Текст книги "Огненная буря (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Которой оказалась Эмили, Хранитель Земли и Огня, которая участвовала в потасовке в Штаб-квартире. Она жила в каком-то захолустном городке посреди в середине Нигде округа, штат Мэн, и когда Имара остановила Камаро на гравийной подъездной дорожке, она припарковалась рядом с забрызганным грязью внедорожником Джип.

Хранитель был дома. Она открыла дверь, когда Имара постучала, и уставилась на моего ребенка, словно она была Вторым Пришествием, потом на меня как на исчадие ада.

– Ох, – просто сказала она. – Они послали тебя. Отлично.

Она развернулась и пошла в дом, не удосужившись пригласить нас внутрь. Мне было так плохо и так больно, не говоря уже об отчаянии, что мне было наплевать на это. Я последовала за ней в по-домашнему уютную гостиную, одна стена в которой была выкрашена в несколько неудачный оттенок корицы; индийские одеяла и юго-западное искусство выстроились вдоль стены. Мебель была выполнена из древесины, нарочито примитивная. Везде были разложены безделушки, начиная от кукол и заканчивая ловцами снов.

Я не была близко знакома с Эмили. Мы никогда не были друзьями, или даже теми, что я называю знакомыми, но мы работали над несколькими совместными проектами и делили один рабочий стол в национальной службе поддержки Хранителей прежде, тот, что Хранители используют, чтобы позвать на помощь, когда дела оборачиваются совсем плохо. Эмили уже тогда была не очень расположена к людям, и я сомневаюсь, что она сменила путь. Хранители Земли в целом, как правило, были либо хиппи, либо отшельниками; она, безусловно, попал в категорию отшельников. По-видимому, способности Хранителя Огня не сильно повлияли на ее характер.

Она была одета так же, как и в нашу последнюю встречу – мешковатые джинсы и ничем не примечательная туника из тянущегося материала. Босые ноги – это единственное реальное изменение. Ее коротко остриженные волосы обрамляли ее грубые черты лица и угрожающий взгляд, пробирающий до глубины души.

Я опустилась в кресло и прижала свою сломанную руку ближе, стараясь не кричать.

– Ха, – сказала Эмили, и вздернула подбородок. – Выглядит хреново.

– Спасибо.

– Это не комплимент. Нужна помощь?

– Если тебя это не затруднит.

Имара нерешительно стояла в нескольких футах от меня, явно стараясь уловить сигнал от меня, что, если это понадобиться, делать. У меня не было времени. Эмили наклонилась, взяла мою руку в ее большие, сильные руки, и провернула тот «поверни-дерни» прием, который отдался безумной болью, что я чуть не провалилась во тьму.

– Вот, – сказала она с удовлетворением. – Теперь не дергайся.

Она положила руку на перелом, и я старалась исполнить ее приказ. Нелегко. Пульсирующую боль было трудно игнорировать, а потом чувство жжения, а затем сильный зуд. Жжение становилось все больше, пока не появилось чувство, будто я держу всю руку над открытым пламенем горелки. Я хотела вырвать ее обратно, но я знала лучше.

Я уже чувствовала это раньше.

Это заняло около пятнадцати минут. Эмили была не самая мощная в мире Хранителей Земли, хотя она была достаточно компетентна; когда она отпустила, рука была горячей и чувствительной, но более или менее исцеленной.

– Постарайся не переусердствовать, – сказала она. – Исцеление еще продолжается. Позволь ему вылечить.

– Конечно, – прохрипела я. Мое горло ужасно пересохло. – Можно воды?

Не говоря ни слова, она пошла на кухню и вернулась со стаканом, который я осушила залпом, не переводя дух. Она снова наполнила его. Я успела выпить еще полстакана, прежде чем решила, что слишком долго молчу.

– У нас нет на это времени, – сказала Эмили. – Огонь слишком сильно полыхает там.

– Огонь? – спросила я.

– Ты пришла сюда не для борьбы с огнем?

– Не совсем так.

Эмили откинулась в своем большом кожаном кресле, хмуро глядя на меня. Он был покрыт чем-то похожим на шкуру гольштейнской породы. Слишком узнаваемо для меня, чтобы нормально к этому относиться. Я не хочу знать генетическое наследие моей мебели.

