Текст книги "Никола и его друзья"

Автор книги: Рене Госинни

Соавторы: Жан Семпе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Урок природоведения

– Завтра, – сказала нам учительница, – у нас будет совсем необычный урок. Каждый из вас должен принести что-нибудь, лучше какой-нибудь сувенир, привезенный из путешествия. Мы будем описывать каждую вещь, изучать ее, вы объясните ее происхождение и расскажете, какие интересные воспоминания у вас с ней связаны. Это урок не только по природоведению, но и по географии, а также вы будете учиться писать сочинения.

– Но что это должно быть, мадемуазель? – спросил Клотер.

– Я вам уже сказала, Клотер, – ответила учительница. – Интересная вещь, у которой есть какая-то история. Например, несколько лет назад один из моих учеников принес кость динозавра, найденную его дядей во время раскопок. Кто-нибудь может мне сказать, что такое – динозавр?

Аньян поднял руку, а мы все начали говорить о вещах, которые мы принесем, но из-за того, что учительница стала стучать линейкой по столу, мы не слышали, что рассказывал любимчик-подхалимчик Аньян.

Когда я пришел домой, то сказал папе, что мне надо завтра принести в школу такую вещь, которая была бы необыкновенным сувениром, привезенным из путешествия.

– Как хорошо задуманы эти практические занятия, – сказал папа. – Урок не забудется, когда видишь саму вещь. У вас очень хорошая учительница и очень современная. Ну а теперь посмотрим… Что бы ты мог принести?

– Учительница сказала, что самым интересным были бы кости динозавра.

Папа очень удивился и спросил:

– Кости динозавра? Надо же придумать! И где, по-твоему, я могу найти кости динозавра? Нет, Никола, боюсь, что нам придется удовлетвориться чем-то более простым.

Тогда я сказал папе, что не хочу приносить какие-то обыкновенные вещи, надо, чтобы все ребята открыли рты от удивления, когда я им покажу то, что принес. А папа ответил, что таких вещей у него нет. Тут я сказал, раз так, нечего приносить то, что не может удивить ребят, и вообще, я завтра лучше не пойду в школу, а папа ответил, что ему это начинает надоедать, и что он хочет оставить меня без сладкого, и что у моей учительницы, действительно, странные идеи. А я пнул ногой кресло. Папа спросил, не хочу ли я получить подзатыльник, тогда я заплакал, и мама прибежала из кухни.

– Что случилось? – спросила мама. – Я не могу оставить вас вдвоем, чтобы что-нибудь не произошло. Никола! Перестань плакать. Объясните, в чем дело?

– Дело в том, что твой сын, – сказал папа, – обиделся, что я отказываюсь дать ему кости динозавра.

Мама посмотрела на нас, на папу и на меня, и спросила, все ли у нас в порядке с головой. Тогда папа все ей объяснил, и мама сказала:

– Ну, Никола! Совершенно незачем устраивать из этого трагедию. Послушай, в стенном шкафу есть очень интересные сувениры. Мы привезли их из наших путешествий. Например, огромная морская раковина, ее мы купили в Бен-ле-Мер, когда там отдыхали.

– Действительно, – сказал папа. – Она ценнее всех костей динозавра в мире!

Я сказал, что не знаю, удивит ли ребят такая морская раковина. Но мама ответила, что это будет замечательно, и учительница меня похвалит. Папа пошел за этой раковиной, на ней было написано «Сувенир из Бен-ле-Мер», и потом сказал, что все просто ахнут, когда я расскажу об отдыхе в Бен-ле-Мер, о нашей экскурсии на остров Туманов и даже о цене за гостиницу. Если этого не случится, значит, ребят вообще невозможно удивить. Мама засмеялась и сказала, чтобы мы шли ужинать. А на следующий день я очень гордо шел в школу и нес свой сувенир, завернутый в бумагу коричневого цвета.

Когда я пришел на школьный двор, все мои друзья уже собрались, и меня спросили, что я принес.

– А вы? – спросил я.

– А я покажу на уроке, – ответил Жоффруа, он очень любит из всего делать тайну.

Остальные тоже ничего не хотели говорить, кроме Жоакима. Он показал нам нож. Вы даже представить себе не можете, до чего это был отличный нож!

