Текст книги "Корона Ста Королей (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Моя грудь приподнялась в попытке дышать. Его слова впитывались в мою кожу и горячили кровь, пока я не забеспокоилась, что она превратится в огонь и поглотит меня изнутри.

– Мне кажется, я отправилась совсем в другое место. Я думаю, что могла бы стать кем-то совершенно другим, – призналась я.

Он наклонился.

– Останься со мной, здесь. Оставайся там, где я смогу защитить тебя от твоего дяди, Кольца Теней и всех других ужасных тварей в этом мире.

Я моргнула, мои ресницы отяжелели от капель воды. Его лицо выглядело таким серьёзным, и я знала его сердце, я чувствовала его в пульсации вокруг меня, в глубине его тона и блеске его глаз. Он защитит меня. Он сделает всё, чтобы защитить меня. Но это не было моей судьбой.

Я потянулась к Тейлону и провела рукой по его суровой линии подбородка.

– Ты спрашиваешь меня об этом, зная, что я должна вернуться. Ты лучше всех знаешь, что я не могу оставаться в безопасности, пока горит королевство.

Он наклонился ко мне.

– Почему-то, когда ты рядом, я забываю обо всём остальном. Все остальные проблемы королевства, кажется, исчезают, пока не остаёшься только ты, сияющая так ярко.

Я улыбнулась. Я ничего не могла с собой поделать. Я не знала, намеревался ли Тейлон заставить меня влюбиться в него так сильно, но он это сделал.

– Но ты согласен со мной. Мы должны позаботиться о королевстве. Мы должны исправить все эти ошибки.

Он кивнул, позволив моей руке погладить его короткую щетину. Его глаза открылись, и я резко втянула воздух от интенсивности этих сапфировых глаз.

– Когда ты уедешь?

– Завтра, если смогу.

Его челюсть сжалась, но он не стал спорить.

– Тогда я поеду с тобой. И моя охрана. Дорога в Элизию не из лёгких. И более того, тебе понадобится моё слово, чтобы увидеть твоего дядю. Короны будет недостаточно.

– Хорошо, – согласилась я. – И ты будешь готов завтра утром?

– Когда я тебе понадоблюсь, Тесса, я буду готов.

Мой дух воспрянул.

– Спасибо, Тейлон. Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал.

Один уголок его рта приподнялся в дерзкой полуулыбке.

– Значит ли это, что я прощён за весь свой обман?

Я рассмеялась и выпрыгнула из его объятий.

– Ни в коем случае! – заявила я. – Я никогда тебе этого не прощу! Ты будешь каяться до конца своих дней, Мятежный Король.

Он последовал за мной к лошади.

– Тогда пусть будет так! Я с радостью заплачу епитимью Королеве Державы хотя бы для того, чтобы иметь повод проводить в её присутствии столько дней, сколько она мне позволит.

Я повернулась и прижала руку к его груди, чтобы он не подошёл ближе.

– Твои речи сладки, как мёд, Аррик Мятежный. И всё же, боюсь, только я могу видеть, как ты передвигаешь окружающих, словно пешки на шахматной доске. Ты действительно мастер своего дела.

Его ухмылка стала шире.

– А что это за дело?

Мои глаза сузились.

– Двуличие.

Его рука опустилась на грудь и легла поверх моей.

– А какие у меня могут быть причины для двуличия?

– Полагаю, ты мог бы разбрасываться своими полномочиями. Но я думаю, что тебе гораздо легче получить то, что ты хочешь, когда люди охотно следуют за тобой.

Его смех был низким и мрачным.

– Может быть, – смягчился он. – Но я также нахожу столь же удовлетворительным брать то, что хочу.

Я сделала шаг назад, чувствуя угрозу всей своей кожей. Но было уже слишком поздно. Я попала прямо в его ловушку и даже не заметила, как всё было устроено.

Его руки обхватили меня за талию и притянули к себе, где его губы встретились с моими в кульминации страсти. Я утонула, чувствуя себя так, словно всю свою жизнь ждала этого поцелуя. Ощущение, будто каждая минута, проведённая врозь, а затем вместе, притягивала нас к этому единственному мгновению.