– Тогда какого черта тебе нужно, конференц-зал? – Это звучало как самое мерзкое оскорбление, которое она могла вообразить. Ну, для нее, вероятно, так и было. Поразмыслив, я тоже не одобряла его.

– Нет, – сказала я и вздохнула. – Я просто... Тебе нужна помощь. Я была неподалеку. Давай оставим все как есть.

Ее хмурый взгляд пробрался глубже, она наклонила голову набок, выискивая проблему во мне. – Да, в твоем нынешнем состоянии, ты принесешь реальную пользу. – Она покачала головой. – Ну, попрошайкам вообще выбирать не приходится. Как ты себя чувствуешь? – Казалось, ее это не особо заботило, но она была вынуждена задать этот вопрос.

– Лучше, – сказала я. В действительности, это не было ложью. Ранее я была на предельно низкой высоте, а теперь находилась в четверти дюйма над землей. Все относительно. – Спасибо.

– За что, за руку? Это часть работы. – Эмили указала пальцем на Имару, обосновавшуюся в уголке и следящую за нами. – Думала, ты говорила, что мы больше не должны доверять им. Что, ты не должна подчиняться своим собственным правилам?

Я решила не отвечать. – У тебя ведь нет джинна, верно?

– Никогда не нуждалась в нем. – Это прозвучало так, будто у тех, у кого они были, явно испытывали недостаток в какой-то важной функции, как например кишки. – Она спятит и поубивает нас?

– Ну, разве это не замечательно? – Я вздохнула. – Имара? Ты спятишь и поубиваешь нас?

Она задумалась над этим. Серьезно. – Не совсем.

– Хорошо. Держи нас в курсе.

Я не сомневалась, что Эмили заметит сходство между мной и Имарой, но она не была настолько наблюдательна. Ее глаза метались между нами в течение нескольких секунд, проницательные, но не улавливающие какой-либо связи, а затем она решила вернуться к первоначальному разговору. – Что ты знаешь о тушении пожаров?

– Столько, сколько должен знать каждый Хранитель Погоды. – По вспышке в ее глазах, стало понятно, что это не то, что она ожидала. – Может быть, я смогу развеять его.

Эмили была старой закалки. Она уставилась на меня с прищуром. – Нет, ты не развеешь его. Я позвоню Полу и постараюсь вызвать сюда настоящего Хранителя Огня.

– Я думала, Льюис был…

– Я не принимаю приказы от Льюиса Оруэлла. – Его она тоже недолюбливала, судя по неприятным движениям ее рта в момент произношения его имени. Многие Хранители Земли не любили его, по какой-то причине. Думаю потому, что он продолжал разоблачать их. Что особенно беспокоило Эмили, Мисс «У меня нет джинна, потому что я настолько крутая, что не нуждаюсь в них». – Слушай, это моя территория. Существует определенный порядок инстанций. Льюис даже не является частью Хранителей, насколько я знаю; он повернулся к нам спиной и уже давно. Если он тот, кто стал нашим лидером в эти дни, то мы в беде.

– Льюис…

Она оборвала меня резким жестом. – И последнее, что я слышала, ты также полностью ушла из Хранителей. В любом случае, это не имеет значения. Я изо всех сил стараюсь удерживать контроль здесь, так что мне некогда волноваться о политике. Так что не беспокой с предвыборными выступлениями. Каковы мои шансы получить кого-то, кто знаком с тушением огня из недр земли?

– Шансы? – Если я и дальше продолжу повторять за ней, то она смело может засунуть меня в клетку и назвать попугаем. – Не очень хорошие. Думаю, я именно то, что тебе удастся получить.

Она шмыгнула носом. – Иными словами, не так много.

Я постаралась держать рот на замке и покачала головой. Она испустила долгий, медленный выдох и откинулась в ее кресле из коровьей шкуры. Я задумалась, убила ли она ее собственноручно. Ну, это было не совсем справедливо. Она была Хранителем Земли. Корова, вероятно, умерла от естественных причин.

– Я слышала, что существует какая-то друга организация. Отличная от Хранителей, – сказала Эмили. – Есть идея, как с ними связаться?

