Текст книги "В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ)"
Автор книги: Раиса Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
– Это не я сказал, а Эг, – угрюмо признался он. – Это он у нас спец по плесени и грибам.
– Слушайте, – взволнованно сказала Лорри, – а что если по этой плесени ударить не магическим амулетом, а старой, доброй хлоркой?
– Хлоркой? – мгновенно встрепенулся Деттер, вернее уже Эг. – Хлоркой, пожалуй, можно было бы попробовать. Хотя… где ее взять? Если попробовать добыть из соли… но это очень небыстрый процесс.
– Не надо из соли! У меня есть белизна, она тоже с хлором. И есть туалетный утенок и еще какая-то гадость для промывки труб, и стекла мыть.
– И ты молчала?! Да мы сейчас такой "коктейль Молотова" забабахаем, но сначала поэспериментируем, – глаза Эга загорелись, он мгновенно забыл обо всем на свете, занявшись своим любимым делом. – Сейчас мы возьмем немного этой гадости вот сюда, – и он ловко подцепил палочкой несколько капель жижи и без малейших сомнений размазал их по тарелке из старинного сервиза. Марисса ахнула от возмущения, но он не слышал ее. В этот момент для него ничего не имело ценности, Лорри его даже зауважала, за такое пренебрежение к роскошным вещам.
Эг думал, что сейчас Лорри отправится за всеми этими вещами домой, но тут его ждало настоящее потрясение, когда она стала доставать бутылку за бутылкой прямо из пустоты.
– Как ты это делаешь? Откуда ты их достаешь?! – завопил он.
От верблюда, – хмуро буркнула Лорри, не зная, правильно она делает или нет, открывая Эгу и Мариссе свой секрет.
– Пространственный карман, – со знанием дела изрекла вампирка, а Эг завопил еще громче:
– Где ты его взяла? Я тоже хочу себе такой!
– Все хотят, – ядовито ответила Лорри, доставая очередное дезинфицирующее средство, однако, увидев несчастное лицо мужчины, смягчившись, добавила: – Мой отец маг. Ты забыл об этом?
Эг взъерошил волосы на голове, пытаясь примириться с мыслью, что такая восхитительная штука ему недоступна, и деловым тоном спросил: -
– А что у тебя еще есть? – Лорри задумалась.
– Йод, перекись водорода, антибиотики в таблетках и пузырьках, мазь для борьбы с грибком на ногах, капли в ном, микстуры от кашля, сердечные препараты, физраствор, лидокаин в ампулах.
– Ура! – счастливо заорал Эг. – Давай все сюда… а пробирок у тебя случайно нет? – Лорри раздраженно вздохнула и спросила с иронией:
– Бокалы для шампанского тебя устроят? Они высокие и узкие…
– Устроят! – перебил ее Эг. – Еще как устроят!
– Ты что рехнулся? – поразилась Лорри такой наивности. – Я же для прикола спросила. Чтобы я отдала свои драгоценные хрустальные бокалы… Я что для этого тащила их в такую даль?!
– Лорри, – взмолился Эг. – Мне нужны прозрачные сосуды, чтобы видеть что происходит с этой плесенью, когда я буду на нее воздействовать препаратами… А ультрофиолетовая лампа у тебя есть? – перебил он сам себя
– Как ни удивительно. Но есть, – снова не смогла удержаться от ядовитой улыбки Лорри (у нее и вправду была ультрофиолетовая старая лампа с рефлектором), но вилку от шнура ты будешь втыкать себе в лоб! – Эг жалобно вздохнул, только сейчас поняв, какую глупость сморозил. Электроэнергия осталась в другом мире.
– Ну так что насчет бокалов? – не унимался он.
– не дам, – коротко бросила она. – Но у меня есть две дюжины пятьдесят граммовых стаканчиков, если подойдут – то они твои.
– Хорошо, – смирился с неизбежным Эг. – А микроскопа у тебя нет?
