Текст книги "Корона Ста Королей (ЛП)"
Автор книги: Рейчел Хиггинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Матильда поёжилась и потёрла руки, словно отгоняя холод.
– Самым странным были светлячки над её головой. Их была сотня, клянусь. Я всегда буду помнить это, потому что мы так редко видели их, тем более так близко к морю. Ветер отбрасывал их назад, к деревьям. И всё же они были там, когда она молилась и взывала о своём сыне, они парили над ней, как будто тоже молились.
Я сглотнула, пытаясь принять её рассказ.
– Что случилось с маленьким мальчиком?
Она выдержала мой взгляд.
– На следующий день он сел в постели. Он даже снова научился ходить.
Я не могла найти правильного ответа, но звук колёс кареты спас меня от необходимости. Матильда бросилась к окну. Я последовала за ней.
Мы стояли бок о бок, пока Шикса вскочила на подоконник, чтобы посмотреть, что привлекло наше внимание. Я погладила её по спине, пытаясь понять, кто есть кто.
– Ты когда-нибудь видела королевскую карету, которая не принадлежала Соравалю? – спросила я Матильду.
– Несколько раз, – пробормотала она. – Та, что впереди, с чёрно-красным знаменем – Теновия.
– Там Сораваль, – прошептала я. – Хьюго и Анаталь здесь.
По крайней мере, у меня был один союзник в этой компании.
Мы наблюдали за всей этой пышностью и торжественностью, когда Тирн вышел, чтобы поприветствовать прибывших монархов. Монархи Теновии первыми вышли из карет, затем карета отъехала, чтобы освободить место для Хьюго и Анаталь.
Мы ждали, что кто-нибудь позовёт меня или объявит о прогрессе с Конандрой, но никто не пришёл. В конце концов, Матильда удалилась, а я распустила волосы ради ванны.
Около полуночи подъехал ещё один экипаж. Я как раз легла в постель, когда лакеи начали перекрикиваться через двор.
Шикса подняла голову с подушки рядом со мной и навострила уши. Я повернулась к ней.
– Скажи мне своё лучшее предположение. Как ты думаешь, кто это?
Она склонила голову набок и уставилась на меня так, словно я сошла с ума.
– Отлично, – проворчала я. – Я проверю. Не трудись вставать.
Она толкнула меня мордой в плечо. Я закатила глаза.
– Ты как рабовладелец.
Я вздрогнула от ощущения холодного камня под ногами и поспешила к окну, подпрыгивая на носочках.
Элегантная карета остановилась, и усталые лакеи засуетились вокруг, чтобы разместить вновь прибывших монархов. Я всмотрелась в темноту и попыталась разглядеть королевские цвета, изображённые на карете.
Наконец появился лакей и спустил лестницу, за ним последовал пурпурный ковёр, расстеленный на гравий. На портике наверху объявился Тирн, и, в конце концов, дверь кареты распахнулась. Серое дорожное платье на фоне пурпурного ковра могло означать только то, что прибыл Барстус.
С ещё одним монархом в резиденции я могла чувствовать, как надвигается Конандра.
Но я была готова. Настолько готова, насколько это было возможно.
Хотя я ненавидела эти дни одиночества, возвращение в замок вернуло воспоминания. Я вспомнила виды, звуки и запахи различных комнат, изгибы и повороты коридоров. Я вспомнила лица некоторых старших слуг – слуг, которых Тирн не уволил и не заменил, и могу поклясться, что они тоже узнали меня. Чем больше они проводили со мной времени, тем больше видели правду.
Они кланялись с большим уважением. Они приносили еду, которая, как они знали, мне понравится. Их взгляды смягчились. Я надеялась, что если слуги смогли увидеть меня, настоящую меня, то, возможно, королевские особы тоже смогут.
Конандра и последствия суда маячили на горизонте, но правда была на моей стороне.
Это должно было что-то значить.
ГЛАВА 26
Следующие два дня принесли прибывших из Ворестры и Каши. Поскольку оба королевства происходили из разных пустынь, они демонстрировали более интересные стили поведения и одежды.
