Текст книги "Тайник"
Автор книги: Рейчел Хор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 37
Два дня пролетели незаметно. Из Оксфорда приехал эксперт по старинным астрономическим инструментам. Он обещал прислать к концу недели письменный отчет. Джуд внесла в каталог еще одну партию книг из Старбро-Холла и пыталась работать над статьей. Проверила ссылки, уточнила неясности, но ее терзало ощущение, что необходимо больше постараться и узнать о случившемся с Эстер. Она часами просиживала в Интернете, изучая норфолкские газетные архивы, и решила, что снова должна поехать в Норидж, но потом нашла газету «Норидж меркьюри» в Колиндейлском газетном архиве на севере Лондона. В их компьютерном каталоге указывалось, что в архиве имеются газеты начиная с середины восемнадцатого века.
В четверг днем Джуд отправилась на поезде в Эджуор. Архив расположился в трехэтажном здании из красного кирпича, возвышающемся над пригородными домами на другой стороне улицы. Наверху ей показали необходимую полку, одну из сотен таких же, несущих груз пожелтевшей газетной бумаги. Она отыскала «Норидж меркьюри» за 1778 и 1779 годы и отнесла к столу.
Каждая газета состояла всего из нескольких страниц, так что просматривать их было несложно. Она начала со дня смерти Уикема и стала пробегать глазами объявления о светских мероприятиях, балах по случаю дней рождения, охоте, о человеке, повешенном за убийство соседа, о различных судебных процессах и… наткнулась на упоминание о расследовании, проводимом в деревне Старбро:
Вчера вечером в деревне проводилось коронерское расследование от имени округа Холт. Тело мистера Титуса Тротвуда сегодня утром было найдено на крыше башни Старбро, принадлежащей поместью Старбро-Холл, прежним владельцем которого был Энтони Уикем, эсквайр, скончавшийся на прошлой неделе. Мистер Тротвуд, как оказалось, управляющий мистера Уикема, пропал предыдущей ночью. Его вдова, миссис Джейн Тротвуд, считала, что он отправился в башню, чтобы определить источник странного света, виденного им прошлой ночью.
Миссис Адольфус Пилкингтон, сестра покойного мистера Уикема, в настоящее время живущая в Старбро-Холле, подтвердила, что сама послала его туда. Она упомянула, что молодая женщина по имени Эстер Уикем, которую немногие из числа прислуги считали приемной дочерью мистера Уикема, исчезла и скорее всего помешалась от скорби по отцу.
Из-за недавнего сильного снегопада доктор Джонатан Брандалл долго не мог определить причину смерти, но в конце концов решил, что всему виной повреждение головы: возможно, мистер Тротвуд поскользнулся и ударился затылком о камень, став, таким образом, жертвой несчастного случая.
Местонахождение мисс Эстер Уикем, однако, продолжает оставаться загадкой, как и то обстоятельство, что мистер Тротвуд каким-то образом застрял на крыше. Дверца люка была закрыта, но не заперта, и ничто не мешало ему уйти. Было отмечено, что мистер Тротвуд честно выполнял обязанности управляющего. Был вынесен вердикт, оставляющий вопрос открытым.
Джуд задумалась.
«Значит, Эстер действительно сбежала, как в моем сне. А мистер Тротвуд умер.
В заключении о смерти коронер задавался вопросом, связаны ли эти два события, что вполне логично. Я уверена, мистер Тротвуд не запирал Эстер в башне. Такой недалекий человек предпочел бы действовать, а не выжидать три дня. Задумай он убить Эстер, расправился бы с ней на месте, как задушил пойманного в капкан кролика и безжалостно прикончил несчастную собаку Энтони. Но зачем ему желать ее смерти? А вдруг Алисия заплатила, чтобы избавиться от нежелательного препятствия на пути к обладанию Старбро-Холлом? Тогда остается вопрос: кто запер дверь в башню?!»
Джуд продолжала искать, но больше ничего не нашла.
Пока она ждала фотокопию статьи, ей пришло в голову кое-что еще. Эстер нашли совсем маленькой в июле 1765 года. На вид ей было около трех лет. Тогда у Джуд возникли два вопроса, ответы на которые она до сих пор не искала. Первый: почему Энтони Уикем не попытался узнать о происхождении ребенка? Судя по мемуарам Эстер, он этого не хотел. И второй: искал ли кто-то потерявшегося ребенка в шелковых лохмотьях?
