Текст книги "Шёпот яда (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Но именно из-за того, что он был командиром, он обязан был сделать это.

Он мог придумать веские причины для бездействия. Герой Войны поставил во главе армии АотаФезима, а не ГаэдиннаУлреаса. Возможно, лучник не имел полномочий приказывать Хасосу делать что-либо.

И если попытка прорвать осаду потерпит неудачу, а это, безусловно, случится без его поддержки, Братство Грифона будет обескровлено. Впоследствии Чазар лишит Аота его власти, потому что боевой маг переложил свои обязанности на другого в решающий момент. Кроме того, никто не позволил бы капитану только побежденной, разбитой роты вести оборону целого королевства ни при каких обстоятельствах.

Что принесёт пользу Сулабаксу, ибо как вообще может показаться разумным доверить защиту города поклоняющемуся дьяволам тэйскому колдуну? Во имя Жёлтого Солнца, когда исчезнут эти всадники на грифонах, еды будет намного больше – эти проклятые грифоны съедают все запасы мяса.

Но, к сожалению, это были не просто несчастные наемники-чужестранцы, обменивающиеся ударами копий и мечей с кобольдами и орками. Аот собрал лучшие чессентские войска из других мест вдоль границы, и они тоже умрут без поддержки Хасоса.

Как он мог называть себя настоящим дворянином Чессенты, если позволит этому случиться? Как он мог когда-либо снова без чувства стыда сидеть в кресле правителя Сулабакса, месте, которое он унаследовал от своего отца и считал полученным им по праву.

Он нахмурился.

– Пойдем к воротам.

Они прибыл как раз вовремя. Лица скривились от гнева, многие наемники стояли лицом к лицу с людьми Хасоса, которые заняли позицию, чтобы защитить лебедку, поднимающую ворота.

– Все в порядке! – крикнул Хасос. – Мы выдвигаемся! Приберегите свой гнев для врага!

Конюх привел коня лорда, и тот вскочил в седло. Пехотинцы и всадники возились, возвращаясь на позиции, которые они покинули, когда вспыхнула ссора.

Хасос кивнул паре людей, которым было поручено повернуть лебедку. Они сделали свое дело, и решетка взлетела вверх на цепях. Другие мужчины поспешили сдвинуть огромную перекладину, а затем распахнули ворота.

С колотящимся сердцем и пересохшим ртом, Хасос, размахивая мечом своих предков, пришпорил своего коня и поскакал вперед, чтобы атаковать осаждающую армию с фланга, в то время как войска Гаэдинна изматывало ее с другого. Его люди неслись позади него и выли подобно какому-то тропическому зверю.

 * * * * *

Аот посмотрел на Церу. Некоторые синяки исчезли.

– Ты можешь бежать? – Спросил он.

Она покачала головой.

– Еще нет.

– Продолжай работать над этим.

Когда она начала новую молитву, он встал и бросился в коридор.

Дрейк выглядел как бескрылый красный дракон, передвигающийся на четвереньках. Он почти полностью заполонил коридор, из-за чего жрец за его спиной был едва виден.

Чуть замедлившись, дракон извергнул слизь. Аот увернулся. Слюна забрызгала пол и зашипела, издавая ужасный запах.

К сожалению, уклонение лишило Аота времени, необходимого для произнесения заклинания. В его мече не было никакой достаточно мощной магии  дальнего боя, которая могла бы поразить дрейка. Сожалея об отсутствии копья, наёмник приготовился отразить атаку рептилии.

Плюющийся монстр прыгнул вперед, пытаясь раздавить своего врага. Каким-то образом, хотя для этого почти не было места, наёмник отступил в сторону и, выпустив еще немного силы из своего меча, нанёс удар.

Он промазал по шее дрейка, но пронзил его плечо. Клинок вошел глубоко, а затем, когда зверь рванулся вперед, вырвался назад на свободу в сопровождении фонтана крови. Пульс желтого света Церы, озолотил малиновую чешую дрейка, вставшего на задние лапы и начавшего кружиться в тесном коридоре. Встав на три конечности и прижав увеченную к груди, монстр сделал выпад.

