Текст книги "Искупление (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Конечно, я знаю, – сказал он сладким, как грех, голосом. – Приоткрой ротик для меня чуть-чуть.

Она открыла рот, он заглянул в него и нахмурился.

– Как давно вернулись эти язвы?

Язвы?

– Несколько дней, – она пожала плечами. – Но ты знаешь, что они всегда пропадают, когда ты даешь мне лекарства.

– Как всякий хороший доктор, – он сверкнул усмешкой. – Хорошо… Майя.

Я повернула голову в его сторону.

– Да?

– В холле есть шкаф для хранения лекарств. Можешь, пожалуйста, принести мне маленький пузырек JR-88?

– Конечно.

Нервно сглотнув, я быстро прошла по коридору к холлу, чтобы взять пузырек. Шкаф для хранения был больше похож на рай для наркозависимых. Здесь было достаточно таблеток, чтобы находиться под кайфом веками, а над ними стояли флаконы с веществами, которые я даже не смогла произнести. Наконец, я нашла нужный и поспешила назад в комнату.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Николай достал скальпель из лацкана своего пиджака и вытащил иглу.

Я передала пузырек и стала ждать.

Он окунул иглу во флакончик и с точностью набрал небольшое количество жидкости в шприц.

– Теперь я знаю, что ты ненавидишь иглы.

– Ах, но то, как ты проникаешь, от этого я всегда чувствую себя лучше, док, – подмигнула она.

И снова у меня появилось желание заблевать весь этот идеальный пол.

– Со всеми девушками так, – подмигивает он в ответ.

Я единственная, кто не подмигивает? И не флиртует?

Он облизнул губы и медленно ввел в нее черт знает что, что велел мне принести. Он быстро вынул иглу, как только лекарство в шприце закончилось.

Девушка отклонилась назад, ее руки и ноги упали по сторонам, словно она потеряла над ними контроль. Ее глаза закатились, и с фырканьем или, может быть, со смехом она упала на спину.

Николай поставил флакон на стол, вытащил капельницу и подключил к ее запястью, фиксируя ее на месте.

Я все еще пыталась понять, что он делает, когда он резко поднял голову вверх.

– Что ты здесь делаешь?

– Я…

– Уходи, – он прогнал меня движением руки.

В последний раз взглянув на девушку, находящуюся под воздействием наркотиков, я положила руку на ручку двери и повернула ее.

Он сказал не оглядываться.

Но я была слишком любопытной, чтобы не попытаться.

И мое любопытство разгорелось еще сильнее, когда в отражении окна двери я увидела скальпель в его руках.

– Майя, – грубо сказал он. – Делай свою работу.

Я не оглядывалась, но музыка – все та же скрипка, сводящая с ума – зазвучала громче, как будто ему нужен был шум, чтобы заглушить свои дальнейшие действия.

Это не мое дело, не моя проблема.

Я быстро прошла до приемной и села.

Буква J стояла на заставке компьютера. Я нажала на нее.

Интернет!

Не может быть.

Это было бы слишком просто.

– Я бы не стала этого делать, – сказал бодрый женский голос. – Я тоже всегда любила нажимать на его кнопки.

Я оторвала взгляд от экрана и перевела его на самую великолепную пожилую леди, какую только видела в своей жизни.

– Могу ли я, м-м-м, вам помочь?

– Нет, – ее лицо озарила теплая улыбка. – Но думаю, что я могу помочь тебе, ты мой новый преемник.

– О-о.

– Одна из тридцати, которые сменились за последние два года, – ее плечи затряслись от смеха. – Этот мужчина не может удержать женщину, даже чтобы спасти свою жизнь, – и тогда она расхохоталась, словно это была самая забавная вещь в мире. – И подумать только, это с такой-то внешностью, мозгами и телом, – она обмахнулась и глянула в коридор.

– Он все еще там, да?

– Хм, да, с первым пациентом за сегодняшний день. Так вы?..

– Друг, – она улыбнулась и протянула руку. – Ты можешь называть меня Жаклин или сокращенно Жак.

