Текст книги "Никола и его друзья"

Автор книги: Рене Госинни

Соавторы: Жан Семпе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Значок

Вот что придумал Эд сегодня утром на перемене:

– Знаете что? – сказал он. – У каждого из нашей восьмерки должен быть значок!

– Какой значок? – удивился Аньян.

– Не твое дело, ябеда-корябеда! – сказал Эд.

Аньян заплакал и ушел, повторяя, что он не ябеда и что он это еще докажет.

– А зачем нам значок? – спросил я.

– Как зачем? Чтобы узнавать друг друга, – ответил Эд.

– Разве нам нужен для этого значок? – удивился Клотер.

Тогда Эд объяснил, что значок нужен, чтобы узнавать своих из восьмерки. И как это здорово, когда мы будем нападать на врагов. И мы решили, что придумано отлично, а Руфус сказал, что еще лучше, если у нас будет одинаковая форма.

– А откуда ее взять? – спросил Эд. – И потом, в форме у нас будет просто дурацкий вид.

– Значит, у моего отца дурацкий вид? – спросил Руфус.

У него отец полицейский, и Руфус не любит, чтобы смеялись над его семьей.

Но Эд и Руфус не успели подраться, потому что вернулся Аньян вместе с Бульоном. Он показал пальцем на Эда.

– Это он, мсье, – сказал Аньян.

– Чтоб я больше не делал вам замечаний за то, что вы называете вашего товарища ябедой! – сказал Бульон, наш воспитатель. – Посмотрите мне в глаза! Вам понятно?

Он ушел вместе с Аньяном, и любимчик был очень доволен.

– А из чего делать значок? – спросил Мексан.

– Вот бы из золота! – сказал Жоффруа. – У моего отца есть золотой значок.

– Из золота! – крикнул Эд. – Ты что, совсем спятил? Как ты будешь рисовать на золоте?

И все решили, что Эд прав и что мы сделаем значки из бумаги. А потом мы заспорили о том, каким будет этот значок.

– У моего старшего брата, – сказал Мексан, – а он член клуба, есть отличный значок с футбольным мячом, а вокруг лавровые ветки.

– Лавровые ветки, это хорошо, – сказал Альцест.

– Нет, – сказал Руфус, – вот что здорово: две руки соединены в рукопожатии, чтобы показать, что мы друзья.

– Надо бы, – сказал Жоффруа, – написать название нашей восьмерки: «Отряд мстителей», а еще две скрещенные шпаги, и орел, и знамя, и вокруг наши имена.

– И еще лавровые ветки, – сказал Альцест.

Эд сказал, что получается слишком много, но что мы ему кое-что подсказали и что он нарисует значок на уроке, а на следующей перемене нам покажет.

– Послушайте, ребята, – сказал Клотер, – а значок – это что такое?

Тут раздался звонок на урок, и мы пошли в класс. Так как Эда уже спрашивали по географии на прошлой неделе, он мог спокойно рисовать. До чего у него был занятой вид: он склонился над тетрадью а обвел карандашом компас – получился круг. Он рисовал цветными карандашами и от усердия высовывал язык. А нам ужасно не терпелось увидеть значок! Потом Эд кончил рисовать, откинул голову назад, полюбовался своей работой, закрыв один глаз, и остался очень доволен собой. Тут и кончился урок.

На перемене мы все окружили Эда, и он гордо показал нам свою тетрадь.

Значок был отличный: круг с кляксой в середине и сбоку, внутри синий, белый и желтый, а вокруг написано: «ЭЖМАРЖНК».

– Ну что, нормально? – спросил Эд.

– Ага, – ответил Руфус, – но вот клякса, это что?

– Дурак, какая клякса? – сказал Эд. – Это две руки соединяются в рукопожатии.

– А другая! Сбоку? – спросил я. – Это тоже две руки?

– Да нет. – ответил Эд. – Зачем тебе четыре руки? Это настоящая клякса. Она не считается.

– А что такое «ЭЖМАРЖНК»? – спросил Жоффруа.

– Надо же, – сказал Эд, – да это первые буквы наших имен, вот так!