Она вернулась к полкам и нашла газеты за 1765 год. Казалось разумным начать с июля: 21 июля считалось днем рождения Эстер. Но вероятно, семья Эстер начала искать ее раньше. Поэтому Джуд начала читать газеты с середины июня. Но нигде ничего не говорилось о потерявшихся детях, о Старбро и окрестностях.
Ревнивый лакей убил горничную в доме на побережье. Две девочки осиротели после смерти богатого торговца в Грейт-Ярмуте, но они были постарше: девяти и семи лет.
Она просмотрела все газеты за июль, но единственным достойным внимания событием была ужасная находка в лесу неподалеку от Холта. Женщина была мертва уже несколько недель, и врач засвидетельствовал, что она убита единственным выстрелом в сердце. Ее имя так и осталось тайной, хотя одежда и прическа предполагали, что она не из простолюдинок. На пальце поблескивало золотое обручальное кольцо, значит, мотив убийства – не ограбление. Но то, что при ней не оказалось даже намека на имя и происхождение, окончательно сбило с толку коронера.
Джуд просмотрела газеты за следующие несколько недель, надеясь на упоминание о женщине, но ничего не обнаружила. И все же это тревожило ее.
Она вернулась в офис с фотокопиями газетных статей. Иниго, все это время молча работавший за компьютером, вдруг произнес:
– Я вспомнил, где видел это колье раньше.
ГЛАВА 38
Медингсфилд-Холл, Линкольншир, – родовое поместье графов Медингсфилд, род которых не прерывался с тех пор, как сэр Томас Медингсфилд принимал Елизавету I с такой роскошью и великолепием, что это едва его не разорило. Королева наградила его званием пэра и должностью церемониймейстера при королевском дворе.
Джуд читала путеводитель, который дал ей Иниго.
– Джеймс – пятнадцатый граф Медингсфилд, – пояснил он по пути в Медингсфилд-Холл.
Иниго был плохим водителем: слишком горбился, почти налегая грудью на руль. Его маленький черный автомобильчик вилял между машинами, как в аттракционе с электромобилями.
– Вообще он был младшим сыном, – продолжал рассказывать Иниго. – Умница парень. Итон, оксфордский диплом с отличием по современной истории, Сити, работал в «Берингс», пока они не разорились. Но в восьмидесятых, когда его брат сломал шею, упав с лошади, в День подарков унаследовал поместье и титул. Финансы находились в ужасном состоянии, но он превратил поместье в туристический центр, устраивая там фестивали искусств.
Лорд Медингсфилд был также известным коллекционером и торговцем предметами искусства и антиквариатом. И несмотря на недавно нанесенный Иниго удар, продолжал оставаться для «Бичемс» значимой, хотя и скользкой фигурой. Медингсфилд, в свою очередь, нуждался в «Бичемс». Поэтому когда Иниго позвонил ему и спросил, нельзя ли привезти коллегу и показать картину для исследования, лорд явил себя воплощенной любезностью и согласился принять их на следующей неделе.
Они оставили машину на большой туристической парковке, но вместо того чтобы встать в очередь за билетами, прошли через один, потом второй конюшенный двор, к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен», ведущей к служебным помещениям Медингсфилда. Там секретарь провела их по коридору и вверх по лестнице в большую, элегантно обставленную приемную, которую лорд Медингсфилд использовал под свою контору.
Лорд, невысокий щеголеватый мужчина в костюме цвета кофе с молоком, с умным подвижным лицом и орлиным носом, сидел за столом, но при виде гостей немедленно встал, чтобы пожать им руки. Джуд подумала: «Может, это банально, но граф реально излучает силу и неистощимую энергию».
Джуд привезла с собой колье. Она решила не тянуть время и сразу выложила его на стол. Затем рассказала всю историю.
Граф внимательно рассмотрел его и широко улыбнулся.
– Думаю, вы раскрыли нашу семейную тайну, – тепло произнес он. – Как прекрасно, что вы приехали.
– Кто она? – спросила Джуд.