Аот высвободил последние запасы магии, хранящейся в мече, а затем услышал, как за его спиной запел Хранитель Змей. Поток воющего холодного ветра ударил ему в спину, отбросив наёмника вперед. Потеряв равновесие и промерзнув до костей, он все еще пытался ударить наступающего дрейка, но тот извернулся, челюстями схватив руку с мечом и ударив наёмника головой в грудь.

Только кольчуга из чистого серебра, которую Аот надел под верхнюю одежду, спасла его от потери конечности. Как бы то ни было, дрейк повалил его на пол. Давление челюстей было столь же тяжелым, сколь и мучительным. Кольчуга не сможет сдерживать острые клыки долго.

Монстр дергал головой взад-вперед. Аот попытался схватить меч свободной рукой, но никак не мог дотянуться. Он призвал стрелы из синего света, вонзившиеся в спину дрейка. Тот зарычал, но на этом все.

Голос Церы стал слышен отчетливее. Луч ослепительного света вырвался из ее камеры и ударил в голову и шею дрейка, сжигая красные чешуи, превращая их в черные, и выжигая желтый глаз с узким зрачком.

Наконец, отпрянув, рептилия отпустила Аота. Дрейк обернулся в сторону Церы и, судя по всему, собирался плюнуть в неё кислотой. Наёмник с трудом поднялся на ноги, бросился на рептилию и нанес удар. К сожалению, у оружия больше не было дополнительной силы, но наёмник взревел, вложив в удар каждую каплю своей силы и веса.

Меч вошёл в шею рептилии с одной стороны и вышел с другой. Зверь взмахнул ногой или хвостом, оттолкнув Аота. Когда он восстановил равновесие, дрейк уже рухнул, судорожно дергаясь и истекая.

Он повернулся к Хранителю Змей. Священник бежал назад и уже достиг перекрестка коридоров. Он исчез за углом прежде, чем Аот успел бросить еще больше сияющих дротиков, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть какое-то заклинание. Он прорычал несколько непристойных оскорблений.

Что не улучшило ситуацию. Аот повернулся к Цере, когда она, хромая, вышла из камеры.

– Надеюсь, ублюдок не узнал меня… – Начал он.

Цера криво улыбнулся и провел пальцем по его голому, вспотевшему виску. Это продемонстрировало, что в какой-то момент битвы его капюшон откинулся назад, давая Хранителю Змей ясную картину – лысую голову, татуировки, сияющие глаза и все остальное.

Он хмыкнул.

– Точно. Он узнал меня. Итак, теперь ты можешь бежать?

– Я думаю, что смогу, по крайней мере, достаточно быстро прихрамывать, чтобы добраться до лестницы, прежде чем наш друг соберет всех Хранителей Змей в храме.

– Каким бы удовольствием ни было прорубить нам путь сквозь всё их гнездо, мы не пойдем туда. По крайней мере, я надеюсь, что нет.

– Как тогда будем выбираться?

– Часто бывает, что если богатый человек думает, что ему нужна секретная секция в своем доме, он также думает, что ему нужен секретный вход и выход из этого дома. Если он здесь внизу, мне не составит труда его заметить. Давай смотреть.

Когда он увидел, как ей трудно не отставать, он обнял ее и чуть ли не понёс за собой. Затем эхом раздавались голоса. За ними шли Хранители Змей.

Казалось, они двигались осторожно, но оставалось всего несколько мгновений, прежде чем один из них заметит свою жертву. Аот уже почти решил, что пора развернуться и дать бой, когда он и Цера подошли к самой большой комнате, которую они до сих пор видели в этом особняке.

Хранители Змей превратили её в святыню своего секретного храма с большой лакированной статуей их Богини-дракона с наполовину расправленными крыльями и сверкающими во все стороны клиновидными головами, которую они, каким-то образом, смогли незаметно доставить сюда. Внимание Аота привлекли крошечные трещинки, образующие прямоугольник на задней стене.

В спешке он чуть не потащил Церу через комнату, и она задохнулась от боли.

– Извини. – Сказал он, внимательно изучая потайную дверь.