– А цвета? – спросил Мексан. – Почему ты раскрасил синим, белым и желтым?

– Потому что у меня нет красного карандаша, – объяснил Эд. – Желтый будет красным.

– Лучше бы он был золотым! – сказал Жоффруа.

– Еще хорошо бы нарисовать вокруг лавровые ветки, – сказал Альцест.

И тут Эд обиделся, сказал, что мы ему больше не друзья, и что если нам не нравится, ну что же, тем хуже для нас, значка не будет, и что не стоило так стараться и трудиться на уроке, нет, правда, тогда зачем? Но мы все сказали, что его значок отличный, и действительно он был довольно хорошим, и мы ужасно рады, что у нас теперь есть значок и мы сможем отличать своих из восьмерки. И будем носить его всегда, даже когда вырастем, чтобы люди знали, что мы из «Отряда мстителей». Тогда Эд сказал, что вечером дома он сделает значки для всех и что завтра мы должны прийти с булавками, чтобы их приколоть. Мы все крикнули:

– Гип, гип, ура!

И Эд сказал Альцесту, что он попробует нарисовать лавровые ветки, а Альцест дал ему кусочек ветчины от своего бутерброда.

На следующее утро, когда Эд пришел на школьный двор, мы все его окружили.

– Принес значки? – спросили мы.

– Ага, – сказал Эд. – Ну и работы у меня было, особенно вырезать круги.

И он дал каждому из нас по значку. И правда, это было очень здорово: синий, белый, красный с какими-то штучками коричневого цвета под руками, которые соединяются в рукопожатии.

– А что это коричневое? – спросил Жоаким.

– Это лавровые ветки, – объяснил Эд. – У меня не было зеленого карандаша.

И Альцест был очень доволен. Мы все принесли булавки, прикололи себе значки и ходили с гордым видом. Тут Жоффруа посмотрел на Эда и спросил у него:

– А почему твой значок больше, чем наши?

– Понятно, почему, – сказал Эд, – значок командира всегда больше других.

– А кто тебе сказал, что ты командир? – спросил Руфус.

– Я придумал значок, – сказал Эд, – значит, я и командир. А кому это не нравится, тот у меня сейчас получит!

– Я не согласен! – закричал Жоффруа. – Командиром буду я!

– Ха-ха-ха! – сказал я.

– Да какие из вас командиры! – крикнул Эд. – А если так, отдавайте мои значки!

– Вот что я сейчас сделаю с твоим значком! – крикнул Жоаким.

Он снял значок, разорвал его, бросил на землю, растоптал и плюнул на него.

– Вот это да! – сказал Мексан.

И мы все разорвали свои значки, бросили на землю, растоптали и плюнули на них.

– Ну что, вы закончили? – спросил Бульон. – Не знаю, что вы там замышляете, но я запрещаю это делать! Понятно?

Когда он ушел, мы сказали Эду, что он нам больше не друг, что мы не будем ему ничего рассказывать о наших делах и что он больше не из нашей восьмерки. Эд ответил, что ему все равно и что он сам совсем не хочет входить в восьмерку слабаков. И он ушел со своим значком, большим, как блюдце.

И теперь мы можем легко узнавать всех из нашей восьмерки. Это те, у кого нет трехцветного значка с надписью «ЭЖМАРЖНК» вокруг двух рук, соединенных в рукопожатии, и коричневыми лавровыми ветками внизу.

Секретное послание

Вчера в школе во время сочинения по истории случилась большая неприятность! Аньян, первый ученик и любимчик учительницы, поднял руку и крикнул:

– Мадемуазель, а он у меня списывает!

– Неправда, подлый врун! – закричал Жоффруа.

Но учительница подошла и взяла листочки у Жоффруа и у Аньяна, она посмотрела на Жоффруа, тот уже начал плакать, поставила ему ноль, а после сочинения повела его к директору. Она вернулась в класс одна и сказала:

– Дети, Жоффруа совершил очень серьезный проступок: он не только списал у своего товарища, но еще и упорствовал, отрицая это, тем самым он добавил ложь к своему нечестному поступку. Поэтому директор исключил Жоффруа из школы на два дня. Надеюсь, это послужит ему уроком, и он будет знать, что нечестность до добра не доведет. А сейчас возьмите тетради, будем писать диктант.