– Ты что совсем дурак? – взбесилась Лорри. – Зачем мне дома нужен был бы микроскоп?
– Чего сразу "дурак"? Я так спросил, на всякий случай, мало ли что?
– Есть только лупа и театральный бинокль, – любезно предложила Лорри. – Могу поделиться.
– Лупа и бинокль, – забормотал Эг. – Нет, наверно микроскопа из них соорудить не получиться, недостаточная прозрачность линз…
– А стеклянных баночек со стеклянными крышками у тебя нет? – встрепенулся он.
– Есть и банки и бутылки и пузырьки, – усталым голосом перечисляла Лорри. – В Греции все есть, – закончила она знаменитой фразой из фильма. Эг чуть не танцевал от радости.
– Может это болото, эта плесень явиться источником нового лекарства, – сам себе под нос говорил он. – С помощью плесени получили пенициллин, а здесь… – и он жадным взглядом окинул мерзкое болото, словно это было месторождение золота.
– О чем вы говорите? – вернул его в действительность злой и очень ревнивый голос Мариссы. Оказывается, Эг и Лорри разговаривали по-русски, совершенно этого не осознавая. А двое вампиров стояли рядом и внимательно вслушивались в незнакомые слова.
– Я просил Лорри дать мне возможность воспользоваться высокими прозрачными сосудами, что у нее есть, но она не соглашается, говорит, что ей жалко… – от этих неожиданных слов, Лорри чуть не задохнулась. На язык сразу же запросились фразы из словарного запаса рыночных грузчиков, но она смогла сдержаться. Сначала Лорри хотела возмутиться и объяснить Шертесу и Мариссе, что она отказалась дать только хрустальные бокалы, весь остальной стеклянный арсенал был полностью в распоряжении Эга, но потом сама мысль, что она спорит и оправдывается перед этим мелочным доносчиком, показалась настолько унизительной, что вместо оправдательных слов, Лорри, злобно сощурившись, язвительно заметила:
– Выслуживаешься? Надеешься, из шестерки вырасти до шестерки с четвертью?
– Что она говорит? – раздраженно спросила Марисса Эга
– Я сказала, – не дожидаясь пока Эг переведет ее слова, ответила Лорри, – что если он еще раз вякнет, то мгновенно окажется среди милой его сердцу бирюзовой плесени, которую сможет не только почувствовать на ощупь, но даже попробовать на вкус! – и она вызывающе посмотрела на Мариссу, своим взглядом буквально провоцируя ее на дальнейшее развитие ссоры и конфликта. Но Марисса лишь удивленно посмотрела на нее, видимо не понимая причины такой явной злости.
Не дождавшись реакции Мариссы, Лорри резко развернулась и пошла в свою палатку, не выплеснутая злость жгла ее каленым железом, какие зверские картины расправы над Эгом, Мариссой и… Шертесом поплыли перед глазами. Именно они– то и привели ее в чувство. Лорри вдруг осознала насколько глупо себя вела, ну откуда взялась несдержанность, раздражительность, сварливость. Что с ней происходит? Почему она так злиться из-за такой ерунды. В другое время ей стало бы смешно, услышав, как Эг на нее ябедничает. Или не смешно, а грустно и обидно. Ведь всего несколько часов назад, она была подавлена и несчастна, и вдруг такая вспышка агрессии. Хотя… Эг тоже ведет себя странно. Какой-то дерганный и нервный. Лорри задумалась, почувствовав, что набрела на очень важную мысль. А что если эта вспышка агрессии не случайна? Что если эти вспышки злости вызывает болото? Может пыльца какая-то вредоносная или электромагнитные волны, действующие на мозг. И вот что странно. Ни у Мариссы, ни у Шертеса ничего подобного не наблюдалось. Похоже, только люди восприимчивы к этому воздействию (если оно, конечно, вообще существует). Сколько она пробыла у болота? Пару часов не больше? "Надо сказать Эгу", – подумала она, забыв об обиде, Лорри бросилась к Эгу и Мариссе.
