Текст книги "Дневные (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Нет.

– Лгунья. – Сухой смешок Морли исчез в тишине, и водитель автобуса остановился в в нескольких футах от блокпоста.

Клэр услышала голос из громкоговорителя – голос Ханны Мосес, она уверена – что проник даже через закрытые окна автобуса.

 – Выходите из автобуса, – сказала она. – Медленно, подняв руки, по одному. Когда выйдете, встаньте в линию и опуститесь на колени, руки за голову. У вас есть десять секунд.

Миссис Грант кивнула водителю, который выключил двигатель и открыл двери автобуса.

 – По одному, – сказала она остальным. – Вампиры и заключенные остаются здесь. Майкл, Ева, вы выходите со мной.

Она вышла из автобуса первой и продемонстрировала прекрасную технику, отойдя, встав на колени и положив руки за голову.

Майкл и Ева встали с кресел перед Клэр и Шейном. Ева выглядела измученной. Майкл пытался это скрывать, но тоже испытывал страх.

– Идите. – Кивнул им Шейн. – Вы наши тузы в рукаве. Не подкачайте.

– Никогда, – сказала Ева и наклонилась, чтобы быстро поцеловать его в щеку. Потом она поцеловала Клэр. – Люблю вас, ребята.

– Мы тоже тебя любим, – сказала Клэр и выдавила улыбку. – Вас обоих. Будьте осторожны.

Майкл кивнул и, как старший брат, взъерошил Клэр волосы, затем вывел свою жену из автобуса.

Остальные последовали в медленной процессии, высаживаясь и вставая на колени. Клэр слышала, как миссис Грант что-то объясняет Ханне. Ханна не дура; вероятно, она поняла подтекст. Она хорошо знала историю Блейка и не собиралась верить рассказу так, как новички в городе, такие как Дневные.

Инстинкты Клэр говорили, что Ханна не хотела помогать Фэллону, но она была вынуждена, и они доказали свою правоту, когда Ханна выслушала миссис Грант и сказала:

 – Вы сделали правильно, передав их, и мистер Фэллон отблагодарит вас за это. Но я должна спросить, зачем вы взяли с собой столько людей?

– Это люди из Блейка, – ответила миссис Грант. – Я полагаю, когда вы закончите избавлять Морганвилль от вампиров, вы позаботитесь и о гнезде в нашем городе. До тех пор им безопаснее здесь, с вами. Они хотят узнать о фонде Дневной Свет. Привнесите немного света и в наши жизни. – Ее тон помрачнел. – И мы заслуживаем шанс надрать задницу вампирам для разнообразия. Они уничтожили нас. Разнесли город на части.

Прозвучало хорошо, особенно то, как сердито миссис Грант сослалась на вампиров. Клэр не сомневалась, что тут она была честна. Противное, беспричинное кормление Бишопа в этом городке обрушило на него бедствие, разделившее семьи и убившее друзей. Конечно, она ненавидела вампиров, даже если все это не было их виной. Кто бы не ненавидел? Что делать, если это всего лишь афера, чтобы заставить нас идти вместе с ней? Что делать, если это колы Дневных с жидким серебром внутри? Они согласились быть заколотыми. Гениально, да? Все было так правдоподобно, что Клэр от тревоги затаила дыхание, но было уже слишком поздно, слишком поздно, и Ханна Мосес сейчас забиралась в автобус и осматривала положение. В автобусе уже практически никого не было. Только она с Шейном, связанные, и трое заколотых вампиров.

Ханна знала, что это был своего рода трюк; Клэр читала это в том, как она смотрела на тела. Но вместо того, чтобы бить тревогу, она слегка кивнула и отошла в сторону, пропуская Дневных Фэллона.

– Доставьте их к Фэллону, – сказала она. – Он захочет это увидеть.

Она имела в виду, что Фэллон насладится этим... насладится зрелищем мертвой Амелии у его ног.

Клэр искренне надеялась, что миссис Грант не блестяще сыграла ими.