Он поцеловал меня, и всё, что, как мне казалось, я знала о своей жизни, о мире и о том, что в нём было, перевернулось с ног на голову и совершенно перестроилось.

Губы Тейлона прижались к моим, и я не могла не раствориться в нем и не выучить всё, чему он предлагал научить. Его губы были мягкими, и я наслаждалась ими, пока его язык не коснулся моей нижней губы.

Я задохнулась от этого ощущения, и он вторгся в мой рот, унося наш поцелуй к новой, волнующей пропасти. Я не знала, что можно так сильно желать кого-то другого.

Быть жадной.

Он целовал меня под звёздным светом так страстно, что я не могла стоять сама. Я держалась за его тунику, пока он крепко не прижал меня к себе, а мои руки не обвились вокруг его шеи, охотно цепляясь за него.

Он целовал меня до тех пор, пока я не убедилась, что именно с этим моментом я буду сравнивать все остальные.

И когда он, наконец, отстранился, я поняла, что уже никогда не буду прежней. Я была больше женщиной, чем когда-либо.

Я была больше человеком, чем когда-либо.

Его поцелуй был подарком, которым я буду дорожить всю оставшуюся жизнь.

Мы молча поехали обратно во дворец, он обнял меня за талию, а я прислонилась спиной к его груди. Я знала, что у нас нет будущего.

Но у нас была эта ночь.

А накануне, перед тем как войти прямо в ворота Денамона, я не могла и мечтать о лучшем вкусе Аменона.

ГЛАВА 22

Верный своему слову, Тейлон первым делом на следующее утро сопровождал нас с Оливером из Десмондина. С нами следовал большой караван всадников, почти вся королевская гвардия Сораваля.

Хьюго и Анаталь провожали нас, трое младших Трескинатов покорно стояли рядом. Я поцеловала Розабеллу в щёку и взяла с неё обещание навестить меня, как только её родители согласятся.

У Анаталь были слёзы на глазах, когда она обняла меня на прощание.

– Береги себя, Тессана, – прошептала она мне в щёку. – Нам нужно, чтобы ты сделала то, что не смог сделать твой отец.

Я с трудом сглотнула и сдержала поток слёз. Но я обещала, что смогу.

– Я постараюсь, Ваше Величество. Клянусь всем, что у меня есть.

Она держала меня на расстоянии вытянутой руки и кивнула. Я была поражена доверием в её голубых глазах. Она едва женщину, которой я стала. Она верила в мою родословную.

Хьюго взял меня за руку и пообещал приехать в Элизию, как только государственные дела позволят ему уехать. Или пока его не вызовут. В зависимости от того, что наступит раньше.

Мы с Оливером ехали в одном из лучших экипажей Хьюго. Я лишь мельком видела Тейлона, когда он прощался со своими родителями, братьями и сёстрами. Он лукаво подмигнул мне.

Этот человек был неисправим.

Я ожидала, что он поедет с нами в карете, поскольку он не прятался за капюшоном Командора Мятежников, но когда карета тронулась, я поняла, что он, должно быть, едет впереди со своей охраной.

Внутри кареты наше путешествие было настолько удобным, насколько можно было ожидать. Колёса плавно двигались по дороге, пока мы мчались мимо Кристального моря и продвигались дальше вглубь страны.

После трёх дней безоблачного, но изнурительного путешествия редкие скалы Сораваля вновь уступили место высоким чёрным кедрам Теллеканского леса. Мы перейдём границу совсем ненадолго, прежде чем попадем в Элизию в конце северного угла, который упирается в Теновию и Сораваль.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше я нервничала. После всех наших путешествий в течение последних нескольких месяцев эта богато украшенная карета с плюшевыми кобальтовыми сиденьями и королевским гербом, вырезанным на боку, должна была бы расслабить.

Вместо этого стены кареты, казалось, сжались вокруг меня. Элизия вырисовывалась как неопределенное, предательское присутствие, которое занимало большую часть воздуха. Я изо всех сил пыталась усидеть на месте или заснуть. Казалось, я не могу полностью дышать.

Я почти не видела Тейлона за всё время путешествия. Он остался впереди каравана и вёл своих людей. Часто, когда конвой останавливался на ужин, я находила его усталым, но сосредоточенным. Этот отрезок нашего путешествия тяготил его больше, чем когда мы были с его Повстанческой армией. Теперь, когда я раскрыла свою личность, угроза моей безопасности заставляла нас двигаться вперёд.

