Текст книги "Дневные (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

И сражение он проиграл.

Его глаза приобрели жуткий золотой блеск, он отпустил ее руку и сделал выпад вперед. У него на пути был стол, но он перепрыгнул его, направляясь прямо к Амелии, и Клэр увидела, как из его пальцев вырастают окровавленные когти.

– Нет! – закричала она. – Шейн, нет!

Майкл преградил ему дорогу. Может быть, в этот момент он думал, что он все еще был вампиром, полный скорости и силы; должно быть, трудно от этого отвыкнуть после нескольких лет. Но больше у него не было ни скорости, ни силы, и Шейн ударил его словно товарный поезд, отбросив его назад.

Майкл поднял левую руку, чтобы защитить горло, когда Шейн бросился на него, и зубы Шейна впились в его плоть.

Оливер был уже в движении. Он прыгнул через всю комнату, приземлился на стол и как стрела бросился к Шейну. Он оторвал его от Майкла, развернул его и ударил. Затем он прижал его к полу, пока Шейн царапал линолеум когтями.

– Как всегда, – сказал Оливер, – я к вашим услугам, Основатель.

– Я знаю. – В глазах Амелии была тень улыбки и никаких следов страха. – Майкл?

– Я в порядке, – ответил он, но это была просто автоматическая реакция, не соответствующая реальности. Его рука была в крови, и Ева оказалась рядом и поддержала его, когда он пошатнулся. Она схватила стул и благополучно усадила его, быстро сняла свою кофту, чтобы обернуть его укушенную руку.

На полу в нескольких футах Шейн все еще менялся из-за присутствия Амелии.

 – Его придется запереть, – сказала Амелия.

– Нет, вы не можете... – ляпнула Клэр, и даже учитывая, что она это сказала, она знала, что Амелия права. Тем не менее это казалось неправильным. Странным. Ужасным. Но Шейн был опасен; он ранил Майкла, а Майкл уже не был вампиром; он только пытался ему помешать. Он бы сделал то же самое для любого.

– Не думаю, что ты хочешь, чтобы я передумала, – ответила Амелия, – так как альтернативой может стать убийство мальчика, и никто из нас этого не хочет.

– Говори за себя, – проворчал Оливер, вынужденный удерживать Шейна, чтобы тот не поднялся. Клэр поняла, что он до сих пор менялся, его тело искривлялось в новую, ужасающую форму. – Тише, парень. Лежи.

– Не делай ему больно!

– Тогда мне нужно что-то, чтобы усмирить его, – сказал Оливер, полностью ее игнорируя. – Быстрее. Он сильный.

К ним шла Миссис Грант с раскрытой старомодной врачебной сумкой – Клэр была удивлена, поняв, что она Тео Голдмана. Она помнила эту сумку. На ней даже были инициалы вампирского врача, вышитые выцветшим золотом.

 – Подождите, что вы делаете? – спросила Клэр. Она не помнила, как двигалась, но уже сжимала край стола. – Шейн, не борись! Пожалуйста!

 Миссис Грант опустила сумку и достала древнего вида шприц с ужасно длинной иглой.

У нее перехватило дыхание, когда миссис Грант решительно воткнула иглу в спину Шейна. Он издал вопль – фактически вой, вызывающий дрожь – и Амелия сама опустилась на одно колено, чтобы помочь удержать Шейна, пока миссис Грант нажимала на поршень, опорожнив в него содержимого шприца.

– Отойди, – рявкнул Оливер. Библиотекарь убрала шприц в сумку Тео, прежде чем она отступила, оставив двух вампиров справляться с Шейном, пока он продолжал метаться и бороться за свободу. Он рычал, низкий и ужасный звук, от которого у Клэр перехватило дыхание.

А потом его рычание стало болезненным, озадаченным скулением и перешло в затрудненное дыхание.

Клэр ахнула и бросилась туда, где Амелия и Оливер все еще держали Шейна – то, что осталось от Шейна. Он не выглядел как человек. Он был больше похож на черного пса, массивного и ужасающего, жуткие нечеловеческие глаза смотрели на нее мутным взглядом.

