Текст книги "Дневные (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Рэйчел Кейн
Дневные
Морганвилльские Вампиры – 15
Предисловие
Морганвилль, штат Техас, не похож ни на какой другой маленький пыльный городок. У него есть тайны. Этот город принадлежит обществу... обществу вампиров. Если вы остаетесь, то работаете на них, подписываете специальные соглашения для защиты и платите налог из своих доходов или кровью за право не быть, ну вы знаете, укушенным.
Это работало в течение нескольких столетий в железной хватке Основателя, Амелии... но за последние несколько лет случились беспорядки, неприятности и восстания. Клэр Дэнверс уехала для того, чтобы убежать от всего этого, поступив в МТИ на специальную программу обучения. Но даже если вы можете забрать девушку из Морганвилля, вы не уберете Морганвилль из девушки – и она стремглав направилась к новому грозному врагу, который знал слишком много о вампирах. Организация Дневной Свет.
Теперь Клэр вернулась домой с ее соседями по дому (Евой, Майклом и Шейном) и ее союзниками (биполярным безумным боссом, Мирнином; бывшим заместителем Амелии, Оливером; новым другом-вампиром, Джесси; и доктором Андерсон, пленным ученым, которая когда-то была уроженкой Морганвилля, а теперь стала предателем).
Но дом уже не такой, каким они его оставили...
Глава 1
Клэр смотрела на рекламный щит, который отмечал границу Морганвилля, штат Техас, и думала, что должна была заплакать. Ее подруга Ева уже разразилась беспомощными, разъяренными рыданиями. Клэр держала ее и делала всё, что требуется, чтобы проявить сочувствие – бормотала, что всё будет хорошо, похлопывала ее по спине, обнимала.
Хоть она и говорила все эти правильные вещи, она чувствовала... пустоту. Сухость, как песок, который дул в пустыне за окнами полицейской машины. Они сидели на заднем сиденье, за стальной решеткой, а двери не открывались изнутри. Автомобиль был сделан, как такси, но совершенно точно им не являлся, как если бы тебя запихнули в него, когда ты не хотел никуда идти. А именно в тюрьму.
Напротив того места, где была припаркована их машина, четыре безвольных тела вампиров грузили в две машины городской скорой помощи – крепко привязали их к каталкам, в случае, если дерево, все еще находящееся у них в сердцах, чтобы временно удержать их мертвыми, не сработает. Клэр определила вялые лица, когда их перевернули: Оливер, заместитель Основателя города Амелии, в настоящее время находящийся в изгнании, Джесси, женщина-вамп, которую Клэр знала не очень хорошо, красивая женщина, которая теперь выглядела совсем юной и хрупкой, потерявшая (временно, надеюсь) свою вампирскую жизнь. Затем Мирнин, биполярный вампирский босс Клэр, а также ее друг, его темные волосы до сих пор были в диком беспорядке вокруг белого лица.
И, наконец, самое ужасное, Майкл Гласс, друг Клэр и любовь всей жизни Евы. Его кожа стала цветом чистого белого мрамора, а голубые глаза открыты и ни на чем не сфокусированы. Он выглядел мертвее их всех.
– Все в порядке, – прошептала Клэр, удостоверившись, что Ева отвернулась, когда повезли тело Майкла. – Вампиры все утрясут. Для них не проблема некоторое время побыть со стрелой; они не оставят их на солнце или где угодно. Просто дыши, ладно? Дыши. – Сказанного ею спокойным, уравновешенным голосом, было недостаточно для жизни, полной хаоса.
Ева сделала глубокий вдох, и ее рыдания замедлились и прекратились. Она села обратно, когда захлопнулись двери скорой помощи и машины выехали на двухполосную дорогу, направляясь в сторону делового центра Морганвилля – если в Морганвилле было то, что можно назвать деловым центром. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, размазывая то немногое, что еще осталось от ее макияжа. На свету ее рубиновое обручальное кольцо блестело, и на мгновение стена, воздвигнутая Клэр, задрожала и угрожала рухнуть, выпустив боль и страх, что она скрывала за ней.
– Ты видела Майкла? – спросила Ева. Ее дыхание перехватило от очередного всхлипа, покрасневшие глаза встретились с Клэриными. – Он в порядке?
