Текст книги "Решения, принятые после полуночи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Переводчик: Яша Дзен

Редактор: _Kirochka_, Rovena_nn

Вычитка: _Kirochka_

ГЛАВА 1

Уставившись на себя в тусклом свете ванной, я поправила струящееся летнее платье-трапецию, которое надела перед тем, как выбежать за дверь и усомниться в своем жизненном выборе. Снаружи было жарче, чем в аду, но здесь была примерно температура арктического ледника. Я замерзла и к тому же немного вспотела, в основном все чувства сразу. Мурашки по коже заставили волосы на моих руках встать дыбом, а тонкая полоска пота усеяла мою верхнюю губу.

Я была в ужасном беспорядке. И на девяносто девять процентов уверена, что меня сейчас стошнит.

Нет. Нет, не стошнит. Я могу справиться. Я могу справиться с собеседованием при приеме на работу. Несмотря количество открытого тела, которое я демонстрировала, что было полной случайностью и совершенно непрофессионально, когда дело доходило до поиска работы, я смогла бы пережить одно собеседование.

Может быть.

Нет, серьезно. Я могла бы. Я должна была это сделать.

Это было время тонуть или плыть. И поскольку я уже тонула в горе плохих решений и неудач, насколько хуже это могло быть?

Мне не следовало задавать этот вопрос.

Желая, чтобы кардиган прикрыл мои голые руки, и спину, и ноги, и плечи, и все остальное, кроме важных частей, которые, к счастью, уже были одеты, я покинула безопасный туалет и вошла в основную часть бара, где я ожидала просто оставить свою заявку… и надеяться, что они ее потеряли. Симпатичная и очень устрашающая менеджер терпеливо ждала меня за маленьким столиком возле впечатляющих синих двойных входных дверей, зажатых между двумя массивными окнами, через которые струился естественный свет и придавал настоящему деревянному полу золотистый блеск.

Ее крутая стрижка "пикси" с платиновыми волосами и широкие рукава с татуировками заставили мои колени нервно стучать, но ее улыбка была достаточно нежной, чтобы мне удалось, пошатываясь, добраться до стула напротив нее. Она была из тех пугающих людей, которые смешивали королеву Би и Бунтарку Без Причины в одного целого, маленького, но страшного человека.

Она продолжала улыбаться, но её голубые глаза с беспокойством прищурились.

– Вы в порядке?

– Нервничаю, – прохрипела я. – Я ужасна на собеседованиях, и я подумала, что у меня будет больше времени на подготовку.

– Вы серьёзно?

Я кивнула. Она запрокинула голову и издала музыкальный смех.

– Вы не можете быть серьезной.

Я снова проглотил позыв к рвоте.

– Могу.

Должно быть, она заметила зеленый оттенок моей кожи, потому что перестала смеяться, чтобы похлопать меня по руке через стол.

– Напомните, как вас зовут?

– Ло, – сказала я ей, вдыхая через нос и выдыхая через рот. – Эм, Лола Эллис. Но все зовут меня Ло.

– Я Ада Келли, – спокойно ответила она. – И вам действительно не о чем беспокоиться. Я бы назвала это не столько собеседованием, сколько вопросом: когда вы можете начать?

– Подождите, что?

– Работа, – повторила она медленнее. – Когда вы сможете начать?

– Какая работа?

– Что вы имеете в виду под вопросом какая работа? Вы оставили заявку, верно? – она посмотрела на бумагу, о которой шла речь, ее глаза быстро пробежали по заполненным карандашом пробелам. – Вы отдали ее, потому что хотите здесь работать, верно?

– Извините, да, я имею в виду, было несколько открытых позиций. На какую работу вы меня нанимаете?

Ее взгляд упал на пустые коробки.

– Вы умеете готовить?

– Эм, нет.

– Вы раньше работали официанткой? – она пробормотала, изучая другие ответы.

– Нет.

– Как насчёт хостес?

Я покачала головой и сжала губы.

Её взгляд снова метнулся ко мне.

– А как насчет работы барменом?