– Это разрезной нож для бумаги, – объяснил Жоаким. – Мой дядя Абдон привез его из Толедо в подарок папе. Толедо – это в Испании.

А Бульон, наш воспитатель (его на самом деле не так зовут), увидел Жоакима и отобрал у него нож. Он сказал, что уже тысячу раз запрещал приносить в школу опасные предметы.

– Но, мсье, – возмутился Жоаким, – мне же учительница велела его принести.

– Вот как? – спросил Бульон. – Учительница попросила вас принести в класс оружие? Прекрасно! Тогда я не только забираю у вас этот предмет, но вы еще проспрягаете глагол в предложении: «Я не должен лгать своему воспитателю, когда он спрашивает меня об особо опасном предмете, который я тайно пронес в школу». А теперь все немедленно замолчите, если не хотите, чтобы я и вас тоже наказал!

И Бульон пошел звонить на урок. А мы построились, и когда вошли в класс, Жоаким продолжал плакать.

– Хорошее начало, – сказала учительница. – Жоаким, что случилось?

Жоаким объяснил. Учительница вздохнула и сказала, что приносить нож – не очень-то хорошая идея, но что она постарается все уладить с мсье Дюбоном (так по-настоящему зовут Бульона).

Тогда все вынули вещи, которые принесли: Альцест принес меню из ресторана, где он с родителями очень вкусно пообедал в Бретани; у Эда была открытка с Лазурного берега; у Аньяна – книга по географии, ему родители купили ее в Нормандии; Клотер принес свои извинения, что ничего не нашел у себя дома, но это потому, что он ничего не понял и думал, что надо принести кости. А Мексан и Руфус, эти дураки, принесли каждый по морской раковине.

– Да, – сказал Руфус, – зато я нашел ее сам на пляже. В тот раз, когда спас утопающего.

– Ха-ха-ха! – засмеялся Мексан. – Да ты в море даже на спине не умеешь лежать! А потом, если ты нашел ее на пляже, то почему на ней написано: «Сувенир из Пляж-де-Оризон»?

– Ага! – крикнул я.

– Ты у меня сейчас получишь! – крикнул Руфус.

– Руфус, выйдите из класса! – крикнула учительница. – И на четверг вы наказаны. Никола, Мексан, ведите себя спокойно, если не хотите, чтобы я вас тоже наказала!

– Я принес сувенир из Швейцарии, – сказал Жоффруа, гордо улыбаясь. – Это золотые часы. Мой отец их там купил.

– Золотые часы? – переспросила учительница. – А ваш отец знает, что вы понесли их в школу?

– Ну, конечно, нет, – ответил Жоффруа. – Но когда я ему скажу, что это вы просили их принести, он не будет меня ругать.

– Что, я?… – крикнула учительница. – Надо же такое придумать! Положите, пожалуйста, эту драгоценность обратно в карман!

– Если я не принесу домой разрезной нож, отец будет меня ужасно ругать, – сказал Жоаким.

– Я уже сказала, Жоаким, что займусь этим делом, – закричала учительница.

– Мадемуазель, – сказал Жоффруа, – я потерял часы! Я их положил в карман, как вы сказали, а их там нет!

– Но, Жоффруа, в конце концов, – сказала учительница, – они не могут быть далеко. Вы искали на полу?

– Да, мадемуазель, – ответил Жоффруа. – Их там нет.

Тогда учительница подошла к парте Жоффруа, посмотрела вокруг и попросила нас тоже посмотреть, но осторожно, чтобы не наступить на часы. А Мексан уронил мою морскую раковину, и я ему за это врезал. Учительница начала кричать и всех нас наказала, оставив после уроков. А Жоффруа сказал, что если часы не найдутся, то ей придется идти говорить с его отцом, и Жоаким сказал, что ей придется поговорить и с его папой тоже, из-за ножа.

Но все кончилось очень хорошо, потому что Жоффруа нашел свои часы за подкладкой пиджака, Бульон вернул нож Жоакиму, а учительница отменила наказания.

Это был очень интересный урок, и учительница сказала, что никогда его не забудет, благодаря тем вещам, которые мы принесли.

