Текст книги "Дневные (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Я уверен, она в порядке, – сказал Фэллон, и Клэр стиснула зубы. Что за лжец – он точно знал, что произошло с ней в доме, знал о мертвом охраннике. Он знает, что она была арестована и доставлена ​​в полицейский участок. Он, наверное, даже знал, что она сбежала и ее преследовали адские псы.

Не важно, как много наркотиков Фэллон дал Еве, она не собиралась прекращать любить Майкла – это означало, что она будет в еще большей опасности, как только он это поймет.

Клэр услышала шаги и задалась вопросом, должна ли она двигаться, но не было никакого места, чтобы спрятаться; дверь позади нее была заперта, и если она побежит в чулан, ее заметят. Так она осталась неподвижно, затаив дыхание и слушая, как Фэллон и Ева прошли мимо нее до угла, а затем повернули налево, в сторону фойе. Подальше от нее.

Ева шла сама, но еле-еле; она выглядела неустойчивой в ее военных ботинках и держалась за Фэллона. Он, казалось, был доволен. Глаза Клэр сузились, когда она увидела, что он положил другую руку на плечи Евы, как если бы он имел на это право.

Без сомнений, Фэллон намеревался что-то сделать с Майклом; он хотел разбить Еве сердце, уничтожить ее любовь. И Клэр не могла позволить этому случиться, но она понятия не имела, как остановить его. Когда Фэллон и Ева достигли вестибюля, она поняла одну вещь, у Евы не было ее сумочки в форме черного гроба с серебряными шипами. Ева любила эту сумочку. Она никогда не оставляла ее, если только не была накачана наркотиками достаточно, чтобы забыть ее.

Клэр вернулась и побежала так тихо, как только могла, по коридору в офис Фэллона. Он не запер дверь – самонадеянный – и она быстро оглядела комнату. Как и ожидалось, она была большой; Золотое солнце украшало стену за большим деревянным столом Фэллона. Вся комната была сделана в золотых, оранжевых и коричневых тонах, со вкусом и успокаивающе.

Черная сумочка Евы лежала на полу рядом с креслом посетителя напротив стола. Клэр подняла ее, проверила внутри и нашла ключи от машины Евы. Небольшой перцовый баллончик на случай чрезвычайных ситуаций. Никаких признаков гигантского рюкзака, который она принесла, к сожалению; Клэр могла бы использовать арсенал прямо сейчас, но Фэллон, должно быть, конфисковал его и запер. Она перекинула сумку Евы через плечо и пошла вокруг в другую сторону стола, села в еще теплое кресло Фэллона и начала открывать ящики. Скучные вещи. Офисные принадлежности. Несколько папок, но в основном они были связаны с общественным планированием и ничего общего с вампирами.

Однако, был запертый ящик. Запертые ящики всегда интересны.

Клэр открыла канцелярский ящик и нашла длинный стальной нож для писем. Она скользнула им в щель в верхней части запертого ящика и попыталась открыть его; ей удалось его немного отделить, но нож для писем был слишком упругим, чтобы это сработало.

Острые ножницы были намного лучше в качестве рычага.

Замок с треском вырвался, и ящик плавно скользнул, открывая целую коллекцию аккуратно упорядоченных файлов. Все они были с ярлыками, и Клэр узнала каждое напечатанное имя.

Все принадлежали вампирам.

Она схватила папки Амелии, Мирнина, Оливера и Майкла и разложила их на столе. Папка Амелии была толще других, и она быстро пролистала ее, ища подсказки. Но вместо этого она нашла историю, которую она никогда раньше не видела, о рождении Амелии, ее смерти, ее воскрешении. Ее происхождение, как человеческое, так и вампирское. Перечень всех тех, кого она превратила после – длинный список, но интервалы между новыми становился все длиннее и длиннее до самой последней сотни лет, пока не появился только Сэм Гласс, а затем его внук Майкл.

В странно петельном, античном почерке кто-то – вероятно, Фэллон – оставил запись под именем Майкла, которая говорила "конец линии". Это казалось зловещим.

