Текст книги "Дневные (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Оливер выскочил через заднее разбитое окно, встал на ноги на крышке багажника и бросился на капот подъезжающей полицейской машины с едва заметной паузой, но по тому, как он двигался, Клэр могла сказать, что он был слаб и ему было больно. Вся его гибкость пропала, оставив лишь своего рода жесткую неуклюжую силу.

Он выбил лобовое стекло кулаком и схватил водителя, в то же время полицейский автомобиль резко свернул с дороги в пустыню и пропал в шлейфе извергающегося песка.

Майкл надавил на тормоз и полностью остановил машину так, что даже шины задымились. Уже через секунду они с Шейном направлялись к другому автомобилю, Клэр выпрыгнула, присоединившись к бегущей Еве. Ева споткнулась в своих слишком больших мужских ботинках и почти упала, но Клэр схватила её за руку и удержала в вертикальном положении. Она задыхалась и кашляла от песка в воздухе, а когда он рассеялся, она увидела Оливера, съезжающего вниз с капота машины. Он был в царапинах и порезах от лобового стекла, но тем не менее выглядел невредимым. Только... на самом деле, неудобно практически голым, и Клэр хотела бы не видеть этого.

Шейн открыл переднюю дверь машины со стороны водителя. Он присел и проверил человека внутри.

 – Он жив, – сказал он. – Я удивлен.

– У меня не было времени поесть, – отрезал Оливер. – Дайте мне что-нибудь надеть.

Шейн открыл багажник, вытащил одеяло и бросил его Оливеру, не двинувшись ни на йоту. Борется со своими инстинктами, подумала Клэр. Он нырнул обратно в полицейскую машину и схватил ключи, которые использовал, чтобы разблокировать дробовик за задним сиденьем; он бросил его Еве, которая с совершенной лёгкостью поймала его. Пистолет у мужчины он тоже конфисковал. К этому времени полицейский стал приходить в себя, постанывая и ворочаясь в кресле, поэтому Шейн взял наручники с пояса и прикрепил правую руку мужчины к рулю, а затем похлопал его по голове.

 – Не унывай, дружище, – сказал он. – Хорошая новость – ты не умер.

– А вы умрёте, – пробормотал полицейский. – Они будут преследовать вас. Убьют вас.

– Тогда мы уедем, – сказал Майкл. – Народ, пошли. В машину.

Клэр и Ева двинулись назад, затем Шейн и Майкл. Оливер же нет.

– Эй! – сказал Майкл, остановившись. – Не отставай, Оливер, не думаю, что ты захочешь быть тут сам по себе.

– Секунду, – ответил Оливер и подошел к полицейской машине.

Клэр повернулась и побежала назад, когда вампир наклонился, блеснув клыками.

 – Подожди! – закричала она. Оливер повернулся к ней, но она уже имела опыт с его манерой запугивания. – Пожалуйста, Оливер. Не убивай его.

– Ты бы предпочла, чтобы я взял кровь у тебя?

– Я не сказала не кусать его, просто... будь осторожным.

– Боишься еще больше запачкать руки кровью? – Его клыки по-прежнему были выдвинуты, и они делали его улыбку особенно страшной. – Уйди с дороги, женщина, или я тебя уберу. Я сам решу, сколько мне нужно.

– Убьешь его и пойдешь пешком, – сказала она.

Он уставился на неё долгим взглядом, и его гнев превратился во что-то странное, вроде как... интерес.

– Знаешь, ты уже не та маленькая мышка, которую я встретил в Точке Сбора, – сказал он. – Ты полностью превратилась в кого-то другого. Это твоя заслуга, но это также крайне неудобно.

Он поднял свободную руку полицейского, легко разорвал рукав и прижал запястье мужчины ко рту. Клэр вздрогнула от визга полицейского, но это было больше от удивления, чем от боли. После он замолчал, ограничившись стонами страха, а Оливер проигнорировал его, продолжая высасывать кровь и глотать.

Когда Клэр уже начала беспокоиться, он просто отпустил руку полицейского и сделал шаг назад, оборачивая одеяло вокруг тела. Это была одна из тех мягких трикотажных вещей, выглядящих похожей на тогу. Она могла представить его в прошлом в Древнем Риме, председательствующего на каком-нибудь кровопролитии в Колизее.

