Текст книги "Последний настоящий дракон (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Что-то точно закончится через пару секунд. Свена уже запрыгнула на край кратера в бетоне, который сделал Боб, когда она пнула его. Она встала над ним, до боли холодная магия лилась из нее фонтаном. Иней на земле был толстой коркой, превратил грязь и бетон укрытия Джулиуса и Марси в белое покрывало, кроме пятен крови Боба. Было ужасно много красного, и Свену это радовало, она зачерпывала кровь горстями, насмехаясь над павшим врагом.

– Что такое, предсказатель? – спросила она, бросая кровавый снег ему в лицо. – Забыл, как уклоняться теперь, когда меня не сдерживает беременность и ваша ужасная пустыня?

– Что с твоей семьей и обидами? – буркнул Боб, его лицо было напряженным от боли, он смог, наконец, сесть. – Ты должна видеть, что это глупо. У меня было преимущество в прошлый раз. Ничего постыдного…

– Это будет не как в прошлый раз, – прошипела Свена, ее лед поднимался по сломанной колонне за ним. – Тут полно холода и воды, а у тебя – ничего. Даже твоя голубка бросила тебя.

Она была права. Когда по Бобу ударил первый кусок льда, голубка улетела в безопасность. Теперь она сидела на крыше дома, которая не развалилась только стараниями Призрака. Джулиус затаил дыхание, глядя на нее, ждал, что что-то произойдет, но голубка просто сидела, чистила перья, словно была глупой птицей, которой всегда притворялась. Он всегда считал, что голубка Боба была особенной, но, может, он ошибся. Может, его брат просто был безумен.

В тот миг, в любом случае, были понятны две вещи: Свена собиралась убить Боба, и никто не остановит ее. Горе Свены пылало, но все драконы тут, как и многие смертные, были теми, кого Боб ужасно использовал. Даже Цилинем играли, Боб и его мать вывели его из себя, потом сломали, чтобы ослабить Алгонквин и усилить Амелию. Джулиус был пешкой столько раз, что и не сосчитать. С того момента, как Бетезда выгнала его из его комнаты, он плясал под дудку Боба. Он был орудием, куклой, домино, которое Боб сбивал и поднимал снова и снова. Он должен был ненавидеть брата за это. За то, что он использовал их, не переживая о том, кого ранил. И все же…

И все же…

– Вот так, – сказала Челси, иней стал собираться в поднятой ладони Свены. – Отведи взгляд, Джулиус. Будет…

Но Джулиус уже ушел.

Он никогда не был сильным драконом, но был быстрым. Джулиус использовал это сейчас, вырвался из хватки Челси, не дав ей понять, что происходило, и поехав по полотну льда, чтобы броситься перед Бобом, взмахивая руками вокруг брата за секунду до того, как лавина острой магии рухнула. Он зажмурился, цепляясь за Боба, готовясь к смерти, которая не пришла. Ледяной воздух застыл, стало тихо, как посреди зимы. Свена недовольно прорычала:

– Что ты делаешь?

Сердце Джулиуса колотилось, он не сразу смог выдавить слова:

– Спасаю брата.

Не отпуская Боба, он приоткрыл глаза. Свена глядела на них свысока сквозь дымку инея, и в глазах ярость смешалась с потрясением.

– С ума сошел? – завопила она, хватая Джулиуса такой холодной рукой, что она обжигала. – С дороги!

Приказ был пропитан магией, было больнее, чем от ее хватки, но Джулиус терпел боль, сжал Боба сильнее, глядя ей в глаза.

– Нет.

Свена холодно оскалилась.

– Если думаешь, что я мягкая, как моя сестра, ты фатально ошибаешься. Я могу растоптать тебя, если нужно, – она снова подняла руку, магия над ними стала острой, как клинок. – Последнее предупреждение, мелкий Хартстрайкер. Отойди.

Джулиусу угрожали достаточно драконов, чтобы он знал, что это был не блеф, но он не отпустил. Он просто сидел там, на коленях во льду, обвив руками шею брата, глядя на Свену. Борьба была бессмысленной. Его тело даже не замедлило бы лед, это раздавило бы их. Но это было не важно, ведь смысл был не в победе. Дело было в Джулиусе и факте, что, что бы ни сделал Боб, он не будет стоять и смотреть, как его брат умирает.

