Текст книги "Шёпот яда (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

 * * * * *

Джесри редко возражал против убийства людей. Если бы она была против, то не протянула бы долго в роли наёмника. Но с беспомощными животными дело обстояло иначе – когда она подошла к клетками со зверьми, привезенными армией в Сулабакс, она почувствовала укол несогласия.

Девушка подавила его, поскольку каждый маг должен был уметь заглушать отвлекающие его мысли. Ей нужно было сосредоточить свой разум на своей цели, иначе сила, которую она разбудила при помощи своих концентрации и заклинаний, выйдет из-под ее контроля.

Она открыла первую клетку – изящный миниатюрный дворец из латуни. Канарейка внутри была достаточно мудрой, чтобы не доверять ей, и, взмахивая крыльями, пыталась уклониться от ее хватки. Но у магов были ловкие руки, и девушка схватила птичку, хотя и после того, как та укусила её за большой палец.

Она посмотрела в небо, произнесла последнее заклинание и провела лезвием небольшого серебряного ножа по горлу канарейки. Вокруг нее закружился ветер, и кровь птицы поднялась вверх, растворившись в тумане, а затем полностью исчезла. С ней ушло пару капель заклинательницы, но это было даже лучше – возможно, так связь будет крепче.

Когда она убивала каждую птицу по очереди, ее внутренний глаз постепенно начинал видеть огромные, бесформенные и невидимые для обычного зрения сущности. Все еще были мгновения, когда ветры равнины витали над ней, воя от жажды до глотка жизни и магии. Хотели насладиться этим вкусом.

Последней жертвой был голубь. Она чувствовала биение его сердца своими влажными красными пальцами. Она начала разрезать, а затем Чазар сказал:

– Миледи!

Она не знала, что он подошел к ней сзади. Его голос поразил ее, и она не смогла нанести один смертельный удар. Раненый, но не убитый голубь вздрогнул.

Она почувствовала изменение в отношении парящих духов, внезапное сомнение в том, что она достаточно сильна и умна, чтобы управлять ими. Джесри произнесла слова силы и сделала второй удар. Голубь перестал сопротивляться. На мгновение показалось, что кровь вот-вот упадет на землю, но затем закружилась вверх, как и кровь предыдущих жертв.

Джесри вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Затем она произнесла заключительное заклинание и сделала рубящее движение своим посохом, чтобы безопасно завершить ритуал. Она почувствовала, как остаточная энергия утекает в землю, а ветры со свистом уносились прочь, от чего одежда колдуньи хлопала и шуршала.

Чазар был драконом, монархом и нанимателем Братства. Каждая причина по отдельности была достаточно веска, чтобы не показывать ему своё раздражение его вторжением. Тем не менее, когда она обернулась, ей пришлось изо всех сил постараться, чтобы оно не проявилось в выражении ее лица. Ей еще предстоит узнать, был ли он магом, или его магические способности были врожденными. Но в любом случае, он определенно достаточно знал о магии, чтобы понять, что глупо беспокоить фокусника во время ритуала.

Но когда она увидела раскаяние и тревогу на его красивом лице, то это уменьшило ее раздражение.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не знал, что вы все еще работаете. Я все испортил?

– Нет, Ваше Величество. – Сказала она. Хотя теперь связь, вероятно, была не такой сильным, как могла бы быть.

– Хорошо. Пойдемте со мной.

От чтения стольких заклинаний у неё болело горло, а от долго стояния на месте – тело. Тем не менее, даже в тот момент, когда она предпочла бы плюхнуться на землю и выпить эля, было лестно, что он желал ее компании. Ради него она натянула на лицо искреннюю улыбка и, посохом разорвав круг, нарисованный на земле вокруг неё, шагнула к Чазару.

Они прошли через ночной лагерь с редкими кострами, которых было так мало из-за того, что Аот не хотел, чтобы враги могли подсчитать примерную численность его армию по точкам света в ночи. Чессентские солдаты и наёмники одинаково приветствовали проходящего мимо Героя Войны. Чазар салютовал в ответ, но с заметной небрежностью.