Он нашел защелку и нажал на нее. После чего панель открылась прямо по щелочкам. На самом деле она была деревянной, с облицовкой из камня, чтобы выглядеть как остальная часть стены. С другой стороны панели был туннель. Аот и Цера поспешили внутрь, и наёмник закрыл дверь.

– Ты понимаешь, – прошептала она, – что я ничего не вижу?

– Я знаю, – ответил он. – Я проведу тебя.

Переход был коротким – очень скоро они достигли конца коридора и лестницы, ведущей наверх. Когда он осторожно приоткрыл дверь наверху, то обнаружил, что выглядывает в сапожную мастерскую, с пахнущим кожей воздухом. В этот поздний час в доме было темно. Хозяин, вероятно, спал наверху.

Он провел Церу внутрь. Сквозь промасленные бумажные окна просачивалось немного света, которого было достаточно, чтобы обычные глаза могли различить обстановку вокруг. Наконец, Цера выдохнула:

– Мы это сделали.

Аот фыркнул:

– Еще нет. Я полагаю, что Хранители Змей побегут к Халонье, а она – к Чазару. Но, может, мы успеем к нему первыми.

ГЛАВА ПЯТАЯ

5 Кефорн, Год Извечного (1479 по ЛД)

Некоторым всадникам и всадникам на грифонах еще предстояло поработать. Им пришлось преследовать вражеских воинов, сбежавших с поля боя. Оракс не мог представить – откуда они взяли на это энергию. Он чувствовал себя совершенно измотанным, и хотя его собственный вклад в победу был внесен благодаря постоянной мысленной концентрации, он, по крайней мере, не носил тяжёлых и давящих доспехов, и ему не нужно было размахивать обычным оружием вновь и вновь.

Он покинул Сулабакс вместе с Гаэдинном, на спине его грифона, а поскольку лучник сейчас был занят в другом месте, магу пришлось найти в себе силы, чтобы самому вернуться в город. Он прошел через ворота, а затем плюхнулся на землю, прислонившись спиной к стене. Перед ним проходил непрерывный поток солдат – их странная смесь удовлетворения и усталости соответствовала его собственной. Этот поток не прерывался, даже несмотря на то, что Оракс пару раз засыпал на пару мгновений.

– Наемники, которые присматривали за мной, сказали, что я должна остаться и грабить тела вместе с ними. – Сказал голос сопрано.

Пораженный Оракс резко повернул голову. Перед ним стояла Мералейн.

– Но я слишком устала. – Продолжила она.

Он ухмыльнулся.

– Да и кроме того, грабить друзей – неправильно.

Она на мгновение посмотрела на него, а затем сказала:

– Ни один зомби никогда не бросал в меня камней за зеленую отметку на руке. Есть друзья и похуже мертвецов.

– Я думаю, что если ты найдёшь себе живых, то это тоже будет неплохо.

Она вздохнула.

– Я думала, что совместная борьба с иммолитом поможет нам стать друзьями. А может и нет. Это потому, что ты думаешь, будто я хочу стать лидером магов?

Он нахмурился.

– А это не так? Ты чуть ли не целовала ботинки Гаэдинну.

– Ничего подобного! – заколебалась она. – Но это выглядело так, то, вероятно, это было только потому, что он и другие наёмники ведут себя так, будто они не ненавидят магов. Зачем мне рваться к командованию всего тремя людьми? Особенно зная, насколько эти трое противные. Да еще и учитывая то, что эта колдунья Джесри заберет себе эти обязанности сразу же, как только вернется из столицы.

Удивившись, Оракс засмеялся.

– Когда ты озвучила, то это действительно кажется глупым. Я просто …

– Никогда прежде ни за что не отвечал?

– Не знаю. Может быть.

Она села рядом с ним.

– Тебе следует заняться некромантией. Тогда у тебя всегда будет под рукой пара мертвецов, чтобы попрактиковаться.

 * * * * *

Чазар поцеловал тело леди Иместры. Как и у многих чессентцев, у нее было тугое спортивное телосложение, а ее молочная кожа была гладкой, как шелк. Она была женой одного из главных лордов города, и это делало ее еще более желанной. Так было всегда, и, очевидно, век изгнания не изменил его пристрастий.