Когда стало ясно, что он не сдвинется, Свена пожала плечами и стала опускать руку. Но, когда ледяная магия размером с ледник чуть не рухнула на них, другое тело появилось перед Джулиусом.

– Свена! – закричала Катя, сжала ладонь сестры своими руками. – Перестань!

Свена была так удивлена, что отпрянула на шаг.

– Что ты творишь, Последняя? – взревела она, взяв себя в руки. – Отойди!

– Нет! – взревела Катя, твердо упершись ногами в кровавый лед перед двумя Хартстрайкерами. – Мне плевать, что ты сделаешь с пророком, но я не дам тебе вредить Джулиусу! Он спас нас от Эстеллы!

– Тот долг был оплачен, – прорычала Свена. – Это дру…

– Это больше долгов! – гневно сказала Катя. – Джулиус – мой и твой друг. С нашей встречи с ним он помогал нашему клану. Даже когда ты порвала соглашения, он был разумным и справедливым. Он мог заклеймить тебя нарушительницей клятв и опозорить весь наш клан. Он этого не сделал. Он понял и принял наши слабости. Теперь он борется за своего брата, как ты боролась за меня, и ты слишком слепа, чтобы это увидеть!

– Брогомир украл нашего пророка! – закричала Свена, ее голос разносился эхом до разрушенных Небесных путей. – Он убил моего врага и украл наше наследие!

– И что? – рявкнула Катя. – Мы все знаем, что ты не собиралась убивать Амелию, и только ты хотела пророка в клане. Мы хотели хоть раз принимать решения сами.

Свена смотрела на нее в ужасе.

– Так ты просто дашь ему уйти с этим? Дать ему забрать наше?

– Это кража – если мы переживаем, – Катя скрестила руки на груди. – Как по мне, мы уклонились от пули. Ты помнишь, какой безумной была Эстелла в конце. Брогомир вдвое младше нее, и у него сложные эмоциональные отношения с голубкой. Зачем нам возвращать это безумие в наш клан? Твоя дочь не будет видеть будущее, но она все еще будет умной, сильной, с магией и беспощадной, как ты. И этого хватит, Свена! Порадуйся этому и отойди, потому что, если ты будешь стоять и издеваться над Пророком Хартстрайкеров, то ты не лучше Эстеллы. Особенно, когда у нас есть проблемы крупнее.

Катя подняла руку и указала на дыру от падения Боба в спиральной дороге, которая формировала потолок над скрытым в пещере домом. У Джулиуса не было времени взглянуть туда во время хаоса. Теперь он по привычке посмотрел, куда показывала Катя, поднял взгляд к небу. По крайней мере, туда, где было небо.

Джулиус резко вдохнул. Он с вчера был в доме, слышал много о кризисе, с которым они столкнулись, но еще не видел его. Теперь он видел кошмар. Бесконечный, с черным панцирем, черными мелкими глазками и извивающимися щупальцами, которые наполнили небо от горизонта до горизонта.

– Это…? – он сглотнул. – Мы видим…?

– Да, – прошептал Боб, его тело было неподвижно, как земля под ним. – Это – Безымянный Конец.

В его словах уже не было смеха. Не было шуток и нахальства, от чего он звучал бы как Боб. Голос шептал в его ухо, будто принадлежащий незнакомцу, но Джулиус только поежился и сжал брата сильнее.

– У тебя есть план, да? Ты можешь справиться с этим.

– План есть, – сказал Боб. – Но сначала… – его голос сменился дрожью, он кивнул вперед. – Это все.

Джулиус не знал, о чем говорил Боб. Он видел впереди Катю и Свену, но, хоть Катя была на месте, стояла перед Джулиусом, указывая пальцем на монстр, закрывшего небо, Свена выглядела как другой дракон. Может, до нее дошли слова Кати, может, она отреагировала на новый облик Левиафана как Джулиус, потому что она уже не была готова убивать. Она была в ужасе, ее светлая кожа стала бледнее, чем иней на ее пальцах, она смотрела на парящую над их головами смерть. Она все еще пялилась, когда Катя схватила ее за руку и оттащила в сторону, подальше от Боба и Джулиуса. Это был их шанс сбежать, но, когда Джулиус попытался встать, Боб притянул его.