О, наша принцесса появилась! – эти первые же слова Эга вызвали такой удушающий приступ злости, что Лорри чуть не набросилась на него с кулаками, потом здравый смысл снова взял верх.
– Шертес, Марисса, – тревожно сказала она. – Со мной и Эгом что-то происходит. Это болото странным образом влияет на нас, может это какие-то ядовитые испарения? Вы ничего не чувствуете?
Шертес и Марисса переглянулись.
– Нет, ничего.
– Как же, – противным, ехидным голосом вставил свои пять копеек Эг, – испарения во всем виноваты. А ты не подумала, может все дело в твоем отвратительном характере? – Лорри хотела съязвить в ответ, но ее опередил Шертес, резко шагнув к мужчине. Лицо у вампира было такое, что Лорри сразу поняла, что сейчас Шертес его ударит. На какую-то долю секунды радостная волна поднялась в ее душе: Шертес ни кому не собирался позволять оскорблять ее! В то же время нельзя было позволить ударить Эга, ведь он не был виноват в том, что происходило. Лорри бросилась между Шертесом и Эгом.
– Эг, ты же ученый, глядя ему в глаза, как можно убедительнее сказала она. – Отбрось глупую гордость, злость, упрямство. Взгляни на факты. Ты не такой, каким сейчас кажешься, и я не такая. Это болото как-то на нас воздействует, но только на нас. Вампиры не чувствуют ничего странного и необычного. Но мы с тобой чувствуем! Ты чувствуешь, но пока не осознаешь этого. Выясни, что происходит. Если этого не сделаешь ты – никто этого не сделает!
Эг моргнул раз, потом еще раз. Слова Лорри и ее тон дошли до его сознания. Он повернулся к болоту лицом и посмотрел на него, как на врага, с которым предстояло сразиться.
– Мне нужен стол, спиртовка… и все, что ты обещала, – сквозь зубы проговорил он. – Нужна будет чистая вода. Много чистой воды, поскольку неизвестно насколько заразна эта гадость. Не хватало еще инфицировать колодцы в городе или речки этой дранью.
– Генерал, как есть генерал – голосом бабы Яги из мультика про Домовенка ехидно прокомментировала Лорри, и тут же зажала себе рот, поскольку добрыми эти слова никак нельзя было назвать. А ведь Эг был прав. Прав во всем. – Прости, – покаянно сказала она, – само вырвалось.
Прошел день. Потом еще один. Вся поляна рядом с болотом была уставлена столами разного размера, на которых стояли банки, пузырьки, стаканы, и во всех этих емкостях переливалась на солнце и тускло светилась в ночи бирюзовая жидкость. Ее ничто не брало: ни хлорка, ни ацетон, ни кислота, ни щелочь. Эг в отчаянии тряс пузырьки, надеясь увидеть, что плесень хотя бы поменяет цвет – все было напрасно.
– Ничего не получается, в отчаянии сказал он. – Был бы микроскоп, возможно, я смог бы рассмотреть какие-то изменения на клеточном уровне, а так ничего не заметно.
– Эг, – Лорри успокаивающе положила ему на плечо руку. – Прошло всего два дня. Еще рано опускать руки и отчаиваться. Может, этой плесени нужна неделя, чтобы сдохнуть. Еще глупо делать какие-либо выводы. Сейчас ты немного отдохнешь и все начнешь сначала.
Эг послушался. Молча, слил все остатки из пузырьков и бутылок в трехлитровую банку, глазами поискал, куда бы вылить всю эту гадость и не придумав ничего лучшего, вылил всю эту жижу назад в болото. Несколько секунд ничего не происходило. Потом бирюзовая пленка заколыхалась и покрылась пеной из мелких пузырьков. Казалось болото хочет выплюнуть попавшую в нее отраву.
