Текст книги "Огненная буря (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Затем огонь добрался до первой человеческой постройки, роскошного охотничьего домика, который, к счастью, к тому моменту уже опустел, и приступил к работе, старательно подбираясь к пропановым баллонам во дворе, словно нацеленный прямо на них.

Это не был естественный прогресс. Это был выбор.

– Дерьмо, – сказала Эмили от ее поста у окна. Она казалась отрешенной, но она была бледна и дрожала от напряжения. У меня не было достоверных отношений с огнем – ну, не до недавнего времени – но я поняла, что напряжение от способностей Хранителей Огня было уникальным. Я видела, что она прогибалась под давлением, и не было ничего, чем я могла бы действительно помочь. Мне самой хватало хлопот: разряды молний плясали повсюду во время шторма, пытаясь найти новые цели. Мои недавно открывшиеся силы Огня были слишком сырыми для какого-либо реального использования в ситуациях, подобных этой. Хранителям Огня, даже больше чем Погоды, необходима точная настройка.

Я понятия не имела, сколько прошло с моего звонка в Кризисный центр; время – забавная вещь, когда находишься в эпицентре чего-то вроде этого. Это заставляет минуты ползти, а часы лететь. Поблизости не было часов и я была слишком занята, чтобы свериться, в любом случае. Любой крошечный сдвиг моего внимания приведет к тому, что огонь отвоюет новую землю у дождя, которым я руководила. Джанелль, моя удаленная поддержка, еще больше ослабевала; она не сможет продержаться долго, и когда она уйдет, погодная система вывернется из-под контроля и направится в море, и вырвавшийся ветер будет подпитывать дальнейшее распространение этого огня. Я вспомнила, как это произошло в Йеллоустоне, в этот день Звездочка получила ожоги. В этот день многие Хранители поплатились своими жизнями. Как только лесной пожар возьмет контроль, она будет поглощать всё на своем пути, что способно ему противостоять.

Этот был прямо на грани. Можно было даже ощутить его мышление, и, Боже, мысли были очень не приятные.

Пропановые баллоны в охотничьем домике взорвались с киношными спецэффектами. Огонь расцвел раскаленным добела цветом в центре, завивая желтые лепестки к небу на фоне черного дыма.

Оглушительный рев сотряс стекла пару секунд спустя.

В хижине было тепло. Я поняла, что начала потеть, и это заставило меня оглянуться вокруг; мы смотрели через переднее окно, как пламя прокладывает свой путь через обломки прямо к нам, но между нами была еще добрая половина мили, а продвижение было замедленным благодаря дождю, который я продолжала на него лить.

Но я не проверила, что позади нас.

Оставаясь на месте в реальном мире, я повернулась на эфирном плане, чтобы взглянуть.

О, Господи.

Он наступал, как поток лавы, спускаясь вниз по холму; он достиг вершины горы и поедал все на своем пути. Неудивительно, что внутри хижины было так жарко.

Огонь обошел нас с фланга.

Мы оказались в ловушке.

– Эм! – Заорала я. Она не ответила, прикованная к происходящему в переднем окне. Сфокусированная до такой степени, что это могло ее убить. Именно поэтому, Хранители Огня умирали так часто: огонь мог развернуться так быстро, и это требовало серьезной концентрации. Я кинулась вперед, схватила ее за плечи и сильно встряхнула. Ее глаза закатились. Она рухнула на меня, тяжелая и податливая, и мне пришлось опустить ее на пол. Если она была без сознания, а не просто в трансе, то мы оказались в полнейшей заднице, потому что огонь накинется прямо на эту хижину, как тигр на заколотую козу. Как говорится, сила к силе, огонь тоже не любит быть запертым.

Я схватила Эмили под руки и начала перетаскивать ее по пыльному деревянному полу к двери хижины.

О, мой Бог. Это не происходило. Это не могло произойти так быстро...

Я ощутила прокатившуюся волну жара по спине, и услышала, как разбились стекла – заднее окно было просто взорвано. Я стиснула зубы и вздохнула – черт побери, почему мне не могла достаться какая-нибудь маленькая худенькая девочка, которую было бы легко спасти? – и ноги Эмили, обутые в рабочие ботинки, проскребли еще два фута на пути к двери. У меня перед глазами замелькали звезды. Мой пульс стучал, а воздух, который я втянула, был обжигающим и почти удушливым.