Они стояли перед картиной, висящей в длинном ряду фамильных портретов, украшающих библиотеку, отделанную панелями красного дерева. На портрете была в полный рост изображена молодая женщина в платье по моде восемнадцатого века, красавица с длинными светлыми волосами. В низком вырезе платья блестело звездное колье. То самое, что держала в руке Джуд.
– Дама со звездным колье. Ее имя Люсиль. Люсиль де Фужер. Но в семье ее звали Беглянкой.
Иниго вежливо улыбнулся, но Джуд впилась глазами в портрет, потеряв дар речи. Длинная цепочка связей выстраивалась у нее в голове…
– Насколько я понял, она француженка? – уточнил Иниго.
– Именно. Виконт Сент-Джон, позднее девятый граф, встретил ее во время большого турне, в середине восемнадцатого века. Я забыл точную дату. Это он заказал колье и преподнес ей в день помолвки. Они поженились в тысяча семьсот пятьдесят девятом. Но в тысяча семьсот шестьдесят пятом, через несколько лет после написания портрета, она исчезла вместе с двумя маленькими дочерьми. Ходили слухи, будто до замужества у нее был возлюбленный, что парочка по-прежнему пылала страстью и решила сбежать. Конечно, ее искали, но насколько усердно – трудно сказать. Скандал получился невероятный. Больше Люсиль никто не видел. Через семь лет суд официально объявил ее мертвой, и Сент-Джон, к тому времени ставший графом, женился на своей тайной любовнице, некой Эстер Симмондс. Вот она, в маскарадном костюме. Я всегда считал ее ужасной кокеткой. Целое гнездышко певчих птичек, не находите? – благожелательно заметил Медингсфилд.
«Любопытно… – размышляла Джуд. – Две маленькие дочери. Не одна. Если одной была Эстер, каким же образом она очутилась на грязной дороге в Норфолке? И что случилось с другой? Сбежала ли с ней Люсиль и куда они отправились? Возможно, назад во Францию. Но как ребенок, ставший Эстер, мог потеряться? Слишком много вопросов и ни одного ответа. По крайней мере теперь почти ясно, чьей дочерью была Эстер».
– Но почему Люсиль отправилась на север в Норфолк? – спросила Джуд и неожиданно вспомнила неизвестную женщину, найденную мертвой. «Кто она? Возможно, еще один кусочек пазла…»
– Ехала в порт, полагаю. Возможно, в Грейт-Ярмут.
– И это был самый прямой маршрут во Францию?
– Мы не знаем, кто был ее любовником или куда они собирались уехать. Не обязательно во Францию. Может, в Нидерланды. Если хотите, могу дать вам копии писем того периода, когда я консультировался по поводу нашего каталога картин. Люди часто спрашивают о Люсиль. Находят ее романтичной особой, но, боюсь, сильно преувеличивают.
– Да, я бы очень хотела взглянуть на эти письма, – кивнула Джуд.
– А я тем временем покажу Иниго то, что весьма его заинтересует, – с легкой улыбкой пообещал граф.
– О, конечно! – оживился тот.
Джуд оставалось надеяться, что хитрый старый лис не намерен снова заморочить голову бедняге Иниго.
Когда они спускались по лестнице, она одними губами прошептала «смотри в оба», и Иниго понимающе кивнул.
Письма, показанные лордом Медингсфилдом, находились в папке с корреспонденцией того периода. Джуд сидела в подвальном архиве, оснащенном кондиционером. Здесь хранились документы, связанные с поместьем, хотя большая их часть находилась в Кембридже. Она перебирала пластиковые файлы, пока не дошла до писем. Оба датированы 1764 годом и написаны графиней Медингсфилд, свекровью Люсиль, ее сыну, виконту, уехавшему в Лондон по делам. Она не сразу сумела разобрать почерк с затейливыми завитушками. В первом говорилось о слабеющем здоровье графа, о балах и собраниях, о делах поместья, и только в конце второй страницы она увидела строчки:
Я сообщила Люсиль наше общее решение: запрет покидать дом под любым предлогом. Она выслушала меня молча и с тех пор почти не выходит из своих покоев. Только иногда, если позволяет погода, гуляет в саду.