Каким-то образом он сделал вид, будто быть милосердным его собственная идея.

– Только после вас, мисс Дэнверс.

Глава 11

Ехать в Блейк было не очень удобно, но места на заднем сиденье теперь было больше, так как Оливер сел и положил все еще безвольное тело Аиши себе на колени. Он сидел очень прямо, закрыв глаза навстречу порывам ветра.

– Ева, – сказал наконец Майкл. – Почему у тебя повязка на шее? Кто-то кусал...

– Можем мы поговорить об этом позже? – спросила она.

– Что с тобой случилось?

Похоже, Ева не готова была рассказывать, но Клэр все еще еле сдерживала эмоции из-за этого, и она думала, что Майкл должен знать.

– Они проводили с ней – как это назвал Фэллон? – терапию отвращения. С участием вампира.

– Всё в порядке, ерунда, – Ева взяла руку Майкла в свою. – Слушай, я даже не чувствую больше боли. Просто укус. Я жива.

Он приложил ее ладонь к своей щеке. Он ничего не сказал, но его взгляд отыскал Клэр в зеркале заднего вида, и она знала, что позже он расспросит ее об этом. Она не винила его. Она знала, Ева не захочет говорить об этом, а он должен знать.

Наступила ночь, и воздух стал таким холодным, что Клэр промерзла до костей. Майкл откопал в багажнике куртку, но по обоюдному согласию они отдали ее Еве, которая дрожала в ее легенькой больничной форме. Не то чтобы Майкл был лучше одет.

– Майк, – сказал Шейн, указав. – Езжай туда.

А там на расстоянии был мерцающий свет от небольшого фермерского магазина на дороге, по которой они ехали, один квадратный дом в глуши, со светом, исходящим от крыльца, сарая на заднем дворе и от домашних ламп за шторами.

– Мы ничего не станем делать тем людям, – сказала Клэр. – Нет.

– Конечно, нет, – сказал Шейн. – Верь мне, хорошо? – Он выскочил, когда Майкл остановил машину, и – непостижимо – снял джинсы. – Выключите фары. Я сейчас вернусь.

Все они смотрели, как он убегает в своих Joe Boxers. Клэр даже почувствовала легкое головокружение.

– Мне это не нравится, – сказала Ева. – Что он творит? Что если они просто начнут стрелять без предупреждения?

– Он сказал доверять ему, – ответила Клэр. – Я доверяю.

И правильно сделала, потому что через десять минут он вернулся с пакетом, полным одежды.

 – Вот, – сказал он и начал раскапывать мешковатые спортивные штаны, толстовки, куртки и рубашки. – Простите, дамы, есть только мужские размеры, но я уверен, вы итак будете хорошо выглядеть.

– Как? – Спросил Майкл. Он схватил пару кофт и вынырнул из машины, чтобы одеть их, затем добавил толстовку. Логотип на выцветшем хлопке был – по иронии – ТПУ. Морганвилльский университет. Вроде как университет Клэр. – Как, черт возьми, ты это достал?

– Ну, я сказал, что прибыл из братства ТПУ в автомобиле с другими парнями, мы были изгнаны и нас оставили голыми здесь на дороге, а старый ублюдок хихикнул, думая, что это адски забавно. Потом он дал мне одежду. – Шейн надел толстовку из мешка – еще одно наследие ТПУ – и поднял джинсы с земли. – Вот, надень еще. – Он вручил Еве еще одежды, и она с благодарностью укуталась. Клэр сделала то же самое, добавив футболку и толстовку к тому, во что уже была одета, и впервые она снова ощутила что-то похожее на тепло. – Оливер? – Шейн протянул что-то вампиру, а в ответ получил пренебрежительный взгляд. – Нет? Останешься в прикиде, похожем на тогу? Ну, я всегда говорил, что ты хладнокровный убийца.

Это почти вызвало у Оливера улыбку. Почти.

После того, как они надели все пожертвованные вещи, они направились обратно.

 – Знаете, мы наверное должны были вытащить полицейскую машину, – сказала Ева. – По крайней мере, в ней есть лобовое стекло.

– Которое разбил Оливер, и мы бы не видели, куда едем?

