Текст книги "Решения, принятые после полуночи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Я сжала губы, чтобы удержаться от смеха. Я была во Флориде всего один раз в средней школе во время поездки на весенние каникулы, но я все еще помнила влажность. И какими объемными стали мои густые волосы за эту неделю.

Но что касается его замечания о логистических сложностях, связанных с магазином "Сансет" – это были относительно нормальные проблемы, с которыми сталкивался каждый новый магазин. Строительство всегда отставало. Буквально всегда. И хотя я не знала, о скольких поставщиках он говорил, это были всего лишь преимущества работы с неопределенными датами открытия и неопределенными подрядчиками. Это была настоящая причина, по которой мой отец хотел, чтобы я была там. Я знала, как справиться с этими проблемами, потому что занималась ими в течение многих лет. Пока Эдисон вечер за вечером приглашал инвесторов на ужин и уговаривал городские советы одобрить разрешения и лицензии, я выполняла тяжелую закулисную работу, следя за тем, чтобы все продвигалось вперед.

Я знала, что Эдисон мог справиться с обоими аспектами работы. Где-то под его личностью плейбоя скрывалась ответственность и внимание к деталям. Ему бы это просто не понравилось, и это было справедливо. Я была бы у него в большом долгу.

Но это была цена, которую я была готова заплатить.

– Мне жаль, Эдисон, – искренне сказала я ему. – Правда, жаль.

Голос Эдисона смягчился, когда он спросил:

– Где ты, Ло? И почему тебя здесь нет?

Я глубоко вздохнула, набралась храбрости и сказала:

– Он изменял мне, Эд. Он изменял мне. В течение многих лет.

– Кто?

– Оуэн.

– Сукин сын, Лола. Ты шутишь?

Слова, эмоции и шесть лет лжи застряли у меня в горле, и я не могла ему ответить. Однако он читал сквозь тишину, как я и предполагала. Повисла тяжелая тишина, пока Эдисон обдумывал правду.

– Папа сказал, что ты раздуваешь из мухи слона из-за недоразумения.

Грубая, красная ярость пульсировала с сокрушительным разочарованием. Одно дело было видеть за кулисами Оуэна, человека, которого, как мне казалось, я любила, за которого, как мне казалось, я хотела выйти замуж, но совершенно другое – видеть, кем был твой собственный отец. Ужасная, уродливая правда о человеке, на которого я равнялась всю свою жизнь.

– Папа хочет, чтобы я вышла за него замуж, чтобы сделка не сорвалась.

Снова тишина. Затем приглушенное проклятие. Затем что-то сломалось на заднем плане.

– Конечно, папа хочет, чтобы ты прошла через это. Любовь и верность никогда не были качествами, которыми он восхищается.

Реакция Эдисона потрясла меня, но также нашла отклик в том, что меня всегда интересовало. Это были мысли, которые у меня были о моих родителях, особенно об отце, раньше, но я никогда не высказывала их вслух. Я никогда не была достаточно храбра, чтобы позволить им быть чем-то, кроме мимолетной мысли. Услышав версию Эдисона об отце, правда предстала в слишком ярком свете. Я отшатнулась от того, как это причиняло боль моим глазам. И моему сердцу.

– Я была достаточно глупа, чтобы думать, что верность подпадает под категорию лояльности.

Он фыркнул от смеха.

– Ну, вот тут ты ошибаешься.

Ещё одно приглушенное проклятие. Еще один грохочущий звук, как будто он что-то пнул или ударил кулаком.

– Но он же не всерьёз, не так ли? Он же на самом деле не собирается заставлять тебя выходить замуж за этого засранца, не так ли?

– Он не может заставить меня что-либо делать, – съязвила я, хотя и задавалась вопросом, правда ли это.

Он не должен заставлять меня что-либо делать. И по закону он не мог этого сделать. Но… это не означало, что он не попытается. И он тем временем делал мою жизнь невыносимой из-за его нереалистичных ожиданий и искаженных планов на будущее, которым никогда не суждено было сбыться.

Эдисон вздохнул, и я догадалась, что его мысли пошли тем же путем, что и мои.

– Что говорит дедушка?

