Текст книги "Дневные (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Она указала на него и вопросительно подняла брови. Он указал на кухню, а затем сделал еще один из тех совершенно загадочных жестов, которые так или иначе имели смысл, как если бы они делили невидимую схему игры. Он собирался вытащить скрытое оружие из кладовой.
Она показала ему большой поднятый палец и пошла по коридору.
В гостиной все было нормально. Тишина, абсолютная тишина, и она ощутила, как покрылась гусиной кожей от того, как жутко это выглядело... как будто весь дом затаил дыхание.
Лестница всегда скрипит, если идти небрежно, но она знала, как обойти такие ступеньки. Она тщательно сбалансировала ее вес на подушечках пальцев ног и оставалась на левом крае, недалеко от стены. Послышался только небольшой стон древесины на верху лестницы, и она замерла, прислушиваясь, но ничего не услышала. Перед ней простерся коридор с дверьми в их спальни, и когда она оказалась на середине пути, направляясь к скрытой двери, из ванной вышло существо, преграждая ей дорогу.
Ее мозг сказал существо, потому что не смог придумать ничего подходящего к тому, что она видела – прямоходящий на двух ногах как человек, но неправильный, со странными пропорциями. Руки слишком длинные, лицо слишком острое, и все неправильной формы, как будто под кожей переломаны все кости. Странно мускулистая спина сгорбилась под натянутой белой футболкой.
Она никогда бы не подумала, что монстр в ее доме будет носить синие джинсы и кроссовки Nike.
Хуже всего, однако самое худшее, это глаза – блестящие кислотно-желтые с зрачками-щелками – и руки, потому что когти, большие и ужасающие, заставили бы даже Росомаху позавидовать.
Тогда оно открыло свой рот и зарычало, и все остальное отошло на второй план рядом с рядами сверкающих, острых как бритва зубов.
Клэр отшатнулась и повернулась бежать, но другой монстр вышел из спальни Майкла и Евы, блокируя ей дорогу к отступлению. Этот казался меньше, но все равно в два раза больше нее, и как-то выглядел женщиной – вероятно потому, что на нем было платье, яркое летнее желтое платье, и зачем монстру носить платье? Это не имело никакого смысла...
И пока она смотрела, оно перекручивалось и перекручивалось, меняясь, и она почувствовала тошноту, когда существо зарычало и сорвало с себя одежду. Оно уставилось на неё блестящими, чужими, безумными глазами, которые были прямо таки адскими.
Что бы сказал Шейн? Гончие ада.
Они все еще менялись, но больше всего походили на собак.
Её мозг не мог ясно мыслить, так как она не могла найти ни одной полезной мысли по поводу сложившейся ситуации. Она оказалась между двумя существами, которые выглядели так, будто сбежали из склепа с монстрами, и они приближались, загоняя её в ловушку между ними.
А потом они обнюхали ее.
Она всплеснула руками над головой и, сгорбившись, крутанулась вниз – инстинктивно – и следующее, что она поняла – они были повсюду вокруг неё, шумно дыша через нос. Это вызывало тревогу и накатывающий снова и снова страх, всё казалось таким неправильным. Она могла чувствовать тошнотворный запах какой-то помеси мускуса и дезодоранта, который в основном бывает у противоположного пола. Всё это было мерзко, ее затошнило, но она молчала, потому что не могла собой управлять настолько, чтобы даже закричать. Какой-то инстинкт прочно запер голос внутри неё. Замолчи, закрой глаза и всё пройдет.
И, как ни странно, так и вышло. Громкое сопение прекратилось, и когда она осмелилась взглянуть вверх, увидела, что оба этих существа отошли от нее и продвинулись по коридору, используя теперь все четыре ноги. Коридор был завален измельченной, изорванной одеждой. Они остановились, понюхав стену, а затем как призраки скользнули в комнату Шейна.
Клэр шумно выдохнула, вскочила на ноги и боролась с желанием бежать к лестнице и убраться к чертям из этого дома, подальше от этих тварей, пока не стало слишком поздно.