***

В Морганвилле был своего рода праздник; на улицах были новые, яркие красно-бело-синие баннеры, хлопающие на ветру, и флаги Дневного Света на лужайках большинства домов, в окнах магазинов и офисов.

Баннеры гласили: "Добро пожаловать в новый Морганвилль! Вам никогда не понадобится уезжать!"

Правильный настрой, неправильные причины. Клэр вздрогнула, потому что они играли с оригинальным девизом города: Вы никогда не захотите уезжать.

И это была ложь. Она теперь знала Фэллона. Может, когда-то давно у него и были добрые намерения; возможно, он искренне хотел защитить людей от вампиров и спасти вампиров от них самих, но ушел не туда, когда решил, что хорошо бы убить большинство, спасая часть. Какое старое высказывание любит ее мама? Дорога в ад вымощена благими намерениями.

Теперь, спустя все эти годы, Фэллон видел всех, кто не согласен с ним, как предателей человечества, достойных наказания и смерти. И она знала, что она и Шейн своими действиями определенно заработали этот ярлык. Они помогли вампирам встать над людьми. Он не забудет, не простит.

– Что нам с ними делать? – спросил Ханну один из мужчин и кивнул в сторону Клэр и Шейна, когда вынесли трех безвольных вампиров. Тот самоконтроль, с которым они выглядели мертвыми, не укладывался у Клэр в голове, но никто из них – даже Морли – и глазом не моргнул в толчеи, даже когда ударялись о металлические поручни или когда отскакивали от шагов.

Ханна на секунду подняла брови, размышляя, и сказала:

– Я думаю, что они идут с вампирами. Очевидно, они связали свои судьбы с Амелией. Они должны остаться с ней. Фэллон захочет показать всем, что их поймали и ситуация находится под контролем.

– Ханна, как много людей погибло вчера вечером, когда он выпустил вампиров? – спросила Клэр. Она говорила тихо, но знала, что вопрос ударил ее. – Сколько?

– Двое, – ответила Ханна. – И шестеро вампиров. Остальные были пойманы и заключены в тюрьму. Они ожидают суда.

– Ты знаешь, что он спланировал это нападение. Он хотел, чтобы это произошло. Он наверно разочарован, что так мало жертв.

– Заткнись, – сказал Дневной рядом с ней и звучал сердитым. – Ты ничего не знаешь о мистере Фэллоне. Он спас этот город и всех в нем. Мы больше не должны жить в страхе. Не теперь, когда мы избавились от вампиров.

Шейн впервые поднял голову.

– Избавились? Как?

– Единственным приемлемым способом. Мы старались быть добрыми и предоставить им место, чтобы жить в мире. Они не следовали правилам. Никогда. Тебе должно быть это известно, Коллинз. Правила Морганвилля, правила, которые они приняли, чтобы контролировать нас... они никогда к ним не привлекались. – мужчина был не так стар, поняла Клэр; может быть, возраста покойного брата Моники, Ричарда Моррелла, где-то за двадцать. И он знал Шейна.

Как и Шейн знал его.

– Ты всегда был трусливым маленьким нытиком, Салли. Я не видел, чтобы ты или твоя семья поддерживали людей. Вы просто держали головы опущенными, как послушные маленькие горожане. Черт, у вас даже не хватило смелости примкнуть к Капитану Откровенному, когда у вас была такая возможность.

Он попал в яблочко, Клэр видела это по красному лицу Салли.

 – Коллаборационист, – выплюнул он. – Предатель. Ты получишь по заслугам, и я буду этим наслаждаться. – Он буквально выплюнул эти слова; Клэр на лицо попали капли слюны. Фу. Она чувствовала себя грязнее, чем когда-либо, что о многом говорило, учитывая, что она была одета в чужое нижнее белье.

– Салли, – сказала Ханна командным голосом. – Пока ты работаешь со мной, ты будешь относиться к моим заключенным с уважением и помалкивать. Шейн не представляет для тебя никакой опасности и все, что он может делать, это донимать тебя. Не уподобляйся ему.