– У меня еще не хватило смелости поговорить с ним об этом. Это неловко, Эд. Я унижена. И я не хочу говорить об Оуэне так, как будто он вещь, а не человек, который глубоко ранил меня.

– Это справедливо, – я почувствовала его "но" еще до того, как он это сказал. – Но тебе придется столкнуться с этим лицом к лицу. У тебя не просто были отношения с этим парнем. Есть контракты, сделки, витрины магазинов. Тебе нужны союзники.

– У меня есть ты.

Это было автоматически и само собой разумеющимся. Конечно, мой брат был бы на моей стороне. Конечно, он бы заступился за меня. Конечно, он не согласился бы с возмутительными требованиями моего отца.

Он снова вздохнул.

– Я не думаю, что мой голос имеет значение, Ло.

– Я не собираюсь устраивать свадьбу.

Именно в этот момент я была невероятно благодарна и Оуэну, и мне, что мы были слишком заняты, чтобы планировать какие-либо более мелкие детали. Мы выбрали дату, внесли задаток за понравившееся место, и я примерила несколько платьев, когда Риз навестила меня на Рождество… но мы оба ждали открытия во Флориде, прежде чем начать какое-либо серьезное планирование. Закрепить детали. Выбрать цвета, цветы и группу.

Но теперь, по другую сторону правды, я не могла понять, почему он хотел сделать что-то из этого. Почему Оуэн вообще сделал предложение? Давление семьи? Он был старше меня, но всего на два года. Он пока не мог беспокоиться о своем семейном наследии. Он даже не хотел говорить о детях всякий раз, когда я поднимала эту тему. Он всегда говорил:

– Мы перейдем этот мост, когда подойдем к нему.

Была ли это я? Неужели я каким-то образом, неосознанно, оказала на него давление, чтобы вывести наши отношения на новый уровень? Мне хотелось плакать. Я не могла вспомнить ничего конкретного. Все наши воспоминания теперь имели неприятный оттенок. Было невозможно просеять наши шесть лет вместе и увидеть что-то, кроме лживого, обманывающего ублюдка.

Но это все еще не давало ответа на вопрос "почему?" Почему он позволил этому продолжаться так долго? Почему он думал, что это сойдет ему с рук? Почему он думал, что может так обращаться со мной все эти годы и искренне верить, что я прощу его?

И почему мой отец был на его стороне, а не на моей?

Кофе, который я лелеяла, как волшебный эликсир мужества, превратился в кислоту в моем кишечнике, бурля и вздуваясь, и, в общем, работал против моей шаткой уверенности.

– Конечно, нет, – немедленно согласился Эдисон. – Но… но, может быть, было бы лучше подождать с официальным прекращением отношением до открытия магазина.

Что. За. Ад?

Мое сердце перестало биться и выпрыгнуло из груди на пол, где приземлилось с грязным шлепком.

– Эдисон, он не один раз мне изменил. Он изменял мне. Все то время, что мы были вместе. Снова, снова и снова. А потом возвращается ко мне и ожидал, что я сыграю идеальную, привилегированную девушку, которая с радостью откроет для него двери в карьере и будет готовить ему ужин каждый вечер.

– Какого хрена, Ло? – Эдисон зарычал. – Мы вместе были в отпуске. Черт возьми, мы вместе ходили в походы. Он… он…

– Сертифицированный придурок. Я не могу поверить, что ты на его стороне.

Он издал страдальческий звук.

– Как ты узнала? Ты обсуждала это с ним?

– У него есть второй телефон. Однажды днем он оставил свой ноутбук открытым, и я этим не горжусь, но он начал звенеть. Я болталась у него дома, пока он должен был быть в спортзале. Он случайно оставил свой второй телефон, и когда его компьютер взорвался предупреждениями, но его телефон тихо лежал на кофейном столике, у меня возникли подозрения. Я знала, что его обычный телефон был синхронизирован с его ноутбуком, так что для них обоих было нормально отключаться одновременно. Я подняла трубку, думая, что он выключил звук или что-то в этом роде, и поняла, что это не его телефон. Другой корпус, другой размер, другой фон. Я почти положила его обратно, но потом любопытство взяло верх надо мной. Он использовал тот же пароль. Всё же это был его телефон.