Какое-то время Джесри думала – не собирается ли он просто бродить в тишине. Затем дракон сказал:

– Силы врага сильнее, чем ожидалось.

– Я знаю. – Ответила она. К вечеру все знали, что видели Гаэдинн и Оракс.

– Хасос советует вернуться в Сулабакс.

Она сказала то, что, как она думала, сказал бы Аот, если бы он услышал это предложение:

– Ваши войска прорвали осаду города не для того, чтобы просто вернуться за стены и ждать следующей. Нам нужно сразиться с врагом лицом к лицу, чтобы решить проблему Трескеля раз и навсегда. Вы ведь этого хотите, не так ли?

Чазар сдержанно и обеспокоенно улыбнулся.

– Конечно. Какой правитель, какой бог, может допустить, чтобы часть его владений бросала вызов его власти? Просто... Вы понимаете, почему я не хотел, чтобы эта несчастная маленькая ведьма вызывала мертвых?

Джесри заколебалась.

– Не совсем, Ваше Величество.

– Мертвые – темные создания. И именно здесь, в этом самом месте, эти темные твари удерживали и мучили меня, пока я чуть не потерял рассудок. Могу ли я доверять некроманту, черпающему силу из тьмы? Или тэйскому магу? Там все некроманты, не так ли? А если учесть, что этот человек осквернил мой храм...

– Ваше Величество, я прошу вас вспомнить, что, как и остальные маги Чессенты, Мералейн всем обязана вам. Аот, будучи изгнанным своим народом, не раз сражался с некромантами. Более того – он просто наёмник, которого вы нанимаете за золото. Нет никаких сомнений в том, что все они верны вам.

– Полагаю, вы правы, – некоторое напряжение исчезло с его лица. – мне повезло, что ты мой ловак.

Она могла сказать, что это был какой-то комплимент, и это ей понравилось. Тем не менее, ей пришлось признать:

– Я не знаю этого слова, Ваше Величество.

Он заколебался, а потом сказал:

– Это старое драконье слово. Оно означает – верный друг и доверенный короля.

 * * * * *

Противник заметил нескольких всадников на грифонах. Значит, армия Чазара не выдала свой секрет, придерживая некоторых наёмников в воздухе. Аот решил быть среди них, чтобы получать наилучшее представление обо всем, что происходило.

Отряд-приманка стоял на вершине холма, за земляными валами. Боевой маг хотел, чтобы Кхорин был здесь, чтобы командовать ими. Он пытался утешить всех заверениями, что Хасос, хоть и пытался избежать боя при любом возможном случае, при столкновении с противником отлично показывал себя.

Аоту потребовалось столетие, чтобы привыкнуть к своим пылающим глазам. Тем не менее, на мгновение его смутил вид дубов, вязов и армии, скрытой иллюзиями. Ему пришлось напомнить себе, что трескельцы не могут их видеть.

По крайней мере, это вроде бы было так. К сожалению, у драконов были острые чувства. Но, если Тимора улыбнется им, рептилиям будет чем заняться.

Все три вражеских дракона, два красных и зеленый, были в воздухе вместе с другими летающими существами. Они направлялись к вершине холма. Аот направился к змеям, намеревающимся начать битву, обрушив на отряд-приманку пламя и ядовитые пары, на себя.

– Мои чувства задеты. – Сказал Джет.

– Не волнуйся, – ответил Аот. – Сейчас мы дадим им повод обратить на нас внимание.

Хотя ему не хватало той связи, которая была у Джесри с духами ветра, он был достаточно опытным магом, чтобы почувствовать их присутствие, когда летел на грифоне. Вражеские драконы и крылатые дрейки барахтались и дергались, когда порывы ветра толкали их то в одну, то в другую сторону, разрезая воздух крыльями.

Аот поднял рог и прогудел в него три ноты. Несомненно, поле битвы уже было поглощено ударами стали о сталь, лязганьем челюстей трескельских ящеров, всадников и пехоты – смеси людей, орков и кобольдов, дерущихся в тени своих летающих союзников. Но его люди всегда слышали его приказы, и он был уверен, что будет услышан и сейчас.