Хижина горела. Дым затоплял, тяжелый и черный. Я потрогала дверную ручку и поняла, что она не совсем обжигающе горячая, поэтому я схватила ее и дернула. Дверь распахнулась, впустив волну горячего воздуха и густого дыма. Я присела на корточки, схватила отяжелевшее тело Эмили под руки и начала тянуть. До земли было всего четыре шага. Я не слишком осторожничала, чтобы нежно вытащить ее туда, а затем мне пришлось сваливать ее кучей на гравий, когда я открывала заднюю дверь внедорожника. Ей еще придется пострадать из-за царапин от разбитого стекла, но я подумала, что она предпочтет это, чем альтернативный вариант.

Огонь охватил дерево с левой стороны станции смотрителей дьявольской ярко-синей вспышкой и хваткой. Древесный сок взорвался. Все было раскаленным, готовым вспыхнуть. Моя одежда были насквозь промокшей от пота, размазанного по моей коже, словно я плавала, но меня бил озноб – сильная жара испаряла пот слишком быстро. Мне нужна была вода. Немедленно. Внутри мой рот ощущался как грязный хлопок, и я чувствовала легкое головокружение. Я больше ничего не могла учуять – лишь всё тот же подавляющий запах умирающих вещей.

Олень с чрезвычайно ветвистыми рогами вырвался из горящего леса, резко падая возле меня, опустив голову, ослепленный болью и ужасом. Я ничего не могла поделать. Я даже не была уверена, что могла бы помочь самой себе.

Я до конца затолкала Эмили на заднее сиденье внедорожника с поистине отчаянной силой. Я развернулась, чтобы посмотреть на происходящее за моей спиной, и увидела самую жуткую, самую прекрасную вещь: огонь стекал, подобно густому сиропу, вниз по склону, скользя по каждой обугленной, скрученной вещи на своем пути. Это был огонь в своем самом первозданном, самом мощном виде. Неудивительно, что Эмили потеряла сознание, если она старалась сдержать его.

Эта штуковина собиралась прокатиться прямо по станции смотрителя, а потом прямо по нам.

Пепел дул мне в лицо. Я затушила несколько угольков на своей одежде, прыгнула на водительское место и завела грузовик. Ситуация требовала быстрого решения, и я запустила двигатель, отправила юзом по гравию, а затем, получив сцепление с поверхностью, рванула вперед по ухабистой горящей дороге.

Я ехала слишком быстро для такой местности. Гравий стучал и грохотал по лобовому стеклу и решетке радиатора, а подвеска подбрасывала меня, как игрушку внутри салона. Эмили была тряпичной куклой на заднем сидении. Температура внутри автомобиля была как в печи, и я старалась втягивать короткие, неглубокие вдохи, чтобы пощадить свои легкие. Я едва различала дорогу на десять футов вперед из-за черного дыма, окутавшего дорогу, но я не снижала скорость. Сейчас не время замедляться.

В зеркале заднего вида огонь растекался по дороге, как лава.

– Черт, черт, черт, – повторяла я, и потянулась за чем-нибудь, чтобы удержать его. Поблизости не было никого, такого же калибра, как Эмили или – гребаный ад – Кевин. Мне удалось замедлить его, совсем немного. Или, может быть, он поступил так по собственному желанию. Трудно сказать, со всем этим хаосом в эфире.

Я вырвалась из дыма во временный небольшой просвет – взбудораженный ветер раскачивал зеленые деревья, пока еще не горящие. Я вытерла потные ладони о рубашку и, вновь вцепившись в руль, нажала на газ...

... и огромное – и я имею в виду именно огромное – дерево упало поперек дороги, грохнулось вниз, распыляя силы примерно в десяти футах от побитого капота внедорожника.

Я закричала и ударила по тормозам. Почувствовала удар, когда обмякшее тело Эмили врезалось в спинку моего сидения и упало на пол. Она издала слабый стон, но, по крайней мере, она была еще жива. Внедорожник занесло, пытаясь уклониться влево, и покачнулся остановившись.

