Текст книги "Последний настоящий дракон (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Рейчел Аарон

Последний настоящий дракон

(Хартстрайкеры – 5)

Перевод: Kuromiya Ren

Пролог

700 лет назад, где-то в Южной Америке

Ночью в конце лета на пляже у Тихого океана в Южной Америке Брогомир и Амелия сидели в душном жаре, опустив ступни в прохладный влажный песок, глядя на волны в свете луны.

Как обычно, Амелия пила из костяной фляги, полной чего-то, пахнущего немного кокосом и сильно – алкоголем. Но у Брогомира ничего не было. Он не ел и не пил ничего днями, готовясь к этой ночи. Теперь они были на пороге, и он обнаружил, что было тяжело просить сестру начать.

– Ты не обязан делать это сейчас, – тихо сказала Амелия, ее янтарные глаза сияли в темноте. – Ты сказал, до этого века. Многое может произойти за это время. Не стыдно подождать.

– Но это и не поможет, – ответил Брогомир, запуская ладони в песок. – Но я вижу теперь каждую ночь, Амелия. Я не могу сбежать от видения. Мне нужно что-то делать.

Его сестра сделала еще глоток из фляги.

– Что ты видишь?

Она его уже спрашивала. Он говорил ей раньше, но, хоть Брогомир отчаянно не хотел обсуждать это, он никогда не отказывал Амелии.

– Я в разрушенном городе, – тихо сказал он, отклонив голову и глядя на бесконечные звезды над ними. – По крайней мере, похоже на город. Он огромный, не знаю точно. Здания высокие, как горы.

– Будущее полно чудес, – ответила Амелия, смеясь. – Жаль, что он разрушен, – она нахмурилась. – Из-за одного из нас?

– Не знаю, – сказал Брогомир. – Видение смерти не похоже на другие. Там нет пути решений, нет троп. Только вырезанный момент. Я даже не знаю, как я туда попал, но он уже ждет меня.

Он видел идеально даже сейчас. Черный Размах стоял над ним, длинная черная тень со странным оранжевым светом, сияющим от чего-то за ним.

– Он убьет меня после этого.

– Если это так, нужно, чтобы и я была там, – гордо сказала Амелия. – Черный Размах – Смерть Пророков, не Смерть Амелий. Я не дам ему тебя тронуть.

– Но ты там, – сказал Брогомир. – Я не вижу тебя, но ощущаю запах поблизости. И там другой Хартстрайкер. Один из наших братьев.

– Какой?

Он беспомощно пожал плечами.

– Не знаю. Он спиной ко мне, я не вижу его лица. Вряд ли он уже родился, – Брогомир улыбнулся. – Он показался очень юным.

Амелия фыркнула.

– Это бесполезно.

– Не бесполезно, – сказал пророк. – Видение – лишь момент, но я знаю, что он важен. Может, он важнее всего.

– Он не может быть таким важным, – горько сказала Амелия. – Черный Размах все еще убивает тебя.

– Да, – голос Брогомира дрожал. – Он убивает меня, Амелия. Я вижу это снова и снова, но больше пугает то, что моя смерть – не худшая часть.

– Что хуже смерти?

Он судорожно вдохнул.

– Штука в небе.

Его сестра нахмурилась, но Брогомир не знал, как еще это объяснить. Не было слов, имен над сценой его смерти, но каждый раз, когда Брогомир ее видел, страх пронизывал его до костей. Это было даже хуже момента, когда Черный Размах разрезал его. Это был просто его конец. Но штука в небе была концом всего.

– Я должен это остановить, – прошептал он, сжав ее ладонь. – Это конец для всех нас, если я не остановлю это.

– Логично, – сказала Амелия. – Но ты уверен, что так хочешь это сделать? – она кивнула на пляж, где было множество футов подсчетов для портала, которые она нарисовала на вытоптанном песке. – Я была там, когда Черный Размах нашел тебя. Я слышала, как он сказал, что убивает только пророков, нарушающих его правила, но мы это и собираемся сделать. Если это сработает, ты запечатаешь свою судьбу.

– Если я этого не сделаю, мы все умрем, – твердо сказал Брогомир, поднимаясь на ноги. – Но все хорошо, Амелия. Я видел будущее, и у меня есть план. Я не умру, и я клянусь своим огнем, что я не дам умереть и тебе.