– Миорелаксант, – сказала миссис Грант. – Это сдержит его на некоторое время, но, по моему опыту с вампирами, ненадолго. Нам лучше понять, с чем мы имеем дело. Судя по нему, его нигде не запрешь, чтобы он не смог ничего сломать, чтобы выбраться.

– О, я такое уже видел, – сказал Морли. Он все еще сидел на краю стола, выглядя слегка удивленным, но не встревоженным. – Несколько веков назад. Алхимик обернулся волком, одна из тех сложных демонстраций, так популярных в те времена.

– Он обернулся обратно? – спросила Клэр.

– В то время волки не были популярны. У него не было шансов. – Он задумчиво посмотрел на Шейна, а затем перевел взгляд на Майкла, когда миссис Грант подошла к нему с врачебной сумкой и разбинтовала его раненую руку. Она заставила его пошевелить пальцами и, казалось, была удовлетворена, когда он был в состоянии сделать это без сильной боли. – Но мне кажется, это нечто подобное, что случилось с ним.

Клэр понятия не имела, о чем он, и она не могла принять это; слишком много, слишком быстро от теплого, романтичного момента на улице до... этого.

 – Майкл излечился. Что бы это ни было, это не излечится!

– Ну, это существенное изменение состояния. От вампира к человеку такое же сильное изменение, как и то, что произошло с мальчиком-волком; возможно, лекарство Фэллона курсирует по венам юного Майкла и может так же сработать, чтобы изменить твоего хаунда обратно к его надлежащей форме, да?

Это было... сумасшествием. И совершенно ненаучно. Это то, о чем бы задумался Мирнин – но Клэр не сомневалась, как часто Мирнин был прав в таких ситуациях.

 – Но у нас нет лекарства, – сказала она. – И даже если бы было... оно убивает большинство тех, кому его дают.

– Не убило его, – ответил Морли и кивнул в сторону Майкла. – Его кровь все еще воняет тем, что они ему ввели. И юный Шейн сделал только глоток.

До Клэр наконец дошло, о чем он говорит, как и дошло до Майкла, который встретился с ней взглядом, выглядя испуганным.

– Нет, – сказал он. – Это не сработает.

– Скажи это ему, – ответил Морли и указал на Шейна... который менялся.

Это происходило не так быстро, как когда он обернулся в присутствии Амелии, и Клэр с болью ужаса узнала серебристое свечение, игравшее на его коже под слоем шерсти. Она видела его раньше, у вампиров, которым дали лекарство.

Она видела, как это их убивало.

– Отвали от него! – закричала она на Оливера, и когда он не сдвинулся с места, она толкнула его. Это все равно что толкать здание, но после вопросительного взгляда на Амелию он встал и позволил ей опуститься на колени рядом с дрожащим телом Шейна.

Она не боялась Шейна, хотя она предположила, что должна; он был сам не свой – то, что он напал на Майкла, было достаточным доказательством. Но она не могла думать об этом, не могла беспокоиться об этом.

Она боялась за него.

В следующую минуту его тело начало деформироваться обратно в человеческую форму. Она наблюдала, как когти стали прозрачными и ломкими, а потом отломились. Покрывающая его шерсть посерела и выпала, оставив серебристую, пульсирующую кожу.

Он негромко скулил. Она положила его себе на колени. Он был горячим и липким, и она могла чувствовать, как под его кожей перемещаются кости под совершенно неправильными, отвратительными углами... пока снова не встали на место.

Он открыл глаза, сделал медленный, глубокий вдох и сказал грубым, но узнаваемым голосом:

 – Клэр? – его глаза снова стали карими. Человеческими. – Прости. – Он с трудом сглотнул, и она увидела, как серебристое свечение исчезает из его кожи. – Прости. – Его глаза снова закрылись, как будто он слишком устал, чтобы держать их открытыми.

– Нет, – сказала она и затрясла его. – Нет, не спи! Шейн, не спи!

Его глаза снова открылись, он моргнул и сосредоточился на ее лице.

 – Устал, – сказал он. – Эй, мне ввели наркотики? Я словно накачан ими. – Его голос звучал соответствующе, но спокойно. Она проверила его пульс. Медленный и устойчивый. Его кожа стала привычного цвета, с ровным загаром. – Я кого-нибудь ранил?