В задней части файла была страница, все написано от руки, с наблюдениями Фэллона об Амелии – сильные и слабые стороны. Клэр быстро просмотрела его, и по ней пробежал реальный холод, потому что ее собственное имя было в нем. В обоих столбцах.

Под сильными она была замечена как "Сильный человеческий защитник и союзник". Это не то, как Клэр описала бы ее отношения с Амелией. Но под слабыми он написал "Амелия показывает большую благосклонность к девушке, и угрозы для нее могут быть успешными в ослаблении решимости А.".

Клэр в этом не сомневалась, но она также подумала, что это очень плохо для нее, что он мог бы попробовать это.

Майкл там тоже был, в слабых сторонах. Фэллон написал: "Угрозы Майклу Глассу могут оказаться эффективными, так как он является единственным родственником Сэмуеля Гласса, оставленном в Морганвилле, и ее привязанность к Сэмуелю известна".

Определенно зловеще.

Папку Мирнина было бы интересно читать в его исторической части, но она пропустила ее и прошлась прямо по разделу сильных и слабых сторон. Она снова была в нем, но она этого ожидала. Видимо, Фэллон думал, угрожая ей, получить Мирнина.

Вероятно, он был прав. Наверное.

Она не появилась в списках Оливера. Единственный, кто там был – Амелия... как слабость. Под сильными не было ни одного имени. Только одно слово. Безжалостный.

На папке Майкла был красный штамп на титульном листе, который гласил: "лечение".

Клэр уставилась на него, нахмурившись. Под штампом был символ Дневных, и она не совсем понимала, что это значит, но это не казалось хорошим, подумала она.

Она хотела забрать все папки, но их было слишком много, и они были слишком тяжелыми. Она просто вырвала заметки Фэллона на каждого вампира и сделала стопку бумаг, которые запихнула в сумку Евы. Тогда она задвинула ящик и начала вставать.

Что-то привлекло ее внимание... другая папка, лежавшая в лотке на столешнице. На ней также была печать "лечение". Она вытащила ее и обнаружила, что она принадлежала вампиру, которого она немного знала: мистер Рэнсом. Рэнсом был старым, похожим на привидение мужчиной, который управлял местным похоронным бюро.

Она обнаружила под "лечение" маленькие прямоугольники. Она не заметила их раньше. Один из них гласил "Добровольно". Другой "Недобровольно".

Около "Недобровольно" галочка.

Она открыла файл и снова нашла историю и анализ сильных и слабых сторон... в случае Рэнсома, не очень информативный. Он был одиночкой, едва взаимодействующий даже с другими вампирами, тем более с людьми.

Но была еще одна страница, новая. Там было фото мистера Рэнсома.

Он выглядел... мертвым.

Это был клинический снимок, сделанный сверху; тело Рэнсома лежало на стальном столе, покрытое тонкой белой простыней. Ран нет. Он выглядел старым, иссохшим и жалким, и она не могла представить, что бы заставило вампира лежать там, будучи сфотографированным, кроме кола в сердце... но не было никакого кола в сердце Рэнсома. Ран вообще нет.

Он просто выглядел мертвым.

Она перевернула страницу. Это было медицинское заключение, кратко сформулированное. Объект Рэнсом получил Лекарство в соответствующей измеренной дозе, установленной в Протоколе H, определенной по возрасту, росту и весу. После краткого периода ясности его психическое состояние резко ухудшилось, и он впал в коматозное состояние. Он пробуждался и во всех трех случаях указаны значительная боль и недомогания. Записи были сделаны из его вокализации, но язык не был знаком ни одному из наблюдателей. После третьего периода частичной ясности у Объекта Рэнсома наблюдался быстрый умственный и физический спад, как это было ранее описано в испытаниях; это снижение упало в пределах интенсивности неудач около 73%. Он подтвердил короткий период возврата к Настоящему Человеку, прежде чем испытать смертельный ишемический исход. Время смерти: 13:48. Пусть Бог помилует его душу.

Мистер Рэнсом был мертв. Из-за их так называемого лечения.

Это нельзя назвать лекарством, если был провал в семидесяти трех процентах случаев.

Она открыла ящик и снова проверила файл Майкла. Папка промаркирована недобровольным лечением.

То, что случилось с мистером Рэнсомом – они хотят сделать то же самое с Майклом.