Днём позже по королевской аллее прокатилась роскошная карета. Арамор никогда не скрывал своего изобилия, и карета хвастливо демонстрировала всем серебро и золото, которым было так богато королевство. Король и королева со скукой спустились на золотой ковёр. Тирн улыбался им шире, чем другим членам королевских семей, и души не чаял в королеве. Всё это вызвало у меня тошноту, и я была вынуждена вздремнуть, когда зрелище закончилось.
Через три дня после этого прибыл король Хеприна. Это был приземистый пожилой мужчина с вьющимися седыми волосами, украшенными королевскими зелёным и жёлтым цветами Хеприна. Он был вдов и приехал один. Это был первый раз, когда я его увидела. Я прожила в святилище его страны восемь лет, и всё же мы встретились только тогда, когда я вернулась в свою страну.
Прибытие короля Хеприна означало, что в пути остался только один правитель. Королева из Блэкторна. Сначала я стояла у окна, полагая, что она в любой момент может проскользнуть по королевской аллее. Этот момент растянулся на день, потом на четыре.
Блэкторн находился в самом дальнем уголке королевства, в Ледяных горах к северу от Змеиного моря. Самое маленькое королевство в державе, Блэкторн с самого начала был грозной силой благодаря безжалостной армии и властолюбивым монархам. Такое сочетание с легкостью может представлять угрозу для остальной части державы.
Я несколько дней ждала прибытия Раванны Пресидии. Но Холодная Королева, должно быть, появилась глубокой ночью, потому что я не слышала, как подъехала её карета.
На самом деле, только когда в комнату в панике влетела Матильда и приказала собираться, я поняла, что наконец-то, спустя три с половиной недели, я буду представлена свету.
Я позволила Матильде одеть меня со всей заботой и вниманием, на которые она была способна. И когда я встала, чтобы увидеть себя в золотом платье, которое она выбрала, я не могла поверить в то, чего она добилась.
Я выглядела как принцесса.
Юбка колоколом облегала мои бёдра, шурша у моих ног и расширяясь так, что никто не мог стоять рядом со мной. Бархатный лиф плотно облегал мою талию, в то время как рукава свободно расширялись на моих запястьях.
Матильда убрала мои волосы с лица, стянув локоны в пучок на затылке, в надежде, что так я буду похожа на свою мать больше, чем когда-либо. Когда я смотрела в зеркало, я не могла не восхищаться её работой. На самом деле я действительно была похожа на свою мать, королеву.
Теперь настало время почувствовать себя так.
Я желала встречи с Тейлоном. Мне хотелось поговорить с ним в последний раз. Я хотела услышать, что он верит мне, что знает, что я та, за кого себя выдаю.
Я также хотела увидеть Оливера. Мне нужен был мой друг. Мне нужно было, чтобы он напомнил мне, что я не слабая, что меня готовили к моментам, подобным этому.
Но я не знала, разрешат ли им присутствовать на суде. По правде говоря, я очень мало знала о Конандре, только то, о чём Хьюго предупредил перед моим отъездом из Сораваля.
Как только Матильда заколола последнюю шпильку, чтобы мои волосы не рассыпались, как змеи, Креншоу толкнул дверь. Моё сердце затрепетало, когда Матильда двинулась ему навстречу.
– Мы пришли за девушкой, – хрипло объявил он.
Матильда повернулась, чтобы поманить меня, но я уже была там. Я подняла подбородок и встретила холодный взгляд охранника.
– А что, если я окажусь той, за кого себя выдаю? – я бросила ему вызов. – Тогда что? Как вы будете наказаны за такое обращение с вашей королевой?
Его челюсть дёрнулась, но он не сказал больше ни слова. Вместо этого он отступил назад и подождал, пока я выйду в коридор.
– Самозванка, – выплюнул он, когда я проходила мимо него.
Охранники окружили меня, как только я вышла из своей комнаты. Я подумала, что это немного чересчур.
Мои пальцы чесались взять клинок, но я оставила его в своей комнате, под матрасом, с Шиксой, охраняющей его.
Мы двигались как единое целое по знакомым коридорам. Я заметила изменения, которые произошли за эти годы, но, казалось, ничто не постарело, пока меня не было.