Это и произошло. Еще больше всадников на грифонах выскочило из рощ, а затем, вдали от ветвей, которые могли бы воспрепятствовать их взлету, устремились в небо. Тем временем с деревьев и из-за земляных валов посыпались стрелы. Воины и монстры трескельцев начали падать.

Аот ухмыльнулся. Джет, с помощью ментальной связи поняв, что хочет его хозяин, устремился к ближайшему красному дракону. Поскольку духи воздуха не препятствовали ему, он мог лететь  так же стремительно, как и всегда.

И это хорошо. Аот решил, что, как и его товарищи, красный дракон был относительно молод. Но он все еще был способен сжечь Джета прямо в полете или искромсать его клыками и когтями.

Наёмник произнес слова силы и нацелил свое копье, высвободив часть сдерживающейся внутри него энергии, чтобы увеличить силу заклинания. Серебристая струя холода вырвалась из острия оружия и залила морду дракона.

Он взревел, вывернул шею и извергнул огонь. Но, возможно, турбулентность вокруг него не позволила ему прицелиться, потому что Джету даже не пришлось уклоняться.

Как только они пролетели мимо, Аот бросил огненный шар и взорвал двух дрейков в воздухе. Когда Джет повернулся, чтобы еще раз зайти на красного дракона, у Аота появилось время, чтобы посмотреть на то, как шли дела у остальных.

Соратники Аота на грифонах выпускали в крылатых рептилий стрелу за стрелой. Часто, несмотря на все свое мастерство, они промахивались, поскольку мало что было труднее, чем поразить летящую цель, сидя на спине у летящего грифона. Иногда, какой-нибудь неспокойный дух ветра, летающий поблизости от цели, заставлял посланные снаряды разлетаться в стороны. Но Аот подсчитал, что одна стрела из пяти попадает и поражает цель. Если повезет, этого будет достаточно.

На стрельбе лучники наносили врагу куда больше урона. Оказавшись зажатыми с трех сторон, трескельцы и их союзные рептилии попытались вырваться из окружения, но когда они доходили до земляных валов или зарослей деревьев, то натыкались на стены щитов, ощетинившиеся копьями.

В общем, вроде бы все шло хорошо. Но потом голубое небо потемнело.

Аот прорычал ругательство. Его старый враг Исвал был способен заслонять солнечный свет. Как и Ксингакс, который вставил себе глаз теневого монстра. Оба были давно мертвы, но кто-то или что-то на стороне Трескеля знало, как создать такой же эффект.

– Один из драконов? – Спросил Джет.

– Сомневаюсь, – ответил Аот. – Учитывая, что ветер мешает им, а из их тел торчат стрелы, маловероятно, что они смогут проявить необходимую концентрацию. Лети над наземными войсками. Может быть, мы заметим мага.

Они действительно заметили заклинателей – колдунов людей, напевающих заклинания и замысловато размахивающих посохами, жезлами или сферами; заклинателей людоящеров, которые выкрикивали заклинания; а также шаманов орков и кобольдов, размахивающих идолами из костей, мумифицированных рук и сморщенных голов. В другой ситуации Аот воспользовался бы возможностью швырнуть огненный шар или ледяной град в любого из них. Но никто из магов не выглядел способным высосать солнечный свет с неба.

Затем Аот заметил небольшой уголок мрака под дубовой рощей позади того, что считалось вражеским строем. Никакие глаза, кроме его, не смогли бы разглядеть огромную зеленую фигуру, скрытую в темноте, или различить его на фоне других темных пятен, окутанных мраком.

Дракон смотрел в черный шар, поддерживаемый железной треногой. Его окружали слуги с пепельной кожей, которые, возможно, когда-то были обычными человеческими мужчинами. Судя по движению их ртов, они тоже пели в унисон. Деревья вокруг них сбрасывали листья, как будто весна превратилась в осень.

