Текст книги "Огненная буря (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Мертва, – закончила я за него. – Ты знаешь, ведь ты спас мне жизнь. Несколько раз.

Он покачал головой. – Ты, возможно, и не оказалась бы в опасности, если бы не я.

– Мир не вращается вокруг тебя. Или Джиннов, – сказала я, но произнесла это мягко, потому что я очень не хотела подразумевать, что он не был центром Вселенной, и поцеловала его, прося не принимать это близко к сердцу. Это был приятный, долгий, медленный поцелуй, и казалось, что мы таяли друг в друге. Напряжение потекло вниз по моей спине, через мои ноги, и оставило меня в чрезвычайно томном состоянии блаженства. Не прерывая поцелуя, Дэвид заставил меня сделать шаг назад, затем другой, до тех пор, пока не наткнулась на кровать. Я колебалась, потом позволила себе упасть. Дэвид отпускал достаточно долго, чтобы я могла полностью растянуться на кровати, и потом он просто стоял там, глядя вниз на меня.

– На что ты смотришь? – требовательно спросила я. Ответом мне была красивая улыбка с легким оттенком грусти.

– На тебя, – сказал он. – Просто хочу все запомнить.

Он скинул с плеч пальто оливкового цвета, и оно упало с тяжелым стуком на ковер. Под ним он был одет в сине-белую рубашку и пару брюк цвета хаки.

– Твоя очередь, – сказал он.

– Будем раздеваться по очереди?

Он пожал плечами. Глаза загорелись греховным блеском. – По одной вещи за один раз.

На мне не было пальто. Я подумала, затем скинула туфли. Он удивленно поднял брови. Затем нанес мне ответный удар, включающий носки. Я любила его ноги. Длинные, узкие ступни с высоким подъемом. По-детски мягкие, потому что Джиннам не была свойственна такая банальная вещь как мозоли. Я вспомнила, что каждый дюйм его тела был прекрасен.

Теплый, бархатно-мягкий и превосходный.

Я разгоралась внутри как пропитанная маслом тряпка на костре.

– Футболку, пожалуйста, – сказал он. Слово было подобно мурлыканью в его горле. – Медленно.

Я сделала из этого целое представление, выгнув спину, позволяя ей скользнуть над моей головой, высвобождая недавно выпрямленные волосы, пока те не рассыпались черным атласом по кружеву моего бюстгальтера. Выражение лица Дэвида было закрытым и таинственным, его глаза сфокусировались на моей полной груди, на том, как кружево покрывает ее.

Я приподнялась на локтях, убедившись, что он получил хороший обзор, и наградила его медленной улыбкой.

– Теперь твоя очередь, – сказала я. – Рубашка.

Ему потребовалась сила воли. Я следила за взмахами его пальцев, как ткань соскальзывала, раскрывая полированную кожу, и с трудом сглотнула. Когда последняя пуговица была свободна, с моего места открылся хороший вид на его плоский живот и эту сексуальную тень волос, что была едва-едва видна из-за пояса его штанов. Они сидели низко на его бедрах, как будто хотели спуститься.

Тишина. Он наблюдал за мной. Я наблюдала за ним.

– Ты первый, – пробормотала я.

Он наградил меня медленной, совершенно порочной улыбкой, и расстегнул брюки, потом опустил вниз молнию. Когда ткань соскользнула вниз по его ногам, растекшись подобно луже на полу, я медленно выдохнула. Он был совершенством и пламенем во плоти, и о Боже, как же я его обожала.

– Ты обманул, – обвинила я его. – Что случилось с бельем?

– Не дождался, – сказал он, и в тот момент моя оставшаяся одежда начала развеиваться, превращаясь в прохладные струйки дыма, что заставило меня задрожать от восторга. Кровать заскрипела, когда он оперся одним коленом, глядя вниз на меня. – Иногда со мной такое случается, когда я с тобой.

– Спорим, ты говоришь это всем смертным девушкам.

Его глаза встретились с моими, и мгновение это были не глаза Джинна, а глаза Дэвида, и я увидела человека, которым он когда-то был все эти тысячелетия назад, еще до того, как огонь превратил его в нечто совершенно другое.

– Нет, – пробормотал он. – Не говорю.