Второе письмо было написано месяцем позже, и в нем говорилось о «новом лекарстве», прописанном Люсиль, которое, похоже, имело «положительный эффект». Она стала спокойнее и более управляемой.
«Свекровь пишет о Люсиль, как о лошади!» – Джуд негодующе покачала головой.
Об исчезновении Люсиль – ничего. Возможно, письмо потерялось или находится в Кембридже?
Она откинулась на спинку кресла, задумчиво постукивая по губам кончиком ручки. Люсиль, видимо, была несчастна, заключенная в огромном дворце-тюрьме, принужденная выполнять приказы свекрови. Ни одного упоминания о маленьких дочерях.
«Надо попросить показать генеалогическое древо и узнать их имена», – подумала Джуд.
Она нажала кнопку звонка на столе администратора, и та впустила ее в другую комнату, где на стене висело большое древо в рамке. Они нашли девятого графа и его жен, Люсиль и Эстер, мать его сыновей, но имен дочерей не было. Отмечалось, что обе умерли в детстве.
– О, у них даже имен не было! – потрясенно пробормотала Джуд. Значит, бедные девочки умерли? Их словно стерли с лица земли!
– Их звали Амели и Женевьев, – раздался голос графа.
Джуд от неожиданности подскочила.
– Мой архивист добрался до приходских книг и обнаружил записи об их крещении, – пояснил граф.
– Должно быть, он любил ее настолько, что позволил назвать дочерей французскими именами, – заметила Джуд и рассказала о том, что нашла в письмах свекрови.
– Да, но это всего лишь дочери. Не думаю, что им уделяли много внимания.
Иниго издал некое подобие ржания, что должно было означать смех.
– Я собираюсь разрабатывать гипотезу, что Эстер была на самом деле Амели, старшей дочерью Люсиль, – призналась Джуд по пути домой. – Ей было три, когда ее нашли. Но она потерялась в норфолкской глуши. А вот что случилось с Люсиль и младшей девочкой?
– А мертвая женщина?
– Иниго, мы слишком близко подобрались к тому грузовику. Ты… ой, хочешь сказать…
– Ты сама прочитала в колиндейлской библиотеке об убийстве неизвестной женщины.
– Да. Ее посчитали благородной особой. Но это может быть чистым совпадением.
– Или неплохой гипотезой для начала.
– Похоже, ты прав. Как ты поладил с его милостью?
Губы Иниго растянулись в медленной улыбке.
– Старина Медингсфилд? Да он буквально ест у меня с рук!
– Иниго, будь с ним поосторожнее.
– Знаю, что ты хочешь сказать, Джуд, – заявил Иниго, перестраиваясь в скоростной ряд и на головокружительной скорости обгоняя спортивный автомобиль. – Но жизнь – это риск. У него есть коллекция карт путешественников елизаветинских времен, которую он хочет продать нам. Думает, мы справимся с этим лучше, чем «Сотбис». Думаю, он просто поссорился с тамошним кузеном.
– Клаус будет доволен. Молодец! Но все равно, поосторожнее со старым лисом.
– Постараюсь, – пообещал Иниго, сворачивая на Северную кольцевую. – Буду следить за ним, как ястреб!
Если бы он выполнил поворот чуть быстрее, машина встала бы на дыбы. Джуд закрыла глаза.
Телефон пискнул: пришло сообщение.
«От Юэна!» – ликовала в душе Джуд.
«Есть ли шанс увидеться в этот уик-энд? Нашел новый след. И кроме того, в пятницу охота на мотыльков».
Счастье вскипело в ней лимонадными пузырьками.
«Позвоню ему, как только доберусь домой. Так много нужно ему рассказать! Рассказать всем!»
ГЛАВА 39
«Ночь, идеальная для мотыльков и звезд», – размышляла Джуд, сворачивая на дорогу в Старбро.
На этот раз она проехала мимо Старбро-Холла, мельком взглянув на дом. Мысли ее были заняты другим. Впереди, над холмом, заходящее солнце пылало янтарем в золотом небе.
Она остановила автомобиль рядом с коттеджем егеря. Выйдя из машины, на минуту остановилась, прислушиваясь, как лес медленно вплывает в ночь. Воздух разрывал птичий щебет. Над головой взмывали вверх и ныряли вниз стрижи, и душа словно стремилась за ними, свободная и окрыленная.