Ещё четыре дня в карете, и пейзаж снова начал меняться. Леса поредели, и чёрные дубы почти исчезли, сменившись соснами и елями Алмазных гор.

Подвинувшись к краю сиденья, я откинула оконные шторы, чтобы увидеть тёмные вершины величайших гор в королевстве. Казалось, они звали меня домой.

Дом. Слово шёпотом прокатилось по моей коже и запульсировало в крови.

– Оливер, – пискнула я. – Ну вот! Уже видно Элизию!

Оливер открыл один глаз и уставился в окно.

– Серость, – проворчал он. – Я просто вижу серость.

Я улыбнулась, глядя в окно.

– Ты видишь далёкие горы и небо, затянутое тучами, но уверяю тебя, Элизия не серая. Она сверкает, как Свет. Горы так усыпаны алмазами, что, когда в полдень на них светит солнце, глазам больно смотреть. А деревни! Люди верят, что если ты используешь камень с горы, он принесёт тебе удачу, поэтому между камнями и деревом домов находятся драгоценные камни и алмазы, которые приносят цвет и жизнь земле. В державе нет более красивого королевства. Я могу тебе это обещать.

Оливер неохотно открыл оба глаза и сел напротив меня, чтобы мы могли сидеть у одного окна.

– Пасмурно, – согласился он.

Но в его голосе слышалось сомнение. Сомнение распространилось по карете, как чума. Мы проехали через деревню недалеко от Элизийской границы. Мне хотелось обвинить Сораваль в пренебрежении, которое они проявляли к своим людям и городам, но я не могла.

Я не верила, что Хьюго или Тейлон сознательно допустят, чтобы их деревни пришли в такой упадок. Но нельзя было отрицать, что что-то серьёзное овладело этим местом.

В отличие от Теновии, деревня не сгорела дотла. Было больше похоже на то, что цвет был выщелочен из неё. Дома были унылые. Окна были разбиты, крыши не покрыты. Когда мы проезжали мимо, я не увидела ни души. Из окон не выглядывали головы. Ни одна дверь не распахнулась, когда королевский караван прогрохотал мимо. Казалось, что деревня покинута. Или жители деревни прятались от нас.

Ни один из сценариев не имел смысла. Пограничные города часто были самыми богатыми, потому что рядом с ними находилось лучшее от обоих королевств. Эта деревня находилась в непосредственной близости от трёх и имела лёгкий доступ к рыбной промышленности Сораваля, лесу Теновии и богатствам Элизии.

– Что здесь произошло? – спросил Оливер.

– Это неправильно, – согласилась я.

Оливер покачал головой. Его брови сошлись на переносице.

– Ты думаешь, война?

– Но война с кем?

Я смотрела, разинув рот, пока мы ехали мимо полей, которые были ничем иным, как грязью и сорняками. В середине лета посевы должны были быть уже на пути к жатве.

Мы продолжали наблюдать, как пейзаж становился всё более пустынным. Поля, покрытые воронами, простирались на многие мили. Несколько птиц подняли головы, чтобы посмотреть на нас. Их глаза-бусинки смотрели на нас без тени страха.

Дрожь пробежала по мне. Я знала, что лучше не думать, что они следят за нами. Хотя их головы повернулись, когда мы двинулись вперёд.

– Ты это видел? – спросила я Оливера.

– Это та самая стена?

Его взгляд был устремлен вперёд. Он не обращал никакого внимания на птиц.

– Это стена, – ответила я. – Или должна быть ею.

– Что ты имеешь в виду?

Я проигнорировала вопрос Оливера и уставилась на растянувшийся барьер, который раньше сиял так же ярко, как любая из наших гор. Время затмило суровую красоту камней, из которых она была построена много веков назад, но она никогда не выглядела такой тусклой, такой непримечательной.

Эта стена была символом как прошлого, так и настоящего на протяжении тысячелетий. Прежде чем королевства были объединены, держава была разорена войной. Эта стена защитила Элизию от полного уничтожения.