Клэр извлекла информацию из папки Рэнсома и добавила ее в сумку, а затем быстро пошла обратно в чулан к окну. Никаких признаков Фэллона и Евы, но она увидела, как за углом исчезли задние фонари автомобиля.

Клэр побежала к катафалку Евы и принялась рыться в сумке в поиске ключей.

Она редко водила его, но это не могло быть сложнее, чем чудовищный автомобиль Шейна; он больше походил на океанский лайнер, со всеми проблемами на поворотах. Клэр завела двигатель и сделала супер-большой разворот на почти пустой стоянке, направляясь к улице. Она сделала паузу, чтобы просто проверить направление, когда слишком близко у уха голос сказал:

– Так куда мы теперь едем?

Мирнин. Она обрела контроль над собой после первого неконтролируемого приступа шока и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он склонился над её сиденьем, прижав к нему щеки, и в глазах отражались красные огни приборной панели.

– Не мог бы ты сидеть сложа руки? – Сказала она, как только снова обрела контроль над голосом, хотя он все-таки был повышенным. – Я от страха потеряла десять лет жизни.

– Только десять? Я теряю хватку.

– Что ты здесь делаешь?

– Прячусь, – сказал он. – Ты, возможно, заметила, что Фэллон завел парочку человеческих гончих для охоты на вампиров. К сожалению, некоторое время у них был мой запах. Я думаю, что оторвался от них, но будет мудро залечь на дно на какое-то время. Ты знаешь, я умный как лиса.

– И сумасшедший тоже, – сказала она. – Где Дженна?

– Ушла домой, – сказал он. – Она отвезла меня в лабораторию, но я нашел её в менее безопасном состоянии. Хотя я забрал то, что было нужно. – Он рассеянно похлопал ком под рубашкой. – Я надеялся, что ты попадешься на моем пути.

– Я отслеживаю Фэллона. Думаю, он повез Еву в торговый центр.

– Ах. Тогда все идеально. Все будет нормально. Продолжай. – Он откинулся на спинку сиденья, как будто она была его личным водителем лимузина, что заставило её скрипнуть зубами, но за минуту она сконцентрировалась на вождении, пока снова не заметила в поле зрения задние огни Фэллона. Он, казалось, действительно направлялся к торговому центру Горький Залив.

Она сказала:

– Фэллон считает, что у него есть лекарство от вампиризма. Ты об этом что-нибудь слышал?

– О да, – ответил он. – Я знаю все о Фэллоне и его ошибочном стремлении стать нашим спасителем раз и навсегда. Это никогда не работало. Это никогда не будет работать.

– У тебя есть план?

– Да. Я планирую убить Фэллона и уничтожить все, что он построил.

– Шейн сказал бы, что это цель, а не план. Как именно ты собираешься это сделать?

– Клыки в его горле, – сказал Мирнин. – Чтобы наверняка. Я собираюсь получить огромное удовольствие, выпив человека до последней капли. Снова.

– Снова? – Клэр нажала на тормоз и остановилась, глядя на Мирнина в зеркало заднего вида. – О чем ты говоришь?

Мирнин перелез через сиденье и плюхнулся на переднее рядом с ней. Он суетился со своей одеждой – по прежнему неподходящей конечно же – и наконец сказал:

 – Фэллон, конечно. Я убил его однажды. Я сделал его вампиром двести лет назад или больше – трудно быть точным в таких вещах. Я даже тогда не сильно волновался о нем. Он был немного мрачным и болезненным, но... что ж, обстоятельства сложились иначе. Давай просто закроем эту тему.

– Он не вампир!

– Ну, очевидно, не сейчас. Но безусловно был. Не любил жизнь, которую я ему дал. Думал, что он был лучше, чем остальные. – Мирнин пожал плечами. – Может, он был прав. Но дело в том, что все время, что я дал ему, он посвятил тому, чтобы найти способ повернуть процесс вспять и сделать себя снова человеком.

– И нашел, – сказала Клэр. – Он вылечил себя. Это то лечение, которое он хочет дать Майклу.

– Я бы не назвал это лекарством, – сказал Мирнин. – Он просто больше не зависит от крови.