Приходите к нам попросту

Сегодня вечером мы ждем к ужину мсье Мушбума. Мсье Мушбум – папин начальник. Он придет с мадам Мушбум, она жена папиного начальника.

Уже несколько дней в доме только и говорят о сегодняшнем ужине. А сегодня с самого утра папа и мама ужасно нервничают. Мама вся в хлопотах, а вчера папа повез ее на рынок на машине, он это делает очень редко.

Мне все это очень нравится, ну совсем как в Рождество, особенно когда мама говорит, что она ни за что не успеет вовремя.

А когда я вернулся сегодня вечером из школы, комнаты выглядели чудно: полы были подметены и чехлы с мебели сняты. Я вошел в столовую: стол раздвинут, на нем белая жесткая скатерть и тарелки с золотой полоской по краям, из них мы почти никогда не едим. Перед каждой тарелкой много всяких рюмок, даже длинные и узкие. Я очень удивился, потому что их никогда не достают из буфета. А потом мне стало смешно: я увидел, что мама забыла поставить еще один прибор. Тогда я побежал на кухню. Там мама говорила с какой-то тетей в черном платье и белом фартуке. Мама была такая красивая и очень хорошо причесана.

– Мама! – крикнул я. – Ты забыла поставить на стол еще одну тарелку!

Мама вскрикнула и сразу обернулась.

– Никола! – сказала она. – Я тебя уже просила так громко не кричать. Врываешься в дом, как дикарь! Ты меня испугал, а я и так нервничаю.

Тогда я попросил у мамы прощения, она и правда казалась очень взволнованной, а потом я ей объяснил насчет тарелки.

– Ну, нет. Это не так, – сказала мама. – Иди делай уроки и оставь меня в покое.

– Ну, мама, правда, там не хватает одной тарелки, – сказал я. – Я, папа, ты, мсье Мушбум и еще мадам Мушбум – всего пять, а тарелок – четыре. Когда будем садиться за стол, а у тебя, или у папы или у мсье Мушбума не будет тарелки, и тогда что?

Мама глубоко вздохнула, села на табурет, взяла меня за руки и сказала, что когда для всех тарелки – это очень скучно, и что я не буду ужинать за столом со всеми. Тогда я заплакал и сказал, что совсем не скучно, что на таком ужине мне будет, наоборот, ужасно весело, и что, если мне не разрешат ужинать со всеми, я умру. Вот честное слово! Ведь мне же обидно!

Тут из кабинета вышел папа.

– Ну что, – спросил он, – все готово?

– Нет, – закричал я, – не готово! Мама не хочет поставить для меня тарелку, чтобы я ужинал вместе с вами! А я не согласен! Не согласен, и все!

– Нет, мне все это надоело! – крикнула мама. – Сколько дней я готовлюсь к этому ужину, переживаю! Я не выйду к столу! Вот так! Никола сядет на мое место, и все! Прекрасно! Мушбум или не Мушбум, с меня довольно! Разбирайтесь сами!

И мама вышла из кухни, хлопнув дверью. А я так удивился, что даже перестал плакать. Папа провел ладонью по лицу, увидел свободный табурет, сел на него и взял меня за руку.

– Браво, Никола! Поздравляю! – сказал он. – Ты добился того, что огорчил маму. Ты этого хотел?

Я сказал, что нет, что я не хотел ее огорчать, а только я хотел веселиться вместе со всеми. Тогда папа сказал, что за столом будет очень скучно, и если я не буду устраивать скандал и поем в кухне, он поведет меня завтра в кино или в зоопарк, потом мы вернемся на полдник, а после – он мне устроит сюрприз.

– Сюрприз – это синяя машинка в витрине магазина на углу? – спросил я.

Папа сказал, что да. Тогда я согласился, потому что очень люблю сюрпризы и люблю радовать папу и маму. Тогда папа пошел за мамой и вернулся с ней вместе в кухню и сказал, что все в порядке и что я настоящий мужчина. А мама сказала, что она знала, что я уже большой мальчик, и поцеловала меня. Вот мы и помирились! Потом папа спросил, можно ли посмотреть, что приготовили на ужин, и тетя в черном платье и белом фартуке вынула из холодильника омара под майонезом, такого же огромного, как тот, который был на праздничном обеде по случаю первого причастия моей кузины Фелисите, как раз когда у меня болел живот.