На перемене мы собрались все вместе. Мы очень сочувствовали Жоффруа, ведь он наш товарищ, а когда тебя исключают – просто жуть! Родители устраивают из этого целое событие и в наказание лишают тебя всяких удовольствий.

– Надо отомстить за Жоффруа! – сказал Руфус. – Он в нашей восьмерке, и мы должны отомстить за него этому любимчику-подхалимчику Аньяну. Пусть это послужит ему уроком, и он будет знать, что ябедничество до добра не доведет.

Мы все согласились, а Клотер спросил:

– А что бы нам такое сделать, чтобы отомстить Аньяну?

– Можно всем дождаться его после уроков, – сказал Эд, – и отлупить.

– Ну нет, – ответил Жоаким, – ты же знаешь, что у него очки и его нельзя бить.

– А если перестать с ним разговаривать? – сказал Мексан.

– Ну и что? – сказал Альцест. – Мы с ним и так почти не говорим, он даже и не поймет, что мы с ним вообще не разговариваем…

– Тогда, может, надо его предупредить? – сказал Клотер.

– А если бы нам всем подготовиться как следует к будущему сочинению и стать всем первыми учениками вместо него? – сказал я.

– Ты что, спятил? – спросил Клотер и постучал пальцем по лбу.

– Я знаю, что надо, – сказал Руфус. – Я читал одну историю в журнале, и там герой – бандит, он носит маску, крадет у богатых деньги, чтобы раздавать бедным, а когда богатые хотят обворовать бедных, чтобы получить обратно свои деньги, тогда он пишет им послание, и там сказано: «Нельзя безнаказанно смеяться над Синим Рыцарем». И враги ужасно его боятся и не осмеливаются больше воровать.

– А что значит «безнаказанно»? – спросил Клотер.

– Но, – сказал я, – если мы напишем послание Аньяну, он сразу догадается, что это сделали мы, даже если мы наденем маски. И тогда нас накажут.

– Нет, – сказал Руфус. – Я знаю одну хитрость, я видел это в фильме. Там бандиты писали послания, и, чтобы никто не узнал их почерк, они делали так: вырезали буквы из газет и наклеивали на листы бумаги. И никто их не нашел до самого конца фильма!

Мы решили, что это очень здорово придумано, потому что Аньян тогда, может быть, испугается нашей мести и уйдет из школы. Так ему и надо!

– А что мы напишем в послании? – спросил Альцест.

– Как что? – сказал Руфус. – Мы напишем: «Нельзя безнаказанно смеяться над «Отрядом мстителей»!

Мы все закричали:

– Гип, гип, ура!

Клотер спросил еще раз, что значит «безнаказанно», и мы решили, что Руфус приготовит послание к завтрашнему дню.

Когда мы сегодня утром пришли в школу, все окружили Руфуса и спросили, принес ли он послание.

– Да, – сказал Руфус, – хотя дома у меня из-за этого были большие неприятности, потому что я вырезал буквы из папиной газеты, а он еще не прочитал ее до конца. Он мне влепил подзатыльник и не разрешил есть сладкое, а на сладкое был крем.

Потом Руфус показал нам послание. Оно было написано разными буквами, но мы согласились, что это очень хорошо. Все, кроме Жоакима. Он сказал, что ничего особенного нет и что невозможно как следует прочесть.

– Ах так! Я не ел крем, – закричал Руфус, – работал как бешеный, вырезал, потом клеил, и этот дурак говорит, что ничего особенного? В следующий раз ты сам будешь писать послание, вот так!

– Как же! – закричал Жоаким. – А дурак-то кто? От дурака и слышу!

И тут они подрались, а Бульон, наш воспитатель, сказал, что он больше не может видеть, что Руфус и Жоаким ведут себя как дикари, и велел им обоим прийти в четверг в школу. К счастью, он не отобрал послание, потому что перед дракой Руфус отдал его Клотеру. На уроке я ждал, что Клотер передаст послание мне, потому что я сижу ближе всех к Аньяну. Именно мне надо было незаметно положить ему послание на скамейку. А потом он повернется и увидит лист бумаги. Ну и вид у него тогда будет!