Сначала от восторга она корчилась и выгибала спину. Он не заметил, когда это изменилось. В конце концов, он понял, что она начала кричать и сопротивляться, запутывая пальцы в его волосах и напрягаясь в тщетной попытке оторвать от себя его голову.

Когда он поднял взгляд, то увидел покрасневшую, покрытую волдырями кожу. Огненное дыхание дракона, должно быть, раскалило его язык и губы.

Когда он спаривался  форме дракона с другим драконом, то намеренно ласкал своего партнера маленькими языками пламени. Он задавался вопросом – не совершил ли он досадную ошибку из-за захватившей его сознание страсти.

Но эта вероятность беспокоила его лишь мгновение, а затем он понял правду. Он был Богом, и его божественная природа защищала его. Иместра не могла вынести его прикосновения, потому что была неверной.

– Предатель, – сказал он. – Предательская сука. – Он вскочил, схватил ее за руку и стащил с широкой кровати с балдахином на блестящий мраморный пол.

– Ваше Величество! – Взмолилась она.

– Я знаю, как бороться с предателями. – Он потащил ее по полу к стулу, на который бросил свою одежду и кинжал, спрятанный в её складках.

Затем кто-то постучал в дверь комнаты.

– Ваше Величество! – позвал стражник, стоящий снаружи. – Все в порядке?

– В каком-то смысле! – прорычал Чазар. – Моя охрана явно слишком глупа, раз не может держать изменников подальше от меня. Но, к счастью, божество может защитить себя!

Стражник заколебался, а затем сказал:

– Здесь много людей ждут встречи с вами, Ваше Величество. Хотя уже поздно, и мы сказали им, что вы приказали не беспокоить. Тут леди Халонья, лорды Даэльрик и Никос, капитан наемников...

– Вы имеете в виду Фезима?

– Да.

Даже с проницательностью божества, Чазар не мог вообразить, что произошло, раз все они пришли к нему в одно и то же время, но было очевидным, что ему нужно это выяснить. Он хотел было позвать охрану, но заколебался.

Вина Иместры доказана, это безусловно, но поймут ли это простые смертные? Более традиционные доказательства могли бы упростить ему жизнь.

Он оставил ее распластанной и рыдающей, взял кинжал, вытащил его из ножен и швырнул, чтобы он лязгнул рядом с ней, после чего велел часовому войти.

– Арестуйте ее, – сказал Чазар. – Остерегайтесь ножа, который она пронесла.

– Да, Ваше Величество. – Сказал стражник.

– Арестуйте и ее сутенер мужа. Куда вы отправили всех этих гостей, чьи проблемы не могут подождать до утра.

– В Зелёный Зал, Ваша Светлость.

– Понятно.

Чазар на мгновение подумал, что ему следует подобающе одеться, но потом решил, что час поздний, а собрание не запланированное, так что и так сойдет. Он натянул малиновую рубашку и направился к двери. Позади него рыдала Иместра.

Когда он выходил из королевских покоев, вокруг него сформировался эскорт, и все они вместе вошли в Зеленый Зал. Стены украшали гобелены, изображающие морские победы Чессенты. Море на тканых картинах было того цвета, которого можно было ожидать исходя из названия помещения. То же самое было с плиткой на полу и обивкой кресла на помосте, украшенного резьбой.

Когда Чазар сел, он оглядел хмурых людей, ожидающих его аудиенции. Они стояли в трех кучках.

Справа от него стояла Халонья – бедной девочке пора перестать игнорировать своих парикмахеров, ювелиров и костюмеров. Рядом с ней стояла пара ее священников и пухлый Лютен с лысеющей головой и бородкой.

Посередине, как будто разделяя две другие группы, сидели кислая, мужеподобная Шала Каранок и один из ее секретарей.

А слева стояли Джесри, Никос, Даэльрик, Аот и жрица солнца, которую наёмник привел с собой на торжественное возвращение Чазара – Цера. Все её тело было покрыто синяками и ссадинами, а солнечно-желтое одеяние было порвано и испачкано.