– В чем дело? – прошептал безумно Джулиус. – Нужно идти!

– Некуда идти, – Боб сжал брата. – Смотри.

Он кивнул на пространство перед ними. В этот раз, когда Джулиус повернулся, Катя и Свена пропали, не оставив ничего между ними и Черным Размахом.

Старший пророк не двигался с начала боя. Он все еще стоял на разрушенном крыльце, тихо смотрел. Джулиус пытался понять, что изменилось, чтобы Боб так боялся, когда разбитая лампа над их входной дверью чудом загорелась. Она была очень яркой – для безопасности, по просьбе Марси – но из-за повреждений лампочка висела на проводе прямо за Черным Размахом.

С ярко-оранжевым светом за ним Черный Размах теперь был лишь темным силуэтом. Свет странно повлиял на его тень, бросил ее, как кинжал, на белую землю в инее, на кровавый лед до кончиков туфлей Боба. Простая тень, но вместе со льдом, тьмой и ростом Черного Размаха выглядело так, словно кто-то нарисовал линию на земле. Длинную черную стрелу, направленную прямо на Боба.

– Джулиус, – сказал пророк, голос был едва слышным. – Помнишь, как я сказал тебе, что первое видение пророка – всегда его смерть?

Джулиус кивнул, отодвигаясь от края тени.

– Это оно, – прошептал его брат. – Это я видел века назад. Лед, тень, ты и я. Этот момент, – он посмотрел на монстра в небе и сглотнул. – Мой последний момент.

Воздух менялся, пока он говорил, становился острее. Финальным. Было немного похоже, когда Джулиус использовал черную цепь Дракона, Видящего Начало, чтобы одолеть Эстеллу, но теперь, вместо вариантов, которые могли сработать в его пользу, Джулиус ощущал себя как вагон на рельсах. Не было больше вариантов. Каждая деталь – он и Боб, Черный Размах, Марси и другие, Призрак, поддерживающий рушащийся дом, даже спирали снежинок Свены – было частью неподвижной картинки, фона сцены, где все строки были прописаны. Каждый прошедший момент был точкой на линии, ведущей к этому мигу, и теперь они были тут, и было некуда идти, только прямо, к концу.

– Я надеялся, что тебя убьет Свена, – сказал Черный Размах, спускаясь с крыльца. – Шанс был велик, но ты снова выбрался из ситуации.

– Шанс выбраться был, если ты знал то, что я знаю, – ответил Боб, голос чуть подрагивал, он похлопал Джулиуса по голове. – Мой брат умеет творить чудеса.

Черный Размах молчал. Он просто шел по снегу, хрустя на замерзшей земле, пока не оказался над ними, как меч.

– Ты должен гордиться, – сказал он. – За все мои годы на страже я еще не действовал так прямо. Я предпочитаю подстраивать события, чтобы пророки умирали от последствий их действий, как Эстелла. Но ты избежал всех шансов. Сколько бы драконов ты ни подавлял, ты уходишь безнаказанно, – он склонил голову. – Если бы ситуация не была такой тяжелой, я бы хотел позволить тебе продолжить, чтобы понять, как долго ты сможешь поддерживать это безумие. Но ты не оставил мне такой роскоши. Мне не осталось выбора, Брогомир, и я не могу позволить тебе делать то, что ты собираешься сделать.

– Что он собирается сделать? – спросил Джулиус.

Оба пророка посмотрели на него, и Джулиус подавил желание закатить глаза.

– Я не знаю будущего, – напомнил он. – Боб – не идеален, но он всегда приходит к нам в конце. Теперь мы столкнулись с врагом, которого не можем понять, который может все уничтожить. Боб говорит, что у него есть план против врага, но ты даже не даешь ему описать план. Почему? Что может сделать Боб, что было бы хуже этого?

Он указал на черный силуэт Левиафана в небе. Когда Черный Размах не ответил, это сделал Ворон:

– У Боба еще один.

Джулиус вздрогнул, дух опустился на кровавый лед рядом с ними.