Змеем почти наверняка был Джаксанаедегор, дракон-вампир, который был главным лейтенантом Аласклербанбастоса. Аот узнал его по описанию Гаэдинна и Джесри, и он знал, что для него и Джета было бы безрассудно атаковать его в одиночку.

Но кто-то должен был прервать их колдовство, прежде чем тьма превратится во что-то похуже. Аот огляделся, чтобы посмотреть, сколько всадников на грифонах он сможет собрать. А затем он почувствовал озноб и учуял запах разложения. Чувство ядовитой несправедливости скрутило его внутренности.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

15 Кефорн, Год Извечного (1479 по ЛД)

Шрам недовольно хрипел. Он хотел летать и сражаться со своими братьями и сестрами, а не прятаться за земляными валами на вершине холма.

Но с этой позиции Джесри могла управлять ветрами, и было бы глупо подниматься в воздух и становиться целью для врагов. Сконцентрированная на своей связи с духами ветра, которые воспринимают все её чувства как некий отдаленный зов, она, тем не менее, осознавала недовольство грифона, когда слышала удары металла о металл, рычание и крики, раздающиеся вдоль валов. Девушка погладила перья на его голове.

Потом яркий день сменился сумерками. Не покидая боевой линии, Хасос рявкнул, прося повелителей солнца, пришедших с армией, что-то с этим сделать.

Джесри оставалось только пожелать им удачи. Она не могла оставить связь с духами.

Священники начали читать молитвы, водя своими золотыми булавами над головами, образуя дуги, которые предполагали ежедневный переход солнца с востока на запад. Сила нагрела воздух, но неестественный мрак все еще держался.

И держался он до тех пор, пока мертвые не начали подниматься из своих забытых могил или, скорее, из мест, где они лежали непогребенными после того, как древний дракон, по словам Мералейн, убил их. По большей части они были невидимы, но воины с обеих сторон чувствовали их близость, от чего многие ахнули и съежились.

Призраки проигнорировали бойцов на земле и взлетели в воздух. Они напали на духов ветра и  сделали то, что не могли сделать даже драконы – хватали их руками и поглощали их жизненную силу.

Разъяренные, напуганные или потрясенные ощущением боли и слабости, духи, впервые за время своего бессмертного существования, ударили в ответ, опешили или попытались бежать. Мало кто из них продолжал бороться с драконами или другими летающими ящерами. Те же триумфально зарычали после прекращения преследования.

Сосредоточенно шепча команды, Джесри напряглась, чтобы восстановить контроль над ветрами. Она пыталась направить их, чтобы они могли защитить себя и продолжать препятствовать крылатым змеям. Но тут воины перед ней закричали и отпрянули от крепостных валов.

Джесри посмотрела на зеленого дракона, парящего над вершиной холма. Проклиная обстоятельства, она разорвала связь с духами, схватила свой посох и воззвала к огню.

 * * * * *

Внутренности Шалы Каранок смешались, когда она увидела дракона, вырвавшегося из тьмы. Тем не менее, не паника заставила ее выйти из-под прикрытия земляных валов – она сделала это, чтобы спасти ситуацию.

Тем временем Джесри взмахнула своим посохом над головой, подобно плечу требушета. Точка света вылетела из наконечника, ударила дракона в голову и взорвалась ревущим потрескивающим огнем. Змей закричал и повернул прочь.

Шале пришло в голову, что, если можно так сказать, им повезло, что зеленый первым достиг вершины холма. Огонь, скорее всего, не навредил бы красным рептилиям.

Не то чтобы заклинание повредило дракона достаточно сильно, чтобы обезвредить его надолго. Прямо сейчас он снова приближался к валам. Джесри запрыгнула на спину своего грифона, а Шала добралась до Чазара.

Живой Бог все еще был в человеческом обличье. Согласно плану, он должен был оставаться в этой форме до тех пор, пока вся армия врага не вступит в бой, и только тогда он трансформируется и атакует со всей якобы устрашающей силой, что есть в его распоряжении.