Вот черт!

Я судорожно огляделась по сторонам. Наступающий огонь снова двигался быстро, перепрыгивая с дерева на дерево, как какой-то безумный пылающий Тарзан. Я чувствовала подбирающийся жар снаружи автомобиля.

Мы погибнем. Если нам повезет, то сперва мы задохнемся от дыма, но я не думаю, что огонь был особо великодушен в этом плане…

Я быстро наклонила голову, когда дерево слева от меня охватило пламя с бульканьем и шипением закипающей сосновой смолы. Дым забивал мне горло. Я закашлялась и скользнула вбок, пытаясь отыскать глоток чистого, пригодного для дыхания воздуха. Из-за нахлынувшей паники мне было трудно применить свои способности Хранителя. Мое тело признавало неминуемую смерть, и у него не было свободного времени для рационального мышления.

Я попыталась вздохнуть, но было слишком жарко, мой рот и нос словно накрыло сухим, горячим одеялом, и я не могла дышать...

И в тот момент, я ощутила глоток свежего, прохладного воздуха, словно кто-то включил большой кондиционер в мире. Я судорожно втягивала его, задыхаясь, кашляя, и продолжала дышать, когда заставила себя принять сидячее положение.

Дэвид стоял перед грузовиком, раскинув руки широко, пальто развевалось словно крылья. Он выглядел хрупким, стоя в обрамлении огненной завесы, хоть я и знала, что это не так. Он протянул руки и слегка уперся в капот, смотря на меня сквозь сетку трещин на стекле, дым и пыль.

Прохладный воздух наполнил кабину грузовика. Сладкий и чистый, как раннее весеннее утро. Не считая сюрреалистического рева огня снаружи, мы могли бы припарковаться на пикник.

Дэвид бросил мне слабую, нечитаемую улыбку, затем выпрямился и подошел к моей стороне грузовика.

– У нас не так много времени, – сказал он. Ну, он прям Мастер очевидности.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

– Кое-какие дела, – сказал он. – Как ни удивительно, но я не все время слежу за тобой, но тогда я и не думал, что должен. Представь, как я удивился, увидев тебя посреди всего этого. Ты совсем с ума сошла?

– Ты можешь подвергнуть меня психоанализу позже, когда нам не будет грозить сожжение заживо, – выдохнула я. – А теперь, не мог бы ты помочь нам выбраться отсюда?

– Я так и сделаю. Как только я сдвину это дерево, не останавливайся, что бы ты ни увидела. Поняла? – Он протянул руку и провел пальцем вниз по щеке, горячее приятное прикосновение, которое закончилось слишком скоро. – А теперь езжай. Время не ждет. Я накричу на тебя позже.

– Но… – я беспомощно указала на гигантское поваленное дерево на дороге.

Он отошел и схватил хрупкую, маленькую веточку, которая должна была отломиться в его руке, когда он за нее потянул.

Вместо этого, он поднял все дерево целиком, как какой-то сценический реквизит из пробкового дерева. Только, очевидно, оно было настоящим, тяжелым, стонущим и дрожащим от пыли и осколков, пока он оттаскивал его, как игрушку. Он небрежно отодвинул его на четверть круга, как ворота на дороге, и бросил его на обочине под громкий хруст сосновых веток.

– Езжай! – закричал Дэвид. – И не останавливайся!

Я сорвалась с места. Шины внедорожника загудели, поймали сцепление с дорогой и понесли нас вперед. Когда мы проезжали мимо Дэвида, он протянул руку, чтобы дотронуться до грузовика, лишь кончиками пальцев его поверхности.

Со слышимым треском разбитые и треснувшие стекла сменились на новые. Я ничего не могла сказать о других повреждениях, но готова была поспорить, что Эмили получит обратно свой внедорожник в новом состояние.

А потом он стал удаляться, превращаясь в точку в зеркале, уязвимый и хрупкий рядом с возрастающей гигантской яростью лесного пожара, стоящий перед встречным потоком плазмы и пламени.

Я вся дрожала. Слишком много информации, завернутой в слишком большой слой угроз собственной жизни, впитывала в себя все и сразу. По крайней мере, я видела Дэвида целых тридцать секунд. Это уже что-то...