Клэр не могла этого сказать, потому что вид его бледной кожи и пустых глаз встревожил ее.
– С ним все будет хорошо. Ты же знаешь, он сильнее всего этого, – сказала она. Что без всякого сомнения было правдой.
– Я знаю... Господи, почему это случилось? Что им от нас нужно?
У Евы эти слова вышли риторическим стенанием, но этот вопрос крутился у Клэр в голове снова и снова. Зачем? Они вернулись в Морганвилль, чтобы предупредить Амелию о некоторых событиях, не последним из которых был рост организации Дневной Свет – и тот факт, что одно из доверенных лиц Амелии, доктор Ирэн Андерсон (жительница Морганвилля), перешла на другую сторону.
Но вместо людей Амелии их встретила местная полиция, и все пошло наперекосяк. Сначала она отделили людей – Клэр, Еву, парня Клэр, Шейна, плюс взяли в плен доктора Андерсон. Потом без всякого предупреждения они уложили их вампирских друзей, погрузили в кареты скорой помощи и увезли в неизвестном направлении.
Клэр извернулась на сиденье, чтобы посмотреть на машину позади них. Копы не бездельничали, запихивая Шейна в другой автомобиль; они закончили наручниками и угрозами электрошокером. Он неподвижно сидел на заднем сиденье, глядя вдаль, будто бы это было из-за избиения. Рядом с ним была доктор Андерсон, прислонившаяся к окну так, будто больше не была заключенной.
Клэр знала, почему они разделили их с Шейном, и она знала, что нужна Еве, но она отчаянно хотела быть с ним и задать все интересующие вопросы, крутившиеся у нее в голове. Зачем Ханна Мосес это делает? В конце концов, шеф полиции Мосес была их союзником, хорошим и надежным другом. Но она не колебалась и не раскаивалась. Единственный способ интерпретировать то, что только что произошло – Ханна охотно присоединилась к Дневным.
В этом не было смысла, и Клэр отчаянно пыталась его найти. Люди взяли под свой контроль Морганвилль – сказала ей Ханна, пока их друзья – их общие друзья – неподвижно лежали на земле. Вампиры находятся в карантине для их же блага.
Это не может быть правдой. Просто... не может. Но похоже, что так и есть.
– Куда они его забрали? – Ева смотрела вслед удаляющимся мигалкам скорой помощи. – Она сказала что-то о карантине. Что это значит? Думаешь, они везут их в больницу? Неужели они думают, что у них есть какие-то заболевания?
– Я не знаю, – сказала Клэр. Она ощущала себя беспомощной и знала, что если позволит себе что-либо чувствовать, то будет такой же злой, как выглядел Шейн, сидящий в другом автомобиле. Он, казалось, был готов зубами разгрызть стальную сетку. Но если она рассердится, то также позволит вырваться всему остальному, всем другим эмоциям, которые кипели внутри нее и угрожали высвободиться. И если она это сделает, то просто упадет духом, как и Ева.
Лучше сейчас ничего не чувствовать. Оставаться сильной.
С водительской стороны открылась дверь, и Ханна Мосес села за руль полицейской машины. Она устроилась поудобнее и пристегнула ремень безопасности одним плавным движением. Помощник сел с другой стороны – новенький, подумала Клэр. Она его не знала.
Но она признала значок на воротнике его формы – золотое восходящее солнце.
Символ организации Дневной Свет.
Ева рванулась вперед и вцепилась в сетку, просунув в нее пальцы, как только Ханна завела двигатель полицейской машины.
– Что за черт, Ханна? – спросила она и сильно дернула сетку. – Куда вы увезли Майкла?
– Он в безопасности, – произнесла Ханна. – Ничего с ним не случится. Поверь мне, Ева.
– Ага, знаешь что? Выкуси. Я не доверяю тебе. Ты только что предала нас, ты отвратительная суч...
Клэр схватила Еву и дернула назад, тем самым изменив слово на протестующий визг.
– Остановись, – яростно прошептала она своей подруге на ухо. – Ты ничего не добьешься, разозлив ее. Просто жди. Молчи и жди.
– Тебе легко говорить, – прошипела Ева. – Шейн едет с нами. Майкл... мы даже не знаем, куда его забрали!