И я спросил, можно ли мне его попробовать. Но тетя в черном платье и белом фартуке поставила омара обратно в холодильник и сказала, что это не для маленьких мальчиков. Папа засмеялся и добавил, что, может быть, завтра утром к кофе мне дадут кусочек, если немного останется, но не надо слишком на это рассчитывать.

Я ужинал в кухне, и были оливки, горячие сосиски, миндаль, слоеный пирог и немного фруктового салата. Очень вкусно!

– Ну ладно, а теперь, – сказала мама, – ты пойдешь спать. Наденешь чистую пижаму, знаешь, ту, желтую, и так как еще рано, можешь почитать в постели. Когда мсье и мадам Мушбум придут, я поднимусь за тобой, чтобы ты вышел поздороваться с ними.

– Хм… Ты думаешь, это необходимо? – спросил папа.

– Ну конечно, – сказала мама. – Мы же с тобой обо всем договорились.

– Боюсь, – ответил папа, – как бы Никола не ляпнул что-нибудь не то.

– Никола – большой мальчик, и он не сделает никаких глупостей, – сказала мама.

– Никола, – сказал папа, – этот ужин очень важен для твоего папы. Ты будешь вежлив, поздороваешься, будешь отвечать, только если тебя спросят, и главное – никаких фокусов. Обещаешь?

Я обещал. Чудно, что папа так нервничает. И я пошел в постель. Позже я услышал, как в дверь позвонили и раздались громкие голоса, и потом мама за мной пришла.

– Надень халат, который тебе подарила бабушка ко дню рождения, и идем! – сказала мама.

Я как раз читал интересную историю про ковбоев и сказал, что мне не хочется идти, но мама так строго на меня посмотрела, что я понял: сейчас с ней шутки плохи.

Когда мы вошли в гостиную, мсье и мадам Мушбум были уже там. Они увидели меня и ужасно обрадовались.

– Никола очень хотелось вас увидеть, – сказала мама. – Вы меня извините, но я решила не лишать его этой радости. – Мсье и мадам Мушбум снова громко заговорили, а я протянул руку и поздоровался. Мадам Мушбум спросила у мамы, была ли у меня корь, мсье Мушбум спросил у папы, хорошо ли этот большой мальчик занимается в школе, а я был очень внимателен, потому что папа все время на меня смотрел. А потом я сел на стул и молчал, пока взрослые говорили.

– Знаете, – сказал папа, – мы принимаем вас попросту, без всяких церемоний.

– Именно это нам и приятно, – сказал мсье Мушбум. – Провести вечер в семейном доме – это чудесно! Особенно для меня: я вынужден ходить на все банкеты с их неминуемым омаром под майонезом и прочим.

Все засмеялись, а потом госпожа Мушбум сказала, что она не может себе простить, что они причинили столько хлопот маме, у которой вообще, должно быть, и так много дел по дому! Но мама ответила, что нет, что для нее это удовольствие и что ей помогала прислуга.

– Вам повезло, – сказала мадам Мушбум. – У меня плохо с прислугой! Просто у меня в доме они не задерживаются.

– О! Наша – настоящее сокровище, – сказала мама. – Она у нас уже давно, и что самое важное – обожает ребенка.

А потом тетя в черном платье и белом фартуке вошла и сказала:

– Мадам, стол накрыт.

Я очень удивился, что мама тоже не ест с остальными.

– Ну хорошо! Никола, иди ложись спать, – сказал папа.

Тогда я попрощался за руку с мадам Мушбум и сказал ей:

– До свидания, мадам!

Потом с мсье Мушбумом:

– До свидания, мсье!

И с тетей в черном платье и белом фартуке:

– До свидания, мадам!

И пошел спать.

Вещевая лотерея

Сегодня в конце урока учительница нам сказала, что школа организует вещевую лотерею, и она объяснила Клотеру, что вещевая лотерея похожа на обычную. У людей есть билеты с номерами, номера вытягивают по жребию, как и во всякой лотерее, номер, на который выпадает жребий, выигрывает приз, а в нашей лотерее приз – это мопед.

