Текст книги "Последний настоящий дракон (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– И я не убегу, – сказал Цилинь, его красивый голос был ровным, неподвижным, как камень. – Я – император, опора двадцати кланов. Я не брошу своих подданных или остальную кладку Ф. Это наши с Челси дети. Я не брошу их.

– И я, – рявкнул Фредрик. – Это мои братья и сестры. Мы только освободились. Я даже не сказал им еще, кто наш отец, или что у нас есть новая сестра.

Все заговорили после этого, вся группа называла причины, по которым они не могли и не стали бы убегать. Это оглушало, но тут из шума донесся маниакальный смех Боба.

– Чего ты хохочешь? – осведомилась Свена.

– Ничего, – Боб пытался взять себя в руки, но не смог. – Я просто оценил иронию. Черный Размах выбрал всех вас для спасения из-за того, что вы ответственные драконы, способные сочувствовать, он всегда мечтал о таких. Но теперь вы все оказались такими ответственными, что никто не примет его предложение, – он снова засмеялся, улыбнулся Черному Размаху. – Ты это предвидел?

– Да, – сказал конструкт. – Но я предвидел, что все они согласятся на мое предложение в конце. Они ответственные, но есть граница между тем, что правильно, и решением бросить жизнь без причины, что они и сделают, если будут медлить.

После этого все аргументы утихли.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Марси.

– Он говорит, что из этого угла не выйти, – сказал Боб. – Если не готовы заплатить за это, – он печально улыбнулся Чёрному Размаху. – Я надеялся, что у тебя в рукаве гениальный план. Чудо, которое все спасет в последний миг. Но этого нет, хотя мне даже больше нравится такой исход, ведь он доказывает, что я был прав. Если даже Черный Размах вынужден убегать, значит, я нашел единственное будущее, где мы выжили.

– Никто не говорил, что ты не прав, – раздраженно сказал Черный Размах. – Я хотел бы, чтобы у меня было гениальное решение, но мы имеем дело с Безымянным Концом. Выживание – лучшее, на что мы можем надеяться против такого врага.

– Если так судить, то мой способ все еще лучше, – отметил Боб. – В моем плане все жили.

– Если будущее, которое ты припас для нас, можно назвать жизнью, – прорычал конструкт. – Твой план оставит нас куклами. Мой путь – меньше выживет, но они будут лучшими драконами в мире, и их будущее будет все еще полным возможностей.

– Будем ли мы вообще драконами? – голос Боба стал пылким. – Твой Новый мир Хороших драконов даже не включает наш дух, – он скрестил руки на груди. – Я ценю то, что ты добавил меня в последний миг, но, если моя сестра не пойдёт, я не заинтересован. Твое спасение звучит ужасно скучным.

Все выглядело ужасно, но Джулиус невольно улыбнулся. Он знал, что Боб не бросит Амелию. Он хотел, чтобы у них был другой выбор.

– Мне все это не нравится, – сказала Марси, повторяя его мысли. – Есть еще план?

Два пророка нахмурились в унисон.

– Я не вижу, – сказал Черный Размах.

– И я, – Боб провел дрожащей рукой по длинным черным волосам. – Становится темно, да?

– Вполне, – Черный Размах посмотрел на Космолябию. – Что бы мы ни решили, нам лучше делать это быстро. Если Левиафан станет больше, это измерение вскоре станет слишком хрупким, чтобы поддерживать наш конец портала, и тогда мы будем в ловушке.

Словно в доказательство, земля задрожала, а Амелия охнула от боли.

– Что такое? – спросил Джулиус.

– Все то же, – с дрожью ответила она. – Неприятное ощущение, когда чужак не из этого измерения пускает корни в твоих образных внутренностях. Он еще не пытался меня попробовать, так что, думаю, у нас еще есть время.

– Как ты это понимаешь? – спросила Марси. – Безымянный Конец внутри тебя звучит довольно серьёзно.

– О, это серьезно, – сказала Амелия. – Он протискивается в наше измерение, словно платит за каждый дюйм, но он еще не начал его поглощать. Наверное, потому что он еще не закончил с Алгонквин.

– Прости, – растерянно сказал Джулиус. – Скажи еще раз, почему он должен сначала закончить с Алгонквин.

