Текст книги "Дневные (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Еще минута, и Шейн направился к Раду за огнезащитным покрытием. Он сурово сказал ей, чтобы заперла за ним дверь, как будто она могла забыть об этом. В Морганвилле. Чудовище проревело вниз по улице, и в Стеклянном Доме настала глубокая тишина. Редко, когда она оставалась здесь одна; всегда был кто-то, чтобы поговорить, ну или по крайней мере в другой комнате. Сейчас все казалось спокойно, тихо и мирно.

– Мы позаботимся о тебе, – сказала Клэр дому, подняв лицо к потолку. Она похлопала по стене. – Не беспокойся. Мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Воздух вокруг нее сразу же начал нагреваться, как будто она ступила под солнечные лучи. Для Стеклянного Дома это было равносильно объятиям, и она улыбнулась и взяла первые два огнетушителя, чтобы отнести их наверх. Она поставила один в комнате Майкла и Евы, один в своей – в противоположных концах коридора, и они могли бы охватить оттуда практически все. Остальные были на первом этаже, где, как она думала, скорее всего начнется поджог. Их враги когда-то пытались сжечь дом коктейлями Молотова, и теперь она убедилась, что ни одно окно не было больше чем в нескольких шагах от огнетушителя.

Тогда она вытащила гранаты, раскладывая их везде, чтобы убедиться, что они были в пределах легкой досягаемости.

Она уже прятала последнюю гранату, когда услышала стук в дверь – громкий, властный, уверенный. Определенно не Шейн, и она не ожидала никаких посетителей.

Клэр положила одну из гранат в карман и пошла вниз проверить в глазок.

Вернулся офицер Кентворф. С ним были офицер Холлинг и штатский мужчина, в котором Клэр признала детектива Симондса. Из всего, что она слышала о нем, он был достаточно милым парнем – и хорошим следователем. Она не была уверена, что последний пункт сейчас был на руку.

Она открыла дверь и встала на пороге, загораживая проход.

– Офицеры?

– Мисс Дэнверс, – поздоровался детектив Симондс и приятно улыбнулся. – Можно войти?

– Не обижайтесь, сэр, но я бы предпочла подождать, пока не вернутся мои друзья, если вы не возражаете.

– Не обижусь, но я должен сказать, что это был любезный вопрос. – Он вытащил бумажку из кармана пиджака и протянул ей. – Этот ордер от судьи позволяет нам обыскать дом на наличие незаконного оружия.

Что ж, это не было неожиданностью, но она все равно не была готова. Клэр с трудом сглотнула, но сделала шаг назад и открыла шире дверь. Когда трое полицейских вошли, она почувствовала, как температура в коридоре начала падать. Вот тебе и теплые объятия. Дом чувствовал ее беспокойство, а также никогда не любил непрошеных гостей.

– Кентворф, проверьте наверху, – произнес Симондс. – Холлинг, этот этаж и подвал. Мисс Дэнверс, как насчет сделать мне чашечку кофе и минутку поговорить.

– Конечно, – сказала она. Ее сердце билось как сумасшедшее, и она надеялась, что не выглядит виновной, каковой себя чувствовала. – Следуйте за мной.

Она провела его через гостиную и кухонную дверь и пожалела, что не накинула плед поверх своей одежды, потому что дом ощущался позитивно ледяным. Она почти видела пар от дыхания. Симондс, носивший легкую куртку, подходящую для жаркого морганвилльского солнца, дрожал.

– Чарт, – сказал он. – Видимо, вам нравится поддерживать такую температуру. Ваши счета за электричество должны быть запредельными.

– На самом деле нет, – сказала она. – Я думаю, дом просто хорошо изолирован.

 Она включила кофеварку и сделала все необходимые мелочи. Они молча ждали, пока он не зашипел и наполнил графин, тогда она наполнила две кружки, поставила на стол молоко и сахар и молча добавила в свою чашку.

Симондс отхлебнул черного кофе, вежливо солгал, что тот вкусный, и плеснул молока. Долгое время он помешивал кофе, продолжая наблюдать за ней. Не запугивая, как Холлинг, но очень, очень внимательно.