– Их возглавлял Льюис. Я не знаю, насколько далеко у него всё там зашло. Насколько плохи дела?

– Плохи, – сказала она. – Очень плохи.

– Тогда мы должны шевелиться, – сказала я, и поднялась на ноги. Мир поплыл. Я снова села и откинулась головой на диванные подушки и застонала. Когда я пыталась устроить себя поудобней, рука послала протестующую волну боли мне в плечо. И каким Хранителем Земли она была? Нельзя было сильней постараться?

Имара была рядом, стоя на одном колене и опустив одну длинную, изящную руку на мое плечо. Посылая волны тепла через меня. Она была не полноценным джинном и не могла по-настоящему исцелить меня, могла лишь временно забрать эту боль. Хотя, я всё еще чувствовала себя неплохо. И никто не отказывается от волшебного действия морфина.

– Ты не можешь этого сделать, – сказала она. – Тебе надо отдохнуть.

– Я в норме.

– Нет. – Она наградила меня долгим, многозначительным взглядом, тем перехватывающим дыхание взглядом джинна. – Я не позволю.

Я хотела произнести «Кто сделал тебя мамочкой?», но я не позволю этой перепалке мама-дочка произойти на глазах у Эмили. Которая, в любом случае, смотрела с особым интересом.

– Твой джинн, вероятно, прав, – сказала Эмили. – Дело в том, что с твоим состоянием, я бы не посоветовала тебе браться даже за костер, не говоря уже о лесном пожаре, – сказала она. – Ты получила несколько очень хороших ударов. Хороших сильных ударов, и ты можешь вновь сломать эти кости. Ничего не поделаешь, будет болеть, пока до конца не исцелишься.

Очевидно, она не была Льюисом по части исцеления, на что я не могла по-настоящему обижаться. Она помогла мне, когда я в этом нуждалась.

И затем она испортила мою попытку благотворительности, сказав, – И кроме того, я действительно не хочу нянчиться с тобой там.

Имара сориентировалась на Эмили, как крылатая ракета. – Она может поступать, как ей заблагорассудится. – Типичный ребенок. Каким бы не было мнение взрослых, необходимо занять противоположную точку зрения. Черт, две секунды назад она пыталась отговорить меня.

Эмили едва удостоила Имару взглядом, который был довольно смелым. – Конечно. Она может, пожалуй, заткнуться, пока я на время одалживаю ее джинна.

Ох, дерьмо. Я вновь вспомнила Эмили в Штабе Хранителей, убеждающей выпустить еще больше джиннов из хранилища. Конечно же, она была ЗА использование Имары. Я должна была заметить, что это происходит. Заметила бы, если бы почти не сошла с ума от боли.

Имара издала низко утробное рычание. – Я не оставлю ее, – сказала она.

– Не тебе решать, – сказала я сурово. – Послушай, Эмили, мое терпение на грани, мне больно, и ты никоим образом не используешь ее в тушении лесного пожара. Я ценю то, что ты для меня сделала, но…

– Я сказала, что беру твоего джинна, – сказала Эмили прямо. – Ты не захочешь, чтобы я сделала это силой. Ты проиграешь, в твоем-то состоянии.

Имара двинулась, молча, и подошла вплотную к Эмили, близко и – я была уверена – угрожающе. Эмили замерла от страха. Для ее же блага. – Держи ее на привязи, – сказала Эмили.

– Имара? – спросила я. – Расслабься. Мы только разговариваем. Разве не так?

Эмили торопливо кивнула. Злобно. – Да.

– Тогда, думаю, я готова уйти, – сказала я. – Имара, не могла бы ты завести машину?

– Мне совсем не хочется оставлять тебя с ней.

– Эмили Хранитель, – сказала я. – Мы понимаем друг друга.

Имаре не нравилось, но она бросила на меня предупреждающий взгляд, и исчезла.

– Ты не можешь, – решительно сказала Эмили. – Ты не достаточно сильна, чтобы уйти.