В таком изобилии было почти легко забыть унылость окружающих дворец деревень.
Почти.
Но не совсем.
Через несколько минут мы стояли перед тронным залом. Я ожидала, что Конандру соберут где-то в другом месте. Я не думала, что вернусь сюда, пока это не станет моим тронным залом, пока я не буду править этой державой.
Двери открылись слишком рано, и меня объявили "Предполагаемой Тессаной Аллисанд, что отстаивает трон Элизии и Корону Девяти".
В зале воцарилась тишина, и в воздухе послышался шорох одежды, когда все повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я подняла голову, вздёрнула подбородок и сосредоточилась на том, чтобы не споткнуться.
Проходы вырисовывались по обе стороны, как щупальца огромного морского существа. Все места были заняты. Всё пространство в конце зала было заполнено. Единственным свободным местом был проход, который вёл меня вперёд, к совету, решающему мою судьбу.
Насыщенные карие глаза Оливера почти сразу привлекли моё внимание. Он стоял в углу возле входа для слуг. Я ничем не выдала своего внимания к нему, но его полуулыбка придала мне достаточно уверенности, чтобы продолжать двигаться вперёд. Даже если никто другой не знал, Оливер верил мне. Оливер верил в меня.
Я не позволяла себе снова оглядываться по сторонам и поэтому не знала, были ли мои слушатели высокопоставленными лицами или простыми деревенскими жителями. Мои глаза не отрывались от совета в передней части зала.
Для каждого члена совета были принесены богато украшенные стулья. Я сразу узнала Хьюго, но так как он не двинулся с места, чтобы признать меня, я решила, что лучше сделать то же самое.
Тирн сидел в центре, а монархи расположились по обе стороны от него. Хьюго занял четвёртый стул от него, на самом краю левой стороны, место наименее важное.
Поняв, что Хьюго пренебрегли, я оглядела остальных монархов, желая увидеть, с кем объединился Тирн.
Прошло слишком много времени, чтобы я могла узнать кого-либо из них по памяти, поэтому я опознала их по цветам. Я была удивлена, увидев короля Барстуса, сидящего слева от моего дяди, но ещё больше удивилась, увидев Блэкторн справа от него, на самом высоком почётном месте.
Королева Раванна Пресидия из Блэкторна выглядела точно так же, как я её помнила. Гладкие чёрные волосы, туго стянутые на висках, струились по спине прямым шёлком. Её губы были выкрашены в тёмно-красный цвет, подчёркивающий тонкие скулы и длинную шею, в то время как тёмные круги вокруг глаз оттеняли их ярко-зелёный цвет. Она была такой же потрясающей, какой я её помнила. И такой же ужасающей.
Она была единственным монархом, который не носил оба своих королевских цвета. Вместо этого её платье было таким же чёрным, как и волосы. Облегающий лиф резко контрастировал с её бледной кожей, а юбка, казалось, была полностью сделана из длинных чёрных перьев. Как и накидка, застёгнутая на шее и закрывающая только верхнюю часть плеч, оставляя открытыми её фарфоровые руки.
Холодная королева, как называла её моя мать.
Я почувствовала правду, когда наши взгляды встретились. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, оставив такой сильный холод, что мои кости, казалось, треснули и раскололись. Моё тело знало то, что только сейчас осознал мой разум.
Эти люди приводили меня в ужас.
Но это ничего не меняло.
Я взялась за контроль над своим телом. Отец Гариус научил меня всему, что касалось страха. Он научил меня, как с этим бороться. Как сделать его покорным более высоким атрибутам самодисциплины и силы воли.
Я выдержала её взгляд. Я не дрогнула, хотя внутри меня всё дрожало. Я не вздрогнула, даже когда руками вцепилась в ткань платья. Я не отворачивалась от этого леденящего взгляда, пока голос дяди не привлёк моё внимание.
– Ты утверждаешь, что ты Тессана Аллисанд из дома Экстентии, старшая дочь моей сестры, наследница трона Элизии. На каком основании ты предстаешь перед этим судом? – голос моего дяди прогремел по комнате.