– Получилось! – почему-то шепотом сказал Эг, а потом заорал во весь голос: – Получилось! Я ошибся. Эта бирюзовая пленка является броней защищающей то, что находится под ней. Надо было воздействовать не на броню, а на тело, которое она прикрывает.
– Ура! – в восторге закричала и Лорри. В порыве чувств она бросилась Эгу на шею, наградив его за победу, горячим поцелуем. Потом все еще в эйфории от небольшой, но очень значимой победы, она оглянулась, ища глазами Шертеса. Но, ни его, ни Мариссы на поляне не было. – Шертес, как-то растерянно позвала она, и еще более растеряно посмотрела на Эга: – Куда они делись?
– Куда? – как-то невесело переспросил Эг. – Похоже им не понравилось твое проявление радости. Видимо, зрелище того, как ты меня поцеловала, не то зрелище, на которое им бы хотелось любоваться.
– Да я же просто так, я же поцеловала не по тому, что ты мне нравишься, а просто от радости…
– Я это так и понял, – постарался успокоить ее Эг, а потом, не зная, что еще добавить, брякнул: – Зато теперь ты знаешь, что, Шертес страшно ревнует тебя. Гордись!
– Гордится?! С чего это я должна гордиться?!
– Ну, насколько я понимаю, ревность мужчины приятна любой девушке. Все девушки хотят, чтобы их ревновали.
– А я не хочу! – с яростью закричала Лорри. – Я не хочу, чтобы Шертес меня ревновал, не хочу! Я не хочу, чтобы наши отношения строились на подозрениях. Я не хочу, чтобы всплеск его чувств происходил только в моменты, когда он ревнует. Я не хочу этого, не хочу таких чувств. Слышишь? Не хочу!
– Слышу, – спокойно ответил Эг. – Ты этого не хочешь. Ты не хочешь, чтобы он ревновал, вернее, не хочешь, чтобы его любовь провоцировалась вспышками ревности. Так? – Лорри кивнула. – А какие же чувства ты хочешь? О каких чувствах мечтаешь? – с интересом спросил он.
– Я хочу быть для него самым родным, самым близким и важным существом в этом мире. Хочу, чтобы в минуту хоть победы и триумфа, хоть в минуту поражения и отчаяния, в кругу тысяч знакомых и друзей, он искал в первую очередь глазами меня, чтобы поделиться всем, чтобы ни произошло. Хочу, чтоб он хотел разделить со мной и боль, и обиду, и счастье, и радость. И только тогда радость становилась бы радостью, а боль не была бы такой болючей, когда она поделена со мной!
– Ну-у-у, – уважительно протянул Эг, – этого все хотят.
– А вот, и не все! Кому-то нравиться жить в клубке эмоций, каждую секунду заставляя партнера мучиться и переживать, любым способом вызывая всплеск чувств. Мне этого не надо. Чувства, вызванные таким способом, кажутся мне искусственными и ненастоящими. Это, как допинг. Взрыв эмоций, а потом один пепел… – Лорри хотела продолжить, но ее остановило странно изменившееся лицо Эга. Резко обернувшись, она увидела Шертеса, внимательно прислушивающегося к их разговору. От неожиданности она ахнула, потом страшно покраснела, поскольку меньше всего ей хотелось, чтобы Шертес услышал ее слова, но она сразу же успокоилась: они с Эгом разговаривали по-русски, а, значит, вампир все равно бы ничего не понял. И все же… – Эг, – с беспокойством сказала Лорри. – Узнай у Деттера, в этом мире существуют амулеты, с помощью которых Шертес смог бы нас понять? – Успокойся, – Эг даже не счел нужным обращаться к Деттеру. – Скорее всего подобные амулеты существуют, но они работают также, как и электронные переводчики, то есть для начала необходимо ввести перевод каждого слова…
Тогда почему Шертес так странно на меня смотрит, словно он понял или догадался, о чем я только что говорила, – перебила Лорри его рассуждения.
– Деттер говорит, что возможно у него есть амулет, позволяющий прочувствовать чужие эмоции. Это, конечно, не то же самое, что переводчик, но некоторые мысли, он уловить вполне способен.