Волна жара и стыда захлестнула меня, такая же сильная, как и в первый раз. Как я могла быть такой идиоткой?

– Я провела час, вынюхивая… наблюдая, как моя жизнь разваливается на части.

– Итак, ты прочитала сообщения.

– Ты бы тоже так поступил.

– Это был правильный шаг, – сказал он, и в его голосе звучали такие же тошнота и отвращение, как и у меня. – Но ты не должна была вот так узнавать об этом.

– Я вообще не должна была узнавать об этом, потому что он должен был просто быть порядочным человеком и порвать со мной давным-давно.

– Я не думаю, что он изменял именно поэтому. Он любит тебя, Ло. Возможно, сейчас это не так, но ты должна видеть, как он несчастен здесь, внизу. Он жалок. И ежедневно закатывает истерики.

– Не заступайся за него, – прорычала я. – Не смей заставлять меня жалеть его.

– Боже, черт возьми, да, ты права. Мне жаль. Это просто так… это просто такое извращение.

Эдисон никогда не употреблял так много ругательств. По крайней мере, не передо мной. Он редко сердился. Но я чувствовала, как злость излучалась через сотовый телефон. Вероятно, он хотел поколотить Оуэна. Но он никогда бы так не поставил под угрозу свой бизнес. Он никогда бы не захотел разочаровать папу даже из-за чего-то подобного.

– Расскажи мне об этом, – вздохнула я. – Послушай, я не хотела втягивать тебя в это. Это не твоя проблема. Просто я не могу быть там сейчас. Я не могу быть во Флориде, притворяясь, что все в порядке, и что мы все еще собираемся пожениться, и что новый магазин – это не совсем воплощение нашей мечты.

– Каков твой план? Просто тусоваться с Риз, пока все не уляжется, магазин не откроется, и Оуэн поймет намек?

И вот тут наша связь с близнецами стала странной, потому что, серьезно, как он точно узнал, что я планировала сделать, даже не сказав ему об этом?

– Как ты узнал, что я у Риз?

Он рассмеялся. Это было напряженно, но всё же забавно.

– Куда еще ты могла пойти, Ло? У тебя есть один друг, который не я. И она единственный человек в стране, которого я знаю, который готов показать папе средний палец и тайно приютить тебя, как сбежавшего заключенного.

– Мы сделали много милых снимков, – сказала я ему, соглашаясь со всем, что он говорил. – Было трудно не публиковать их.

Он снова рассмеялся, и на этот раз смех был более легким.

– Держу пари, так оно и было.

– Мне жаль, что мои действия портят тебе настроение.

– Ну, ты же знаешь, что могла бы прийти ко мне, верно? Я бы не стал осуждать тебя за то, что ты бросила Флориду. Я бы не стал принуждать тебя.

– Да, ты бы так и сделал. Но я тебя не виню. Работая на папу, ты как будто ничего не можешь с этим поделать. Меня мучает чувство вины за то, что я не подтянулась и просто страдаю. Папа может никогда меня не простить. И я могу никогда не простить себя, если он никогда не простит меня. Дело даже не в Оуэне. Оуэн может спрыгнуть со скалы. Я больше беспокоюсь о своих отношениях с папой.

– Он простит тебя, – он прочистил горло. – Может быть.

Настала моя очередь смеяться.

– Я вернусь. Как-никак. Мне просто нужно… мне просто нужно еще немного времени. Мне нужно решить, что я собираюсь делать, прежде чем мне снова придется встретиться с Оуэном.

Эдисон издал звук, который дал мне понять, что он меня услышал, но я не знала, был ли он сердитым или разочарованным. И что еще хуже, я не знала, был ли он зол или разочарован Оуэном. Или мной. А я была слишком труслива, чтобы спросить.

Вот в чем дело. Предательство Оуэна стало настоящей трагедией. Тяжелая, ужасная, душераздирающая смерть, о которой я все еще горевала. Но от одного я бы, надеюсь, оправилась. Ладно, я могу оказаться в полном одиночестве. И измученной. И разочарованной. Но если бы Эдисон встал на сторону Оуэна или моего отца… я бы никогда этого не пережила. Это была бы слишком сокрушительная душевная боль, чтобы от нее можно было оправиться.