– Потому что я та, за кого себя выдаю, – мой голос зазвучал тихо и неуверенно, но я поняла, что мне нужна убеждённость, чтобы доказать свою точку зрения. – Моим отцом был Фредрикс Аллисанд, Сотый король Девяти Королевств. Моей матерью была Гвинлин Фенник Аллисанд, королева державы. Моими братьями были Алеск, Бенедикт, Эрикс и Брейн. Мою младшую сестру звали Катринка. Все они были отняты у меня более восьми лет назад, убиты в нашем доме, – мой голос сорвался, когда всплыли воспоминания. – Я видела, как им перерезали глотки и обескровили тела, – слёзы потекли у меня из глаз, но я этого почти не заметила. – Их убили. Здесь, в этом дворце. Я та, за кого себя выдаю. И я вернулась, чтобы потребовать то, что по праву принадлежит мне.
Когда я сморгнула последние слёзы и снова смогла ясно видеть, я заметила, что некоторые члены совета наблюдали за мной остекленевшими глазами.
И некоторые выглядели так, как будто были бы очень рады покончить с Конандрой сейчас. Как и с моей жизнью.
Грубый, жёсткий король наклонился вперёд. Его волосы были такими же белыми, как заснеженные вершины Алмазных гор, но его кожа была загорелой и обветренной. Тёмно-синий и зелёный цвета герба представляли его как короля Каши, Девониша Катанса.
– Значит, ты можешь плакать, дитя. А теперь дай нам что-нибудь настоящее. Нам нужны факты и доказательства.
Он был прав.
– В то утро, когда убили мою семью, я была с Тейлоном Трескинатом. Его семья приехала во дворец, чтобы отпраздновать рождение моего нового брата, Брейна. Я не уверена, помните ли вы, но в то время я была помолвлена с Тейлоном. У моего отца было шестеро детей, и он хотел устроить судьбу каждого. Я была предназначена Соравалю и их старшему принцу. Монах по имени отец Гариус из Братства Молчания также посещал дворец в эти дни. Это записано в книгах учёта. Он – верховный жрец в Храме Вечного Света в Хеприне, недалеко от Холмов Гейна. Когда я обнаружила свою семью мёртвой, Тейлон убедил меня пойти с отцом Гариусом, прежде чем убийца моей семьи найдёт и меня. Тейлон верил, что я не переживу этот день, что тот, кто убил мою семью, выследит меня. Он взял Корону Девяти у моего отца и отдал её отцу Гариусу. Затем отец Гариус тайно вывез меня из дворца и провёз через восточную половину державы. Он отпустил меня из Храма Вечного Света всего несколько месяцев назад. В тот момент он дал мне Корону Девяти и сказал, что пришло время возвращаться домой.
– Священник велел тебе вернуться домой? – спросил на этот раз король Барстуса, Максим Золотов. Его официальный титул гласил, что он правитель Змеиного Моря и Защитник Ледяных гор. Другими словами, он был могущественным союзником моего дяди. – Но как это может быть, если Братства не говорят?
– Вы правы. Они не разговаривают. Но я – да. И после того, как мы прожили вместе восемь лет, мы разработали способы общения.
Максим фыркнул.
– Это, должно быть, отличный способ, если он мог сообщить такие тонкости.
– Несмотря на их молчание, они очень умные, хорошо образованные люди. Просто они не общаются вслух, – я старалась сохранять терпеливый тон, но это было нелегко. – Отец Гариус спас мне жизнь, Ваши Величества. Нас связывала нить, которая выходила за рамки словесного общения.
Максим снова фыркнул. Я не могла сказать, что это означало, но надеялась, что он поверил мне, хотя и неохотно.
Правители засыпали меня вопросами, и я отвечала так хорошо, как только могла. Они хотели знать точные подробности о моих родителях и братьях. Они спрашивали об их жизни и поведении, пока они были живы. Потом они спросили об их смерти и о том, каково это – найти их мёртвыми.
Они попросили меня объяснить как можно подробнее, насколько я помню, как умерли мои родители. Как именно им перерезали горло? В каком направлении? Сколько там было крови?