– Есть не один способ покончить с миром, – сказал Ворон. – Алгонквин глупо позволила себе заразиться, но не она одна. Тут еще один чужак.

Он посмотрел на голубку Боба, которая все еще сидела на разбитом доме, но Джулиус не понимал.

– Погоди, – он прижал ладонь к ноющему виску. – Погоди-ка. Хочешь сказать, что все дело в голубке Боба?

– Это не голубка, – каркнул Ворон. – Я не знаю, почему выбрана такая форма, но это не зверь или дух. Она не из этой реальности.

– Это Конец, – согласился Черный Размах, его голос дрожал от гнева. – Тот же Конец, который поглотил наш дом десять тысяч лет назад. Последнее Будущее.

– Ну-ну, – Боб протянул руку к голубке, она тут же слетела к нему. – Грубо называть Безымянных.

Джулиус пригнулся, пока птица летела к руке Боба. Он отодвинулся подальше от брата, ведь голубка оказалась не безобидной.

– Это Безымянный Конец? – когда Боб кивнул, его глаза расширились. – Но что… как ты…

– Меня не заставили впустить ее обманом, если ты на это намекаешь, – Боб задрал нос. – Моя любовь – не бессовестный обжора, как мистер Темный Ворчун сверху, и я – не дурак, как Алгонквин. Я пригласил ее к себе, и я до сих пор рад, что она согласилась.

Его голубка счастливо ворковала, но Черный Размах разозлился сильнее.

– Потому ты должен умереть, – прорычал он. – Эта штука, которую ты якобы любишь, монстр, живущий между измерениями, который съел вечность нашей расы! Древние драконы-пророки кормили ее потенциальными линиями времени в обмен на конкретные, пока будущее не закончилось! Я должен был убить тебя, когда ты решил привести ее, но ты ещё не использовал ее силу, и мои руки были связаны.

– Почему? – спросил Джулиус, стараясь не смотреть на Боба. – Я не хочу, чтобы ы вредил моему брату, но если он уже привел Безымянный Конец… это уже повод.

– О, так и было, – сказал Боб. – Если бы он принимал решения, как Челси, я бы умер века назад. Но Черный Размах не как мы. Он даже не совсем дракон. Он – Дракон, Видящий Вечность, конструкт, созданный нашими предками, чтобы быть судьей и палачом. С такими большими силами правила, направляющие его действия, должны быть очень строгими, и самое строгое – то, что ему запрещено убивать пророка, пока он не нарушил правила.

– Почему? – спросил Джулиус. – Тогда уже поздно.

– Потому что будущее не определено, пока оно не стало прошлым, – твердо сказал Черный Размах. – Пока есть хоть мелкий шанс, что будет выбран другой путь, я не могу действовать против пророка. Потому я посылаю каждому пророку видение их смерти от моей руки. Я хочу, чтобы они знали, что будет, надеясь, что тогда они выберут другой путь и выживут.

– Но они никогда так не делают, да? – сказал Боб. – Потому что пророк нарушает твои правила, когда движется к тому, ради чего готов умереть. От такого решения не отказываются.

– Я видел будущее, ради которого ты готов умереть, – прорычал старый пророк. – Потому я тут. Плохо уже то, что ты привел смерть нашего старого измерения в это, но я позволил это, потому что быть супругом для Безымянного Конца – не то же самое, что и использовать его. Но это я не могу позволить. Я не дам пророкам повторять ошибку, которая разрушила наш мир!

Это звучало жутко, но Джулиус не получил ответ на свой изначальный вопрос.

– Но что он планирует сделать? – раздражённо сказал он. – Ты говоришь, что это хуже всего, но никто так и не объяснил, что у Боба за преступление в будущем.

– Спасибо, Джулиус, – Боб хмуро смотрел на Чёрного Размаха. – Хоть кому-то хватило ума спросить о моих планах раньше, чем обвинять меня.

– Я не спрашиваю, потому что уже все знаю, – рявкнул пророк. – Ни у кого нет времени для твоего представления.

– Но это заслуживает представления, – возразил Боб. – Это вторая самая умная идея за всю мою жизнь.

Черный Размах низко зарычал, но Боб уже сосредоточил все внимание на младшем брате.