– Не, эм, профессионально, – я прочистила горло. – Я просто, знаете ли, баловалась на собственной кухне, – я притворилась, что не заметила её гримасы от моего смелого заявления. – В общем, я могу открыть бутылку вина.

Ей удалось изобразить на лице ошеломленное замешательство.

– Так, подождите, вы никогда раньше не работали в баре?

Её веселье по поводу моего заявления действовало мне на нервы, вызывая тошноту. Пот выступил у меня на лбу, и я смахнула его тыльной стороной ладони, делая вид, что приглаживаю свои вьющиеся медово-светлые волосы. Но под этим беспокойством скрывалось нечто более сильное – это болезненное чувство, что я не получу работу. Что мне придется столкнуться с ямой, в которую я сама себя загнала. Что может быть хуже, чем получить работу бармена с минимальной зарплатой, которую я даже не хотела?

Не понимаю этого.

Я рванулась вперед и попыталась обрести уверенность.

– Не совсем так. Но я бывала в барах. Во многих барах. Так что я знаю, как они работают… вроде бы. Я усердно работаю. Я прихожу вовремя. Я могу следовать указаниям. Я хорошо справляюсь под давлением, – если только у меня не берут интервью… – Я быстро учусь. И я…

– И вам явно нужна эта работа, – на мой растерянный взгляд она объяснила. – Иначе вас бы здесь не было. Никому не нужна эта работа. Но особенно тем, у кого есть другие варианты.

– О, у меня нет других вариантов…

Это было не совсем правдой, и я могла сказать, что Ада мне не поверила.

Браво.

Крики разнеслись по тихому, почти пустому бару из коридора, где я ранее была в туалете. Ада застонала и спрятала мое заявление под стол. Она была такой спокойной, что я бы не заметила, если бы мой адреналин уже не был на десятом уровне и не прокачивал осознание через каждую вену в моем теле с нежностью пожарного шланга на полную мощность.

– Тогда ты можешь убираться к черту! – прогремел низкий мужской голос сквозь суматоху.

Он вышел на свет, и я был удивлена, обнаружив симпатичного хипстера, возможно, на несколько лет старше меня. На нем были темные джинсы, белая рубашка на пуговицах с короткими рукавами, которая облегала его худощавую фигуру благодаря полосатым подтяжкам, и очки в черной оправе. Его волосы были выбриты по бокам и старательно зачесаны наверх. Его высокие скулы порозовели, а брови сошлись вместе в ярости. Он был несправедливо красив, несмотря на то, каким злым он казался. И полностью сосредоточенным на своей ярости, потому что он, казалось, вообще нас не замечал.

Женщина преследовала его до самого бара. На ней были суперширокие белые брюки и укороченная изумрудная блузка с оборками, открывающая кусочек пресса, о котором я только мечтала и трагически пыталась волшебным образом проявить его с помощью тако и маргариты. Ее волнистые черные волосы падали на середину спины, танцевали по плечам и запутывались в звенящих браслетах на запястьях, когда она пыталась убрать их со своего потрясающего лица.

– Очень мило, Чарли. Почему бы тебе просто не выбросить наши деньги в мусорное ведро и не поджечь его?

Я была так ошеломлена этим спором, их резкой яростью по отношению друг к другу, что все, что я могла сделать, это повернуться на стуле и наблюдать, как атмосфера накаляется. Меня воспитывали с лучшими манерами, но я не могла отвести взгляд. Может быть, это было потому, что я была так же удивлена, сидя в баре в Дареме, штате Северная Каролина, когда в тот самый момент я должна была быть на пути во Флориду. Или, может быть, потому, что в девять утра бар был совершенно пуст, так что я чувствовала себя невольным зрителем. Или, может быть, просто потому, что эти люди были потрясающе красивы и очень злы.

Ада закрыла лицо руками, потому что не могла смотреть на это. Я слышала, как она что-то пробормотала себе под нос, но не могла разобрать, что она говорила. Было очевидно, что эти люди были всего в нескольких секундах от того, чтобы перегрызть друг другу глотки. И у меня было место в первом ряду на этой бойне.