Эта картина казалась немного зловещей, но что больше всего беспокоило Чазара, так это то, что он видел двух единственных смертных, которым он полностью доверял, стоящих друг напротив друга. Халонья была пророком, который наиболее ясно осознавал божественность Чазара, в то время как Джесри был его удачей, посланцем судьбы, который помог ему сбежать от нескончаемых пыток Шадоуфэлла. Даже намек на то, что у них могут быть разногласия, был… тревожным.

Он позволил мужчинам поклониться, а женщинам сделать реверанс, после чего показал всем, что он принимает их знаки уважения и спросил:

– Итак, в чем дело?

Сразу несколько человек начали быстро говорить.

– Стоп! – Чазар сердито посмотрел на Шалу. – Маршал, в чем дело?

– Капитан Фезим и ЦераИуртос прибыли первыми, – сказала Шала. – Некоторое время назад. Они утверждают, что после того, как она проникла в ваш временный храм в поисках доказательств измены, Повелительница Солнца удерживалась против ее воли в секретной темнице. Они также утверждают, что священники пытались убить их обоих, когда Фезим вошел в здание, чтобы освободить ее.

– Это нонсенс! – завизжала Халонья. – Мне донесли, что ЦераИуртос была ненадолго задержана после того, как попыталась шпионить. А затем вмешался и тэйец. Вместе они напали на двух святых слуг Вашего Величества и убили священного зверя.

– Несколько дней это не “ненадолго”, – сказал Аот. – И кто дал право вашей банде заключать в клетку кого угодно и насколько угодно? Если им показалось, что Цера совершила преступление, то почему не вызвали городскую стражу?

– Церковь Чазара – орудие его священной воли, – ответила Халонья. – Все, что мы делаем – законно и правильно по определению.

– Воистину. – Сказал Лютен.

– Если бы вы действительно направляли лишь церковь Чазара, то этот аргумент мог бы быть весомым, но Цера и я нашли доказательства того, что некоторые из людей, которые служат вам, на самом деле являются жрецами Тиамат.

Чазар фыркнул.

– Это то, о чем идет речь? Я и так знаю это.

Аот уставился на правителя.

– Вы знали?

– Почему бы им не служить мне, когда я – чемпион Тёмной Госпожи, а она моя прародительница и невеста? Я – она, а она – это я.

Аот вздохнул.

– Ваше Величество, я уверен, вы понимаете, что говорите о тайнах, недоступных пониманию смертных. Но вот что доступно моему пониманию, так это то, что Хранители Змей послали абишай, замаскированных под драконорожденных, чтобы убить меня в Сулабаксе. Есть все основания полагать, что они использовали ту же уловку, чтобы совершить убийства Зеленой Руки здесь, в Лутчеке. Когда они были в Мурктаре, они захватили Джесри и Гаэдинна и заключили и в Джаксанаедегор. Они враги Чессенты, а значит, и ваши враги.

– Это способ Хранителей Змей, – сказал Чазар, – закрепляться за каким-нибудь драконом. Те, кто совершил преступления против Чессенты, явно служат Аласклербанбастосу или его помощникам. Те, кто присягнули мне, являются другой группой.

– Тогда почему они держали меня в плену несколько дней, никому об этом не сказав? – спросила Цера. – Почему они пытали меня, чтобы узнать, что я знаю об их планах? Зачем, если им нечего скрывать?

– Откровенно говоря, миледи, – вмешался Лютен, – если они подержали вас какое-то время взаперти и немного вывернули вам руку, это прискорбно. Но вы не получили больше, чем заслужили за своё деяние. Предполагаю, что вы пошли на это деяние без ведома вашего патриарха. – Он вопросительно посмотрел на Даэльрика.

Крепко сложенный и румяный, в желтом облачении, украшенном янтарем и топазом, Повелитель Солнца глубоко вздохнул и выдохнул.

– Я ничего не знал об этом и, будьте уверены, я накажу ее. Но я также должен сказать, что личность жрицы Амаунатора священна, и я возмущен подобным обращением с ней.

Халонья фыркнула:

– Никого не волнует твоё возмущение.

– Вы хоть знали, что многие из ваших новых священников на самом деле Хранители Змей? – спросил Даэльрик. – Вы вообще знали, что они держали в плену Повелительницу Солнца? Я думаю, что нет. И в этом я уверен так же ясно, как и в том, что вы не сможете провернуть и простейший трюк с использование божественной силы, чтобы хоть как-то подкрепить свои претензии на свою же святость.