– Потому что она – его прикрытие, – объяснила Амелия. – Помни, это все еще здоровое измерение. Обычно Безымянный Конец не может впихнуть себя больше, скажем, голубя через барьер. Алгонквин обманула систему шестьдесят лет назад, впустив Левиафана в свою воду. Используя ее магию, чтобы скрыть свою истинную природу, он смог протянуть больше себя в наше измерение, чем должен был. Теперь она сдалась, и он поглощает ее целиком, но это все еще не вызывает защиту измерения, потому что технически он под прикрытием. Ему не придется долго прятаться. Как только он доест Алгонквин – всю, с магией, озерами, реками – он будет таким большим, что барьер больше не сможет его выгонять. Как только ему не придется беспокоиться из-за этого, он сможет съесть неспешно всех нас, а потом и наше измерение.

Из-за этой мрачной картины Джулиус переживал с самого начала, но, услышав детали от сестры, он ощутил искру надежды.

– Ты уверена, что он еще не закончил есть Алгонквин?

– Уверена, – сказала она. – Если бы закончил, мы все были бы мертвы, в чем и был смысл объяснения. Внимательнее в следующий раз.

– Я слушал, – сказал Джулиус. – Просто хотел убедиться, потому что я видел, как Алгонквин двигалась между озерами. Она – ее вода, так что, если часть той воды существует, то часть нее должна быть еще жива!

Амелия нахмурилась.

– Я знаю этот тон. Не втягивай в это свой оптимизм, Джулиус. Ворон знает о духах больше меня, и он убежден, что Алгонквин конец.

– Но как ей может быть конец? – спросила Марси. – Она – бессмертный дух. Ты только что хвалилась Свене, что можешь вернуться после всего. Почему это не работает с Алгонквин?

– Потому что в ней Безымянный Конец! – закричала Амелия. – Это смысл Конца.

– Но она не может пока закончится, – восторженно сказал Джулиус. – Иначе мы все были бы мертвы, как ты и сказала. Раз мы не мертвы, часть Алгонквин еще жива.

– Ладно, – сказала Амелия. – Может, часть нее все еще сходит с ума. И что? Все это было ее идеей. Мы в ее игре. Даже если ты сможешь дотянуться до нее, она не изменит… эй!

Джулиус побежал прочь, даже не придерживаясь человеческой скорости, прыгнул на перила разбитого крыльца. Он прыгнул на рушащуюся крышу, забрался по кускам черепицы, пока не оказался у края дыры, которую Боб пробил во втором и третьем этажах. Он собирался прыгнуть к Небесным путям над головой, когда Марси прокричала его имя.

– Что? – закричал Джулиус.

– Я сказала: «Не пересекай барьер!», – крикнула Марси. – Только Призрак сдерживает магию. Если покинешь его защиту, тебя раздавит!

Мысль ужасала, но это не могло ждать. Джулиус вдохнул и прыгнул как можно выше. Он думал, что промахнется и рухнет лицом на землю в трех этажах от него. Но потом его пальцы впились в стальной прут, торчащий из края сломанного бетона. Он повис на миг, раскачиваясь и переводя дыхание, а потом подтянулся в дыру, толкнул тело к краю защитного пузыря Призрака.

Это ранило. Джулиус уже был в сильной магии, но не такой. Поднимающаяся сила выглядела как разноцветный снег, но ощущалась как раскаленное олово. Даже с барьером магия била по нему, как буря. Стоять в таких условиях было невозможно, но Джулиус ничего не видел, сидя на корточках, так что заставил тело двигаться, выдыхая свой огонь, борясь своей магией с молотом, бьющим по миру. Это длилось вечность, но он смог встать на колени, что уже помогало ему увидеть то, для чего он поднялся.

Город был тихим вокруг него. Дым еще поднимался от нескольких зданий, которые горели ночью, но обычные звуки города – гудки и шум машин, гул мусоровозов и автобусов, болтовня людей – пропали. Даже птицы исчезли с неба, остался только Левиафан.