Мы ссорились и не всегда соглашались, но он был единственным человеком, на которого я рассчитывала больше, чем на всех остальных. Он был не просто моим братом. Он был моим близнецом. Большую часть времени мне даже не нужно было спрашивать его, чтобы узнать, о чем он думает. Он всегда был рядом со мной. И наоборот. Дружба, которую мы разделяли, была самыми важными отношениями в моей жизни, особенно после того, как моя помолвка с Оуэном распалась.

Мне не просто нужно было, чтобы он понял меня. Мне нужно было, чтобы он встал на мою защиту. Чтобы разобраться с Флоридой вместо меня. Чтобы противостоять Оуэну, Девону и папе. Это было слишком много, чтобы просить кого-либо, и так много давления, о котором он не просил. Но я не смогла бы сделать это без него.

Потому что самое худшее? Если бы он встал на сторону папы и Оуэна и попросил меня пройти через фарс со свадьбой, я боялась, что так и сделаю. И это была самая уродливая, самая сокрушительная правда из всех.

– Ну, я могу, по крайней мере, дать тебе больше времени. Но тебе придется ответить на один из звонков Оуэна. Просто скажи ему, что ты прорабатываешь какое-то дерьмо или обдумываешь это. Во что бы он ни поверил. Не дай ему отступить, или успокой его, или что-то в этом роде. По крайней мере. Сделай это для меня. Сделай это для расширения, которое было твоим любимым проектом.

Я не хотела делать ничего из этого. Я просто хотела полностью стереть его номер со своего телефона и забыть о его существовании. Было нечестно заставлять меня вести себя с ним по-хорошему.

Но также было несправедливо по отношению к моей семье оставлять их в беде из-за этого магазина, пока я притворялась мертвой в Северной Каролине. Или к строительной компании. Или поставщикам. Или тем, кто еще, вовлечен в это дело, включая инвесторов, среди которых Девон Маккалоу составлял большинство. Как бы сильно я ни ненавидела его сына, я должна была признать, что здесь на кону стояло многое.

У меня было сильнейшее желание рухнуть на землю и разрыдаться. Но я не могла это сделать. Главным образом ради Риз.

– Хорошо, – сказала я ему шепотом. – Я свяжусь и помогу тебе.

– Мне жаль, что я прошу тебя об этом, Ло. Мне действительно жаль.

– Мне жаль, что я бросила тебя, Эд, – я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Я серьезно.

– Люблю тебя, сестренка. Позвони мне в ближайшее время.

– Я тоже тебя люблю.

Я повесила трубку, чувствуя себя более опустошенной, чем когда-либо. Я была уверена, что Эдисон будет на моей стороне. И дело было не в том, что он не был на моей стороне. Это было просто сложно. Я поняла это. Но ему никогда не нравился Оуэн. Не совсем. Он терпел его, но в нем не было никакого настоящего уважения. Но все это было связано с бизнесом моей семьи. В инвестициях. Партнерстве. Знаке доллара.

Я подумала о своей работе официантки в "Крафте" и поняла, как сильно она мне нравится. Я была совершенно не в себе и понятия не имела, что делаю, но что-то в работе в бизнесе, владельцы которого просто любили то, что они делали, было таким чистым и приносило удовлетворение. Семья Инглиш, возможно, и были горячей компанией, но они не нанимали людей, которые могли бы завести хорошие связи или познакомить их с влиятельными людьми. Они барахтались, барахтались и едва выживали.

Но они защищали друг друга. Они не отлучали Чарли от церкви за его предательство. Они изменили свой бизнес и выгнали продавца, который встал между ними. Они позаботились о том, чтобы их семейная ячейка оставалась вместе даже в чрезвычайно тяжелых и запутанных обстоятельствах.

И в этой грязи и мерзости это каким-то образом лишило их того, что я ненавидела в работе на свою семью, в создании "Органикса". Вчера вечером я пошла на работу не потому, что мой отец собирался быть там, оценивая мою производительность с помощью прогнозов продаж и прибыли. Я пошла на работу, потому что мне действительно нужны были деньги. И я усердно работала, потому что мне искренне нравилось работать. И в конце вечера, оставив в стороне неловкий разговор с Уиллом Инглишем, я гордилась своим улучшением и тем потом, который я пролила, пытаясь сделать то, что нужно было сделать.