Амелия усмехнулась ему.

– Раз ты так говоришь, я тебе верю, – сказала она, вставая. – Покончим с этим?

Брогомир кивнул, и Амелия выпила остатки ферментированного кокоса. Она приготовилась, бросила пустую флягу в песок у своих ног, подняла перед собой руки, согнув пальцы в пустом воздухе, словно готовилась раздвинуть шторы. Когда каждая костяшка оказалась под правильным углом, воздух перед ней загорелся, ослепительная вспышка магии Амелии ударила по пространству над волнами, разгоняя тьму, пока она разрывала мир, открывая дыру в саму пустоту.

– Я могу удержать ее лишь пять минут! – закричала она поверх ветра, воющего вокруг них, вырываясь из тьмы на другой стороне портала.

Брогомир кивнул и укутался плотнее в шерстяное пальто, наполняя легкие воздухом. Он сошел с ночного пляжа в истинную тьму между мирами.

Едва он пересек порог портала, все звуки пропали. Он еще мог видеть Амелию за собой, ее черные волосы дико развевались вокруг напряжённого лица, она старалась сохранять дверь открытой, но ветра или звука больше не было. Просто пустая тьма тянулась бесконечно вокруг него.

– Точно, – Брогомир произнес слово вслух, хотя мог слышать только свои мысли. – Давай попробуем.

Он закрыл глаза и посмотрел на сияющую реку возможных будущих. Он за секунду нашел то, которое отметил: кровавое будущее, где Бетезда решила убийством проложить путь в один из европейских кланов, а не стала создавать свой. Брогомир не хотел такое переживать, так что радостно вытащил серебряную нить в клубке возможностей умелой ментальной рукой. Когда нить стала свободна, он сжал ее, махал будущим во тьме, как приманкой.

Он не знал точно, но Брогомир выбирал эту ночь тщательно. Он искал в своих будущих время, конкретную точку на пляже, где шанс на успех был выше всего. Он решил рискнуть максимально, но все еще казалось, что он махал вечность, пока кое-что не повернулось посмотреть.

Он не знал, как это понял. Пустота отличалась от той, что он испытывал. Он не мог видеть, не мог чувствовать, не ощущал как обычно, но ему не нужно было. Было невозможно не заметить что-то такое огромное, движущееся к нему, щупальца жадно тянулись к нити возможностей, свисающих с его пальцев.

Едва будущее покинуло контроль Брогомира, оно исчезло. Не только одна нить, но и все решения и совпадения, которые были с ней связаны. Целая линия возможностей перестала существовать, а нечто во тьме бросилось к нему, толкая вопрос в его сознание, хоть и не словами. Это было впечатление разговора, просьба дать знать, что Брогомир хотел в обмен на будущее, которое он дал.

– Я хочу, чтобы ты послушала меня.

Как и до этого, звука не было. Слова были только в его голове, но существо во тьме повернулось, его присутствие стало больше, словно оно приблизилось. Все еще ничего не было видно, но чем больше существо становилось, тем четче Брогомир ощущал, как оно окружало его, существо размером с вечность с телом из холодных мертвых цепей.

– Я тебя знаю, – сказал он, когда цепи окружили его. – Ты – Безымянный Конец, который поглотил наш старый мир, который древние драконы звали Последним Будущим.

Тьма вокруг него яростно кипела. Как он посмел назвать ее? Она была тем, что оставалось, когда все возможные будущие пропадали. У нее не было имени, не было оков! Только бесконечный голод, и Брогомир был вкусным, с множеством будущих. Она помнила драконов, о которых он говорил. Дураки обменяли целое измерение на временные победы, кормили свой конец. Воспоминание успокоило гнев Безымянного Конца, и она приблизилась к Брогомиру. Может, и этот будет глупым?

– Я часто глупый, – ответил Брогомир с улыбкой. – Но я тут не как жертва. Я тут для сделки.

Цепи Безымянного Конца рьяно гремели. Будущее?

– Все дают тебе будущие, – отмахнулся Брогомир. – Я принес кое-что намного лучше.

Невозможно. Что могло быть лучше будущего?

Брогомир прижал ладонь к своей груди.