– О, верно. Не считая этого.

Они проехали заброшенную, развалившуюся старую столовую, которая сделала свой последний дерьмовый бутерброд по крайней мере лет двадцать назад, и прямо на этом месте живот Клэр заурчал. Громко.

– Голодна? – Спросил Майкл. – Потому что я умираю с голода. – Он рассмеялся самым чистым и свободным звуком, который Клэр слышала от него только тогда, когда он пел. Он звучал... целостным. – Знаете, когда я был вампиром, я никогда не был голоден в плане твёрдой пищи, хотя мог её есть. Я и не знаю, сколько упустил. Сейчас я мог бы убить за гамбургер. И картофель. С солью.

– Прекрати это, мужик, ты убиваешь меня, – простонал Шейн. – Может, у них в Блейке есть какая-нибудь круглосуточная закусочная.

Упоминание о городе – их пункте назначения – с треском вернуло её к реальности. Это было не какое-нибудь веселое путешествие на автомобиле. Это была миссия.

– Вы должны кое-что знать, – сказала Клэр и с трудом сглотнула, когда все они повернулись и посмотрели на неё. Даже Оливер. – Я слышала, что Фэллон отдал приказ об освобождении некоторых вампиров из торгового центра. Самых голодных и подлых.

– Конечно, – сказал Оливер. – Фэллон делает всё, что нужно, чтобы оправдать свои праведные дела. Он вызовет у народа Морганвилля неистовый страх и сможет делать с нами все, что ему нравится, и никто не встанет у него на пути. Если захочет, он сможет сжечь нас всех на кострах на Площади Основателя. И он сможет сделать так, чтобы это считали справедливым наказанием.

– Как и ты когда-то приговаривал к такого же рода казни, не суди по себе, – сказал Шейн.

– Шейн! – сказала Клэр.

Он пожал плечами.

– Извини, но в Морганвилле есть много обычных людей, которые пострадали. Кто потерял семью. Что посеешь, то и пожнешь.

– Он прав, – сказал Оливер, что было немного неожиданно – даже для Шейна, о чем свидетельствовал испуганный взгляд, который он перевел обратно на Клэр. – Проблема с правлением с помощью страха состоит в том, что когда страх уходит – его заменяет ярость. Вероятно, это тот урок, который я должен был извлечь в свои не малые годы.

– Чертовски верно, – сказал Шейн, но его возмущение уже выдохлось. – Так... что мы можем сделать, чтобы остановить Фэллона? Если еще не слишком поздно?

– Нет, – сказал Оливер. Он повернул голову и в замешательстве уставился на пустыню за окном. – Но возможно, только возможно, что Фэллон может получить неприятные последствия. Большинство из нас – старых вампиров – имеют большой опыт по управлению своим голодом; он отравил наши запасы крови, заставив быть неспокойными и голодными, но не бесконтрольными. Вот молодым... трудно. Вероятно, он прилично потерял связь с вампирскими корнями, если думает, что так легко сможет заставить нас заниматься мародерством.

– Я думал, вы только и ждёте шанса, – сказал Шейн.

– Неужели? – Оливер пожал плечами. – Я не сказал, что охота не является тем, что мы жаждем, но мы ненавидим, когда нами манипулируют. И это наш город, как и любого человека. Наш дом, наши соседи и, возможно, даже наши друзья. Ты попадаешь в ловушку, если думаешь как Фэллон, что есть только герои и злодеи, монстры и жертвы, и ничего среднего. Мы все стоим в этом пространстве, пересекая линию то в одну сторону, то в другую. Даже ты.

Для Оливера это была необычайно длинная речь, и странно лирическая. Все они некоторое время сидели в тишине, пока Майкл не прочистил горло и сказал:

 – Впереди поворот. Должен вывести нас прямо к Блейку.

– Надеюсь, закусочная открыта, – сказал Шейн. – Потому что сейчас ты заставил меня думать о картофеле фри.

Словно по сигналу желудок Клэр снова заурчал, но она наблюдала за Оливером. Наблюдала за спокойной силой, с которой он убаюкивал Аишу, находящуюся все еще в коме. Он не просил для нее крови, или для себя, хотя она могла видеть по цвету его кожи и блеску в глазах, что он в ней нуждается.