Они хотели знать, как прошли последние годы моей жизни и с кем я общалась. Как я попала сюда из Хеприна. Они особенно хотели узнать подробности моего образования и обучения. Я отвечала на их вопросы так хорошо, как только могла, сохраняя при этом несколько секретов о моем путешествии сюда и особенно о моем обучении. Вопросы продолжались долго. Один монарх за другим нападал на меня.
– И ты просто вышла из замка? – потребовала ответа Раванна Пресидия, королева Блэкторна. – Никто тебя не узнал и не пытался остановить?
Я уже бесчисленное количество раз отвечала на этот вопрос. Разочарование просочилось в мои слова, когда я отрезала:
– Отец Гариус избегал дорог и деревень. Нас никто не видел. А что касается вашего вопроса о том, чтобы уйти незамеченными, то мне тогда было всего девять лет, и никто не пытался нас остановить. Я помню, что мы не видели ни души, когда шли по замку. Как будто весь персонал исчез. Или, может быть, к тому времени они обнаружили тела моей семьи и были потрясены. Я предпочитаю верить в последнее.
Ее губы сжались.
– И ты говоришь, что Тейлон Трескинат просто снял корону с головы твоего отца? Это вызывает ещё один вопрос о том, почему кто-то пошёл на все эти хлопоты, чтобы убить королевскую семью, но оставил Корону Девяти на полу? Всю в крови, – она посмотрела вверх и вниз по линии членов совета, подчеркивая свою точку зрения одной поднятой бровью. – Разве весь смысл убийства твоего отца не в том, чтобы захватить корону и взять под контроль державу?
Её ледяной взгляд вернулся ко мне. Моё сердце болезненно забилось от этих жестоких слов. У меня всё ещё перехватывало дыхание, когда я представляла их на полу, окровавленных, безжизненных.
– Я не могу строить догадки о намерениях убийцы, – мой голос был едва громче шепота. Нескольким членам совета пришлось наклониться поближе, чтобы услышать меня. – Как я уже говорила, в то время я была всего лишь ребёнком. Я не знала ничего, кроме того, что у меня забрали мою семью. Даже сейчас, после всех этих лет, проведенных в недоумении, почему, как и что я могла бы сделать по-другому, у меня всё ещё нет ответа. У меня столько же вопросов, сколько и у вас.
Уголок её рта победно приподнялся. Я поняла, что королеве Блэкторна было всё равно, за кого я себя выдаю. Она не хотела, чтобы я выиграла этот процесс. Я лишь смутно помнила, как встречалась с ней в детстве, и в этом воспоминании не было ничего, кроме её отчужденности. Но сегодня эта женщина ненавидела меня.
– Последний вопрос, – объявила она. Мы были здесь уже несколько часов. Ноги у меня устали, а в спину словно воткнули сотню булавок. Но макияж Раванны не размазался, и её красные губы не поблекли. Она выглядела так же идеально, как и в тот момент, когда я впервые увидела её.
– Ты говоришь, что была так обеспокоена своей семьёй, своими умершими родителями, братьями и сестрой. Но ты ушла с незнакомцем всего через несколько секунд после того, как обнаружила, что им перерезали горло? Это не похоже на поведение скорбящего ребёнка. Это больше похоже на план действий на случай непредвиденных обстоятельств виновной стороны.
У меня отвисла челюсть.
– Вы хотите сказать, что я убила свою семью?
Та тонкая улыбка, которую она не могла скрыть, приподняла другой уголок её рта.
– Я просто предполагаю, что твоё поведение кажется подозрительным. Ты не только сбежала со сцены, но и отсутствовала в течение восьми лет. Мы обыскали всю державу в поисках этой короны, и ты спрятала её вместе с немыми монахами в самом отсталом королевстве державы. Ты возвращаешься только теперь, когда знаешь, что совет решил смастерить новую корону. Появляешься только тогда, когда мы собрались голосовать за новую родословную для Места Силы. Ещё до того, как ты покинула свой драгоценный монастырь, ты знала, что твоё время истекает. Если бы ты прибыла даже на три месяца позже, твои планы украсть трон и Место Силы были бы слишком запоздалыми.
Комната передо мной дрогнула. Перед глазами всё поплыло.