– Тогда от чего он зависит?

– Как и любой из вас. Воздух, вода, еда, доброта случайных незнакомцев. – Мирнин вздрогнул, и казалось по-настоящему. – Я бы лучше зависел от крови. Гораздо проще и легче добыть во времена хаоса. Никакого рациона, только кровь. И очень часто её легко жертвуют.

– Но он... он человек.

– Ну да. Сердцебиение и тому подобное.

– Он все еще бессмертен?

– Никто не бессмертен. – Мирнин звучал вполне серьезно, когда это сказал, и он отвернулся, смотря в окно. – Даже вампиры. Мы так же уязвимы, как и люди. Только боги и демоны бессмертны, и мы не они, хотя нас называют и теми, и другими.

– Я имею ввиду... он сейчас стареет?

– Да. В тот момент, как он отказался от своей вампирской природы, он снова начал медленное шествие к смерти. Я думаю, что после всего этого времени с неподвижным сердцем он думает о каждом ударе как тиканьи его смертных часов. Я бы так думал.

– Как он это сделал?

– Я не знаю, – сказал Мирнин. Он казался спокойным и вдумчивым и положил голову на одну руку, продолжая любоваться ночью. – У меня действительно нет никакой идеи. Он отчаянно пытался найти лекарство, когда я уже сбился со счета. Он использовал врачей, ученых, даже колдунов, чтобы попытаться сломать то, что он видел как проклятие. Пока я снова не встретил его здесь, я бы поклялся, что такое совершенно невозможно. Еще многое предстоит узнать о мире, как оказалось. Проблема в том, что некоторые уроки очень, очень неприятны, Клэр. Я надеюсь, что это не один из них, но я очень боюсь, что это так.

Она думала о штампе на папке Майкла. Недобровольно.

– Мистер Рэнсом мертв, – сказала она. – Согласно примечаниям в файле в столе Фэллона, это его лечение... имеет только двадцать пять процентов успеха.

– Неудивительно. Фонд Дневных – который, конечно же, создал Фэллон – с самого начала был намерен остановить вампиров, искоренив их всеми доступными средствами. Он рассматривал лекарство, как гуманный способ, не так ли? Даже если три четверти всех прошли через агонии и погибли от него. – Он вздохнул. – Гуманный процесс по словам человека. Но по моему опыту, ради победы люди способны на очень ужасные вещи.

Ей совсем не понравилось, как это звучит, мысль о Фэллоне с его спокойствием, мягкостью и фантастическими глазами, которыми он контролировал Еву, Майкла и всех вампиров, заключенных в торговом центре.

– Как он вынудил Амелию сдаться? – спросила она. Мирнин не ответил. – Он угрожал кому-то, не так ли?

– Он угрожал людям, которых она меньше всего хотела потерять, – ответил он. – Одним из них был Майкл, конечно же, но прежде, чем наш маленький отряд вернулся в город, у Фэллона был Оливер, и он использовал его против неё.

– Он использовал и тебя тоже, верно? – Ничего. Она приняла это в качестве подтверждения. – Мирнин, сейчас у него Ева. И судя по тому, что написано в файле Майкла, Фэллон собирается использовать ее, чтобы заставить Майкла лечиться или что-то в этом роде.

– Ну, это проблема, – сказал он. – Я насчет мальчика. И если Фэллон вылечит его, то это, конечно, будет ужасно болезненно, даже если он переживет это, а как ты знаешь, удача против него. Я понятия не имею, какой вред это может нанести такому молодому вампиру, как Майкл. Подозреваю, не такой как Фэллону. Не то чтобы его это останавливало.

Клэр могла видеть торговый центр впереди, он светился снаружи от уличных ламп, которые заставляли его быть похожим на тюрьму, если, конечно, в тюрьмах бывали большие парковки.

– Мы должны что-нибудь сделать.

– О, я твердо намерен что-то предпринять, и ты понадобишься мне, чтобы это произошло. В конце концов, ты моя ассистентка. Я плачу тебе.

– Амелия платила мне. Не думаю, что ты имеешь хоть малейшее представление о работе банков.