Она была права. Клэр не хотела этого признавать, но они ничего не могли поделать, запертые в полицейском автомобиле. И враждовать с женщиной, у которой ключи от их наручников, не самая лучшая стратегия.
– Мы не сдадимся, – сказала она Еве. – Мы просто... подгадаем нужное время.
– И как ты думаешь, что они с ним сделают, пока мы тут выжидаем, а? – спросила Ева, сноба бросаясь на сетку. – Эй, Ханна! Каково это, воткнуть друзьям нож в спину? Надеюсь, ты не замарала кровью свою аккуратно выглаженную форму!
Помощник повернулся и окинул ее холодным, тяжелым взглядом.
– Сиди спокойно, – сказал он. – А если нет, я буду наносить удары, пока не добьюсь этого.
– Чем? Твоим дыханием? Ты когда-нибудь слышал о зубной нити, тупица?
– Ева, – сказала Ханна. Это было предупреждение, плоское и явное, усиленное ее помощником – чье дыхание действительно разило вонью – доставшим электрошокер.
Хотя Ева все еще кипела от ярости, она откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди. Тогда она ударила его сиденье. В этом не было смысла, потому что оно было укреплено стальной пластиной, но ей, вероятно, от этого стало лучше.
– Эй, – сказала Клэр и протянула Еве руку. Ева колебалась, но в итоге взяла ее за руку и крепко сжала. – Все будет в порядке. Он будет в порядке.
Ева промолчала. Она скорее всего думала: "Ты этого не знаешь", и была права. Клэр этого не знала. Она чувствовала холод, беспомощность и уязвимость, и она не знала, как все действительно может быть в порядке... но сейчас, в моменты между удобными случаями, все, что она могла сделать, это притворяться.
Она ожидала, что их отвезут прямо в тюрьму, ну или к зданию суда, но вместо этого обе полицейские машины свернули и направились к окраине Морганвилля. Клэр узнала местность, и ей это не нравилось. На окраинах города ничего хорошего не происходит; там полно заброшенных зданий и людей.
– Эй, – сказала она, наклоняясь вперед, но осторожно, чтобы не коснуться сетки. – Извините, но куда именно вы нас везете?
– Не беспокойся. Ничего такого, – сказала Ханна. – Просто кое-кто хочет с вами встретиться. Мы почти на месте.
Когда Клэр покидала Морганвилль, город восстанавливали, но не в этой местности. Никто не думал, что их важно сохранять, предполагала она. В основном там были ветхие старые лачуги, гниющие склады и давно заброшенные заводы.
Теперь отряды мужчин двигались с определенным заданием, в основном в оранжевых жилетах, а бульдозеры с шумом выравнивали неровную поверхность и сваливали разрушенные остатки кирпича, дерева и ржавого железа. Другие группы строили здания в районах, которые уже были очищены. Было очевидно, что строительство идёт полным ходом, некоторые дома были уже окрашены и закончены. Она могла представить, что Шейн бормотал там, в другом автомобиле: "Отлично, я уехал из города, и тут появилась хорошая работа." Он любил строительство, а тут было много мужчин и женщин, одетых в рабочие джинсы и рубашки, которые заколачивали, буксировали, управляли бульдозерами и строили.
Это был совершенно новый Морганвилль. Он выглядел... ярким. Многообещающим.
– С чем это связано? – спросила Клэр. – Все эти новые дома?
– Это для новых жителей, – сказала Ханна. Её голос был спокойным и плоским, ничего не выражающим. Её помощник, который носил значок с восходящим солнцем Фонда Дневных на воротничке, оглянулся на Клэр.
– Присоединившись к Фонду Дневной Свет они могут бесплатно получить жильё, если захотят. Это привлекает немало энтузиазма и поддержки. Половина людей, работающих здесь – добровольцы. Она замедлила машину и повернула налево.
– Это то, что должно быть сказано, чтобы оставить прошлое позади и строить новое будущее, тебе так не кажется? Особенно в городе, чья история так же темна, как у Морганвилля.
Клэр не хотела соглашаться, потому что она все еще чувствовала, что многого не понимала, но то, что Ханна только что сказала, имело смысл... или имело бы, если бы она чуть больше доверяла Дневным.