– Давай на чистоту, Клэр. Я могу называть тебя Клэр? – Она молча кивнула. – Морганвилль, без сомнений, изменился, пока тебя не было. Я знаю, что сейчас много всего происходит, и ты не очень хорошо это воспринимаешь. Но я обещаю, это все к лучшему. Ты веришь мне?

– Не совсем, – ответила она и сделала осторожный глоток из своей кружки. – Я не верю мистеру Фэллону, как не верю и организации Дневной Свет.

– Почему? – спросил он. Интересно, что он не носил значок, подумала она, но, возможно, он просто снял его, чтобы погрузить ее в ложное чувство безопасности. – Я правда хочу знать, Клэр. Я не просто донимаю тебя.

– Потому что я видела, на что они способны, – ответила она. – Проблема с воюющими монстрами в том, что вы сами можете стать монстром из-за своих убеждений. Зло за зло. Я видела это, сэр. Я видела, как они убивали людей из своих убеждений. И я не хочу быть частью этого.

Он серьезно задумался, и какое-то время они сидели в тишине, пока он не покачал головой.

 – Я ничего не могу на это сказать, – произнес он. – Но я могу сказать тебе, что с момента, как в Морганвилле появился фонд Дневной Свет, у них был план, и они ничего не сделали, кроме как помогли. Ты говоришь, что они готовы убивать, но они даже не убили вампиров – на самом деле мистер Фэллон постарался, чтобы с ними хорошо обращались. Может быть, ты видела плохие вещи, но я тоже кое-что видел – хорошие вещи. Я могу спокойно прогуляться по улице. Это что-то да значит.

– Да, – призналась она. – Но несколько сотен вампиров удерживаются в торговом центре на окраине города, и они не могут остаться там навсегда. Как вы думаете, что Дневные намерены с ними делать в долгосрочной перспективе?

– Фэллон сказал, что собирается убедиться, что они безопасны, и я ему верю, – сказал Симондс. – Слушай, я работал с несколькими вампирами, и они были хорошими людьми – хорошо, пьют кровь, но они никогда никому не навредили. На самом деле, те, с которыми я работал, иногда рисковали своими жизнями ради обычных людей. Я знаю, вампиры не просто монстры, они могут быть хорошими или плохими, как и мы. Но дело в том, что они не естественны, и основной процент из них безжалостны. Ты не можешь с этим поспорить.

Не могла. Она знала многих опасных вампиров; а некоторые настолько ужасны, что их нужно запереть навсегда. У некоторых были свои социопатичные интересы, и многие из них не увидят ничего плохого в убийстве человека, попавшегося им на пути. Вампиры не вампиры, если будут брезгливыми... или бескорыстными.

Но это не значит, что они заслуживают смерти. И она подозревала – нет, знала – что в конечном итоге это и есть ответ Фэллона. Смерть. Избавление мира от вампиров навсегда – и всего сверхъестественного, например как Дома Основателя. Как Миранда.

– Хотите еще кофе? – спросила Клэр. Она быстро осушила свою чашку. Симондс кивнул, его выражение лица было спокойным и нечитаемым. У него было приятное лицо, вытянутое и худое, с гладким темно-шоколадным оттенком кожи и теплыми карими глазами, и при других обстоятельствах он мог бы быть их другом.

Но не сейчас.

Она снова наполнила его кружку и поняла, что избегала смотреть в сторону кладовой. Это, вероятно, своего рода поддавки, за чем он следит, подумала она, так что она поставила кофейник обратно на конфорку, подошла к кладовке, открыла ее и достала другой мешок с кофейными зернами. Она положила его в шкаф над кофеваркой.

– Сколько лет этому дому? – спросил он ее. Она услышала шебуршание сверху – Кентворф в ее спальне. Клэр почувствовала, как вспыхнул на щеках румянец от гнева, тяжело опустилась на свой стул и схватилась за чашку. Ей не нравится идея, что кто-то копается в ее скудных вещах. До смешного, но она ненавидела мысль, что он видит беспорядок на кровати, в которой они с Шейном провели ночь. Это казалось навязчивым и жутким. – Это один из Домов Основателей, так ведь?