Мой предок, король Аллистер Аллисанд, построил это укрепление. Потребовалось тридцать изнурительных лет постоянного труда, в то время как вокруг бушевала война. Он выбрал самые известные твёрдые глыбы, найденные глубоко в горах. Говорили, что эти камни не поддаются разрушению.

Когда она была закончена, стена стояла прочно и уверенно, заявляя всем остальным королевствам, что Элизия не будет захвачена, никогда не уступит требованиям меньших королевств.

Итак, когда восемь других королевств поняли, что они никогда не войдут в Элизию, у них никогда не будет наших бриллиантов или центрального места королевства, высшей вершины власти, они начали переговоры о мире.

Аллистер был признан самым мудрым и могущественным королём в державе и получил почётное место среди новых союзников. Девять королевств должны быть объединены, от Блэкторна до Хеприна, но одно королевство будет править над всеми остальными: Элизия.

Когда война закончилась, религия Света была принята как религия державы, поскольку их главной верой была мирная жизнь. Но они также осуждали магию как белую, так и тёмную, поэтому магия была запрещена.

Корона Девяти передавалась от одного Аллисанда к другому по родословной Аллистера сто раз. До тех пор, пока мой отец не был жестоко убит, и Место Силы не перешло к моему дяде, брату моей матери и человеку, который был не Аллисандом, а Фенником.

Тирн Фенник.

– Хм, – вздохнул Оливер. – Я не могу не разочароваться, Тессана. Я всегда слышал такие грандиозные вещи о стене. Что стена похожа на алмаз, простирающийся в обе стороны, насколько хватает глаз, и что стена так ярко блестит в полуденном солнце, что может ослепить.

– Так было, когда я уезжала, – сказала я ему.

Я знала, что это не его вина, что стена выглядела такой изношенной. Но меня не было всего восемь лет. Теперь она не выглядела ни непроницаемой, ни устрашающей, ни грозной. Теперь она выглядела обычной. Может быть, длинной и высокой. Но ничего такого, что не смог бы раскрошить таран.

Меня немного ободрило то, что нам потребовалось несколько часов, чтобы пройти через ворота. Охранники выглядели так же хорошо, как и всегда.

Наконец они осмотрели экипажи. Моё сердце бешено колотилось, когда они прорвались через меня, вытесняя нас с Оливером, пока не убедились, что внутри нет никаких секретов. Затем они перешли к нашему багажу, бросив нашу одежду на землю и в короткую грязную траву вдоль дороги.

Один из охранников повернулся ко мне, дородный мужчина с длинной чёрной бородой.

– У тебя слишком мало имущества для высокородной.

Я прикусила язык. Его манеры и речь были неуместны, но было бы бесполезно бросать ему вызов.

Прежде чем отправиться в путь, мы с Тейлоном решили, что моя личность не будет раскрыта, пока мы не окажемся во дворце. Было крайне важно сохранить мою родословную и корону в тайне, пока мы не убедимся, что находимся в безопасности за стенами.

– Остальные наши чемоданы остались позади.

– А это?

Его взгляд метнулся к сумке, всё ещё висевшей у меня на груди и на бедре.

– Моя сумочка? – невинно спросила я. – Там есть только то, что нужно леди.

Он хмыкнул.

– Стиль не очень-то подобает леди.

Я проглотила разочарование.

– Уверяю вас, это так.

– Дай посмотреть, – приказал он.

Я двинулась вперёд, но охранник схватил сумку и потащил меня за собой, прежде чем я успела отдать её. Я вскрикнула, но он, казалось, ничего не заметил.

– Это не похоже ни на одну сумочку, которую я когда-либо видел.

Он был прав.

Пока я пыталась заикаться в ответ, Оливер подошёл ко мне и объяснил.

– Ох, это всё в моде в Хеприне. Все состоятельные дамы носят их. Но, возможно, мода ещё не дошла так далеко.

Охранник полез в сумку и выругался. Он отдёрнул руку, погрозив пальцем.

– Чёрт побери! Что-то укусило меня!

– Ох! – я вытащила Шиксу из сумки. – Простите. Это моя лиса.

Он наморщил лоб.

– Твоя лиса?

Я подняла Шиксу.

– Она просто домашнее животное.