Говоря о Дневных... они отремонтировали один из старых складов и построили себе совершенно новый штаб.
То было большое здание впереди, со свежей, блестящей краской и сверкающим металлом, с большим вращающимся знаком на верхней части крыши. Он сиял мягким золотом в солнечном свете, как оказалось – тот же символ, который был на значке помощника. Простое изображение, которое должно было выглядеть знаком надежды. Восход, новый день и всё такое.
Клэр в это не верила. Она верила в то, что здание, которое для всех было светлым, как его покрасили, будет легко защитить, если дело дойдет до драки. Высокие, узкие окна, похоже, вообще не открывались. Толстые стены. Серьезно, если игнорировать все, кроме самой конструкции, это здание вполне может являться тюрьмой.
Ханна подъехала на большую парковку – одну из недавно построенных, еще черную с ярко-белой разметкой. Около пятидесяти автомобилей уже стояли тут, но свободные места были заполнены лишь на треть.Здесь можно уместить половину машин Морганвилля, подумала Клэр, и есть место, оставшееся для парковки автобусов. Две полицейские машины уже были тут, плюс машина Ханны и та, в которой были Шейн и доктор Андерсон. Она думала, что узнала несколько других машин, но не могла утверждать это с полной уверенностью.
Она поняла, что на парковке нет темнозатонированных вампирских машин. Ни одной.
Ханна заглушила двигатель, но ни она, ни ее заместитель не вышли; вместо этого Ханна повернулась и посмотрела на Клэр и Еву через сетку.
– Вот как мы сделаем, – начала она. – Вы сами выйдете, пойдете с нами в здание и будете вести себя как цивилизованные юные леди, в то время как мы познакомим вас с управляющим.
– Или что? Вы сделаете запись в моем личном деле? – насмехалась Ева.
– Или все закончится наручниками, может шокером, и конечный результат будет точно такой же, только улыбок будет намного меньше, – сказала Ханна. – Так что я на самом деле пропустила бы все неприятности и сделала всё наименее болезненно для вас.
– Ну, конечно, ты заботишься о нас, – сказала Клэр. – Отчетливо понимаю.
Ханна посмотрела на нее долгим, обеспокоенным взглядом, как будто она поняла, что капитуляция Клэр более тревожное явление, чем открытая агрессия Евы.
– Я пытаюсь помочь вам, детишки, – сказала она. – Не заставляй меня жалеть об этом.
– Я не ребенок, а ты напала на моего мужа, – сказала Ева. – Я пойду в правительство и расскажу о многих вещах, о которых ты пожалеешь. Думаю, очень кратко, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.
Ханна обменялась пожатиями плеч со своим помощником.
– Что ж, – сказала она. – Я попыталась. Если ты хочешь усложнить все в первую очередь для себя самой, это твое право.
Они оба вышли, и Ханна открыла дверь Клэр, схватила ее за руку и сильно толкнула ее к машине.
Потом она завела ее руки за спину и надела пластиковые наручники.
– Извини, – сказала она. – Но тут и на кофейной гуще гадать не нужно, что вы не пойдете по своей воле.
У Шейна тоже было достаточно неприятностей, Клэр услышала, как помощник, отвечающий за другую машину, разразился проклятиями, пытаясь тащить её парня силой. Ханна испустила нетерпеливое, разочарованное рычание и развернула Клэр лицом к себе.
– Успокой его, – сказала она. – Сделай это сейчас же.
Клэр подняла подбородок.
– Это еще почему?
– Потому что если ты этого не сделаешь, ему будет больно.
Клэр посмотрела мимо неё. Шейн должно быть, нанёс удар локтем прежде, чем его схватили, так как нос помощника был в крови. Сейчас Шейн извивался, пытаясь ногами снова пробить защиту мужчины. Наверное, просто чтобы добраться до неё, так как никакого способа высвободиться из надетых на него наручников не было.
– Шейн, – произнесла она. – Не надо.
Ханна, двигаясь медленно и спокойно, расстегнула ремешок на набедренной кобуре и вытащила пистолет. Она смотрела прямо на Шейна.
– Она права, – сказала она. – Не заставляй меня браться за оружие, Шейн.
– Да пошла ты, – огрызнулся он и дерзко улыбнулся Ханне.