Я смогу позвонить Оуэну. Я любила своего брата достаточно, чтобы помочь ему разрядить ситуацию, по крайней мере, на некоторое время. Но мне нужно было больше времени, чтобы разобраться в том беспорядке, в котором я была. Я все еще чувствовала себя избитой, разорванной… Полностью униженной.

Мне нужно было больше времени, чтобы найти способ вернуться к полной версии себя, прежде чем я смогу встретиться с Оуэном, Флоридой или отцом. Так что впервые в жизни я заставила своего отца ждать меня.

Впервые в своей жизни я поставила себя выше компании. И выше моей семьи.

ГЛАВА 9

– Ну, это самое милое место, которое я когда-либо видела, – воскликнула я после того, как Риз припарковалась на гравийной стоянке рядом с извилистым фермерским рынком, воздух которого наполнялся ароматом свежеобжаренного кофе, засахаренных орехов пекан и печеного хлеба.

Обширные прилавки были забиты цветами и всеми известными человеку овощами. Покупатели торговались с продавцами, а пары шли рука об руку по узким проходам. Дети и собаки на поводках, казалось, вели себя наилучшим образом, как будто находились в каком-то органическом Диснейленде. Но вместо аттракционов и призов они пробовали свежие фрукты и крали медовые палочки, когда продавцы не смотрели.

– Я знаю, – согласилась Риз. – Люди на работе говорят об этом уже несколько месяцев. Я давно хотела попробовать тут побывать, но я не знала, что все будет так. Я ожидала домашнее мыло и, может быть, тележку с яблоками.

Я рассмеялась.

– Ну, тут есть домашнее мыло, так что ты не ошиблась.

– Но это на самом деле выглядит потрясающе.

Она схватила меня за локоть, и мы направились в сторону мыла, которое, честно говоря, пахло потрясающе и имело форму толстых разноцветных пчел, очаровательные крылышки, жала и все такое.

Мы лениво бродили, останавливаясь почти у каждого прилавка, чтобы осмотреть товары и поболтать с продавцами. Мы съели пирог-воронку, немецкий крендель с домашним пивным сырным соусом, уличный тако из фуд-трака и латкес⁶. До сегодняшнего дня я никогда не пробовала латкес, но, честно говоря, теперь я не могла без них жить. Это было решено. Мне всегда будут нужны латкес в жизни.

Не говоря уже обо всей этой выпивке.

Я решила, что поделюсь своими новообретенными знаниями с Уиллом, пока мы пробовали коктейли и мартини. И крепкий чайный гриб. Домашнее пиво. И немного настоящего самогона.

– Хорошо, что мы съели много углеводов, – отметила Риз, когда мы практически рухнули на пустой стол для пикника несколько часов спустя. – В противном случае пришлось бы вызвать "Убер" чтобы отвезти нас домой.

Я затуманенным взглядом смотрела вдаль.

– Возможно, все равно придется вызвать "Убер", чтобы отвезти нас домой.

– Не-а, – сказала она, отмахиваясь от меня. – Мы просто будем продолжать ходить и сжигать жареную пищу. Мы будем в порядке через час.

Я фыркнула от смеха.

– Я не могу вспомнить, когда в последний раз была так пьяна, – я подумала о том, что только что сказала, и попробовала снова. – День выпивки.

Риз приподняла бровь.

– Это день выпивки.

Мы снова расхохотались, но фигура вдалеке привлекла мое внимание, и я резко села прямо.

– О боже, – невнятно пробормотала я. – Я думаю, что мой босс здесь.

– Твой отец здесь? – выпалила Риз. – Где? Я убью его. Клянусь, Ло, я убью его.

– Нет, не мой отец. Мой босс. Мой новый босс. Мой босс в баре.

– Твой босс в баре?

Она была слишком пьяна, чтобы понять.

Но это было не так. Ну, я была явно навеселе, но я знала, что имела в виду. И кто был здесь. И почему он был здесь? И увидит ли он меня в таком состоянии? День выпивки… эм… напилась посреди воскресенья.

Как тебе не стыдно, Лола. Гори от стыда.