– А как от него защититься?
– Деттер говорит, что надо контролировать свои эмоции, но если забыть об этом хоть на минуту, то тот, у кого амулет, может легко тебя прочувствовать.
– Вот же гадство! – выругалась Лорри. – А как узнать, есть у Шертеса такой амулет или нет?
– Никак – коротко ответил Эг. Лорри зло посмотрела на вампира, внимательно оглядывая его в поисках новых украшений, которые могли бы быть тем самым амулетом. Ничего нового она не обнаружила, но то что Шертес не поинтересовался с какой такой стати она так внимательно его разглядывает – уже было подозрительно.
– Слушай, Эг, – неожиданно обратилась она к мужчине. – А что ты можешь сказать, с точки зрения науки, на потерю памяти Шертесом? Может, есть какой-нибудь способ попробовать ее вернуть?
– А как это вообще случилось?
– Ну, – Лорри наморщила лоб, пытаясь сообразить, как рассказать всю историю покороче и попонятнее:– Шертесу вводили яд, не знаю для какой цели, потом Марисса нашла мага, и тот создал похожее зелье и им напоили Шертеса. Он помнит все до момента первого введения яда, и не помнит ничего, что было потом. А в эти самые "потом", как раз и входит вся история нашего знакомства и нашей свадьбы, – с тоской закончила она.
– Может Шертес специально не хочет вспоминать момент свадьбы? – вполне искренне предположил Эг. – Ну, так бывает у мужчин избегающих женитьбы и той ответственности, что на них ложиться в связи с этим событием.
– Ты что дурак? – возмутилась Лорри. – Мы с Шертесом были счастливы!
– Я говорю о подсознании, – вкрадчиво объяснил Эг. – Это, знаешь такая сложная штука. Вроде бы все хорошо…
– Если ты сейчас не заткнешься… – ласково пообещала Лорри.
– Хорошо, хорошо, – замахал руками Эг. – Предположим, что Шертес и вправду хочет вернуть память, – Лорри хотела возмутиться на слово "предположим", но не стала этого делать, поскольку ей важнее было услышать ответ. – Представим память Шертеса в виде прямой, – Эг прочертил на листе бумаги длинную линию. – На каком-то участке на него воздействовали ядом, – и он поставил жирную точку, символизирующую тот день, когда лори перебросило в этот мир. – Потом прошло какое-то время и новое воздействие этого яда, снова перебросило его назад, – и Эг стрелкой обозначил возврат к тому страшному дню. – Хм – хмыкнул Эг и задумался на некоторое время. – Судя по всему, вот эта часть воспоминаний находится в некоем коконе. Мне, кажется, нужна встряска, чтобы кокон лопнул и воспоминания вернулись.
– Снова попробовать тот яд? – встрепенулась Лорри.
– Нет, только не яд! Нужно что-то другое.
– А что если его шандарахнуть током? Причем не двести двадцать вольт, а, например, триста восемьдесят? – тут же предложила она.
– Триста восемьдесят? Ты что? Его мозги спекутся!
– А вдруг не спекутся?
– О чем вы говорите? – перебил их Шертес. Лорри и Эг одновременно посмотрели на вампира, и, тому не понравился ни взгляд Эга, светившийся интересом ученого, задумавшего интересный эксперимент, ни взгляд Лорри, в котором горела решительность.
– О чем, о чем, конечно, о плесени, о чем же еще? – ядовито ответила она.
– Лорри врет, – встряла в разговор, неизвестно откуда, появившаяся Марисса.
– Я знаю, что врет, – спокойно сказал Шертес.
– У них точно есть амулеты! Читать чужие эмоции, по меньшей мере некрасиво! – возмутилась Лорри.
– Разве? – удивился вампир. – Вы, например, не считаете некрасивым, общаться между собой на языке, которого мы не понимаем, разве не так? – Лорри прикусила язык, поскольку Шертес был прав. – Так о чем вы так увлеченно спорили? – снова спросил вампир.