– Как это забавно. Твоя угроза украсть Имару сделала это возможным. – Я доказала это, встав на ноги. Мир подернулся пеленой, но я осталась в вертикальном положении и стояла достаточно уверено. – Ты сказала, что у тебя нет на это времени, как и у меня его нет. Так что, удачи, Эмили, какими бы ни были твои проблемы прямо сейчас. Я найду кого-нибудь, кто оценит мою помощь.

– Подожди.

Я не стала этого делать. Я направилась к двери. Но когда я добралась туда, мне не удалось повернуть ручку. Совсем. Она не была намертво закручена. Металл просто… застыл.

Я не стала оборачиваться. – Эмили, – сказала я, – давай не будем делать этого. Я устала, я раздражена, я вся грязная, и у меня чертовски болит рука. Я не в настроении играть. Просто дай мне выбраться отсюда, и я притворюсь, что ты не напрашивалась на драку, потому что, Богом клянусь, если это так, то ты угрожаешь нужной девушке.

Хранители Земли обладают властью над растениями, живыми существа, а также над металлом и лесами. Дверь не откроется, пока Эмили этого не захочет этого сделать, если не войдет Хранитель Земли с большей силой. И было маловероятно, что я смогу взорвать ее, не зацепив весь дом. Наши силы не обязательно уравновешивали друг друга. Имара, конечно, была козырем в рукаве, но я сомневалась в ее использовании. Я не была заинтересована в причинении вреда одному из немногих уцелевших Хранителей, учитывая нынешнее состояние мира.

– Прости, – сказала Эмили. – У меня здесь несколько действительно серьезных проблем. Ты можешь быть полезна.

Я вздохнула и повернулась к ней лицом. – Хорошо, тогда позволь мне спросить: Как я должна доверять Хранителю, который сдерживает исцеление, лишь чтобы завладеть моим джинном? Потому что ты могла бы, по крайней мере, зафиксировать мою руку, Эмили. Это был удар ниже пояса.

Она только слегка побледнела, но осталась стоять на своем. Она никогда не испытывала недостатка в кишках… лишь в мозгах. – Они говорят, что ты за всем этим стоишь.

– За всем?

– Плохой Боб. Разрывы в эфире. Сумасшествие джиннов. Это правда?

Это вызвало леденящий, сильный шок… Безусловно, я была ответственна за то, что Плохой Боб получил свое возмездие, не так много людей верили, что он на самом деле заслужил этого. И Дэвид, и я вместе несли ответственность за отравление эфира, когда он создал меня, как джинна. А джинны сходят с ума… ну, я не уверена, что в этом исключительно моя вина, но я, вероятно, не могла этого избежать. Если бы не мои поступки, и поступки Дэвида, Джонатан не был бы сейчас мертв, соглашение с джиннами по-прежнему бы мирно выполнялось, а Земля спала бы спокойно.

Однако, я решила не говорить ничего из этого. Я просто стиснула челюсть и оглянулась на нее, позволив ей продолжить.

– Пожар преодолел границу, в Канаде, – сказала она. – Все начиналось с малого, но он растет. Хранители, контролирующие эту территорию, мертвы. В последний раз, когда я проверяла, Льюис сказал, что они больше никого не могут выделить. Я собираюсь туда и мне нужен твой джинн. Я не собираюсь извиняться за то, что необходимо.

– Она не мой джинн, – сказала я. – Никто больше ими не владеет.

– Ага. Только если ты не разъезжаешь с одним из них в качестве личного шофера.

– Все сложно.

– Очевидно. Несколько крупных населенных пунктов находятся на пути этого пожара, Четвертой категории сложности. Это немного усложняет ситуацию. – Она заколебалась, потом встретилась со мной глазами. Угрюмая и сложная, она могла бы, но я никогда не считала ее лжецом. – Мне нужна твоя помощь. Только я и еще один Хранитель Огня, который уже находится там. Кому-то нужно спасти всех тех людей, и это мы.

Это правда, я с ней согласна. Если я отвернусь от людей, действительно нуждающихся в спасении, я предам свое предназначение. Потеряю свою честь. Что-то внутри меня настаивало на том, что ты не сможешь спасти человечество, не пожертвовав своими принципами.