Но Клотер рассматривал послание у себя под партой и о чем-то спрашивал Мексана, который сидит рядом с ним. И вдруг учительница окликнула:

– Клотер, повторите то, что я только что сказала! А так как Клотер встал и ничего не повторил, учительница сказала:

– Прекрасно, прекрасно. Ну что же, посмотрим, может, ваш сосед внимательнее вас… Мексан, пожалуйста, повторите то, что я только что сказала!

Тогда Мексан встал и заплакал, а учительница велела Клотеру и Мексану проспрягать глагол во всех временах изъявительного и сослагательного наклонения в предложении: «Я должен быть внимательным на уроке, вместо того чтобы заниматься глупостями, потому что я хожу в школу, чтобы учиться, а не развлекаться и терять время».

Потом Эд, он сидит за нами, передал послание Альцесту. Альцест отдал его мне, а учительница закричала:

– И что вам сегодня не сидится! Эд, Альцест, Никола! Идите сюда и покажите мне этот листок! Бесполезно пытаться спрятать его, я все видела. Давайте! Я жду.

Альцест покраснел, а я заплакал. Эд сказал, что он не виноват, и учительница пошла сама за посланием. Она его прочитала, удивилась, посмотрела на нас и сказала:

– Нельзя безнаказанно смеяться над «Отрядом мстителей». Что это за чепуха? Но я даже не хочу всего этого знать, меня ваши глупости не интересуют! Лучше бы вы работали на уроке, вместо того чтобы развлекаться. А пока все трое придете в четверг в школу.

На перемене Аньяну было весело. Но зря он смеялся, любимчик-подхалимчик. Потому что, как сказал Клотер, безнаказанно или нет, над «Отрядом мстителей» смеяться нельзя!

Жонас

У Эда, моего одноклассника, он очень сильный и любит давать в нос своим товарищам, так вот, у него есть старший брат, зовут его Жонас, и он ушел в армию. Эд очень гордится своим братом и все время о нем рассказывает.

– Мы получили фотографию Жонаса в военной форме, – сказал он однажды. – Ох и здорово он выглядит! Завтра я вам принесу эту фотографию.

И Эд принес ее. Жонас и правда выглядел отлично в своем берете и с улыбкой во весь рот.

– У него нет нашивок, – сказал Мексан.

– Ну, конечно, ведь он же новичок, – объяснил Эд. – Но он обязательно станет офицером и будет командовать солдатами. Во всяком случае у него есть ружье.

– А револьвера у него нет? – спросил Жоаким.

– Конечно, нет, – сказал Руфус. – Револьверы – это для офицеров. У солдат только ружья.

Эти слова не понравились Эду.

– Что ты понимаешь? – сказал он. – У Жонаса есть револьвер, потому что он скоро будет офицером.

– Не смеши меня, – сказал Руфус. – Вот у моего отца есть револьвер.

– Твой отец, – крикнул Эд, – не офицер! Он полицейский! Что же здесь такого, если у полицейского есть револьвер!

– Полицейский – это как офицер, – закричал Руфус. – А потом, у моего отца есть кепи! А у твоего брата есть?

И Эд с Руфусом подрались.

В другой раз Эд рассказал нам, что Жонас уехал со своим полком на маневры, и чего только он не совершил! Убил много-много врагов, и генерал его похвалил.

– На маневрах врагов не убивают, – сказал Жоффруа.

– Убивают понарошку, – объяснил Эд. – Но это очень опасно.

– А вот и нет! Нет! – сказал Жоффруа. – Если делают понарошку, то это не считается. Это было бы слишком легко!

– Ты что, в нос захотел? – спросил Эд. – Только не понарошку!

– Попробуй-ка, – отвечал Жоффруа.

Эд попробовал, он попал, и они подрались.

На прошлой неделе Эд рассказал нам, что Жонас был первый раз в карауле. И раз уж его выбрали для этого, значит, он лучший солдат в полку.

– А разве только лучший солдат полка стоит в карауле? – спросил я.