– Э-э-э, – протянула Лорри, обдумывая свой ответ. – Мы с Эгом (поскольку он ученый), – торопливо добавила она, – обсуждали возможность возвращения вашей памяти с использованием средств, к которым прибегали психиатры на Земле, где мы жили. Правда, надо добавить, что эти методы использовались на заре развития науки психологии, когда только-только открыли такое явление, как электрический ток и научились создавать его достаточно большой мощности. Его пытались использовать, как раз, в случаях потери памяти… Ну вот, мы это и обговаривали. Хотя чего тут спорить. Даже если я пожертвую все батарейки, что у меня есть, а Эг придумает, как их аккумулировать, мы не сможем создать ток необходимой силы…
– со вздохом сожаления добавила она. – А жаль… – еще горестнее вздохнула она. Эти ее вздохи очень не понравились Шертесу, и он спросил с подозрением у Эга:
– И что это за процедура? Она опасна?
– Врачей, использующих этот метод, позже называли изуверами, – с готовностью ответил Эг, – поскольку это очень мучительно.
– Ясно… – коротко ответил Шертес и так по-доброму – по-доброму посмотрел на Лорри, а она зябко поежилась от этого взгляда.
Глава 8
…Все это Лорри вспоминала, лежа рядом с Шертесом на кровати, с тоской прижимаясь к его лицу… к почти мертвому, бесчувственному лицу. Самое страшное заключалось в том, что это она была виновата в том, что Шертес умирает. Это ее отравленная кровь забирает его жизнь капля за каплей. Но она тогда не могла поступить по-другому, так что оставалось только ждать и надеется, что он сможет, он выдержит, он выживет.
Лорри снова и снова вспоминало все, что случилось. Вспоминала каждую деталь, каждую подробность. Все началось, именно на том проклятом болоте, вернее, все случилось из-за того, что это проклятое болото так их сильно задержало в пути.
" Смотрите! – радостно заорал Эг, указывая на болото, и, тем самым, прерывая пикировку Лорри и Шертеса. – Смотрите, подействовало. – Действительно, на том месте, куда Эг вылил остатки от своих неудачных опытов, бирюзовая окраска сменилась на бурую, потом на черную, и эта черная субстанция, высохнув на солнце, превратилась в твердую корку, по которой можно было идти без боязни. Жаль, но всех запасов Лорри хватило только на то, чтобы проложить неширокую дорогу (Эг пообещал сам себе, что когда все закончиться, он не успокоиться, пока не уничтожит всю эту дрянь и, главное, выяснит, откуда она взялась). Они перебрались через болото. "Они" – это Шертес, Марисса и Деттер, поскольку Лорри снова была отправлена в дом вампира, чтобы не задерживать движение. Целых две недели она провела в одиночестве, ожидая известий от Шертеса. И вот, наконец, в один из дней он снова появился в доме, чтобы сообщить ей, что башню они нашли и что ей, как истинной хозяйке предоставляется право, первой перешагнуть через ее порог.
Они мгновенно оказались рядом с башней. Лорри с интересом огляделась по сторонам, совершенно не узнавая этого места. За десятки лет деревья окружили дом плотной стеной, совершенно скрыв башню за высокими кронами. Можно было пройти в сотне метров и не заметить ее. Но башня осталась прежней. Те же серые грубые камни, те же мрачные окна-бойницы. Лорри поежилась. Заходить внутрь было страшно.
– Лорри. – тронул ее за плечо Эг. – Хочу предупредить, там внутри находятся несколько мертвых тел. Когда мы появились в пентаграмме, ее окружало восемь магов и Деттеру пришлось их убить. Тела мы оставили на месте. У нас не было ни сил, ни времени, чтобы закопать их.
– Там лежат восемь мертвых людей? – с ужасом переспросила Лорри, представив полуразложившиеся останки с торчащими костями.