Но сейчас инициатива была на стороне трескельцев, так что весь план превратился в кучу навоза. И все же Чазар все еще пассивно стоял, буду так же далеко от схватки, как резервы или какие-нибудь священники. Его глаза были широко раскрыты и метались взад-вперед.

Шала указала своим окровавленным мечом на приближающегося дракона.

– Враг здесь! – крикнула она. – Прямо над нами!

Когда грифон прыгнул в небо, Джесри выпустила ещё одну струю огня. На этот раз дракон встретил атаку стойко, выпустив в ответ облако горячего пара. Шала вздрогнула, но грифон каким-то образом извернулся и убрал себя и своего наездника с линии огня.

Чазар все еще не двигался.

– Превратитесь! – крикнула Шала. – Убейте тварь!

– Это то, чего они хотят. – Сказал Чазар.

– Чего? Кто?

– То, кто приходит с тьмой. Они хотят, чтобы я трансформировался, чтобы найти меня.

Шала ничего не понимала и не знала, что ему сказать. Она знала только, что если Бог не собирается сражаться, тогда все зависит от смертных. Презирая его, она глубоко вздохнула и зашагала обратно к крепостному валу.

 * * * * *

Джет взмахнул крыльями и взмыл над головой дракона, который, вероятно, хотел приблизиться незамеченным и разорвать голову грифона когтями.

– Где Чазар? – спросил Джет. – Если он хоть немного похож на того, кем должен быть, то он может все изменить.

– Не знаю. – Ответил Аот. У него не было времени и попытаться найти Героя Войны. Без помощи элементалей воздуха битва в небе стала намного труднее. И даже если он и его товарищи на грифонах смогут выиграть эту локальную битву, то есть уже дюжина проблемных ситуаций, требующих немедленного вмешательства.

Он прочитал заклинание и прицелился копьем. Ослепительная, потрескивающая молния вылетела из его острия и ударила одного из красных драконов. Существо содрогнулось, и лишь на полпути к земле восстановило контроль над своим телом и, в частности, крыльями.

Но пока Аот был занят этим драконом, другой напал на лучников, прятавшихся в одной из рощ.

 * * * * *

Будучи в относительной безопасности за спинами наемников и их щитами, Оракс швырял магические стрелы в трескельцев, которые снова и снова штурмовали строй Братства. Несмотря на зловещую и неестественную тьму, волшебнику казалось, что дела идут неплохо. Затем их живые враги – чешуйчатые кобольды и орки со свиными мордами, отступили и позволили мертвым атаковать.

Оракс почувствовал, хотя и не заметил пробуждения призраков, но потом это чувство, видимо, вместе с нежитью, ушло. Теперь же духи вернулись и продвигались вперед в виде теней с черепами, будто бы они питались чем-то, что делало их более реальными.

Воины, которые флегматично, а иногда даже и с насмешкой отражали атаки трескельцев, дрогнули, но лишь на мгновение, а затем они приготовились к тому, что должно было произойти. Оракс вспомнил, что это были люди, которые последовали за Аотом в Тэй и сражались там со всевозможными ужасами некромантии.

Но не всегда смелость и опыт могли выручить. Иногда их копья и мечи наносили вред врагу, но чаще свободно проходили через бестелесного врага. В ответ на это призраки набрасывались на воинов, пропуская свои нематериальные когти сквозь кольчугу и панцири и вонзали их в плоть. Люди же в ответ могли лишь закричать, после чего как будто высыхали и замертво падали.

Один фантом свалил наемника и скользнул сквозь его тела прежде, чем то успело упасть. Оракс вызвал поток кислоты, который пролетел сквозь призрака, и с брызгами и шипением упал на спину только что упавшего на землю тела наемника.

Идиот! Оракс отругал себя. Ему следовало продолжать метать магические стрелы. Решив так и поступить, волшебник начал отступать и случайно взглянул прямо в пустые глазницы темного, дрожащего черепа. Он понял, что не может отвести взгляд или хотя бы пошевельнуться. Призрак потянулся к нему…

Позади ОраксаМералейн повторяла рифмующиеся слова на языке, который даже он, такой же волшебник, не знал. Ее голос был мягким, но что-то в нем заставляло некоторые слоги звенеть подобно ударам молота по наковальне.