– А ты как думал? – сказал Эд. – Ты хочешь, чтобы охрану полка доверили какому-нибудь дураку? Или предателю, который пропустит врагов в казарму?

– Каких врагов? – спросил Мексан.

– Да это все вранье, – сказал Руфус. – Все солдаты стоят в карауле. По очереди. Дураки – так же, как и все остальные.

– Я тоже так думаю, – сказал я.

– Да потом, совсем не опасно – стоять в карауле, – сказал Жоффруа. – Это все могут.

– Хотел бы я на тебя посмотреть, – крикнул Эд. – Ночью остаться совсем одному и охранять полк!

– Опаснее спасать утопающего, как это было со мной во время каникул! – сказал Руфус.

– Ха-ха-ха! – сказал Эд. – Ты никого не спасал, ты врун. И вообще, знаете вы кто? Вы все идиоты!

Тут мы все подрались с Эдом, и мне досталось в нос. И Бульон, наш воспитатель, поставил нас всех в угол.

Эд уже начинает нам надоедать со своим братом. А сегодня утром он пришел очень взволнованный.

– Эй, ребята! Ребята! – крикнул Эд. – Знаете что? Сегодня утром мы получили письмо от моего брата! Он едет в отпуск! Сегодня он приезжает! Он уже должен быть дома! Я хотел его дождаться, но отец не разрешил. Зато он обещал мне сказать Жонасу, чтобы он пришел в полдень за мной в школу! Но вы еще не знаете самого главного? Ну-ка, догадайтесь!..

Но так как никто ничего не ответил, Эд с гордостью крикнул:

– У него есть звание! Он отличник боевой подготовки!

– Это совсем не звание, – сказал Руфус.

– И он еще говорит, что это не звание! – сказал Эд, посмеиваясь. – Совершенно точно – это звание, и у него нашивка на рукаве, он нам об этом написал!

– А какое это звание? – спросил я.

– Ну, это все равно что офицер, – сказал Эд. – Он командует солдатами, отдает приказы, на войне ведет всех в бой, солдаты отдают ему честь, когда он идет мимо. Ведь здорово! Солдаты должны отдавать честь моему брату. Вот так!

И Эд приставил ладонь к виску, чтобы отдать честь.

– Да, здорово! – сказал Клотер.

Мы все немного завидовали Эду: его брат носит военную форму с нашивками, и все отдают ему честь. Поэтому мы очень обрадовались, что увидим его после уроков. Я его уже видел раз или два. Но это было еще тогда, когда он не был в армии и никто ему не отдавал честь. Он очень сильный. Отличный парень!

– К тому же, после уроков, – сказал нам Эд, – он сам все вам расскажет. Я разрешу вам с ним поговорить.

Мы все вошли в класс очень взволнованные и, конечно, больше всех Эд. Он все время вертелся на своей скамейке, наклонялся к ребятам, сидевшим около него, чтобы с ними поговорить.

– Эд! – крикнула учительница. – Не знаю, что с вами сегодня, но вы с утра совершенно невыносимы! Если будете продолжать, оставлю после уроков!

– Ой, не надо, мадемуазель! Не надо! – закричали все.

Учительница удивленно посмотрела на нас, а Эд объяснил ей, что его брат, сержант, будет ждать его после уроков.

Учительница наклонилась, чтобы найти что-то в ящике стола. Но мы ее знаем: когда она так делает, значит, ей хочется смеяться. И потом она сказала:

– Хорошо. Но сидите спокойно. Особенно вы, Эд, надо вести себя хорошо, чтобы быть достойным брата-солдата!

Урок показался нам ужасно длинным, и когда раздался звонок, наши ранцы были уже сложены и мы бегом помчались из класса.

На тротуаре нас ждал Жонас. Он был без военной формы, на нем мы увидели желтый свитер и синие брюки в полоску, и мы сразу немного сникли.

– Привет, братец-упрямец! – крикнул он, увидев Эда. – Ты снова подрос!

И Жонас поцеловал Эда в обе щеки, погладил его по голове и показал ему кулак. Отличный парень, брат Эда. Хотелось бы мне, чтобы у меня был такой старший брат, как он!