У него были большие руки. Невероятные руки. Они скользили вверх по моим бокам, слегка коснулись груди, захватили их в жаркий плен. Ласкали мои соски, пока я покусывала губы и постанывала от желания.

И затем его рука скользнула вниз между моих ног, и мой ум взорвался в дымке блаженства настолько сильного, что, казалось, мир растворился в темном водовороте. По каждому мускулу в моем теле прошла судорога, дрогнула и прошла дальше, в мои бедра, пойманные в ловушку его рук. Казалось, это длилось вечно, и как только я начал возвращаться в реальность, он переместился и сделал что-то еще, и о Боже, это опять началось.

Казалось, это длилось несколько часов. Может быть, это и были часы – медленные, жаркие и мучительно прекрасные, прежде чем он, наконец, поддался соблазну и скользнул внутрь меня, сплавляя нас вместе в безумный, совершенный союз. Это ощущалось так хорошо, так правильно, и я хотела двигаться, хотела, чтобы он двигался… но он этого не делал. Он остался неподвижен, погруженный глубоко, и наши глаза встретились, очарованные чудом. Я могла чувствовать энергию, текущую сквозь него, горячую и дикую. Та же энергия, которая завладела им на улице Нью-Йорка, в машине, но сейчас он понимал, как лучше ее проводить. Как подчинить ее своей воле.

– Отпусти, – прошептала я, и его губы раздвинулись в хрипе, а свет в его глаза просветлел. – Есть такая вещь, как слишком много контроля.

Он занимался со мной любовью такими разнообразными способами, и этот еще один был… неистовым, диким, нежным, опасным, сладким и совершенно открытым. Как бушующая погода за окном и треск в моих нервах, он был неудержим. Когда удовольствие достигло своего пика, это было подобно приливной волне, несущей меня на небо, где я дрожала среди звезд и тумана.

Я прижалась к нему, измученная и блестящая от пота.

Тяжело дыша. Он рухнул со мной в клубке рук и ног. Наши ладони, сжатые вместе, все еще дрожали от силы толчков. Глаза Дэвида были закрыты, а его лицо – на мгновение, по крайней мере – спокойное и умиротворенное. Я изучала его с сосредоточенностью того, кто собирается нарисовать портрет: как скользят тени, как ложатся его ресницы, как его скулы требуют ласки.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнес он с все еще закрытыми глазами. Его голос был неуверенным, а дыхание частым.

Я не чувствовала себя более уверенно. – Только если это не прощание.

Его глаза резко распахнулись. – Я не настолько жесток, не так ли?

– Нет. – Я поцеловала его подбородок. Он довольно заурчал, поэтому я продолжила, уткнувшись в его шею. От него пахло чистотой и жаром, с легким оттенком мускуса. Замечательно. – Ну, иногда. Но поверь, я знаю, когда парень собирается выбить дверь. Это было не прощальный секс. Это секс из серии «Вау, привет!».

Он обвил меня руками, и, перекатившись, я оказалась сверху. Его сила захватывала дух. Контроль. Точность. Его кожа была горячей, влажной и прекрасной на ощупь. – Любой, кто когда-либо попрощался с тобой – дурак.

– Ну, очевидно. Ты так считаешь? – Я шутила, но какая-то часть моего мозга была со мной не согласна. Эта часть была заперта в подвале, пока оставшаяся часть меня добивалась того, чего хотела, но сейчас она говорила мне, что время неумолимо заканчивалось, что я не должна тратить эти драгоценные секунды на подшучивания.

Меня это не волновало. Не сейчас. Не с ним.

Дэвид откинул мои волосы с моего лица, но они продолжали скользить по плечам, проливаясь дождем и образуя завесу, которая делала мир маленьким и совершенно безопасным. Иллюзия. Но приятная.

– Большинство Джиннов ушли, – сказал он.

– Что? – Иллюзия была основательно разрушена. – Что значит ушли?

– Выдернуты из этого измерения. Я отправил их в то место, где был дом Джонатана… помнишь?

Я помнила. Не то, где оно располагалось или как до него добраться, потому что это было необъяснимо для понимания смертных, а суть, что это место было отрезано от обычной плоскости нашей реальности. Своего рода карманная вселенная. Убежище. Святилище, в каком-то смысле.

