Текст книги "Шёпот яда (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Это истязание продолжалось ещё какое-то время. Драконорожденный терпел это как мог, сдерживая панику, убеждая себя в том, что все это не было ненастоящим и не предназначалось для того, чтобы причинить ему вред.

Наконец голос вновь заговорил.

– Ты презираешь дракона внутри себя и поэтому боишься. Прими его дар отваги, и все будет хорошо.

Он ответил так же, как и в прошлый раз. Затем второй дракон позволил ему пройти.

После этого началась песчаная пустошь с начавшейся бурей. Дракон поразил его чем-то потрескивающим, что заставило его танцевать мучительный спазматический танец. Баласару вновь пришлось принять дар силы своего внутреннего дракона, чтобы пройти.

Затем была комната, где каменистая неровная земля гудела и грохотала, а горячий воздух пах дымом и серой. Здешний дракон опалил его тем, что Баласар принял за пламя, после чего он пообещал принять дар ярости.

После этого он вошел в место, где воздух был прохладным. Что-то, что могло быть опавшими листьями, шуршало под его ногами. В отличие от других мест на его пути, это не показалось ему неприятным. Неужели эта часть посвящения закончена?

Что-то зашипело, и боль обожгла его нос, рот, горло и внутреннюю часть груди. Драконорожденный рухнул, кашляя и гаркая, пытаясь откашлять раздражитель. Но воздух был пропитан им. Не было чистого воздуха, которым бы Баласар мог дышать, и поэтому с каждым вздохом он вдыхал все больше и больше газообразной гадости.

– Дракон в твоей душе и дракон-божество – одно и то же, – прошептал голос. – Уверуй в него, и все будет хорошо.

– Я верю! – выкрикнул Баласар. – Принимаю его!

Между тем, он подумал, что никогда. Ни в этой жизни, ни в какой-либо другой.

Зараженный воздух не отчистился. Возможно, он начал, но затем снова раздалось шипение, и после этого газообразный яд стал еще гуще, чем прежде.

Ощущение психического давления усилилось. Голос снова прошептал свое требование. Очевидно, на этот раз его не удовлетворил ответ Баласара.

Боясь, что он вот-вот потеряет сознание, Баласар повторил свое заверение со всей энергией, которую только был способен выдавить из себя в сложившейся ситуации. Он делал все возможное, чтобы верить и не верить одновременно – как парень, который клялся в вечной любви девушки, которую хотел лишь соблазнить.

Его схватили огромные когти, но чешую они не пробили. Дракон вытащил его из того, что, вероятно, было облаком яда. Когда воздух вокруг стал чистым, Баласар смог спокойно лечь и откашливаться, отчищая лёгкий.

– Баласар. – прошептал голос. Когда он почувствовал себя готовым, то поднялся и вытянул руки, схватившись за что-то, напоминающее дерево.

Другие руки схватили его. Их хватка не была грубой, но истерзанные нервы война рефлекторно заставили его сопротивляться.

– Успокойся, – сказал Петрин. – Все кончено. Разрешаю тебе снять шлем.

Баласар так и сделал. После того, как он был лишен зрения в течение долгого времени, даже мягкое янтарное сияние магического светильника заставляло его сощуриться и заморгать.

Он вернулся в пятиугольную камеру и задавался вопросом – выходил ли он вообще из нее хотя бы в коридор. На его теле не было ни обморожений, ни волдырей, ни синяков, ни царапин и ни каких либо других травм, которые бы наверняка были, если бы испытание было полностью реальным.

Сектанты сняли свои серебристые маски, и в какой-то момент прибыла Нала, чтобы провести последнюю часть церемонии. У нее была коричневая кожа, испещренная золотом, и бледный морщинистый шрам на левой стороне надбровной дуги. Прежде там был её клановый пирсинг, пока собратья не изгнали её. На ней было облачение из платиновых чешуек. Пока она ритмично покачивалась из стороны в сторону, следы других цветов пробивались сквозь складки одежды. Блеск синего, мерцание красного.

– Добро пожаловать, брат, – сказала она. – Теперь ты один из нас.