Мне не нравился избранный Эмили способ достижения желаемого, но я не могла понять, почему она заманивает меня в ловушку, словно мышь. Она была в отчаянии. Я бы сделал то же самое на ее месте. Потому что спасенные мной жизни важнее, чем расплывчатые картины. Может быть, это сделало меня слабой. Возможно, это сделало меня неподходящей для роли великого героя. Льюис ушел бы без колебаний – с сожалением, не колеблясь ни секунды – но я не была и не могла быть Льюисом.

– Я не подвергну Имару опасности, – сказала я.

– Но…

– Она моя дочь, Эмили. Моя дочь.

Эмили открыла рот от удивления, а затем закрыла. Она, наконец, неохотно, кивнула.

– Скажи, что тебе нужно, – сказала я. – Я сделаю все, что смогу.

– Тебе нужно быть намного лучше.

– Ох, и…? – Я сделала жест своей больной рукой. Она выглядела пристыжено. Совсем недолго.

– Ну, хорошо, – сказала она и потянулась, чтобы закончить исцеление. – Ты бесполезна для меня, будучи без сознания.

* * *

Имара совершенно не поддерживала мое решение околачиваться поблизости и совершенствовать навыки пожарного.

– Это плохая идея, – сказала она. – Ты больна, к тому же, огонь слишком разросся.

Мы стояли на улице, прислонившись к машине. Моя рука лежала на ровной глянцевой поверхности машины, очищенной от моих отпечатков пальцев.

– Ты совершенно права, но я так же не могу всё так оставить. Возможно, Эмили стерва, но она права: я – хранитель, и я давала клятву защищать.

– Есть и другие, кто может этим заняться.

– Да, но их нет рядом. Здесь есть только я, и это мой долг, Имара.

Я посмотрела на нее и увидела грусть на ее лице. – Расслабься, малышка. Это не в первый раз и, к сожалению, не в последний. Эмили – опытный Хранитель Огня, и если она уже работает над этим, я могу посодействовать, изменяя погодные условия. И мы сможем завершить начатое.

Ее взгляд был отсутствующим несколько секунды, затем она произнесла:

– Здесь нет джиннов.

– Что?

– Ни одного джинна рядом с пожаром, – сказала она. Наверное, я выглядела опустошенной. – Джиннов притягивает огонь, и чем он больше, тем лучше. Они покидают человеческую оболочку и... ты бы сказала, купаются в нем. Обновляют себя. Ты помнишь, как это было – чувствовать солнечный свет на своей коже, когда сама являлась джинном?

Медленное, сладостное удовольствие, сравнимое с оргазмом. Да, я прекрасно помнила.

– Если Джинны не появятся у этого огня, – продолжила она, – значит, происходит что-то еще. Этот огонь не естественного происхождения. И он небезопасен.

– Это не для тебя, – согласилась я. – Если джинны держаться подальше, я хочу, чтобы ты сделала то же самое. Останься в стороне. Точнее, останься здесь и присмотри за машиной. Или сходи и поговори со своим отцом, узнай, что мы можем сделать, так как мы точно не выбивали его из парка в Сикаскете. Верно?

– Я тебя не оставлю!

Я потянулась и прижала руки к ее щекам. К раскаленной коже джинна. – Да, – сказала я. – Так и будет. Ты нужна мне, чтобы выяснить, что нам делать дальше, Имара. Это очень важно. В действительности, это совершенно необходимо.

– Но…

– Не заставляй меня приказывать. – Я крепко ее обняла. – Просто иди. Я буду в порядке.

– Это потому что я не такая сильная, как любой из джиннов? Не такая, какая нужна тебе...

– Нет! – Я отступила и отбросила волосы с ее лица. – Дорогая, нет. Все это не твоя вина. Ты – то единственное хорошее, что из всего этого вышло. Поняла?

Она слабо кивнула, но я видела, что она не поверила мне. Мой ребенок джинн располагал полным комплексом неполноценности. Больше, чем просто человек, но меньше, чем настоящий джинн. Это было неприятно, и я не знала, как помочь ей справиться с этим.

– Разыщи своего отца, – сказала я. – Объясни ему, что произошло с Ашаном. Узнай, что мы должны делать дальше. Хорошо?

– Хорошо, – она шагнула назад, – будь осторожней, мама.