– Да, прости, – тихо ответил Эг.
– Шертес, – жалобно обратилась Лорри к вампиру. – Я боюсь заходить. Я не могу. Пожалуйста, давай зайдем вместе, или может… ты зайдешь один?
Лорри даже не представляла, что эта ее просьба спасет всех, поскольку тишина в башне ни у кого не вызвала даже малейшего подозрения о том, что она вызвана… пологом тишины, словно куполом удерживающим даже малейшие звуки. Вампир снисходительно улыбнулся и шагнул за порог. Послышался звук падающего тела. Шертес сначала просто выругался, а потом закричал таким страшным ужасным голосом: "Альзер! Что ты делаешь?", – Лорри, Марисса и Эг, не сговариваясь, бросились внутрь башни, и упали, одновременно, споткнувшись об изломанное, израненное тело мага, лежащее у порога.
– Альзер? – испуганно склонилась над архимагом Лорри. – Что с вами? Вы ранены?
– Глупее вопрос невозможно было и придумать, учитывая кровь, сочившуюся из глубоких ран, и ожоги покрывающие лицо и тело мага. Будь у нее хоть немного времени, она и сама бы поняла абсурдность своего вопроса, но раздумывать ей не дал испуганный крик Деттера:
– Альзер пытается захватить тело Шертеса! – Лорри оттолкнула тело мага и бросилась к вампиру. С ним происходило что-то страшное. Его тело изгибалась, принимая самые немыслимые формы, казалось, тело действует само по себе и им никто не управляет. Руки и ноги хаотично дергались, спина выгибалась дугой, потом тело сжималось в комок и снова расправлялось, словно пружина.
– Шертес! – истерично закричала она и бросилась к мужчине. С этой секунды она не видела и не слышала ничего. Не слышала, как Деттер прошептал помертвевшими губами: "Страг", не видела, как Марисса от этих слов окаменела от ужаса. Лорри не видела ничего. Только любимый мужчина, самый дорогой, единственный во всей Вселенной, который в эту минуту изо всех сил боролся за свою жизнь. Лорри хватала его за руки, прижимала к груди его голову, о чем-то просила и умоляла, но она была лишь зрителем, не имеющим сил как-то повлиять на исход этого боя. Шертес то затихал, то извивался с новой силой. Как ей хотелось помочь ему, защитить, уберечь, но она могла только смотреть. Лорри казалось, что это агония, казалось, что он умирает. И тогда страшная апатия и безразличие ко всему на свете, охватила на нее, заставив безучастно наблюдать за мечущимся Шертесом. Мысли вяло ворочались в голове: "Хоть бы Шертес остался жив… А если это будет не Шертес, а Альзер? – от этой мысли пальцы Лорри крепко сжали кинжал и такая ненависть к магу зажглась в ее глазах, что можно было не сомневаться: она без раздумий убьет этого негодяя. – Хоть бы Шертес убил эту тварь… Шертес, – мысленно взмолилась она, – убей его, пожалуйста, убей! Не оставляй меня, я не хочу жить без тебя. Если ты будешь со мной, то клянусь все мои мысли, все мои силы, все мое сердце, вся моя кровь… – Лорри запнулась. – Кровь… – вслух произнесла она и ясно поняла, что ей сейчас надо сделать. Она закрыла глаза и мысленно пожелала, чтобы ее кровь стала ядовитой кислотой, способной убить Шертеса. Лорри представила, как вместо крови в ее венах пузыриться буро-серая жидкость, способная убить кого угодно. – Шертес, – жарко зашептала она в ухо мужчине. – Я ненавижу Альзера, я хочу уничтожить его. Моя кровь для тебя и для него яд, поэтому ты должен укусить меня! – Лорри прижала рот Шертеса к своей шее и крепко зажмурилась, но не потому что боялась боли, а потому что не хотела расплескать даже частичку той ненависти, что испытывала к Альзеру. И Шертес ее понял. Он впился в ее шею и сделал несколько глубоких глотков, а потом без сил откинулся навзничь, и тут началось самое страшное. У Шертеса пошла изо рта пена, теперь он без остановки бился в конвульсиях. – Шертес! – в ужасе кричала Лорри. – Прости меня! Я сейчас все исправлю. – Она замерла на несколько мгновений попытавшись вспомнить самые сильные чувства, которые испытывала к вампиру: нежность, желание близости, любовь. Сначала у нее ничего не получалось. Сердце билось, как сумасшедшее, не давая успокоиться. Ненависть к Альзеру продолжала душить ее, вызывая желание бить и кромсать ненавистного врага. А Шертес вдруг затих. Он лежал на полу белый и недвижный, казалось, даже не дышал. – Шертес! – в который раз закричала Лорри. – Очнись, пожалуйста, очнись. Я сейчас помогу тебе! – Но Шертес не слышал, и Лорри напрасно гладила его по волосам, напрасно прижимала к себе его голову, напрасно кричала и молила.