– Спасибо. – Сказал Баласар. Его ответ казался слишком коротким и прозаичным для данного случая, но он был слишком измотан, чтобы придумать что-нибудь получше.

– Давайте помолимся. – Сказала Нала. Она подняла руки и начала говорить на языке, которого Баласар не знал. Он уловил имя Бахамут, но не более.

Что бы она ни бормотала, в её словах была магия. Он почувствовал в воздухе жаркое жало Силы. Поскольку это в какой-то мере овладело ими, другие культисты, кроме Петрина, начали корчиться из стороны в сторону, как и Нала.

Баласар изо всех сил старался имитировать это движение. Скорее всего, ему придётся потренироваться.

ГЛАВА ВТОРАЯ

21-27 Миртула, Год Извечного (1479 по ЛД)

В другой год поля вокруг Сулабакса были бы заполонены крестьянами, занятыми весенней посадкой. Сейчас же они пустовали.

Ну, на них не было никого, кто обычно там был. По мере того как они летели на север, всадники на грифонах периодически видели, как некоторые из людей, орков или кобольдов Аласклербанбастоса занимались разведкой, добыванием пищи и, без какой-то явной причины, кроме неоправданной злобы – поджогом фермерских домов и амбаров. Столбы грязного дыма рассекали голубое небо.

Аот рассматривал все это с некоторым удовлетворением. Он понимал, что уничтожалась собственность невинных людей, что было, в общем-то, печально, но он не знал этих людей, а вот война была ему знакома. Конечно, он чувствовал себя как дома скорее здесь, нежели при погрязшем в интригах и соперничестве дворе Чазара.

Благодаря их психической связи, он знал, что Джет чувствовал то же самое, только без случайного легкого укола сочувствия к жертвам боевых действий. И с надеждой, что скоро у него появится шанс убить и съесть парочку лошадей.

Но Оракс мог думать иначе. Хотя у подростка был излишне острый язык, он стал тише, когда вскарабкался за спину Аоту и уселся позади, а Джет взмахнул крыльями и поднял их обоих в небо. И какое-то время он молчал.

– Тебя это беспокоит? – Спросил Аот.

– Нет! – Ответил Оракс слишком быстро и яростно.

– Это хорошо. Потому что ты увидишь и худшее, прежде чем ты и твои друзья закончите.

С разрешения Чазара, Аот приказал четырем колдунам из Лутчека, выглядевшие подтянутыми и владеющие некоторыми навыками в боевой магии, отправиться вместе с ним на север. На его взгляд, это была справедливая компенсация за спасение их шкур во время беспорядков и прекращение продолжающегося преследования и притеснения. Кроме того, некоторые из них могут даже понять, что им нравится солдатская жизнь. Хотя, несмотря на его магические способности, Оракс, казалось, в детстве он лишь бездельничал и хулиганил.

Или, может быть, он и его товарищи возненавидят войну и окажутся совершенно бесполезными. Было ясно только одно – Аот обменял бы их всех, чтобы вернуть Джесри. Но на данный момент она застряла в Лутчеке. Чазар хотел, чтобы она помогла ему разработать новые законы, касающиеся магии или что-то в этом роде.

Впереди на равнине появился Сулабакс.

– Проклятие. – Процедил сквозь зубы Аот.

– Что? – Спросил Оракс.

– Если у тебя хорошее зрение, то через мгновение увидишь сам.

В отсутствие Аота враг осадил город. Поскольку Сулабакс контролировал один из основных маршрутов на юг, наёмник этого не ожидал. Ему хотелось, чтобы войска Трескеля дали ему хоть немного времени на подготовку.

– Ты всегда так думаешь. – Сказал Джет.

Трескельцы все еще находились на первой стадии осады – разбивали палатки, рыли траншеи, уборные и другие махинации с землей и лопатой. В поисках способов помешать их деятельности, Аот изучил то, что видел снизу. Затем на дальнем конце города синий дракон расправил крылья, резко взмахнул ими и взлетел вверх. Его чешуя блестела в вечернем солнце.