Я обернулась, надеясь, что он еще не заметил меня, хотя он, казалось, очень целенаправленно шел в нашем направлении. Но, может быть, он припарковался в этой стороне. Рядом с людьми, похожими на хиппи. Или, может быть, он хотел немецкий крендель. Который находился на другой стороне рынка.

Или, может быть, он…

– Лола?

Хотел поговорить со мной?

Я развернулась и прищурилась на него так, как было свойственно пьяным, но это не могло помочь в моем нынешнем менее чем трезвом состоянии.

– О, боже мой, Уилл. Привет.

Я была чересчур умна и дружелюбна. Рациональная часть моего мозга приказала совершенно нетрезвой части отступить. Убрав улыбку, я потребовала ответа.

– Что ты здесь делаешь? Почему ты не в баре?

Он прищурился в ответ, и это было решительно трезво.

– Сегодня воскресенье. Бар закрыт.

Я слишком громко рассмеялась.

– О, точно. Да.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Что? Я в порядке. Почему? Разве я не выгляжу нормально?

– Нет, дело не в этом. Ты кажешься…

– Пьяной, – заступилась за него Риз. – Мы кажемся пьяными.

– Мы не пьяны, – возразила я, смеясь, хмурясь, бросая широко раскрытые взгляды на свою ничего не замечающую лучшую подругу. – Мы просто, эм, мы отбирали образцы. Еще рано. Мы не пьём днём.

Он засмеялся, садясь рядом со мной на скамейку для пикника.

– Ты и по ночам не особо пьешь.

Выражение его лица было очаровательным, милым и веселым. Я могла бы впасть в это выражение и жить там. Я никогда в жизни больше не хотела видеть другого выражения лица. Только это. На этом лице. Во веки веков, аминь. Он отвернулся и посмотрел на Риз с таким выражением лица. Как будто она этого заслуживала. Затем он протянул руку.

– Привет, я Уилл.

– Я Риз, – сказала она, тая, глядя так же, как я только что. – Я лучшая подруга Лолы.

Они всё ещё пожимали друг другу руки.

– Я её босс.

– Босс из бара, – подтвердила Риз.

Он отдёрнул руку.

– Это верно. Злой босс из бара.

Риз посмотрела на меня.

– О чём он? Он злой?

Я подпёрла подбородок рукой и пожалела, что поблизости нет еще одной выпивки. Это не обязательно должен был быть алкоголь. Но мне нужно было что-нибудь, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.

– Он не злой. Он просто… – я посмотрела на небо, надеясь, что оно высветит слово, которое я искала. – Привередливый.

Уилл издал сдавленный звук.

– Ты думаешь, я привередливый.

– Я имею в виду, ты не привередливый.

Выражение его лица исказилось во что-то более близкое к отвращению, чем к очарованию.

Чарли появился из ниоткуда и сел рядом с Риз с огромной банкой начос.

– Новенькая!

– Начос, – воскликнула я в ответ, забирая себе ближайшую чипсу.

Чарли моргнул, глядя на меня.

– Они целый день пили, – объяснил Уилл.

– День выпивки, – поправила Риз, вызвав у меня смешок. – И я думаю, что это был просто чайный гриб. Возможно, в него подсыпали наркотик.

– Или самогон, – возразила я. – Эта штука была крепкой.

– Новички, – цокнул языком Чарли. – Это абсолютные ошибки новичков. Все знают, что самогон нужен только после наступления темноты, а чайного гриба следует избегать любой ценой.

– Мы здесь впервые, – объяснила Риз, подтверждая свои обвинения. – Там должны быть вывешены знаки или что-то в этом роде. Мы не знали.

– Ну, съешь немного начос, – подбодрил Уилл, пододвигая жестяную тарелку ближе к нашей с Риз стороне стола.

Мы были на полпути к тарелке. Теперь нас ничто не остановит. Даже если бы он держал их на своей стороне стола.

Однако чипсы с сыром и сальсой, казалось, помогли мне протрезветь. Мир уже начал налаживаться, когда я спросила:

– Вы, ребята, обычно проводите здесь свои воскресные вечера?

Чарли фыркнул, и выражение лица Уилла снова стало испуганным.