– Один из первых тринадцати, – сказала она. – Я думаю, их не много сохранилось.

– Красивое место, – сказал он. – Все строение оригинальное?

Она сразу же ощутила ловушку и скрыла свою заминку глотком кофе.

– Понятия не имею, – сказала она с улыбкой. – Я здесь не так давно.

 Она знала, что люди, как правило, недооценивают ее – она маленькая, юная и может выглядеть очень невинно, если захочет... и Симондс не так хорошо ее знал.

Но она могла сказать, что он не купился на это, и когда он открыл рот, чтобы спросить у нее что-то еще, вероятно, более навязчивое, он был прерван резким голосом Холлинг по другую сторону кухонной двери.

– Детектив! Вам лучше взглянуть на это!

Он быстро поднялся на ноги, дружелюбность сразу исчезла, осталась только деловая серьезность. Он указал на нее.

– Оставайся здесь, – сказал он и толкнул дверь, чтобы присоединиться к офицеру Холлинг. Послышался приглушенный разговор. Клэр пыталась подслушать, но не могла ничего разобрать... и когда она услышала его приближающиеся шаги, она быстро отступила и встала рядом с кухонным столом.

Симондс пихнул дверь и жестом предложил ей присоединиться к нему. Ей не нравилось мрачное выражение его лица, совсем не нравилось.

Холлинг что-то нашла в подвале. Пока Симондс спускался по узким ступеням в холодную бетонную комнату, где они хранили стиральную машину с сушилкой и покрытые пылью полки с всяким барахлом, ум Клэр усиленно работал. Что они забыли? Шейн и Ева были знамениты своим умением что-то спрятать, а потом забыть; что если Шейн не заметил тайник с оружием, которое должен был спрятать? Тогда дело худо.

А потом она увидела, что именно нашла Холлинг. Это было не оружие.

На полу в подвале лежал труп.

Это был полицейский из торгового центра, который позволил им увидеться с Майклом. Из его груди торчал нож, с серебряным покрытием... и выглядел очень знакомо. У них было много спрятано таких по всему дому; Шейн посеребрил каждый нож, чтобы можно было использовать против вампиров.

Клэр остановилась на ступеньках и схватилась за поручень; она почувствовала легкое головокружение и резкую необходимость сесть и просто дышать. Это казалось невозможным. Это было невозможно. Как, черт возьми, этот человек здесь оказался, попал сюда, был убит? Она этого не делала и знала, что Шейн и Ева тоже не делали. Просто не могли.

– Он был убит не здесь. На полу мало крови. – Сказала Холлинг, присев на корточки рядом с трупом. Глаза мужчины были открыты и покрыты серой пленкой, и он выглядел нереальным, как манекен. – Он был убит несколько часов назад, не больше.

– Узнайте, как давно он пропал, – сказал Симондс. – И убедитесь, что другие охранники вампиров в торговом центре в порядке. Идите!

Холлинг направилась к лестнице, и Клэр убралась с дороги, длинные ноги офицера пронеслись мимо. Она чувствовала себя больной и невесомой, как будто она падает в бесконечную черную дыру. Что, черт возьми, происходит?

Она достала свой телефон, пока Симондс осматривал тело, и написала Шейну, чтобы он не возвращался домой. Он прислал ей вопросительный знак. Она ответила восклицательным знаком, а затем быстро убрала телефон, пока Симондс его не заметил.

– Вы знаете этого мужчину? – спросил он ее. Она покачала головой.

– Я видела его, – ответила она. – В торговом центре, где они держат вампиров. Но я его не знаю.

– Вы можете объяснить, почему он лежит мертвым в вашем подвале, мисс Дэнверс?

Она могла только снова покачать головой. У нее не было ни малейшего представления, что еще сказать. Симондс вздохнул, встал и достал свой мобильный телефон, чтобы сделать звонок. Он просил дополнительное подразделение и комплект криминалиста – Морганвилль был недостаточно большим, чтобы была группа криминалистов – а потом посмотрел на нее. Казалось, он сожалел, подумала она. Но не очень.