– Жак, – повторила я, мягко пожимая ей руку. У женщины было больше бриллиантов, чем казалось возможным. Каждый из них сверкал и рассказывал свою историю любви и богатства.

– Так я тридцатый по счету стажер, да?

– Это он тебе сказал?

– Не совсем.

– Стажер, – она усмехнулась. – Хорошо придумано. Он тебе еще не написал?

– Нет, но…

– Он напишет, как и всегда. Я воспользовалась черным ящиком лишь однажды, – она кивнула и опустила голову. – Но это было очень давно.

– Эм…

– О! – она всплеснула руками так, что весь ее наряд затрясся. Погодите, она что, носит что-то типа колокольчиков? Я встала и посмотрела на нее из-за стойки. Женщина была не выше полутора метров. На ней были красные ковбойские сапоги с колокольчиками на кисточках и узкие джинсы, подходящие к белому свитеру. Это должно было выглядеть глупо, но на ней смотрелось классически и стильно, будто она только что вышла из «Урбан утфиттерс» (Примеч.: Urban Outfitters – американский интернет-магазин модной одежды). Хм. – Почему бы мне не показать тебе расписание?

– Хорошо, но Николай ничего не говорил…

– Николай? – она пождала губы. – Тебе позволено?

– Что?

– Называть его по имени.

– По всей видимости.

– Ты, должно быть, особенная, – ее улыбка стала ярче. – Я единственная, кому это разрешено… С другой стороны, я единственная, кто когда-либо видел человека, скрывающегося за этой маской.

– Так, значит, их двое? – пошутила я.

– О, да, – с серьезным выражением лица кивнула она. – Никогда не забывай, насколько важно разделять их. Здесь он Бог.

– А где нет?

– Где-либо еще… – она положила свою руку на мою и сжала. – Он просто человек. Никогда не забывай об этом, дорогая.

С этими словами она отпустила мою руку и начала обмахивать глаза, словно боялась расплакаться в любой момент.

– Боже мой, эмоции берут надо мной верх в последние дни. Давай посмотрим расписание, и я попробую ответить на вопросы, которые у тебя появились, прежде чем тебе придет сообщение.

– И что потом?

– Что ты имеешь в виду, дорогая?

– После сообщения?

– О, ты приведешь следующую девушку.

– Они… – я сглотнула, – проститутки?

– Ярлыки ничего не значат для меня, – она пожала плечами и подвинула стул, усаживаясь рядом со мной. – Если ты окажешься действительно хорошей, завтра утром я принесу тебе кофе, какой твой любимый?

– Любой, в котором содержится кофеин.

Она замерла, ее взгляд снова стал задумчивым.

– Я надеюсь, что ты последняя, дорогая.

– А другие? Они уволились?

Она посмотрела на клавиатуру, затем вытащила носовой платок из сумочки и высморкалась.

– Теперь расписание…

ГЛАВА 8

Шеф полиции Лопез советует оставаться в здании. Он считает, что маньяк, орудующий на пирсе, нападает на женщин, которые поздно возвращаются с работы или работают одни. В том случае, если вы работаете допоздна, оставайтесь внутри здания до тех пор, пока охранник с вашей фирмы не сможет проводить вас.

~ «Сиэтл Трибьюн»

Николай

Невероятно… Как привычны стали мои действия. Я ничего не чувствовал. Даже когда кровь стекала по ее руке, я мог только смотреть на красный пигмент и думать, каков он. Будет ли ее кровь резус-отрицательной? Или положительной? Приблизит ли меня к лекарству эта кровь, которую я забираю? Или тьма поглотит меня, превращая мою привычку, мой жизненный выбор в то, что, в конце концов, убьет меня, как много раз убивало то, что я изучал раньше?

Ее лицо было лишено эмоций.

Я представил, что ей осталось жить чуть больше недели. И тогда она была бы мертва, как и все остальные. Я знал, что со мной что-то не так задолго до медицинской школы… Задолго до работы с трупами или потери моего первого пациента в операционной.

Я вытер руки полотенцем и ввел «Флуманезил». Наталья дернулась, просыпаясь.