Аот не был знатоком драконов, но решил, что этот представитель был не таким большим, а значит был молод и, вероятно, не так могущественен, как некоторые другие. Так что это было хорошо. Что было плохо, так это то, что никто из его товарищей, казалось, не видел, что враг взмывает в воздух, чтобы атаковать их. Благодаря какому-то заклинанию или, возможно, талисману, дракон был невидим для обычного человеческого глаза. Но не для магического зрения Аота или для Джета, который мог смотреть сквозь них по желанию.

Аот направил копье и сотворил заклинание. Искра вылетела из острия и полетела в сторону Сулабакса. Когда она приблизилась к синему дракону, то с грохотом взорвалась, охватив существо вспышкой желтого пламени. Дракон завизжал.

Однако он продолжал приближаться, и как только он вылетел из точки взрыва, все, кроме Аота и Джета, потеряли его из виду. Но, по крайней мере, другие всадники на грифонах поняли, что столкнулись с какой-то угрозой. Они развернули своих животных и взяли луки в руки.

Тем временем синий дракон широко раскрыл пасть и выпустил ослепительную вспышку молнии. Джет спикировал вниз, и молния лишь немного обожгла голову Аота.

Боевой маг нанес ответный удар стрелами зеленого света. Зашумели крылья Джета, пытающегося маневрировать и набирать высоту. Они быстро приближались к дракону, но были ниже его уровня полета, что не предвещало ничего хорошего для их жизней.

Вытянув когти, дракон рухнул на них. Джет поднял одно крыло, опустил другое и резко ушёл влево. Гигантский монстр пролетел мимо. Он выровнялся на высоте пятидесяти футов над землей, а затем, хлопая крыльями, снова начал набирать высоту.

В спину дракона вонзилась стрела. Аот не видел, кто выпустил её, но был уверен, что это был Гаэдинн. Профессиональный лучник, которым он и был, мог поразить быстро движущуюся цель, даже если не мог видеть её. К сожалению, дракон даже не заметил этого.

Внезапно Аот почувствовал какое-то давление вокруг своего тела. Несмотря на то, что Оракс был надежно привязан к седлу Джета, он все равно схватился за Аота. Юноша тоже тяжело дышал, издавая грубый, хриплый звук.

В таком положении Аот не мог схватить парня и встряхнуть его, поэтому толкнул его локтем в живот.

– Успокойся! – рявкнул он. – Будь полезным! Мы сражаемся с драконом. Ты знаешь заклинание, чтобы сделать его видимым?

– Да.

– Тогда давай. Потому что сейчас я сделаю его видимым.

Он вызвал локальные дожди с градом и серебристыми вспышками инея. Синий дракон все никак не замедлялся. Джет вертелся, кружился, взлетал и безумно дергался, стараясь держаться подальше от клыков и когтей дракона и уклоняться от его яркого потрескивающего дыхания. Оракс произнес заклинание. После небольшой паузы он повторил его снова, но безрезультатно.

– Если он провалит его в третий раз, – прорычал Джет, – отпусти его и толкни. Без лишнего веса мне будет легче.

Оракс глубоко вздохнул и выдохнул.

Затем, несмотря на хитрые маневры грифона, синий дракон каким-то образом оказался над ними, а крыши Сулабакса снизу. Сверкнула молния, но Джету удалось увернуться. Удар молнии, врезавшийся в черепицу, сбил её с крыши и поджег дом.

Даже глаза, пораженные всплеском дикой магии, не были защищены от яркого света. Прищурившись от вспышки, Аоту потребовалось драгоценное мгновение, чтобы понять, что дракон плюнул молнией и немедленно нырнул вслед за ней.

– Уклоняйся! – Закричал боевой маг.

Джет бросился вправо. Один из когтей дракона все равно задел его, вырвав перья и небольшой фонтан крови из его крыла. Аот почувствовал резкий удар боли через их психическую связь.

– Ты можешь лететь? – Спросил он.

– Надеюсь. – Ответил грифон.

Повысив голос, Оракс прорычал последнюю строчку своего заклинания. Ни испуганный крик Аота, ни последнее неистовое уклонение Джета, ни внезапное появление кровоточащей раны не поколебали его концентрации.