– А я донимаю? – спросил Шейн и улыбнулся наиболее небрежно горькой улыбкой, которую Клэр не видела раньше. – Не уподобляться?

– Тихо, – приказала Ханна, но Клэр увидела отблеск юмора на ее лице прежде, чем она снова скрыла это своей профессиональной маской. – Время идет. Выводи их.

Салли взял Шейна под личный контроль, что было странно утешительно; Клэр знала, что Шейн мог его довести, и это было своего рода контролем, который сейчас требовался им обоим. Ее же охранник был одним из копов Ханны – знакомый.

 – Офицер Кентворф, – поприветствовала она. Он вместе с Холлинг осматривал их дом: тот, что вежливый. Он коснулся пальцами фуражки.

– Мисс, – сказал он. – Сразу к делу, хорошо? Без глупостей.

– Вы знаете, что ведете нас на казнь, не так ли?

Он вздрогнул, но быстро взял себя в руки и сурово посмотрел на нее.

 – Вас просто транспортируют, мисс. Давайте не будем все усложнять, – сказал он.

Шейна посадили в машину Салли, и Клэр представила, насколько веселой будет поездка. Она надеялась, что Шейн не выведет Салли из себя. Со связанными руками Шейн не сможет дать отпор... а кусачки, чтобы снять стяжки, были все еще у Евы. Она заметила, что Еву и Майкла также отделили от жителей Блейка и посадили в машину.

Клэр надеялась, что в итоге они все окажутся в одном и том же месте, потому что она чувствовала, что эти маникюрные ножницы понадобятся ей в недалеком будущем независимо от того, какой положительной офицер Кентворф старался сделать поездку.

Клэр ожидала, что их отвезут в здание фонда Дневной Свет, но вместо этого небольшой парад – с мигалками, но без сирен – проехал через главные улицы Морганвилля к площади Основателя. Это казалось странным. Площадь Основателя была территорией вампиров; там они жили, работали и владели ночными фирмами. Там были офисы Амелии и место, где они хранили записи своих длинных, длинных жизней.

Там же они время от времени казнили людей за нарушения правил Морганвилля. Там они угрожали казнить Шейна, когда Амелия считала его виновным в убийстве вампира.

Там, с замиранием подумала Клэр, именно там Фэллон бы сделал свою новую штаб-квартиру.

Колонна завернула и спустилась под землю, в паркинг, который так хорошо помнила Клэр. Он был полон машин, в основном затонированных вампмобилей, которые, вероятно, были конфискованы, когда их владельцы ушли в "охраняемое место" в торговом центре. Как Фэллон его называл? Анклав, словно это необычный, эксклюзивный жилой комплекс вместо кошмарного, построенного в восьмидесятые здания, в котором остались только пыль и бетон.

А теперь Фэллон жил в апартаментах Амелии.

Машины припарковались, и одного за другим их стали выводить – Шейна, все еще донимающего покрасневшего офицера Салли, потом Майкла и Еву, не в наручниках, но в сопровождении охранников.

Она, Шейн, Ева и Майкл, плюс их сопровождающие, все собрались в одном лифте для поездки наверх. Они были доставлены на первый этаж. Он выглядел так же, как помнила Клэр – пышные ковры, дорогие люстры, слабый, гнетущий запах роз и мрачные, задумчивые картины, висящие на стенах. Все картины, в которых можно было распознать вампиров, были сняты и лежали стопкой полотен в углу центрального атриума.

– Сюда, – сказала Ханна, встретившая их. Клэр не знала, как она прибыла раньше них. Может быть, она была во главе колонны. Она провела их по коридору к большой причудливой прихожей с огромным, сводчатым потолком... а затем на крыльцо, где мрамор ослепительно блестел от утреннего солнца.

После того, как ее глаза привыкли к яркому свету, Клэр увидела, что Площадь Основателя выглядела все так же идеально – живые изгороди и газоны были аккуратно подстрижены, клумбы играли свежими, живыми красками. Все выглядело чисто и изящно, как на фотографии Парижа, в комплекте с мраморными колоннами здания, окружавшими парк.