Вместо этого она побежала вперед, ее зрение сфокусировалось на деревяшке, на которую нужно нажать, чтобы открыть потайную дверь.
Она ударила по ней и помчалась внутрь, панель тяжело закрылась с таким же звуком, как и при открытии, в то же время она успела заметить проблеск желтых глаз в спальне Шейна. Она помчалась вверх по лестнице с бешено колотящимся сердцем и остановилась только тогда, когда достигла вершины и вошла в скрытую комнату Амелии, которая теперь была спальней Миранды.
Миранды не было, но кто-то лежал на диване.
Это была Амелия, и она была одета в красный, унылый малиновый, который был совершенно ей не свойственен, и ее кожа выглядела алебастрово-белой, и Клэр сначала подумала "именно поэтому она надела этот цвет?", прежде чем она поняла, что это вовсе не цвет такой.
Это была кровь, впитавшаяся в ее изодранное белое платье.
Глаза Амелии открылись, сердолико-красные, соответствующие ее кровавому платью, и она сказала:
– Тебе нужно бежать, Клэр. Ты не можешь мне помочь. Если уйдешь сейчас, они проигнорируют тебя. Ты не та цель, которую они выслеживают.
– Что случилось? – спросила Клэр и подошла ближе. Хрупкая белая рука Амелии поднялась, задрожала и жестом предупредила ее остановиться, и Клэр повиновалась, потому что если вампир, потерявший так много крови, сказал держаться подальше, было хорошей идеей его послушаться. – Что это за... существа? – Но она знала. Она вспомнила Ханну и укус Шейна, и она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
– Они не существа, – ответила Амелия. – Они люди, модифицированные изматывать вампиров, пока не станем достаточно слабы, чтобы не могли сражаться или сбежать. Они верные безвольные собаки Фэллона. Но они не навредят тебе, если ты уйдешь. – В ее голосе звучало предупреждение, но он был слаб. Клэр с трудом сглотнула и подошла ближе. – Ты не слышала меня? Уходи, Клэр. Они не убьют меня. Оставят такую честь для своего хозяина.
– Не могу. Я не могу просто уйти!
– Я совершила ужасную ошибку, – прошептала Амелия. Она снова закрыла глаза, и ее рука упала обратно на грудь. – Я думала... я думала, что смогу вразумить его. Он был одним из моих, однажды. Один из нас. Я никогда не думала, что он может повернуться против нас. Моя глупость, Клэр, только моя. Я навела это на нас. Если бы я убила его, когда у меня был шанс...
– Как их остановить? – спросила Клэр и схватила Амелию за руку, сжимая ее, чтобы привлечь ее внимание. Глаза Амелии снова открылись, но смотрели вверх, избегая ее. – Амелия! Вы не можете просто сдаться... вы должны сказать мне, что я могу сделать!
– Ты можешь сделать только одно, – сказала Амелия, и вдруг Клэр больше не держала Амелию за руку... Амелия держала ее нерушимой хваткой. – Ты можешь помочь Мирнину. Ничего не делай для меня, поняла? Позволь им получить меня. Как я уже сказала, они не убьют меня. Но ты должна держаться в стороне, иначе они прорвутся через тебя, чтобы добраться до меня. – Ее голова повернулась, совсем чуть-чуть, будто она что-то слушала. Клэр ничего не слышала, но она чувствовала что-то внутри – своего рода сдвиг, боль, что выходит за рамки любых физических чувств. Боль дома.
И скрытая дверь распадалась под натиском шестидюймовых когтей.
– Я хочу вам помочь, – сказала Клэр. – Пожалуйста.
– Из этой комнаты нет выхода. Порталы Мирнина сломаны, и единственный путь отсюда, это пробиваться через созданий. Ты не можешь мне помочь. Все, что ты можешь сделать, это бежать, и я хочу, чтобы ты сбежала, Клэр. Я хочу, чтобы ты уехала. Собери своих друзей и тех, кого любишь. Покиньте Стеклянный Дом и никогда не возвращайтесь. Покиньте Морганвилль. Уезжайте. Мое дело потеряно, и это то, что ты в любом случае не поймешь. – Амелия попыталась улыбнуться. Но выглядело неправдоподобно. – Никогда не забывай, что я монстр.