Она невольно посмотрел туда, где руку Майкла осматривала миссис Грант; он был бледен, но показал ей поднятый большой палец.

 – Нет, – солгала она. – Нет, все в порядке. Ты в порядке.

– Я снова превратился в гончую? Черт. Это приводит в замешательство.

– Просто отдыхай. – Она аккуратно поцеловала его в лоб. – Отдыхай.

 Она боялась смотреть, как его глаза закрываются. Но в нем было слишком много миорелаксантов, чтобы бодрствовать. Его температура... нормальная. А пульс сильный.

– Что вы мне вкололи? – Его голос звучал сонно. – Вау. Пати хард. А еще есть? Ой. – Он поднял руку и посмотрел на нее; след от укуса почти исчез, остались только небольшие рубцы. – Все еще болит. Словно я выжег его. А ты милая, ты знаешь? – Он ласково и неряшливо улыбнулся Клэр.

– Что было в шприце? – спросила Ева. – Потому что ты далеко, как космический шаттл, чувак. – Она присела рядом с Шейном с другой стороны и помогла Клэр поднять его на ноги. Он был словно... без костей. – Ладно, в ближайшее время он бесполезен.

– У нас есть место, где вы все можете расположиться на ночь, – сказала миссис Грант.

– Есть идеи, как долго это будет продолжаться? – Клэр беспомощно махнула на Шейна, который смотрел, как шевелятся его пальцы. Он выглядел зачарованным.

– Скорее всего несколько часов. Я только возьму ключи от гостиницы, – сказала миссис Грант и исчезла в офисе.

– Я должен спросить, – сказал Майкл. – Моя кровь просто... вылечила его?

– Похоже на то, – сказала Клэр. – Морли сказал, он почувствовал в тебе запах лекарства. Может быть, оно нейтрализует инфекцию в Шейне.

– Давай проясним, – произнесла Ева. – Мой экс-вампирский муж только что вылечил твоего парня от вервольфизма своей кровью.

– Кажется, так, – сказала Клэр и чуть не рассмеялась. – Типичный Морганвилль, правда?

Ева протянула ей кулак.

– Типичный Морганвилль.

Они стукнулись кулаками.

В другом конце комнаты Оливер не обращал на них внимания. Он опустился на одно колено и склонил голову к Амелии, словно какой-то древний вельможа склонялся перед своей королевой. Она молча протянула руку, и он прижал ее к его лбу, затем к губам. Все выглядело странно формально.

– Я дважды разочаровал тебя, – сказал он.

– Ты просто остановил мальчика.

– Это не то, что я имел в виду.

– Я знаю, что ты имел в виду, Оливер. Ты слишком многое считаешь провалом, когда это просто неудачи. – Она махнула ему, и он встал, все также находясь близко к ней. Она не выглядела обеспокоенной по этому поводу. – Я чувствую себя безопаснее с моим старым врагом рядом со мной.

– У тебя есть план?

– У нас, – сказала она и перевела взгляд на Морли, который театрально и немного вычурно поклонился, что выглядело еще старомоднее чем то, что выкинул Оливер. – Я надеюсь на твою помощь.

– Можешь положиться на меня.

Она кивнула, шагнула еще ближе и положила ее бледную руку на его щеку.

 – Тогда поешь и отдохни до утра, – сказала она. – Утром мы вернем назад наш город.

Глава 12

Миссис Грант открыла для них небольшую гостиницу. В принципе, это был дом с четырьмя спальнями и кухней с самообслуживанием, расположенный примерно в квартале от библиотеки. Из-за усталости мир стал казаться Клэр слишком ярким, и когда она обнаружила, что стоит на кухне чужого дома, потягивая пряный горячий шоколад, это казалось восхитительным, странно нереальным чувством. Что, как она думала, прислонившись к стойке, выглядело соответствующе.

Ева подняла брови, когда допила свое какао.

– Что?

– Просто думаю, – ответила Клэр. – Думаю, что Шейн...

– Может снова заболеть или что там? О, милая, не накручивай себя. Это тебя погубит. Шейн сильный. Он справится.

– Верно, – тихо сказала Клэр. – Ева, насчет того, что сказал Морли про лечение...