– Встань, – приказал он ей. – Сойди на пол.

Она встала, но в тот же момент она поняла, что если позволит ему арестовать ее, то у нее не будет никаких шансов очистить свое имя. Фэллон вполне мог подстроить это – заговор с целью засадить их всех за решетку и убрать со своей дороги.

Она не могла рисковать.

– Мне очень жаль, – сказала она. Она потянулась в карман и вытащила круглый предмет. Она выдернула кольцо и бросила его вниз по лестнице в сторону, где он стоял. – Граната!

Шейн был прав. Никто не ждет, чтобы посмотреть, что произойдет, когда слышат это слово.

Она бросилась вверх по лестнице и ударилась о дверь с тем же глухим звуком, что и донесся снизу. Она посмотрела вниз, чтобы увидеть облако густого белого порошка, распространившегося везде, словно она бросила гигантский мешок муки. Симондс, который укрылся в дальнем конце подвала и присел за старой морозильной камерой, кашлянул и отмахнулся от порошка.

Он был в порядке.

– Дэнверс! – крикнул он и выхватил пистолет из-под пальто, одновременно протирая глаза. – Стой, где стоишь!

У нее была цель, и она побежала.

Дом ради нее захлопнул и запер дверь в подвал; она направилась к входной двери, но услышала впереди шаги – один из копов. Больше это не имело значения; скорее всего они будут стрелять в нее как в подозреваемую.

Она пронеслась через кухонную дверь, направляясь к черному ходу; дверь распахнулась перед ней, и она почувствовала гигантский толчок в спину, как будто сам дом толкал ее.

Она почувствовала, как мимо нее пролетела пуля раньше, чем услышала выстрел. Это была крошечная ударная волна рядом с ее талией, достаточно близко, чтобы опалить.

Дверь за ней захлопнулась и заперлась, прежде чем офицер – любой из них – смог бы прицелиться для второго выстрела.

Она свалилась со ступенек, перекатилась на ноги и побежала к забору. Она знала, что в углу он шаткий, толкнула его, затем протиснулась в узкий грязный переулок. В другом дворе поливающая цветы женщина уставилась на нее и спросила ее о чем-то резким настоятельным голосом, но Клэр не остановилась.

Она просто бежала.

Она бежала, пока конец переулка не заблокировала полицейская машина с мигалками и резким ревом сирены. Клэр резко остановилась, попятилась и обратилась в бегство в другую сторону, но этот путь тоже был отрезан.

Запыленный детектив Симондс протиснулся через дыру в заборе и направил на нее свой пистолет.

 – Стой, – сказал он. – Клэр, не усложняй все. Тебе некуда идти.

Он был прав. Сейчас все может стать только хуже.

Она подняла руки.

– Подойди к забору. Прислонись к нему, руки за голову.

Она подумала, что должна быть совсем больной, но сделала это, и он по крайней мере предупредил ее, прежде чем положил на нее руки и начал обыскивать в поисках оружия. Она отвечала на вопросы о спрятанном оружии и острых предметах, не замечая, что она говорит; ее ум мчался ослепленным пятном, и она думала, что находилась в паре вдохов от обморока. Он зачитал ее права, и она тупо кивнула, что поняла.

Тогда он убрал ее запястья вниз от колючего деревянного забора и щелкнул наручниками, и она затаила дыхание, чтобы не разрыдаться. Но я же ничего не сделала.

Шейн сейчас сказал бы ей, что для людей, которые живут в Стеклянном Доме, это почти никогда не имело значения.

Глава 5

Потребовалось полчаса, чтобы очистить голову, и к тому времени она уже находилась на заднем сидении полицейской машины на пути из дома к Городской Мэрии. Тюрьма была на нижнем этаже в подвале по типу готического замка, куда они поместили её для собственного спокойствия. Она не разговаривала. На самом деле она даже не думала, что могла. В камере с ней больше никого не было, но Симондс установил охрану у ее решетки – в качестве меры предосторожности, по его словам, хотя он не уточнил, чего ожидал.