– Нет, – прошептала я. Затем с большей уверенностью я заявила. – Нет! Я не знала. Откуда мне было знать? Это всего лишь совпадение, что я прибыла именно сейчас. Клянусь вам, я ничего не знала о ваших планах создать новую Корону Девяти или перенаправить родословную.
Совет перешептывался друг с другом, пока Хьюго не прервал болтовню своим гулким голосом.
– Наши планы относительно Короны Девяти должны были храниться в абсолютной тайне, – он свирепо посмотрел на своих собратьев-монархов. – Мы подписали клятву кровью, если вы помните. Если этот ребёнок узнал правду до прибытия в Элизию, кто-то в совете несёт за это ответственность.
Монархи замолчали, ни один из них не желал признаваться в предполагаемом преступлении. Раванна откинулась на спинку стула. Я наблюдала, как она обменялась хитрым взглядом с моим дядей, прежде чем они оба вернулись к игнорированию друг друга.
Тирн обратился к залу:
– Пришло время вызвать свидетелей. Выведите вперёд тех, кого вызвали.
За моей спиной начала выстраиваться очередь. Было ясно, что я должна сдвинуться, но я не знала, куда. Холодный взгляд Тирна упал на меня.
– Ты можешь отойти в сторону, когда начнутся показания против тебя.
Креншоу щелкнул пальцами в левой части комнаты. Я неохотно встала рядом с ним.
В течение следующего часа были вызваны свидетели, чтобы озвучить то, что они помнили обо мне, и проверить, совпадали ли мои показания с их воспоминаниями. Большинство из них согласилось, что они не могут быть уверены в своих словах после столь долгого времени, но некоторые указали на огромные расхождения между тем, как я выглядела в детстве, и тем, как я выгляжу сейчас.
Моя старая няня объявила, что в детстве мои волосы были светлее, а кудри были более аккуратными. Она предположила, что королевская особа сохранила бы в себе самые прекрасные качества, вырастая из более непривлекательных, чтобы вписаться в королевское общество.
Как бы я ни обиделась за свои волосы, я не могла поверить, что кто-то воспримет её всерьёз. Королевские особы не были самыми красивыми людьми в стране. Человек также не мог выбирать, из каких физических качеств вырастать, а какие останутся навечно. Но, очевидно, её показания воззвали к самолюбию монархов, потому что некоторые из них кивнули в ответ.
Через некоторое время Тирн указал на Хьюго, последнего из правителей, который вызвал своего свидетеля.
– Сораваль, кого ты зовёшь предстать перед нами?
Хьюго выпрямился и посмотрел на комнату, полную людей.
– Брам Могучий, Брам Хэвиш, бывший первый генерал короля Фредрикса Аллисанда.
Тирн вскочил на ноги, ярость исказила его лицо и заставила плечи вздрогнуть от усилия дышать.
– Его изгнали из этого дворца, нет, из Элизии! Ему нельзя приближаться к этому тронному залу! Стража! Найдите Брама Хэвиша и бросьте его в тюрьму, где ему самое место! – он повернулся к своему совету. – Я должен был сделать это много лет назад! Он предатель! Анархист! Стража!
Охранники бросились сдерживать высокого толстого мужчину в дальнем конце комнаты. Он был старше Хьюго, но ненамного. Его седые волосы были коротко подстрижены, а ухоженная белая борода, закрывавшая половину лица, почти не скрывала суровости его лица.
Имя Брам Могучий подходило ему.
Хьюго вскочил на ноги и повысил голос, чтобы посоревноваться с Тирном: – Ему разрешено находиться в Конандре! Правила гласят, что мы можем вызвать любого, кто может дать соответствующие показания. Он был там в тот день, когда были убиты Аллисанды. Он видел их тела. Он исследовал всё это. Если кто и знает что-нибудь о том, что произошло в тот день, так это Брам Хэвиш.
– Я этого не допущу, – заявил Тирн.
– Это не от вас зависит, Ваше Величество, – возразил Хьюго. – В Конандре мы голосуем как единый совет. Остальные члены имеют право на свое мнение.