– Правда, – сказал он. – Было гораздо легче в те времена, когда можно было заплатить кому-то едой, крышей над головой и богатыми знаниями. Все это загребание денег просто раздражает. Вы все еще пользуетесь золотом? Думаю, что у меня есть немного.

– Давай не будем менять тему, – сказала Клэр, хотя подумала "У тебя есть золото? Где ты хранишь его?" – Что именно ты хочешь, чтобы я сделала?

– Мне нужна вторая пара рук – человеческих рук, как выяснилось, и довольно умных – чтобы помочь мне снять эти проклятые ошейники. Доктор Андерсон не дура, хотя она работала над этим, потребуется смелость и какой-нибудь импульс; два вампира просто не смогут справиться. Говоря о нашей дорогой предательнице Ирэн, она будет круглосуточно работать над массовым производством своего антивампирского оружия, и как только это произойдет, у них будет абсолютно всё для управления, нас загонят как стадо и уничтожат. Мы не можем позволить этому произойти, Клэр. Поэтому мне нужно, чтобы ты пробралась со мной в тюрьму и отключила ошейники.

– Я не уверена...

– Они убивают нас, когда мы сопротивляемся, – сказал Мирнин. – Они, конечно же, уже знают, как сделать это. Могу добавить, что очень эффективно и довольно болезненно. Эти методы они использовали достаточно долго, чтобы они стали поучительными уроками для других, и я мог бы восхищаться их жестокостью, если бы она не была направлена на моих старых друзей. Так не может долго продолжаться, поэтому мы должны, обязательно должны освободить вампиров, пока не стало слишком поздно. – Он искоса посмотрел на нее, а затем сказал: – Я не думаю, что ты будешь в слишком большой опасности. Оливер, Леди Грэй и я сможем обеспечить твою безопасность. Почти наверняка.

Это звучало не столь позитивно, как на самом деле хотелось бы Клэр, но она не могла ожидать лучшего.

– Как мы проникнем внутрь?

– Точно так же, как я вышел, – сказал Мирнин. – Через мусоропровод. Давай же. Припаркуй эту нелепую штуку и поторапливайся. Надеюсь, это не твои лучшие вещи.

Она уже знала, что это будет чем-то ужасным.

***

Попасть внутрь через желоб для отходов было еще хуже, чем ожидала Клэр. Когда торговый центр был заброшен, мусоропровод – ведущая со второго этажа металлическая труба под нелепым наклоном в давно заброшенный ржавый мусорный бак – никогда не убирался. Слои гнилой разложившейся пищи и вообще ужасной грязи было достаточно, чтобы заставить ее пересмотреть свои планы, но Ева была внутри, и она нуждалась в помощи.

 – Я не могу, – сказала Клэр. Однако, она говорила не о слизи. – Я только человек, Мирнин. Я не смогу взобраться наверх!

– Тебе и не надо, – сказал он и протянул ей прохладную сильную руку. – Я подтолкну.

Он толкнул ее в крошечный жестяной проход, не дав ей время подготовиться, и на мгновение почувствовала полную панику и тошноту, что почти заставило ее закричать, а потом его ладонь плотно легла ей на задницу, когда она начала соскальзывать назад.

 – Эй! – прошептала она дрожащим голосом, но он уже неуклонно толкал ее наверх. Надо отдать должное этой ужасной слизи – она действительно помогала продвигаться быстрее. Она старалась не думать о том, что она может соскользнуть. Правда пыталась. Запах был неописуемый. – Следи за руками!

– Я просто тебя толкаю, – прошептал он в ответ. – Тише! Звук распространяется.

 Она понятия не имела, как он сумел подняться – или толкать ее перед собой – но она думала, что он вонзил когти глубоко в ил и проник в металл – как шипы. Каждый нажим неуклонно продвигал ее. Она бросила попытку тщетно пытаться нащупать поручни и вместо этого сконцентрировалась на том, чтобы держать руки вытянутыми вперед, распихивая неведомые и очень тревожные завалы на их пути, прежде чем она встретилась бы с ними лицом. Это была самая короткая и самая длинная минута в ее жизни, и ей понадобилась вся сила самоконтроля, чтобы из-за стресса не сдаться и не стать беспомощной, визжащей от отвращения девчонкой.