Ева отвернулась и промыла свою чашку, но это было больше избегание зрительного контакта, чем что-то еще.

– Ты думаешь, что могут быть побочные эффекты? Я не верю в это. Не могу. Я получила его обратно, и это все, о чем я могу думать прямо сейчас, Клэр. Майкл вернулся, настоящий, тот, на кого я запала с четырнадцати лет, тот, в которого я так сильно влюбилась, когда мне было восемнадцать. Все остальное... остальное оставим на завтра.

Клэр кивнула. Она понимала необходимость просто блокировать все и быть спокойной. Почувствовать, как если бы в мире еще была надежда, любовь, будущее.

– Иди, – сказала она и допила свой напиток. Какао имело свое обычное действие, и поверх истощения она чувствовала тепло и комфорт, будто выпила счастливый сок Шейна (прим. пер. смесь Хеннесси и яблочного сока). – Я знаю, ты умираешь от желания сказать ему это.

Улыбка Евы осветила комнату. Весь мир.

– О, он знает, если у него есть мозги, – ответила она. – Но я все равно с нетерпением хочу это сказать. – Она заключила Клэр в крепкие объятия. – Люблю тебя, медвежонок Клэр. Увидимся через несколько часов.

– Я тоже тебя люблю, – ответила Клэр. Было так здорово оказаться снова вместе. – Иди. Майкл ждет.

Улыбка Евы была теплее солнца, и тепло осталось, даже когда она покинула комнату.

Клэр ополоснула ее собственную кружку и положила в посудомоечную машину, затем отправилась в небольшую ванную. Там были гостевые мыло и одноразовые зубные щетки, она умылась, сделала глубокий вдох и прошла по коридору к комнате, где они уложили Шейна.

Она опасалась, что ему станет хуже, но вместо этого он лежал, свернувшись на боку посередине двуспальной кровати, с одеялами поверх, и крепко спал. Она сняла свои туфли, брюки и толстовку и забралась в кровать рядом с ним. Он был теплым, но не лихорадочно горячим, и, когда она прижалась к нему, он довольно вздохнул и обнял ее. Он не совсем проснулся, что было хорошо; она так устала, что ей хотелось плакать, и ощущать рядом тепло его тела – значило для нее больше, чем что-либо другое в мире.

Она свернулась рядом с ним, укуталась в одеяла и уснула меньше чем за минуту.

***

Клэр просыпалась медленно – не в панике для разнообразия, не от уверенности, что из теней на нее нападут монстры. Шейн не подпустит их к ней. Проникающий через занавески свет еще не возвещал утро, но этого было достаточно, чтобы она начала лениво подниматься. Она все еще была в той же позе, что и уснула, только рядом больше не было Шейна.

Она перевернулась и увидела, что кровать была пуста.

Это свело на ноль все чувства доброго утра. Она быстро села.

– Шейн?

Дверь в комнату открылась, и зашел Шейн, неся две кофейные кружки. Он выглядел бледным и усталым, но он определенно не витал где-то далеко. Он сел рядом с ней на кровати, скрестив ноги, и передал ей чашку – так, чтобы не пролить ни капли.

Он помнил, как она любила кофе, слишком.

– Ты рано встал, – сказала она. – Как себя чувствуешь?

– Словно с похмелья, – ответил он и сделал большой глоток кофе. Его глаза закрылись от удовольствия. – Слава Богу. Я на миллион процентов нуждался в кофеине. Я говорил что-нибудь неловкое?

– Ты стал цербером и напал на Амелию в библиотеке.

– Нет, правда, я не говорил ничего неловкого?

– Ты сказал, я милая, – ответила она и улыбнулась.

– Что ж, ты милая, даже когда твои волосы смешно торчат. – Он поставил чашку и протянул руку, чтобы пригладить волосы. Она посмотрела на его предплечье. Теперь от укуса остался только шрам. – Да, я знаю, что произошло. Я помню, как укусил Майки. Он в порядке, верно?

– Да.

– Это было... словно я горел изнутри. Это была его кровь, не так ли?

– Лучшее, что я могу сказать, лекарство было еще в его крови, и оно разрушило то, что заставляло тебя... меняться. Так что они взаимно уничтожили друг друга.

