвращается с какой-то алебардой, представляешь? – сообщила Кассандра Максу. – Если и теперь не получится, мы пошлем за динамитом.

– Осторожней! – приказал Плум.

Кассандра отпрыгнула в сторону, когда шериф, добежав до гроба, наклонил пику, пытаясь взломать замок.

– Avant![33]Note33
  Вперед! (фр.)


[Закрыть] – захрипел Макс едва слышно.

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди (жаль, что вместе с ним не мог подпрыгнуть я сам), когда боковая стенка сундука вдруг распахнулась и Макс выскочил наружу, сделав предостерегающее движение в сторону Плума и пытаясь тем самым остановить его.

– Не делайте этого! – приказал он.

Все смотрели на него в настоящем шоке. Сейчас я вполне мог бы получить второй удар.

Макс широким жестом указал на гроб.

– Разумеется, это не обыкновенный сундук, – признался он. – Это реквизит для номера «Побег сквозь стену».

Сын мрачно сверкнул глазами в сторону Кассандры.

– Хотя, конечно, не всем это может быть известно.

Тут Макс взглянул в мою сторону.

– Этот аппарат построил Неддлбаум, – пояснил он мне. – Старик по-прежнему лучший в своей области, хотя ему уже восемьдесят четыре.

Выражение его глаз смягчилось, когда он заметил (или почувствовал) мое состояние и направился ко мне.

– Я опять заставил тебя тревожиться. Очень жаль, padre, но я хотел, чтоб ты сам это все видел. Ведь ты по-прежнему хозяин этого дома.

Он положил правую руку мне на плечо и тихонько сжал его.

«О дорогой мой мальчик», – простонал мой смятенный мозг. Чувства метались от эйфории радости к отчаянию, вверх и вниз, в стороны. Мятущиеся, путающиеся, беспомощные.

Затем Макс обернулся к Кассандре и Плуму. («Подходящие имена для дуэта в водевиле», – мелькнула у меня несвоевременная мысль.) Они не сводили с него глаз, все еще – я ничуть не сомневался в этом – не оправившиеся от изумления при его неожиданном освобождении.

Сын расхохотался.

– А теперь позвольте поинтересоваться, – осведомился он. – Могли я поместить настоящий гроб в доме моего отца? Неужели я похож на ненормального?

Макс обращался к шерифу.

– Как вам, может быть, известно, иллюзионист обязан обеспечить безопасность при исполнении номера на тот случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

Опять ледяной взгляд в сторону Кассандры.

– Например, если подобная особа захлопнет крышку ящика, оставив человека внутри его.

Улыбка, которую он послал жене, была столь же ледяной, как и его взгляд.

– Ну, по крайней мере, опыт стоил пережитых мною неприятных мгновений, – объяснил он. – Теперь я знаю, на что ты способна.

И тут же рассмеялся.

– Даже если не способна отыскать труп Гарри.

К шерифу наконец вернулся дар речи; фокус с гробом, а особенно чудесное вызволение Макса, оставил его безмолвным зрителем.

– Вы хотите сказать, – чуть не заикаясь, проговорил он, – что это был всего лишь фокус? И что когда вы на моих глазах помирали от нехватки воздуха, вы просто притворялись?

– «Просто фокус», говорите вы? – возмутился Макс. – Да известно ли вам, что сложнее номера не придумать!

Его лицо приняло жесткое выражение.

– Позволяя себе такие термины в отношении искусства иллюзиониста, вы выдаете себя как полностью некомпетентную личность, шериф. Полностью некомпетентную.

И продолжал:

– Никакого Гарри Кендала тут нет. Он ушел, как я уже сказал, без десяти минут час. Я подшутил над вами. Не так глупо, как заявила эта особа, но подшутил.

На лице шерифа появилось выражение угрозы, губы плотно сжались и стали почти невидимыми.

– Если вы намерены обратиться к своему адвокату, мистер Делакорте, – процедил он, – советую сделать это прямо сейчас. Я намерен арестовать вас.

Макс выглядел ошарашенным.

– Ноя ведь только что сказал вам…

Шериф оборвал его.

– Я слышал то, что вы мне сказали.

С этими словами Плум двинулся к стулу, на котором ранее сидел Гарри, и, наклонившись к узкому пространству между стулом и стенкой, достал оттуда портфель Гарри.

– Но известно и кое-что другое, – продолжил он. И многозначительным жестом указал на монограмму.

– Эти буквы «Г. К.», надеюсь, не означают, что портфель принадлежит вам, мистер Делакорте?