– Я.

Смятение Безымянного Конца наполнило его. Зачем ей такой, как он? Он был крохотным, с концом, незначительным. Если бы он не был ее единственным источником еды за тысячу лет, она бы не стала говорить с ним. Цепи приближались, касались разума Брогомира кончиками, которые ощущались как конец. Может, он сошел с ума?

– Я просто находчивый, – ответил Брогомир, показывая ей очаровательную улыбку. – Да, я не могу сравниться с такой силой, как ты, но дары не ценятся только за размер. Ты ела будущие множества измерений, включая мою старую родину. Но во всех тех временах, во всех тех жизнях, которые ты испытала, было то, что ты так и не увидела.

Существо во тьме было раздражено из-за наглости дракона. Она была концом, одним оставшимся путем, когда другие возможности были потрачены. Все время будет принадлежать ей. Что у него могло быть, чего у нее не было?

– Моя жизнь.

Безымянный Конец отвернулась, но дракон не закончил:

– Да, ты со временем получишь все будущие, – быстро сказал он. – Но только когда они завершены. Ты получаешь только время, где не осталось сюрпризов, сомнений, напряжения или удивления. Только завершённые истории жизней существ, которые ничего не значат для тебя, все вопросы там уже разрешены, и каждый конец уже известен, – он покачал головой. – Это точно чрезвычайно скучно.

Безымянный Конец не скучала. Она была тем, чем была.

– Ах, – сказал Брогомир. – Но ты когда-нибудь пыталась быть чем-то другим?

Какой глупый вопрос. Чем еще она могла быть.

Дракон усмехнулся.

– Моей.

Безымянный Конец замерла.

– Это место – ничто, – продолжил Брогомир, слепо озираясь во тьме. – Все тут уже мертвое, завершенное, если оно вообще было, но мой мир все еще в движении. Там еще есть сюрпризы, неизвестное. Я могу разделить их с тобой.

Цепи в интересе сжались. Как?

– Идем со мной, – дракон протянул руку. – Вернись в мое измерение как моя супруга и союзница, и я дам тебе место в первом ряду на самом поразительном спектакле из всего, что ты видела. Что-то более зрелищное, чем все вечности, которые ты ела, потому что, в отличие от тех мертвых историй, моя история живая. Будущее, которое я предлагаю, все еще пишется. Оно может закончиться трагедией, но мы не узнаем, пока не доберемся туда, потому что, пока настоящее не стало прошлым, все возможно. Это то, что есть у меня, но отсутствует у тебя, и я хочу поделиться этим с тобой.

Брогомир протянул руку сильнее.

– Удивляйся со мной, – поманил он. – Все дают тебе будущее, которого не хотят, в обмен на уверенность, но я предлагаю разделить мое настоящее, которое все еще полное возможностей. Это намного лучше. Так оставь эту скучную пустоту и убеги со мной. Приди и проживи то, что ты только видела в законченных историях, и когда все закончится, у тебя будет то, чего еще никто тебе не давал: своя жизнь.

Он тяжело дышал, закончив, легкие искали воздух, который еще проникал через портал за ним, хоть он и не ощущал его. Он не знал, сколько времени осталось, но не осмелился посмотреть на Амелию. Даже если он не мог видеть его, он смотрел перед собой, где ощущал удивленный взгляд Безымянного Конца.

Никто еще не предлагал ей такого.

– Я мыслю необычно, – гордо сказал Брогомир. – Любой может отдать будущее, но настоящее – одно, и я предлагаю разделить свое с тобой. Я не могу обещать, что всегда будет приятно, но скучно никогда не будет. Пока я живу, ты не будешь одна.

Он ощущал искушение Безымянного Конца как дрожь вокруг себя. Она была очень одинока. Как и все концы, но это не могло быть так просто. Маленькое существо не предложило бы что-то такое ценное, если бы не хотел что-то крупное взамен. Что оно хотело?

– Конец придет в мое измерение, – объяснил он. – Я не знаю, когда или как, но знаю, что он придет при моей жизни. Если я хочу его одолеть, мне нужен свой козырь. Я прибыл сюда, думая, что это была ты, но теперь ты передо мной, и я понимаю, что думал слишком узко. Мне не просто нужно, чтобы ты вернулась со мной, чтобы одолеть другого Безымянного Конца. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, ведь и я одинок.