А потом все закончилось, и она выскользнула из металлической трубы, и пара сильных, бледных рук схватила ее за запястья, чтобы поставить ее на ноги. Клэр моргнула и в полумраке увидела блестящие красные волосы и острую как бритва улыбку своего друга из Кембриджа, Джесси. Леди Грей, как называл ее Мирнин. Она работала барменом, когда Клэр познакомилась с ней, но это было до того, как Клэр поняла, что она вампир. Она, наверное, многим занималась в течение своей долгой, долгой жизни, и все было интересным.

– Ну, – произнесла Джесси и скептически подняла брови. – Такого я не ожидала.

 Она отпустила Клэр, повернулась обратно к трубе и предложила руку Мирнину, который вылез своими силами. Клэр было жаль потерять поддержку, потому что ее ноги все еще дрожали, и она схватилась за удобный пластиковый стул и рухнула на него. Через что я только что пролезла? Она подумала, что ей лучше не знать, и она отчаянно нуждалась в душе, вехотке и мыле. И новой одежде, потому что как бы она ни стирала ее, она больше никогда не наденет ее снова.

Джесси говорила, пока Мирнин вылезал из трубы.

– Ты привел ее сюда? Я должна спросить, ты только хочешь перекусить, или у тебя есть умный план по спасению ее жизни? Потому что ты знаешь, какой здесь у всех настрой.

– У меня есть план, – согласился он. – Я также знаю, что ее жизнь не ценится в Морганвилле. Лучше здесь, где ее могут защитить союзники, чем скрываться там от врагов в полном одиночестве.

– Как будто у нее нет врагов здесь.

Он пожал плечами.

– Неважно. Оливер не поклонник девочки, и у многих замечательный жизненный опыт с ней. Есть некоторые, кто был бы счастлив полакомиться ею, но не так много, что мы бы не смогли их остановить.

– Мы? – Джесси скрестила руки на груди и уставилась на него, подняв голову. – Подразумевая много, мы не сможем, дорогой безумец?

– Изрядное количество, – признался он. – Но потребности время от времени требуют определенных вещей. И я верю, что могу рассчитывать на вас, миледи. – Он очень элегантно поклонился, и впечатление немного испортила слизь, покрывавшая его. Джесси не смеялась. Почти. Она ответила реверансом, лишь немного испорченным тем, что она носила синие джинсы и плотную футболку вместо причудливых дворцовых одежд.

– Ладно, – сказала она. – Я подыграю и помогу держать клыки подальше от нашего маленького друга. Плохие новости: Фэллон здесь. Он занесся как дурной ветер несколько минут назад. Я думаю, он обнаружил, что Амелия сбежала.

– Тогда он недоволен.

– О да, – сказала Джесси с широкой улыбкой. – Нас всех вызвали на допрос на первый этаж. Тебе нужно очистить одежду, прежде чем они узнают, как ты выбираешься наружу, хотя я думаю, что ты испортил всю имеющуюся одежду.

Он с великолепным равнодушием пожал плечами.

– Я найду что-нибудь.

– Уверена, ты сможешь, – согласилась она. – Позволь мне раздобыть для тебя что-нибудь. По крайней мере я лучше подберу цвета.

Он ей криво усмехнулся, и между этим мгновением и следующим Джесси... уже ушла. В комнате остались только она и Мирнин, как поняла Клэр, это была своего рода спальня. Здесь стояли две раскладушки, каждая с аккуратно сложенным тонким одеялом. Больше в комнате ничего не было – никаких личных вещей. Это могла быть чья-то комната или ничья.

– Джесси скоро вернется, – сказал Мирнин. – Она права. Если они приказали нам быть внизу, мне надо быстро помыться. Если кто-то придет, чтобы укусить тебя, пока меня нет... ну, постарайся не привлекать внимания. Умирай тихо.

– Я могу защитить себя.

– С голыми руками против голодных, разгневанных вампиров? Клэр. Я хорошего о тебе мнения, но это действительно не лучшее решение проблемы. – Он покачал головой, будто очень разочарован отсутствием у нее стратегического видения. – Отбросы, которыми ты покрыта, замаскируют запах крови. Просто сиди тихо, и все будет хорошо. Кроме того, я сомневаюсь, что любой достаточно голодный, чтобы укусить тебя, сделает это, пока ты такая... грязная.