– Все готово?

– Да, – я выдавил из себя улыбку. – Язвы исчезнут в течение нескольких часов, постарайся быть осторожнее сегодня.

– Всегда, – ее нижняя губа дрожала достаточно, чтобы я заметил. – Эй, док?

– Да, Наталья?

– Как долго?

– Ну… – я наклонился вперед. – Это полностью зависит от тебя. Ты знала это с того момента, как начала посещать клинику.

Закусив нижнюю губу, она прищурилась.

– Я все еще не решила, что делать.

– Когда придет время, я спрошу снова, только ты можешь сделать этот выбор, Наталья.

Быстро кивнув, она спрыгнула со стула и направилась к двери.

– Новая девушка… – ее рука замерла над дверной ручкой. – Она хорошенькая.

Я вздохнул.

– Все медсестры, которых я нанимаю, хорошенькие.

– Да, но она не медсестра, она не одна из нас.

Я молчал в течение минуты, гадая, как Наталья догадалась, что Майя другая. Она красивая, как и остальные, просто более… чистая и невинная, но этого Наталья никогда не поймет.

– Нет, – я не обязан ей больше ни отвечать, ни что-либо объяснять.

– Надеюсь, она такой и останется, – прошептала Наталья. – Действительно надеюсь.

– Я тоже.

Я надеялся сильнее, чем возможно описать. Вот почему мне пришлось добавить определенные условия в контракт. Вот почему она была недоступна. Почему я был недоступен для нее. Я пытался решить ее судьбу без нее, прокладывая путь, по которому она могла бы пройти и остаться в живых. Чтобы она дожила до своего следующего дня рождения, при этом не став такой, какой хотел видеть ее отец.

Независимо от того, что Майя ничего не помнила, она все еще оставалась обузой, которую он держал поблизости, чтобы использовать как рычаг давления на меня.

– Хорошего вечера, Наталья.

Она ушла, и в комнате мгновенно стало холодно.

Я задавался вопросом, как долго смогу сохранить это, пока темнота реальности не погубит меня. Ведь я не жил ни для чего, кроме как ради попыток оставить лучший след в этом мире. Наследие. Вот чего я хотел.

Даже после того, как узнал, что течет в моих венах.

Кровь всегда окрашивала руки моей семьи.

И с ней на руках я и умру, но надеюсь, моя смерть не будет напрасной.

ГЛАВА 9

Недруг поддакивает, а друг спорит.

~ Русская пословица

Майя

Он написал ровно девяносто минут спустя, его инструкции были ясны.

Н: Приведи следующего. Я закончу в пять.

Я нахмурила брови в замешательстве. Какого следующего? Предыдущие полтора часа Жак объясняла мне, как составлять расписание, но ничего значимого. Там были имена и контактные телефоны, но без фамилий или приватной информации о них.

Просто имена и телефоны.

Хотя напротив некоторых имен стояли маленькие красные кресты. Жак сказала, что как только у пациента набирается три крестика, его удаляют из системы. Я спросила, а что если каждый пациент в итоге получит три креста, но она перевела тему и заговорила о рождественских украшениях.

– Я же говорила, что он напишет, – кивнула Жак. – Он всегда это делает.

– Итак… – я показала ей свой телефон, – где мне взять следующую девушку?

Она замерла, и ее губы растянулись в улыбке.

– Ты просто очаровательна.

– Да, – проворчала я.

Меня никогда в жизни не называли очаровательной. Ни родители, которые меня игнорировали, ни мои парни, которые меня ненавидели после того, как отец проводил с ними беседу.

Меня называли сексуальной.

Милой.

Хорошенькой – по крайней мере, несколько раз.

Но никогда очаровательной. Очаровательная значит невинная, а я не была невинной, я была порочной.

– Девушки всегда будут ожидать за дверью, – она указала дальше по коридору. – Когда он напишет тебе привести следующую девушку, ты просто открываешь дверь, ведешь ее по коридору и уходишь, когда он тебе скажет.

– Хорошо, – я облизнула пересохшие губы и поднялась со своего места. Думаю, что скоро вернусь.