– Я не могу просто оставить вас умирать, Амелия. Вы не... – Она с трудом сглотнула. – Вы не монстр.
Амелия в течение нескольких секунд внимательно смотрела на нее, и мощь, голод и сила женщины за этим взглядом заставили Клэр чувствовать себя легкомысленной. Это как заглянуть в историю... историю сотен лет.
– Ты так молода, – сказала Амелия. – И так упряма. Это хорошо тебе помогало, но не сейчас. Есть только одна вещь, которую ты можешь сделать для меня. Одна последняя услуга.
Клэр кивнула. Она боялась, но она не боялась Амелии. Она боялась того, что произойдет, когда Амелия исчезнет.
Когда не станет ничего, чтобы остановить Фэллона.
– Стой смирно, – сказала Амелия и потянула руку Клэр к своим губам.
Боль от вонзившихся клыков была краткой, и Клэр мгновенно ощутила неустойчивость, своего рода нереальность происходящего, слабость, из-за которой она упала на колени рядом с диваном. Она не пыталась вырваться, всё равно не было никакой возможности. Амелия пила бы столько, сколько захотела, может всё, а может и нет. Но в любом случае Клэр никак не смогла бы повлиять на исход событий.
Укус Амелии не походил на любой другой укус, что она пережила до этого. Все было как-то удивительно легко, будто укус Амели вводил что-то типа валиума. Она чувствовала очень странную умиротворенность; она должна была почувствовать ужас, или гнев, или вообще ничего, но не тупую расслабленность.
Это продолжалось довольно долго, а затем Амелия с лёгким вздохом отпустила её, и мир, который эхом звучал в голове Клэр, испарился, паника резко ударила по ней, как лёд в солнечной пустыне, все стало тяжелым и очень реальным. Она была слаба и истощена, голова кружилась, и когда она попыталась встать – не смогла. Всё, что ей удалось сделать, это медленно отползти назад, перебирая руками, пока между ней и королевой, лежащей в крови на диване, не образовалось значительное расстояние.
Амелия села. Капли крови стекали по её руке, как красная бахрома, нахмурившись, она оглядела себя, а затем встала, услышав глухой звук, доносившийся от двери внизу. Они еще не были у лестницы, пока нет, но когтистые лапы достигли металла перед входом.
– Сотри мою кровь с рук, – сказала она Клэр. – Они почувствуют мой запах на тебе, а это опасно. Когда они придут за мной, спустись по лестнице. Забери Шейна и уходи. Обещай, что сделаешь это.
– Что будет с вами?
– Они причинят мне боль, – категорически сказала Амелия. – Я буду бороться с ними, но они одержат победу. Не вмешивайся. Ты не сможешь меня спасти. Я благодарна тебе за подаренную кровь, Клэр, и я буду чтить это. Но сейчас ты должна чтить меня.
Осознание ослепительной вспышкой пришло к Клэр – была лишь одна возможность того, что Амелия не думала о своей безопасности. Потенциальная смерть.
Но, может быть, просто может быть, это сработает.
– Если вы уйдете отсюда, вы сможете спрятаться? – спросила ее Клэр. – Вам есть куда пойти?
– Морли пообещал мне безопасность в городе Блейк, если я смогу добраться до границы Морганвилля, – сказала Амелия. – Оттуда, возможно, мы сможем найти способ нанести удар по Фэллону. Но нет смысла рассуждать над этим. Я никогда не покину эту чердак, только если не окажусь в их руках.
Для этого, подумала Клэр, потребуется две вещи: правильно подобранное время и очень много везения. Дом был на её стороне: она чувствовала его нетерпение помочь. А Шейн скоро будет вооружен и опасен, пытаясь найти её.
Она услышала скрежет деформирующегося и разрывающегося металла и ждала еще несколько секунд, глядя на Амелию. Она не слышала этих существ, потому что они двигались словно призраки, но боковым зрением она увидела одного из них на лестнице. Когда тот достиг вершины, она увидела позади второе пятно.