Она подняла пистолет, как и ожидалось.
И направила его на Клэр.
Шейн застыл на месте, его улыбка померкла.
– Ты блефуешь.
– Наверное, так кажется, – ответила Ханна. – Но ты знаешь меня достаточно хорошо и знаешь, что я не направляю оружие, если не собираюсь стрелять на поражение. Ты мне нравишься. Мне нравится твоя девушка. Но ты испытываешь меня, а я не думаю, что это хорошая идея.
Он остался на месте. Помощник добрался до него и вывернул связанные руки достаточно высоко, чтобы заставить Шейна встать на цыпочки, его лицо исказилось от боли. Он положил руку на плечо Шейна.
– Шевелись, панк, – прорычал мужчина.
Шейн пошёл.
Клэр тоже. Ева сохраняла молчание, но даже при этом Ханна связала её. Наверняка это был почти мудрый шаг. Люди, на свой страх и риск, часто недооценивали Еву из-за её смешного сарказма и невинного лица.
Они оставили доктора Андерсон в наручниках и в тишине на заднем сиденье машины позади них, и Клэр было интересно почему.
Кто-то проложил новый тротуар к двери склада, а вокруг были недавно посаженные кусты и веточки деревьев. Тем не менее, подходя к нему, появлялось ощущение, будто поднимаешься по лестнице на одну из старинных виселиц; она не знала, что случится с ними, как только они окажутся внутри. На толстых стеклянных дверях был символ восходящего солнца, а под ним слова "Фонд Дневной Свет".
И золотыми буквами "Всем добро пожаловать на свет". Звучало неплохо... если вы не встретите их последователей в менее привлекательных условиях. Скажем, в лаборатории, где они разрезают вампиров на части.
Ханна открыла одну из двойных дверей, и порыв свежего охлажденного воздуха вызвал мурашки на голой коже рук Клэр. Она ожидала тьму, как в пещере, но, как только глаза отвыкли от яркого наружного солнца, она поняла, что внутри было почти так же ярко благодаря гигантскому просвету над центральным двориком, в котором они стояли. Купаясь в лучах, стоял деревянных стол с символом Дневных, за ним была хорошо одетая пожилая женщина, которая любезно улыбнулась им.
– Миссис Ходсон? – выпалила Клэр. Она знала эту женщину, они были соседями на Лот Стрит, где был расположен их старый викторианский дом. Милая женщина, всегда возилась с цветами в своем саду и была доброжелательна к ним. Она приносила много печенья пару раз на Рождество. "Snickerdoodles" (прим. пер.: название печенья).
– Клэр? Ева? И, о, Шейн тоже. – Миссис Ходсон выглядела вежливо огорченной при виде их наручников. – Теперь можете не беспокоиться. Абсолютно нечего бояться. Теперь вы в свете. Вы в безопасности. – Она встала из-за стола, показывая, что на ней был костюм прямиком из 1960-х в комплекте с ниткой блестящего жемчуга, она подошла, чтобы прикрепить значки на их футболки. – Я просто забочусь о ваших ID. Мы не можем позволить вам находиться здесь без идентификации, не так ли? Вот. Не так плохо, правда?
– Спасибо, Дорин, – сказала Ханна. – Скажи ему, что мы прибыли, хорошо?
– Конечно. Могу я вам что-нибудь принести? Воду, например?
– Пиво, – сказал Шейн. – Шайнер Бок, если есть.
– О, перестань, сейчас же, – сказала миссис Ходжсон. – Ты слишком молод, чтобы пить, проказник.
Это была не та ситуация, когда они были склонны улыбаться, но Шейн улыбнулся и покачал головой. Он одними губами произнес Клэр "проказник" и поиграл бровями.
Она ответила ему тем же.
– Просто воды было бы замечательно, – сказала Ханна. – Благодарю.
Она отвела Клэр к мягкому стулу и посадила в него; Еву усадили рядом с ней. Помощник продолжал держать Шейна в положении стоя.