– Я провозгласил ее своим пророком и жрицей! – рявкнул Чазар. – Вы сомневаетесь и в моих претензиях на мою же святость?

Розовое лицо Даэльрика побелело.

– Нет, Ваше Величество, конечно, нет. Просто... Леди Халонья – пророк, но в то же время, она – невинная. Возможно, именно это качество позволяет ей видеть то, чего не видят другие. Тем не менее, назначать ее лидером вашей церкви и, тем самым, по сути, вводить её в круг правительства Чессенты, не выгодно никому, в том числе и ей самой.

– Требую извинений, – отрезал Чазар. – На коленях.

– Даэльрик сглотнул.

– Да, Ваше Величество. – Сказал он, и начал опускаться на колени перед престолом.

– Не мне, – сказал Чазар. – Ей.

Патриарх дрогнул.

– Сделай это, – сказал Чазар. – Или я превращу тебя в нечто настолько жалкое, что последняя безграмотная нищенка будет казаться тебе учёной королевой.

Даэльрик напряженно преклонил колени перед Халоньей.

– Прошу прощения, – сказал он, – за то, что сомневаюсь в вашей пригодности служения нашему повелителю.

Халонья хлестнула его по лицу тыльной стороной ладони. Большие перстни с красными камнями, которые она носила на каждом пальце, порвали кожу на лице патриарха, и Чазар почуял медный привкус капель крови.

– Теперь я прощаю тебя. – Сказала она сладким, как мед, тоном.

Это было забавно, и Чазар смеялся, пока не осознал, что кроме Халоньи, никто не смеялся и даже не ухмылялся вместе с ним. Этим людям не нравилась перспектива божественности, поэтому он предположил, что они могли не подметить комичность ситуации. Тем не менее, их неспособность присоединиться к нему все же раздражала его.

Что ж, если они хотели, чтобы их повелитель был серьезным, пусть будет так. Оставалось еще вынести приговор.

– Капитан Фезим, – начал он, – нам предстоит ответить на еще один важный вопрос. Что вы вообще делаете в Лутчеке?

– Я вернулся, чтобы убедить вас выдвинуться к границе как можно скорее. – Сказал боевой маг.

Чазар заметил, что, в отличие от многих других смертных, Аоту не составляло труда смотреть ему в глаза. Часть его уважала наёмника за это, но другая задавалась вопросом – не было ли это проявлением неуважения.

– Я уже сказал вам, что прибуду, когда это будет необходимо.

– Ваше Величество, сейчас ваше присутствие необходимо. Драколич использует все свои силы, в том числе свой Круг драконов. Нам, наездникам на грифонах, удалось убить одного в небе над Сулабаксом, но мы не сможем справиться со всеми. Только не без поддержки вас и сил, которые смогут снять осаду.

– Ваше Величество, мы рассматриваем вопрос не под тем углом, – сказал Лютен. – Тэйец ежу получил от вас ответ, а здесь он исключительно ради поисков пропавшего сообщника.

Никос, как и Даэльрик до него, не горел желанием защищать действия своего протеже, но, очевидно, еще меньше он хотел позволять высказыванию соперника остаться не оспоренным.

– Ваше Величество, кто такой лорд Лютен, чтобы он мог критиковать решения, принятые таким опытным солдатом, как капитан Фезим?

Лютен усмехнулся.

– Определённый опыт у него есть, это уж точно. Или, точнее сказать – известность. Разрыв контракта с Советом симбарховАгларонда, самоубийственная экспедиция вместе с зулькирами в Тэй и поражение кучке обезумивших демонопоклонников в Импилтуре. Когда Шала Каранок была Героем Войны, я предупреждал ее, чтобы она не доверяла такому человеку и не полагалась на мнение его нанимателя. К сожалению, она проигнорировала меня, но, возможно, Ваше Величество будет чуточку осторожнее, прислушавшись к моим словам.