– Джуд!
Она повернулась. Навстречу спешил Юэн, родной, настоящий: воплощение всего, на что она надеялась. Шагнув к ней, он остановился. «Сколько между нами всего недоговоренного», – подумала Джуд.
Они обнялись. Она втянула носом восхитительный запах мыла и свежескошенного сена, и кожа загорелась в том месте, где ее коснулась его щека.
Они несколько минут стояли, словно изучая друг друга. Его лицо еще больше загорело, а цвет глаз казался глубже, оттененный белой с голубым рубашкой поверх серой майки.
– Зайдете? – спросил Юэн, вынимая сумку из багажника.
Джуд послушно последовала за ним в дом.
– Итак, доказательство, о котором вы не хотели говорить по телефону… – напомнила Джуд.
Она все рассказала о Люсиль, но он попросил ее подождать до встречи. Они сидели на садовых стульях у кибитки, с бокалами ледяного белого вина, и Юэн успел разжечь барбекю. Луг снова нужно было косить… трава кусает голые ноги…
– Да. Ваша бабушка приезжала во вторник, – произнес Юэн, подбрасывая древесный уголь в жадное пламя.
– Она приезжала сюда? В самом деле? Мне показалось, Джесси не хочет видеть, как изменился дом.
– Думаю, дело в том, что мы все узнали о Тэмсин. Бабушка выпросила номер моего телефона у Клер. Спросила, не могу ли я за ней заехать. Вот я и привез ее к чаю.
– Как любезно с вашей стороны.
– Вовсе нет. Это было весьма интересно. Ваша бабушка провела меня по моему дому, рассказала, где все стояло, когда она была маленькой. У нее в запасе множество великолепных историй. Когда я отвез ее домой, мы посмотрели фотографии из коробки, которую сняли с чердака. И она показала мне кое-что еще. Это и есть след. Вы когда-нибудь видели старую семейную библию?
– Да, только очень давно. Бабушка держит ее в шкафу вместе с телефонными справочниками и старыми навигационными руководствами деда. Все пустые страницы исписаны, как полагается во многих семьях: даты рождения, смерти и свадеб многих поколений Беннетов.
– Поразительный документ. Мы просмотрели его вместе. Оказалось, егерем был не только ее отец, но и дед. И прадед, Уильям Беннет, рожденный в тысяча восемьсот семидесятом году. Не знаю, кем были его родители и где жили. Но за два поколения до него я нашел некоего Джеймса Беннета, женившегося на дочери доктора Хью Брандалла. Узнаете это имя?
– Да… это доктор Энтони Уикема! – ахнула Джуд. – Только не Хью, а Джонатан! Погодите… был и Хью. Эстер ходила с ним в одну школу. Хотите сказать, он был моим прапрапрадедом?
– Вероятно. Но там также указано имя жены доктора. Стелла.
Джуд потеряла дар речи.
– Стелла означает «звезда», не так ли? – выдавила она наконец. – Как Эстер. О, Юэн, это может быть совпадением.
– Может. А может, и нет. В среду я был в церкви Старбро и посмотрел могилы. Там лежит Хью Брандалл, чья жена Стелла умерла в тысяча восемьсот пятнадцатом году.
– Да, я же видела эту могилу, когда ходила по кладбищу! Помню имя Стелла, потому что искала Эстер. О, Юэн, что же с ней случилось? Она вышла за докторского сына?
– Повторяю, это может быть совпадением. Но наверное, стоит в этом разобраться. Других следов у нас нет.
– В приходских книгах может найтись больше информации, – прошептала Джуд. – Меган из музея сказала, что они, возможно, находятся в архиве округа. Господи, если Эстер умерла в восемьсот пятнадцатом, ей было всего пятьдесят три года! Вовсе не старая.
– Все верно. Приходские книги Старбро находятся в архиве графства. Я справился у одного из церковных служек. Можете поехать завтра? Если хотите, я поеду с вами.
– О, Юэн, спасибо, это будет великолепно. Но… если Стелла записана в нашей фамильной библии, значит, Беннеты – ее потомки и Эстер была моим предком.
– Похоже, что так.
Джуд некоторое время молчала, пытаясь осознать открытие.