Чарли зарычал в ответ, сменив свой подход с праведного негодования на раздраженное презрение.

– Не будь такой драматичной, Элиза. Это было не так уж плохо, как это. Она не причинила никакого серьезного вреда. Мы едва заметили. Если бы не…

– Вам обоим нужно успокоиться, – прорычал новый человек, усиливая напряжение в комнате, как минимум, на двадцать градусов.

Он вошел в помещение, и мне показалось, что у меня на секунду отвисла челюсть. Он явно был родственником первого парня. Их черты были слишком похожи, чтобы они не были связаны кровными узами. Хотя он был выше того, кого звали Чарли, и более мускулистый. Отвлекающе мускулистый. Я знала это только потому, что его свободная черная футболка обтягивала его точеные бицепсы. Может быть, слишком туго. Может быть, несправедливо туго. Но, может быть, он только что вернулся с тренировки? Если его свободные спортивные шорты и кроссовки были каким-то признаком.

Но серьезно, у кого были такие точеные бицепсы?

Очевидно, он не был таким любителем тако и маргариты, как я.

Бедняга.

– Крича друг на друга, мы ничего не добьемся, – новенький бросил на Чарли убийственный взгляд. – Это, конечно, не вернет наши деньги.

Двое других закатили глаза в унисон.

– Я думаю, ты все об этом знаешь, Уилл, – прорычал Чарли. – Крики – это то, что в первую очередь втянуло нас в эту неразбериху.

– Это ты нанял ее! – Уилл, потеряв свой тщательный контроль на полсекунды позже, закричал, отказавшись от своего собственного совета.

– А ты уволил её! – крикнул в ответ Чарли.

Элиза подскочила, ударив Чарли кулаком в плечо. Сильно.

– Она воровала у нас, ты идиот!

Чарли отступил на шаг и помахал пальцем между Элизой и Уиллом.

– Вы не можете это доказать, – он тяжело сглотнул, и я подумала, не было ли это для того, чтобы набраться смелости, прежде чем он добавил. – Это всё ещё может быть ошибка в бухгалтерском учёте. Грег сказал, что перепроверит.

Уилл с вызовом скрестил руки на груди.

– Ты действительно идиот.

Именно в этот момент они втроем решили обратить внимание на Аду и меня. Их взгляды одновременно переместились на столик, который мы занимали. Я, с широко раскрытыми глазами и прикованная к их ссоре, в то время как Ада ворчала в свои ладони.

– Ада, – рявкнул Уилл, её имя было чётким и резким, – твоей подруге нужно выйти.

– Не моей подруге, – она швырнула заявление на стол. – Но я уверена, что она хотела бы выйти после этого шоу уродов.

Глаза Уилла скользнули ко мне, сузились, скептически.

– Тогда почему ты здесь?

На меня обратилось внимание не только Уилла, но и всех присутствующих, все смотрели на меня. Их спор повис в воздухе, удушая атмосферу и заглушая легкий летний ветерок, дующий снаружи. Ада была права. Я действительно хотела уйти. Мне хотелось выхватить заявление у нее из рук и выбежать через парадную дверь. Я бы сожгла его как чучело, как только убралась бы за угол, за то, что думала, что смогу справиться сама, за то, что попробовала что-то другое на этот раз, за то, что подумала, что заслуживаю пятиминутного перерыва от дерьма… Но у меня были лучшие манеры, чем убегать при первых признаках неловкости. Поэтому я откашлялась, расправила плечи и кротко объяснила.

– Я… я только подала заявление. Этим утром. Эм, примерно десять минут назад. Ада… проводила со мной собеседование на… должность.

Чарли издал насмешливый звук.

– Какого черта ты хочешь здесь работать? Очевидно, это дерьмовое шоу.

Очевидно, его вопрос был шутливым, но все молчали, ожидая моего ответа.

– Я… – сделав глубокий вдох, я выдавила слова сквозь стиснутые зубы. – Мне нужна работа, – ответ, который они могли бы додумать сами. Но сейчас я не могла остановиться. – Мне действительно нужна работа.

Уилл приподнял бровь.