– Хорошо, – смягчился Тирн, после тяжелого молчания, его голос был полон угрозы. – Пусть голосуют. Посмотрим, как они решат действовать дальше.
– Я начну, – объявил Хьюго. – Пусть Брам Хэвиш даст показания.
Рядом с Хьюго сидел Саша Сенноа, король Теновии.
– Да. Пусть говорит.
Я понятия не имела, что Брам вынесет на совет, но помнила, что он был предан моему отцу. Он сделал бы всё для Аллисандов. И для Элизии. Знание того, что его выгнали, делало его показания ещё более привлекательными. Если мой дядя ненавидел его, то Брам был одним из моих новых фаворитов.
– Да, – прогремел Девониш Катанса из Каши. – Я хочу услышать, что он скажет.
Максим Золотов из Барстуса прорычал:
– Нет.
Как и Тирн, а затем Раванна из Блэкторна.
Три "да". Три "нет". И осталось ещё три.
Я наблюдала, как Брам свирепо смотрит на совет, призывающий убрать его. В детстве он пугал меня. И теперь я была уверена, что он будет вызывать у меня кошмары.
Но я знала, насколько важными будут его показания. Моя кровь пузырилась под тонкой кожей. Я вцепилась в юбку кулаками, и сила моей хватки грозила прорвать в ней дыру.
Следующей была Ворестра:
– Да.
Арамор.
– Нет.
Всё ещё на грани.
И, наконец, Хеприн. Грегор Манштейн не торопился. Давление в воздухе нарастало, сжимая мои плечи. Наконец, Грегор провёл рукой по своей длинной бороде, его блестящие глаза остановились на задней части комнаты.
– Я говорю “да”, – заявил он беззаботным голосом, – чтобы мне потом не было любопытно, что он мог сказать.
Тирн стиснул зубы, но небрежно махнул рукой и сказал:
– Большинство решило. Брам Хэвиш может говорить.
Брам вырвался из рук охранников и протолкался сквозь толпу к проходу. К этому времени аудитория загудела, и разговоры переросли в глухой рёв.
Когда Брам, наконец, предстал перед советом, Тирн позволил суматохе продлиться несколько долгих минут, прежде чем, наконец, топнул ногой и крикнул:
– Тишина!
Все притихли. Они жадно смотрели на Брама, наслаждаясь драмой и с нетерпением ожидая, когда заговорит изгнанный генерал.
– Ты здесь для допроса, – напомнил ему Тирн. – Не для того, чтобы задавать вопросы.
Брам расправил плечи и посмотрел в сторону кресла Сораваля.
– Тогда спросите меня, кого именно Тессана Аллисанд видела мёртвым в то утро.
Хьюго неловко поёрзал на стуле.
– Я не понимаю.
Взгляд Брама повернулся ко мне, и я дернулась с силой.
– Кого ты видела мёртвым в то утро? Кого из твоих родных?
Мне показалось, что в горле застрял кирпич.
– Я…
– Отвечай на вопрос, девочка, – проревел Брам. – Кто был мёртв из твоей семьи?
– Мои родители, – выдавила я, на мгновение закрыла глаза и вспомнила эту сцену так живо, как если бы я стояла там сейчас. – Оба моих родителя умерли. И вокруг них – мои братья. Алеск и Эрикс рядом друг с другом. И… и Бенедикт рядом с ними, – я закрыла глаза, тогда как новое горе угрожало поглотить меня целиком. – Даже младенец, даже Брейн был мёртв. Моя мать прижимала его к своему телу, но обе их шеи…
Это был первый раз, когда я позволила себе полностью вспомнить эту сцену, и теперь, когда я была сосредоточена, я кое-что поняла.
– Но Катринки там не было. Моей сестры с ними не было.
Брам кивнул, и его губы приподнялись в выражении чего-то похожего на гордость. Он повернулся к совету и объяснил.