– Пока они там, они не попадут под чей-либо контроль… мой, и, надеюсь, даже Матери, – сказал он. – Это лучший известный мне способ удержать ситуацию от выхода из под контроля между Джиннами и людьми, если худшее все-таки произойдет.

– Если она решит уничтожить человеческую расу, ты имеешь в виду? – Он ничего не ответил. Он и не должен был. – Ты сказал, что большинство джиннов было выдернуто. Не все?

– Несколько вызвались остаться с Ма’ат, – сказал он. – Десять или около того. Достаточно, чтобы помочь им завершить круг. Ма’ат пытается стабилизировать систему… они не будут вмешиваться напрямую, но они могут обеспечить своего рода уравновешивающий балласт. – Он замолчал на секунду, и я могла сказать, что следующие слова ничего хорошего не предвещали. – Около двадцати Джиннов остались с Ашаном. Я не могу остановить их, не без бескомпромиссного противостояния. Проблема заключается в том, что, отозвав Джиннов, я открыл ему поле битвы. Но если бы я это не сделал... Джинны бы пострадали. А люди оказались бы в эпицентре.

Плохие новости. Ашан был силой, с которой нужно считаться, даже по меркам Дэвида, намного меньше по моим собственным. А с небольшой армией бессмертных, наглых, злых существ... двадцати было более чем достаточно, чтобы уничтожить все на своем пути.

– На самом деле, я думаю, что Ашан надеется на тебя, чтобы все бросить.

– Я не могу драться с ним.

– Не можешь… или не хочешь? Это была проблема Джонатана. Я думала, что часть причины, почему он переложил на тебя дела в том, что ты был бы в состоянии... действовать.

Он выглядел настолько серьезным, что это охладило непрекращающееся тепло внутри меня. Я соскользнула на бок и свернулась у него под боком, его рука обвилась вокруг меня, прижимая к себе.

– Мне нужно время, – сказал он. – Мне нужно время, Джо. А то, о чем говоришь ты – это начало конца для нас. Это то, чего Джонатан боялся все это время. Войны. Смерти. Уничтожения. Я не... – он замялся. – Я не готов. Я не уверен, что смогу быть тем, кем был он. Никогда.

– Так ты готов позволить людям принять удар за вас, пока вы будете все обсуждать?

Его рука, гладившая мои волосы, замерла. Его глаза закрылись.

– Да, – сказал он мягко. – Я должен быть готов это сделать. Как и ты. Послушай, Джо… ты говорила с Оракулом. Это беспрецедентно. Тебе могло бы повезти, если бы Оракул не был… предупрежден…

– Заражен.

– Да, – сказал он, и поцеловал мое обнаженное плечо. – Поэтому мы пробуем снова. Мы продолжим попытки. И если дело дойдет до драки с Ашаном, я сделаю все, что в моих силах, чтобы закончить все с минимальным кровопролитием.

Я повернулась и, приподнявшись на локте, посмотрела на него сверху вниз. – Человеческим кровопролитием? Или ты говоришь о Джиннах?

Он смотрел на меня с абсолютной твердостью, и в его глазах была эта тень, та же самая, которая присутствовала в Джонатане до него. Сила. Огромная и неизвестная сила. – Я должен быть верен своим обязанностям, Джо. Но сейчас ты – одна из тех обязанностей.

– Я знаю, – сказала я, и положила руку на грудь, на сердце. Не настоящее сердце, конечно, не настоящая плоть, только лишь его сила мысли. Я трогала огонь. Прикасалась к вечности. – Мы просто пытаемся спасти наши задницы, не так ли? К тому же, мы делали это с самого первого момента, как увидели друг друга.

– Да. – Его горячие губы прижались к моему лбу на мгновение. – Это как лесной пожар. Старый мир горит. Трудно разглядеть новый, что придет на смену, под всеми разрушениями, но лес всегда зеленеет, Джо. Так всегда бывает. – Он поцеловал мое плечо еще раз, медленно проложив дорожку поцелуев вдоль моей ключицы. – Самолет Имары и Сары приземлился в Фениксе без происшествий, кстати. В целости и сохранности. Имара везет Сару к Ма’ат.