Безымянный Конец висел надо всем, как туча, его черное тело тянулось, сколько Джулиус мог видеть, во все стороны. Под его парящей тушей огромные щупальца свисали, как ленты, их кончики впивались в сухое дно реки и пустую чашу озера Сен-Клер, искали каждую каплю воды Алгонквин. Их были тысячи, но, хоть все выглядело ужасно, новости были не такими и плохими. Многие здания упали, и Джулиус видел край озера Эри. Почти все когда-то Великое озеро выглядело как ванна, откуда спускали воду, с мертвой рыбой, вдали еще был пруд воды, отражающей тень Левиафана, по поверхности шла рябь от ветра.

– Джулиус!

Он успел увидеть, что кто-то приземлился рядом с ним, и ужасный вес горящей магии пропал, Амелия сжала его плечи.

– Эй, – она с тревогой смотрела на него. – Ты в порядке? – он кивнул, и она шлепнула его. – Чем ты думал, побежав сюда без защиты? Ты мог потратить последний час жизни без сознания!

– Я не знал, что у нас есть переносная защита, – сказал он, удивленно поднял взгляд от мерцания магического пузыря, который Амелия держала над ними, как зонт.

– Удобно, да? – сказала его сестра с улыбкой. – Я скопировала это у Призрака. Я не могу сделать свой щит большим, как его, пока что, ведь была духом меньше двадцати четырех часов, но мне нравится мой прогресс, – она огляделась с гримасой. – Зачем ты сюда вылез? Надеюсь, не из-за глупости.

– Нет, – пообещал Джулиус, указал на лужу воды вдали. – Посмотри туда.

Амелия скривилась.

– Мало осталось, да?

– Больше, чем я надеялся, – сказал он. – Если я все еще вижу озеро Эри, у нас еще есть шанс.

– Шанс на что?

Джулиус улыбнулся и спрыгнул, пролетел пятьдесят футов и приземлился на корточки рядом с Марси. Она только оправилась от шока, когда Джулиус вскочил и схватил ее за плечи, его ладони дрожали от дикой надежды, когда он сказал волшебные слова:

– Есть идея.

Глава 5

Марси казалось, что она знала, куда он клонил, но она спросила:

– Какая идея?

Джулиус улыбнулся ей.

– Я поговорю с Алгонквин.

Она так и знала.

– Поговорить с Алгонквин? – закричала Амелия, спрыгивая следом. – Серьезно, это твой план?

– Почему нет? – спросил Джулиус. – Из-за нее все это случилось, и она сдалась Левиафану, потому что думала, что все потеряно. В ее озерах еще есть вода, что означает, что у нас еще есть шанс убедить ее, что это не выход. Может, даже не будет сложно. Это самоубийство, но, хоть она мстительна, я уверен, что Алгонквин не хочет умирать, как не хотим и мы. Если мы сможем найти компромисс, то, с чем она сможет жить, она передумает и выберет выживание. Когда она это сделает, она уберет защиту с Левиафана, и измерение выгонит его, как и говорила Амелия.

Дух Драконов прижала ладонь ко лбу.

– Без обид, малыш Дж, но это в твоем стиле.

– Это глупо, – добавила генерал Джексон, подходя к ним. – Ты знаешь, сколько раз мы пытались договориться с Алгонквин? Это невозможно. Она не будет слушать.

– Тогда у нее был козырь в рукаве, – возразил Джулиус. – Теперь все иначе. Я жил в СЗД. Я знаю, как сильно Алгонквин любит свои озера. Она наблюдала за медленным разрушением всего, что она любит, уже шестнадцать часов. Если она когда и может передумать, так это сейчас, но она не может слушать, если некому говорить.

– Справедливо, – признала генерал. – Но как нам добраться до нее? Левиафан пьет ее, пока мы говорим, и мы застряли в этом пузыре.

– Вряд ли он действует так быстро, как мы боялись, – радостно сказал Джулиус. – Река и озеро Сен-Клер высушены, но если другие Великие Озера как Эри, у нас еще есть шанс. До того, как он ушел, Ворон сказал, что у нас два часа, и уровень магии позволит выйти. Если Левиафан не докончит ее до этого – а с таким его темпом – вряд ли – мы сможем выйти и потянуть время, чтобы найти Алгонквин и убедить ее остановить ее монстра за нас.