– Помни, – сказала Жак мне в след. – Не задавай вопросов.

Я не была уверена, почему для нее было так важно напомнить мне это маленькое правило, поэтому пожала плечами, вздохнув, и продолжила свой путь по коридору.

Следующая девушка носила короткую, почти мужскую стрижку, и держала в зубах сигарету. Она оглядела меня сверху донизу и ухмыльнулась.

– Ты новенькая.

– Да, – выдохнула я.

– Он тебе еще не засадил? – она приподняла брови к линии роста волос.

– Я его сотрудница.

– Как и все они, – она закатила глаза и прошла мимо меня. – Я знаю дорогу.

Я последовала за ней, разве у меня был выбор?

Она остановилась возле комнаты, взглянула на дверь, и ее лицо смягчилось.

Дверь открылась.

Николай шагнул навстречу.

– Анастасия, – усмехнулся он. – Как ты себя чувствуешь?

– Сейчас лучше, – сказала она с хриплым вздохом.

Я закатила глаза.

– Тебя что-то беспокоит? – гаркнул Николай.

Черт. Он увидел.

– Нет, – я прочистила горло. – Просто устала.

Он прищурился.

– Это все, Майя.

– Хорошо.

Сжав кулаки, я прошла мимо них, на этот раз не оглядываясь, просто ничего не хотела знать. Что-то действительно было неправильным в его действиях, я просто не знала, что именно. И это был не тот случай, когда я могла прочесть его документы в глупом компьютере. Все, с чем я имела дело, – это имена и телефоны.

Когда я вернулась назад в вестибюль, Жак надевала пальто и одновременно проверяла мобильный телефон.

– Со временем станет лучше, – сказала она, не отрываясь от телефона. – Всегда становится.

Я стиснула зубы, гадая, следует ли мне воспользоваться шансом и рассказать ей о контракте, спросить ее, нужно ли было другим девушкам его подписывать, или сразу же попросить ее о помощи, чтобы увидеть, сжалится ли она и спасет ли меня из его злых когтей.

– Обещаю, – Жак перегнулась через стойку, положив свои наманикюренные руки на стол. – Это сейчас кажется подавляющим, но на самом деле это такая замечательная возможность.

– Действительно? – уточнила я.

– Конечно! – ее глаза блеснули. – Просто подумай о возможностях трудоустройства, которые ты получишь, поработав с Николаем несколько месяцев.

– Год, – исправила ее я.

Она замерла.

– Прости?

Я разве сказала что-то не так? Я заправила выпавшую прядь волос за ухо и пожала плечами.

– Контракт заключен на год.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла обратно. Когда она заговорила, ее голос казался немного напряженным:

– Год – довольно долгое время.

– Расскажи мне об этом, – я выдавила улыбку. – Это не нормально?

– Нормально, – она пожала плечами. – Что нормально?

Отстраняясь от стойки, она наклонила голову.

– Увидимся завтра, Майя.

– Хорошо.

Дверь закрылась за ней, погружая меня обратно в тишину, в то время как я сидела и гадала, что, черт побери, мне теперь делать.

Мой телефон пиликнул, уведомляя о новом текстовом сообщении.

Н: Готово.

Я: Отлично.

Что он хотел, чтобы я написала? Поздравление?

Н: Мне нужно, чтобы ты помогла с уборкой.

Я: Хорошо…

Н: Должен ли я и это тебе объяснять? Майя. Приходи.

Бормоча проклятья, я оттолкнула телефон подальше, встала и потопала по коридору.

Дернула дверь, открывая, и замерла, когда увидела его, снимающего окровавленные перчатки.

– Майя, – сказал Николай, не оборачиваясь. – Будь полезной и поменяй белье на кушетке.

Я показала язык ему в спину и подошла к кушетке, сдергивая простыни, пытаясь не фокусироваться на крови, которую на них видела. Почему в первую очередь должна быть кровь?

Никаких вопросов. Ладно.