– В твоих устах это звучит так… грязно, – сказал он.

Чарли засмеялся еще громче.

– Мы братья, – объяснил он Риз.

Они пожали друг другу руки и снова повторили процедуру представления. Риз, Чарли, Чарли, Риз.

– Так ты тоже ее босс в баре?

Риз взяла большой кусок чипсов со всеми начинками, политый кесо и сметаной.

Чарли прищурился на меня.

– Я имею в виду, технически, может быть? Я не знаю. Уилл почти для всех босс.

– Это неправда, – смущенно возразил Уилл. – Мы владеем баром вместе с нашей сестрой Элизой. Мы все отвечаем за разные аспекты бизнеса.

– Правда? – спросил Чарли, приподняв брови.

Уилл обратил своё внимание на Риз.

– Элиза работает с поставщиками, мероприятиями и маркетингом.

– Потому что она самая милая из нас троих, – вставил Чарли.

– Чарли управляет залом и персоналом.

– Вроде того, – быстро добавил Чарли.

– А я управляю меню, кухней и баром.

– И финансами, зарплатой, и моей работой, и большей частью работы Элизы, и всем остальным, – твердо добавил Чарли.

Уилл бросил на него взгляд. Я рефлекторно сжала губы. Чарли поднял руки и уставился на Уилла сверху вниз.

– Что? Это правда.

– Он довольно властный, – подтвердила я, принимая сторону Чарли.

– Видишь? Новенькая согласна со мной?

Он одарил меня благодарной улыбкой, но я начала задаваться вопросом, действительно ли он знает мое имя.

Мои подозрения подтвердились, когда Уилл сказал:

– Её зовут Лола. Не Новенькая.

– Ты всегда называешь её Новенькой, – заметил Чарли.

Я замерла, начос все еще был зажат между моими зубами, рот, к счастью, был закрыт.

Взгляд Уилла стал ледяным.

– Я не называю.

Чарли ухмыльнулся.

– Называешь.

Уилл прочистил горло, явный признак того, что он был раздражен.

– В любом случае, мы уладили наши разногласия, так что…

Риз фыркнула от смеха.

– В чем заключались ваши разногласия?

Уилл снова перевел взгляд на меня. Он снова скатывался к очаровательному и милому. Я, наконец, вспомнила, что нужно проглотить. Но только потому, что либо я проглочу, либо удушье.

– Её наняли официанткой, но она ничего не знает об этой работе.

Это вызвало настоящий животный смех у Риз, которая согнулась пополам, смеясь за мой счет.

– Это не так уж и смешно, – сказала я ей. Она продолжала смеяться.

Уилл и Чарли зачарованно наблюдали за тем, как она взяла себя в руки.

– Извините, – сказала она им, все еще смеясь. – Просто Лола – это ты в её семье, – она указала на Уилла. – Она та, кто всё делает, всем управляет и командует всеми вокруг. Это более чем забавно, что она сейчас играет официантку.

– Эй, это новый опыт, – я знала, что это прозвучало как оправдание, но я не хотела, чтобы Уилл и Чарли обиделись на то, что Риз не воспринимала эту работу всерьёз. – Мне нравятся новые впечатления. Плюс, все мои новообретенные знания помогли нам сегодня, не так ли?

Она бросила на меня очень трезвый взгляд.

– Возможно, но твои старые знания заставили тебя забрать три визитные карточки у продавцов продуктов, пока мы были здесь.

Я пожала плечами, не желая отрицать ее невысказанное обвинение.

– Никогда не знаешь, когда что-то может пригодиться.

– Говоришь как настоящий босс.

– Я думаю, ты никогда не рассказывала мне, чем занималась в компании своей семьи, – вмешался Уилл, звуча более чем подозрительно.

Я отмахнулась от него.

– О, на самом деле у меня нет должности. Мой брат Эдисон и я просто помогаем везде, где мы нужны моему отцу.

Риз уставилась на меня.

– Ты говоришь так, как будто ты заполняешь полки по выходным.

Взгляд, который я бросила на нее, наконец, заставил ее заткнуться.

– Однако в данный момент я на них не работаю, Риз. И мне все еще нужен доход. Так что я благодарна этим ребятам за то, что они рискнули со мной. Я учусь ориентироваться в баре. Вроде того.