Настала очередь призрака дрогнуть. Его форма заколебалась на месте, как будто он пытался вырваться из сдерживающей его силы. Затем он взвыл, повернулся и набросился на одного из своих собратьев-призраков. Два других фантома сделали то же самое.

Оракс втянул воздух. Он хотел атаковать враждебно настроенных призраков, а не тех, которые теперь служили Мералейн, но было трудно отделить одних от других. Волшебник все еще пытался выбрать цель, когда заметил движение над своей головой.

Дракон спикировал на рощу. Он открыл пасть и извергнул ярко-желтое пламя. Струя огня воспламеняло или просто уничтожило все на своем пути – ветви, лучников на платформах, воинов и призраков, сражающихся на земле. И, подобно кисти художника, рисующего линию развалин, струя устремилась к Ораксу.

Он хотел было убраться с направления огня, но увидел, что она должна поразить еще и Мералейн, которая, судя по всему из-за концентрации, не могла двигаться.

Оракс схватил ее и потащил за собой. Его нога зацепилась за протянутую руку трупа. Волшебник упал, утянув с собой Мералейн. Струя пламени прошла на расстоянии пары пальцев от их ног, но достаточно близко, чтобы от палящего жара перехватило дыхание.

Достаточно близко, чтобы подожжённая трава и упавшие ветки могли представлять угрозу. Волшебник вскочил на ноги, подтащил Мералейн к себе, огляделся и почувствовал укол ужаса.

На первый взгляд казалось, что вокруг горит буквально все, не оставляя путей к выходу из огненной ловушки. Жар доставлял ему неимоверную боль, а дым заполнил лёгкие, выбивая из них сдавленный сухой кашель. Горящая платформа, обугленные трупы сидевших там лучников и поддерживающие ее сучья рухнули прямо перед ними. Мералейн вскрикнула.

– Все в порядке, – сказал он. – Я могу справиться с этим.

Борясь с желанием снова закашлять, что могло нарушить концентрацию, Оракс прохрипел заклинание.

Корона пламени, окрасившая мир в синий цвет, возникла вокруг него, но не нанесла ему никакого вреда. Вместо этого жар драконьего пламени сменился приятной прохладой.

Он втащил Мералейн в круг синего огня, и она закричала от того, что прикосновение пламени показалось ей болезненно холодным. Но как только он притянул её и обнял, она полностью погрузилась в эффект заклинания и испытала его так же, как и Оракс.

– Теперь надо бежать, – сказал он. – Прежде, чем защитные чары исчезнут.

Он попытался бежать в противоположном направлении от врага и, хотя окружающий его ландшафт изменился, он все еще был залит синем пламенем и дымом, из-за чего Оракс не был уверен, где он оказался. Он попытался вывести Мералейн из самого большого пожара, но иногда им приходилось бежать сквозь стены пламени. В такие моменты их щит не мог полностью защитить их от жара, так что спасением была не только магия, но и скорость их передвижения.

Они выбрались из пожара за мгновение до того, как их собственный ореол пламени погас. Оракс тянул Мералейн вперед еще несколько шагов, после чего повернулся и удивленно выругался. Изнутри он не мог видеть этого, но оказалось, что пламя дракона покрыло относительно небольшую область. Изнутри же казалось, что пожар был таким же огромным, как, например, Лутчек.

Мералейн так сильно закашлялась, что чуть не вырвалась из его объятий. Как только она прекратила кашлять, то Оракс понял, что больше не было особых причин обнимать её. Тем не менее, он отпустил ее с некоторой неохотой.

Она вытерла слезы, выступившие из покрасневших глаз.

– Что теперь?

Часть его хотела сказать ответила: “Беги! Беги прочь, прежде чем призраки и драконы снова найдут нас!” Но вслух он сказал:

– Смотри. Вон там некоторые из наёмников. Пойдём к ним.