– Я ничего не сделала, – сказала она наконец ему, когда тот собирался оставить ее. – Детектив, не сделала. Никто из нас не знал, что там мужчина!

– Я позже возьму у тебя показания, – ответил он ей. Эти слова не были недобрыми, только спокойными и немного незаинтересованными, как будто он уже приписал ей проигрышное дело. – Скажи мне, где твой парень и Ева, и мы поговорим, как я могу помочь тебе.

– Я не знаю, где они. – Она правда не знала. Полиция отобрала ее телефон, и она надеялась, что Шейн внял ее сообщению, сбежал в укрытие и выключил свой ​​телефон. Она отчаянно надеялась, что он догадался предупредить Еву. Миранда может легко скрыться, но вот Ева выделялась как воспалившийся палец, как и Шейн с его машиной. Оба хорошо знали Морганвилль, так что у них должны быть места, где они могут залечь на дно. Но все равно она волновалась.

Симондс сказал:

– Я надеюсь, ты усердно думаешь о том, чтобы рассказать мне, где они, потому что, если мы не сможем их найти, ты сама поймаешь их на крючок, Клэр. Я не больше чем ты хочу увидеть, как это произойдет. Дело в том, что ты видела жертву живой, а спустя несколько часов он был зарезан, перемещен и брошен в ваш подвал. Кажется, довольно просто. Может, ты думала, что сможешь вывезти мужа Евы из торгового центра, но что-то пошло не так... Слушай, хотеть спасти своего друга это совершенно нормально. Может, ты думала, что он в реальной опасности. Может быть, мистер Тейкери – это его имя, кстати, покойника в вашем подвале – может быть, он пытался остановить вас. Возможно, это была самооборона, я знаю это.

Она замолчала, потому что его спокойный, дружелюбный тон напугал её. Он хорошо обрисовывал те дела людей, которых даже не было на самом деле; она знала слишком много вещей, к которым была причастна, и одно неверно сказанное слово могло втянуть во все это Шейна и Еву. Лучше молчать, пока она не поймет, что, черт возьми, происходит.

Он принял ее молчание достаточно хорошо, принес ей немного воды в бутылке, пообещал какой-нибудь еды и ушел. За дверью поставили женщину-полицейского – не Холлинг, к счастью, так как Клэр, честно говоря, не могла вынести её вид – у которой на воротнике был символ Дневных, но она, похоже, не была склонна к болтовне или осуждению. Вместо этого она притащила стул и села читать журнал.

Клэр пила воду, не ощущая вкуса, а затем растянулась на узкой жесткой койке. Через несколько мгновений она обернула свое дрожащее тело в одеяло и, наконец, закрыла глаза. Чтобы подумать.

Она проснулась в темноте.

Вдох застрял в горле, потому что было слишком темно, даже если она проспала закат. В коридоре за ее камерой был выключен весь свет, и она услышала металлический скрежет как раз перед тем, как дверь ее камеры распахнулась со скрипом, достойным фильмов ужасов. Клэр выбралась из грубого одеяла и встала, готовая сражаться. Но ей не пришлось.

У нее был посетитель.

Мирнин.

Он был одет в чистую одежду, которая была как минимум на два размера больше, и, вероятно, снятая с бельевой верёвки или взятая из сушилки прачечной. Даже выбирая чужую одежду, ему удалось сделать это в своеобразном стиле Мирнина – раскрашенная футболка под ярко-оранжевой толстовкой и шорты хаки. Очевидно, обувь никто не мыл, потому что на нем была пара пластиковых шлепанец, найденных, должно быть, в мусорном ведре; они выглядели так, будто свои лучшие дни отжили еще десятилетие назад, и они тоже были слишком большими для его ног. Положительной стороной было то, что он вообще надел обувь.

– Что ж, – сказал он и медленно и очаровательно улыбнулся ей. – Такого я не ожидал. Ты. За решеткой. Вот это поворот.

– Как ты выбрался? – Ее глаза расширились, потому что он все еще носил шоковый ошейник как особое уродливое ожерелье. – Разве они не били тебя током?