Он научил их кое-чему о вампирах, просто являясь тем, кем он был. Могут случаться плохие вещи, могут хорошие. Но это его точка зрения.

Ничего, абсолютно ничего, не бывает так просто.

***

Блейк был намеренно мрачным городом; он не хочет случайных путешественников, ищущих АЗС или круглосуточные закусочные. На самом деле если бы Клэр не знала, что в городе проживает пятьсот человек, она бы подумала, что это город-призрак. Пара автомобилей в поле зрения; все магазины закрыты и выключен свет. Просто небольшое место с одним единственным светофором.

Неуклюжее здание суда было таким же, как запомнила Клэр, правда устранили повреждения железного забора, а статуя мистера Блейка, наиболее выдающегося (или по крайней мере самого богатого мертвого) горожанина, была восстановлена, хотя она все еще немного кренилась. Они сбили его на школьном автобусе. Казалось, столько времени прошло. Она подумала, что в Морганвилле год шел за два. Народ Блейка заколотил окна здания суда, красная вывеска НЕГОДНО выцвела и скрипела на ветру. Единственный свет исходил от башни с часами, навсегда застывших в три часа ночи. Клэр проверила свои часы, но ее инстинкты были правы; время было только за полночь.

Колдовской час.

– За нами следят, – сказал Оливер, как только Майкл остановил машину. – Хотя я надеюсь, что нет необходимости это говорить. Даже дышащие должны чувствовать это.

– Это вы так нас называете? – спросил Шейн.

– Как вы называете нас кровососами, пиявками, паразитами? Да. Хотя это более лестно.

– Он прав, – сказала Ева, и Клэр видела, как сжались ее плечи и она все еще дрожала, хотя была тепло укутана. – Они следят за нами.

Оливер вышел и поднял голос.

– Хватит таращиться, Морли. Впереди серьезная работа.

– Здесь?

Клэр услышала ленивый голос сверху. С башни с часами. Она откинула голову назад и увидела тень, стоящую прямо под ярким светом от циферблата часов. Морли собственной персоной. Он подошел к краю крыши и спрыгнул, как если бы четырехэтажное падение было пустяком – а так и могло быть для вампиров. Он едва даже согнул колени при приземлении, и, когда он поднялся, Клэр увидела, что ему удалось найти одежду, что подходит ему в Блейке – драматичный во весь рост кожаный, выцветший коричневый пыльник, длинный красный шарф, что развивался на ветру, шляпа с полями. Его глаза блестели в темноте малиновым.

– Расскажи мне о своем кризисе, Оливер. Ты построил царство кошек, а теперь крысы взяли верх, так? Они загнали всех лоснящихся мышеловов в клетку и кормят объедками. Скоро они подавят вас и будут праздновать, и тогда это будет царство крыс. Крысы и кошки, сыр и пожалуйста-могу-ли-я-перекусить. – Морли сделал паузу, облокотился о капот машины и осмотрел Оливера с головы до ног. – Я знал, что ты старый, мой мальчик, но, серьезно, римляне?

– Это был долгий день. Я не в настроении для твоего идиотизма.

– И все же ты в настроении для моей помощи. Интересно. Ну, тогда пойдем. Миссис Грант ждет.

Морли не стал ждать, пока они согласятся; он просто пошел по улице. Хлопанье его пальто на ветру было единственным звуком, которое он издавал, идя по дороге.

Все они обменялись взглядами. Оливер с отвращением покачал головой, залез в машину и взял безвольное тело Аиши. Он держал ее так же легко, как подушку.

 – Ну? – рявкнул он. – Морли может быть и показушник, но он неплохо разбирается в тактике. И я мог бы отметить, что сейчас мы цели для его последователей. Они уже прицелились в каждого из нас.

Ева моргнула.

– Э-э-э... как ты узнал?

– Тактика, – сказал Оливер и пошел по дороге вслед за Морли.

Клэр пожала плечами, когда Шейн поднял брови.

 – Ладно, – произнес он. – Думаю, мы тоже идем.

Майкл посмотрел на молчаливые, темные окна вокруг них и закричал:

 – Можете оставить машину себе!

Затем он взял Еву за руку и повел ее вслед за Оливером.