Брогомир раскрыл о себе больше, чем хотел, но у него был только один шанс, и правда всегда манила сильнее лжи.

– Я – пророк, – сказал он. – Каждый раз, когда я кого-то встречаю, я невольно вижу их смерть. Я вижу, как они могут меня предать, даже если они никогда этого не сделают. Потому пророки сходят с ума. Когда ты всегда оцениваешь все возможности каждой личности, которую встречаешь, невозможно общаться с другими, как это делают нормальные драконы. Но ты другая. У тебя нет будущего, о котором я могу знать, и когда я смотрю на тебя, я вижу только это, – он махнул на тьму. – Пустоту. Ничто, – он вздохнул. – Ты знаешь, как это приятно? Как ты красива?

Безымянный Конец тряхнула щупальцами. Это было глупо. Концы не могли быть красивыми или уродливыми. Они просто были.

– Не согласен, – сказал Брогомир с улыбкой. – Думаю, ты – чудесна, и, не учитывая грядущий апокалипсис, я бы хотел, чтобы ты была со мной. Думаю, мы будем хороши друг для друга. Думаю, ты хороша для меня.

Он уже ощущал ее спокойствие в своем разуме, это помогло ему сосредоточиться, и это радовало. Он видел, что жизнь пророка сделала с Эстеллой, и это ужасало его так, что расставание с самой красивой драконшей, какую он знал, было почти облегчением. Тень того безумия и паранойи всегда подступала, когда он смотрел на свое будущее, но в новых временных линиях, где Безымянный Конец была с ним, пятно уменьшалось или пропадало полностью.

Это давало ему большую надежду, потому, хоть он знал, что его время тут почти вышло, он не пятился к порталу. Он приблизился к ней, шагнул к щупальцам, открыв разум, надеясь, что она увидит то, что видел он.

– Уйди со мной, – прошептал он. – Раздели мой дар, пока он не стал прошлым, и, пока я живу, мы никогда не будем одни.

Слова потрясали. Это был последний шанс, но это сработало. Он ощущал теперь Безымянный Конец в своей голове, ее огромное присутствие скользнуло к его мыслям, как шелк, накрывший топографическую карту, а потом прозвучал вопрос:

Чем я должна быть?

– Чем пожелаешь, – сказал Брогомир, сердце дрогнуло, портал за ним стал сужаться. – Это твоя жизнь. Пока ты будешь со мной, я буду счастлив.

Безымянный Конец задела его разум в последний раз, а потом одно из щупалец размером с континент вытянулось и коснулось ладони протянутой руки Брогомира, оставляя ему что-то тяжелое и хрупкое. Едва он получил это, Брогомир прижал ценный предмет к груди и повернулся, бросился в портал за секунды до того, как он закрылся. Он рухнул на песок на другой стороне, проехал рядом с Амелией, которая лежала на спине, тяжело дыша, под звездами.

– Что в пяти минутах ты не понял? – выдавила она. – Я чуть не умерла! – она сделала еще пару глотков воздуха, а потом повернула голову к нему. – Скажи, что это хотя бы сработало.

Вместо ответа Брогомир открыл ладони и показал маленький предмет в форме яйца.

– Что это?

– Я не знаю, – взволнованно сказал он. – Но Безымянный Конец согласилась пойти со мной, значит, это…

Он замолк, предмет задрожал. Через миг появилась широкая трещина, и скорлупа раскололась, уродливый птенец высунул голову.

– Что за… – Амелия в ужасе отпрянула. – Это Безымянный Конец?

Брогомир кивнул, его зеленые глаза были большими от удивления.

– Что это должно быть? Курица?

Он глубоко вдохнул.

– Пахнет как голубь.

Его сестра была возмущена.

– Я рисковала жизнью, чтобы ты привел Последнее Будущее – смерть нашего измерения – в этот мир, и это голубь?

– Не зови ее так, – рявкнул он, сложив ладони с птенцом чашей. – Она может быть, чем хочет, – он улыбнулся. – Я считаю ее красивой.