Да, и я видел Демона, вырвавшегося из зажаренного Хранителя. И была атакована горящим зомби.

Хотела бы я сказать, что это был необычный день.

– Что случилось? – произнес на ухо хриплый голос. Я закричала, убрала ногу с педали газа, а затем вновь вдавила ее, когда мой передний мозг догнал мои инстинкты. – Прости. Напугала тебя?

Эмили. Она сидела, выглядя усталой, почерневшей от дыма и покрасневшими глазами, едва ли лучше, чем что-то из фильма ужасов. Она цеплялась за сиденье для поддержки.

– Нет, – солгала я. – Ты в порядке?

– Блин, ты, должно быть, шутишь, – сказала она и откинулась обратно на сиденье. – Он потух? Огонь?

Я проверила зеркало заднего вида. Все небо было красным и черным от бурлящей ярости разрушения.

– Не совсем, – ответила я холодно.

– Он всего в нескольких милях от Дрюмонвилля. Мы должны...

– Нет, – сказала я безапелляционно. – Хватит, Эмили. Мы больше ничего не можем сделать.

Она подскочила, вцепилась в спинку моего сидения, и приблизила свое лицо к моему. Я смотрела в ее покрасневшие глаза, полные ярости и влаги, с очень близкого расстояния.

– Там же люди! Люди, которые погибнут! Мы Хранители! Ты не можешь просто уехать!

Я знала это. Я чувствовала это внутри, то же отчаянное стремление сделать все правильно, со всем разобраться, спасти каждую жизнь и починить каждую сломанную в мире вещь.

Я вновь перевела взгляд на ухабистую дорогу, дважды моргнула и сказала, – Иногда ты должна позволить ему гореть, Эмили.

Она уставилась на меня, не веря, устало замолчав на несколько секунд. – Ты невероятно бездушная сука, – сказала она. Я ничего не ответила. Просто продолжала вести машину. Она была слишком слаба, чтобы попытаться вырвать у меня управление – гребаный ад, она была слишком слаба даже для того, чтобы долго сидеть, и она доказала это, откинувшись и соскользнув вниз на сидении в лежачее положение. Когда я посмотрела в зеркало, она отвернулась в сторону, но на ее грязном лице безошибочно проглядывались поразительно бледные дорожки слез.

– Они были правы насчет тебя, – сказала она. – Тебя надо было кастрировать, когда у нас был шанс. Ты не заслуживаешь быть Хранителем.

Я чувствовала, что ее слова, словно тупой, холодный нож, вонзаются прямо мне под сердце. Если бы она пыталась выдрать мои кишки и украсить ими грузовик, то ей, возможно, не удалось бы сделать более тонкую работу. С той ночи, когда я боролась за свою жизнь против Плохого Боба Бирингейнина, угрюмого, но любимого старого скряги Хранителя, я по больше части стала персоной нон-грата. Паршивой овцой. Обвиняемой во всем и ни за что не похваленной.

Но я была Хранителей, черт возьми. Я любила небо, море, окружающий меня живой воздух таким глубоким образом, что только другой Хранитель мог бы понять. Я так сильно хотела помочь людям, что импульс внутри меня причинял боль. Я была Хранителем, а Хранителя любили мир. Но это была строго односторонняя любовь, и мы забыли об этом, подобравшись ближе к нашим обязанностям.

– Сука, – пробормотала Эмили отрешенно. Она снова соскользнула в бессознательное состояние или уснула. Слишком устала, чтобы злиться. Я включила радио, настроила его на станцию с приличной музыкой, оставив ее на весь оставшийся ухабистый побег из леса, чтобы прикрыть тихие, неровные звуки, когда я судорожно сглотнула вернувшиеся слезы.

Внедорожник зарычал на вершине насыпи, и мне открылся захватывающий вид на разверзнувшийся ад в долине позади нас, и на то, что лежало впереди.

– Ох, нет, – прошептала я, и слезы наконец-то вырвались на свободу.

Дэвид предупреждал меня. Плохи дела. На дороге лежали мертвые люди.