– Потянуть время? – спросила Свена. – Как потянуть время против Безымянного Конца? Что ты будешь делать? Заговоришь его до смерти?

Джулиус улыбнулся.

– Я думал о чем-то более традиционным. Мы можем сразиться с ним.

– С Безымянным Концом? – сказала Амелия. – Когтями и огнем? – Джулиус кивнул, и она всплеснула руками. – Все. Ты официально из безумно оптимистичного стал просто безумным.

– Просто выслушайте, – сказал Джулиус. – Я не говорю, что мы должны биться с самим Левиафаном. Это безумие. Он размером с все небо. Но нам не нужно его одолевать. Нам нужно протянуть достаточно долго, чтобы убедить Алгонквин сделать это за нас.

– Протянуть? – Марси постучала задумчиво пальцами по браслету. – То есть, отвлечь?

– Я думал, что нужно ударить по щупальцам, – сказал Джулиус. – Так он всасывает ее воду. Если мы начнем их отрубать, это точно скажется на нем.

– Если их можно разрезать, – мрачно сказала генерал Джексон. – Я билась с Левиафаном раньше, и хоть я смогла ему навредить, он всегда тут же восстанавливался. Существо над нами куда больше и сильнее, чем тень, с которой мы столкнулись на Земле Восстановления. Он сейчас может быть не таким уязвимым.

– Вряд ли он боится огня дракона, – сказала Амелия, улыбаясь с дымом. – Я не билась с Безымянным Концом, но пока он не прошел через барьер, он на девяносто девять процентов Алгонквин. Это делает его магией духа, и я знаю, что духи горят.

– Это правда, – жестоко сказала Свена. – Я отправила сама несколько в их владения. Они всегда так красиво горят, – она посмотрела через дыру в Небесных путях на одно из щупалец Левиафана, движущееся сверху. – Я могла бы это сжечь.

– Но сможешь ли ты сжечь достаточно? – спросила Челси. – Джулиус сказал, что Левиафан размером с все небо. Учитывая количество щупалец, какое я уже увидела над нами, мы говорим о тысячах целей на сотнях, а то и тысячах миль. Это слишком даже для тебя, Белая Ведьма.

Свена низко зарычала от намека на слабость, и Джулиус быстро вмешался:

– Мы не обязаны убирать все щупальца. Мы просто пытаемся его замедлить, а не отрезать все, и нам не нужно делать это только драконами, которые уже тут, – он повернулся к Цилиню. – Ты сказал, твой клан уже в пути, а Фредрик может привести остальных Хартстрайкеров своим Клыком. Это много драконов, если мы сможем работать вместе. Этого хватит, чтобы не дать Левиафану выпить остатки Алгонквин, и я успею с ней поговорить.

– Это все еще вряд ли сработает, – сказала генерал Джексон. – Мне нравится идея о сожжении щупалец, чтобы потянуть время, но конечная цель твоей операции полна изъянов. Мы могли бы дать тебе год, но это ничего не изменило бы, ведь Алгонквин не будет слушать.

– Откуда ты это знаешь? – осведомился Джулиус.

– Потому что Алгонквин никогда не слушает.

Внезапный гулкий голос заставил Марси вздрогнуть. Она даже не слышала, как он вошел, но Ворон вдруг оказался над ними. Истинный Ворон опустился на мокрую землю рядом с ними, тело было огромным и пернатым. В этом облике его голова была выше, чем у Черного Размаха, и его перья на крыльях были длиной с ногу Марси, каждое сияло радугой, как нефть на воде. Он выглядел как божество, но его величие портил смертный страх в его черных глазах.

– Видимо, на другой стороне все прошло плохо, – мрачно сказала генерал Джексон.

– Никак, – ответил Ворон, качая большой головой. – Алгонквин нет в ее сосуде.

– Что? – закричала Марси. – Но это невозможно. Духов определяют их сосуды. Это дает вам облик. Как ее может не быть там?

– Я не знаю, – сказал дух. – Но я знаю берега Алгонквин ниже Моря Магии почти так же хорошо, как знаю свои, и ее там нет. Ничего нет, кроме гадких щупалец.

– Погоди, – сказала Амелия, ее голос дрожал. – Так его щупальца внутри владений духа? На дне Моря Магии?