– И это означает… о Боже, я дальняя родственница лорда Медингсфилда. Что за кошмарная идея!
– Я думал, вас это повеселит. Что ж, уголь прогорел, если не возражаете, займемся делом.
Они принялись готовить, а потом чудесно пообедали стейками, колбасками и салатами. Стемнело, в сумерках кружили летучие мыши. Джуд почти все время молчала, думая о том, что в конце концов нашла предка, но не Уикемов, а своего. Поверить невозможно!
– Юэн, почему все так вышло? – спросила она. – Я имею в виду эту историю: сны, Эстер, Тэмсин… и все остальное. Для чего все это? Что означает? Нас словно затянуло в водоворот.
– Почему вы считаете, что я знаю ответ? – рассмеялся он. – Я всего лишь простой человек, ваша честь.
– Но все же, если разматывать ленту назад, все началось с Эстер, испуганной и заблудившейся в лесу.
– Или еще раньше: с Люсиль, которую разлучили с семьей во Франции. А может, даже до этого. Вероятно, однозначного ответа нет, Джуд. Можно с ума сойти, думая об этом.
– Наверное, – вздохнула она.
– Мм… восхитительно, – заявила Джуд в девять часов, прикончив миску клубники со сливками. – Так как насчет мотыльков?
– Уверены, что хотите пойти? У меня все готово.
– О да! Я проделала такой путь специально, чтобы увидеть мотыльков. Где мы собираемся на них охотиться?
– У башни. Там очень тихо, а я пытаюсь регулярно вести подсчет.
– И сколько мы увидим? – спросила Джуд, поднимаясь и потягиваясь.
– Думаю, сотни.
– Сотни?!
– Именно. А теперь спрашиваю: вы согласитесь записывать результаты?
– В качестве вашего секретаря? – Она с притворным возмущением скрестила руки на груди.
– Никогда, – рассмеялся он. – Мы равны.
Если бы не темнота, она бы увидела его нежный взгляд. Потому что сейчас, в наступающей ночи, их настроение менялось, воздух словно сгущался. Двигаясь как во сне, они убрали остатки еды и приготовились к походу. Джуд помогла Юэну загрузить в багажник автомобиля громоздкое оборудование. В дороге оба молчали. У башни они вышли, вдыхая свежий прохладный воздух, запахи земли и зелени, сильные, но не сырые. Очевидно, дождя не ожидалось.
– Хорошая ночь для полетов, – заметил Юэн, отдавая ей самую маленькую сумку.
Когда их руки на мгновение соприкоснулись, ее спина покрылась мурашками.
– Не передумали? Мотыльки капризны, они не любят дождь, ветер или холод. И луна сегодня тусклая, так что они полетят на наш свет.
Вместе они прошли через лес, сияющий элегантным черным с золотом в свете уходящего дня, и вышли на поляну. Башня вновь поразила Джуд своей мрачной странностью. Сейчас она опять принадлежала им. Место, где они встретились. Место, где произошло столько важных событий.
– Нужно устроиться здесь, поближе к деревьям, – пояснил Юэн.
Расстегнув одну сумку, он извлек нечто похожее на тяжелый автомобильный аккумулятор.
– Мотыльки не любят открытое пространство. Хватайтесь за другой конец.
Она помогла ему расстелить на земле белую простыню. Юэн поставил посредине большую коробку без крышки и укрепил сучок с большой электрической лампой наверху. Потом нагнулся и прислонил к внутренним стенкам коробки три-четыре обрезка от яичных картонок.
– Это еще для чего? – не выдержала Джуд.
– Мотыльки потанцуют вокруг света, а потом спрячутся поблизости в тени. Для этого яичные картонки идеально подходят. Возможно, мотыльки подобны людям. Боятся обжечься.
– Понимаю, – тихо ответила она.
– Знаю, – улыбнулся Юэн. – Не могли бы вы найти два листа акрилового стекла вон в той сумке?
Порывшись, Джуд нашла стекло, и он вставил листы в коробку по обе стороны от лампы, оставив для мотыльков возможность забраться в коробку.
– Это ртутная лампа. Очень яркая. Наши глаза не выносят такого света. Мотылькам нравится синий конец светового спектра. Мы не знаем точно, почему их влечет к свету, но скорее всего потому, что их полет управляется луной и солнцем. Ну вот.