Кроме баннеров, которые были красными, белыми и синими, поднимающимися на ветру, гулявшему по внутреннему двору.

На лужайке собралось около трехсот человек – толпа по меркам Морганвилля. Они проводили своего рода церемонию в связи с восходом солнца. Клэр заметила поднятую сцену на другом конце, где вампиры однажды держали клетку, где те, кто нарушил их законы, были выставлены напоказ... а иногда и казнены. Клетку убрали, и это хорошо, но всплыло неприятное воспоминание о фотографии, которую она видела в кабинете истории – площадь с великолепными зданиями, длинными красными баннерами и сценой. Пылкий оратор говорит свою речь морю увлеченных людей.

История повторяется.

Фэллон должно быть в восторге, думая, что не могло быть лучше его времени. Тела Морли, Оливера и Амелии несли по проходу в центре толпы, и было полное молчание, пока процессия не была на полпути к сцене... а потом кто-то начал хлопать.

Это была лавина аплодисментов и радости.

Они радовались трупам.

Клэр посмотрела на Шейна и увидела, что он смотрел с каменным выражением на лице. Он наверное думал, как в определенный момент его жизни он мог оказаться в этой толпе, восхищаться. Может быть, он бы даже первым захлопал.

– Заставляет гордиться, что ты человек, не так ли? – сказал он ни к кому в частности.

Ева переместилась рядом с ними.

– Сильно гордиться, – сказала она. – Они наверное позже откроют сувенирный магазин. Брелки из вампирских костей и серьги в виде кольев. Может быть, они даже напишут на них название города.

Клэр почувствовала, как что-то холодное и металлическое коснулось ее пальцев и вздрогнула, но потом поняла, что это были маникюрные щипчики и что рука Евы положила их ей в ладонь. Она сжала их в кулаке.

– Пора, – сказала Ханна и повела их группу по лестнице к церемонии. К тому времени аплодисменты почти стихли, и трех вампиров положили на сцену, на солнце. Они горели – медленно, потому что были настолько старыми, но все же. Определенно мучительно.

Майкл застыл на ступеньках, и Ева остановилась с ним и с тревогой спросила:

 – Милый? Что случилось? – Его глаза были закрыты, и он выглядел очень странно. – С тобой все хорошо?

Когда он открыл глаза, Клэр увидела, как вырвались слезы и побежали по его щекам.

 – Это солнце, – ответил он. – Ева, я стою на солнце. Так тепло.

Она поняла, и она обняла его. Клэр долго не могла понять, пока Майкл не почувствовал прикосновение солнца без ужасного возгорания и рубцов, которые приходили к новому вампиру. Должно быть, на него в полной мере свалилось то, что он снова настоящий человек.

Абсолютно вылеченный.

Он крепко обнял Еву и сказал:

– Я ненавижу, что он тот, кто вернул мне жизнь. Ты же знаешь это?

– Знаю, – ответила она и погладила его по спине. – Это не важно. Ты здесь, и это главное.

Они держались за руки, пока спускались по ступенькам, солнце золотило волосы Майкла. Сейчас он был еще больше похож на своего деда, Сэма; Сэм был заморожен в возрасте ненамного старше Майкла, когда был превращен в вампира. Кроме факта, что волосы Сэма были более рыжими, они были очень похожи.

Эта мысль заставила Клэр задуматься, что Амелия чувствовала по поводу превращения Майкла обратно в человека. Радость или печаль? Она так сильно любила Сэма, что публично показывала скорбь, когда он умер; может быть, она хотела навсегда сохранить Майкла в том возрасте, когда он напоминал своего дедушку.

Или, возможно, она была счастлива отпустить его и позволить жить своей жизнью. Амелию сложно понять.

Все становилось еще сложнее, потому что теперь Майкл был символом победы Фэллона.

Ханна провела их сквозь толпу к сцене, поднялась по ступенькам и что-то шепнула Фэллону. Он кивнул и махнул рукой; Ева и Майкл были доставлены на сцену.