– Сара в Вегасе, – я вздохнула. – Я не уверена, что это хорошая идея...

– Я думал то же самое о Имаре. Я помню, в какое количество проблем ты там попала.

– Может, тебе лучше держать ребенка в каком-нибудь безопасном месте, – сказала я мрачно. – Ашан нацелится на нее, чтобы добраться до нас.

– Я знаю, что он попытается.

– Но?

– Но это, вероятно, не сработает, – сказал Дэвид спокойно. – Во-первых, как и ты, она слишком непредсказуема. Он никогда не поймет ее достаточно хорошо, чтобы использовать ее. Во-вторых... я не позволю ему снова прикоснуться к моей дочери.

Я вздрогнула. Ашан не знал, но он играл в мяч с гранатой, если подтолкнул Дэвида на это.

Я поцеловала его в бессловесном соглашении, а он обнял меня и, на мгновение, на эти драгоценные пару минут, опасность была чем-то, что существовало за пределами безопасности этого спокойного, тихого номера и теплоты этой кровати.

И завернутая в его тепло, даже притом, что безотлагательность все еще била в барабаны войны в моей крови, я уснула.

* * *

Утром началось с раската грома, и я проснулась, чтобы почувствовать, что все снова вырывается из-под контроля. Я осталась в постели и взмыла в эфир, пытаясь удержать погоду в узде, но она была дикой и становилась только хуже.

– Мы должны идти, – сказал Дэвид. Я не хотела. Нежиться под мягкими простынями с ним, окруженная его теплом, было лучшим раем, какой я только могла себе представить. – Первый рейс в Феникс через три часа.

– Не думаю, что что-либо вылетит сегодня из этого города, – сказала я. – Почувствуй небо.

Он уже двигался, выскальзывая из кровати и стоя обнаженным, отвернувшись от меня. Я наблюдала, как он создал одежду.

Он повернулся ко мне лицом, поправив его оливкового цвета пальто на плечах. – Будет только хуже. – Бесконечность сожаления в словах. Я не могла прочитать его глаза: они были человеческими и скрытыми за очками и тенями. – Мы должны будем найти способ.

Я вздохнула и посмотрела вокруг. Моя одежда была аккуратно сложена на стуле рядом с кроватью. Я начала натягивать их. – Так Оракул находится в Фениксе?

– Не совсем. – Он открыл ящик в небольшом письменном столе и вынул тонкую телефонную книгу. От прикосновения его пальцев он превратился в дорожный атлас. Он перевернул страницы, затем протянул его мне.

Я взглянула на него, моргнула, и посмотрела на него с раздражением. – Ты шутишь.

– Нет.

– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

– Я не шучу. – Он постучал по открытой карте указательным пальцем. Вспыхнуло пятно, золотое даже в слабом свете лампы. – Я не устанавливаю правила, Джо. Это место, где можно будет найти второго Оракула.

Поскольку это была карта Аризоны – это полбеды, но отмеченным городом была Седона. И почему мне никогда даже в голову не приходило, что когда-нибудь, каким-либо образом, я окажусь там?

– Что смешного? – спросил он, нахмурившись. Я покачала головой, смеясь до тех пор, пока перед глазами не начали плясать пятна. Безрезультатно отмахиваясь рукой. – С тобой все в порядке?

– Да, – выдохнула я. – Это просто... Новая Эра какая-то. И что нам делать? Медитировать в пирамиде? Носить кристаллические шляпы?

– О чем ты говоришь?

– Ой, да ладно. Седона?

Он пожал плечами. – Завеса там тонкая.

Ну, так и было, не так ли?

Дэвид хотел отправиться прямо в аэропорт. Я хотела задержаться на завтрак. Это было худшее решение в моей жизни. Но даже перед завтраком, мы успели поспорить из-за автомобиля.

Все начиналось вполне невинно. Мы ждали перерыва в дожде. Снаружи воздух был прохладнее, чище, каким-то образом ощущался более живым из-за присутствия Дэвида. Сначала я думала, что это лишь мое воображение, но потом я уже не была в этом уверена; казалось, будто цветы у входа в отель стали ярче, распустившись больше в его присутствии. Еще один признак его силы и подключения к сердцу Земли.

Или действительно потрясающий секс.