– Да, – сказал Чазар, – хотя бы потому, что я не люблю, когда люди делают что-то за моей спиной, – он пристально посмотрел на Церу. – Ваше наказание я оставляю на усмотрение патриарха Даэльрика. Я уверен, что оно будет тяжелым, потому что из-за этого происшествия я требую, чтобы Церковь Амаунатора жертвовала десятую часть своих доходов на строительство моего храма.

– Да, Ваше Величество. – Сказал Даэльрик, протерев лицо окровавленным платком.

Чазар посмотрел на Никоса.

– Ошибочный выбор – меньшее нарушение, чем святотатство, но, все же, преступление. Вы будете жертвовать одну двадцатую часть своих доходов на нужды строительства моего храма.

– Да, Ваше Величество. – Ответил Никос.

Чазар сердито посмотрел на Аота.

– Что же делать с вами?

Боевой маг без труда противостоял взгляду дракона.

– Если вы мудры, то ничего. Цера вмешалась в дела Хранителей Змей лишь потому, что думала, что Амаунатор хочет блага Чессенте. Может, она была права, а может, и нет. Но тогда я был заблужден, когда пытался спасти её. В любом случае, все произошедшее меркнет, по сравнению с судьбой всего королевства, и именно Братство грифона может спасти его.

– Вы забываете, что я много раз воевал с наемниками. Я знаю, что вами движет. Ваши люди с радостью будут сражаться под командованием нового командира, если будет заплачена соответствующая сумма.

– И перед тем, как вы сделаете том, от чего нельзя будет отказаться, я бы доказал правдивость этой точки зрения.

Чазар понял, что АотФезим хорошо послужит ему, но казалось, что смертный будто бросает ему, Богу, вызов, и внезапно это богохульство показалось Чазару куда более важным, чем любой другой мирской вопрос. Дракон вздохнул, что бы приказать арестовать тэйца.

Но тут Джесри прочистила горло. Это немного удивило Чазара. Обычно она неуютно чувствовала себя в толпе, и, несмотря на все те украшения, которыми Чазар украсил волшебницу, он уже и забыл про её присутствие.

Его гнев немного охладился, и он сказал:

– Миледи? Вы хотите что-то добавить?

– Я хочу попросить о помиловании, – она махнула своей            смуглой рукой в сторону Аота и его сторонников. – Для всех них.

– Вы уверены? – спросил Чазар. – Мне думается, что пока капитан Фезим будет заключен в темницу и сможет подумать о своей наглости и святотатстве, вы могли бы возглавить Братство Грифона.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала волшебница, – но я не хочу быть военачальником. Даже если бы я и хотела, то ни за что не отняла бы у Аота то, что принадлежит ему по праву. Однажды он спас меня похожим образом… Я хочу сказать, что в глубине души знаю, что Аот и Цера действовали исключительно исходя из чувств патриотизма.

– Они осквернили ваше святилище! – зарычала Халонья. – Они должны поплатиться за это!

– Нет, если Его Величество проявит к ним милосердие. – Сказала Джесри.

– Ведьма! – выкрикнула Халонья. – Шлюха тэйского колдуна! Конечно, откуда тебе знать что-то о святости.

Джесри глубоко вздохнула, словно подавляя импульс ответить Халонье с той же язвительностью. Затем она сказала:

– Ваше Величество, вы были более чем щедры ко мне, и я благодарна вам. Но, в отличие от леди Халоньи, я никогда ни о чем не просила вас…

– Ложь! – воскликнула Халонья. С ее губ полетели слюни. – Ты попросила равных прав для ублюдков с зелеными руками!

– Я хотела сказать, – сказала Джесри сквозь стиснутые зубы, – что я никогда ничего не просила для себя. Сейчас прошу. Если то, что произошло в Шадоуфэлле, что-то значит для вас, простите этих людей. Аот и Цера виноваты лишь в чрезмерном усердии в службе вам. Какой смысл наказывать за преданность?

Чазар оценил решительность Джесри по сжатой челюсти и блеску в глазах, а затем ярость и отвращение, выраженной в позе застывшей Халоньи. Он понял, что просто хочет, чтобы все это закончилось. Джесри была права. Да что они вообще тут обсуждают?