Шейн и Клэр держали где они и были, на краю ступенек.

Всеобщее внимание было на Фэллоне, Еве и Майкле, что Клэр рискнула вытащить клиперы и работать крошечными кусачками, они схватили пластиковые стяжки на запястьях. Ей придется резать в несколько этапов; стяжки были широкие и толстые, но когда она сжала ножницы, она почувствовала, как они разрезаются. Она продвинула их еще на четверть дюйма и повторила нажатие. На этот раз было труднее; угол был острее, и она не могла удобно поместить щипчики. Но стяжки поддавались.

В третий раз, когда она пыталась сдвинуть клиперы, ее потные пальцы соскользнули, и она уронила их.

Клэр постепенно отошла назад, пока не смогла видеть их металлический блеск на траве. Она проверила стяжки. Она прорезала две трети полосы, но оставшийся участок еще довольно толстый, и у нее не было силы, необходимой чтобы разорвать наручники. Нужно больше разрезать, подумала она, но от этого не было толка.

Ей нужно поднять ножницы.

Она сделала шаг, притворилась, словно споткнулась, упала на одно колено и неизящно потеряла равновесие. Так ее руки оказались рядом с клиперами, и она отчаянно рыскала по траве, пока не коснулась их и не зажала в кулаке.

Офицер Салли схватил ее за локоть и дернул ее на ноги.

 – Черт возьми, да что с тобой? – спросил он, нахмурившись.

– Эти штуки на нас уже несколько часов, – ответила она. – С ними неудобно, ясно?

– Не пытайся что-то делать.

– Не буду, – сказала она, и это было правдой. Она не собиралась пытаться.

На сцене Фэллон подошел к микрофону, и вся толпа притихла.

 – Друзья, – сказал он, – товарищи, спасибо, что пришли сюда праздновать рассвет нового дня в Морганвилле, дня без опасений насилия или подавления. Сегодня вы больше не рабы монстров, которые убивают, чтобы остаться в живых, которые берут вашу кровь и ваши деньги и используют их, чтобы оплачивать свое бесконечное, эгоистичное существование. Сегодня вы не должны бояться темноты. Ваши дети могут расти, зная, что они в безопасности от зла. Это новый Морганвилль. Это Морганвилль в дневном свете.

Он сделал паузу, и толпа разразилась аплодисментами. Он поднял руки, прося тишины.

 – В качестве доказательства нового дня я рад представить вам один из наших величайших успехов... того, кого вы все знаете и признаете, представителя одной из тридцати семей основателей Морганвилля. Он стал жертвой вампиров дважды – сначала Оливера, потом Амелии, которые сделали его одним из них. Но сейчас он стоит со мной в свете, живой и свободный от проклятия. Майкл Гласс!

Майклу это не понравилось. Он не хотел выходить вперед, но Фэллон что-то ему прошептал, и он подчинился, стоя напряженно и невыразительно, когда толпа взорвалась аплодисментами. Они радовались его становлению человеком, но все еще пахло фанатизмом. Некоторые из них пару дней назад были бы рады заколоть его прямо в сердце, и он это знал. Из всех них он знал, что значит быть помеченным как нечеловек.

– Мда, скучное, фиговое пропагандистское шоу, – сказал Шейн, пока Клэр маневрировала ножницами, скрипя зубами от боли. – Эй, Салли, не принесешь кофе с пончиками, а? Я слышал, у ККК (прим. пер. Ку-клукс-клан – ультраправая организация в США) здесь отличный стол.

Стяжки Клэр порвались, ее напряжение в плечах с жжения спало до покалывания. Она поймала взгляд Шейна, когда Салли придвинулся к ним, и резко дернула головой.

– Ты, – сказал Салли сквозь зубы. – Иди сюда, маленький засранец.

– Эй, я не маленький, – ответил Шейн. – Слушай, твои белые крылья в стирке или просто забыл надеть?