– Ты когда-нибудь крала что-нибудь раньше?

У меня пересохло во рту, не от вины, а от страха. Этот парень был действительно ужасающим. Его широкие плечи поднялись вокруг острой линии подбородка, его подтянутые руки были скрещены на груди. Он уставился на меня так, словно я была причиной того, что он так разозлился, и я отреагировала на него самым обычным образом – вспотевшие ладони, тошнота, поиск ближайшего выхода.

– Горсть леденцов на кассе, – честно призналась я, – когда мне было лет семь. Моя мама заставила меня отнести их обратно в магазин и извиниться перед кассиром. Этот опыт был настолько травмирующим, что я никогда его не повторяла.

Челюсть Уилла сжалась, как будто он все равно думал о том, чтобы вызвать для меня полицию.

– А как насчет твоих боссов? Ты обычно спишь с ними?

Элиза и Чарли бросились на мою защиту. Даже Ада вскочила на ноги, размахивая руками и крича ему в ответ. Их возмущение от моего имени было настолько ошеломляющим, что я даже забыла злиться.

– Да ладно, Уилл, ты же не можешь быть серьезным! – закричала на него Элиза.

– Один раз! – Чарли сказал. – Один раз, и никто никогда не позволит мне забыть это!

– Хватит! – Ада закричала на всех троих. – Вы трое УЖАСНЫ. И причина, по которой мы никогда не сможем нанять никого нормального, – она махнула рукой в сторону коридора. – Убирайтесь!

Чарли впервые выдавил улыбку. Озорное выражение на его лице появилось так быстро, что у меня заболела шея от его внезапной перемены в поведении.

– Ты только что сказала нам убираться, Ада?

– Да, – прошипела она. – Трудно выполнять свою работу, когда вы все кричите друг на друга и бросаетесь безумными обвинениями. Вы не находите, что работать тяжело, когда вы ведете себя как полные придурки?

Элиза вскинула руки вверх и решительно согласилась:

– Да.

Чарли, по-видимому, уже полностью справившийся со своим гневом, ухмыльнулся Элизе.

– Ты ходишь за покупками. Это не так работает.

– За новыми диспенсерами бумажных полотенец для ванной комнаты. Фу, ты такой зануда, – Элиза снова потопала в сторону темного коридора. Чарли поспешил за ней.

– Но ты все равно любишь меня! – крикнул он. Никто из них не ждал Уилла.

Уилл, однако, не последовал за ними, потому что его внимание все еще было полностью сосредоточено на мне.

– Когда ты сможешь начать?

Как будто я собиралась работать здесь после всего этого. Я была полностью напугана плохими флюидами, которые он бросал в мою сторону. В целом я была хорошим человеком. Обычно у людей не было проблем со мной, потому что я не создавала проблем. Я исправляла проблемы. Я ничего не сделала этому парню, а он уже обвинил меня в том, что я воровка и шлюха. Я уже забыла о нем.

– Простите, кто вы?

– Уилл Инглиш, – отрезал он тем же тоном, которым разговаривал с Адой.

– Он владелец, – вставила Ада.

– Вместе с моими братом и сестрой, – добавил он, кивнув подбородком в сторону коридора.

Мой рот образовал букву "О". Все трое были родственниками. Это объясняло крики, удары кулаками и оскорбления.

– Я… я не знаю, – пробормотала я во второй раз. – Я должна проверить свое расписание.

Это была ложь и неубедительное оправдание, но я не хотела, чтобы он кричал на меня, когда бы я сказала ему, что предпочла бы работать где угодно, только не здесь. Ну, почти в любом другом месте. Эти люди были сумасшедшими.

– На самом деле я не ожидала сегодня собеседования. Я просто зашла, чтобы оставить резюме.

Он кивнул Аде, и между ними промелькнуло понимание.

– Ты можешь начать завтра, – решительно сказал он. – Надень чёрное, – он повернулся, но потом, казалось, передумал. – Что-то, что прикрывает, – он указал на верхнюю часть своего тела, – большую часть тебя.

Мои щеки вспыхнули от его намека, и это было все, что я могла сделать, чтобы не побежать за ним и не пнуть его в голень.