* * *

Единственными стоящими на ногах были Джинны – четверо. Они присели среди мертвых, изучая тела с разной степенью заинтересованности. Я отдернулась от торможения, вспомнив, что сказал Дэвид, когда джинны стали разворачиваться в сторону нашего джипа.

Не останавливайся, что бы ты ни увидела.

Я не узнала никого среди них – двое мужчин, двое женщин, по крайней мере, внешне. Двое выглядели очень юными, почти по-детски. Один из мужчин был крепким, смахивая на тяжелоатлета. Оставшаяся женщина джинн могла позировать для портрета прерафаэлитского ангела, за вычетом крыльев… невероятно, ослепительно красивая.

Она была самой холодной из всех.

Все это пролетело в моей голове в одну секунду, а затем я ударила по педали газа. Джип помчался вперед. Я почувствовала, как двигатель закашлялся, и с ужасом поняла, что Джинны были способны намертво остановить его. Как то давным-давно, Дэвид провернул этот трюк со мной. Только не с такой смертоносной мотивацией.

Не останавливайся.

Я сформировала оболочку чистого воздуха вокруг свечи зажигания. Двигатель снова поперхнулся, кашлянул и рванул, раскачиваясь из стороны в сторону на неровной дороге.

– Что происходит? – Эмили решила снова поговорить со мной. У меня не было времени ответить. Я почувствовала, как она подтащила себя вверх, держась за спинку моего сиденья. – Что… что за черт…?

Она закричала мне в ухо, когда все четыре джинна – все вместе, отрепетированным движением – шагнули на дорогу, преграждая нам путь. Дети стояли впереди.

Не останавливайся. Несмотря ни на что.

Я закрыла глаза, втянула панический вдох и задержала его. И продолжила мчаться на большой скорости прямо на них.

– Нет! – Эмили вскрикнула, разрывая мои барабанные перепонки, и я почувствовала рывок рулевого колеса, когда она схватила его поверх моего плеча и с силой повернула его вправо. Я потеряла управление. Колеса потеряли сцепление с дорогой, выброшенные из колеи, потеряли скорость…

Мы перевернулись. Полностью, с мучительно медленным ускорением, когда мир крутанулся на полные 360 градусов. Джип подпрыгнул и застонал, когда снова приземлился на рессоры.

Это было слишком для обновленного внедорожника Эмили.

– Ты идиотка! – Закричала я и провернула ключ. Ничего. Была ли это поломка, или же джинн, грузовик никуда не поедет. Я не пострадала, но испугалась, и мой личный уровень ужаса подскочил, когда дверь с водительской стороны рывком распахнули.

Ангелоподобный Джинн стояла и смотрела на меня чисто белыми глазами. Ее кожа была нежной, нечеловечески серебристой, а ее одежда, как алебастровый шелк, шевелящаяся на неощутимом ветру. У нее были темные, развевающиеся волосы, которые каскадом роскошных волн скользили по ее плечам, мимо ее бедер, вниз к земле и ее босым ногам.

Она протянула руку, схватилась за мой ремень безопасности и разорвала его одним рывком, затем схватила мою руку и вытащила меня. Впечатала меня в крыло машины в вихре пыли и держала меня там, расположив свою руку над моим сердцем.

Мы застыли. Я не смела дышать. Ей и не нужно было. Ее голова медленно повернулась в одну сторону, потом вернулась обратно. Я вспомнила об умышленных атакующих движениях богомолов.

– От тебя воняет, – прошептала она. Я с трудом могла понять ее: ее акцент звучал странно, древне, словно она не удосуживалась разговаривать с людьми сотни лет. – Скверна. Смердящая скверна.

Рядом с ее сияющим совершенством, это было очень похоже на то, что чувствовала и я. Но я знала, что она учуяла – две Метки Демона, с которыми я столкнулась за последние двадцать четыре часа. Не говоря уже о Демоне, который преследовал меня в лесу, как грузовой поезд, поджигая деревья, попадающиеся ему на пути.

Но я не тот человек, который просто так это оставит.

– На мне есть Метка Демона? – Требовательно спросила я. Не то, что вам стоит требовать что-либо от джинна, который только что растерзал… мой мозг вспыхнул при попытке сосчитать. Больше пятнадцати человек, по крайней мере.