– На время, – сказал он. Он оторвал нитку от одеяла.

– Шейн, ты в порядке. Правда.

– Извини. Ты права. Не хватает кофеина. – Он снова потянулся за чашкой и сделал большой глоток, а затем поставил ее на прикроватный столик. – Как твой?

– Кофе? Вкусный. – Она легонько его поцеловала. – Спасибо, что принес.

– Не за что, – сказал он и поцеловал ее в ответ. О, это было приятно. Очень приятно. Клэр вырывалась достаточно долго, чтобы поставить ее чашку, прежде чем прольет кофе себе на грудь, и наклонилась для поцелуя, словно не прерывала его.

– Ну, – пробормотал Шейн около ее губ и убрал волосы с ее лица теплым и медленным прикосновением, – это приятно. Я почти забыл, что мы собираемся на войну. Снова.

– Давай сейчас не будет об этом думать.

– Хорошо. – Он наклонился вперед, и она позволила себе откинуться на мягкие подушки. – Давай подумаем о чем-нибудь другом, например... позволим твоему кофе остыть.

– Это хороший кофе.

– Я сделаю еще.

Это был прекрасный теплый час, сладкий, медленный и захватывающий, и Клэр подумала, что, может быть, это было странно, как хорошо они знали друг друг, что каждое прикосновение было в нужном месте, с нужным напряжением. Это было волнующе, но и комфортно, что она никогда не могла себе представить, чтобы ей было с кем-то так комфортно. Ни секретов. Ни стыда. Ничего, кроме полного, сладкого доверия.

Вплоть до момента, как раздался стук в дверь спальни.

Они лежали в руках друг друга, приятно сонные, но глаза Клэр распахнулись от звука, как и Шейна. Они колебались только в течение секунды, прежде чем они откатились в разные стороны, чтобы подобрать с пола одежду и начать одеваться.

 – Секундочку! – сказала Клэр, натянула штаны и набросила худи поверх футболки. Логотип Гадюк ТПУ соответствовал сегодняшнему утру. Она сунула ноги в туфли, но Шейн был еще быстрее. Он сидел на кровати и спокойно потягивал кофе, когда распахнулась дверь.

– Доброе утро, – поприветствовал он Морли, который снова выглядел как в вампирском вестерне в его пыльнике, сапогах, шарфе и шляпе. – Грубо входить, когда дама просит вас подождать, не так ли?

– Мои искренние извинения, – ответил Морли и поклонился, махнув своей шляпой. – Но мы собираемся снова взять Морганвилль, и манеры не мое самое главное беспокойство. Может вы хотите присоединиться к нам, или вы, ах, заняты?

– Это на выбор? Потому что если да...

– Мы идем, – ответила Клэр. Она допила свой кофе – теперь холодный – и подошла к Морли. – Пошли, Шейн. Ты действительно хочешь просидеть здесь?

– Ты права. Драка, а я не в ней? Это неправильно. – Шейн убедился, что допил свой кофе. – Хорошо, давайте сделаем это. Подождите, что именно мы делаем?

– Я не знаю, что делаете вы, – сказал Морли, – но миссис Грант убивает Амелию.

***

Клэр думала, это дерзкие и легкомысленные слова, пока не увидела Амелию на столе в библиотеке, не двигающуюся, с серебряным колом в сердце.

– Что вы творите? – выпалила она и кинулась вперед. Майкл и Ева уже были здесь, стояли вместе. – Что произошло?

– Не трогай ее, – предупредила миссис Грант. – Поверь мне, мы все тщательно рассчитали.

– Заколов ее? Серебром? – Потому что даже Амелия не сможет долго сопротивляться яду в ее сердце. У нее была большая сопротивляемость, чем у других вампиров, но это... крайность. И крайне опасно.

Потом она увидела символ на стороне кола – выгравированное восходящее солнце.

– Ты Дневная, – решительно сказала Клэр и огляделась в поисках оружия. Она ничего не увидела и схватила стул. Он был тяжелым, но она все равно его подняла. – Отойди от нее.