Мой сын выглядел пораженным и побежденным. «Неужели он мог не предусмотреть такой простой вещи?» – недоумевал я.

– И давно вы догадались о том, что он здесь? – промямлил он.

Усмешка Плума была холодна, как льды всей Арктики.

– Мы тоже умеем шутить, мистер Делакорте, – отрезал он.

ГЛАВА 22

– Nom de Dieu,[34]Note34
  Боже мой! (фр.)


[Закрыть] – еле слышно пробормотал Макс.

Затем кивнул, давая понять, что оценил противника, и добавил:

– Полагаю, что не смогу убедить вас в том, что Гарри забыл взять с собой этот портфель, покидая мой дом.

– Думаю, что не сможете, – прозвучал насмешливый ответ.

– Гм… – Макс, казалось, не знал, что предпринять.

«Он лишился самообладания», – подумал я и в это время услышал его слова:

– Я несколько растерялся. Хоть мог бы вам напомнить о том, что вы еще не нашли тела.

«Слабо, Макс. Очень слабо», – мелькнула у меня мысль, и стало как-то тошно.

Во время этого быстрого обмена словами Кассандра пристально и даже с любопытством смотрела на Макса. Казалось, она забыла о том, что происходит вокруг. Я тоже не думал об этом.

Шериф полез в задний карман брюк и достал пару наручников.

– О, как вы торопитесь. Не так быстро, – запротестовал мой сын.

Плум даже не ответил. Подойдя к Максу, он сунул портфель под левую руку и ловко защелкнул наручники на запястьях.

– Обычно я стараюсь так не поступать, – объяснил он. – Не люблю унижать людей.

Макс понял скрытое значение этого укола и опустил глаза.

«Неужели все кончено? – думал я. – Что же здесь в действительности произошло?»

Провожаемый изумленными взглядами – Кассандры и моим, – шериф повел Макса в вестибюль, не выпуская из рук портфеля.

– Позже я вернусь с ордером на обыск, миссис Делакорте, – пообещал он и с отвращением взглянул на задержанного. – И тогда уж мы перевернем всю эту чертову комнату, чтоб разыскать труп. А если его здесь не окажется, то мы и весь ваш дом перевернем.

– Гровер, я уже тысячу раз говорил вам, что я спрятал тело здесь, в кабинете, – повторил Макс.

«Он что, фактически признается в убийстве?» Я все еще не мог поверить в это.

Шериф не ответил.

– Одну минуту. – Тон Макса звучал так странно, будто до него только что дошел смысл происходящего. – Так вам нужен труп?

На скулах шерифа заходили желваки, и он так сжал пальцы на предплечье Макса, что тот поморщился, но все-таки продолжал:

– Ну, если вам нужен только труп, тогда…

Макс сделал неожиданный финт всем корпусом, и, прежде чем Плум смог сообразить, что происходит, ему в глаза уже смотрело дуло его собственного пистолета, который Макс только что с удивительным проворством выдернул из кобуры у него на поясе. (Несмотря на всю трагичность происходящего, я не мог не признать, что Макс сохранил прежнюю ловкость.)

Плум предостерегающе поднял руку.

– Лучше не делайте этого, Делакорте.

Макс сделал шаг назад.

– Вы же сами сказали, что вам нужен труп, – бросил он ответ.

– Делакорте. – Плум наступал на него.

Застыв на месте, Макс угрожающе прицелился.

– Что мне, собственно, терять, Гровер? – спросил он (может быть, это говорило уже мое воображение, но в его тоне звучали не только легкомысленные, но просто бредовые тона). – Меня казнят дважды за два убийства?

Кассандра испуганно отпрянула, когда он поравнялся с ней, проходя к египетскому саркофагу.

– Вы изрядно напугали меня, когда принялись осматривать его во второй раз. – Не обращая на нее никакого внимания, он обратился к Плуму: – Я был уверен, что вы догадаетесь, как работают обратные трюки.

Голосом прежнего Великого Делакорте, обращающегося со сцены к публике огромного зала, он заговорил, одновременно нажимая на боковую сторону саркофага:

– Друзья мои, я чувствую необыкновенный прилив сил. Скажите, вы замечаете это?

Опять грянул раскат грома.

«Господи, он и впрямь заставляет природу звучать в унисон своим действиям!» – мелькнула у меня смелая мысль.

В сгустившихся сумерках по Палате Волхвований скользили тени. Шериф и Кассандра наблюдали за Максом, безгласные и неподвижные (я и сам был таким же).