И затем она ушла, испарилась без единого звука. Я вздохнула и повернулась к Эмили, стоящей на крыльце, смотрящей на меня осуждающе. Я не слышала, как она вышла.

– Мы бы могли ее использовать.

– Имара – единственная из джиннов, кому мы сейчас можем довериться. Я бы предпочла не бросать ей вызов каждый раз. Кроме того, мы можем справиться сами.

– Надейся. – Она выглядела угрюмой при этом.

– Что случилось с твоим мнением «Мне не нужен джинн, чтобы решить мои проблемы»? – спросила я. – Веселей, тетушка Эм. Нас ждут приключения.

Клянусь, ее взгляд мог бы раздробить стекло.

* * *

Имара, не особо нуждаясь в транспортировке, оставила Камаро стоять в подворотне. Выбор стоял между ним и украшенным боевыми шрамами внедорожником Эмили, полноприводным, повидавшим многое. Мы не должны были, строго говоря, на самом деле идти к месту пожара, поскольку Хранители часто делали свою работу дистанционно. Но если этот огонь был так опасен, как ей казалось, то нахождение поблизости может быть единственным достаточно быстрым способом реагирования. Огонь был самым сложным из всех элементов. Даже сложнее, чем бури, ведь огонь обладал разумом, недоброжелательностью. Желанием причинить боль. Чем больше огонь, тем умнее и злее он становится. Плохая комбинация.

Я выбрала внедорожник. Камаро и впрямь был не той машиной, которую я хотела бы подвергнуть условиям бездорожья.

Эмили жила в крошечном городке под названием Смирна Миллс, представленный в основном одной улицей – Смирна Стрит. Мы оказались за городом за меньшее время, чем потребовалось бы, чтобы блеснула мигалка, и направились на юг, по трассе I-95. Другой Хранитель, оказалось, была фанаткой кантри-музыки, в отличие от меня. По большей части, всю дорогу до Хоултона и канадской границы я провела за раздумьями и разглядыванием неба. Оно выглядело не очень хорошо. Эфир кипел, повсеместно были разрывы; повсюду появлялись энергетические вспышки, когда Хранители пытались разобраться со своими локальными проблемами, но это была не локальная проблема. Это было нечто большее. Худшее. И будет только хуже.

У меня действительно не было никаких особо важных дел, чтобы я проводила поездку вот так, но я не могла придумать, что мне еще сделать. Сбежать от тысячи погибших? Я бы уползала, а не убегала, если бы пришлось так поступить. И уже ничего не имело бы значение, поскольку я полностью сбилась бы со своего пути.

Когда мы прибыли к пограничной зоне, я вспомнила кое-что с болезненным толчком. – Хм, Эм? Маленькая проблемка.

– Что такое?

– У меня нет паспорта.

– Что? А где он?

– Во Флориде. Вместе со всеми остальными моими вещами, которые еще не смыло. – Она уставилась на меня, как будто не могла поверить, что я выхожу из дома без него. – Я не планировала никаких международных поездок.

Она покачала головой и резко свернула на узкую тропу, ведущую в лес. – Держись.

Я вцепилась в ручку, когда мы начали подскакивать на ухабах, двигаясь на скорости по дикой местности. Четыре ведущих колеса отлично справлялись. Я понятия не имела, куда мы едем, или имела ли Эмили хоть малейшее представление о направлении, но она, казалось, не беспокоилась.

– Дело в том, – сказала она, выворачивая руль влево, чтобы увернуться от пня, – обычно, я не смогла бы проскользнуть мимо них подобным образом, но сейчас там царит хаос. Если им удастся остановить нас, заткнись и дай мне вести разговор.

Я так и планировала.

Ничто не материализовалось из-за деревьев, останавливая нас. Тридцать минут извилистой дороги – и не то что дороги – спустя, мы выехали из-за деревьев и попали на Канадское Шоссе №2, поворачивая на север.

Я сбилась с нашего маршрута еще где-то около Преск-Айл (прим. ред. – небольшой город в штате Мэн, США); Эмили, следя по мобильному телефону, двигалась в нужном направлении. Мы наткнулись на полицейские заграждения, и что бы им не сказала Эмили, они позволили нам проехать. Дорога преподносила всё более сложные испытания подвеске. Я держалась за ремень с пассажирской стороны и старалась не думать об остаточной боли в исцеленной руке.