– В то утро ни одна из девочек Аллисанд не была с королевской семьей. Все мальчики были, и Его Величество, и королева. Но девочки пропали. Королевская гвардия нашла Катринку лишь позже в тот же день. Живой. Её запихнули в шкафчик на кухне. Она плакала и была напугана, но очень даже жива, – по комнате прокатился гул. Я чуть не упала. Брам продолжил. – Но мы так и не нашли старшую дочь. Тессана и корона пропали. Мы прочесали всю державу и ждали вестей от её похитителей. Но требование выкупа так и не поступило, – внимание Брама сосредоточилось на Тирне. – Я бы продолжил поиски, если бы мне позволили. Я бы всё ещё искал Тессану и Корону Девяти, если бы мне было позволено выполнять свои обязанности, как я поклялся. Вместо этого меня обвинили в преступлениях, которых я не совершал. Я был изгнан со своего поста и из этого королевства, которое я поклялся защищать. Тирн потребовал, чтобы поиски принцессы были прекращены. Он знал, что корона может быть найдена, и всё же он положил конец нашим усилиям, прежде чем удалось добиться какого-либо прогресса!
– Довольно, – проворчал Тирн, лениво вытягивая ноги. – Ты анархист, Брам Хэвиш. Ты всегда был смутьяном, но теперь зашёл слишком далеко. Уведите его, – его голос звучал почти скучающе, когда он щёлкнул пальцами своим охранникам. – Отведите его в темницу, пока он не поклянётся мне в верности. Пока он не признает, что именно он сделал меня королем после того, как не смог защитить мою сестру и её мужа.
Я едва расслышала тираду Тирна. Моя сестра была жива. Катринка была жива. После всего этого времени, после многих лет скорби по ней, она была жива!
Стражники бросились вперёд, чтобы удержать Брама, пока он боролся и выкрикивал свою версию правды. Хьюго тоже встал, крича на Тирна и стражников.
Тирн проигнорировал обоих мужчин и объявил:
– На сегодня с Конандрой покончено. Мы продолжим завтра утром, когда эта аудитория и совет научатся должным образом сдерживать себя.
Тирн кивнул в сторону Креншоу, и мясистая ладонь последнего крепко сжала мою руку.
– Достаточно, принцесса? – он рассмеялся мне в ухо. – Пора возвращаться в камеру.
Я пошла охотно, хотя он грубо тащил меня за собой, как будто я сопротивлялась. У меня не было сил бороться с ним. Мои мысли всё ещё были о Катринке. Если она жива, то где она?
Почему никто не знал о ней?
Почему она не на троне Элизии вместо Тирна?
Если моя сестра, считавшаяся последней оставшейся наследницей рода Аллисанд, всё ещё была жива, почему все думали, что она мертва? Почему они передали родословную Тирну, когда Аллисанды всё ещё были живы?
К тому времени, как Креншоу швырнул меня в мою комнату, я ничего не могла сделать, кроме как рухнуть на кровать. Шикса подскочила и прижалась ко мне. Именно её мягкий мех и нежный комфорт вызвали поток слёз.
Я плакала часами. До тех пор, пока я не могла видеть, думать или делать что-либо, кроме как вспоминать всех, кого я любила, проливая слёзы по семье, смерть которой я была вынуждена переживать снова и снова.
Я оплакивала сестру, которая всё ещё была жива. И даже сейчас я не знала, увижу ли её когда-нибудь снова.
ГЛАВА 27
На следующее утро Матильде пришлось вытаскивать меня из постели. Мои глаза опухли от многочасовых рыданий. Она бросила на меня один взгляд и прокляла весь дневной свет.
Я хотела эту корону больше, чем когда-либо. Я чувствовала, что она моя, больше, чем когда-либо. И всё же я не могла вынести мысли о том, чтобы встретиться с советом в другой день.
Что бы они сегодня вытащили из моей памяти? Какие новые ужасы, извлеченные из ям Денамона, будут теперь болтаться передо мной?
Будут ли они дразнить меня Катринкой?
Или снова обвинят в убийстве моей семьи?
– Я не могу этого сделать, – прошептала я Матильде, пока она смешивала пудру под моими глазами. Она пообещала, что это уберет тёмные круги и сделает меня менее похожей на упыря.
Она прервала своё занятие и положила руки мне на плечи.
– Тессана Аллисанд, – твердо сказала она. – Это ведь ваше имя, не так ли?