Голос Ады приобрел сочувственный оттенок, как только он исчез.

– Он мудак. Мне так жаль.

Стул заскрежетал по полу, когда я оттолкнулась от стола.

– Очевидно.

Она схватила меня за руку, прежде чем я успела убежать.

– Но у него добрые намерения. Ему не нравится, когда клиенты пялятся на официанток. Вот почему он хочет, чтобы они… одевались скромно, – на мой недоверчивый взгляд она понизила голос и взмолилась. – Пожалуйста, Лола, мы в отчаянии. Я знаю, что они, – она указала в сторону коридора, – совершенно сумасшедшие, но этот бар сейчас самое горячее место в Дареме. Почасовая оплата дерьмовая, но ты будешь зарабатывать больше ста баксов за ночь в течение недели и до трехсот или больше по выходным только в виде чаевых. Это… того стоит.

Мой желудок снова перевернулся от этого тошнотворного чувства. Ничто не стоило такого босса. У меня уже была работа. Законная работа, полная пенсионных планов, медицинской страховки и семейных обязательств.

– Я не знаю…

– Подумай об этом, – поспешила сказать она, снова сжимая мою руку. – Подумай о деньгах. И как сильно ты нам нужна. Твое рабочее время с четырех до закрытия завтра, если ты этого хочешь.

– Мне позвонить вам, если я этого не захочу?

Она быстро покачала головой, текстурированная светлая челка упала ей на глаза.

– Поверь мне, я это пойму.

Я выдернула свою руку из ее и схватила сумочку со спинки стула.

– Что ж, спасибо, что уделили мне время, – сказала я ей, не в силах перестать быть вежливой. – Это было… интересно.

Она широко улыбнулась.

– Так всегда бывает.

У двери я обернулась, держа руку на медной ручке.

– Ада? – она подняла глаза от того места, где задумчиво смотрела на свои руки. – Это из-за них ты так отчаянно хочешь кого-нибудь нанять?

Она покачала головой, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы все еще одни.

– Не из-за всех них. Элиза и Чарли очень милые. Они такие только друг с другом. Они никогда не стали бы кричать на тебя. Мне искренне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем их обычного поведения.

Я не знала, что на это сказать, но в любом случае это не имело особого значения, потому что я не соглашусь на эту работу. Кивнув на прощание, я вышла на улицу, сразу же наслаждаясь теплым солнцем на своих холодных голых руках. Только вернувшись домой, я поняла, что она не включила Уилла в свои извинения. Она совершенно не обращала на него внимания.

Вероятно, потому, что мое первое впечатление было верным, он был большим, плохим, страшным боссом, и я была бы абсолютно несчастна, работая на него.

* * *

Я налила еще полстакана красного вина в пластиковый стакан и взмахнула им, наблюдая затуманенным зрением за темно-малиновым пятном на белой внутренней стороне стаканчика. Я не собиралась в одиночку выпивать почти целую бутылку пино, но не тут-то было. Это был странный день, и мне не терпелось забыть все поводы для расстройства.

После странного и неожиданного собеседования в баре этим утром я по дороге домой неправильно заказала напиток в местном кафе. Я ненавидела указывать на ошибки других людей, даже на такие невинные, как горячий латте с цельным молоком вместо мороженого с миндальным молоком, как я хотела. Так что я боролась с выпивкой, заменяя чувства бодрости и энергии разочарованием и потливостью.

День прошел. Я получила разочаровывающее электронное письмо о краткосрочной квартире, которую я думала снять, пока была в городе. Их не впечатлил мой статус нового жителя города и отсутствие работы в Дареме, поэтому они решили выбрать более "стабильного" кандидата, который был готов подписать договор аренды на один год.

Я никогда не была дикой. Удар был нанесен как худшее оскорбление моему типу А и болезненно предсказуемой личности.

Вскоре после этого я узнала, что вариант "Эйрбиэнби"¹, на который я положила глаз в качестве резервного плана, был арендован на лето. Я тянула время, решая, как долго я хочу быть здесь, и теперь в течение нескольких недель не было ничего подобного. Это был туристический сезон, так что я должна была забронировать что-нибудь несколько месяцев назад. Но в то время Дарема на картах не было.