Прихожая была довольно простой, преобладал в ней стол миссис Ходсон, но на стенах было несколько фотографий – Клэр прищурилась из-за яркого света и различила на одном из снимков смутные очертания людей, стоявших перед этим самым зданием, но, видимо, на ранней стадии постройки. Она могла разобрать, что одной из них была Ханна, а другой – новый мэр Морганвилля, Флора Рэмос. Кроме того, были и другие, незнакомые – за исключением того, что она заметила некую закономерность – повторяющееся лицо. Невысокий человек хрупкого телосложения, на самом деле без каких-либо отличительных признаков.
Дорин Ходсон вернулась, неся бутылки с водой, а у нее за спиной был тот самый человек, во плоти.
В реальности он был не очень-то впечатляющим, ниже Шейна по крайней мере на четыре дюйма. На нем был надет простой черный костюм и белая рубашка, единственными цветными пятнами на нем были голубые глаза – почти того же поразительного оттенка, что и у Майкла – красный шелковый галстук и карманный платок. Его лицо было восточно-европейской формы, но в действительности это было всё, что Клэр могла сказать о нём.
Это и тот факт, что его значок Дневного Света сверкал золотом.
Он кивнул Ханне и сказал:
– Вы можете отпустить их. Я уверен, что все мы будем вести себя цивилизованно. Кроме того, они вряд ли смогут пить воду со связанными руками. Важно начинать разговор с доверия.
Ханна кивнула своему помощнику, и он расстегнул наручники Шейна, а сама она вытащила нож и разрезала наручники на запястьях Клэр, затем Евы. Дорин поспешила поместить бутылки воды в их освободившиеся руки – холодные бутылки напомнили Клэр о том, как давно она ничего не пила.
– Спасибо, – сказала она и поставила бутылку на стул, на котором сидела. – Не испытываю жажду.
Это была ложь, но она не обладала достаточной информацией, чтобы доверять чему-либо в этой ситуации, даже запечатанной бутылке воды.
Бледные брови мужчины дернулись.
– Это именной бренд, – сказал он. – Я могу пообещать, что он не подделан. – Он протянул ей руку. – Я Рис Фэллон. А ты, должно быть, Клэр Дэнверс.
– Вы здесь главный? – спросила его Клэр, не пожав руку, которую он ей протянул. Он опустил руку, никак не отреагировав.
– Думаю, можно и так сказать, – ответил он. – Но мне больше нравится думать, что это больше сотрудничество, а не диктатура.
– Если вы главный, то хоть сейчас можете отправить нас к нашим друзьям, – сказала она.
– Вашим друзьям?
– Майкл, – сказала Ева, – Оливер, Мирнин, Джесси. Ну вы знаете, те, в кого вы стреляли, а потом увезли.
– Ах, – Рис сцепил руки за спиной, впервые изучая Еву. Это заняло странно много времени, и что-то в языке его тела немного изменилось. – Ева Россер, не так ли?
– Ева Гласс, – поправила она и подняла подбородок, чтобы выглядеть более волевой. Кажется, он этого не заметил.
– Я очень рад встретить человека, который столь... легендарен в Морганвилле. Описания, которые я слышал, не справедливы. – Он улыбнулся ей, и это было слишком мощно для замужней женщины – для рассерженной замужней женщины. – Ну, я очень сожалею и хотел бы исполнить твою просьбу, но сейчас это невозможно. О Майкле и других ваших друзьях сейчас хорошо заботятся, и после того, как они полностью выздоровеют, их поместят под защиту. Возможно, позже ты сможешь навестить его.
– Я хочу увидеть своего мужа, и никаких "позже" и "возможно". Я хочу увидеть его прямо сейчас, черт возьми. Мне все равно, кем вы себя возомнили, вы не можете...
– Могу, – ответил он, и Клэр была поражена, что он не сделал на этом акцент. Это не блеф, даже не хвастовство. Просто... констатация факта. Даже с оттенком сожаления. – Извините, мисс Россер...
– Миссис Гласс! – лицо Евы пылало, пальцы сжались в кулаки.
– ... но вы должны признать, что тут все изменилось с момента, как вы покинули город. Я надеюсь, что в лучшую сторону, но вы можете и не соглашаться. Но я верю, что в конце концов согласитесь. Искренне верю. – Он откашлялся и отвел взгляд, впервые посмотрев на Ханну Мосес. – Позже мы должны будем обсудить... легитимность вашего брака.