– Опусти стул, – сказал Оливер и одной рукой забрал его. Он поставил его обратно за стол, обращаясь с ним так легко, словно он был сделан из спичек. – Это иллюзия. Тщательно продуманная иллюзия. Кол серебряный, украден у Дневных; их оружие поставляется с нитратом серебра. – Она знала это, поскольку она уже видела такой в груди Майкла, еще в Кэмбридже. Они были предназначены для введения смертельной дозы серебра, когда кто-нибудь пытался их вытащить. – Мы убрали из него нитрат и покрыли кол пластиком. Он не токсичен для нее, но без сомнения это смехотворно болезненно. Она убедительна в своей смерти.

Амелия открыла глаза.

– Ты же знаешь, я тебя слышу.

– Да, я хорошо знаю, – сказал он, и как бы ему не нравилась Амелия, – а Клэр считала, что очень нравилась – он получал небольшое удовольствие от ее дискомфорта. – Тихо. Ты мертва.

– Мы всегда можем ткнуть этот кол в твою грудь, подлец.

– Я бы и в половину не выглядел с ним так восхитительно.

Морли нетерпеливо покачал головой.

– Мы можем продолжать? Миссис Грант и наши люди отвезут Амелию в город и убедят Фэллона, что обменяют ее на справедливую месть вампирам, которых он запер в торговом центре. Он поверит в это; история более чем убедительна, учитывая, какой хаос посеял в городе ее отец по крови. На волне атак вампиров прошлой ночью кто лучше пополнит ряды истинных верующих, чем жители города, уже растерзанного монстрами? – Он выглядел очень довольным собой. Безобразно довольным.

– Я так рада, что ты так думаешь, Морли, – сказала миссис Грант. – Потому что мы поговорили и решили немного изменить план. Как актер, ты понимаешь, что мы должны быть убедительными. – Она кивнула, и из теней от книжных шкафов вышли двое мужчин, вооруженные арбалетами.

Морли зарычал и метнулся в сторону, стрела, предназначенная для его сердца, пролетела мимо. Оливер был медленнее – вероятно, результат всех ужасных вещей, обрушившихся на него в течение последних нескольких месяцев – и стрела с серебряным наконечником попала ему прямо в грудь, повалив на месте.

Но Морли не собирался сдаваться без боя. Он повернулся к миссис Грант, ревя от ярости, и она спокойно подняла небольшой арбалет, который держала под столом. Пока он мчался к ней, она прицелилась и выстрелила.

Морли прислонился к столу, глаза и рот широко открыты, и, наконец, рухнул. Я была права, подумала Клэр с ударом настоящего страха. Они Дневные. Но Амелия не реагировала, хотя могла; тот факт, что она была в состоянии говорить, доказал это довольно хорошо.

Что означало, таков план Амелии и был с самого начала. Она просто не сказала Оливеру и Морли, как далеко это зайдет.

Шейн, Ева и Майкл не двигались, чтобы возразить, наверное, все по разным причинам: Шейн потому что не был против стрел в вампирах, Ева потому что противоречиво относилась к Оливеру и никогда не любила Морли, а Майкл потому что... ну, наверное, потому что сделал те же выводы, что и Клэр.

Миссис Грант посмотрела на всех четверых.

– Не стойте столбом, положите их на столы, – сказала она. Клэр могла видеть, что ей не понравилось стрелять в Морли. – Они старые, но это не комариный укус. Нам нужно срочно поместить в них колья.

Этот процесс выходил за пределы комфорта Клэр; она помогла вытащить стрелы, но инициировать колы вызывало тошноту, и она позволила Майклу и Шейну справиться с этой частью. Не то чтобы они получили от этого особое удовольствие.

Ева просто повернулась спиной.

– Мы уверены, что это хороший план? – с тревогой спросила она. – Потому что я начинаю волноваться. Выглядит страшно.

– Потому что так и есть, – ответила миссис Грант. Она подошла ко всем четверым, когда Майкл и Шейн присоединились к ним. – Мне нужно присмотреть за моими джентльменами здесь, чтобы быть уверенной, что они не сделают что-нибудь глупое, например как удалить колы, но я рассчитываю, это взовет к действующим инстинктам Морли, а Оливер сможет увидеть преимущества. Теперь насчет вас четверых: мне нужно, чтобы вы тоже участвовали в шоу.