Потом позвонил отец и спросил, когда я собираюсь приехать во Флориду. После этого я уклонилась от нескольких сообщений от моего брата Эдисона, который задавался тем же вопросом. И один неотвеченный звонок от моей мамы. На самом деле удивительно, поскольку уже несколько недель происходит почти одно и то же. Когда? Когда? Когда? Никогда… Почему?

– Твой телефон в соседней комнате гудит как сумасшедший, – сказала Риз, садясь на качели на крыльце рядом со мной.

– Это мой брат?

Она покачала головой.

– Это Оуэн.

– Чёрт.

Я сделала еще один большой глоток вина. Я буду расплачиваться завтра, но прямо сейчас на мои способности принимать решения повлияли ферментированный виноград и моя лучшая подруга.

– Который сейчас час?

– После полуночи, – сказала она, сочувствие в ее тоне было очевидным.

Я сделала еще один большой глоток.

– Я облажалась.

Мое признание глухо прозвучало в знойном летнем воздухе. У Риз был небольшой домик в старом тихом районе в самом сердце Дарема, штате Северная Каролина. Не было даже уличного движения, чтобы заглушить неискренность в моем голосе. Это было громко, ясно и трезво, даже если я не была трезва.

Риз рассмеялась надо мной, теплый звук, который напоминал мне о том, как мы снова учились в колледже и оставались в нашей комнате в общежитии до безбожных часов, разговаривая о мальчиках, делясь секретами и планируя наше общее будущее. Оказалось, что эти ночные разговоры не могли соответствовать нашим реальным жизненным проблемам. Но они все равно были одними из моих самых любимых воспоминаний.

– Ты не облажалась, – твёрдо сказала она. – Ты сделала крюк и навестила свою лучшую подругу. Ничто не вечно.

Прижав колени к груди, я уставилась на тихую, обсаженную деревьями улицу и машины, стоящие по обе стороны. Неподалеку стрекотали сверчки, а над головой мерцали звезды. Одетая только в хлопчатобумажные пижамные шорты и черную майку, я вздрогнула, когда ночной ветерок вызвал мурашки на моей коже.

– Сегодня у меня было собеседование на работу.

– Что?

– Здесь, в Дареме.

– Ты шутишь.

Я покачала головой и сделала еще один глоток вина.

– Очевидно, ничего постоянного, – оправдание было отголоском того, что она только что сказала, но по какой-то причине мне было больно это говорить. – Я заметила, что бар, в который мы ходили прошлой ночью, был битком забит, поэтому я взяла заявление и….

– Если ты действительно думаешь о том, чтобы остаться, ты могла бы также поискать что-нибудь со своим образованием. Я могла бы посмотреть, есть ли у моей фирмы что-нибудь в наличии.

Бросив на нее прищуренный взгляд, я решила, что, вероятно, пришло время поставить вино на стол. Поскольку теперь нас было двое. Мой стакан все равно был пуст.

Риз была моей лучшей подругой со времен колледжа, когда мы были соседями по комнате на первом курсе Северо-Западного университета. Мы оставались вместе каждый год нашего студенчества, даже когда Оуэн умолял меня переехать к нему после того, как он вернулся из аспирантуры в Индиане. Но я не могла оставить Риз. Пока нет. Не тогда, когда я знала, что мне предстоит прожить с Оуэном всю жизнь, а с Риз осталось всего несколько месяцев. Тогда выпускной казался концом нашей главы. Аспирантура и наша последующая карьера должны были вести нас в совершенно разных направлениях.

И они повели. По крайней мере, на какое-то время. Но посмотрите на нас сейчас. Снова вместе. И где был Оуэн? Ждет во Флориде с моим братом Эдисоном. Умоляя меня вернуться к нему еще раз.