Салли схватил руку Шейна и потащил его от сцены. Там были кулисы, и он дернул Шейна за них.

Ханна вздохнула, покачала головой и приказала Кентворфу пойти посмотреть, что случилось. Он отошел от Клэр.

Клэр сделала большой шаг назад туда, где исчез Шейн, и сделала вид, будто ее запястья все еще связаны за спиной.

Ханна наблюдала за ней.

Клэр продолжала двигаться, пока кулисы не оказались между ней и любым в толпе, кто мог ее заметить. Ханна последовала за ней.

Когда Ханна шагнула в тень, Клэр скинула стяжки и схватилась за пистолет Ханны.

Она не была достаточно быстрой.

Рука Ханны обрушилась на приклад автоматического пистолета, держа его в кобуре, и Клэр с чувством горького разочарования поняла, что она должна была знать, с бывшим морским пехотинцем справиться не так легко. Не какой-то неопытной, неподготовленной девушке ниже ростом.

– Хорошая работа со стяжками, – сказала Хана. – А теперь убери руку с моего пистолета, Клэр.

Она так и сделала, медленно, и отступила назад. Шейн был всецело в потасовке с Салли, все еще связанный. Кентворф стоял позади с шокером в руке. Он не выглядел довольным.

Шейн ударил лбом Салли в лицо и усмехнулся с окровавленными зубами.

 – Дилетант, – сказал Шейн, когда Салли вскрикнул и упал, держа кровоточащий нос и ноя. – Это называется ирландское рукопожатие. Человек с именем Салливан должен это знать.

Кентворф двинулся на него с шокером, и Шейн выгнулся и обошел выпад, словно матадор быка. Но он не в состоянии избежать неприятностей, не со связанными за спиной руками.

Клэр посмотрела широко раскрытыми глазами на Ханну. Сейчас или никогда, молча подумала она. Она не могла взять пистолет, не с хорошо тренированными рефлексами Ханны.

Но Ханна может отказаться от него добровольно.

Шеф Мосес слегка кивнула и убрала с кобуры руку.

Клэр рванулась вперед и схватила оружие; она проверила предохранитель, что стало привычкой с ее тренировок с оружием с Шейном, и убрала его.

 – Отдай ему приказ прекратить, – сказала она. Она не направляла пистолет на Ханну. Не думала, что должна.

Ханна сказала:

– Кентворф. Отойди. Сейчас же.

Он отступил, оставив немного покачивающегося Шейна, окровавленного, но все еще стоящего. На лбу был красный синяк, и он сплюнул кровь с разбитой губы, но она видела его и в худшем состоянии. Намного худшем.

Салливан был еще на земле, зажимая нос. Он что-то крикнул, но непонятно что.

– Нож, – сказала она Ханне. Ханна расстегнула кобуру на втором бедре и вытащила лезвие военного образца с черной рукояткой. Клэр взяла его и попятилась к Шейну. На этот раз она подняла оружие и сосредоточилась на Кентворфе, который бросал на Ханну сомнительные взгляды, явно не уверенный, что он должен делать по этому поводу.

Она аккуратно разрезала манжет Шейна и, когда его рука была свободна, она положила рукоять ему в ладонь.

– Ты всегда даришь мне только лучшее, – сказал он и освободил вторую руку. Гибкие манжеты упали на траву. – Мы уходим. Ключи.

– Что? – спросил Кентворф.

– Ключи от машины. Брось их.

Кентворф явно подумывал достать оружие, а не ключи; все сомнения, которые у него были о фонде Дневной Свет – если вообще были – были подогреты тем, что двоим его заключенным так или иначе удалось избежать заключения и получить оружие. Когда он немного дернулся, Ханна категорически сказала:

– Дай им ключи. Это приказ.

– Я могу обезвредить ее, мэм.

– И ты будешь вынужден проснуться завтра, зная, что без надобности застрелил девочку-подростка, – ответила Ханна. – Брось ключи, Чарли. Они никуда не уйдут.