– Почему ты не в военной форме, Жожо? – спросил Эд.

– В отпуске? Ты что, смеешься? – ответил Жонас.

Потом он посмотрел на нас и сказал:

– Ах! Вот и твои друзья! Это Никола… А этот толстячок – Альцест… А тот, это… это…

– Мексан! – крикнул Мексан, гордый тем, что Жонас его узнал.

– Скажите, – спросил Руфус, – а правда, что теперь, когда у вас есть нашивки, вы командуете солдатами на поле боя?

– На поле боя? – засмеялся Жонас. – На поле боя – нет, но на кухне наблюдаю за нарядом по чистке картофеля. Я зачислен на службу при кухне. Это не всегда легко, но зато еда хорошая, да еще и с добавкой.

Тут Эд посмотрел на Жонаса, побледнел и умчался от него со всех ног.

– Эд! Эд! – закричал Жонас. – Да что это с ним? Подожди меня, братец-упрямец! Остановись!

И Жонас побежал за Эдом.

Мы тоже ушли, а Альцест сказал, что Эд должен гордиться братом, ведь он так здорово служит в армии.

Мел

– Ну вот! – сказала учительница. – Кончился мел! Придется за ним пойти.

Тогда мы все подняли руки и закричали:

– Я! Я, мадемуазель!

Все, кроме Клотера, он просто не слышал. Обычно, если учительнице надо за чем-нибудь послать, она отправляет Аньяна, первого ученика и любимчика. Но на этот раз Аньяна не было, он болел гриппом, поэтому мы все закричали:

– Я! Я, мадемуазель!

– Тише! – сказала учительница. – Подождите… Жоффруа, вы пойдете за мелом, но возвращайтесь побыстрее. Понятно? Не разгуливайте по коридорам.

Жоффруа, очень довольный, ушел и вернулся, с улыбкой до ушей. В руке он нес несколько кусочков мела.

– Спасибо, Жоффруа, – сказала учительница. – Садитесь на место. Клотер идет к доске. Клотер, я вам говорю!

Когда кончился урок, мы все выбежали из класса, кроме Клотера, ему учительница сделала выговор, как всякий раз, когда она его вызывает.

А Жоффруа сказал на лестнице:

– После уроков пошли со мной! Я вам покажу кое-что интересное.

Мы вышли из школы и спросили у Жоффруа, что он хочет нам показать. Но он огляделся вокруг и сказал:

– Не здесь. Пошли!

Он очень любит делать из всего тайну, и до чего он нам надоел своими секретами! Тогда мы пошли за ним, повернули за угол, перешли улицу, пошли немного дальше, опять перешли на другую сторону, а потом Жоффруа остановился, и мы его окружили. Он опять огляделся вокруг, засунул руку в карман и сказал:

– Глядите!

А в руке он держал… ни за что не догадаетесь! Кусочек мела!

– Бульон дал мне пять кусков, – гордо объяснил Жоффруа, – а я учительнице отдал только четыре!

– Вот это да! – сказал Руфус. – Ну и храбрец же ты!

– Да уж! – сказал Жоаким. – Если бы Бульон или учительница узнали об этом, тебя исключили бы из школы, это точно!

Что правда, то правда, со школьным имуществом шутки плохи! На прошлой неделе один старшеклассник ударил другого по голове картой, которую он нес, карта разорвалась, и обоих учеников на время исключили из школы.

– Кто боится и трусит, пусть уходит! – сказал Жоффруа. – А у нас есть мел, и мы повеселимся.

Тогда все остались, во-первых, потому что в нашей восьмерке нет трусов, а потом еще ведь с мелом можно придумать кучу всяких развлечений.

Моя бабушка однажды прислала черную доску, поменьше, чем в школе, и коробку мелков, но мама отобрала у меня мелки, сказав, что я буду писать мелом всюду, только не на доске. Жалко, потому что это были мелки разного цвета – красные, синие, желтые. И я сказал, как здорово, если бы у нас был цветной мел.