– От неё одни неприятности, – прорычал он. – Держи её, чтобы я мог проверить твою сумку, или я научу её не кусаться, поджарив на ужин.

Я обхватила Шиксу обеими руками и прижала её к своей груди. И гордилась ею, и боялась за неё. Если он хотя бы попытается дотронуться до моего зверя, я отрежу ему руку и заставлю съесть её.

Пальцы охранника коснулись контуров секретного отделения, и мне показалось, что моё сердце вот-вот взорвётся. Я чувствовала на себе взгляд Тейлона и настороженные взгляды его королевской гвардии, ожидавшей, когда элизийский солдат закончит свои поиски.

Охранник полез глубже в мою сумку. Его пальцы снова ударили по ложному основанию, и я закрыла глаза, готовясь к неизбежному открытию.

Оливер презрительно фыркнул и сказал:

– К сожалению, я думаю, что Элизии есть чему поучиться у Хеприна. Например, управление растениеводством.

Охранник вытащил руку из моей сумки, чтобы схватить Оливера за горло.

– Ещё раз оскорбишь Элизию, – бросил вызов стражник, – посмотрим, как долго ты продержишься внутри этой стены.

Руки Оливера взлетели вверх в притворном страхе.

– Я не хотел ничего плохого! – выругался он. – Элизия, конечно, жемчужина королевства. Она прекрасна. Действительно. Эта стена? Я никогда не видел ничего столь великолепного!

Стражник фыркал и пыхтел, как бык, готовый броситься в атаку. Его кулак был отведен назад, и я поняла, что Оливер готов к этому.

– Какие-то проблемы? – глубокий голос Тейлона прорезал напряжение.

Стражник поднял глаза на наследного принца Сораваля и тут же бросил Оливера на пыльную землю.

– Этот человек оскорбил Место Силы.

Тейлон приподнял одну бровь.

– Разве высказывать своё мнение, это преступление сейчас? Может быть, Элизия издала ещё один закон и забыла сообщить об этом остальным королевствам?

Охранник ухмыльнулся.

– Нет, это не преступление. Хотя так и должно быть.

Тейлон вздохнул.

– Что ж, тогда вы можете обратиться с петицией к королю, но сейчас мы отправимся в путь.

Охранник неохотно отступил.

– С тобой всё в порядке? – спросил Тейлон.

– Я в порядке, – сказала я ему. – Мне не терпится уйти. У вас были какие-то проблемы с охраной?

Он дёрнул подбородком.

– Не больше, чем обычно.

Я хотела спросить, что это значит, но он протянул мне руку и указал на экипаж.

– Мы должны быть в пути, прежде чем они попытаются задержать нас.

– Скоро ли мы доберёмся до Сарасонета?

Его пальцы крепче сжали мои.

– Мы доберёмся до столицы завтра к закату, если не будем делать лишних остановок.

Я кивнула, надеясь скрыть дрожь, которая пробежала по моему телу. Конечно, Тейлон заметил. Он повернул меня лицом к себе.

Он понизил голос и наклонился ко мне.

– Тесса, тебе стоит только сказать слово, и я бегом отправлю тебя обратно в Десмондин.

Я выдержала его взгляд, сожалея о том, что эмоции, которые я знала, промелькнули на моём лице.

– Мне нужно домой. Как бы мне ни было страшно. Не важно, с чем я столкнусь. Охранник, эта стена… это путешествие только укрепило мою решимость.

– Если ты передумаешь даже на ступенях дворца, моё предложение останется в силе.

Я невольно улыбнулась.

– Спасибо.

Его ответная улыбка была мимолётной, но нежной. Я чувствовала, как она движется сквозь меня, заставляя буйствовать бабочек в моём животе.

Он отпустил мою руку, и я обрела новый покой. Да, у меня были страхи и сомнения. У меня были сомнения и так много неуверенности, что я думала, что они задушат меня. Но у меня также был Тейлон.

ГЛАВА 23

Мне хотелось плакать, когда мы въехали в Сарасонет. Прежняя слава столицы была почти стёрта.

Элизия моего детства представляла собой коллаж из развевающихся белых и золотых знамён на остроконечных крышах деревень и городов, раскинувшихся вдоль горного склона. Улицы были крутыми, и издали дома и магазины казались выстроенными друг на друге.