– Вот теперь я мог бы сказать «горячо»! – воскликнул Великий Делакорте. – Разве вы не чувствуете присутствие магии? Присутствие сверхъестественного? Леденящее присутствие мертвеца?

И тут он распахнул саркофаг!

Кассандра вскрикнула. Шериф едва не задохнулся. Я тоже.

На нас смотрел Гарри. Он был точно таким же, как на голографическом изображении под стеклом глобуса: серое лицо, темная от запекшейся крови рана на горле.

– Получи своего любовника! – выкрикнул мой сын.

И расхохотался.

– И самого подлого агента из всех, что у меня были, – добавил он.

«Ох, Макс, Макс, – устало подумал я. – Ох, сын».

Декорации таковы: Макс стоит совершенно неподвижно, сжав в руке пистолет; Кассандра и шериф неотрывно глядят на погребальный саркофаг, их лица подобны каменным изваяниям; я тоже совершенно недвижим (но это старая история), сердце колотится как сумасшедшее из-за жестокости моего сына.

Гарри, с перерезанным горлом, смотрит на всех мертвыми глазами.

– Не хочешь ли приласкать своего голубка, Кассандра? – вкрадчиво спрашивает ее муж.

Она отворачивается и издает звук подавленного приступа рвоты.

– Подойди, не стесняйся, крошка, – настаивает он.

– Верните мне пистолет, Делакорте, – требует шериф.

И тут же отступает назад под направленным на него дулом пистолета.

– Кассандра, подойди к нему, я сказал, – приказывает Макс.

Шериф судорожно глотает и, повинуясь чувству долга, поддерживает Макса:

– Миссис Делакорте, вам лучше сделать то, что он говорит.

– Хороший совет, Гровер, – одобрительно кивает Макс. – Вы просто образцовейший из шерифов, вам об этом никогда не говорили?

Тот даже не отвечает (и я бы не стал винить его за это). Он медленно, шаг за шагом, подходит к саркофагу, одновременно с ним приближается Кассандра, отвернув измученное лицо.

Макс делает несколько шагов назад, сохраняя прежнюю дистанцию и внимательно следя за ними. Все, что в эту минуту приходит в мою голову, это печальное недоумение: «Зачем тебе нужно было заставлять меня на это смотреть, сын? Зачем мне видеть это?»

Шериф застывает на месте, пристально глядя на страшную картину – серые губы, остекленевшие, вытаращенные глаза, глубокий, зияющий кровавым месивом разрез на горле.

Но вдруг Плум наклоняет голову, и на лице его появляется выражение любопытства.

– Позвольте мне… – начинает он.

– Сколько угодно, – делает широкий жест Макс.

Шериф делает еще несколько шагов к саркофагу и прикладывает правую ладонь к щеке Гарри. «Что он делает?» – удивляюсь я.

Заметив боковым зрением движение шерифа, Кассандра поднимает на него глаза и издает страдальческий звук при виде лица Гарри.

Она вздрагивает, видя, что Плум протягивает руку повыше и осторожно кладет ладонь на его волосы.

– Что вы делаете? – слабым голосом спрашивает Кассандра.

«Что он делает?» – молча удивляюсь я.

Плум не отвечает, но начинает тихонько дергать Гарри за волосы.

Кассандра поражена.

– Что вы делаете? – повторяет она снова, голос ее прерывается.

– Мы готовы удивить вас, друзья мои, – провозглашает Макс. (Это снова Великий Делакорте обращается к собравшейся публике.) – Вы готовы? Соберитесь с силами, друзья. Вот оно!

И Плум резко тянет за волосы.

Со звуком подавленного отвращения Кассандра делает движение, чтоб остановить его.

И вдруг плотная резиновая маска, завязанная сзади узлом, начинает сползать с головы Гарри, обнажая его, чуть не задохнувшегося, с заткнутым кляпом ртом, но вполне живого и издающего невнятные возгласы протеста.

«Именно они и навели шерифа на мысль о новом розыгрыше Макса», – догадываюсь я.

Кассандра издает возглас радости.

– Друзья мои, наш герой оживает! – объявляет Великий Делакорте.

И протягивает шерифу пистолет:

– Возьмите, будьте любезны, ваше оружие.

Плум поворачивается к нему и с непередаваемым выражением лица забирает пистолет.

Макс делает резкое, едва заметное движение кистями и высвобождается из наручников, затем протягивает их шерифу.