– Ч-что за шоу? – спросила Ева. Ее голос звучал еще более подозрительно.

– Ничего трудного, обещаю, – пообещала миссис Грант. – Вы просто должны быть нашими пленниками. – Она кивнула, и вышло еще больше ее горожан, вооружившись в этот раз не арбалетами, но со стяжками. – Извините за это, но мы освободим вас, когда придет время. Фэллон, кажется, хочет вас вернуть – особенно тебя, Майкл. Он видимо думает, что ты его новый пример для подражания.

– Он не вредит, – сказал Майкл. – Чувствую себя достаточно хорошо, снова бьется сердце. Я смирился, став вампиром, но я не собираюсь лгать... от этого подарка я не откажусь.

– Я тоже, – сказала Ева. – Вам не надо надевать на нас наручники. Мы пойдем.

– Хорошо, – сказала миссис Грант. – Я поверю вам двоим. Не подведите меня.

Но, отметила Клэр, это не включало ее или Шейна, потому что следующее, что она знала, ее запястья были стянуты. Она переглянулась с Шейном, но он пожал плечами.

 – Надо признаться, Фэллон не купился бы, что мы передумали, особенно когда поймет, что я больше не в Команде Гончих. Имеет смысл. Мы для него явно не потенциальные союзники, верно?

– Нет, – призналась она. – Не совсем. Но... вы освободите нас?

Миссис Грант не стала тратить слов. Она только дала Еве клиперы, которая подмигнула и сунула их в карман.

– Доверься мне, подруга, – сказала Ева. – И если я их потеряю и мне придется прогрызть пластик, чтобы освободить тебя, я это сделаю. Дай виртуальную пять! – Она подняла правое плечо. Клэр подняла свое. Они ударились.

– Это, – сказал Шейн, – самое дебильное, что я видел у вас двоих, а это что-то да говорит.

– И это говорит человек, у которого есть фигурки Блэйда.

– Эй, это классика! И они коллекционные.

Миссис Грант вздохнула.

– Давайте грузиться. Помните: Фэллон может быть и в Морганвилле, но у организации Дневной Свет есть филиалы по всему миру. Они придут за нами, если мы не сделаем это первыми. Возможно, мы не сможем уничтожить их, но мы можем устранить мужчину, который превратил поиск лекарства в крестовый поход. Давайте гарантируем, что он больше не принесет вреда.

Когда вдохновляющие речи прошли, которые не были такими уж замечательными, народ Блейка – в основном обычные жители, которых вы бы могли увидеть в большом городе в Walmart или в Dairy Queen – уже был готов помочь. Блейк не Морганвилль; к тому времени, как Морли и остальные вампирские беглецы от правил Амелии прибыли сюда, город уже разваливался от неконтролируемой инфекции, которая сделала половину горожан безумными, кровожадными монстрами. Отец Амелии, Бишоп, сделал это, а затем свалил, довольный хаосом, который он оставил после себя. Именно поэтому Блейк не согласится с повесткой дня Дневных; это означало подвергнуть их семьи лечению, которое убьет большинство из них. В Морганвилле границы между людьми и вампирами, как правило, довольно хорошо прорисованы.

В Блейке не было никаких границ. Только страдания.

Горожане сели в тот же потрепанный автобус, что Морли реквизировал в Морганвилле; он все еще был поврежден, но хотя бы работал и был светонепроницаемым. Амелия, Оливер и Морли были загружены последними, они растянулись поперек сидений. Амелия спокойно поддерживала ее иллюзию смерти – может быть для нее это было легче. Но Морли горько жаловался, а Оливеру было неудобно, хотя он ничего не делал, кроме как кидал на всех сердитые взгляды.

– Эй, не смотри на меня, – сказал ему Шейн. – Я снова в наручниках. Угадай, в который раз?

– Зато не у тебя кол в сердце, – ответил Оливер. Его голос звучал напряженно и слабо, как будто он использовал всю свою силу воли, чтобы подавить крик. – По крайней мере если бы он был деревянным, я был бы без сознания. Это отвратительно.