– Тебе любопытно, не так ли? – его мягкий голос проник в мои мысли. – Я практически могу слышать, как работает твой мозг. Осторожнее, или ты причинишь себе боль своими… теориями.

– Теориями? – я пожала плечами и бросила простыни в рядом стоящую корзину, на которой было написано «Прачечная». – Почему у меня должны быть какие-либо теории? Ты всемирно известный врач, принимающий пациентов поздним вечером, которые выглядят как проститутки, и у тебя нет абсолютно никаких документов в компьютере. Теперь, как ты думаешь, что бы я сделала со всем этим?

– Я не уверен… – он скользнул рукой по моему плечу, и развернул меня лицом к себе. – Что бы ты сделала со всей этой информацией?

– Пошла в полицию, – выпалила я.

От его улыбки мне захотелось ударить его.

– И что бы ты сказала? Мне платят полмиллиона в месяц за работу, на которую я подписалась? О, и, кстати, мой отец – Александр Петров, возможно, у вас есть его дело под рукой?

– Ты сволочь, – прошипела я.

– А ты… – он испытывающе посмотрел на меня, – интересная.

– Что бы ты ни делал, это не может быть легальным.

– Ах, так у дочери босса русской мафии есть… мораль? – в его глазах читалась насмешка, когда он прошептал хриплым голосом. – Какая жалость.

– Тебе еще что-нибудь нужно?

– Сегодня? – он облизал губы. – Думаю, что да.

Он двинулся слишком быстро, и я не смогла подготовиться. В одну минуту он возвышался надо мной, а в следующую уже прижимал меня к стене, его губы были в двух сантиметрах от моих.

– Ты принадлежишь мне.

– Ты уже говорил это, – я едва смогла выдавить из себя слова, настолько мое горло пересохло.

– Я могу сделать с тобой все, что захочу… И никто не услышит твоих криков, Майя, никого не будет это волновать. Для тебя очень разумно помнить, кто держит твою драгоценную жизнь в своих руках. Что я здесь делаю – не твое собачье дело. Выполняй работу, за которою я тебе плачу отвратительно много денег, а когда все закончится, я напишу тебе блестящую рекомендацию.

– Это будет до или после того, как ты заставишь меня спать с тобой, как делал со всеми предыдущими девушками, работавшими на тебя? – слова вылетели из моего рта прежде, чем я смогла их удержать.

Его глаза сверкнули.

– Если я тебя захочу, ты об этом узнаешь.

Это было оно. Одним этим предложением он сделал мне больно. Заставил чувствовать себя не только ничтожной, но и отвергнутой самым мерзким образом, после его слов мне захотелось плакать.

– О, и Майя? – он запрокинул голову. – На случай, если ты не умеешь читать между строк: в тебе нет ничего, что бы я мог захотеть.

Слезы покатились по щекам, когда я опустила взгляд на белый пол. Горло сжалось от сдерживаемых рыданий. Он просто мудак! Почему меня волнует, что он думает? Осознание моего положения было шокирующим.

– Это все, Николай? – я снова встретилась с ним взглядом.

– Да, – он отступил назад. – А сейчас выключи свет, встретимся снаружи.

Я выбежала из комнаты, вытирая непрошенные слезы, и схватила свои вещи со стола.

Через две минуты он последовал за мной.

Как только дверь за нами закрылась, он положил руку мне на поясницу, сопровождая до «безопасной» «Ауди», и прежде, чем я успела осознать, мы уже ехали в тишине назад к офисному зданию, назад в квартиру, назад к моему ужасному существованию, где я даже не могла ни существовать, ни жить для себя, а лишь для психопата-незнакомца с завышенным самомнением.

Так странно проезжать мимо смеющихся людей, идущих с работы домой, замечать такие маленькие мелочи, как огни, мелькающие перед зданиями, людей, держащихся за руки, глупого парня возле «Старбакса», раздающего бесплатные образцы. Все эти мелочи были символами свободы, того – чего у меня не было и не будет еще целый год.

Что я сделала неправильно? За все годы существования я должна была сделать что-то ужасное со своим отцом, чтобы получить такое наказание.

Может быть, просто мое существование.