Зеленоватое мерцание заплясало на теле дракона. Для Аота ничего не изменилось, но судя по тому, как другие всадники на грифонах начали наводить на монстра свои луки, он мог сказать, что они, наконец, тоже его увидели.

Стрелы летели в дракона со всех сторон. Некоторые рикошетили от его чешуи, другие пронзали его плоть. Двое других магов, сидевших за спинами других всадников, использовали магию. Один сотворил летающий меч из золотого света. Клинок прорезал дыры в кожаном крыле дракона. Другой маг был так возбужден, что сам выпустил молнию в монстра. Вероятно, это была его любимая атака, но по сути бесполезная против существа с естественной близостью к силам шторма.

Понимая, что у него неприятности, дракон развернулся и поднялся выше. Его голова вращалась в разные стороны, ища самый легкий путь из окружения.

Аот прорычал слова силы. Линия парящих вращающихся клинков внезапно материализовалась перед драконом. Собственная инерция летающего змея столкнула его с магическим оружием, и оно нанесло кровавые раны в различных частях его тела.

Оракс напевал рифмованные строки на демоническом языке. Часть плоти на плече дракона растаяла и потекла, как воск.

Стрела, одна из тех черных и ядовитых, которые Гаэдинн принес из Плана Теней, пробила левый глаз монстра.

И вот, наконец, дракон упал, обрушившись на дом, который частично рухнул от удара. Аот изучал его, пока не убедился, что больше дракон не поднимется.

Оракс издал радостный возглас.

Аот ухмыльнулся.

– Я так понимаю, тебе это понравилось.

Юноша заколебался, а когда заговорил, то это был его обычный угрюмый тон.

– Все хорошо.

 * * * * *

Сегодня, казалось, Чазар, был доволен тем, что Джесри носит свою обычную практичную и удобную одежду, и она благодарила за это Богов. Девушка сказала себе, что если ей никогда больше не придется носить нелепые придворные наряды, она будет считать себя счастливой.

Но если ей не нравились маскарадные костюмы, то Халонье явно все это понравилось. Прорицательница не особенно нарядной, но поверх её нижнего слоя одежды, украшенного драгоценностями и вышивкой, была накинута мантия, переливающаяся всеми оттенками красного. Очевидно, костюм выражал собой ее представление о регалиях, присущих верховной жрице.

В данный момент архитекторы, которые собрались в таком количестве и в таких одеждах, будто собирались на парад, представляли ей и остальным собравшимся в зале для аудиенций концепции нового храма. Халонья слушала с восхищением, хотя Джесри подозревал, что девушка не понимала больше половины сказанного.

Чазар выглядел не менее заинтересованным, но со временем его хмурый взгляд ясно дал понять, что он тоже недоволен. Наконец он повернулся к Джесри и сказал:

– Что ты думаешь, мой друг?»

Застигнутая врасплох, Джесри не нашла ответа.

– Вы о втором? С фонтаном пламени?

– У дизайна есть преимущества, – сказал трансформированный дракон. – Но этого недостаточно. Ни один из них не удовлетворяет меня, – он снисходительно улыбнулся архитекторам. – Да и как они могут, когда Халонья пригнала вас ко мне, хотя вы едва успел продумать все детали планов? Вернитесь через декаду, и тогда мы увидим, кто заслуживает моего благоволения.

Архитекторы все, как один, отвесили глубокий поклон руками, показывая своё подчинение воли Героя Войны.

– Следует иметь в виду, – продолжил Чазар, – что мы собираемся построить храм на противоположной от Коллегии Войны стороне города. Весь Лутчек будет зажат между двумя полюсами власти, светской и духовной. Замечательная концепция, не правда ли?

Шала Каранок прочистила горло.

Бывший Герой Войны отказалась от своей короны, но все еще носила мужскую одежду, отделанную кусочками стали, напоминавшую доспехи. Очевидно, они не были частью официальных регалий монарха. Она стояла перед мраморной статуей сидящего на корточках рычащего воина со сломанным мечом в правой руке и топором в левой – одного из многих боевых украшений, разбросанных по комнате.