– Извините, – сказала Клэр. – Но я вас не брошу.
Она бросилась вперед, и прежде, чем Амелия могла остановить ее, обняла Основателя Морганвилля.
Это было странно и противно. Кровь на платье Амелии мокро хлюпала между ними, пачкая Клэр, и под одеждой вампирша ощущалась как холодная непоколебимая мраморная статуя. Это длилось всего секунду, а затем шок Амелии прошел, и она оттолкнула Клэр.
– Что ты творишь? – спросила она, но на объяснения не было времени, потому что адские псы уже были здесь.
Клэр бросилась в сторону, поперек дивана, опрокинула лампу и неловко перепрыгнула через перила к разворачивающимся внизу действиям. Она потеряла равновесие и упала, свалившись оставшуюся часть пути, но затормозила прежде, чем наткнулась на зазубренные края, которые прежде были скрытой дверной панелью.
Клэр отогнула их в сторону, задыхаясь от страха и адреналина, и увидела, как один из монстров прыгнул за ней вниз по лестнице. Он понюхал воздух, и его желтые глаза расширились, сфокусировавшись на ней, и приняли нечестивый отлив, когда он открыл пасть, чтобы зарычать.
Потом он испустил вопль, пробравший до костей, и Клэр не стала ждать, чтобы увидеть, погонится ли тот за ней.
Она просто оставила Амелию позади и побежала.
Глава 7
Она была на полпути к лестнице, когда существо вырвалось из двери, по-прежнему жутко воя, и Клэр побежала со всех ног. Она не могла позволить ему поймать ее. Он гнался за запахом крови Амелии на ней и отнесется к ней как к вампиру – разорвет в клочья, думая, что она исцелится.
Но конечно она не могла. Если он поймает ее, все будет кончено. Ее просчитанный риск потерпел неудачу. Она думала, что если Амелия останется наедине только с одним существом, она могла бы его победить. По крайней мере такова была теория Клэр. Она надеялась, что пожертвовала собой не ради ничего.
– Шейн! – закричала Клэр, когда достигла лестницы и помчалась вниз. Она не ощущала царапины, ушибы, растянутые мышцы, которые, как была уверена, получила, скатившись по лестнице скрытой комнаты. Она заплатит за это позже, а пока ее паника перекрывала все нормальные чувства. По крайней мере ничего не было сломано; она все еще могла распределить вес на обе ноги. Это было все, что имело значение.
Шейн стоял у подножия лестницы с тяжелой сумкой оружия, уставившись на нее. Он не двигался. И выглядел... странно.
– Шейн! – снова позвала она и оглянулась через плечо. Она видела монстра в поле своего зрения, желтые глаза, блестящие когти и остатки нелепого сарафана. – Шейн, мне нужно оружие! – Ее пока даже не заботило, что это было. Для научного подхода не было времени.
Но Шейн не двигался. Нет. Теперь двигался – с грохотом уронил сумку на деревянный пол.
Что-то происходило с ним. Его глаза...
Он менялся. О нет. В толчее событий она забыла. Забыла, какой эффект на него окажет встреча лицом к лицу с вампиром...
... или тем, кто так же пахнет.
Он закрыл глаза, и когда они снова открылись, они блестели кислотно-желтым, с зрачками, уменьшившимися в вертикальные щелочки.
Когти прорвались из кончиков пальцев, как в кошмарной версии супергероя, но то, чем он становился, было еще хуже, и в вое, вырвавшемся из его горла, не было ничего, кроме ярости и животного гнева.
Клэр закричала, криком горя, гнева, ярости и страха, и сделала единственное, что могла – она бросилась вниз, пытаясь пройти мимо него, прежде чем он полностью изменится. Они забрали Шейна. Еще хуже было то, что он был близко, он был быстрым, и у нее был только самый крошечный шанс ускользнуть от него. Единственное, что было в ее пользу, это то, что изменение только началось, и он до сих пор был сбит с толку и ему было больно.
У нее не было выбора, кроме как сбежать от него.