Я просто существовала. И этого было достаточно.

У меня больше не осталось слез. Только отчаяние, когда он поставил машину в гараж и заглушил двигатель.

Я предположила, что он проводит меня к квартире.

И он сделал это.

Поездка в лифте была абсолютной пыткой. Я стояла в одном конце, он в другом. Музыка радостно звучала, а я, в свою очередь, желала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

Когда мы, наконец, достигли квартиры, я надеялась, что он уйдет. Но он не ушел, вместо этого открыл дверь, впуская меня, и прошел к холодильнику, чтобы достать бутылку вина.

В чем его выгода?

Почему он просто не оставит меня в покое?

– Предполагаю, ты познакомилась с Жак? – он не устанавливал зрительного контакта, просто достал два бокала и начал разливать вино.

– Она милая… И красивая.

Он остановился, наполнив бокал наполовину, его руки слегка дрожали, затем он опустил бутылку и расположился за стойкой.

– Она незаменима.

– Я буду… стараться, – это все, что я могла сказать, – выполнять все как можно лучше.

– Они все старались, – усмехнулся он. – Как насчет твоего успеха там, где они потерпели неудачу?

– Как насчет того, чтобы рассказать мне больше о своих высоких ожиданиях, чтобы я не потерпела неудачу? – воскликнула я в ответ.

Его губы расплылись в улыбке.

– Ах, вот ты где.

– Что? – я вскинула руками в раздражении. – Я все время была здесь.

– Тебе нужна твоя внутренняя сила… Женщины… Когда они теряют свою внутреннюю силу, они теряют все.

– Ты говоришь бессмыслицу, – проворчала я и схватила бокал вина, который он протягивал мне.

Снова находясь так близко к нему, я захотела одновременно придушить его и притянуть ближе. От него так хорошо пахло, и даже при том, что выражение лица оставалось холодным, от его тела волнами исходило тепло.

Николай пожал плечами.

– В этом и не должно быть смысла… для тебя.

– Ответ в никуда, – я подняла бокал в воздух. – Понятно.

– Не проигрывай битву, Майя, даже когда война кажется губительной… Просто продолжай сражаться, дай битве закалить себя, не позволяй этому тебя сломать. Слишком многие сдавались перед лицом поражения. Мне нужен кто-то, кто готов пройти через это.

– Я прохожу… – я сглотнула и отвела взгляд. – Всю свою жизнь.

– Знаю, – прошептал он. – Вот почему я нуждаюсь в тебе.

Впервые я услышала такие слова от него. Я чуть не уронила свой бокал на пол. Он только что сказал, что нуждается во мне? После всего высокомерия, всех издевок, насмешек, подавления меня?

Он сделал глоток вина и улыбнулся той ослепительной улыбкой, которая заставляла мое сердце биться чаще.

– Не надо выглядеть такой шокированной.

– Я, – многозначительно начала я, – шокирована тем, что тебе вообще что-то нужно.

Он пожал плечами.

Видимо, разговор был окончен.

– Поешь что-нибудь, – приказал он, опуская бокал на гранитную столешницу. – Завтра в восемь часов утра в моем кабинете, запомни, тридцать второй этаж.

– Хорошо.

– Надень черное.

Я стиснула зубы.

– Как будто у меня есть выбор.

Он снова улыбнулся своей шикарной улыбкой.

– Ты получишь право выбора, когда я пойму, что могу тебе доверять.

– Ты думаешь, что я не достойна доверия?

– Твой отец не достоин.

– Я – не мой отец.

Вздохнув, он провел рукой по волосам.

– Докажи это.

На этом разговор был окончен.

Он подошел к двери и захлопнул ее за собой, оставляя меня в бóльшем замешательстве, чем прежде, что весьма смущало меня, учитывая обстоятельства. Я решила, что это не стоит головной боли – он не стоит головной боли. У меня еще осталось целых триста шестьдесят четыре дня ада, прежде чем я смогу вернуться назад к нормальной жизни… Назад к тому времени, когда я не знала Николая Блазика.

Назад к временам, когда я на самом деле знала себя.