– Нет, – сказала она, и снова наклонила голову назад и вперед. Может быть, я была похожа на плакат с Волшебным Глазом, и она пыталась разглядеть Статую Свободы, спрятанную внутри меня. Она опустила руку. – Ты можешь идти.

Она резко повернулась и скользнула вокруг джипа, на другую сторону, где лежала Эмили, прислонившись к двери. Эмили стремительно кинулась к моей стороне автомобиля и затрясла ручку. Заклинило. Оставайся там, произнесла я одними губами. Она, конечно, проигнорировала меня. Но, по справедливости, возможно она меня не видела. Окно было покрыто тонкой сеткой трещин.

– Прошу прощения, – произнес вежливый голос, и прежде, чем смогла увернуться, меня, с гораздо меньшим извинением, подхватил и аккуратно отставил в сторону большой мужчина Джинн, с кожей цвета темного какао, черными глазами и очень-очень длинными светлыми волосами, которые были завязаны сзади в хвост. Он был одет в более традиционном стиле, нежели Ангельский Джинн – синие джинсы, рубашка в стиле шамбре модного (и смелого) светло-фиолетового оттенка. Он превращался в туман в районе коленей. Его, казалось, это не беспокоило.

Я споткнулась о гравий, когда он меня отпустил. Он нагнулся, схватился за ручку задней двери внедорожника, и выдернул дверь вместе с ручкой. Он аккуратно отложил ее в сторону, рядом с той, которую вырвала Ангел, и наклонился, чтобы схватить Эмили за ворот ее рубашки. Она кричала и боролась, но была маленькой, как щенок противостоящий волкодаву, только не настолько равным. – Шшшш, – сказал он ей, и провел пальцем по ее губам. Она тотчас замерла и побледнела, как отбеленная бумага. – Хорошая девочка. – Он опустил ее на землю и отступил назад, все еще держа ее одной рукой на тот случай, если ей вздумается сбежать.

Ангел скользнула обратно, едва касаясь земли. Ее ступни выглядели так, будто они никогда не касались пыли, не говоря уже о каменистой, жесткой земле.

Она прижала свою руку к сердцу Эмили.

Наклонила голову. Она замерла на одном месте дольше, чем мне понравилось, а затем медленно вернулась в вертикальное положение.

Она двигалась быстро, как тигр, ногти превратились в серебряные когти, и разорвала рубашку Эмили, распахивая ее на сердце. Не только рубашку. Спортивный бюстгальтер тоже пострадал, и Ангел была также не слишком осторожна с кожей.

Под бледной плотью, следами когтей и ярко красной кровью я увидела клубок черных нитей, спрятанный под ее кожей.

– Нет, – прошептала я. – О, нет. Как…? Когда…? – Потому что я точно знала, что Эмили не была заражена, когда мы уехали из ее дома. Это должно быть случилось в лесу, когда мы разделились.

Чертова Метка Демона все еще преследовала меня, и когда не прицепилась ко мне, она перешла к Эмили.

Челюсти Эмили нервно сжимались, и она смотрела на меня, когда она пыталась соединить обратно рваные края рубашки.

– Она свежая, – сказала Ангел. Она, несомненно, была здесь главной. Те двое, которые выглядели как дети – подобранный комплект, мальчик и девочка, близнецы, одетые в одинаковые футболки и небрежные вельветовые брюки, со спутанными каштановыми волосами – посмотрели на нее с каким-то беспрекословным поклонением. Вежливый мужчина Джинн тоже. – Ты хочешь ее?

Она разговаривала со мной. Со мной. – Хочу я…. э-э… что?

– Ты хочешь ее? – спросила она медленно, четко произнося каждое слово. Когда я непонимающе уставилась на нее, Ангел повернулась к мужчине Джинну, который держал Эмили за локоть.

– Ты хочешь, чтобы мы забрали из нее Демона, – перевел он. – Метка еще свежая. Мы можем это сделать.

– Хм... ей будет больно? – Глупый вопрос. Конечно, так и будет. Но удержание Метки причинит ей еще больше боли. – Не бери в голову. Да. Если вы можете.

Он кивнул, взял стеклянную бутылку из кожаной сумки на боку, и протянул ее Ангелу. Она бережно открыла ее и взяла в левую руку.