Она была уверена, что в этом есть нечто оскорбительное, но также и утешительное.

Мирнин исчез так же, как и Джесси, и Клэр осталась стоять одна в тусклой тихой комнате. Она не видела, как он это сделал, но Мирнин заменил решетку над трубой, которую они использовали, чтобы попасть сюда; она подошла и опробовала ее, но та не сдвинулась с места, и она поняла, что он задвинул ее на место. Никто ничего не подумает кроме того, что она прочная, даже при ближайшем рассмотрении. Потребуется сила вампира, что вытащить ее.

Этим путем сбежала Амелия? Через слизь? Как-то Клэр не могла представить Ее Святейшество, скользящее по тине или пробирающееся по Морганвиллю как беглец с Nickelodeon Awards. Вампиры славятся своим достоинством.

Она была глубоко в созерцании отверстия, когда обнаружила, что у нее гость. Не Мирнин. И даже не Джесси.

Это был Майкл.

Она вздрогнула, потому что он просто появился, без предупреждения, без какого-либо шума. Как правило, он не столь... вампирский. Дома Майкл всегда проявлял особенную заботу, убеждаясь, что они слышали, как он идет, и она никогда не задавалась вопросом, сколько усилий ему для этого требуется – ему пришлось быть ошеломляюще неуклюжим рядом с ними, просто чтобы не пугать до чертиков на кухне или в коридоре.

Тогда в следующую долю секунды она поняла, что на этот раз он не удосужился это сделать, и было что-то в том, как он смотрел на нее – полнейшая неподвижность его лица и тела – что заставляло ее чувствовать себя отнюдь непросто.

– Майкл? – Она чуть не ляпнула "ты меня напугал", но это было очевидным по тому, как она подскочила и по несомненно оглушительному стуку ее сердца. Ее пульс должен бы был замедляться после первого импульса тревоги/признания, но вместо этого он продолжал барабанить, как будто ее тело знало, чего не знал ум.

Она не двигалась. На самом деле на это ушло много сил, потому что инстинкты настаивали, чтобы она сделала хотя бы пару шагов назад. Больших шагов.

Майкл сказал:

 – Я солгал Еве.

Теперь она не только была сбита с толку, но и ощутила новое чувство, неожиданное и зловещее.

 – Эээ... ладно. Насчет чего?

– Я сказал, что они кормят нас, но им нравится, когда мы слабы. Чем слабее, тем лучше. Они дают нам кровь, но испорченную. С наркотиками. Это не помогает, – сказал Майкл. Его мягкий размеренный голос ее странно успокаивал, и она почувствовала, что ее сердцебиение наконец замедляется. В конце концов он ее друг. Один из ее самых лучших и милых друзей. – Я слышал твой голос. Я знал, что ты здесь.

– Рада тебя видеть, – сказала она. Ее голос звучал сдержанно, странно спокойно и ровно. – Ты в порядке?

– Нет, – сказал он. – Он привез Еву. Он собирается использовать ее против меня. Я очень голоден. И ты не должна быть здесь, Клэр. Я не хочу, чтобы ты была здесь, потому что... – Подергивающаяся улыбка, словно спазм боли, перекосила его губы и снова исчезла. – Ты ужасно пахнешь.

– Прости. Это слизь.

– Но я все еще хочу тебя.

Она открыла рот и поняла, что не может на это ничего сказать. Вообще ничего. Потому что было отвратительно и так неправильно, что Майкл сказал, и несмотря на то, что все выглядело странно нормальным, словно она окунулась в успокаивающую ванну и все было сном... она поняла две вещи: он сказал это не в сексуальном плане, и еще, это нехорошо.

Он подошел ближе, хотя она не видела, чтобы он двигался. Он просто... стал ближе. Наблюдая за ней. Ей это не нравилось. Внутри кокона спокойствия что-то внутри нее извивалось и пыталось освободиться от липкого, густого слоя спокойствия, в который она завернулась. Пожалуйста, не делай этого.