Она была такой. Маленькая, но, когда он смотрел на птицу в своих руках, он видел ту же поразительную пустоту, как было в бездне. Она была такой же спокойной, смотрела на него черными глазами, которые были глубже глаз любого смертного животного. Пока Брогомир смотрел, он ощущал, как тонкие нити ее цепей тянутся в его разуме, как корни, связывая их. Когда она глубоко закрепилась, она заговорила снова в его разуме, слова были со звуком:

Я тут, – сказала она, но ее новый голос был восторженным, маленький голуб озирался. – Когда мы начнем?

– Сейчас, – Брогомир поднялся на ноги. – Идём, Амелия!

Амелия закатила глаза, ворча под нос об опасностях физического истощения после исполнения чудес, поднимая с колен. Она стряхнула песок со штанов, побежала по залитому луной пляжу за братом.

Глава 1

Джулиус проснулся с незнакомым чувством полного удовольствия.

Он все еще был в своей старой комнате в СЗД, втиснулся на своей узкой кровати с Марси, прижавшейся к его боку. Он не знал, который был час, и ему было все равно. Если бы его рука не онемела во сне, он бы не двигался. Он попытался поменять положение руки, когда карие глаза Марси открылись.

– Прости, – шепнул он.

Марси улыбнулась и перевернулась, прижимаясь к его груди с довольным вздохом. Джулиус тоже вздохнул, провел освободившейся рукой по ее нагой спине с трепетом потрясения. Он все помнил, но все еще казалось нереальным, что Марси была с ним, целая и живая. У нее даже шрама не осталось, он это знал прекрасно после буйной наготы прошлых часов.

От этой мысли он густо покраснел. Но, хоть он смог проигнорировать очевидные вопросы, пока спешил сблизиться с любимым человеком, вернувшимся из мертвых, он не мог оттягивать это. Теперь радость от возвращения Марси стала уже терпимым уровнем счастья, и Джулиус задумывался, как уберечь ее. Казалось, было плохо задавать вопросы чуду, но он поклялся, что никогда больше не отпустит ее, и чтобы это сделать, ему нужно было знать, как это чудо произошло.

– Марси?

– Хм?

Джулиус крепче сжал ее в руках.

– Как это произошло?

Ее губы изогнулись в хитрой улыбке.

– Уверена, ты это начал.

– Не это, – он стал еще краснее. – Я про это.

Он задел пальцами ее гладкую спину, то место, где прошел залп генерала Джексона. Он все еще видел в разуме ужасную рану: дымящиеся края, алая кровь, текущая на ее футболку, как чернила. Воспоминание о ее смерти было тем, что он не мог отогнать, как бы долго ни жил, и теперь это вдруг затмили, и он не мог расслабиться, пока не узнал.

– Это настоящее? – прошептал он, сжимая ее. – Ты точно вернулась?

Она рассмеялась.

– Тебе снова доказать это?

– Я серьезно.

Видимо, он так и звучал, потому что Марси перестала смеяться.

– Это сложный вопрос, – сказала она, приподнявшись на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. – Вкратце – да, я вернулась, и я – человек. Смертная, как была раньше, но минус дыры.

Она улыбнулась, взглянув за исцеленную грудь, словно это была шутка, но Джулиус дрожал.

– Как? – спросил он. – Люди не возвращались из мертвых, насколько я знаю.

– Обычно нет, – согласилась Марси. – Но поразительно, как можно менять правила, когда тебе помогает много бессмертных. Амелия всегда собиралась вернуть меня с собой, но это сделала Ворон. Он принес меня с другой стороны, чтобы я вернула свое тело и выполняла работу Мерлина.

Джулиус был в долгу перед Вороном, который не сможет отплатить.

– Он мог бы сделать это снова? – если людей можно было вернуть из мёртвых, то главная проблема любви с человеком была решена.

– Если ты о том, бессмертно ли я теперь, боюсь, ответ нет, – Марси покачала головой. – Я рада, что в этот раз сработало, но возвращение из мертвых было результатом уникальных обстоятельств, которые вряд ли стоит повторять. Но не переживай. Я не собираюсь умирать в ближайшее время.

Он благодарно поцеловал ее. А потом еще раз, потому что мог. Он хотел поцеловать ее в третий раз, когда Марси стала задавать свои вопросы:

– А ты? Как ты оказался в СЗД с императором Китая? И почему Челси с ребенком? Я отсутствовала не так долго.