Но в отличие от колледжа, когда не было ничего особенного в том, чтобы отложить мою жизнь с Оуэном или мои предстоящие обязанности, этот обход с Риз имел гораздо более серьезные последствия. Однако ни о чем из этого я не могла бы беспокоиться прямо сейчас, особенно о том, что касается Оуэна. Вместо ноющего чувства ответственности, которое я должна была чувствовать, все, что я могла собрать – это негодование, горечь… гнев… провал.

– Это кажется слишком постоянным.

Снова это слово. Но я была слишком пьяна, чтобы искать синонимы.

– Я просто… я не хочу быть нахлебницей.

Я не рассказала ей о квартире, в которой мне отказали. Аренда, даже короткая, также казалась постоянной. Но я рассудила, что они предложат шестимесячное обязательство, и если бы у меня было собственное жилье, я не была бы обременением для Риз.

Я знал, что она не возражала против моего неожиданного визита, но в какой-то момент ей придется вернуться к обычной жизни. Ее работа юриста во влиятельной юридической фирме была очень сложной. Поздние ночи, раннее утро, работа на дому. К тому же мы больше не учились в колледже. Она была предоставлена самой себе со времен своей знаменитой юридической школы в Дьюке.

– Ты не нахлебница, Ло. Ты мой гость. Мне нравится, что ты здесь, – она потянулась и сжала мою руку, напомнив мне о девушке в баре сегодня.

Положив щеку на колено, я сморгнула слезы и улыбнулась ей.

– Спасибо, Долька. Я не могу выразить тебе, как много это значит для меня.

Она сморщила нос от своего старого прозвища, но не смогла сдержать улыбки.

– Кстати, в каком баре ты была?

– Крафт, – сказала я ей. – Тот, со сложны ми напитками.

– О, да. Предполагается, что сейчас это одно из горячих мест Дарема.

– Ну, очевидно, у них возникли проблемы с удержанием официанток, потому что они предложили мне работу на месте.

Она откинула голову назад, упругие черные кудри, которые она убрала назад для своей важной адвокатской работы, каскадом рассыпались по ее плечам.

– Это кажется правильным. Твоему отцу понравится, что твое образование магистра в области финансов пойдет тебе на пользу.

Ее слова испортили мое и без того неустойчивое настроение, и я уткнулась лицом в колени и застонала.

– Как ты думаешь, сколько времени у меня есть, пока он не выяснит, где я нахожусь?

– Детка, ты здесь уже три недели. Он уже знает, где ты находишься. Он просто еще не приехал, чтобы забрать тебя и притащить твою упрямую задницу во Флориду.

Мой голос звучал приглушенно, когда я сказала ей:

– Ты не помогаешь.

– Я знаю.

– Скажи мне, что делать, Долька, – я снова использовала ее прозвище, потому что это успокаивало. Это напомнило мне о тех временах, когда на наших плечах действительно не было всей этой ответственности.

Она молчала несколько минут, пока мы оба обдумывали последствия того, что я сделала. Мы обе знали, что я не могу оставаться здесь и в конечном итоге должна буду добраться до Флориды. Мой длительный визит скоро закончится, и мы обе знали, что на самом деле я несерьезно относилась к работе в баре.

Это была прихоть. Точно так же, как этот пит-стоп в Северной Каролине. Но я не была склонна к капризам, обходным путям или призрачным текстовым сообщениям от людей в моей жизни, которых я любила.

Когда Риз заговорила, я понял, что она удивила нас обоих.

– Соглашайся на эту работу, – уверенно сказала она. – Чему это может повредить? Если они так отчаянно нуждаются в официантах, они, вероятно, не удивятся, когда ты уволишься через пару недель. К тому же, ты им все равно ничего не должна.

Она была права. Но…

– Пару недель? Ты не возражаешь, если я останусь? Серьезно?

Риз толкнула меня в плечо.

– Ты шутишь? Ты была лучшей частью этого последнего месяца. Мой дом – это твой дом и все такое.

– Я могу поискать квартиру. Это действительно не проблема. Я не хочу быть обузой.

Она закатила глаза и улыбнулась мне.