Я вспомнила, как смотрела на Сарасонет с дворцовых башен и считала развевающиеся на ветру флаги и знамёна. По праздникам жители деревни добавляли больше красок, символизируя праздник. В Дни Света розовые знамена развевались рядом с оранжевыми. В первую зимнюю ночь к острию будут привязаны тёмно-синие знамена с золотой гравировкой и белой вышивкой.

На этих высотах дул резкий ветер, что флаги, казалось, всегда жили своей собственной жизнью. Они танцевали и боролись с хлёстким ветром.

Но пока мы шли через Сарасонет, не было видно ни одного флага. Черепица на крышах магазинов была печальной и изношенной. Улицы не содержались. Мусор летел с одной стороны дороги на другую, пока наши лошади взбирались на крутые склоны.

Мы проехали мимо колодца в центре города, места, которое когда-то было сердцебиением деревни, а теперь заброшено и лишено жизни. В отличие от деревни, мимо которой мы проезжали на границе, жители Сарасонета приходили посмотреть, как мы проезжаем. Они не улыбались, не махали руками и не кричали в знак приветствия. Они просто смотрели на нас.

Снова навалились сомнения. Как всё так резко изменилось за последние восемь лет? Неужели я вспоминала только то, что хотела увидеть? Действительно ли всё было так ярко и весело, как представлялось моему девятилетнему уму?

Оливер присвистнул сквозь зубы.

– Этого не может быть. Это не может быть столицей державы.

– Что-то случилось, – объявила я. – Всё должно быть совсем не так.

– Я думаю, ты неправильно меня поняла, Тессана. Что-то происходит. Но не только для Элизии. Это, что бы это ни было, захватывает всю державу. Похоже, ты прибыла как раз вовремя.

На меня навалилась какая-то тяжесть.

– Думаю, ты прав.

В этот момент на крышу ближайшего здания приземлился ворон. Я подпрыгнула, когда он каркнул. Я чувствовала, как его глаза-бусинки следуют за нами по дороге, хотя и знала, что он не видит меня через искажённое, мутное стекло.

– Ты заметил всех птиц по пути? – спросила я Оливера, когда была уверена, что он меня услышит.

– Мм, – пробормотал он. – Их было несколько. И все одной породы.

Он откинулся назад, скрестив руки на груди, но теперь прижался к окну, чтобы посмотреть, как ещё несколько воронов прыгают с крыши на крышу.

– Хеприн, похоже, не был переполнен ими. Это горные птицы?

Об этом я как-то не подумала.

– Я не знаю. Я полагаю, что они могут быть. Но я помню их и по Теновии, и по Соравалю.

– Это воро́ны?

– Во́роны, кажется.

Он посмотрел на меня.

– В чём разница между воро́ной и во́роном?

Я пожала плечами, когда карета остановилась.

– Понятия не имею. Но я знаю, что это во́роны.

– Откуда ты знаешь?

Я нетерпеливо вздохнула.

– Не знаю, откуда я это знаю. Я просто знаю. Они мне снились. И в своих снах я всегда знаю, что это во́роны.

Оливер прищурился.

– Как это по-научному.

Я показала ему язык, и в этот самый момент дверь кареты открылась.

Лакей невесело откашлялся.

– Дворец Экстентия, – объявил он.

Настала моя очередь откашляться.

– Благодарю, – чопорно ответила я.

Я поправила дорожное платье и прижала дрожащие руки к волосам. Мне хотелось переодеться, освежиться и собраться с мыслями. Но нельзя.

Я обменялась последним взглядом с Оливером, зная, что это будет последний раз, когда я разговариваю с ним в ближайшее время. Ему не позволят увидеться с Тирном, и поэтому он должен был оставаться с людьми Тейлона, пока я не вызову его.

Я ненавидела расставаться с ним. Ещё больше я ненавидела то, что он проделал весь этот путь только для того, чтобы ждать снаружи, как слуга.

– Будь умницей, – прошептал он, когда я встала. – Отрывай головы тех, кто больше всего этого заслуживает.

Я улыбнулась.

– Я постараюсь, – пообещала я. – Но ты же знаешь, как я люблю отрывать головы.