Камаро была втиснута между гигантским потрепанным пикапом Форд и фургоном размером с космический корабль.

Дэвид остановился в нескольких футах от машины, глядя на нее с выражением, которое я не могла понять. – Она от Льюиса, не так ли, – сказал он. Ой-ой. Я открыла пассажирскую дверь для него, затем подошла к своей стороне.

– Официальный транспорт, – сказала я, поскольку не хотела прямо сейчас думать о том, насколько сильно я была обязана Льюису. – Автопарк Хранителей.

Он послал мне кончай-валять-дурака взгляд, открыл дверь и скользнул внутрь. Я сделала то же самое. – Дорогой подарок.

– Да. – Я скользнула ключом в замок зажигания и завела ее. Дэвид пробежался пальцами по панели, увидев неведомо что своими чувствами Джинна. – Она быстрая. Мне нужен был быстрый автомобиль. Ничего личного.

– О, да, несомненно, – не согласился он. – Это очень личный автомобиль. Очень личный подарок.

– Дэвид…

– Ты не можешь этого видеть, – сказал он. – Могла, когда была Джинном, но он влюблен в тебя. Он был влюблен в тебя в течение долгого, долгого времени. Все его чувства к тебе отражены здесь, в этом автомобиле.

Ох, Господи. Не столько я этого не видела, сколько не хотела видеть. Я была осторожна с Льюисом.

Видимо, не достаточно осторожна.

– Ну, хорошо, но я не влюблена в него, – сказала я, и включила передачу.

– Влюблена, – сказал Дэвид. В его голосе промелькнули жесткие нотки, которые я не могла понять. – Не обманывай себя.

Хорошо, я это чувствовала. И это больно. – Дэвид, я не влюблена в Льюиса! – За исключением, может быть, что я была влюблена. Немного. Та крохотная предательская часть меня, что до сих пор помнила, как я обрушилась на него в тот день. Я влюбилась, когда он перевел взгляд тех карих глаз на меня и улыбнулся так очаровательно.

И подарил мне сексуальный автомобиль. – Нет! Я влюблена в тебя! Черт побери, почему мы ссоримся?

– Потому что он дал тебе машину, а ты взяла ее.

– Мне нужна эта чертова машина, Дэвид! Что мне оставалось, использовать Черис в качестве водителя в разворачивающемся Апокалипсисе? Не пойми меня неправильно, она бы сделала это, но это точно не самая лучшая идея!

Он стиснул челюсти и посмотрел в окно. Я включила передачу с усилием ненужным такой клевой тачке. – Тебе не нужно беспокоиться. Я не сплю с Льюисом.

– Нет, – согласился он. – Не спишь. Но спала.

Ой, ой. Я никогда напрямую не обсуждала это с ним, но была не слишком удивлена, что он был в курсе.

Трудно что-либо скрыть от Крутого Главы Джиннов.

– Мы можем сейчас это оставить? Потому что, честно говоря, после прошлой ночи, на всей планете теперь нет никого, с кем бы мне захотелось спать кроме тебя.

Его брови взлетели. – Только после вчерашней?

– Ах, ты перегибаешь палку, приятель.

Он сменил тему. – Ты сказала, что хочешь позавтракать. – Он кивнул вперед. Там был огромный знак, вращающийся с достойной неторопливостью, показывающий вкусно выглядящее изображение черничного пирога и гласящий, что «Кухня пирогов Луанны» открыта на завтрак.

Так или иначе, я не видела причин, чтобы не относить пирог к пище на завтрак.

Стоянка была заполнена наполовину, что было не плохо для столь раннего утра; видимо, место было чем-то довольно излюбленным. Шел проливной дождь, а в Камаро не имелось какой-либо защиты от дождя или зонтиков. Я создала невидимую воздушную версию, пока мы с Дэвидом шли по мокрому тротуару к входу в ресторан, представляющему собой двойные стеклянные двери в поврежденном непогодой стеклянно-деревянном бревенчатом строении. Кто-то – возможно, Луанна, если бы только она не была недостоверна – посадил самые разнообразные цветы вокруг здания в несколько уровней. Они выглядели пышно и довольно мило. Я нырнула под зеленый тент, прикрывающий дверной проем и распахнула дверь.