– Ваше Величество, – сказала она, – могу я сказать?

Чазар ухмыльнулся в ответ.

– Конечно, Высшая Леди, конечно.

– Я могу найти место для вашего храма в торговом центре религиозного квартала. – Сказала она.

– Я рад, что ты можешь, – ответил Чазар, – но мне больше нравится моя идея. Было бы не очень благородно с моей стороны теснить моих божественных братьев и сестер и их паству.

– Я бы и не заикнулась о таком предложении, Ваше Величество, но если я  правильно вас поняла, то место, где вы собираетесь построить храм, уже достаточно плотно застроено. Это значительно увеличит расходы.

– О, я уверен, ты где-нибудь найдешь деньги. Важно то, чтобы мы закончили храм к концу года.

Шала заколебалась, и у Джесри появилось чувство, что она тщательно подбирает следующие слова.

– Ваше Величество, при всем уважении, это тоже добавит расходов, если это вообще возможно. Чессента ведет войну, от которой не стоит отвлекаться.

– Видишь, вот тебе и ответ, – сказал Чазар. – Захваченная добыча пойдет на оплату постройки храма.

– Еще одна причина выйти на поле боя как можно быстрее.

– Скоро, – сказал Чазар. – Как только я приведу правительство в порядок.

– Тогда могу я получить ваше разрешение немедленно отправиться на север? Один из нас должен быть там.

Улыбка Чазара исчезла. Он изучал Шалу в течение нескольких ударов сердца, затем сказал:

– Нет. Ты нужна мне здесь. Не волнуйся, у нас есть много храбрых солдат и проницательных капитанов, которые держат оборону прямо сейчас.

Шала жестко поклонилась в знак согласия.

– Как скажет Его Величество.

– Теперь, оставьте меня. Все, – сказал дракон. – Мне нужно время на размышления.

Джесри поклонилась вместе с остальными.

– О, не ты, – сказал Чазар, – и не ты, Халонья. Вы двое должны помочь мне обдумать кое-что.

Все вышли, а Джесри и новоиспеченная верховная жрица остались.

– Эта женщина, – сказал Чазар, когда все ушли. – Эта Шала. Думаешь, она угрожает моей власти?

– Я бы ей не доверяла. – Сказала Халонья.

– А я бы доверяла, – сказала Джесри. – Что я и делаю. Она просто дает лучший совет, который может дать.

– Хм, – сказал Чазар, глядя на дверной проем, через который вышла Шала.– Посмотрим.

 * * * * *

Аот поспешно отстегнул ремень на седле Джета. Оставив Оракса возиться с собственными ремнями, он рванул к крылу животного, чтобы осмотреть ранение. Грифон все еще держал крыло частично вытянутым, и благодаря их психической связи Аот точно знал, что будет только хуже, если Джет сложит его на спине, как он делал это обычно при приземлении. Кровь безостановочно капала на землю.

– Я же сказал тебе, – рявкнул Джет, – все в порядке.

– Нет, если я хочу полетать на тебе впредь, то не все в порядке. – Аот повернулся, чтобы осмотреть двор маленького замка Хасоса Тора в центре Сулабакса. Слуги удивленно уставились на всадников на грифонах, которые все еще сидели в сёдлах.

– Позовите сюда целителя! – крикнул Аот. – Быстро!

Тут же из башни выскочил пухлый седобородый мужчина с сумкой под мышкой. Аот был рад видеть на нем желтое одеяние жреца Амаунатора. На его взгляд, клирик Косута был бы еще лучше, но, по крайней мере, он был одним из подчиненных Церы. Может быть, зная, что его наставница любит его, жрец был готов поверить в порядочность Аота, даже несмотря на то, что он был магом, наемником и тэйцем.

Хотя повелитель солнца и возмутился, когда увидел кровь и понял, кого он должен лечить. Но, вероятно, это произошло потому, что огромный, с багровыми глазами и с темно-черным, от клюва до хлесткого кончика львиного хвоста, телом Джет выглядел опасно и казался диким и необузданным

– Давай! – потребовал Аот. – Он не причинит тебе вреда.