 * * * * *

Гаэдинн выбрал цель и натянул тетиву до уха, но Эйдер резко дернулась вправо – вероятно, уворачиваясь от угрозы, которую лучник даже не видел.

Он машинально перенаправил лук в сторону отслеживаемого дрейка и выпустил стрелу, которая вонзилась рептилии в бок. От этого ранения существо упало на землю.

Гаэдинн улыбнулся и огляделся в поисках другого врага. Огненный шар, выпущенный кем-то в воздух, взорвался и создал силуэт дракона, парящего над вершиной холма. По-видимому, это был зеленый дракон, поскольку большинство магов не стали бы атаковать красных драконом огненными заклинаниями.

Хотя он не мог разглядеть их в темноте, тем не менее, Гаэдинн подозревал, что нападение совершила Джесри верхом на Шраме. Она была знатоком магии огня, а посох, который они украли из пещер Джаксанаедегора, лишь увеличил её способности.

Но это не означало, что она могла убить даже молодого дракона в одиночку. Он направил Эйдер к дракону.

Тем временем зеленый змей поднялся в воздух. Он не должен был перехитрить обученного грифона, но, возможно, Шрам был ранен. А почему бы и нет? Ведь все равно все вокруг идет не так, как планировалось.

Гаэдинн потянулся, чтобы вытащить стрелу из одного из своих колчанов, но передумал. Если он не будет привлекать внимание дракона к себе сейчас, то, возможно, он смог бы подняться над драконом и поразить его чем-то, что нанесет змею больший урон, нежели древко деревянной стрелы со стальным наконечником, пусть та и была бы пущена его точной рукой.

Шея дракона дернулась, и его пасть открылась. Едва заметный в полумраке пар заструился из неё.

Шрам хлопнул крыльями и увернулся. Зеленый дракон нырнул так же ловко. Каким-то образом он угадал, в каком направлении будет двигаться Шрам, и теперь несся на грифона, собираясь врезаться в того и схватить женщину на его спине.

Гаэдинн послала Эйдер кинуться на змея. Джесри поразила брюхо дракона вспышкой огня. И тут Эйдер врезалась в основании шеи дракона, и Гаэдинн, крепко стоявший в стремени, почувствовал этот толчок каждой частью своего тела.

Когти грифона вонзились глубоко в тело дракона, а его когти и клюв рвали чешую и плоть рептилии.

Дракон содрогнулся и начал падать, попутно не переставая вертеться. Гаэдинн подумал – сможет ли Эйдер отскочить от удара крыльями или лапами дракона. Но грифон правильно рассчитал время, и когда тело дракона начало кувыркаться по земле, он мягко заскользил с него.

Приземлившись, Гаэдинн погладил Эйдер по шее и посмотрел на Джесри.

– Смотри ка, – подумал он. – Это сделал я, а  не твой мерзкий Чазар.

Затем произошло невозможное – изломанное тело дракона перевернулось и вскочило на ноги. После всего того, что он перенес, Гаэдинн не мог поверить, что змей все еще жив.

Потом он понял, что это не так. Проклятая некромантия, которая уничтожила братство в Тэе, возродила рептилию. Так или иначе, ему и Джесри придется снова бороться с ним.

 * * * * *

Дрейки были не больше кошек. По сравнению с другими ужасами битвы они казались шуткой. Но чертовски проворной и быстрой шуткой – одним движением они перепрыгивали через вал и наваливались всей своей массой. Их было по три-четыре на каждого чессентского воина, и они били и резали своими клыками, острыми, как иглы.

К тому времени, когда Шала убила двоих, еще один сидел на ее щите, а его задние согнулись, пытаясь найти опоры и дать своему владельцу прыгнуть Шале на лицо. Она не смогла дотянуться клинком своего палаша до монстра, но зато у неё получилось ударить его навершием. Тяжелая латунная ручка поймала рептилию в прыжке и бросила её на землю. Монстр мгновенно вскочил и бросился на Шалу. Она подняла ногу и топнула. Послышался треск кости. Она вжимала тварь в землю, пока та не перестала корчиться.