– Ребенок не новый, – Джулиус размышлял, как вкратце объяснить произошедшее с Челси и Цилинем или Челси и Бобом. Он не смог придумать, как это сделать, так что рассказал ей всю историю о путешествии Челси в Китай, и как последствия преследовали его клан шесть веков. Марси слушала, хотя в конце ее глаза расширились.

– Так благодарность Цилиня вызвала в конце тот золотой молот?

– Не знаю о молоте, – растерянно сказал Джулиус. – Но это была бомба удачи.

Марси быстро покачала головой, ее короткие волосы взлетели.

– Ни за что. Бомбы – это плохо. А то было очень хорошо. Когда мы были в Сердце Мира, Амелия говорил, что Боб предупреждал ее не пускать нас в бой, пока не будет сигнала. Но она не знала, каким будет сигнал. Мы уже хотели пойти, потому что все выглядело плохо, когда ощутили вспышку поразительной магии дракона, и вдруг все прошло как надо, – она усмехнулась. – Наверное, это был ты! Боб знал, что это будет, потому сказал Амелии ждать. Он знал, что нам нужна была магическая удача уровня императора, чтобы все сработало.

От имени брата Джулиус вздрогнул.

– Я не уверен, что Боб все еще на нашей стороне.

– О чем ты? – поразилась Марси. – Он и Амелия спланировали все это. То, что я жива и с тобой, его старания.

– Но из-за него ты и умерла, – гневно сказал Джулиус. – Я не буду спорить с результатами, но его методы плохие, Марси. Боб всех нас использовал. Он дал Челси и ее детям страдать шесть веков. Он мог все закончить в любое время, сказав Бетезде остановиться. Мама всегда его слушала.

– А Челси? – спросила Марси. – Ты сам сказал, что это она держала детей взаперти на горе, чтобы они были защищены от Цилиня. Даже если бы Боб их рано освободил, она не пустила бы Ф, боясь бывшего. Не пойми меня превратно. Да, это было ужасно, но вряд ли кто-то пытался быть жестким. Просто много отчаявшихся драконов пытались поступить как лучше в плохих обстоятельствах. Но, хоть он бывает странным, Боб на нашей стороне. Амелия доверила ему свою жизнь и смерть, а она мало кому доверяет, – она пожала плечами. – Нам просто нужно верить в то, что Боб знает, что делает. Он все-таки может видеть будущее.

– Я в этом не сомневался, – сказал Джулиус. – Я просто переживаю из-за того, что он готов сделать в настоящем, чтобы попасть туда.

– Что ж, – Марси придвинулась ближе. – Если Боб выбрал такую линию времени, я не жалуюсь. Какое-то время было неприятно, но теперь я вернулась, Амелия вернулась, Челси свободна и со своим парнем, надеюсь, станет не такой вредной. У нас теперь даже дракон удачи в команде! Это серьёзно, ведь все выглядит так, что нам понадобится вся удача.

Она оглянулась на окно, где радуга сияла в поднимающейся магии, словно северное сияние, за опущенными жалюзи.

– Что нам делать? – прошептал Джулиус, притягивая ее ближе. – Я не понял все твои слова о теории прошлой ночью, но я знаю, что когда магия поднимается от земли как снег, обращенный вспять, это плохо.

– Магия – это хорошо, – сказала Марси. – Мы не накачали систему новой силой. Это магия, которую древние Мерлины украли у остального мира, и она возвращается на свое место. Я всегда хотела ее вернуть. Не одним залпом, конечно, но ситуация резко изменилась. Думаю, в итоге все будет очень хорошо.

– Это будет длиться долго? – тихо спросил Джулиус. – Не хочу быть пессимистом, но все, что Амелия и Ворон говорили о Безымянных Концах, звучало так, что нашей надеждой было только не дать Алгонквин отчаяться, а мы не смогли. Мы провалились. Не ясно, как сильно, ведь мы заперты в доме, пока магия не рассеется, но я не могу представить, чтобы Алгонквин ленилась. Она, наверное, ведёт ту штуку в наш мир сейчас. Как нам с этим бороться?