– Его щупальца всюду. Другая сторона загрязнена ими, и это даже не худшее, – Ворон махнул огромным клювом в сторону Джулиуса. – Я слышал твой план ушами Эмили. Твоя идея поговорить с Алгонквин – полный бред. Она никогда не слушала тех, кто говорил то, что она не хотела слышать. И она не будет слушать дракона. Даже тебя, Джулиус Хартстрайкер. Я в курсе твоей репутации превращать врагов в союзников, но это вне даже твоих сил. Если мало было ее резни твоего вида пару дней назад в СЗД, Алгонквин ненавидит драконов чуть меньше, чем Смертных Духов. Даже если ты можешь чудом пробить это давнее презрение, это не будет важно, ведь ты не можешь с ней поговорить. Не там, где она.

– Где она? – спросил Джулиус.

Марси думала о том же. Она все еще не верила истории Ворона о том, что Алгонквин не было в ее сосуде. Духи всегда были в их сосудах. Впадины на дне Моря Магии были чашами, содержащими магию, делавшую их разумными. Даже во время засухи они были там, спали. Сосуд Алгонквин вмещал ее душу и часть нее как воды. Если ее не было внутри, где она могла быть?

– Там, – Ворон посмотрел на тьму в небе. – Левиафан не просто поглощает ее озера. Он поглотил ее. Она полностью ушла в него, и мы не можем ее вытащить.

– Должен быть способ.

– Для этого нужно быть съеденным, – сказал Ворон. – Знаю. Я просто устал. Иначе почему я в этом облике? – он поднял огромную голову. – Когда я понял, что случилось, я попытался пробиться внутрь, но он создал себе броню из магии Алгонквин.

– Тогда нужно отойти и дать пробиться кому-то крупнее, – предложила Амелия.

– Дело не только в силе, – рявкнул Ворон. – Тут Левиафан не может нас съесть, пока не закончит Алгонквин и не станет достаточно большим, чтобы пробить защиту измерения, но внутри его панциря – его земля. Это как сосуд духа. Он управляет всем в своих владениях, значит, может съесть вас в любой момент, не переживая, что это отвлечет его от измерения, и, как я только что узнал, его зубы очень острые.

Ворон поднял крыло, показывая им кусок, который был откушен сверху.

– Потому твой план не сработает, – сказал он, повернувшись к Джулиусу. – Левиафан еще не закончил всасывать ее воду, но Алгонквин конец. Она технически еще не мертва, как дух, но она зарылась так глубоко в свой Конец, как только могла. Даже если удастся пробиться к ней, Левиафан поглотит тебя раньше, чем ты скажешь хоть слово.

Джулиус поморщился, и Марси было его жаль.

– Это был хороший план, – шепнула она, сжав его ладонь.

– Части этого – все еще хороший план, – сказала Амелия. – Я не хотела говорить с Алгонквин, но сожжение щупалец все еще можно устроить.

– Согласна, – сказала генерал Джексон. – Мы все умрем, едва Левиафан закончит с водой Алгонквин, так что замедление осушения озер должно быть задачей номер один. Я уже вызвала все военные самолёты Северной Америки. Добавь Харстрайкеров и Золотую Империю, и нам должно хватить силы в воздухе, чтобы остановить те щупальца.

Ворон переминался на больших когтистых лапах.

– Не хочу все рушить, но вряд ли этого хватит. Когда я искал путь внутрь, я увидел, какое большое тело Левиафана. Я не мог пролететь мимо в реальном мире из-за неуправляемой магии, но я нырнул в Сердце Мира, чтобы посмотреть через круг Широ.

Марси совсем забыла об этом.

– Конечно! – закричала она, шлепнув себя по лбу. – Почему я не подумала об этом?

– Не расстраивайся, – сказал Ворон. – У меня намного больше опыта в хитростях. В общем, я рассмотрел новый облик нашего врага, и он большой.

– Насколько? – спросила Эмили.

– Апокалиптично, – ответил дух, быстро чертил на замерзшей земле когтем карту. – Тело Левиафана охватывает регион Великих Озер. Щупальца от озера Верхнего до восточного края озера Онтарио. Только вода занимает девяносто пять тысяч квадратных миль территории, и он покрывает землю между ними. Это семь штатов, и небо занято огромным парящим Концом. И не только маленькие штаты Восточного побережья. Средний Запад тоже.