Еще учительница сказала, что деньги, собранные от продажи билетов, пойдут на устройство площадки, где дети нашего квартала смогут заниматься спортом. Как раз это мы не очень хорошо поняли, потому что у нас ведь есть пустырь, где мы занимаемся всяким спортом, а потом, там стоит старая машина, правда, без колес, но мы очень любим в ней играть! Интересно, поставят машину на новой спортивной площадке? Но вот что здорово в этой вещевой лотерее: учительница вынула из своего стола кучу маленьких книжечек и сказала:

– Дети, вы будете продавать лотерейные билеты. Я дам каждому из вас по книжечке, в ней пятьдесят билетов. Билет стоит один франк. Вы продадите эти билеты родителям, или вашим друзьям, или даже – а почему бы и нет – просто людям, которых можете встретить на улице, или вашим соседям. Вы не только получите удовлетворение от работы во имя общего блага, но и проявите немало мужества, чтобы преодолеть свою застенчивость.

И учительница объяснила Клотеру, что такое общее благо, а потом дала каждому по книжечке лотерейных билетов. Нам было очень интересно!

После уроков все собрались на тротуаре у школы. У каждого была книжечка лотерейных билетов с номерами, и Жоффруа сказал, что он продаст сразу все билеты своему папе, он у него очень богатый.

– Ну да, – сказал Руфус, – разве это игра? Игра – это когда продаешь билеты людям, которых не знаешь. Вот что интересно!

– А я, – сказал Альцест, – я продам свои билеты хозяину колбасного магазина. Мы у него очень хорошие покупатели, он мне не откажет.

Но мы все думали, как Жоффруа, что лучше всего продать билеты своим папам. А Руфус не согласился, он подошел к какому-то прохожему, но тот даже не остановился. И мы все пошли домой, кроме Клотера. Ему пришлось вернуться в школу, потому что он забыл в парте книжечку с лотерейными билетами.

Я бегом ворвался в дом с книжечкой в руке.

– Мама! Мама! – закричал я. – Папа дома?

– Я что, требую слишком многого, когда говорю, чтобы ты входил в дом как культурный человек? – спросила мама. – Нет, папа пока не пришел. Чего ты от него хочешь? Ты что, опять сделал какую-нибудь глупость?

– Нет, это потому, что он купит у меня билеты, чтобы для нас устроили площадку, где мы сможем заниматься разным спортом, мы все, ребята нашего квартала. И может быть, они поставят туда машину, а выигрыш – мопед. Это вещевая лотерея, – объяснил я маме.

Мама удивленно посмотрела на меня и потом сказала:

– Никола, я ничего не поняла из твоего рассказа. Ты решишь этот вопрос с твоим отцом, когда он вернется. А пока иди к себе в комнату делать уроки.

Я пошел в свою комнату, потому что мне нравится слушаться маму, и я знаю, что она всегда радуется, когда я не упрямлюсь.

А потом я услышал, как в дом вошел папа, и бегом спустился вниз с книжечкой лотерейных билетов в руке.

– Папа! Папа! – закричал я. – Надо, чтобы ты купил у меня билеты! Это вещевая лотерея, и они поставят машину на площадку, и мы сможем там заниматься спортом!

– Не знаю, что с ним, – сказала мама. – Я думаю, в школе организовали вещевую лотерею, и он хочет продать тебе билеты.

Папа засмеялся и погладил меня по голове.

– Вещевая лотерея! Это интересно! – сказал он. – Когда я учился в школе, у нас их часто устраивали. Был даже конкурс – кто продаст больше всех билетов, и я всегда его без труда выигрывал. Надо сказать, что я был не из робких и никогда не примирялся с отказом. Ну что же, дружок, сколько стоят твои билеты?

– Один франк, – ответил я. – А так как всего пятьдесят билетов, то я сосчитал – это пятьдесят франков.

И я протянул книжечку папе, но папа ее не взял.

– В мое время это было дешевле, – сказал он. – Ну что же, ладно, дай мне один билет.

– Ну нет, – ответил я. – Не один билет, а всю книжечку. Жоффруа нам сказал, что его папа купит всю книжечку, и мы все договорились сделать то же самое!