– Я увидел, что это будет, раньше других, – сказал он, указывая на Левиафана небе. – Эта сцена была моим первым видением. Я не сразу понял, на что смотрел, но умная и повидавшая много мест старшая сестра помогла понять. Безымянный Конец. Обычно на этом все оборвалось бы. Как победить всесильное создание вне нашего понимания? Ответ: другим всесильным созданием! И я знал, где такое найти.

– Потому что он уничтожил наш старый дом, – прорычал Черный Размах.

– Это называется: учиться на ошибках прошлого поколения, – заявил Боб, но Джулиус качал головой.

– Прости, Боб, – сказал он, голос дрожал. – Но это звучит безумно. Ты говоришь о сделке с силой, разрушившей наш старый дом!

– Технически, мы себя уничтожили, – сказал его брат. – Она не заставляла нас продавать наше будущее. Мы это сделали. Не считая нынешних действий Левиафана, Безымянные Концы обычно не агрессивны. Они не планируют уничтожать измерения. Они – падальщики, не хищники.

– Как падальщик, я на это обижаюсь, – сказал Ворон. – Это концы миров!

– Это силы природы, – рявкнул Боб. – Такие же не хорошие и не плохие, как мы. У них сила на уровне измерений, и это мне было нужно.

Он снова поднял голову к небу.

– Я всю жизнь заглядывал как можно дальше в будущее, но, сколько бы миллионов вариантов ни изучал, все заканчивались тут, – он махнул на разбитые Небесные пути, разрушенный дом, Левиафана в небе и Черного Размаха, стоящего перед всем этим как черный памятник. – Веками этот момент был концом событий. Линией, где все ветки будущих заканчивались, – он скрипнул зубами. – Я не мог это терпеть. Я хотел найти решение, но как пройти мимо того, что все заканчивает? Мне нужно было ответить на этот вопрос, и, как любой хороший пророк, я нашел его в будущем.

– Но ты сказал, там заканчивались все будущие, – растерялся Джулиус.

– Да, – ответил Боб с улыбкой. – Для меня. Но я, вопреки популярному мнению, не центр мира. Время продолжится после моей смерти, и хоть я не смогу это увидеть, я знал, что где-то в потоке будущего после моей смерти должна быть линия, где мы пережили Левиафана.

Джулиус затаил дыхание.

– Ты нашел это?

– Можно так сказать, – ответил Боб. – Моей целью было найти способ не пустить Левиафана в наш мир, но когда у меня было первое видение, он был уже в пути. Веришь или нет, эта линия времени – единственная, где у нас был больше всего времени на подготовку, и ты не поверишь, какие петли приходилось делать, чтобы получить эти шестьдесят лет. Я помогла Алгонквин, чтобы она продолжала обманываться как можно дольше.

– Но ты нашел выход, – с надеждой сказал Джулиус. – Способ выжить для нас.

– Да, – улыбка Боба увяла. – Другое дело – понравится ли он тебе.

От того, как он сказал это, все внутри Джулиуса сжалось.

– Что ты собираешься сделать?

– То, что не должен, – прорычал Черный Размах, поднимая руку, но он не успел сделать то, что хотел, Джулиус поднял свою руку.

– Прошу, – взмолился он. – Боб – мой брат, и я обязан ему жизнью. Если он умрет за это, я хотя бы хочу знать причину, – он оглянулся на других, стоящих позади. Марси явно пыталась к нему пройти, но Челси крепко сжимала ее руку. Амелия была скована своей магией, но Цилинь, Фредрик и другие были за ней, смотрели настороженно на Черного Размаха. – Мы все заслуживаем знать. Все мы были пешками Боба, не зная причины. Если он будет объяснять это, мы заслуживаем это услышать.

Конструкт нервно взглянул на небо. Но опустил руку, махнул следящим драконам подойти на шаг. Марси тут же приблизилась. Драконы подошли медленнее, но собрались полукругом перед Джулиусом и Бобом. Даже Свена и Катя подошли. Свена все еще выглядела так, словно была готова убить пророка Хартстрайкеров, но любопытство из-за шанса услышать причину его действий, было сильнее жажды мести, потому что она стояла, скрестив руки, подавив магию, ждала его рассказ.