Открыв дверь, я оглянулась и поймала взгляд Дэвида, стоящего прямо и глядящего куда-то вдаль. – Что такое? – спросила я. Он оставил меня и вышел под дождь, все еще вглядываясь вдаль. – Дэвид?

– Подожди секунду.

– Что происходит?

– Не знаю, – сказал он. – Подожди.

И он исчез. Я заколебалась. Я не хотела заходить внутрь, если там были невинные посетители; Джинны не будут беспокоиться о том, через сколько тел им надо будет пройти, чтобы добраться до меня, если только им нужна была я…

Дэвид вновь появился, сгущаясь из воздуха на ходу. Он направился прямо ко мне, схватил меня за шиворот моей рубашки, и потащил внутрь.

Дверь захлопнулась за нами и закрылась. И, каким-то незнакомым мне способом, запечаталась; мои уши сдавило, словно мы неожиданно взлетели на несколько сотен футов. Дэвид продолжал меня тащить за собой.

– Эй! – запротестовала я. Только спустя три шага до меня дошло, что в «Кухне пирогов Луанны» было что-то очень и очень неправильное.

В помещении никого не было.

Я моргнула. Везде горел свет, но никого – и когда я так говорю, то именно это и имею ввиду – не было в помещении. Пустая кухня. Пустая буфетная стойка с кофейниками на горелках. Пустые кабинки и столы. Нигде ни звука человеческой жизнедеятельности. На секунду память подбросила мне чудовищное воспоминание о каком-то криминальном фильме, который я когда-то видела, где посетителей и сотрудников согнали в дальнюю комнату и расстреляли, но в таком случае остались бы какие-нибудь следы, верно? Оставшиеся сумочки. Опрокинутые стулья. Может быть, даже кровь... Сейчас же все выглядело идеально убранным, совершенно… пустым.

Может быть, я схожу с ума. Может быть, Дэвид был не столь тщателен, как он думал, в выведении наркотиков из моего организма, и я галлюцинировала. Может быть, все это был сон. Может быть, все с того момента, как Имон сделал мне укол, было сном.

Дэвид отпустил и толкнул меня на тускло-зеленое сиденье из кожзаменителя, потом уселся с другой стороны, лицом ко мне.

Ох, не хорошее предчувствие. Очень плохое предчувствие. Разряд молнии внезапно расколол облака снаружи и бросил суровый белый отсвет, что победил теплую, почти домашнюю атмосферу.

И во вспышке молнии Дэвид изменился. Его тело заполнилось, расправились широкие плечи, кожа побелела. Он сложил руки на столе, бледные и сильные.

Когда преобразование закончилось, я сидела напротив Ашана, в его фирменном костюме. Его бирюзово-синий галстук выглядел опрятным и идеально завязанным, а рубашка накрахмаленной.

Когда он успел занять место Дэвида? О Господи, только не в отеле... Нет, это было невозможно. Позже, на стоянке? Или только что, на улице? Я должна была полагать, что произошло это за дверью закусочной, и что Дэвида просто отвлекли, чтобы дать Ашану шанс увидеться со мной.

Я размышляла над своим выбором. Я могла либо умереть, стоя перед Ашаном, или умереть убегая.

Я не побежала.

И как ни странно, он не убил меня. По крайней мере, не сразу.

– Голодна? – спросил Ашан вежливо. – Я рекомендую клубничный пирог.

Он посмотрел вниз, и перед ним действительно появилась тарелка с кусочком клубничного пирога. Блестяще красная начинка сочилась на тарелку, как кровь по костям. Он взял свою вилку и съел кусочек, потом отхлебнул кофе из низенькой кофейной чашки.

Я могла бы упомянуть, что каждая из этих вещей – тарелка, пирог, вилки, чашки – появились просто в тот момент, когда он дотронулся до них. Грубая и излишняя демонстрация своей силы, просто для моего блага.

– Где Дэвид?

– Занят. Я уверен, что он скоро вернется, – сказал он мягко. – Уверена, что не голодна? Это может быть твой последний прием пищи.

Я улыбнулась. Она ощущалась не так на моих губах, но я надеялась, что она будет достаточно хороша, чтобы пройти его осмотр. – Конечно. Не возражаешь, если я сама себя обслужу?