– Так же, как и со всем, – Марси улыбнулась ему. – Сколько раз мы делали невозможное, Джулиус? Мы всегда делали то, что нам не по зубам, и всегда получалось. В этот раз будет так же. Наш враг – огромное существо, пожирающее мира, но пока он съел только Алгонквин, а она – мелочь в эти дни, – она указала на сияющее окно. – Магия вернулась! У нас два Мерлина с наполненными магией Смертными Духами. С нами Ворон, Амелия и грозные драконы, а еще бог удачи, – Марси улыбнулась ему. – Думаю, мы надерем Безымянному Концу зад.

Это звучало чересчур уверенно, на грани с бредом, но оптимизм был ее чертой, и Джулиус невольно улыбнулся в ответ. Он так по ней скучал. Как всегда, Марси была готова. Готова биться с ним против всего, и он любил ее за это.

Он поцеловал ее, притянув к себе, и отчаяние отступило. Она целовала его так же пылко, обвив руками его шею. Он затерялся в чувстве, что Марси прижималась к нему, пока кто-то не постучал.

Они оба застыли, повернулись в унисон к запертой двери. Это не остановило бы дракона, но драконы и не стучали бы. Джулиус набирался смелости спросить, кто это, когда голос Эмили Джексон прошел сквозь дерево:

– Простите, что мешаю, – сказала она, не звуча виновато. – Мы с Вороном созываем собрание. Спуститесь через пять минут.

Джулиус напрягся. Просьба была логичной, но ее тон все еще злил его. Он был Хорошим Драконом, но не любил приказы людей. Особенно, от той, кто выстрелил Марси в спину.

– Кто сделал ее главной? – буркнул он, пока шаги Эмили пропадали на лестнице.

– Она – генерал, – напомнила ему Марси, выбираясь из кровати, к его недовольству. – Она всегда во главе. Генерал Джексон – не дура. Никто не мешает счастливому дракону без повода. Если она давит, повод есть, так что нам нужно шевелиться, – она постучала босой ступней по радуге, которую магия снаружи бросала на пошарпанный деревянный пол. – Мы не можем прятаться тут вечно.

Джулиус был бы рад оставаться в этой комнате с Марси до своей смерти, но она была права. У них был перерыв, но теперь пора было возвращаться в реальность, и Джулиус неохотно вылез из кровати и стал одеваться как можно медленнее. Марси закончила раньше него, надела толстовку и любимые джинсы. Она нашла еще дин пластиковый браслет взамен тех, которые растопила, и хоть Джулиус не видел внутри заклинания, розовый широкий браслет снова делал ее собой.

Когда он был в джинсах и футболке с длинными рукавами, он поцеловал ее еще раз, взял за руку, и они отперли дверь и отправились вниз по лестнице в бой.

* * *

Марси сжимала руку Джулиуса всю дорогу, стискивая зубы, чтобы не улыбаться. Это было тяжело, но они были посреди событий, которые могли привести к концу мира, и она была Мерлином. Улыбаться как влюблённая дурочка нельзя было, так что она заставила себя не смотреть на Джулиуса, которого она могла теперь касаться, когда хотела, а на лестницу, внизу которой их ждал Фредрик.

Этого дракона она не понимала. По истории Джулиуса казалось, что Фредрик был как кронпринц Китая у драконов. Кому-то нужно было сказать ему это, потому что он все еще вел себя как дворецкий Джулиуса. Он даже держал в руках пиджак младшего дракона, который протянул для Джулиуса, как только они спустились.

Джулиус выглядел неловко, и Марси тоже это ощущала, но он дал Фредрику надеть на него пиджак, наверное, потому что в доме было холодно. Ноябрь в Детройте, и они не отапливали дом много дней. Даже глобальное потепление не могло прогнать этот холод. Им повезло, что снаружи сыпалась магия, а не замерзшая вода.

Когда Джулиус был наряжен, Фредрик вручил ему меч, похожий на зуб. Такой же меч висел на боку Фредрика, Клык Хартстрайкера.

Джулиус взял клинок с потрясенным видом.

– Как ты смог его взять?

– Меч Дипломата мягче, чем Защитника, – сказал Фредрик с улыбкой. – Вы уронили его, когда пошли за своей смертной. Я подумал, что он понадобится, и подобрал. Он не изменился для меня, конечно, но позволил отнести его в спящем облике. Я отдал бы его раньше, но не хотел мешать.