– Ты отлично справляешься, – ободряюще сказал Чарли.

Уилл бросил на него такой же угрожающий взгляд, как и я на Риз, но когда он повернулся ко мне, его лицо снова стало гладким и спокойным.

– Ты справишься. У нас не самое простое меню бара, с которого можно начать, – он сделал паузу, прежде чем спросить. – Но ты здесь только на лето? Или…

– Я остаюсь с Риз на несколько недель, эм, эм, месяцев. Я не знаю, в чем именно заключается этот план. Это была своего рода неожиданная поездка.

– О, так ты не из Дарема?

– Я из Иллинойса. Недалеко от Чикаго.

– Ох, – Уилл выглядел более чем немного удивленным.

– Я живу здесь, – вставила Риз, очаровательно улыбаясь.

Чарли пришел в себя быстрее, чем Уилл, который, казалось, боролся со своим удивлением.

– Значит, у вас дружба, в которой вы можете просто месяцами ночевать друг у друга дома? Это круто.

– Да, ну, мы были соседками по комнате в колледже, – объяснила Риз. – Итак, мы привыкли жить вместе в стесненных условиях.

Я рассмеялась, наш нынешний сценарий смешался в моей голове со старыми воспоминаниями.

– Хотя твой дом – большой шаг вперед по сравнению с общежитием, которое мы делили на Мэддоксе.

Она откинула голову назад и рассмеялась над нашей первой совместной комнатой, той, которая укрепила нашу дружбу на всю жизнь.

– Это очень верно. Хотя я бы жила с тобой где угодно, бу.

– Ох.

Я улыбнулась ее заявлению. Вот почему она была моим близким человеком. Не только потому, что мне нужна была помощь в один из самых тяжелых моментов в моей жизни. Но потому, что она была бы рядом со мной в любой трудный момент, в любой душераздирающей трагедии, в любой беде. Она бы не колебалась, не задавала вопросов и не отталкивала меня. Если я нуждалась в ней, она просто действовала. И я надеялась, что я была такой для нее.

– Я тоже.

– Значит, ты остаешься с ней, чтобы спланировать свадьбу? – прямо спросил Уилл.

Ну, ладно, наверное, это был нормальный вопрос после того, как я прямо сказала ему, что вчера вечером была помолвлена. Но при свете дня, когда выпивка закончилась, а солнце припекало мне затылок, его вопрос был слишком откровенным, слишком требовательным.

– Свадьбу? – Риз практически взвизгнула, как будто Уилл бросил в неё ругательство.

– Эм, хм, нет, – быстро пробормотала я. – Мы, эм…

Чёрт. Я повернулась к Риз.

– Вчера вечером я сказала Уиллу, что помолвлена.

Её глаза тут же сузились.

– Ты вчера вечером сказала Уиллу, что помолвлена?

Я медленно кивнула, надеясь, что она уловит все смешанные сигналы, в которых я не могла разобраться. Я не была точно уверена, как она поймет, что я пыталась сказать, если я даже не могла понять, что я имела в виду. Но если кто-то и мог это сделать, так это Риз. Вот почему я рассчитывала на нее.

Она повернулась к Уиллу и сдавленным тоном и с напряженным выражением лица сказала:

– Лола здесь не для того, чтобы планировать свадьбу. Я вообще отказываюсь иметь какое-либо отношение к свадьбе. Лола здесь прячется от своей семьи, пока они открывают новый магазин во Флориде.

Ну, это была не совсем та легенда, которую я искала, но это было немного лучше, чем правда.

– Я не прячусь от них. Я скажу им, где я, если они спросят.

Может быть.

– Угу, – теперь она отказывалась смотреть на меня, и я поняла, что облажалась.

– Ты прячешься от своей семьи? – спросил Уилл, звуча искренне обеспокоенным.

– Я не прячусь от них, – повторила я. – Я просто… Они попросили меня сделать то, что мне не нравится, поэтому я беру некоторое время, чтобы переоценить свою роль в компании.

И в семье.

– Хорошо…

– И пока я здесь, я хотела попробовать себя в другой отрасли, поэтому в итоге устроилась на работу официанткой.