Я немного больше нервничала здесь, в дикой местности, и я была не совсем подходяще одета для борьбы с пожаром. Когда-нибудь, пообещала я себе, ты сможешь вернуться к нормальной жизни. Красивой одежде. Бикини на пляже. Обуви, на которую не даются скидки.

Я закрыла глаза, но, сделав это, не увидела творения Джимми Чу или Маноло Бланик, а увидела лицо Дэвида, то, каким он был при нашей первой встрече. Милая, ироничная улыбка. Глубокие карие глаза, с медными бликами. Угловатые скулы так и просят, чтобы их погладили.

Эта улыбка.

Я так по нему скучала, что практически ощущала физическую боль, слезы сдавливали горло. У нас не было шансов, не так ли? Так мало времени, чтобы узнать друг друга, найти равновесие. Мир просто продолжал давить, давить, давить. Я хотела, чтобы это прекратилось. Я хотела спокойствия и места, где я могла бы находиться в его объятиях, завернутая в тишину и покой.

И я не уверена, что это когда-нибудь произойдет, особенно теперь, когда мы были в двух шагах от конца света.

Внедорожник с грохотом въехал на грязную горящую дорогу. Я открыла глаза и увидела нависшую над кронами огромных деревьев грозовую тучу.

Нет, это не грозовая туча.

Дым. Черный, плотный и нависающий.

Из кустов выскочил олень и бросился мимо нас, каким-то образом избежав нас,… он выглядел диким и напуганным. Эмили замедлила внедорожник. Другие представители дикой природы мчались по дороге – кролики, медвежонок, за ним огромная неуклюжая мама медведь, поторапливающая его. Больше оленей, скачущих впереди всех.

Эмили затормозила. Убегающие животные, если были достаточно малы, бросились под машину, а более крупные оббегали ее. Медведица прошла достаточно близко к окну, что я смогла ощутить запах подпаленной шерсти и услышать ее тяжелое пыхтящее дыхание.

– Нам придется идти пешком, – сказала Эмили. – Другой Хранитель впереди.

– Почему мы не можем поехать? – Потому что это была настолько близко к огромнейшему медведю, насколько мне вообще хотелось попасть. Эмили одарила меня раздраженным взглядом.

– Если я проеду дальше, пожар может окружить нас, топливо в этой машине может взорваться, – сказала она. – Я предполагаю, что ты не хочешь быть в нем в это время. Кроме того, мне нравится мой грузовик.

Часть про взрыв впечатлила меня. Я отстегнула ремень и выскочила наружу, как можно аккуратней, но, похоже, эвакуация замедлилась. Пара отстающих серых кроликов проскочила прямо в момент моего выхода, а несколько полевых мышей бросились под грузовик. Больше никаких медведей, слава Богу.

Воздух был тяжелым и горячим. В нашу сторону дул устойчивый обжигающий ветерок. Это был маленький намек на уже работающие силы – огонь, горящий на протяжении нескольких часов, создал бы огромный восходящий поток, который вытолкнул бы охлажденный воздух перед собой, за пределы круга. Холодный воздух, будучи тяжелее, вытеснялся бы концентрическими волнами по мере повышения температуры. Это будет подобно замороженному ядерному взрыву, с горячим центральной колонной и пульсирующими кольцами.

Ветерок был лишь предвестником того, что за ним следовало.

Ад.

Люди думают, что понимают природу лесных пожаров. Но это не так. В определенный момент, огонь станет полужидким – плазматическим – и поведет себя как жидкость, становясь перегруженной своей собственной энергией, перекатываясь и наводняя сквозь сухие кустарники, уничтожая все на своем пути. Испарит каждую каплю влаги из воздуха, оставив его мертвым и высушенным; его собственные выделения энергии подгоняют ветра выше, распространяя их словно вирус. Он может подскочить и окружить площадь, как наступающая армия, прежде чем кто-нибудь его заметит, и тогда возрастающая температура поджарит что-либо пойманное внутри до того, как приблизится пламя. Большинство людей, попавших в пожар, умирают от дыма или перегретого воздуха, который поджаривает их легкие и кожу изнутри при первом вздохе. Это ужасный способ умереть, задохнувшись, но все же лучше, чем прокатывающийся по вам огонь, выжигающий каждое нервное окончание в медленной, ужасной последовательности.