Кентворф сомневался, но фирменный спокойный тон Ханны имел значение. Он отцепил ключи с пояса и бросил их к ногам Шейна.

– До машины далеко, сынок, – сказал он. – Подумай об опасности, которой ты подвергаешь свою девушку.

Шейн секунду покрутил ключи на пальце, а затем бросил их. Клэр сначала подумала, что он промахнулся, но нет, он бросал их не ей.

Он бросил их Ханне, которая без особых усилий поймала их.

 – Извини, – сказала она Кентворфу, и прежде, чем Клэр могла понять, что именно только что произошло, Ханна прошла мимо Кентворфа к Салливану. Она перевернула протестующего мужчину и скрепила руки наручниками у него за спиной. Когда Салли протестующе закричал, она прижала локтем его спину. – Салли, я могу сделать тебе куда хуже, чем просто наручники. Если придется заткнуть тебя, ты захлебнешься своей кровью со сломанного носа. Так что молчи, или я тебя заставлю.

Салли заткнулся. Он серьезно воспринимал Ханну, без вопросов. Она встала и посмотрела на Кентворфа, который медленно поднял обе руки. Он потянулся, снял с воротника брошь Дневных и бросил ее на землю.

– Рад помочь, мэм, – сказал он. – С самого начала все это не нравилось. Я присоединился к ним, потому что то же сделали вы.

– И это моя ошибка, – ответила Ханна. Она посмотрела на Клэр и Шейна. – Амелия же не мертва?

– Неа, – ответил Шейн и протянул ей руку. Она приняла ее и серьезно кивнула. – Хорошо, что ты снова с нами, Ханна.

– Хорошо перестать притворяться, что я являюсь истинной верующей, – ответила она. – Справедливое предупреждение – я не уверена, что долго могу оставаться на вашей стороне, если Фэллон заставит меня охотиться на вампиров. Не могу этим управлять.

– Хорошая новость в том, что вампирское лекарство Фэллона работает и на нас, кем бы мы ни были. Совет – попробуй укусить кого-нибудь, кто излечился. Но не Майкла. Он уже прошел достаточно.

Впервые за долгое время Ханна улыбнулась.

– Учту. Тактический вопрос – чего ждет Амелия? Почему не вывести Фэллона из строя прямо сейчас?

– Ну, я уверен, что она бы с удовольствием, но она хочет быть уверена, что ее люди свободны, прежде чем она это сделает. Что нет больше заложников. Вот как он заполучил ее в первый раз – заложники и угрозы, верно?

– Нет, – ответила Ханна. – Не угрозами. Он взял десятерых вампиров в заложники, да, но его первое действие, когда он заполучил Амелию, было показать их спасение, заколов половину из них. Они умерли, когда она пыталась помочь им. Она сдалась, чтобы он не убивал остальных. – Она колебалась, затем продолжила: – Они все были с ее родословной. Братья и сестры, и вампиры, которых она создала. Семья, как считают вампиры.

Амелия никогда не была той, что легко манипулировать, но Клэр знала, как она относится к своим людям – она создала Морганвилль специально для их защиты от всех угроз, которые их окружали. Она будет сражаться и умирать за них. А когда дело доходит до семьи...

 – Это ужасно.

– Да, – сказала Ханна. – Но я не думаю, что Фэллон это осознает.

Шейн переглянулся с Клэр и сказал:

– Мы должны вытащить Майкла и Еву. Майкл не привык быть человеком. Он погубит себя, пытаясь реагировать как вампир.

– Мы не можем, – сказала Клэр. – Они на сцене. Мы должны на данный момент оставить их там, – Она видела выражение на его лице, и она сочувствовала; ей это тоже не нравилось. Но он знал, что она была права.

– Тогда нужно спешить, – ответила Ханна. – Кентворф, отвечаешь за Салли. Пусть ведет себя тихо.

– Да, мэм, – сказал он. – Будьте осторожны.

– Всегда.

Оказалось, что не было более легкого способа оставить площадь Основателя, чем в сопровождении начальника полиции Морганвилля.