– Это не навсегда, помнишь? Ты здесь просто для небольшого перерыва от… ну, от всего. Официантка, живи со мной, лечись, выкинь все это из головы, а потом отправляйся во Флориду, – её слова вселили надежду, покой… решимость. – Флорида может подождать еще немного, верно?

– Верно, – согласилась я. Тошнотворное чувство вернулось к моему животу. Я винила вино и позднее время.

Это было не так, как я планировала, чтобы все прошло, или, честно говоря, как я планировала, чтобы моя жизнь в целом развивалась. Но это был неплохой план. И я бы, рано или поздно, вернулась к какой-нибудь версии моей запланированной программы взрослой жизни. Мне просто нужно было еще несколько недель, чтобы разобраться, к какой версии я была готова вернуться.

Кроме того, Эдисон мог бы пока справиться с моими обязанностями. Конечно, он будет производить как можно больше шума, жалуясь на дополнительную нагрузку, но с ним все будет в порядке. В любом случае, это всегда казалось излишеством, когда мы оба были там, чтобы управлять новыми проектами. Он всегда позволял мне брать верх, так что было странно передавать это ему, особенно когда я была той, кто упорно боролся за Флориду, но он был хорош в своей работе, когда хотел. Плюс, он был должен мне за то, что я всю жизнь терпела его проделки.

И, возможно, работа официанткой стала бы тем пинком под зад, который потребовался бы, чтобы переориентироваться на мои цели. Я всегда знала, кем стану, когда вырасту. Целью всегда был семейный бизнес. Но теперь, после всего, что случилось с Оуэном, я все ставила под сомнение. Не только то, чего я хотела… но и то, кем я была как личность. Как человеческое существо. Насколько во всем этом была моя вина? Насколько сильно я могла измениться раньше? Чего я вообще хотела от своего будущего, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с этим лицом к лицу? Так что, возможно, освоение новой работы, в новой обстановке, с надежной поддержкой и убежищем Риз в конечном итоге побудит меня вернуться к идеальной жизни, от которой я отказалась. За исключением одного человека, который громче всех требовал, чтобы я вернулась к этому.

Думаю, я узнаю это достаточно скоро.

ГЛАВА 2

Я приехала в три сорок пять, одетая в чёрное коктейльное платье, которое я надевала на рабочее мероприятие с Оуэном в прошлом году, которое было короче, чем я помнила. Но поскольку я знала, что упаковала его, я не дала себе достаточно времени, чтобы пройтись по магазинам до четырехчасовой смены. Горловина была скошена, но сделана со вкусом, хотя и была более плотной, чем я помнила. Риз посмеялась надо мной, когда я вышла из ее гостевой спальни.

– Очевидно, что у тебя никогда раньше не было настоящей работы, – сказала она.

Мои щеки вспыхнули, и я в сотый раз за сегодня пожалела о своем ночном решении, принятом под влиянием вина и страха. Мы решили, что мне следует избавиться от своих туфель на шпильках и одолжить пару ее клетчатых кроссовок, потому что они были практичными, а мои бедные ноги никогда раньше не работали посменно. Она также собрала мои волосы в пучок на макушке и добавила несколько браслетов на запястья. Я была готова на все, лишь бы не выглядеть политиком, собирающим средства, и выпросить больше чаевых с видом я-нормальная-и-нуждаюсь-в-ваших-деньгах.

Но по широко раскрытым от удивления глазам Ады, когда я вошла в дверь бара на пятнадцать минут раньше, я поняла, что все еще не совсем правильно поняла.

Она быстро стерла шок со своего лица и тепло улыбнулась.

– Ты здесь.

– И во всем черном.

Я провела рукой по длине своего платья и закончила дрожащими джазовыми пальчиками.

Она сжала губы в попытке не рассмеяться надо мной.

– Да, – она выразительно кивнула, – ты во всём чёрном, – последовала натянутая пауза, прежде чем она сказала. – Мне нравится твоя обувь.

– Спасибо, – это была даже не моя обувь, но Аде не нужно было это знать.

– В любом случае, теперь, когда ты официально работаешь в "Крафте", мне нужно, чтобы ты заполнила кое-какие бумаги, прежде чем сможешь работать.