– Ты был моим лучшим решением, Джулиус, – прошептал Боб, напряженно выдыхая.

– Вкратце, – предупредил Черный Размах. – Если можешь.

Боб был серьезен, раз не огрызнулся на это. Он повернулся к новым зрителям и заговорил быстро и напряженно:

– Вы все уже ветераны игры пророков. Вы знаете, как мы манипулируем другими, заставляя принимать нужные решения, чтобы случились нужные нам события, но вы можете не знать, как мы ограничены в плане видения и управления будущим, которое не связано с нами напрямую. Потому Эстелле пришлось использовать цепи, когда она попыталась влезть в дела Хартстрайкеров. Она пыталась управлять чужими пешками.

Никому не нравилось быть пешкой, но у Боба был мало времени, и он не перебивал.

– С этой проблемой столкнулся и я, – продолжил он. – Было мало просто обнаружить будущее, где Левиафан не съедает нас. Мне нужны были средства закрепить его, которые были вне моего доступа как простого Пророка Хартстрайкеров, – он взглянул на Джулиуса. – Раз это произошло в другом измерении, я не видел, что вам рассказал Дракон, Видящий Начало, но я уверен, он объяснил, что цена за покупку будущего ужасна.

– Он не просто объяснил, – сказал Джулиус. – Он показал нам. Когда мы с Марси были в старом измерении драконов, мне пришлось купить будущее, где Эстелла не убивала нас. Всего пять минут, а стоило много.

– Четкое решение всегда дорогое, – Боб кивнул. – Нужно огромное количество потенциальных будущих, чтобы купить хоть один гарантированный исход. Но Дракон, Видящий Начало, ничего не продал тебе. Он был лишь конструктом, орудием. Он не может торговать будущим. Он просто использовал знания прошлых пророков, чтобы вести себя как делец для тех, кто может, – он кивнул на голубку на его плече. – Для нее.

– Погоди, – голос Джулиуса дрожал. – Так, когда мы были в старом мире драконов, когда я покупал цепь с победой над Эстеллой, я имел дело с Безымянным Концом?

– Никто другой это не мог быть, – Боб пожал плечами. – Это ее Конец. Она – то, что остается, когда все варианты использованы, к ней приводят все потоки будущих, конец самого времени. И, пока ты не спросил, как конец времени может сейчас быть тут, знай, что наш способ видеть время сильно ограничен нашим восприятием. Мы испытываем время как линию, потому что так проживаем его, но Безымянные Концы так строго не скованы, – он гордо улыбнулся голубке. – Моя леди существует сразу во всех временах. Так она может менять одно будущее на другое, ведь с ее точки зрения все возможные будущие уже прошли. Если мы хотим одно вместо другого – скажем, выживание вместо смерти – она может найти вариант, достать его из любой дыры и подвинуть к нам, чтобы для нашего ограниченного восприятия будущее стало единственным путем. Но такое требует огромного количества энергии. Энергии, которую она создаёт, поглощая другие линии времени, пока…

– Пока все не закончится, – гневно сказал Джулиус. – Это случилось с нашим старым миром. Древние пророки так старались укрепить временную линию, чтобы одолеть друг друга, что они дали ей поглотить все их будущее.

Боб кивнул.

– Иронично недальновидно, да?

– Если ты это понимаешь, почему повторяешь их ошибку? – прорычал Черный Размах.

– Потому что это лучше другого варианта, – ответил Боб, вскинув голову, хмуро глядя на конструкт. – Есть будущие, где я не использую Безымянный Конец, и ты не убиваешь меня, но в каждом – каждом – я умираю. Порой я проживаю на час дольше, а то и на четыре, но каждое будущее фатально, и не только для меня. Все в этом мире умирают, когда Левиафан побеждает, что он делает в каждом будущем, где ты не убиваешь меня. Это означает, что, если ест способ выбраться из этого, это может случиться, только если я прошу о помощи Безымянный Конец, потому что я видел все пути, где я этого не делаю, и они ведут к концу света, – он нежно опустил ладонь на крылья голубки. – С такими шансами я лучше рискну с ней.