Он подмигнул мне в последний раз. Я спустилась по лестнице, чувствуя себя немного увереннее. Тейлон ждал меня на земле. Его щёки были обветренными и загорелыми, а волосы разметались по голове дикими волнами. Его одежда была очень похожа на мою, грязная от путешествия, слегка покосившаяся и не слишком подходящая для того, чтобы войти во двор. Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.

Он протянул мне руку, и мы вошли в замок. Слуги выстроились вдоль ковра, ведущего внутрь и вниз по коридору, когда другой лакей повёл Тейлона и меня в фойе с Хеманом и горсткой охранников, следующих за нами.

Воспоминания нахлынули на меня, и с каждым шагом мне становилось всё труднее.

Я вспомнила, как бегала по этим коридорам в детстве, гоняясь за старшими братьями, когда они дразнили меня из-за моих растрёпанных волос. Я вспомнила, как держала маму за руку, когда она вела меня от одного задания к другому. Она всегда улыбалась, всегда была любезна со слугами.

– Передавай им свои наилучшие пожелания, Тессана, – шептала она мне на ухо. – И они отдадут тебе свои.

Я вспомнила, как играла с сестрёнкой в куклы и стелила кровати в ящиках комодов. Иногда мы крали цветы из ваз, расставленных по коридорам, и делали нашим куклам венки. Иногда мы заплетали их в собственные волосы.

А иногда мы оставляли их, чтобы мама нашла.

Я вспомнила тяжёлые шаги отца, когда он шёл по коридорам. Я представила себе, как они сейчас идут к нам, готовые приветствовать почётных гостей.

И Тейлон был почётным.

Любой член любой из девяти королевских семей был бы поводом для моего отца приветствовать их у входа в свой дворец. Потому что он был вежлив, добр и заслуживал короны.

И всё же Тирн не счёл Тейлона достойным своего приветствия. Нам сказали, что нас отведут в тронный зал, где “Его Величество даст нам краткую аудиенцию, прежде чем удалиться на вечер”.

Гнев горел во мне. Я обиделась за Тейлона. Для Тирна было неосторожно игнорировать потенциальную важность визита Тейлона. Отказ от приглашения Тейлона на ужин был ещё одним оскорблением.

Если это было хоть какое-то указание на то, как Тирн управлял державой, то я могла понять, почему деревни, мимо которых мы проезжали, приходили в такое монументальное запустение.

Мои туфли застучали по полированному полу, и я крепче сжала руку Тейлона, который, казалось, не был удивлён грубым приветствием или поведением дворцового персонала.

Мы прошли мимо боковых столиков и сверкающих канделябров, которые веками принадлежали семье Аллисанд. В отличие от сельской местности, по которой мы проезжали, дворец оставался нетронутым.

Тронный зал находился почти в центре дворца, вдали от центра событий. Лакей проводил нас до дверей и прошептал герольду имя Тейлона. Прежде чем я успела набраться храбрости и сделать глубокий вдох, герольд распахнул дверь и объявил о нашем присутствии.

– Наследный принц Тейлон Трескинат, герцог Вестновии, королевский генерал Сораваля, – он сделал драматическую паузу и закончил. – И почётный гость.

Тейлон сжал мою руку и потащил меня в тронный зал, пока я мирилась с “почётным гостем".

Довольно скоро мы стояли посреди богато украшенной комнаты, под люстрой, с которой свисали бриллианты.

Я посмотрела на витражи, изображающие битвы и королей, которые были до моего отца, и на людей, молча двигающихся по комнате, одетых во все лучшие наряды.

Пол был выложен полированным мрамором, искрящимся вкраплениями бриллиантов, вставленных в золотые и слоновые завитки. Настенные канделябры были равномерно расставлены по всей комнате и висели в той же алмазной сетке, что и люстры. Стулья, покрытые чистым золотом и обитые белым мехом, представляли собой ряды зрительских кресел. Королевская стража окружила комнату, одетая в бело-золотые наряды, с позолоченными копьями в правой руке и смертоносными мечами на бёдрах.

Я подняла глаза, когда мой дядя, пошатываясь, поднялся с трона, который когда-то принадлежал моему отцу. В детстве он завораживал меня, и даже сейчас у меня перехватывало дыхание. Из середины высокой спинки торчал огромный рубин. Алмазы рассыпались в обе стороны и вниз по бортикам.