– Не двигайся, – сказала она Эмили, и сунула правую руку в ее грудь.

Эмили вскрикнула. Думаю, что и я тоже. Знаю, я кинулась вперед, или пыталась, как вдруг руки обняв меня сзади, хотя все Джинны были передо мной.

– Нет, любовь моя. – Прошептал Дэвид мне в ухо. – Это должно быть сделано.

Я повернулась, чтобы взглянуть на него. Эмили издавала страшные, мучительные крики, а на земле вокруг лежали мертвые люди... – Ты убил этих людей?

Он выглядел уставшим. Тени пролегли под его обычно яркими глазами. – Это должно было быть сделано.

– Ты их убил?

Он покачал головой. – Давай не делать этого. Не сейчас.

– Почему ты не хотел, чтобы я остановилась, если ты не знал, что это происходило? – Но я знала. Должно быть, он почувствовал давние отпечатки моих встреч с Меткой Демона на мне, так же как Ангел. Он боялся, что они бы просто предположили, что я одна из зараженных. – Боже, Дэвид, как ты мог так поступить? Это были Хранители.

– Хранители всегда передавали свои инфекций Джиннам, и мы не могли дать отпор. Теперь мы можем.

– Так значит, либо они, либо вы. Так что ли?

Его глаза удерживали мои. С крапинками янтаря и полные сожаления. – Да. Либо их, либо нас. И не говори мне, что Хранители не сделали того же. Не говори мне, что ты не сделала бы того же, если бы до этого дошло.

– Растерзать пятнадцать человек, как овец? Нет, Дэвид, я… – Протяжные стоны Эмили внезапно оборвались с глухим ударов тела о землю. Я вновь развернулась к ней и увидела, как крупный мужчина Джинн, подхватив ее в обморочном состоянии, усаживал обратно во внедорожник на переднее пассажирское сиденье. Он вырвал и ту дверь тоже, а также и заднюю. Очевидно, он любил симметрию.

Я бросилась к ней и прижала пальцы к ее горлу. Хороший, устойчивый пульс. Она слабо застонала и открыла глаза. Налитые кровью и не сфокусированные, но, похоже, она будет жить.

– Они двигались прямо в огонь, – сказал Дэвид мрачно. – Огонь ускорил бы развитие Меток Демона, и их вылупилось бы больше, чем мы смогли бы одолеть за один раз. Мы должны были их остановить до появления Демонов, когда были бы уже слишком поздно их безопасно удалять. У нас не было выбора.

– Мы могли бы что-нибудь сделать! – Крикнула я, обернувшись к нему. Он не отшатнулся. – Мы могли бы поместить их в тюрьму, в больницу, да куда угодно, лишь бы не убивать их и не выбрасывать их, как вчерашний мусор! Ты не имел право, Дэвид!

– Нет! – крикнул он в ответ. – Я несу ответственность! Теперь, если мы предъявили друг другу достаточно обвинений, я должен остановить огонь.

Он развернулся и пошел прочь, пальто развевалось на горячем ветру за его спиной. Я поплелась следом, сердце бешено колотилось в ушах от кровавой, бушующей ярости. Я схватила его за руку, почувствовала тяжелую шерсть и упругость мышц, и заставила его остановиться. – Дэвид!

Он обернулся, и выражение его лица... Ох, Боже. Душераздирающая агония. – Больше никого нет, кто сделал бы этот выбор. Ты знаешь.

Да, я знала. Я вспомнила все случаи, когда я с криком убегала от бремени трудного выбора. Даже в этот раз, я не позволяла себе отвлекаться от своей миссии ради возможности заработать себе немного хорошей славы. Это была работа Эмили. Не моя. Я приехала сюда с добрыми намерениями, а всё обернулось адом.

– Все это не остановится, – сказала я. – Это не прекратится, пока мы все не умрем. Верно?

В качестве ответа, он потянулся, обхватил меня руками и обнял. От него пахло дымом и потом, настоящим и человеческим, и я ничего так не хотела, как быть где-нибудь в другом месте с ним, в месте без хаоса и ответственности. Там, где я могла бы прижаться к его коже, и мы смогли бы очистить друг друга.