Мирон схватился за голову.

– Тогда нам конец, – тихо сказал он. – Даже если бы все было готово сейчас, мы не сможем защитить такую территорию.

Ужасная тишина воцарилась после этого. Все, даже Амелия, смотрели на землю. Только пророки не выглядели так, словно слышали барабаны их казни. Боб даже не обращал внимания. Он сидел на земле, закрыв глаза, веки быстро трепетали, глаза двигались за ними. Марси надеялась, что он искал новые возможности исхода, где они не умрут, но он мог и спать. Черный Размах стоял в стороне, скрестив руки, словно он был бесстрастным наблюдателем конца этой драмы. Учитывая, что он мог в любой момент уйти, Марси его таким и считала.

– Мы все еще можем убежать, – сказал конструкт, когда молчание затянулось.

– Ты можешь убежать, – прорычала Амелия. – У нас все еще проблемы.

– Никому не нужно бежать, – твердо сказал Джулиус, повернулся с улыбкой к Марси. – Лучшие разумы на планете работают вместе. Мы можем разобраться.

Марси покраснела от непрямого комплимента, что было мило, но неточно. Она стала Мерлином, потому что у нее было правильное отношение к Сердцу Мира, а не из-за того, что она была гениальным магом. Это была работа Мирона, и он был в тупике, как и все. У нее бывали проблески, но, несмотря на все ее академические стремления, но Марси была простым магом. Кроме Призрака, ее опыт в магии был сосредоточен на снятии проклятий, чарах, изгнании мелких духов, как барсучиха, с которой они с Джулиусом столкнулись на последнем заказе до…

Марси застыла, ее глаза расширились.

– А как насчет изгнания?

Амелия приподняла бровь.

– Что насчет изгнания?

– Нельзя изгнать Безымянный Конец, – сказал в то же время Мирон. – Они – не духи.

– Это не важно, – сказала Марси, ее голос дрожал от волнения, она указала на черный силуэт в небе. – Причина, по которой это существо попало в наше измерение, это Алгонквин, скрывшая его. Если это так, не важно, дух Левиафан или нет. Он полагается на магию Алгонквин, чтобы скрыться, а Алгонквин можно изгнать.

– Это удивительно логично, – Ворон повернул голову. – Мирон, ты – наш эксперт. Мы могли бы это изгнать?

– В теории, это возможно, – признал Мирон. – Но это не будет работать в реальности. Не просто так Алгонквин никогда не изгоняли. Она слишком большая. Нужен круг, чтобы вытянуть всю магию из Великих Озер, и он должен охватить все северное полушарие, не упоминая магов, которые нужны, чтобы его использовать.

– Сколько магов? – осведомилась Эмили.

Мирон задумался на миг.

– Не меньше сотни тысяч, а это на девяносто девять тысяч девятьсот пятьдесят два больше, чем нынешний мировой рекорд группы магов, – он покачал головой. – Это не плохая идея, просто она не сработает в таком масштабе.

– Если это делать по-твоему, – сказала Марси. – Но я говорю не об осушении, – она ухмыльнулась. – Я говорю о молоте.

Глаза Мирона расширились, а потом он прижал ладонь к лицу.

– Ты не серьезно.

– Почему нет? – спросил Джулиус. – Что за молот? И почему она может быть не серьезна?

Марси открыла рот, чтобы объяснить, но Мирон опередил ее:

– Есть два метода изгнания духов из физического мира, – властно сказал он. – Самое распространенное – изгнание осушением, при котором духа ловят в круг, из него высасывают всю магию, пока он не сдается, или после этого у него не остается сил поддерживать физический облик.

– Это я использовала на всех духах, когда мы вели бизнес, – объяснила Марси.

– Именно, – сказал Мирон. – Осушение – главное орудие мага, потому что это безопасный, надежный и эффективный метод управления духами. А еще осушение не требует, чтобы магия была под рукой, кроме того, что нужно, чтобы поймать цель. Раз ты вытягиваешь силу из духа, процесс всегда положителен для мага, что хорошо, ведь та магия часто нужна, чтобы исправить катастрофу, из-за которой и пришлось изгонять духа.