***

– О нет, только не старая библиотека, – сказал Шейн, очень хорошо пародируя голос и интонацию Оливера. – Как ему утомительно наше общество.

Клэр толкнула его локтем.

– Видимо, тебе лучше.

– Похоже на то, да?

Это, подумала она с внезапным порывом беспокойства, не было ответом. Это была отговорка.

 – Тебе лучше?

– Если под лучше ты подразумеваешь осознание, что здесь повсюду долбаные вампиры, то да, намного лучше. Но я справляюсь.

– Если не выдержишь, дашь мне знать?

– Конечно. Я начну выть.

– Не смешно.

– Ну, в свое оправдание могу сказать, что и не должно быть смешно. В смысле, я могу буквально завыть.

– Шейн. – Она заставила его остановиться, и когда их глаза встретились, его самоуверенная маска пала. – Мы справимся с этим. Обещаю.

Он наклонился и поцеловал ее в губы – тепло, сладко, нежно, все то, что она в нем любила. Все, что было внутри него, похороненное когда-то крутым парнем и едкими речами.

 – Я думаю, ты в состоянии решить любую проблему, – сказал он. – Я счастлив быть с тобой. Пока ты снова не обмажешься кровью Королевы Вампиров – я может и фрик, но не до такой степени.

– Будь серьезнее.

– Я пытаюсь. Это не то, что я делаю лучше всего.

Он заставил ее засмеяться, и это было не то, чего она хотела прямо сейчас. Не то, что ей нужно.

 – Шейн, когда все закончится – а все закончится – я хочу, чтобы ты знал, что я... я готова.

Он поднял брови и пришел к неправильному выводу. Ну конечно.

 – Это здорово, потому что я парень, Клэр. Я почти всегда...

Она закрыла ему рот рукой.

– Ты просил меня выйти за тебя замуж. Ты был серьезен?

Она убрала руку. Он ничего не сказал. Его губы сформировали начало слова, которое могло стать приговором, но он ничего не сказал.

Она боялась того, что он мог сказать.

– Эм... случайно вышло, – сказал он.

– Это значит нет? Ты сказал это тогда только потому, что думал, что обязан был сказать?

– Нет! Я имею в виду, нет не к первоначальному вопросу, а к последнему... – Он глубоко вздохнул. – Позволь начать с начала. Клэр... слушай, ты просто удивила меня, вот и все. – Он взял ее за руки и переплел их пальцы. Затем он наклонился вперед и уперся своим лбом в ее. – Конечно, я имею это в виду. Всегда имел в виду. И всегда буду. Я просто думал... Я думал, ты хочешь подождать.

– Хотела, – ответила она. – Но если годы в Морганвилле меня чему-нибудь и научили, то что иногда нужно просто... прыгать. Это не безопасно. Это никогда не безопасно. Но иногда нужно жить рискованно.

Он немного рассмеялся.

– Ты говоришь прямо как я.

– Ты сказал, я хотела подождать. А ты?

– Очевидно, нам следует вернуться к тому, что я парень.

– Я поняла эту часть. – Она поцеловала его, просто легкое прикосновение губ, их лбы все еще соприкасались. – Так или иначе, ты ждал.

– Ну, да. Потому что тебя стоит ждать. – Он сказал это, как если бы это было просто и само собой разумеющимся, но эти слова заставили ее задрожать. Такие решительные, сексуальные слова, и она знала, что он серьезен. Он всегда серьезен. – Если ты хочешь пожениться сейчас, сегодня, то давай выясним, кто мировой судья в Блейке.

– Это не та история, которую хотелось бы рассказывать детям, – сказала она, а потом затаила дыхание, потому что она сказала это не задумываясь, и она ждала, что он смутится, отступит, скажет что-то вроде: "эй, девочка, притормози".

Но вместо этого он только улыбнулся и сказал:

– Я уверен, что у нас будет много историй, которые можно рассказать детям. Почти ни одна из них не будет уместной.

– Хорошо.

– Отлично.

– Так. Мировой судья?

– Нет, – ответила она. – Как насчет сделать это в Морганвилле, когда все закончится? Сделать правильно. По-настоящему.

– Ты имеешь в виду платье и смокинг? Потому что я уже начал привыкать к идее, как я говорю "Да" в спортивных штанах, позаимствованных у какого-то беззубого старого деревенского простака. Это другое.