Он пожал плечами. Я зашла за прилавок и отрезала себе кусочек пирога с кокосовой меренгой, который выглядел просто божественно. Вместо кофе я предпочла стакан молока. Я вернулась в кабинку под раздражающий скрип пластика.

Если это был сон, по крайней мере, я получу в нем кусок пирога. А если нет… ну, умирать на полный желудок казалось лучше возможной альтернативы. Я дрожала от страха за Дэвида, страдая от осознания того, что если он сумел сделать это здесь (занят, что это могло значить?), Ашан будет иметь преимущество во всех отношениях.

Ашан откусил пирог, наблюдая за мной.

– Смотрю, ты проследил, чтобы у нас была определенная приватность, – сказала я.

– Мне показалось, что так лучше. – Очередная леденящая душу улыбка хищника. – Я бы не хотел делить тебя с кем-либо еще.

От Имона к этому. В действительности, я была слишком ошеломлена, чтобы быть в ужасе; Имон сделал мне одолжение, по крайней мере. Независимо от реакции, которую Ашан надеялся спровоцировать, этого не произошло.

Я откусила кусок пирога.

Если Ашан и был разочарован, он умело это скрыл. Он продолжал откусывать и отпивать без всякого намека на желание убить. Ну, хорошо, намекая, но не действуя. Я могла прочесть желание убить меня в каждом взгляде и внимательных, аккуратных движениях.

– Где они? – спросила я. – Люди, которые были здесь.

– Все еще здесь. – Он неопределенно махнул рукой. – Вне фазы. Они не замечают деталей. Я переместил нас на несколько секунд назад во времени, в своего рода пузырь. Когда мы уйдем, он схлопнется обратно. Это всего лишь местный феномен.

Это было немного интересным. – Ты можешь это сделать?

– Время – это моя специальность, – сказал он. – Это интересная вещь, время. Жидкости. Очень сложно. Я не жду, что ты поймешь.

Он был настроен поболтать. Что было странным. Ашан всегда обращался со мной как с тараканом. Я не могла представить его за приятной, уютной беседой за пирогом и кофе. Если и было одно горящее пламя внутри Ашана, то это честолюбие – холодное, безжалостное и всепоглощающее.

Так почему же он сидит здесь и ведет себя со мной мило? Он ждал сообщения о том, что Дэвид ранен? Убит?

Если Ашан причинил ему боль, я найду способ заставить его заплатить.

Ашан улыбнулся мне поверх своей вилки с кусочком клубничного пирога. Я улыбнулась в ответ и отломила кусочек кокосового. Меренга таяла на моем языке. Даже в моем онемевшем, напряженном состоянии это было приятно.

– Так, – сказал Ашан, и я почувствовала, что он готов перейти к главной теме. – Что же Оракул сказал тебе, Джоанн?

– Кроме крика? Ничего. Хороший пирог, кстати.

С него спала напускная приветливость, и то, что осталось, не проявляло никакого интереса к десерту. Его тарелка, вилка и кружка исчезли. Он прижал эти большие, сильные, бледные руки ладонями вниз к столу. Я продолжала есть, медленно и сознательно. Я ни за что не дам чему-то столь хорошему пропасть впустую. Мне нужны были силы.

– Ты смеешься надо мной, – сказал он. – Ты не ровня мне. Ты – ничто. Ты даже меньше, чем низшие формы жизни, породившие тебя.

– Ох, ты мастер заговаривать зубы, – сказала я. – Осторожнее. Ты меня заводишь.

Я удивила его. Он привык наводить на людей ужас и страх. Даже на меня. И снова, моя свежая прививка ужаса от Имона оказала мне странную услугу.

Удивление сделало его задумчивым, не злым. Он наклонил голову и продолжал смотреть на меня. – Почему ты смеешь говорить мне такие вещи? Ты хочешь умереть?

– Нет, – сказала я. – Ты убьешь меня, либо нет. Твои мелкие политические амбиции меня не касаются. Ты хочешь быть центром вселенной Джиннов? Хорошо. Обсуди это с Дэвидом. Я сплю с ним, а не говорю ему, что делать. Говоря о Дэвиде, ты ведь не напрямую столкнулся с ним в рукопашной, не так ли? В чем дело, Ашан? Он напугал тебя?