Женщина огляделась. Остальные маленькие дрейки тоже были убиты. Туша большого дрейка, которого она убила, иногда мешала потоку врагов беспрерывно атаковать вал. Сейчас настал один из таких моментов. Это дало ей возможность перевести дух и в целом оценить ситуацию.

Итог ей не понравился. Она и ее товарищи убили многих дрейков, но врагов было еще много, но, ко всему прочему, она заметила новую проблему – какие-то тени или, может быть, призраки, уже взбирались на вершину холма. Как, во имя Владыки Солнца, они должны быть бороться с теми, кто уже был над ними?

Из-за несправедливости происходящего чувства негодования или безнадежности могли бы захватить её, но она знала, что не может позволить себе чувствовать ничего, кроме воли к победе и думать о чем-то, кроме тактики и стратегии.

Она сунула меч в изгиб своей руки с щитом и потянулась за кожаной флягой с водой, висящей на поясе. Хасос, немного спустившийся с вала, попятился назад. Его шлем слетел, а лицо и макушка под ним потемнели от крови. Толстотелая рогатая рептилия размером с упряжную лошадь карабкалась за ним по земляным валам. Другие воины отпрянули от монстра, открыв широкую брешь в своих рядах. Если кто-то чего-то не предпримет, то десятки дрейков ворвутся в их ряды.

Шала схватилась за рукоять меча и побежала навстречу угрозе. Один воин встал на её пути, и она протаранила его своим щитом.

Когда она приблизилась к рептилии, то увидела, что Хасос порезал ей голову и плечи. Это было уже что-то.

Она взмахнула мечом и нанесла дрейку порез, который лег поперек ране, нанесенной бароном, из-за чего под правым глазом монстра образовался кровоточащий крест.

Монстр взревел и повернулся к ней. Задняя половина его тела все еще находилась на противоположной стороне вала, и, возможно, это делало его неуклюжим. Когда он укусил, было нетрудно отпрыгнуть из зоны досягаемости челюстей и нанести ответный удар.

Затем монстр извергнул огонь.

Теперь Шала не была вне зоны досягаемости. Рефлекторно она подняла щит, закрывая от огня голову и туловище. Это ослепило её и, более того, обожгло нижнюю часть тела.

Затем, она почувствовала острые клыки монстра, схватившие её за ногу, облаченную в раскаленный металл. Выкованные дворфами наголенники не позволили моментально откусить ногу, но даже заколдованная броня вряд ли продержалась бы дольше одного-двух ударов сердца. А даже если бы и продержалась, то горячее дыхание рептилии поджарило бы ногу женщины.

Выкрутив талию и молясь, чтобы неловкая атака проникала сквозь чешую, она ткнула монстра в горло.

Меч вонзился глубоко, и когда она вытащила его, то на неё брызнула дымящаяся кровь. Рептилия взревела, разжав челюсти, а затем упала на бок.

Но вслед за ней через вал перебралось еще больше рептилий. Она перекатилась, поднялась на ноги и поймала одного ударом прямо между глаз. Монстр рухнул.

– Чессента! – взревела она. – Чессента!

Воины, которые следовали за ней во многих воинах, вернулись на линию фронта. Вместе они отбросили назад волну ящеров.

Затем, на поле боя появились ужасные призраки, которые превращали молодого человека в высушенного старика одним прикосновением.

– Священники! – крикнула Шала. – Изгоните нежить!

И они тоже прислушались к ее зову. Священники отказались от своих бесплодных попыток восстановить дневной свет на поле боя и вызвали локальные вспышки света. Те отбрасывали призраков или сжигали их дотла.

В следующий раз, когда битва даровала ей пару мгновений для передышки, Шала поняла, что некоторые из ее товарищей подхватили ее боевой клич.

– Чессента! – выли они. – Чессента!.

Другие же в это время скандировали:

– Шала! Шала! Шала!

 * * * * *

Аот наблюдал за битвой. Ни темнота, ни расстояние не мешали его магическому зрению, но ситуация все шло настолько хаотично, что даже он, при всем его военном опыте, не мог в ней разобраться.