– Прошу тебя, – прошептала она. На глаза навернулись слезы от ужаса и душевной боли, потому что не могла помочь и чувствовала страх от того, что с ним происходит и какую боль он испытывает. – Прошу тебя, Шейн, это я. Клэр.
Он быстро менялся, и ничего не осталось в глазах, кроме чистого инстинкта и ярости. Его одежда затрудняла его изменение, но недолго; его когти разрывали жесткую ткань его джинсов.
Клэр сделала глубокий вдох, схватилась обеими руками за перила и перепрыгнула через них, как это делал Шейн миллион раз. Она приземлилась на кресло Майкла и спрыгнула, неловко приземляясь перед затемненным телевизором.
Шейн завыл позади нее, и когда она оглянулась, то увидела, что он почти полностью стал цербером, мышцы группировались и смещались, он опустился на четвереньки. Он больше не походил на человека.
Она видела все в спешке, потому что он прыжком преодолел разделявшее их расстояние, чтобы ударить ее в грудь.
Она каким-то образом вклинила между ними руки, касаясь кожи – нет, больше не кожи, меха, жесткого и грубого – и рот Шейна – морда – открылся, зубы были острые и нескончаемые, и она знала, что вот-вот умрет.
И она закрыла глаза, чтобы не видеть этого.
Он издал звук, который откликнулся внутри нее – пронзительный вой боли и тоски. Она почувствовала влажное тепло его дыхания на шее и заставила себя открыть глаза и посмотреть в его.
– Это я, – прошептала она. – Шейн. Это я.
Он зарычал, но рык снова превратился в вой, а затем его тело напряглось, и она думала, вот он, конец. Она рисковала своей жизнью, и на этот раз, наконец, потеряла ее. Она не боялась – шок уже полностью овладел ею, чтобы защитить от этого. Но ей было грустно. Грустно, что из всех людей это будет Шейн. Грустно, что ему придется жить с этим после всех потерь, что он перенес в своей жизни.
Она чувствовала, как двигается его тело, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он не прыгнул на нее, а ушел.
Ушел, столкнувшись со вторым цербером, который прыгнул на нее с лестницы.
Они запутались в рычащую беспощадную груду на полу возле дивана.
Она не ждала, чтобы увидеть, кто победит; против его инстинктов, против программирования, бегущего по его венам, Шейн дал ей шанс, и это все, чего она могла просить. Она должна идти, несмотря ни на что, и увести их от Амелии так далеко, как только могла.
Дом был на ее стороне, потому что когда она пронеслась через кухонную дверь, из раковины забрызгала вода, как будто разорвалась труба, и ударила ее прямо в лицо и грудь, обливая ее и отмывая с нее кровь Амелии. Она на мгновение остановилась, чтобы лихорадочно промыть кожу, и затем вода выключилась, когда она схватила одну из любимых Шейном гранат для тушения пожаров. Только она вооружилась ею, как кухонная дверь резко открылась и внутрь завалились Шейн и другая гончая. Она бросила гранату прямо в них и открыла заднюю дверь, граната упала прямо перед ногами Шейна и взорвалась удушающим облаком белого порошка, который мерцал и клубился в воздухе.
Это их хорошо отвлекло, и она в полной мере воспользовалась этим, чтобы убежать, быстро, во двор и на улицу.
Горели уличные фонари, мерцая золотистым светом, и она обдумывала вариант обратиться к соседу за помощью – но она не знала кому – если таковые вообще имеются – можно больше доверять. (Не то чтобы они все заслуживают доверия, если честно). Автомобиль Шейна должен быть спрятан где-то в доме Дженны, но она не спросила его, где его найти, и у нее не было времени играть в прятки, не сегодня. Полиция ищет ее, и теперь они – а кто они? Адские псы? Оборотни? – напали на ее след.
Хотя они не последовали за ней. Пока. Быстрое ополаскивание, казалось, сделало свое дело наряду с порошковой бомбой; она должна запутать их и, возможно, временно ослабить их обоняние.
В конечном счете Клэр просто выбрала направление и бросилась бежать. Она оставалась на границе света уличных фонарей, постоянно оглядываясь и следя за полицейскими машинами, но все казалось достаточно тихим. Возможно, слишком тихим.