– И сделаешь что? – Марси шагнула вперед. – Какое будущее ты покупаешь?

– Лучшее, какое может быть, – пообещал Боб. – Я изучал события, ведущие к этому дню, всю свою жизнь. Я знал, что если было будущее, где мы выжили, я должен купить его, но я не мог видеть дальше своей смерти, потому пришлось бы делать покупку, не видя. Но, в отличие от нас, рожденных пророков, моя леди не ограничена шансом. Я могу лишь подталкивать события между возможными будущими, но она видит все. Все, что может произойти, она может осуществить, так что, раз меня все равно ждала Смерть Пророков, я решил, что можно попытаться купить лучшее будущее. То, где все жили счастливо, включая меня.

– Как такое возможно? – спросил Джулиус. – Ты сказал, что каждое будущее, где ты жил, заканчивалось концом мира.

– Ты абсолютно прав, – сказал Боб. – Это было невозможно, насколько я видел, но я вижу то, что вероятно сбудется. Есть миллиарды почти невозможных будущих, которые я не вижу, потому что они маловероятны, но она видит, – он погладил голубку снова. – Она видит, как время может изогнуться, даже если это невозможно. Мне нужно было только сказать ей, чего я хотел, и она нашла это. Минусом была только цена. Как ты можешь представить, превратить невозможное в возможность – ужасно дорогая услуга, и я мог работать только с будущим Хартстрайкеров. Мне не хватало. Мне нужно было больше. Мне нужны были все, каждый существующий дракон. Не было способа получить все те будущие под мой контроль обычным способом – ни один дракон еще не объединял все кланы в истории нашего вида – так что мы с Амелией решили сделать это магически.

Он улыбнулся старшей сестре.

– Как Дух драконов, Амелия теперь близко связана с огнем каждого дракона, и я связан с ней, как ее любимый брат, – он взмахом руки указал на собравшихся драконов. – Когда она стала духом, все вы стали частью моей матрицы, и ваше будущее стало моим, я могу им торговать.

Свена зарычала, но Джулиус был слишком потрясен, чтобы обратить внимание.

– Потому ты убил Амелию? – закричал он. – Чтобы она была Духом Драконов и дала тебе шанс продать наше будущее? А как насчет восстановления связи нашей расы с магией измерения? А дом для нас?

– О, это тоже было хорошо, – сказал Боб. – Но посмотри на приз, Джулиус. Все, что я сделал – свел тебя с человеком, который стал Мерлином, поместил тебя на вершину нашего клана, воссоединил Цилиня с его старой любовью, а потом сломал его, чтобы ослабить Алгонквин, после чего восстановил, чтобы у Амелии была вся нужная удача в верное время, чтобы занять место духа – все это было, чтобы привести к этому моменту. Этот перекресток времени – то, где будущее каждого дракона – мое, и этого должно хватить, чтобы купить будущее, где мы не умираем, – он взмахнул руками. – Я приму теперь похвалу и восторг.

Его ответом была тишина.

– Я понимаю, почему Черный Размах хочет убить тебя, – сказала, наконец, Свена. – Ты хуже Эстеллы. Та хотя бы продала только свое будущее. Ты продал всех нас!

– Учитывая, что другие пути вели к смерти, я не вижу повода жаловаться, – едко сказал Боб.

– Но она имеет право, – сказал Черный Размах, его обычно спокойный голос дрожал от ярости. – Смерть – единственный конец, Брогомир. Мы с тобой не спорили бы, если бы ты перестал втягивать всех драконов под свое влияние, чтобы управлять ими ради выгодного будущего. Это просто работа хорошего пророка. Но ты сделал не это. Ты своими махинациями выбрал будущее, которое все еще маловероятное, а то и невозможное. Чтобы закрепить его, тебе придется скормить все другие возможные исходы Последнему Будущему, что будет означать, что, хоть жизни будут спасены, они не будут прожиты. Убрав все ветки будущего, кроме одной, ты уничтожишь нашу свободную волю. Драконы будут жить, но наши решения ничего не будут значить. Что мы бы ни решили, будет только один путь вперед. Твой.

Снова стало тихо, молчание стало тяжелее.