– Я уверена, ты отлично справляешься, – сказала миссис Грант. Она явно не сочувствовала ему. – Все здесь? – Она оглядела ряды людей – мужчин и женщин, нескольких подростков, даже некоторых пожилых горожан. Они все выглядели сильными, суровыми и готовыми действовать. – Тогда поехали.

Водитель выглядел так, словно только один раз водил школьный автобус, в средневековье; он был древним, и Клэр немного боялась, что он был настолько стар, что может уснуть за рулем. Но его старые руки с артритом были достаточно уверенными, когда он отъезжал от тротуара и набирал скорость. Они повернули и проехали мимо заколоченного здания суда. Самодовольная статуя Хирама Блейка смотрела им вслед.

Вампиры Блейка стояли в тенях или в окнах, наблюдая, как они уезжают. На этот раз Клэр не чувствовала страха. Наоборот, они словно желали им удачи.

Она действительно надеялась, что это сработает.

***

Это был долгий, тернистый путь, еще хуже для трех заколотых вампиров, но они переносили это в относительной тишине – даже Морли через некоторое время, когда он понял, что никто не собирается отвечать на его выходки. Клэр решила не жаловаться, что стяжки натирают запястья. Она могла вынести это с тем же стоическим молчанием, что и другие.

Когда автобус наконец начал замедляться, Клэр посмотрела через переднее окно и увидела, что они приближались к щиту Морганвилля. Хлынул поток эмоций – облегчение, что поездка была почти окончена, и очень реальный страх, что то, что они собираются делать, может пойти не так. Очень. Но она не знала, что еще они могли сделать, кроме как уйти... отвернуться от Морнанвилля и позволить всему произойти без них. Но что тогда отличит их от других жителей Морганвилля, которые были готовы позволить ужасным вещам случиться с вампирами так долго, пока это не касается их самих?

Снова вернулись чувства, болезненные и мрачные. Я несу горе Морганвиллю. Они наконец получили свой ​​мир, то, что они всегда хотели, и я вернулась, чтобы разрушить его. Я злодейка.

Все, что она знала, это то, что она не сбежит. Она знала, что Шейн не сделает этого, как и Майкл, и Ева. Они выросли здесь. Они привязаны к Морганвиллю. И ей пришлось признаться: она тоже. Ее родители могли бы жить в другом месте, ничего не помня о Морганвилле, кроме смутного чувства неловкости, но если история ее семьи исходит отсюда, она не думала, что может сбежать. Столкнись с этим, сказала здравомыслящая часть ее. Ты не можешь сбежать, потому что ты не сбегаешь. Ты упряма​​. Это всегда было самой большой проблемой. Если бы ты не была так упряма, ты бы сбежала еще в тот день, как Моника Моррелл и ее Моникеты столкнули тебя с лестницы в общежитии.

И если бы она поступила разумно и сбежала домой к мамочке и папочке, что бы она упустила?

Все. В том числе Шейна.

Миссис Грант встала и шагнула в проход, повернувшись к людям в автобусе.

 – Хорошо, – сказала она. – Помните: мы не боремся за Морганвилль, мы боремся за наши семьи. Что бы ни случилось, помните о них. Становится опасно.

Все с Блейка торжественно кивнули. С переднего сиденья Морли сказал:

 – И если вам не хватает мотивации, помните, что вы ненавидите вампиров за то, что они сделали с вами.

– Ну, – казала миссис Грант очень разумно, – мы помним, так что это не сложно, Морли.

– Ты делаешь мне больно, милая.

– Ты раздражаешь меня, баламут.

Это была такая фамильярность, что Клэр задумалась, как близки миссис Грант (вдова, как она вспомнила) и Морли фактически стали. Не то чтобы это было ее дело, но об этом было веселее размышлять, чем о том, что Фэллон собирался делать дальше.

– Легок на помине, – сказала миссис Грант, поворачиваясь к ветровому стеклу. Был виден рекламный щит Морганвилля, но также мигалки двух полицейских машин. Было также три черных массивных внедорожника – новенькие, необычные для Морганвилля – с логотипом восходящего солнца на дверях. По крайней мере десять вооруженных мужчин и женщин были готовы к бою.

– Время шоу, – сказал Морли.

– Заткнись, – приказала она ему. – Ты мертв, помнишь?

– Ты будешь скучать по мне?