Затем он ухмыльнулся. На самом деле в этом было что-то забавное. Будь Цера поумней, она бы раскрыла секрет. Собственно, секретом он является только для смертных.

– Хорошо, – сказал Чазар. – Я всех прощаю. – Он посмотрел на Джесри.  – Я все еще ваш друг, но если я что-то и должен был вам, то долг оплачен. И никаких больше разговоров про Шадоуфэлл.

– Я понимаю. – Сказала волшебница.

Тем временем Халонья свирепо фыркнула. Что ж, один или два подарка должны ее успокоить. Несмотря на все свои недостатки в роли первосвященника и советника, Даэльрик был прав в одном. В чем-то она была по-детски невинной.

– На этом все, – сказал Чазар, сжимая подлокотники трона, собираясь подняться. – Мы еще можем немного поспать, прежде чем мой брат Амаунатор поднимет нас с наших кроватей.

К его изумлению, Аот сделал шаг вперед.

– Вообще-то, Ваше Величество, мне все еще нужен ваш ответ. Когда вы отправитесь на север?

По правде говоря, Чазар знал, что он должен отправиться на войну. Каждый день он напоминал себе по несколько раз, что он должен объявить о том, что собирается покинуть Лутчек. Но было так трудно отказаться от благ цивилизаций после десятилетий лишений. Да он и не стремился начать кампанию, которая вернет его в Трескель, а возможно даже и к Небесным Всадникам.

Он не боялся Аласклербанбастоса или любого другого врага, с которым мог сражаться мечом или клыками, но с невезением никто не мог бороться, но именно это и сгубило его в холмах. Именно там Синий Огонь искалечил его и швырнул в Шадоуфэлл, где Сселригот нашел и заключил в тюрьму поверженного Бога.

– Если Аот говорит, что дело срочное, – сказала Джесри, – то я вам гарантирую – так оно и есть.

И она будет с ним – его “удачи” в борьбе с невезением. Он вздохнул и сказал:

– Да будет так. Те из нас, кто умеет летать, отправятся завтра. Остальная армия выдвинется сразу же, как только сможет.

 * * * * *

Это было похоже на ночь посвящения Баласара. Когда он стоял в тени прилавка на темном рыночном этаже, ветер доносил до его слуха смех и музыку трио мандолины, рога и ручных барабанов. Он был недостаточно близко, чтобы услышать лязг игральных костей, но его воображение помогло ему не только в этом, но и в ощущении обжигающего вкуса пряного ликера во рту.

Хотя, для последнего не обязательно было прибегать к воображению. Он открыл сумку на поясе. Достал серебряную флягу, открыл крышку и сделал глоток.

Возможно, Медраш не одобрил бы выпивку на важном задании. Но Баласар заработал немного денег и мог позволить себе чуть-чуть снять напряжение. Оказалось, что шпионаж был ему не по душе. Даже не столько сам шпионаж, сколько напряжение от постоянной игры в верного драконопоклонника и невозможностью узнать что-либо конкретное.

Он проник в ряды Платиновой Когорты полагая, что в это организации есть что-то зловещее; что-то, что связывает её с остальными бедствиями, которые будто обрушились на страны вокруг моря Аламбер, но он все еще понятия не имел, в чем могло быть дело. Да это и не могло стать очевидным только лишь потому, что кто-то проник в ряды секты.

Это осознание оставило Баласара искать улики наощупь. Приходилось обращать внимание на вещи и события, которые казались не важными или бесполезными. Если говорить начистоту, то Баласар всегда сомневался в своём умении распознавать истинную суть событий. Откуда ему знать, что было необычным, если каждая молитва и каждый алтарь казался ему, взрослому и образованному драконорожденному, дикостью.

Но, в конце концов, он кое-что заметил. Это могло ничего не значит, но каких-то более значимых зацепок у него все равно не было, так что Баласар решил уделить этой побольше внимания.

Раян была одной из самых ревностных новообращенных Налы и сильно поднаторела в таинствах. Она раскачивалась из стороны в сторону так же, как наставники, приходила в ярость в каждом сражении и могла десятки раз извергнуть молнию, прежде чем её сила иссякала. Но что важнее – она отказалась от профессии стеклодува, чтобы служить культу на постоянной основе.