– О, да, много раз, – сказал он. – Некоторые из нас на самом деле не возражают против "много". Вот если бы они были оснащены твоим хитрым устройством, то это была бы совсем другая история. – Он говорил об оружии, способном уничтожить вампирскую способность сопротивляться, и ей была ненавистна мысль, что она ответственна за его создание. Оно у нее было, и должно было быть, но это не значит, что оно ей нравилось. – Полагаю, у Фэллона все еще есть наша предательская подруга доктор Андерсон, создающая новые модели, так что у них еще нет возможности вооружить всех охранников. К счастью для меня.

– Ты... ты единственный, кто...

– Выбрался? – закончил Мирнин. Он прислонился к решетке, как если бы у них было все время мира. Она вспомнила про полицейского, поставленного за дверью, и в слабом свете аварийного освещения она рассмотрела силуэт свернувшейся на полу женщины рядом с перевернутым стулом. – Боюсь, что так. Оливер сделал несколько смелых попыток, но у него нет таких навыков игнорирования боли, как у меня. Я думаю, это задевает его восхитительное самолюбие. Он прикрыл мой побег, за что, предполагаю, я должен быть благодарен.

Она не могла уловить смысл его слов, потому что теперь она беспокоилась о женщине-полицейском. Он двигался так быстро и решительно, а она не шевельнулась.

 – Ты... она...?

– Черт возьми, не делай такое лицо, Клэр. Нет, я не убил несчастную женщину, только вырубил. Я знаю, как ты относишься к таким вещам. Хотя она вкусно пахнет.

– Не кусаться, – предупредила она его.

– Как всегда, я в твоем распоряжении. – Он сказал это, ясно давая понять, что не был, нисколько. – Пошли, если не хочешь быть предана суду за убийство, которого не совершала.

– Как ты узнал об убийстве?

Он немного переместился, но выражение его лица не изменилось.

– Я разговаривал с Шейном. Он был свидетелем, как тебя уводил наш полный энтузиазма детектив. К счастью для твоего молодого человека, он решил, что осторожность была лучшей частью доблести.

– С ним все хорошо?

– Ну, я абсолютно уверен, что наши определения этого слова значительно расходятся, милая Клэр, но он, казалось, дышал и двигался, хотя и зол по понятной причине.

Она никак не могла оторвать взгляд от уродливого электрошокового ошейника на его шее.

 – Больно?

– Это? – Он коснулся ошейника, приподняв брови. – Я вне радиуса действия. Это немного раздражает, если не заставляет меня выглядеть жалким.

– Хочешь, чтобы я... сняла его?

– Не смеши, снимешь позже. Если ты нарушишь пломбу, прозвучит очень шумное предупреждение и активируется взрывчатка, которая устранит мою голову и твои руки, и я думаю, ты согласишься со мной, что это нежелательно.

– Подожди, что? Взрывчатка?

– Не волнуйся, она не сработает, если кто-нибудь не попытается снять его без соответствующих инструментов. Кроме того, я должен вернуться сегодня вечером, прежде чем они заскучают по мне, и это означает, что воротник не должен быть поврежден. О, и моя голова. Они заметили бы.

– Но...

– Мы в середине побега из тюрьмы! Пошли, хватит прохлаждаться. У тебя есть багаж?

– Это тюрьма, Мирнин, не отель.

– Ну, современные тюрьмы настолько хороши, что кто знает, – сказал он и вышел из камеры в коридор, переступая через лежащую сотрудницу полиции его слишком большими оборванными шлепанцами. – Тогда идем.

На секунду она заколебалась, что итак находилась в плохом положении, и, уйдя с Мирнином, все может закончиться еще хуже... но на самом деле у нее не было выбора.

Она вышла из клетки и стала беглянкой.

Мирнин повел её к лестнице, минуя лифт. Пока они бежали трусцой, он сказал:

 – Кстати, я обесточил здание. О, знаешь, иди одна – твоя маленькая странная подружка уже с нетерпением ждет.

– Моя... подожди, кто?

Он пожал плечами.