Единственный акт милосердия со стороны огня заключается в том, что после того, как ваши нервы выгорают, вы не можете чувствовать всё остальное. Вы не можете чувствовать свое тело, превратившись в жареный кусок мяса и пепла. И вы, вероятно – хотя, не обязательно – умрете прежде, чем ваши внутренние органы лопнут, а перегретые жидкости в вашем мозгу взорвут череп изнутри.

Нет, последнее, что я хотела бы – это умереть от огня. Самое последнее. Даже утонуть было бы лучше.

И я начала размышлять, почему, черт возьми, я согласилась на это. Прагматизм стал брать верх над альтруизмом.

Как будто почувствовав это, Эмили взглянула на меня поверх капота джипа, искривив рот в неприятной усмешке. – Ты предпочитаешь делать это на приличном, безопасном расстоянии, не так ли? – спросила она. – В каких-нибудь симпатичных конференц-залах, где ты не сможешь почувствовать пепел у себя на спине.

– Если бы у тебя была хоть капля рассудка, тебе бы тоже это нравилось, – сказала я. – Но я не позволю тебе сделать это в одиночку.

– Как мило. Ты боишься за меня?

– Нет, но ты сама сказала: Слишком много жизней зависит от этого. Это важно. – Я сглотнула. Из леса донесся звук, рев, и мне не нужно быть Хранителем Огня, чтобы сказать, что это не к добру. Совсем плохи дела. – Давай просто сделаем это, если мы всё еще собираемся это сделать. Мне нужно кое-где быть.

– Прикупить обувки? – спросила она лукаво. Моя репутация опережала меня. – Хорошо. Присматривая за собой, у меня не будет времени вытаскивать твою задницу из неприятностей. Увидишь медведя или горного льва, застынь, развернись в профиль, и если он кинется на тебя, сожмись и ныряй под грузовик. Они, вероятно, проигнорируют тебя, учитывая огонь, но ты не захочешь убегать от них. Они любят поупражняться.

Я сглотнула. Громко. Она улыбнулась. Я подумала, возможно, она просто подкалывала меня, но потом решила, что это не так. Она относилась к своим обязанностям здесь более или менее серьезно.

– Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и делала всё возможное, чтобы вызвать приличный дождь. Противодействовать господствующим ветрам. Как думаешь, справишься?

Я могла бы сделать это даже во сне. Я ограничилась лишь тем, что быстро кивнула, собрала свои волосы и связала их сзади резинкой из кармана. Поскольку поток ветра был закручивающийся, последнее, что мне хотелось бы, это ухудшение моего обзора. Слишком многое могло подкрасться ко мне. Пожар, например. Или медведи. Медведи беспокоили меня. Очень сильно.

– Возьми два шага влево, – сказала Эмили.

– Зачем? – Я замерла, уставившись на нее. Она кивнула вниз, на землю.

По земле прямо к моей ноге ползла гремучая змея. Я отпрыгнула в сторону, визжа и размахивая руками. – Змея! Змея!

– Да неужели, – сказала она сухо. – Поверь, ей нет до тебя дела. У нее полно своих собственных проблем. Не такой быстрый путешественник, чем более крупные твари. Ей придется потрудиться, чтобы попытаться выбраться отсюда вовремя, бедная девочка.

Я наблюдала, как змея ползет по дороге. Эмили была права: рептилия не обратила на меня никакого внимания. Хорошо. С положительной стороны, теперь я почти не беспокоилась о медведях. Медведи не подкрадутся к вашим ногам подобным образом.

Когда я снова подняла глаза, Эмили шла вдоль дороги, прямо в огонь. – Эй! – Окликнула ее я. Она не ответила. Полагаю, ей и не нужно было отвечать; я знала, что мне поручили сделать, она знала, что делала, и нечего было обсуждать.