Судя по его ухмылке, Фредрик знал, чему мог помешать. Марси ухмыльнулась в ответ, а Джулиус снова покраснел, хотя это не помешало ему взять Марси за руки, как только он прикрепил меч к поясу.

– Где все?

– Ждут вас на кухне, – ответил Фредрик. – Они хотели начать раньше, но я не давал начать без вас, сэр.

Он хорошо скрыл это, но Марси заметила, как Джулиус скривился от «сэр».

– Спасибо, Фредрик.

Ф просиял.

– Не за что, сэр, – гордо сказал он. – И с днем рождения.

Марси повернулась к Джулиусу, охнув.

– Ты не сказал, что сегодня твой день рождения!

– Я совсем забыл, – сказал ошеломленно Джулиус.

Многое происходило, но…

– Как можно забыть свой день рождения?! – завопила Марси, глядя на него. – Тебе теперь двадцать пять, да?

Он кивнул, улыбаясь.

– Одного возраста с тобой.

Два месяца назад Марси подумала бы, что иметь парня-дракона одного возраста с тобой обидно, но теперь она была слишком счастлива ему, чтобы думать так.

– С днем рождения, – сказала она, встала на носочки и поцеловала его в щеку.

Он снова покраснел, поднял к губам их соединенные ладони и поцеловал ее пальцы, а потом направил их по коридору к кухне.

– Мы услышим плохие новости?

Она махнула ему вести, подавляя улыбку, которая еще сильнее пыталась пробиться. Сейчас нужно было играть серьезность, но, когда они вошли на кухню, зрелище, ждущее их там, было до смешного сюрреалистическим.

Три дракона и два духа сидели за столом на кухне. Челси усадила на колени свою дочь в облике человека, расчесывала черные волосы девочки пальцам, пока малышка пыталась запихать в рот целый кусок пиццы. Цилинь был рядом с ними, идеальный, как всегда, его золотые глаза были довольными, он удивленно наблюдал, как его ребенок ест. На другой стороне стояла Амелия отклонилась на стуле, болтала с Вороном, который сидел на ее плече. Не сидела только генерал Джексон, вытаскивала из маленькой печи Марси и Джулиуса разогретую пиццу. А еще Мирон, стоящий у другой двери, глядя в окно на что-то за домом. Разница сил перед ней, как и то, что все они могли считаться национальной угрозой, и уют сцены был таким странным, что Марси даже не поняла, что двоих не хватало, пока не осознала, что Мирон стоял один.

– Где СЗД? – спросила она, встревожившись. И не зря. – Где Призрак?

От этого вопроса Марси ощутила себя неудачницей. Она была так занята с Джулиусом, что забыла о своем духе, и это точно делало ее ужасным Мерлином. Она ожидала, что Мирон ее обвинит в этом, но старший маг поманил ее, прижав палец к губам, постучав другой рукой по стеклу окна в двери.

Марси выглянула и поняла, почему. Участок земли за домом был наполнен тем же туманом разноцветной магии, как и всюду, и среди сияющих волн, как дети в снегу, были Смертные Духи. Они оба были в своих «обычных формах», как звала их Марси – Призрак как кот, а СЗД как большая крыса – и они наслаждались жизнью. Призрак перевернулся, пока она смотрела, катался на спине в магии, как делал бы обычный кот в поле кошачьей мяты. СЗД была не лучше. Она прыгала в магии с радостным писком, ее оранжевые глазки сияли восторгом, когда она приземлялась в мягкие сияющие кучи.

– Что ж, – Марси невольно улыбалась. – Хоть у кого-то все хорошо.

– Очень хорошо, – ответил Мирон, его грудь раздулась от глубокого вдоха. – Ты не чувствуешь? Они словно возрождаются.

Она это чувствовала. Марси была так рада в последние несколько часов, что не заметила, но теперь она смотрела на него и поняла, что ощущала радость Пустого Ветра как волну в своем разуме. Сила лилась в него, наполняя пустоту. Впервые с тех пор, как она нашла его на груди бедной старушки, бог Забытых Мертвых ощущал себя живым, и это было прекрасно. Так прекрасно.