Он вставил вилку в аккумулятор, включил лампу, и она налилась розовым, а потом ослепительно-белым светом. Джуд пришлось отвернуться.
– Теперь нужно подвесить лампу и ждать нашествия мотыльков.
Юэн подошел к Джуд с фонарем в руках.
– Пройдемся немного. Ночью в лесу так хорошо…
Тьма сгустилась. В этом странном свете силуэты деревьев казались магическими истуканами. Джуд стало не по себе. Юэн взял ее за руку, и Джуд доверчиво вцепилась в его пальцы.
– Мы можем подняться на башню? – неожиданно для себя спросила Джуд.
– Если хотите, – удивленно ответил Юэн.
Они вошли в маленькую комнату. Джуд не была здесь с тех пор, как потерялась Саммер. Все осталось как было. Мирно и спокойно.
– Поднимемся на крышу? – предложила Джуд.
– Обязательно, – кивнул он и помог ей выбраться из люка. И только потом погасил фонарь, чтобы глаза привыкли к темноте.
Они стояли рядом, не касаясь друг друга. Больше Джуд не боялась высоты и без страха смотрела на темнеющий лес. Отсюда можно было различить верхнюю половину Старбро-Холла. В некоторых окнах еще горел свет. Вон там, где ночник, – детская, и у окна движется тень, видимо, Алексия укладывает детей или убирает разбросанные игрушки и одежду. Наверху стали загораться звезды, проглядывая между легкими перышками облаков.
И все это время она ощущала присутствие Юэна, спокойно стоящего рядом.
– Я должна была прийти сюда. Посмотреть, как здесь сейчас.
– И как здесь сейчас?
Она не видела выражения его глаз, но по тону поняла, что вопрос имеет двойной смысл.
– Теперь все встало на свои места. И атмосфера мирная. Зло ушло.
– Вы больше не видите сны? – улыбнулся Юэн.
– Нет. И Клер сказала, что Саммер больше не страдает от кошмаров.
– Хорошо.
Джуд почувствовала неловкость. Упоминание о Клер словно встало между ними.
– Знаешь, – он перешел на ты, – Клер всегда была для меня только другом.
– Теперь знаю, – кивнула Джуд.
– Она будет злиться… если… не могу сказать…
– Спрашиваешь, специально ли я держусь подальше от тебя, чтобы не ранить ее чувства?
– Но ты всегда заботилась о ней.
«Странно, что он не заметил, как изменились мои мысли о Клер за последние две недели. Идиотка, – упрекнула она себя. – Откуда ему знать, если он понятия не имеет, что теперь у Клер появился Джон».
– Я думала о том, что ты сказал. О том, что жалею ее. Так много случилось за это время… Теперь я испытываю к ней совершенно иные чувства. Больше мне ее не жаль. Ты прав. Мы должны жить своей собственной жизнью, делать собственный выбор. Мы с ней по-разному мыслим, по-разному действуем, по-разному относимся к людям и событиям в жизни.
– И как ты относишься к… – запинаясь, спросил Юэн. – Что чувствуешь?
Джуд легко коснулась его лица в темноте. Он шагнул вперед и прижал ее к себе. Их губы оказались совсем близко. Юэн стал покрывать лицо Джуд нежными поцелуями. Они прильнули друг к другу и несколько секунд не расцепляли рук, слушая биение своих сердец.
– Раз уж ты спрашиваешь… Я чувствую себя удивительно счастливой. – Джуд слегка пошатнулась, словно от избытка счастья, и он удержал ее.
– Я тоже, – ответил Юэн, снова целуя ее. – Но нам пора. Давай спускаться, прежде чем упадем в обморок и кувыркнемся через парапет.
Она хихикнула.
На площадке лестницы они остановились, снова обнялись, и он повел ее вниз. Когда они добрались до подножия, Юэн поставил фонарь, подхватил Джуд на руки и, пройдя последние несколько ступенек, прижал ее к стене и долго целовал, пока она не пожаловалась, что угол кирпича впился ей в спину.
Юэн рассмеялся, стряхнул с ее волос мох, и они вышли в ночь.
– Смотри! – тихо произнес Юэн.