Ашан положил руки на стол, не отрывая от меня взгляда, и глаза у него были жуткого, подсвечиваемого изнутри, цвета глубокого океана. – Ты хоть представляешь, как сильно я хочу уничтожить каждую клеточку твоего тела? Измельчить в пасту, пока от тебя не останутся лишь осколки костей и крики?

Мое сердце забилось быстрее, но я продолжала есть. – Поэтично. Тебе следует это записать.

Я совсем обескуражила его в этот раз. Он сухо рассмеялся и откинулся на спинку кресла. – Ты действительно думаешь, что сможешь победить меня? Такое слабое маленькое существо, как ты? – Я отрицательно покачала головой. Его глаза сверкали ярче, а улыбка стала резче по краям. – Возможно, ты окончательно тронулась умом.

– Это вероятно. – Я съела последний вкусный кусочек своего пирога, смакуя каждый момент, и запила его внушительным глотком молока. Теперь, когда перекусила. – Я сошла с ума. Но, по крайней мере, к этому прилагался десерт.

Он сцепил пальцы в длинные, мощные колонны из плоти и костей. Это напомнило мне Имона, как он смотрел на меня в номере отеля, кончиками пальцев касаясь губ. Я почувствовала вспышку ужаса, пробежавшую через меня, и вздрогнула. Это плохо. Онемение было хорошо. Онемение было моей единственной реальной защитой прямо сейчас.

Я компенсировала это единственным известным мне способом – сарказмом. – Что ты будешь делать, Ашан? Ослепишь меня до смерти?

Я вынуждала его слишком сильно. Он потянулся через стол, опрокинув по пути мою тарелку, и схватил меня за запястье. Он прижал его к столу с сокрушительной силой. Наверное, ему даже не составит труда сломать мои кости, проломив стол, да и разгромить весь ресторан, если уж на то пошло. Но я просто сидела, наблюдая за ним. Не оказывая сопротивления.

И он не прикладывал больше силы, чем ему нужно, чтобы удержать меня на месте.

Как Имон.

– Чего ты хочешь? – Спросила я его, затаив дыхание. – Ты продолжаешь преследовать меня. Что же у меня есть такого, что ты так хочешь?

Вспышка ненависти в его глазах была настолько экстремальной, что я нервно сглотнула. – Ты меня вообще не интересуешь. Ты даже ниже того, что ползает в грязи.

Я поняла кое-то ужасно важное. Ашан не хотел быть здесь. Действительно не хотел, и это было не из-за меня. Он просто доставал меня из какого-то непонятного желания поиграть со своей добычей, как гигантская кошка.

– Отпусти, – сказала я. Он выполнил. Я была поражена, но быстро это скрыла. Нет смысла, чтобы он знал, что я тоже сдавала позиции. – Что ты хочешь знать, Ашан?

– Что сказал тебе Оракул?

– Ничего.

– Ты лжешь. – Его руки снова лежали на столе, и что-то в его глазах стало еще ярче, поразительно ярче в темных уголках. – Что существо сказало тебе?

– Послушай, – сказала я тихо. – Я не знаю, что ты хочешь, но могу сказать лишь то, что знаю. А это – ничего. Оракул кричал и… – Я поняла к чему он клонит. Оракул не сказал мне, но Ашан сам подсказал мне, со всей своей паранойей.

Он хотел что-то сделать с Меткой Демона, прорвавшейся сквозь защиту и пытающейся добраться до Оракула. Может быть, он даже сам это сделал.

Должно быть, он разглядел мелькнувшее понимание, потому что он взял и ударил меня.

Я видела момент удара и смогла немного повернуть лицо в сторону, но даже при этом, меня отбросило к стене. Моя голова с треском ударилась о дерево, и я почувствовала накатывающую горячую волну тошноты. Боль пришла не сразу, но у меня появилось мгновенное убеждение, что больно будет позже. А сейчас был только пронзительный звон в голове и обжигающе горячая пульсация в правом виске.

Ашан поднимался. По исходящей от него сырой ярости, которую я ощущала, я поняла, что скоро буду разорвана на части. Он протянулся...

И Дэвид схватил его за руку.