– Что?! – Ева уже готова была наброситься на него, но Ханна предостерегающе положила руку ей на плечо. – О чем вы вообще? Мы поженились! В церкви!
– Как я уже сказал, этот разговор состоится позже. Мне жаль огорчать вас.
Может, ему и жаль, но он очень расстроил ее. Покрасневшие щеки Евы стали белыми, и она выглядела неуверенной. Она ожидала всего... но явно не этого.
Клэр сказала:
– Я хочу увидеть Амелию.
Это привлекло его пристальное внимание. Глаза у него были очень синими и совсем не теплыми. Но и не холодными. Просто... невыразительными.
– Мне очень жаль, может, ты не поняла, – сказал он. – Это просто невозможно. И не произойдет в ближайшем будущем. Если ты хочешь поговорить с ответственным лицом в Морганвилле, то это уже не вампир. Это мэр Флора Рэмос, законно избранный представитель, как и должно быть. Или ты не согласна, что люди должны управлять людьми? Твоя репутация была... несколько другой. Я думал, ты встанешь на сторону свободы воли и прав людей в этом городе.
– Зависит от человека, – парировала Клэр. – Насколько я знаю, у Гитлера тоже было сердцебиение, но я бы не стала за него голосовать.
Он медленно и тепло улыбнулся ей.
– Вы считаете, мэр Рэмос – Адольф Гитлер?
– Вы проводите неправильную связь, и я не знаю, кто вы. Но держу пари, что мэр Рэмос вам соответствует.
– Интересный вывод, и я думаю, ты будешь удивлена, что она свободна в своих действиях. Шейн? Ты подозрительно молчалив. – Он вдруг повернулся и посмотрел на ее друга, который уставился на него в ответ без какой-либо реакции, он ничего не сказал. – Сбагришь все на свою девушку?
– Ага, – ответил Шейн. – Почему бы и нет? Это вас раздражает, Рис? Что это за имя вообще такое кстати?
– Ирландское. Я не хочу проявить неуважение, я просто считал, что ты более... – Рис пожал плечами. – Ну. Волевой.
Шейн просто улыбнулся своей самой сладкой, самой милой улыбкой, но его взгляд был тверд. И опасен.
– Да, – сказала Клэр. – Как и я. Как и Ева. Так что вам лучше немедленно начать отвечать на наши вопросы.
– Знаете, я ценю ваше рвение, но вас выдает ваш юный возраст, когда вы таким образом разговариваете со мной, Клэр. Вам не мешало бы очень тщательно подумать над этим.
Теперь в его голосе присутствовала угроза, тонкий, но серьезный намек. Фэллон долгое время удерживал взгляд Клэр, а затем, не глядя в сторону, сказал:
– О, Ирэн. Как поживаешь, моя дорогая?
Клэр повернулась в тот момент, когда стеклянные двери закрылись за доктором Ирэн Андерсон, которая стояла, блокируя выход. Когда-то, доктор Андерсон была преподавателем Клэр в Массачусетском технологическом институте; когда-то Клэр доверяла ей, она ей даже нравилась. Сейчас она ненавидела один её вид – особенно вид освобожденной, вооруженной и с бледным отблеском ненависти в слегка ненормальных глазах.
Доктор Андерсон вздернула дробовик, который держала, и лишь обратила на него внимание.
– Я в порядке, Рис, спасибо, – сказала она. – Что не могу сказать о наших соотечественниках в Кэмбридже. Они убили их. Они убили их всех.
– Даже доктора Дэвиса?
– Он мертв. Они все мертвы. – Она направила дробовик на Клэр, Шейна и Еву. – Ханна, отойди в сторону. Мы не можем оставить в живых этих предателей.
– Ирэн! – голос Фэллона был безошибочно командным, она вздрогнула и удивленно посмотрела на него. – Никто не сделает ничего безрассудного. Опусти это, сейчас же.
– Но...
– Ты слышала, что я сказал? Что с тобой не так, женщина? Ты направила дробовик на трёх людей, которые ненамного старше детей?
– Поверь мне, они взрослые, – сказала она. – И они не колебались, когда у них появился шанс убить нас. Ты совершаешь ошибку, Рис, большую. Ты не можешь быть милостивым с этими... любителями вампиров. Я уже говорила тебе, что мир станет лучше, если ты покончишь с этим раз и навсегда. Нет полумеры. Не стоит недооценивать их.