– Девчонка призрак. Она казалась довольно встревоженной, когда нашла меня, и она не стала полностью материализоваться, чтобы объяснить мне, где тебя найти. Думаю, она боится, что я попытаюсь укусить её. Я полагаю, что у неё могут быть, ты знаешь, проблемы с психикой. – Он покрутил у виска, и Клэр уставилась на него в немом изумлении. Это не просто как горшок, встретивший чайник, подумала она. Это целая полка шеф-повара. – Да, и я еще вырубил несколько человек на разных этажах, в том числе мэра Рэмос и ее помощника. Я подумал, что это неплохо запутает их, пока мы будем осуществлять наш умный побег.

– Кстати насчет этого. Каков наш заумный план побега?

– Парадная дверь, – сказал он весело.

Ну конечно.

К сожалению, не было никакого шанса отговорить его, и у нее не было другого выбора, кроме как следовать за ним по пятам, пока он открывал дверь пожарного выхода на верхней части лестницы с таким пренебрежением, будто там не может быть никакой засады. Её там не было. Однако, были двое вооруженных охранников, стоящих за парадной дверью, но Мирнин поразил их с силой урагана и оставил без сознания.

 – Видишь? – Сказал он, идя в своих шлепанцах. – Успешный план. И я был крайне гуманным. Тебе не в чем меня обвинить.

Автомобиль стоял у обочины с заведенным мотором, а через открытое окно со стороны пассажира она увидела бледное, озабоченное лицо Миранды; девочка отчаянно жестикулировала. Рядом с ней Клэр увидела освещенную жутким зеленым оттенком от света приборной панели Дженну – ясновидящую, которая, в некотором роде, стала приёмной матерью Миранды, и с ней Миранда могла оставаться живой вне границ Стеклянного дома. Она выглядела напряженной и очень взволнованной.

Какой и должна была быть.

Взвыли сирены, а за ними внезапно вспыхнули огни внутри мэрии. Их свободное время официально закончилось, а они были слишком далеко от безопасности автомобиля Дженны.

Дженна в мгновение ока приняла решение и сильно нажала на газ. Миранда вскрикнула в знак протеста, но было слишком поздно; через несколько секунд автомобиль Дженны резко свернул направо со стоянки мэрии и умчался прочь.

– Ну, – сказал Мирнин, – этого не было в моих планах. Полагаю, время бежать.

Он дернул её и пустился в путь.

Темнело, и в перерывах между вздохами Клэр удалось сказать:

– Этот балахон светится в темноте. Не хочешь снять его!

– Моя кожа еще больше отражает, – сказал он. – И мне вполне нравится цвет, а тебе? Такой праздничный.

– Куда мы идем?

– Явно не туда, – сказал Мирнин и мгновенно сменил направление, когда увидел огни полицейской машины, направляющейся к ним. Он схватил Клэр за руку и потащил по лужайке в тень вечнозеленых деревьев. – Тсс. – Он не оставил ей выбора, закрыв рукой рот. Ее протест – слабый – заглушился. Он держал ее слишком крепко, чтобы можно было вырваться.

Поисковый прожектор полицейской машины скользил над деревьями, но они были хорошо скрыты ветвями. Мирнин подождал, пока не миновала опасность, и только тогда отпустил ее и потащил на открытую лужайку.

– Куда мы идем? – настойчиво зашептала она. – Потому что у меня плохое предчувствие! Мы оба беглецы!

– Приму к сведению. А теперь помолчи, нам нужно бежать. Не отставай.

Она не думала, что может отстать. Мирнин немного сбавил вампирскую скорость, но даже так ей казалось, будто она бежала быстрее, чем следовало в сумраке при отсутствии освещения. Уличные огни мерцали в магазинах через дорогу от мэрии. Они нырнули в переулок в то время, как мимо проехало еще больше полицейских машин, осветивших кирпичи здания прожекторами. Мирнин не казался обеспокоенным тем, что они промочили ноги в луже, хотя Клэр пыталась избежать этого. Вода определенно не была чистой. Она даже не была уверена, вода ли это.

– Куда мы идём?

Он не ответил в первый раз, но, когда осматривал улицу, сказал:

 – Твой друг Дженна предложила нам убежище. Жаль, мы опоздали на поездку. Я не доверяю ей, но Стиви и Шейн...