Тишина была разрушена возрастающим воем полицейских сирен, и она взяла долгожданную передышку, прячась за изгородью, пока три машины пронеслись мимо, красные и синие мигалки окрасили мир, прежде чем он снова погрузился в оттенки серого. Они направлялись в сторону Стеклянного дома, подумала она. Она сомневалась, что Амелия набрала бы 911, но, возможно, кто-то из соседей был слишком встревожен, чтобы проигнорировать все странности. В конце концов теперь Морганвилль законопослушный город.
Или может быть кто-то только что заметил ее и узнал, что она разыскивается. Это уже будет не так хорошо.
Клэр снова вылезла из кустов. Она дрожала, так как вся была пропитана водой, которая медленно высыхала на холодном пустынном воздухе, и, несмотря на бег, она уже быстро замерзла. Обычно она бы убежала в лабораторию Мирнина, но идти туда – только подвергать ее большей опасности. Тем не менее, она жаждала комфорта какого-нибудь знакомого места, даже если это было бы неразумно. Или жутко. Известность всегда лучше неизвестности. Перестань, сказала она себе строго. Ты ученый, верно? Перестань бояться неизвестного. Это успокоило ее. Наука помогла ей испачкать себя кровью Амелии, чтобы увести нападавших, и наука помогла ей вспомнить про гранаты. Неизвестность не была полна ужасов, она была полна нераскрытых преимуществ. Лучше бежать к чему-то, чем бежать от чего-то.
Стеклянный дом был сейчас в смертельной опасности; если Амелии удалось воспользоваться суматохой и выбраться оттуда, бежать в городок Блейк, не было никакого шанса, что Фэллон позволит Домам Основателя стоять. Он уничтожит последние убежища Амелии, и их дом.
Клэр знала, что не могла ему помочь, просто оставаясь и сражаясь за него; это была оборона, и она знала, что ей нужно перейти в нападение. Ей нужно добраться до Фэллона.
Ей нужно остановить это – ради Шейна, ради Майкла, ради безопасности Стеклянного Дома. Кроме того, она была не одна, если отправится к центру опасности...
Потому что Ева была уже там.
***
Клэр держалась в тени по пути к окраине города. Она помнила дорогу, и ее постоянная ходьба в МТИ в течение последних нескольких недель подготовила ее к относительно коротким пешим походам в Морганвилле. Теперь не было никаких проблем, что в тенях кто-нибудь скрывается, никаких вампиров, готовых напасть. Хотя она понятия не имела, где сейчас Мирнин, или смогла ли Амелия пробиться из Стеклянного Дома. Если да, то Шейн будет...
Охотиться на Амелию.
Эта мысль разбивала ей сердце. Шейн всегда, глубоко внутри, ненавидел вампиров; он охотно подписался найти способ избавить Морганвилль от их когтей, когда он был с командой своего отца. Но Клэр думала, что он начал понимать их, немного – особенно Майкла. Если ваш лучший друг отрастил клыки, вы вынуждены серьезно переоценить свои предрассудки.
Но казалось, что ненависть всегда навязывалась ему, что это не то, что он выбрал для себя – и это ничем не отличалось. Она не хотела видеть Шейна таким, проигравшим жажде крови, ярости и насилию. Он выше этого.
Все они выше этого.
Клэр остановилась около небольшого запущенного фонтана в одном из немногих парков, пытаясь смыть следы крови Амелии. Она не была уверена, насколько хороши органы чувств Шейна снаружи, но она подозревала, что когда Фэллон создавал охотничьих собак, он провел над этим экспертную работу. Так же сильно, как она хотела быть с Шейном, она больше никогда не хотела видеть его таким.
Холодный, резкий ветер ощущался гораздо хуже, когда она смочила одежду, и она мрачно подумала, что потом свалится с простудой... если выживет.