– Это правда? – спросил Джулиус, наконец, посмотрев на брата.

– Это не идеальное решение, – уверенная улыбка Боба пропала. – Но что мне еще было делать? Я всю жизнь искал среди миллионов будущих способ победить Левиафана Алгонквин, и каждый заканчивался смертью. Моя смерть, твоя смерть, смерть моей семьи и друзей. Все, кого я знал, кто был мне дорог, включая меня, не имели будущего дальше этой точки без моего вмешательства. И я вмешался, – он посмотрел на Черного Размаха. – Я знаю, что нарушаю твои правила, но я делаю это, чтобы спасти будущее, которое ты был создан защищать. Это должно считаться.

Старший пророк покачал головой.

– Хорошие намерения не оправдывают преступление. Каждый пророк, которого я убил, думал, что они делали то, что нужно сделать. Ты не отличаешься.

– Но это глупо, – возразил Боб. – Я – не Эстелла, чтобы обменивать душу ради мелочной мести. Мы говорим о конце мира. Нашего мира, сейчас. Сам размах должен…

– Это не отличается, – повторил Черный Размах, выпрямился во весь рост. – Продажа потенциальных будущих – то, как мы разрушили свой истинный дом. Не важно, покупаешь ты одну жизнь или миллионы, ошибки прошлого нельзя повторять.

– Так ты позволишь нам умереть? – прорычал Боб. – Ты дашь игрушке Алгонквин уничтожить нас, а не закроешь глаза на один случай? Ты хоть смотрел на будущее, которое я выбрал?

– Да, – сказал конструкт. – И я могу признать, что оно хорошее. Куда лучше, чем я ожидал от тебя, если честно. Но милая тюрьма – все еще тюрьма, и твое будущее спасает только драконов.

– Я мог управлять только драконами, – возразил Боб. – Даже я не мог добраться до будущих всего мира.

– Но что мы без мира? – спросил Черный Размах. – В твоем будущем мы выживаем, как и Амелия, как наш дух, но все остальное съедено до камня. Люди, духи, растения, звери – все пропало. Мы будем в пустоши не больше, чем осталась от старого дома драконов, еще и без свободной воли выбирать, как нам отстроиться, – он оскалился. – Такое будущее лучше смерти?

– Да, – прорычал Боб. – Потому что мы еще будем живы. Будут новые проблемы, но мы сможем переживать из-за них. Если мы будем придерживаться твоих правил, все, что мы знаем, закончится.

Словно в доказательство, земля задрожала. Глубоко в магии что-то двигалось. Из-за новой связи Амелии, Джулиус ощущал это в основании своего огня. Марси тоже это ощутила, потому что ее лицо стало пепельным.

– Ого, – она покачала головой. – Думаю, Крупный Урод впился во что-то важное.

– Он, наверное, добрался до конца физической воды Алгонквин, – сказал Ворон, подлетев к сияющему барьеру, где Призрак удерживал магию. – Я проверю Море Магии, чтобы узнать, сколько времени у нас осталось. Феникс? – Эмили встрепенулась. – Размещай наши силы на места. Если мы получим шанс двигаться, это нужно будет делать быстро. А ты… – Ворон повернул острый клюв к Бобу. – Наша сделка все еще в силе. Делай, что должен, но не забудь свое обещание нам.

Боб кивнул, но дух уже пропал с мерцанием во тьме.

– Что ты ему пообещал? – спросила Марси у Боба.

– Что я спасу его мир, – ответил пророк с улыбкой. – Ворон – очень заботливый. Он сделает все, чтобы спасти свое измерение, даже если нужно работать с драконом против товарищей-духов.

– Тогда его обманули, – горько сказал Черный Размах. – Ты продал ему то, что не сделаешь.

– Я такого не знал, – Боб смотрел своей смерти в лицо. – Ты прав, это заканчивается пустошью, но пустошь лучше, чем никакой земли. Если драконы выживут, часть мира тоже должна, потому что иначе нам не на чем стоять. И если земля еще будет там, духи смогут подняться снова. Я обещал шанс, но, когда ты – бессмертный дух, шанса тебе хватает. Мы, смертные, не такие везучие. Если мы не возьмем будущее в свои руки, мы обречены.