– И ваши цепи, будьте добры. Затем смотрит на меня.

– Я снова попрошу у тебя прощения, padre, – лукавым тоном говорит он. – Надеюсь, тебе было не слишком неприятно?

«А как ты сам думаешь, сынок? Моему бедному разбитому сердцу по силам такие испытания, а?» – хотел бы я спросить его об этом, но не могу. Лишь с облегчением думаю о том, что сын, к счастью, не убийца. Напрасно он заставил меня пройти через такое испытание.

Кассандра, плача, освобождает Гарри от кляпа.

– Ты живой! – сквозь слезы, не веря себе, восклицает она. – Живой!

– Ну разве это не приятный сюрприз? – интересуется Макс. – Можешь предвкушать новые приятные ночи, крошка.

Кассандра даже не смотрит на него.

Шериф забирает у Макса пистолет и наручники.

– Никогда еще, за все пятьдесят четыре года моей жизни, не встречал такого психа, как вы, – ворчит он.

– Наверное, не встречали, – соглашается мой сын.

К несчастью, я вполне могу тоже согласиться с шерифом. Но Максу сейчас не до шуток. Он просто удостоверяет это как факт.

– С каким удовольствием я сейчас пустил бы вам пулю в лоб, прямо там, где вы стоите, – продолжает шериф более чем не по-шерифски.

– Так в чем загвоздка? – совершенно серьезно осведомляется Макс. – Это было бы с вашей стороны настоящим благодеянием для меня. Прошу вас, избавьте меня от значительно уменьшившегося за последнее время raison d'etre.[35]Note35
  Смысл жизни (фр.).


[Закрыть] Прошу вас, пожалуйста. Сделайте это. С полного моего согласия.

И он красноречиво приставляет указательный палец к груди, туда, где бьется сердце.

– Вот сюда, будьте добры.

– Лучше не искушайте меня, – отворачивается от него Плум.

Кляп изо рта Гарри вынут. Обретя наконец способность говорить, он взрывается:

– Если вам не хочется, я с удовольствием сделаю это за вас! Дайте же мне этот дурацкий пистолет!

– А, наш сладкоголосый соловей снова с нами, – издевается Макс.

– Ты сукин сын! – орет Гарри. – Ты вшивый, вонючий, бессердечный сукин сын!

– Все! Хватит! – кричит в ответ Макс, и Гарри удивленно умолкает. – Будь доволен тем, что я не выстрелил в тебя настоящей пулей или не отравил виски. Это был бы самый простой путь избавиться от тебя. И поступить так у меня были все основания. Поэтому лучше заткнись! Не дразни свою удачу. А то…

Макс обрывает сам себя со стоном гневного отчаяния.

– К чему жить дальше? – спрашивает он себя. – Зачем тянуть? В чем для меня смысл жизни?

С мучительным недоумением он оглядывается вокруг, неожиданно взгляд его падает на гильотину. И тут Макс бросается к ней, становится на колени и просовывает голову в отверстие, прямо под сверкающее лезвие.

«Не-е-ет!» – мысленно кричу я.

– Ладно, друг Гарри. – В голосе Макса борются ненависть и боль. – Вот случай для тебя. Твой настоящий шанс. Возможность отомстить за все, получить Кассандру. И не только ее. Ты можешь получить все!

Веревки, которые стягивали тело Гарри, уже распутаны Кассандрой, и он идет к Максу, дрожа от бешенства.

– Думаешь, я не сделаю этого, ублюдок? – рявкает он со злобой. – Если бы я был уверен, что эта штука настоящая, я бы ни на минуту не задумался прикончить тебя!

– Но она настоящая, Гарри, – удивленно поднимает брови мой сын.

И холодок снова проникает ко мне в грудь.

– Так я тебе и поверил, – огрызается Гарри.

Кассандра торопливо вмешивается.

– Гарри, уйдем отсюда поскорей, – просит она.

«Господи, это же все происходит не на самом деле, да, Господи?» – думаю я с внезапным страхом.

– Гарри, не трусь, – продолжает подзадоривать его Макс. – Вперед, как говорили древние!

– Ты несчастный сукин сын! – рявкает Гарри.

Он протягивает руку к лезвию.

– Нет, Гарри, нет! – кричит Кассандра.

«Нет!» – кричит моя душа.

Слишком поздно. Гарри с остервенением дергает деревянную рукоятку, лезвие обрушивается вниз. Оглушительный крик Кассандры.

И голова Макса тяжело падает в корзину.