Это был своего рода комплимент, предполагала Клэр, но также это пугало в сочетании с дробовиком и полусумасшедшим взглядом на её лице. Доктору Андерсон очень хотелось убить их. И, видимо, единственным, что стояло у неё на пути, был Фэллон, и, насколько могла судить Клэр, он думал о его возможностях.
Ханна спокойно достала пистолет из кобуры и держала его в стороне. Потом она сказала:
– Ирэн, опусти ружьё.
Это поразило доктора Андерсон, её глаза расширились, когда она заметила, что Ханна держала своё оружие наготове.
– Ты пристрелишь меня?
– Я здесь, чтобы сохранить мир, – сказала Ханна. – Ты угрожаешь ему. Поэтому я по-хорошему прошу, пожалуйста, опусти это и давай сделаем всё цивилизованно.
Казалось, Фэллон принял решение. Он сделал три шага вперед и встал на линии огня – так, что если Ирэн станет стрелять, не сможет не попасть в него.
– Это не похоже на тебя, моя дорогая, – сказал он. – А теперь отдай мне это, прежде чем кто-нибудь пострадает.
Ирэн колебалась, но опустила дробовик и передала ему. Фэллон взял его и удобно устроил на сгибе руки, как если бы он давно знал, как правильно обращаться с оружием.
– Спасибо, – сказал он. – Миссис Ходсон, не могли бы вы показать доктору Андерсон ее квартиру? Я уверен, ей не помешают отдых, еда и, возможно, успокаивающее. Большое спасибо.
Всё это звучало тепло и любезно, но Клэр все еще чувствовала себя застывшей, когда смотрела на их хорошую старую соседку, которая взяла доктора Андерсон за руку и проводила к дальней двери, при этом похлопывая ее и бормоча спокойным бабушкиным тоном. Если в последнем быстром взгляде доктора Андерсон, брошенном на них, был какой-либо намёк, то он не сработал.
– Я бы извинился за случившееся, но мне кажется, что ее ненависть к вам троим обоснована, – сказал Фэллон. – Не хотите рассказать мне историю с вашей точки зрения? Или мне просто поверить ей? Тогда путь в тюрьму по обвинению в убийстве вам обеспечен.
– Мы никого не убивали, – быстро сказала Клэр, когда Ева уже собралась кричать. – Нас похитили. Нас держали в плену под дулом пистолета. Мы хотели освободиться, и да, погибли люди, но у нас не было выбора.
– Они пытали Майкла, – сказала Ева. – Они собирались убить нас, когда покончили бы с нами. Они использовали Мирнина, Оливера и Джесси как лабораторных крыс.
– Но вы убили их, – сказал Фэллон.
– Никогда не слышал о самообороне? – спросил Шейн. Он был столь же спокоен, сколько была зла Ева. – Это было ужасно, и поверь мне, были они вашими друзьями или нет, они не были хорошими людьми. Они похитили соседку Клэр, у которой не было с ними ничего общего, и чуть не убили ее в процессе. Они убили парня, который оказался не в том месте не в то время. Они убили человека.
Фэллон какое-то время все обдумывал, потом посмотрел на Ханну, та пожала плечами.
– У нас только их слово против слова Андерсон, – сказала она. – Ирэн может быть и ваш друг, но я знаю этих ребят, и обычно они стремятся поступать правильно. Я склонна им верить.
– Мило. Означает ли это, что мне дадут дробовик? – спросил Шейн.
– Может, в другой раз, – сказал Фэллон. – В любом случае, какие бы преступления не произошли, они не совершали их здесь, так что это вне юрисдикции шерифа Мосес. Но, пожалуйста, не поймите меня неправильно: я серьезно отношусь к гибели моих людей, и всё это против вас. От вас требуется серьезное сотрудничество, чтобы избежать дальнейших неприятностей. Потому что если возникнут какие-либо проблемы здесь, в Морганвилле, не получится так же легко не заметить их, вы понимаете? Это не старые правила, правила Основателя. Это правовые нормы и правосудие, и они будут применены ко всем независимо от того, с кем вы знакомы.