– Совершенно плохое другое.

– Это было определение плохого как в восьмидесятых или...

– Разве нам не нужно идти? – спросила она. Потому что остальные исчезли внутри темного здания библиотеки, и у нее снова появилось чувство, что из теней за ними наблюдают люди. Вампиры, скорее всего. Она предположила, что они еще и слушали.

– Через секунду, – сказал он и притянул ее к себе, тело к телу, соприкасаясь в тех местах, что внутри нее начал разгораться огонь. – Ты знаешь, что за нами наблюдают, правда?

Она кивнула.

– Пусть им будет на что посмотреть.

А потом он поцеловал ее, вся страсть, и интенсивность, и тепло, и сладость темного шоколада, тающая на ее языке, но не только сладость, потому что в нем был вкус пряностей, всплески жгучего перца, и он сделал ее голодной, невероятно голодной, чтобы чувствовать его кожу на ее, что она почти сошла с ума.

Почти.

– Хорошая попытка заставить меня захотеть сорвать с тебя одежду, – сказала она, когда он позволил ей снова дышать.

– Не сработало?

– Сработало. Просто лучше без зрителей.

Он нежно поцеловал ее в нос.

– Позже.

***

Когда они открыли дверь в библиотеку, они катапультировались в прошлое. Окна были закрыты, чтобы скрыть свет, но помимо того, что электричество было включено, Публичная библиотека Блейка несильно изменилась. Те же потрепанные деревянные столы, те же крепкие стулья, те же исцарапанный линолеум и сомнительным ковер. Хотя стало более опрятно. И не была полна жителей Блейка, стоящих вокруг с оружием.

Вместо этого люди стояли в группах по два-три человека, перешептываясь, и без видимого оружия. В основном они смотрели на Морли, который вскочил на один из учебных столов и расхаживал по нему, убрав руки за спину, с пыльником, развивающимся у него за спиной. Клэр наполовину ожидала, что он будет звенеть шпорами. Он носил ковбойские сапоги, и они выглядели достаточно старо, чтобы пережить гражданскую войну и с тех пор быть в ходу.

Шейн, должно быть, подумал о том же, потому что он сказал Морли:

 – Хороший наряд. С чьего вонючего трупа снял?

Трудно было понять выражение лица Морли, поскольку у него были длинные и непослушные волосы, закрывавшие лицо.

– Могу спросить то же самое о твоих плохо сидящих лохмотьях, мальчик. Хотя я сомневаюсь, что ты убил кого-то. Скорее всего, ограбил. Сомневаюсь, что тебе хватило бы смелости.

– О, сказал Шейн с наполовину волчьим оскалом, – ты удивишься.

– Так поведай, – предложил Морли. – Сделай одолжение. Оливер, где ты подобрал этих... диких детей?

– Ты помнишь Шейна, – ответил Оливер. Он снял покрывало, и Клэр быстро повернулась спиной, когда увидела белую вспышку кожи. Без колебаний он разделся и надел предложенную одежду. Она услышала шорох ткани и звук молнии и, наконец, рискнула бросить взгляд через плечо. Да, он был одет в джинсы, которые ему шли, и простую темную рубашку, резко очерчивающую его тело. – И Клэр. И, конечно, Майкла и Еву.

– Я очарован, – сказал Морли. Он не звучал очарованным; он звучал совершенно нетерпеливым. – Разве кто-то из вас не был вампиром? О, не берите в голову. Скука. Кстати. Вы привезли к нам Аишу, и я благодарю вас за это, но я заметил, что вы больше никого не спасли. Есть идеи?

– Несколько. Ни одна из них не предполагает твои крики.

– Не будь ограниченным, я уверен, ты хорошо можешь представить несколько идей, включающих мои мольбы. Ты сбежал, Оливер? Оставил своих кошек в клетке?

– Они у Фэллона, – ответил Оливер.

– Оу.

Наступила тишина. Морли спрыгнул со стола и прислонился к нему, для разнообразия их с Оливером глаза были на одном уровне. Он снял шляпу, бросил ее на стол и пробежал обеими руками через его неряшливые волосы.