– Только если он не причинит мне боль, – Раздался голос Джета в голове боевого мага.

Аот бросил на него раздраженный взгляд.

– Ты не помогаешь.

Жрец солнца  осторожно подошел, осмотрел крыло, остановил поток крови исцеляющей молитвой, втер резко пахнущую янтарную мазь в рану и, наконец, зашил ее. Джет несколько раз напрягся, и Аот почувствовал уколы боли, которые заставили его напрячься, но грифон устоял перед искушением развернуться и разорвать целителя на две половины.

Когда исцеление было закончено, Аот почесал Джету шею, взъерошил перья, наклонился, чтобы расстегнуть седло и только затем увидел, что Хасос сердито смотрит на него. Высокий длинноносый барон выглядел раздраженным, но в этом не было ничего особенного.

– Мне нужно поговорить с ним. – Сказал Аот грифону.

– Да, пойдем, – ответил Джет. –  Я знаю, что ты только этого и ждал.

Пока Аот пересекал грязный двор, Хасос заговорил с ним:

– Я был бы признателен, если бы вы сразу пришли ко мне и объяснились. Ваш конь мог бы и подождать.

Мой “конь”, – подумал Аот, – для меня гораздо полезнее и важнее, чем ты когда-либо будешь.

– Пожалуйста, простите меня, милорд, – сказал он вслух, – но я думал, что эта ситуация заслуживает моего личного внимания. У меня, кстати, есть кое-что для вас. – Он открыл мешочек на поясе, достал свернутый пергамент и протянул его дворянину.

Хасос принял это с некоторой осторожностью.

– Что это?

– Распоряжение Чазара, которое дает мне полную власть над всеми войсками и военными ресурсами Сулабакса на время войны.

Глаза Хасоса метались взад и вперед, пока он бегло просматривал первые несколько строк. Его аристократическое лицо приобрело приятный Аоту красный оттенок.

– Это возмутительно! Нелепо!

– Если вы прочитаете весь документ, то дойдете до той части, где Его Величество говорит, что это никак не отразится на вас. Просто предыдущая договоренность, согласно которой мы с вами делили руководство войсками, не позволяло нам добиться цели с максимальной эффективностью.

Хасос глубоко вздохнул.

– Если бы ваши разведчики не наткнулись на Чазара в горах и если бы они не оказали ему какую-то услугу…

– Тогда, возможно, я не смог бы убедить его, что четкая система руководства лучше, – сказал Аот. – Но что есть, то есть. Если вы хотите поспорить о мудрости решений Его Величества, вы знаете дорогу в Лутчек. Если нет – я рассчитываю на вашу полную поддержку.

Хасос снова вздохнул, и красные пятна начали пропадать с его щёк и лба.

– Я знаю, как подчиняться королевскому указу. Я не понимаю лишь одного – почему вы считаете, что есть повод для беспокойств. Какие важные решения осталось принять? Враг за стенами, а мы внутри. Теперь остается только дождаться их отступления.

Хасос получал удовольствие от созерцания атрибутов войны. Он часто носил нагрудник и таскал с собой щит, даже когда для этого не было причин. Но Аот задавался вопросом – действительно ли дворянин когда-либо был в осаде? Если бы это было так, он, возможно, не был бы так беспечен, подвергая свой город затяжным страданиям, которые часто возникали, как следствие неразумных решений и затяжной осадой. Для Сулабакса и его улиц, забитых беглецами и домашним скотом с окрестных ферм, главной опасностью были голод и болезни.

– Мы не будем играть по этим правилам, – сказал Аот. – Мы, всадники на грифонах, можем въезжать в город и выезжать из него, когда захотим. Конечно, не считая стрел, которые летят снизу, а потом льются сверху, но и с этим можно бороться. Недалеко от города наше войско разбило лагерь, а скоро, с юга, придёт еще одна армия, посланная лично Чазаром. Сложите все это вместе, и увидите, что мы сможем разбить этих дураков, которые считают, что поймали нас в ловушку. Наши люди за стенами будут молотом, а город и его гарнизон – наковальней.