– Меня не интересует, что делает отец твоего друга Жоффруа! – ответил папа. – Я покупаю у тебя один билет, а если ты не хочешь, тогда совсем ни одного! Вот так.

– Ну, пап! Мне обидно! – крикнул я. – Если другие отцы покупают книжечку, почему ты не можешь ее купить?

И я заплакал. Папа ужасно рассердился, и мама прибежала из кухни.

– Что опять случилось? – спросила мама.

– Речь идет вот о чем, – ответил папа. – Мне непонятно, почему мальчишек заставляют заниматься таким делом! Я не за тем отдал своего сына в школу, чтобы его превратили в торговца или попрошайку! И потом, послушай, я не знаю, так ли уж законны эти лотереи! Мне очень хочется позвонить директору школы!

– А мне хотелось бы немного покоя, – сказала мама.

– Но ты, – захныкал я, – ты же сам мне сказал, что продавал билеты вещевой лотереи и что у тебя это здорово получалось! Почему я никогда не могу делать то, что делают другие?

Папа потер лоб, сел, притянул меня к своим коленям и сказал:

– Ну, конечно, Никола, но тогда все было по– другому. От нас требовали инициативу, умение самостоятельно выйти из положения, вот так-то. Это была хорошая тренировка, которая нас готовила к трудной жизненной борьбе. Нам так просто не говорили: продайте это вашему папе!

– Но Руфус попробовал продать билеты на улице какому-то незнакомому человеку, а тот даже не остановился! – сказал я.

– Да кто велит тебе обращаться к людям, которых ты не знаешь? – спросил папа. – Почему бы тебе не обратиться к нашему соседу Бельдюру?

– Я боюсь, – ответил я.

– Ну ладно. Я пойду с тобой, – сказал папа и усмехнулся. – Я покажу тебе, как ведут дела. Не забудь книжечку с билетами.

– Только не задерживайтесь, – сказала мама, – ужин будет скоро готов.

Мы позвонили к мсье Бельдюру, и он сам открыл нам дверь.

– Вот это сюрприз! – сказал мсье Бельдюр. – Да это же Никола и… как его…!

– Я пришел продать вам книжечку лотерейных билетов для того, чтобы устроить нам площадку, где мы будем заниматься спортом. И книжечка стоит пятьдесят франков, – очень быстро проговорил я.

– Что-то я не пойму, – сказал мсье Бельдюр.

– Да что с тобой, Бельдюр? – спросил папа. – В тебе говорит твоя обычная скупость или ты остался без гроша?

– Скажи-ка, как тебя там… – ответил мсье Бельдюр, – это что, новый способ выпрашивать у людей деньги?

– Надо быть таким, как ты, Бельдюр, чтобы отказать ребенку в удовольствии! – крикнул папа.

– Я не отказываюсь доставить ребенку удовольствие, – ответил мсье Бельдюр. – Я только отказываюсь поощрять его на том опасном пути, на который его толкают безответственные родители. Кстати, почему ты сам не купишь у него эту книжечку?

– Воспитание моего ребенка касается только меня лично, – сказал папа, – и я не даю тебе права судить о том, чего ты до конца все равно не поймешь! А потом, видишь ли, мнение скупердяя для меня…

– Того самого скупердяя, – сказал мсье Бельдюр, – у которого ты одалживаешь косилку для газона всякий раз, как она тебе нужна.

– Можешь ее оставить у себя, твою отвратительную косилку! – крикнул папа.

И они начали толкать друг друга. Тут прибежала мадам Бельдюр, жена мсье Бельдюра.

– Что здесь происходит? – спросила она.

И тут я заплакал и рассказал ей историю с лотереей и спортивной площадкой и сказал, что никто не хочет покупать у меня билеты, что мне очень обидно и что я лучше умру.

– Не плачь, мой зайчик, – сказала мадам Бельдюр. – Я куплю у тебя книжечку.

Мадам Бельдюр поцеловала меня, взяла свою сумку, заплатила мне, и я отдал ей книжечку лотерейных билетов. Я вернулся домой очень довольный.

Теперь огорчаются папа и мсье Бельдюр, потому что мадам Бельдюр поставила мопед в подвали не хочет им его давать.