– И? – наконец сказал он. – Он никогда не был моей проблемой, ни твоей, ни даже Амелии или даже ее мертвого отца. Он проблема вашего безумца.

– Мирнина, – сказал Оливер. – Да.

– Подождите, – сказала Клэр. – Что вы имеете в виду, что это проблема Мирнина? У него нет с ним ничего общего!

– О, безусловно есть, девочка, – ответил Морли. Он сел на стол и насмешливо посмотрел на нее. – Он никогда не рассказывал тебе эту историю? А, ну, наверное, потому что это не в его пользу, я полагаю. Так бедный, грустный, нестабильный Мирнин был один, когда его вампир-создатель был убит. И он подружился со священником, очень умным, который также тайно учился алхимии.

– Это был Фэллон, – произнес Оливер. – На случай, если ты упустила очевидное.

– Тише, я рассказываю. Да, это был наш дорогой друг Фэллон, который самым серьезным образом хотел вылечить безумие Мирнина... и его проклятие. Он его нашел, самое худшее, что могло произойти, и следующее, что мы знаем, что Мирнин осушил Фэллона как бочку вина. Как всегда, он тут же пожалел об этом и решил возродить его в его же церкви. Фэллон хотел этого меньше всего – воскреснуть, по крайней мере не как вампир. Но наш дорогой сумасшедший несмотря на брыкания и крики вернул его к жизни. Сломил его... а потом оставил самого по себе.

Клэр не была уверена, что хуже – услышать, что Мирнин убил священника, или что он сделал его вампиром против его воли, или что он отказался от него, как от нежелательного питомца.

– Он был не в себе, – ответил Оливер. – Мирнин не несет ответственность за... перегибы Фэллона. Или за его чрезмерное отвращение к себе, что привело к его крестовому походу против нас.

– Ерунда. Короче говоря, – сказал Морли, – все это вина Мирнина, и это его беспорядок, и почему я должен за ним прибирать, не совсем ясно.

– Я согласен, что Мирнин должен устранить Фэллона, – ответил Оливер. – К сожалению, кажется, он сейчас заинтригован, чем возмущен. Чем-то в процессе лечения Фэллона. Ты знаешь, каким становится глупец, если подразнить его наукой.

– До меня дошли слухи, – сказал Морли. – В которые слабо верится. Фэллон правда думает, что может сделать нас людьми?

– Правда. Также правда, что он может это сделать, по крайней мере в нескольких случаях. – Оливер указал пальцем туда, где Майкл и Ева вместе сидели за одним из столов. – Ты упомянул это раньше. Помнишь мальчика?

Морли долго смотрел на Майкла, и его глаза медленно сузились.

 – О. Что ж, печально, – отметил он. – Вряд ли он успел войти во вкус, так ведь? А теперь его вернули на длинную человеческую дорогу к праху. Тем не менее. Не такая уж и потеря для нас.

– Ты кое-что упустил, фигляр. Фэллон может сделать, как он говорит. Но не всегда, не с большой уверенностью, но у него есть лекарство. Как думаешь, сколь многие попытаются до него добраться, если приз будет прямо перед ними?

Морли пожал плечами.

– Не так много. Ты достаточно наблюдал, как твои друзья маршировали к их могилам, ты потерял вкус к пеплу. У крови аромат куда неотразимее.

– Мы с тобой разделяем веру, если не конкретные детали. Что если он сможет восстановить в нас благодать?

– Я знал, что в конце концов дело дойдет до религии, – сказал Морли и закатил глаза. – Чувствуешь себя проклятым и изгоем от Божьей любви, голубчик? Я – нет. Я чувствую себя вполне благословенным, чтобы иметь возможность просыпаться каждый день, зная, что будут еще дни, без слабости, болезней и боли.

Майкл вскочил на ноги. Его стул громко заскрежетал о пол, и оба вампира посмотрели на него, одинаково удивленно нахмурившись.

– Мы здесь не для обсуждения, сколько ангелов находится на булавочной головке. Фэллон намерен выпустить вампиров охотиться на людей в Морганвилле, а затем использовать убийства, чтобы оправдать его лечение, пока никого не останется. И когда он сделает это с Морганвиллем, он придет сюда, Морли. Придет за вами. За всеми вами.