Хасос покачал головой.

– Риск слишком велик. Мы понесем слишком большие потери

– Нет, если мы все сделаем правильно. Кроме того, Чазар не хочет обороняться. Он не хочет сейчас отбиваться от Великого Костяного Змея, отпустить его, чтобы через пару лет снова обороняться. План состоит в том, чтобы продвинуться на север и снова сделать Трескель частью Чессенты. Если бы я был на твоём месте, то уже поковал бы походное снаряжение.

 * * * * *

Гиганты убили или отбросили всех драконорожденных, которые осмелились противостоять им на Равнине Черного Пепла. Теперь все боевые действия проходили в Тимантере, на плодородных полях и участках леса к югу от ДжерадТимара.

Всадник на летучих мышах заметил, что одна из групп налетчиков убивала людей, свиней и крупный рогатый скот. К счастью или нет, разведчик обнаружил патруль Медраша недалеко от зоны действия противника. Когда паладин изучал местность впереди в поисках признаков врага, он мысленно вернулся к тренировкам Кхорина. Несмотря на то, что его люди считали Медраша опытным воином, ему приходилось выполнять упражнения вместе со всеми, ибо он никогда не сражался с копьем на лошади. Фактически, он до сих пор этого и не делал – только не в реальном бою с жизнью паладина на кону.

Он хотел, чтобы Кхорин был здесь, но дворф был занят обучением других бойцов. Он пытался утешить себя мыслью, что Торм всегда был с ним.

Но в этом размышлении было чувство стыда. Потому что он знал, что неоднократно подводил Бога воинов, даже если другие так не считали. Его попытки поймать убийц Зеленой Руки разрушили союз между Чессентой и Тимантером. И, командуя первой ротой, которую клан Даардендриен выставил против гигантов, он привел своих родичей к гибели.

В этот раз он должен был быть лучше. Обязан. Даже если гиганты и не смогут победить в войне с Тимантером, а сейчас эта мысль не казалась такой уж нелепой, кто-то должен был доказать, что не только члены Платиновой Когорты могут побежать их. В противном случае, все больше и больше драконорожденных, доведенных до отчаяния, будут прибегать к мерзкому драконопоклонничеству.

– Смотрите! – Выкрикнул всадник.

Медраш повернул голову. На поляне лежала, наполовину спрятавшись в траве, белая собака с побитой задней частью тела. Каким-то образом она все еще была жива – животное непрерывно хныкало, а его грудь резко поднималась и опускалась.

– Избавь бедного зверя от страданий, – сказал Медраш. Всадник спешился, встал на колени рядом с собакой, погладил ее по голове и что-то пробормотал, после чего вонзил нож ей между ребрами.

Медраш оглядел своих товарищей и увидел ту же смесь решимости и сомнения, которую чувствовал внутри себя. Как лидер, он должен был что-то сделать с последним.

– Хорошо, – сказал он, придавая своему голосу силу ободрения и убеждения – способность, которую даровал Торм своим послушникам, – мы, очевидно, близко подошли к врагу, так что давайте готовиться. Устроим этим животным сюрприз. Сохраняйте хладнокровие, помните то, чему вас учили, и мы их раздавим.

Некоторые из всадников кивнули или зарычали в знак согласия. Затем все они вытащили свои копья из трубчатых ножен, которые шорники прикрепили к их сёдлам. Они поставили оружия на подставки и наклонили его вперед. Внутри себя Медраш вздрогнул, увидев, как все еще  неуклюже некоторые воины обращаются с длинными копьями. Но он не позволит этой неуверенности хоть как-то отразиться на его поведении.

Они направили своих лошадей на вершину холма. Пологий склон на другой стороне вел к группе невысоких хижин, примыкающих к вишневому саду. Деревья только начинали цвести.

Тела драконорожденных лежали разбросанными, а в некоторых случаях расчлененными, на земле. Один труп, приколотый огромным кремневым топором, свисал со стены. Каждый гигант был вдвое выше среднего тимантеранца. Безволосые серокожие пепельные великаны жарили быка на вертеле. Некоторые из них, слишком голодные, чтобы ждать, пока приготовится их ужин, вырывали сырое мясо убитой рабочей лошади и ели его.