– Скажите, пожалуйста! – закричал Жоффруа. – Я иду на страшный риск, а этому господину, видите ли, не нравится цвет моего мела. Если ты такой умный, пойди сам к Бульону и попроси у него цветной мел! Иди-иди! Ну, чего же ты ждешь? Иди! Ты все только говоришь, но ты бы побоялся оставить у себя мел! Я тебя знаю!

– Еще бы, – сказал Руфус.

Тогда я бросил ранец, схватил Руфуса за пиджак и крикнул:

– А ну-ка, возьми свои слова обратно!

Но он не захотел, и мы начали драться. А потом услышали, как кто-то громко крикнул сверху из окна:

– Кончайте драться, хулиганы! Идите играть в другое место или я позову полицию!

Тогда мы побежали, завернули за угол, перешли один раз, потом еще раз на другую сторону и остановились.

– Вы кончите, наконец, валять дурака? – сказал Жоффруа. – Может быть, мы все же придумаем, что делать с мелом.

– Если этот тип останется здесь, я уйду! – крикнул Руфус. – Тем хуже для всех!

И он ушел, а я никогда в жизни больше не буду с ним разговаривать.

– Ну ладно, – сказал Эд, – что же придумать с мелом?

– Было бы хорошо, – сказал Жоаким, – писать что-нибудь на стенах.

– Да, – сказал Мексан, – мы могли бы написать: «Отряд мстителей»! Тогда бы враги знали, что мы здесь прошли.

– Вот здорово, – сказал Жоффруа. – А потом меня бы выгнали из школы. Просто прекрасно! Браво!

– Ты просто трус, вот ты кто! – сказал Мексан.

– Трус?! Это я трус? Я же так страшно рисковал. Ха-ха-ха! – сказал Жоффруа.

– Если ты не трус, напиши на стене, – сказал Мексан.

– А если потом нас всех выгонят?

– Ну ладно, ребята, – вдруг заспешил Жоаким. – Я ухожу. А то я поздно приду домой, и будут всякие неприятности.

И Жоаким как-то очень быстро убежал. Я никогда не видел, чтобы он так спешил вернуться домой.

– Вот было бы здорово, – сказал Эд, – рисовать на афишах! Например, пририсовывать очки, усы, бороды или трубки!

Мы все решили, что Эд здорово придумал, но только на этой улице не было афиш. Тогда мы пошли дальше, но как это всегда бывает, то, что ищешь, никогда не находишь.

– И все-таки, – сказал Эд, – я помню где-то у нас в квартале одну афишу… Такой маленький мальчик ест шоколадное пирожное, а сверху еще крем…

– Ага, – сказал Альцест. – Я ее знаю. Я даже вырезал такую рекламу из маминой газеты.

И Альцест сказал, что дома его ждут на полдник, и убежал.

Становилось поздно, и мы решили больше не искать афишу, а придумать какую-нибудь игру с мелом.

– Знаете что, ребята, – крикнул Мексан. – Можно поиграть в классики! Мы нарисуем их на тротуаре и…

– Ты что, спятил? – сказал Эд. – Это же игра для девчонок!

– Ну и нет! – сказал Мексан, покраснев. – Это совсем не для девчонок!

Тогда Эд стал строить гримасы и пропел тоненьким голоском:

– Мадемуазель Мексан хочет играть в классики! Мадемуазель Мексан хочет играть в классики!

– А ну, пошли драться на пустыре! – крикнул Мексан. – Пошли, давай, если ты мужчина!

Эд и Мексан ушли вместе, но в конце улицы разошлись в разные стороны.

Мы остались одни: Жоффруа и я. Жоффруа всунул свой кусочек мела в рот, как сигарету, потом приставил его к лицу, между верхней губой и носом, получились белые усы.

– Может, дашь мне кусочек? – попросил я.

Но Жоффруа покачал головой, тогда я попробовал отобрать у него мел силой. Но мел упал на землю и раскололся на две части. Жоффруа ужасно разозлился.

– Раз ты так! – крикнул он. – Вот что я сделаю с твоим мелом!

И он раздавил каблуком один из кусков.

– Ах так? – крикнул я. – А вот что я сделаю с твоим мелом!

И крак! Я раздавил каблуком его кусок. Больше мела у нас не было, поэтому мы оба отправились домой.