– Но она говорит не об этом, – сказала генерал Джексон.

– Нет, – сказал Мирон, мрачно посмотрев на Марси. – Мисс Новалли говорит о втором типе изгнания, известный как «изгнание молотом».

– Почему? – спросил Джулиус.

– Потому что это происходит, – Марси вклинилась раньше, чем Мирон отговорил их от идеи, которую она еще не объяснила. – Весь смысл изгнания в уменьшении магии духа до точки, когда он перестает быть угрозой. Изгнание осушением делает это, вытягивая магию, но изгнание молотом творят противоположное. Оно работает, ударяя по духам с такой силой, их магия разлетается на кусочки. Это как бросить камень в лужу. Если взять достаточно большой камень, бросить его с достаточной силой, чтобы из лужи вылетели все капли, лужа станет сухой.

Ворон скривился.

– Это не звучит приятно.

– О, это ужасно, – согласилась Марси. – Нужно огромное количество магии, потому многие маги никогда этого не делают. Но, если удастся попасть молотом, он сразу же срабатывает, а это – ключевое преимущество, – она взглянула на Джулиуса и Челси. – Вспомните, как мы бились с Ванном Егерем, и я его изгоняла вечность?

– Как я могу забыть? – прорычала Челси. – Мы оба чуть не умерли много раз.

Цилинь удивленно повернулся к ней.

– Ты билась со Смертью Драконов?

Челси кивнула, словно это был пустяк, но Марси заметила нахальную улыбку, которую она пыталась скрыть. А Золотой Император явно снова влюблялся.

– В общем, – продолжила она. – Это минус изгнания осушением. Ванн Егерь был всего фьордом, но я все еще тянула из него так много силы, сколько могла, а за полчаса не удалось оставить даже вмятины в его магии. Если поглощение Левиафаном не изменило ее размер, Алгонквин куда больше. Даже если мы добудем сто тысяч магов, которые будут работать вместе, Левиафан, наверное, убьет нас раньше, чем мы вытянем у него силы в достаточном количестве. Если мы используем молот, мы не будем трогать его магию, так что он не будет этого ожидать, пока молот не врежется в его лицо.

– Но как ты получишь так много магии? – спросил Мирон. – Молот требует хотя бы квадрат магической массы. Куб, чтобы наверняка. Где в мире взять такую силу, и куда ее направить?

– Эм, чувак, – сказала Марси, указывая на сияющую магию, которая все еще поднималась с земли за барьером Призрака, как перевернутый снегопад. – Не думаю, что магия будет проблемой. Было бы проблемой, куда ее направить, если бы у нас уже не было доступа к самому большому магическому кругу в мире.

Мирон на миг растерялся. А потом его глаза загорелись, и Марси знала, что поймала его.

– Сердце Мира, – сказал он, голос дрожал от восторга. – Конечно, в нем вся магия нашего измерения за тысячу лет. Если мы сможем восстановить печать, там будет магия, какой хватит для молота.

– Так ты говоришь, это сработает, – уточнила генерал Джексон.

– Если мы получим доступ к Сердцу и исправим круг, это возможно, – сказал Мирон. – Но даже если мы справимся, я все еще не знаю, поможет ли это. Даже самое сильное изгнание – временное. Ты просто отсылаешь дух в Море Магии, а не разрушаешь его навсегда. Левиафану нужно только собрать достаточно магии, чтобы снова стать телесным, и он вернется.

– Если бы он был нормальным духом, да, – сказала Марси. – Но, как все отметили, он – не дух. Он просто прячется в духе. У него нет владений, сосуда или прочего, что ловит духов, когда они разлетаются. Если мы изгоним всю его магию, у него не останется сил, чтобы скрыть, что он. В лучшем случае, мы взорвем магию Алгонквин, Левиафан останется голым, и измерение выгонит его, как и должно было. В худшем случае, мы рассеем всю магию, которую он собрал, что значит, что ему придется потратить время, чтобы снова собраться с силами, может, много времени. Чем больше дух, тем дольше он восстанавливается после изгнания. Уверена, теперь время сокращено, ведь мы по шеи в магии, но мы все еще получим время. Это уже серьезно, когда в ином случае смерть может настигнуть всех через несколько часов.