Джуд удивленно ахнула. В ярком свете на дальнем конце поляны кружил большой рой мотыльков. Взявшись за руки, они поспешили к ловушке.
– Да здесь их сотни! – вскрикнула Джуд.
– Я же говорил. Где блокнот? Вот, держи. Еще карандаш и фонарик. И сейчас мы посмотрим.
Он деловито встал на колени и вынул один лист акрилового стекла. Десятки мотыльков сидели на яичных решетках, расправив красивые крылышки, словно леди в кринолинах.
– Взгляни! Что это? – воскликнула Джуд, показывая на большого мохнатого золотистого мотылька.
– Бражник. Его гусеница ужасно много пьет. Запиши его.
Она старательно записала.
– А это обычный изумрудник. Маленький ярко-зеленый. Два крапчатых, три атласно-белых.
– Они потрясающие! Больше всего мне нравятся.
– Вот еще два. И гляди на этого. Слоновий ястреб.
– Великолепно!
Она смотрела на большое, мохнатое, розовое с коричневым создание, закружившееся в безумном танце, прежде чем сесть на акриловое стекло.
Юэн отложил яичную картонку и взял другую.
– Эти маленькие более примитивны. Они известны как микромотыльки в противоположность более эволюционно развитым макромотылькам. А, вот оно. – Юэн пошарил в сумке с пластиковыми мешочками для образцов и, вынув один, показал Джуд крошечное, ничем не примечательное насекомое. – Я рад, что заполучил эту пинеллу. Она живет на соснах, что доказывает мою теорию миграции мотыльков. Этот паренек, должно быть, пролетел немалое для него расстояние. Здесь поблизости нет сосен, только рядом с деревней.
– Как же он доберется домой?
– Боюсь, не доберется. Взрослые мотыльки живут не слишком долго. Выйдя из коконов, они очень быстро спариваются, и на этом дело их жизни завершено.
– Все эти усилия только для того, чтобы стать мотыльком, спариться и умереть? Ужасно!
– Разве? – Юэн сделал вид, будто изучает пинеллу. – А мне идея по душе.
Джуд рассмеялась.
– Смотри!
За кругом света стоял непроглядный мрак, и все больше мотыльков падали на простыню за коробкой или бешено кружились вокруг лампы. Многие попадали в коробку и недолго порхали там, прежде чем заползти в яичную ячейку, готовые к идентификации. Юэн называл каждого, и Джуд старательно записывала иностранные слова на слух, если не знала правильного написания.
К одиннадцати часам она записала пятьдесят шесть названий. К полуночи у них было сто десять.
– Невероятно! – ахнула Джуд, когда они в последний раз пересчитали записи.
– В разное время года прилетают разные виды. Только в этих лесах я после приезда сюда обнаружил почти пятьсот.
– Не представляла, что их столько.
– В Англии их две тысячи семьсот видов. И только шестьдесят четыре наименования бабочек. Если мы теряем один или два вида из-за смены климата или других причин, все равно находим новые.
– Ты систематизируешь результаты?
– Конечно. В округе есть клуб любителей мотыльков, и мы делимся полученными знаниями. А теперь, думаю, мы увидели достаточно. Подними фонарь, я выключу лампу, и мы все уберем.
Джуд старалась держать фонарь повыше, пока Юэн ловко разбирал ловушку и вытряхивал мотыльков, упорно отказывающихся покидать яичные картонки или простыню. Мотыльки лезли повсюду: в волосы, одежду, и они старательно чистили друг друга, смеясь и целуясь, прежде чем все собрать и нести к машине.
Высоко в небе последние клочья облаков уносились вдаль.
– Взгляни на звезды! – вскрикнула Джуд. – О, взгляни на звезды!
Они стояли обнявшись, глядя на сияющий в небесах свет.
– Как их много сегодня! Сотни и сотни…
– Вот… – Юэн встряхнул простыню и расстелил на земле.
Они легли, держась за руки и глядя в небо.
– Океан звезд, – прошептал Юэн.
– Уверена, они движутся. Все небо движется!
Он рассмеялся и сжал ее руку.
– Не небо, Джуд, а земля. Земля вращается.
– Да, конечно.
– Вращается вверх, вперед, к свету. Это слова из гимна, насколько я помню.