– Ева! Серьезно, Мирнин, как давно ты ее знаешь?

– Странное имя, знаешь ли. Эфа больше подходит. Или даже Аофи, – сказал он. – Ладно. Ева и Шейн заверили меня, что на данный момент это лучший вариант. Я считаю, их альтернативой было то, что мы умрем в канаве, что звучит не так привлекательно.

– Определенно нет. Мы поняли друг друга?

– Судя по всему. – Мирнин схватил ее за руку, и они снова побежали. Сейчас было не так тяжело, потому что они были на тротуаре, хотя когда он резко свернул в переулок, который был откровенно страшным, она решила, что лучше всего довериться ему, чтобы во что-нибудь не врезаться.

Было несколько тревожных моментов, когда она проходила мимо вещей, с которыми было бы больно столкнуться, но в целом они вышли на улицу с другой стороны невредимыми.

И на улицах были люди. Мирнин резко остановился и затащил ее в тень.

 – Черт, – сказал он. – Я и забыл, что люди весь страх потеряли. Каким становится мир?

– Безопасным?

Он скептически и невесело рассмеялся.

– Не смеши. Они полны победы и братской любви только сейчас, но человеческая природа неизбежно заявит о себе. Преступники воспользуются всем этим вновь обретенным доверием и начнут совершать преступления, праведники будут оступаться и предавать свои идеалы, наступит всевозможный хаос; они станут собственными кошмарами. Это то, как устроен мир, вампиры, конечно, не помогают делу, но они явно не главный корень зла. Безопасности не существует, Клэр, и никогда не будет – это всего лишь иллюзия. Но так и должно быть, тебе так не кажется?

У нее не было на это ответа. Она наблюдала за прогуливающимися по улицам людьми, наслаждающимися закатом. Доверие друг другу – лучшая черта. Некоторые из них по-настоящему хорошие люди, которые никогда никому не навредят, но не все. И она поняла, что имел ввиду Мирнин – с вампирами или без, Морганвилль всегда будет опасен. Только по-другому. Менее очевидно.

Затишье привело к наступлению темноты и ускользнули последние остатки оранжевого. Мирнин, не издавая ни звука, схватил ее за руку и отодвинул к другой стороне тротуара. Он не остановился, когда тротуар внезапно кончился, он бросился через пустынное место к другому тротуару, резко поворачивая то налево, то направо, и она была совершенно дезориентирована, чтобы оставаться в равновесии, для неё все двигалось слишком быстро. Её сердце колотилось так, что она думала, будто сейчас рухнет, а воздух в лёгких казался горячим и тяжелым. У нее не хватало времени даже на то, чтобы обратить внимание на боль в ногах, до тех пор, пока все не закончилось. Он остановился так быстро, что она по инерции сильно врезалась в него. Он даже не шелохнулся.

На мгновение они оказались прижаты друг к другу, и она знала, что её быстрое сердцебиение отдавалось барабанной дробью в его ушах, он чувствовал запах её пота и крови, она видела его медленно расширяющиеся от ощущений зрачки... и на мгновение она увидела голод. Он был тёмным и отчаянным, и она хотела бы знать, насколько может доверять ему.

Но Мирнин мягко оттолкнул её обратно, и пока она боролась с равновесием, он придерживал её, а затем сказал:

– Я полагаю, что мы добрались.

Дом был как и многие другие вокруг – маленький, облицованный обшивочными досками, построенный в форме квадрата. У него была характерная отделка окон и входной двери благодаря новой гордой покраске Дневных, но в целом он был совершенно в стиле Морганвилля – немного однобокий, немного обветшалый, со странными тенями. Мирнин провел её по потрескавшемуся тротуару к крыльцу, и прежде, чем он смог дотянуться до железного дверного молотка, дверь отворилась.

Там стояла Дженна – высокая блондинка с пронзительными светлыми глазами. Она лишь частично выглядела, как ясновидящая, из-за отдаленного выражения на лице... но ничего сверхъестественного или ужасно мечтательного не было, когда она увидела Мирнина.