Худшее, что она пережила по пути к фонду Дневной Свет, был холод и нападение нескольких блуждающих перекати-поле, которые неслись на нее даже тогда, когда она пыталась их избежать. Крошечные колючки на закругленных растениях было трудно вытащить из ее джинсов и оставляли зудящие места на пальцах, где они пронзили кожу. Перекати-поле также имели тенденцию прилетать группами, так что ей пришлось играть в увернись-от-сорняков чаще, чем ей хотелось бы... а затем она увидела свечение неоновой вывески впереди, когда завернула за угол. Эта часть города в основном еще была в стадии строительства, хотя участки сейчас были безмолвны, все рабочие ушли домой, оставив инструменты на ночь. Запахи нового дерева и пыли смешались, и она подавила желание чихнуть, остановившись на перекрестке. Слева от нее неоновая вывеска в два этажа в воздухе горела оранжевым и ярко-желтым.
Стилизованное изображение восходящего солнца, которое Дневные носили в виде броши.
Клэр шла осторожно, но снова никого не встретила. Несколько автомобилей еще находились на стоянке, и, когда она подошла ближе, она заметила отличительный черный катафалк Евы с его искусным хромом. Сначала Клэр почувствовала прилив облегчения, потому что это означало, что Ева была еще здесь, где-то... но потом она поняла, что если Фэллон решил бросить ее с вампирами в торговом центре, он бы вряд ли побеспокоился отогнать ее машину. Так что наличие катафалка ничего не значило кроме того, что Ева припарковала его там. Это не было показателем того, где она была.
Клэр необходимо попасть внутрь, чтобы найти ее и найти способ добраться до Фэллона.
В ее ум закрались сомнения, и она пыталась игнорировать их. Ева пришла сюда с точно такой же миссией – остановить Фэллона. Как далеко она зашла? Как я могу быть уверена, что могу сделать лучше?
Она хотела, чтобы Мирнин не уезжал с Дженной. Сейчас она нуждалась в нем, больше чем когда-либо.
Первый шаг – единственный шаг – попытаться выяснить, что происходит внутри организации Дневной Свет. Если Ева все еще там, у нее есть союзник. Если нет, это будет еще одним стимулом для Клэр, чтобы найти Фэллона и покончить с этим раз и навсегда.
Она услышала в отдалении вой, протяжный и жуткий, и это все решило.
Порой самое безопасное место прямо в сердце врага.
***
Передняя дверь не вариант; в холле все еще горел свет, и с места, где она была, она видела охранника за столом, где раньше был ресепшионист. Никаких признаков Евы, или Фэллона, если уж на то пошло. Клэр пошла вокруг здания и нашла окна – все заперты. Однако в офисах было темно. Она подумала об аварийной сигнализации и на всякий случай прошлась по всему периметру.
И хорошо, что она это сделала, потому что она обнаружила, что одно из окон оставили открытым. Не сильно, просто щелка, но достаточно, чтобы заверить ее, что не сработает сигнализация. Она нашла рядом ржавый кусок арматуры и использовала его в качестве рычага. Окно, должно быть, застряло, и поэтому не было закрыто, и она боялась, что разобьет его, но она, наконец, зафиксировала его и скользнула внутрь.
Даже полностью открытое, места было мало, и ей пришлось хорошенько поизвиваться. Едва ее бедра пролезли, и она кубарем упала в тускло освещенную кладовку, полную стеллажей с книгами и бутылками. Все это выглядело по-скучному нормально на самом деле. Нет ничего зловещего в туалетной бумаге и чистящих спреях, и даже книги были о том, как стать лучше. Таким Дневной Свет был для общества. Для частных лиц это прежде всего мрачный торговый центр со всеми вампирами в их так называемом анклаве, ожидающих чего?
Вымирания.
Клэр попробовала открыть дверь. Она открывалась изнутри – меры предосторожности, чтобы не быть запертым внутри, как она предположила – но когда она попробовала внешнюю ручку, та не двигалась, так что она нашла кусок ленты и закрепила замок, чтобы дверь не захлопнулась. Ей с Евой возможно потребуется быстрый путь к отступлению. Хорошо бы, если нет, но умные люди придерживают план Б на случай непредвиденных обстоятельств.