Если мы когда-нибудь снова сможем очиститься.

– Я знаю, ты не убивал их, – прошептала я, уткнувшись ему в шею.

– Я несу ответственность, – сказал он снова, и его губы коснулись чувствительной кожи ниже моего уха, нежный благословение. – Это все, что тебе нужно знать.

Льюис и Пол лишь пожмут плечами: еще пятнадцать мертвых Хранителей? Трагедия, конечно, но мы уже потеряли больше, чем способны сосчитать. И инфицированные Демонами Хранители не являются активом в любом случае. Я знала все логические причины, и ни одна из них не коснулась черной, жирной вины, которая продолжала просачиваться в мое сердце.

Я глубоко вздохнула и откинулась назад достаточно, чтобы взглянуть ему в глаза. – Откуда приходят эти штуки? Чего они хотят?

Мгновение он не реагировал, а затем его зрачки сузились, и он понял, о чем я спрашивала. – Метки Демона? Они предназначены для производства взрослых Демонов. Они размножаются на воле, после того, как вылупятся. Метки – яйца – просачиваются через разрывы в эфире и тянуться к ближайшему источнику энергии. Джинну или Хранителю.

– Это все?

– Нет. Они притягиваются к нам, потому что мы часть Ее, в большей или меньшей степени. То, чего они хотят – особенно взрослые – это добраться до Матери.

– Прям, как и я. – Ох, какая ирония.

– Не... как ты, – сказал Дэвид медленно. – Если они смогут добраться до ее уязвимого места, то смогли убить ее. Демоны – это болезнь, Джо. И мы должны сражаться с ними всеми силами, особенно сейчас. Она уязвима. И она страдает.

– Оракул. Тот, что в Сикаскете. Он был заражен Меткой Демона.

– Что? – Он полностью отпрянул, широко раскрыв глаза. – Нет. Это невозможно.

– Я… Я думаю, что, возможно, это была моя вина. Я сняла с него Метку, но не знаю, сколько вреда она к тому моменту нанесла.

Его лицо стало неподвижным и непроницаемым. – Мне надо идти, – сказал он осторожно, с изысканной заботой. – Не… не возвращайся к Оракулу. Даже не пытайся.

– Но…

– Если ты вернешься, – сказал он невыразительно, – я буду вынужден тебя убить. Даже не думай об этом.

Я сглотнула. Он перешел от теплого, утешающего любовника к лидеру Джиннов, и изменение было пугающим. – Тогда что мне делать? Дэвид, именно ты сказал….

– Я знаю, что сказал. Но это теперь вне моей власти. И твоей. Иди домой, Джо.

Я стояла там, ошеломленная. Он отошел к огню.

Один из других Джиннов стоял рядом со мной – здоровяк, его бледно-белый хвост развевался на ветру. Он поднял выразительную бровь.

– Вы можете ехать, – сказал он.

Со мной что-то произошло, запоздалое и тяжелое. – Я забыла… там в огне был демон…

– Мы знаем, возлюбленная, – сказал он. – Вот почему мы здесь. Иди.

Когда я не пошевелилась, он поднял меня и, без усилий, отнеся обратно в джип, посадил на водительское сиденье. На этот раз, двигатель заработал с ревом. Я посмотрела на Эмили, которая был крепко пристегнута, и перебрала измельченные остатки моего собственного ремня безопасности.

– Ох, прошу прощения, – сказал он и, протянув руку, прикоснулся к нему кончиком пальца. Он собрался воедино с головокружительной скоростью.

Как новенький. Он бережно пристегнул меня и похлопал по плечу. – А сейчас делай то, что он тебе сказал. Поезжай домой.

Я с трудом помнила, как уезжала оттуда. Помню, как, смотрела в зеркало заднего вида, на дым и пламя, на поле боя мертвых Хранителей, пока следующий холм не скрыл все из виду.

* * *

Какое-то время я плакала. Слезы ярости, мучений и горького, горького разочарования. Разочарования в себе, в основном. Если бы я осталась в Сикаскете… если бы я поехала обратно вместо того, чтобы бороться с огнем вместе с Эмили, может быть, все было бы иначе. Может быть, эти пятнадцать Хранителей не было бы мертвы. Может быть...