Теперь он был еще ближе. Она могла бы протянуть руку и положить ему на грудь, и ее рука сама поднялась, будто она ее и не контролировала, и почему его глаза стали такими красными...

 – Майкл.

Голос был низким и холодным, и этот тон словно удар ножом сквозь кокон, который был так плотно обернут вокруг нее, и он разорвался. Воздух на ее коже вдруг показался тяжелым и слишком плотным, чтобы она смогла дышать. Ее пульс снова бешено забился, и она отступала назад, пока ее спина не коснулась стены.

Джесси была в дверях. Она выглядела дикой, опасной и злой, и когда Майкл сделал еще один шаг в сторону Клэр, Джесси подошла к нему, схватила за футболку и отбросила молодого вампира на десять футов к двери. Когда он попытался напасть на Клэр снова, Джесси поймала его и держала, пока тот вырывался.

– Нет, – сказала она и похлопала его по плечу. – Позже ты поблагодаришь меня, когда у тебя появится шанс подумать об этом. Это не твоя вина, малыш. Поверь мне. Но тебе было бы тяжело принять это, если это зайдет дальше.

– Я бы не ранил ее, – прорычал он, и Клэр увидела его клыки, острые и сверкающие. – Она мой друг. Я знаю, что делаю. Я только бы выпил немного.

– Один глоток. Знаю. Но это не так. В времена как эти, единственное, что нужно сделать, это просто сказать нет.

Ему это не нравилось, но он позволил Джесси развернуть его и увести. Она оттолкнула его и закрыла за ним дверь.

Джесси выглядела расстроенной и сердитой, и была вспышка красного в ее глазах, как далекая молния на окраине шторма. Она шла по комнате длинными беспокойными шагами. Пока она шла, она собрала свои длинные рыжие волосы и скрутила на затылке, потом оторвала кусок от рубашки и связала волосы. Она была не лучшего вида, ее рубашка. Клэр задалась вопросом, сколько раз она рвала ее, чтобы собрать волосы.

– Они дозируют кровь, – сообщила ей Джесси. – Я не знаю, что они в нее добавляют, но это сокращает эффективность нашего питания до нуля. Мы кормимся, но она не питательна, и голод... голод не прекращается. Без понятия, зачем они делают это, и это меня беспокоит. Зачем им голодные вампиры?

Это был очень хороший – и страшный – вопрос.

– Я не знаю.

– Почему ты лезешь в самое пекло?

– Ну, – сказала Клэр и попыталась улыбнуться, – либо это, либо тюрьма.

– Тебя пытались съесть в тюрьме?

– У Мирнина есть для меня работенка, и, кажется, он думает, что ты можешь обеспечить мне безопасность, – сказала она. – Ты ведь можешь?

Джесси испустила совершенно невеселый сухой смешок.

– Зависит от обстоятельств, – сказала она. – Но против большинства моих товарищей вампиров у меня есть хорошие шансы, да. Единственные, способные мне помешать, это Амелия и Оливер, и ни один из них, похоже, не пойдут против меня. Амелия исчезла, а Оливер...

– Он у Фэллона, – догадалась Клэр. – На первом этаже. Что он с ним делает?

– Ничего, что Оливер не смог бы вынести, – сказала Джесси. – Он проходил через худшее – я могу почти гарантировать это.

– А что насчет Евы? Ева у Фэллона. Он привез ее...

– Я видела ее через дверь, – ответила Джесси. – Снаружи, все еще в его машине. Она выглядит... ослабленной?

– Под наркотиками, – выплюнула она, злая от лица Евы. – Она в порядке?

– Пока. – Джесси скрепила руки за спиной, словно она почувствовала необходимость сдерживаться, и Клэр стало интересно, насколько она голодна. Возможно, весьма голодна. Мирнин кормился снаружи, но у Джесси не было возможности, и это означало, что она была столь же голодна, как Майкл – возможно, даже больше. Оливер в любом случае бы не стал кормиться – даже если он бы имел такую возможность, он бы убедился, что у остальных есть кровь, потому что он был правителем этого печального маленького королевства, даже если временным. – Это счастье, что в тебе так мало крови. Это помогает сделать тебя менее... аппетитной.