В прихожей тихо, нормально и скучно, как и в кладовке – пусто, изобилует деревянными дверями и табличками. По-прежнему пахло свежей краской. У Ханны Мосес был свой офис, и Клэр ощутила покалывание тревоги, когда увидела его, но к счастью это было после закрытия; дверь была заперта, снизу не видно света. Как так вышло? Разве начальник полиции может разделить свое время между работой для города и работой на Фэллона, или это было только на бумаге – вся эта чушь с добровольцами? У Ханны не было выбора, как и у Шейна, но Клэр предположила, что Фэллон хотел, чтобы она выглядела честно и открыто. По крайней мере пока.
Она была на полпути к фойе, когда услышала шум голосов. На пересечении с другим коридором она повернула направо, следуя за звуком, потому что один из голосов принадлежал Еве. Она легко его узнала, но слова были смазаны и нечеткие.
В этом коридоре была только одна дверь, в самом конце.
Офис Фэллона.
Клэр подошла ближе, пытаясь услышать, о чем они говорят, но она ловила только случайные слова. Было упомянуто имя Майкла – что не удивительно – но ее беспокоило то, как Ева говорила. Расслабленно. Спокойно. Почти сонливо. Он что-то сделал с ей? Накачал наркотиками?
Она была в трех шагах от двери, когда ясно услышала голос Фэллона. Он подошел ближе, с другой стороны, и сказал:
– Я знаю, это покажется вам странным, но я действительно восхищаюсь вами. Я восхищаюсь вашей смелостью, придя сюда. Я восхищаюсь силой вашего убеждения, что еще осталось что-то от молодого человека, которого вы полюбили, глубоко внутри монстра. Может быть, и есть, потому что он очень молод. Я надеюсь на это.
– Вы должны отпустить его, – сказала Ева. – Я убью вас, если вы этого не сделаете. – Слова были жестокими, но не голос. Ее голос звучал почти на грани смеха. – Вы опоили меня наркотиками. Добавили их в мою воду. Это подло.
– Я не хотел навредить вам, Ева, – сказал он. – Вы то, за что я борюсь – человечество. Вы просто не можете принять истину. Это не ваша вина, но это опасно, как для вас, так и для меня. Вы и ваша подруга Клэр, вы не похожи на остальных. Вы видите вампиров как людей с проблемой – но это не так, совсем не так. В них не осталось ничего человеческого.
– Майкл все еще Майкл.
– Вы ошибаетесь. Я вижу, что у меня нет выбора, кроме как доказать вам это, Ева. Вы замечательная молодая леди – я никогда не видел, чтобы до этого кто-то так рьяно стоял за отношения с вампиром. Меня это печалит. Это также дает мне надежду.
Зазвучал быстрый, мелодичный звук стационарного телефона, и Фэллон ответил. Он не много говорил, но произнесенное им звучало резко и сердито.
– Как? Из-за чьей некомпетентности это произошло? Да, я хочу поговорить с ним. Держите их там. Я скоро буду.
Он бросил трубку и выругался на плавном языке, языке, который Клэр не смогла определить, но она была уверена, что он ругался; было ясно по тону.
– Что случилось? – спросила Ева. Казалось, что она пыталась встать, но плохо владела своим телом. – Майкл? Майкл в безопасности?
– Пойдемте увидимся с им, – мрачно сказал Фэллон. – У меня есть вопросы к нему и всем остальным.
Было что-то в этих словах, что предупредило Клэр, что пора уходить, она повернулась и быстро побежала по коридору до пересечения, завернула вправо и прижалась к стене. Она сделала это за секунду до того, как услышала открывшуюся дверь и слова Евы, сказанные ленивым, почти мечтательным голосом:
– Куда мы идем?
– Навестить юного Майкла, помните? – сказал Фэллон. – И показать вам, что он не достоин вашей любви. Пошлите, дорогая, дайте вашу руку... Вот так. Как вы себя чувствуете?
– Голова кружится, – сказала Ева. Это плохо. – Разве я пила? Мне нужно домой. Уже поздно. Клэр будет волноваться. Она беспокойный человек. Она слишком много думает. Думает все время. Я бы хотела, чтобы она иногда выкидывала все из головы и была... ну, знаете. Просто была.