Тихая, стройная дама средних лет, сидящая рядом, сказала:

– Он прав. Мы знали, что это не может продолжаться, если Морганвилль падет. Драуги почти этого добились, и теперь Фэллон пришел, чтобы закончить дело. Я не позволю ему закончить нами. Мы так боролись.

Это была миссис Грант, библиотекарь и та, что вместе с Морли бежала в город Блейк. Она может выглядеть милой и доброжелательной, но Клэр видела ее отбивающейся от вампиров и знала, что с ней шутки плохи. Даже Морли знал это.

Он слегка наклонил голову в ее сторону.

– Мы всегда можем сбежать. Я покончу с этим провинциальным Эдемом посредством несчастья, которые меня неотступно преследуют. Что если мы загрузим наших вампиров в светонепроницаемые грузовики и просто уедем?

– У вампиров здесь семьи. Они наши сыновья, дочери, отцы, матери. Они не просили ничего из этого, и ты не можешь их заставить все оставить. Большинство из них захотят лекарство, о котором вы говорите.

– Это и беспокоит, – ответил он. – Ты слышала дорогого Оливера. Большинство не выживет. И у нас нет никакой уверенности, чьи жизни оборвутся из-за этого зелья. Что делать, если его лечение позволяет жить всего несколько дней, или недель, или год? Какое тогда это имеет значение?

Клэр не думала об этом. Даже не предполагала. А теперь это ударило ее со страшной силой. Фэллон ведь не заморачивался проверить, что его "вылеченные" вампиры жили долгую и продуктивную жизнь? Он просто хотел, чтобы они больше не были вампирами. Он, видимо, оценил неделю без выпивания крови как стоящий компромисс.

Что если Майкл выжил, только чтобы заболеть и умереть? Это сломает Еву. Это просто разорвет ее пополам.

– Мы не сбежим, – сказала миссис Грант.

– Но, дорогуша.... – начал Морли.

– Не называй меня дорогушей, бессовестный. Я не твоя жена и не твоя мать. Я глава человеческой части этого города, и ты уделишь мне внимание. Согласен?

– Да, – сказал Морли. На его губах играла слабая улыбка, а вокруг глаз появились морщинки. – Конечно. Очень хорошо, тогда, как вы думаете, от чего мы должны исходить в нашем великом стремлении освободить Морганвилль? Выпустить на них бешеное полчище клыков? Это имеет определенную театральную привлекательность, но...

– Они были бы готовы, – сказал Оливер. – Они были готовы, прежде чем они пришли сюда. Сначала они игнорировали вампиров; они принесли добрые дела для человеческого сообщества, завоевали их доверие, разжигали пламя гнева. А Амелия не спешила действовать, когда не было никакой угрозы. Если бы она знала, что с нами станет, она бы приняла меры. Но она колебалась. Если бы я был здесь, рядом с ней...

– Но тебя не было, – ответил Морли. – Потому что ты предал ее.

Тело Оливера напряглось, и его голова опустилась с несомненной угрозой.

– К счастью, – продолжал Морли со странной тенью улыбки: – Я этого не делал, как и ни один из твоих человеческих спутников. Она сбежала от Фэллона. Что, никто тебе не сказал? Эта девчушка с тобой, та, что так безобидно выглядит – она покрылась кровью Амелии, чтобы отвлечь адских псов от нее. А этот мальчик, что выглядит, слово не способен себя контролировать – несмотря на инфицирование Фэллона в его крови, он так и не убил как свою возлюбленную, так и твою.

Оливер нахмурился и бросил быстрый взгляд на Клэр и Шейна, но прежде, чем он успел о чем-либо спросить, женщина, одетая в синие джинсы и рубашку, вышла из пространства между книжными полками. Ее блондинистые волосы волнами упали по плечам и спине, а ее ледяные серые глаза выглядели усталыми.

– Это правда, – сказала Амелия. – Морли преувеличивает, но он редко открыто лжет. Если бы не эти дети, я сейчас была бы в руках Фэллона, и это... это был бы конец для вампиров Морганвилля.

Рука Шейна сжала Клэрину, его внезапная и судорожная реакция заставила ее вздрогнуть и посмотреть на него с тревогой. Он побледнел, и все его тело напряглось, как будто внутри него шла битва эпических масштабов.