Рубин соответствовал уменьшенной версии, установленной в короне, которую я несла.

Говорили, что оба камня были извлечены из глубины этой горы. Они должны были напоминать всем, кто смотрел на них, о кровопролитии перед нашим миром. По слухам, они были единственным цветными драгоценными камнями в Алмазных горах. Язычники верили, что рубины обладают мистической силой, которая сохранит единство Девяти Королевств, пока оба драгоценных камня остаются на одном месте. Религия Света учила, что они были помещены туда самим Светом.

Я посмотрела на дядю, который смотрел на меня с ужасом. Я всегда находила его пугающим. Он был чрезмерно высок и толст в груди. Черты его лица не были такими утончёнными, как у моего отца, и в нём не чувствовалось того же представительства.

Он не был добрым человеком.

Однажды я слышала, как он публично ругал слугу за то, что тот не начистил ему сапоги по его вкусу. Дядя пригрозил бросить его в темницу, когда Тирн в следующий раз окажется в сапогах, похожих на “свиную мочу".

Теперь, когда он смотрел на меня так, словно я была воплощением дьявола, у меня по коже побежали мурашки.

– Ты мертва, – заявил он. Он неровно спустился по ступенькам вниз. – Я сам тебя похоронил. Ты мертва.

Я не могла найти свой голос. Я не ожидала, что он узнает, кто я. И я действительно не ожидала, что мне придётся защищать свою жизнь.

Поскольку я не могла говорить, Тейлон заговорил за меня:

– Ваше Величество, я знаю, что это для вас настоящий шок. Поверьте, я был так же удивлён, как и вы, но если бы вы перечислили…

– Ты мертва! – крикнул мне в лицо Тирн. – Как это может быть? Как ты можешь быть здесь? – он дико огляделся, словно ища кого-то конкретного. – Что это за колдовство? Кто ответственен за это явление?

– Сир, – Тейлон старался изо всех сил. – Если бы вы послушали, я бы объяснил….

Тирн подошёл к Тейлону.

– Ты привел сюда это существо! Ты вызвал её из бездны Денамона, чтобы отнять у меня трон! Я оторву тебе голову, мальчик! Я насажу её на палку за стеной, чтобы каждое королевство увидело, что я тот, кто сидит на Троне Власти!

В отчаянии я схватила дядю за локоть и закричала:

– Дядя Тирн! – он замер, слова замерли у него в горле. – Дядя Тирн, если бы вы только послушали, мы могли бы вам всё объяснить…

– Дядя Тирн? – спросил он, подняв брови. – Ты сказала дядя Тирн?

– Да, – призналась я, задыхаясь. – Вы мой дядя. И могу вас заверить, что я вполне жива.

Неистовая энергия, бушевавшая в нём, умерла до леденящего смятения. Теперь я боялась не меньше, чем тогда, когда он собирался наложить руки на Тейлона.

– Кто же ты такая, чтобы называть меня дядей?

– Тессана. Я дочь твоей сестры, Тессана Хадлин Аллисанд, старшая дочь сотого короля Элизии.

Его хриплый шёпот, казалось, вырвался из горла.

– Этого не может быть.

Мой голос сорвался от отчаяния.

– Может. В тот день, когда были убиты мои родители, монах спас меня из дворца. Последние восемь лет я жила в тайне.

– Где? – требовательно спросил он.

Я сглотнула, чувствуя, что сказала слишком много.

– Хеприн. Я жила в монастыре в Хеприне.

Его резкий смех был неожиданным.

– В монастыре? Ну, конечно же! Никому и в голову не придёт заглянуть в монастырь!

Я проглотила новую волну паники.

Он сделал шаг назад и повысил голос, чтобы его услышала вся комната.

– Ты думаешь, я поверю, что тебя похитил из этого дворца монах из Хеприна? Что ты жила в полной тайне последние восемь лет? И теперь ты решила выйти из укрытия и раскрыть своё существование. Теперь, после того, как я считал тебя мёртвой большую часть этого последнего десятилетия. Теперь, когда раны от потери моей сестры, наконец, затянулись, ты явилась, чтобы разорвать их и причинить мне новое горе?