– Справедливо, – с неохотой признал Мирон.

– Конечно, – сказала Марси. – Думаешь, я это не обдумала? Маленькие изгнания и снятия проклятий были тем, как я платила за колледж. Тебе нужно переживать, как починить Сердце Мира, а я разберусь с остальным.

– О, да? – с подозрением сказал Мирон. – И как ты соберешь столько магии до того, как Левиафан съест всех нас.

– У меня был план, – уверенно сказала Марси. – Тебе нужно выполнить свою часть.

Мирон выглядел недоверчиво, но Эмили только кивнула.

– Это решено. Мы его разгоним.

– Погодите, – рявкнула Свена. – Нельзя просто говорить, что мы это сделаем. Я не принимаю приказы от убийцы драконов, человека.

– Тебе же хуже, – сухо ответила Эмили, скрестив металлические руки на груди. – Потому что, пока наши Мерлины с планом, у человечества все карты.

– Вы можете замолчать? – сказала Марси. – Мы в этом вместе, не забывайте.

– Я ничего не забываю, – сказала Свена. – И я не говорила, что твой план плохой, просто я не принимаю приказы, – она взглянула на Левиафана. – Понадобится время, чтобы все это устроить, да?

Марси кивнула.

– Не так много, как для осушения, но все еще потребуется время, чтобы восстановить круг и собрать магию.

– Сколько?

– Чтобы восстановить катастрофическую брешь в величайшем заклинании, какое знал мир? – Мирон выдохнул. – Мне нужно подсчитать, прежде чем я…

– Больше часа?

Когда он кивнул, Свена повернулась и посмотрела на Феникса жутко хищными голубыми глазами.

– У людей нет всех карт. Если ты хочешь это сделать, тебе понадобится наша помощь.

– Я думала, ты уже согласилась помочь.

– Они согласны, – рявкнула Свена, махнув на Джулиуса и Цилиня. – Но я говорю за себя и моих сестер.

Эмили мучительно вздохнула.

– Чего ты хочешь?

– Полный иммунитет для моего клана от охоты на драконов ООН, – сказала тут же Свена. – И больше никаких кораблей в Восточно-Сибирском море. Это моя территория, и вибрация от торговых кораблей тревожит мою магию.

– Серьезно? – сказал Джулиус. – Ты переживаешь об этом сейчас?

– Я не могу заставить Россию прекратить торговлю на севере, – сказала в это время Эмили. – Я – генерал силы по борьбе с дранками ООН, а не королева человечества.

– Если мы поможем спасти мир, я не вижу причины, по которой требования нельзя выполнить, – упрямо сказала Свена. – Я обещаю тебе самых волшебных драконов в мир. Это стоит международного рычага.

Эмили скрипнула зубами.

– Ладно, – сказала она. – Надеюсь, ты не только болтаешь.

– Ты еще не видела, что мы умеем, оловянный солдатик, – ответила Свена, поднимая голову. – Мы с моими сестрами сжигали духов, когда твой вид еще играл в грязи камнями. Мы покажем тому черному слизню, что значит пролезать в наше измерение.

Катя быстро закивала, сжимая в руках пушистых малышей Свены. Амелия была не так впечатлена.

– Как ты это сделаешь? – спросила она. – Не хочу поднимать старые ссоры, но ты не можешь меня одолеть. Какие у тебя шансы против Большого Урода?

– Почему нужно все понимать прямо? – рявкнула Свена. – Я не говорила, что одолею его. Как отметила Феникс, это теперь работа людей. Нам нужно отвлечь существо. Для этого нужны драконы, и я знаю, как нам получить драконов.

Амелия фыркнула.

– Откуда? Если у тебя нет еще пары сотен пушистых малявок, о которых ты не говорила, твой клан не может давать такие обещания.

– Перестань, – сказала Свена. – Только твоя мать путает детей с силой. Я говорила об этом, – она ткнула пальцем в грудь Амелии. – Ты назвала себя божеством. Веди себя так.

Марси не знала, что это означало, но Амелия глядела на Свену, словно белая драконша впервые показала ей магию.

– Она права.