Даже до нынешнего весьма успешного вторжения они всегда обладали долей хитрости. Так что Медраша не удивило то, что у них был выставлен часовой. Огромный дикарь что-то проревел на своем гортанном языке. Его товарищи обернулись на патруль драконорожденных, после чего встали и двинулись за боевым снаряжением.

И делали они это достаточно быстро, но не с бешеной поспешностью. Вероятно, потому, что они знали, как обычно сражалась кавалерия драконорожденных – обычно, воины спешивались, привязывали лошадей и шли дальше пешком.

Медраш ухмыльнулся и крикнул:

– Вперед!

Патруль медленно двинул лошадей вперед.

Некоторые из гигантов дрогнули и удивленно уставились на готовую к бою кавалерию.

– Рысь! – Приказал Медраш. Некоторые всадники гаркнули на своих лошадей, кто-то пришпорил их, но весь отряд тут же ускорился.

Пара гигантов все еще застыла от удивления. Другие спешно готовились к бою. Один закричал:

– Шангбок!

Медраш подумал, не было ли это чье-то имя.

– Галоп! – выкрикнул он. И снова всадники ускорились, – Копья! – На раз-два все драконорожденные подняли свои оружия и расположили их параллельно земле.

К тому времени враг был достаточно близко, чтобы Медраш мог ясно различить впалые, угольно-черные глаза на их длинных, изможденных лицах. Затем, внезапно, одна лошадь, вероятно, понимая, что ее всадник не собирается отклоняться, запаниковала. Она повернулась по собственной воле и понеслась прямо на коня, скачущего справа.

Медраш вздрогнул в ожидании надвигающегося столкновения. Но каким-то образом всадник, который все еще контролировал ситуацию, вернул свою лошадь на нужное ему направление и поехал дальше.

Медраш посмотрел направо и налево, увидев, что лишь одна лошадь засомневалась. На остальных подействовали чары магов.

Что не означало, что все было идеально. Линия оборвалась. Это не была движущаяся стена, о которой говорил Кхорин. Да и скакали они не в чистом поле, что облегчило бы их атаку. Хижины и другие строения перекрывали пространство.

Тем не менее, он почувствовал внезапный прилив уверенности в том, что эта тактика действительно сработает.

– Галоп! – взревел драконорожденный. – Убейте этих животных!

Великан прямо перед ним раскрутил пращу. Представив, как камень размером с кулак летит ему в голову, Медраш поднял свой щит. Снаряд с треском ударился о него с такой силой, что по руке паладина пробежала дрожь.

Он поспешно опустил свой щит, чтобы снова видеть свою цель. Копье не попало в то место, в которое Медраш целился, но, по крайней мере, оно пробило плечо его огромного противника. Отдача чуть не выбила воина с лошади, но он принял  ту позу, которой научил его Кхорин, и которая, в сочетании с высоким наклонном его недавно переделанного седла, удерживала Медраша на месте.

За ударом последовал поток крови. Гигант пошатнулся, и паладин устремился вперед. Воин-человек не смог бы провести столь резкую атаку – расстояние до врага было слишком маленьким и невозможно было успеть отбросить копье и вооружиться более подходящим оружием.

Но у Медраша было то, что не нужно было подготавливать, и поэтому он использовал тактику, рекомендованную Кхорином на тот случай, если удар копьем не сможет нейтрализовать цель. Он глубоко вдохнул воздух, а затем выплюнул яркую, потрескивающую молнию в голову гиганта.

Его лошадь унесла его прочь прежде, чем он смог увидеть урон, который он нанес гиганту. Как только  паладин смог остановить движение животного, он развернул его. И увидел настоящее кровавое месиво.

Гигант с боевой раскраской в виде зазубренных черных полос опирался на одну руку и оба колена. Сломанное копье было воткнуто ему в живот и на несколько дюймов выходило из спины. Несмотря на его размеры, крик были пронзительным.