Она очнулась от грубой пощечины. Вздрогнув, непонимающе огляделась. Рядом стояла Марисса, бледная, едва держащаяся на ногах.
– Что с Шертесом? – тихо спросила она, и мягко рухнула на пол рядом с ними.
– Я заставила Шертеса выпить отравленную кровь. Думала, когда Альзер поймет, что тело Шертеса умирает, он оставит его в покое. Потом я думала, что Шертес снова выпьет снова, и это будет противоядием, и он выживет. Но он не приходит в себя, и я не знаю, как влить ему мою кровь, – полным отчаяния голосом, голосом объяснила она. – Я вот подумала… У меня есть такая трубка, я могу ему влить свою кровь сразу в вену. Но…
– нельзя, – коротко и устало оборвала ее Марисса. – Он сразу умрет.
– Что же делать? – заплакала Лорри. – Что же делать? – и она снова прижала голову Шертеса к себе. Лорри почти не заметила, как оказалась в доме вампира. Почти не понимала, что происходило вокруг нее. Страшное горе затопило ее сознание, мир для нее перестал существовать.
– Лорри, – тронула ее за плечо Марисса. – Есть один единственный способ заставить тело Шертеса принять твою кровь и, при этом, не умереть. Но надо как-то заставить Шертеса сказать одно-единственное слово…
– Какое слово? – удивилась Лорри.
– Он должен сказать "согласен".
– "Согласен"? – непонимающе переспросила Лорри. – А на что, он должен быть согласен.
– Лорри! – взбесилась Марисса. – Ты что ничего не понимаешь? Посмотри вокруг! – Лорри, словно проснувшись, посмотрела на пол и увидела вычерченную рядом с кроватью пентаграмму.
– Ты хочешь провести какой-то ритуал? – удивлено спросила она.
– Лорри, – едва сдерживаясь, сквозь зубы процедила Марисса, – сейчас в моих глазах тебя оправдывает только непереносимое горе, иначе я считала бы тебя самой тупой человечкой на свете и еще раз задумалась бы проводить этот ритуал или нет! – слова Мариссы, а главное ее тон, отрезвили Лорри, заставив взять себя в руки. Она еще раз посмотрела на рисунок, на Мариссу, сопоставила ее слова, и, наконец, догадка озарила ее.
– Ты хочешь провести брачный ритуал и соединить нас, – вампирка кивнула, не посчитав нужным, объяснять и так очевидное. – Ты считаешь, что это единственный способ влить мою кровь? – Марисса снова кивнула. – Ты считаешь, что только во время этого обряда моя кровь не убьет Шертеса, а… Спасибо! – выдохнула Лорри, не окончив свою мысль.
– Рано говорить "спасибо", – проворчала Марисса. – Надо еще заставить Шертеса дать согласие в нужный момент. Как хочешь, приводи его в чувство, но когда я спрошу: согласен он или нет, Шертес должен ответить "согласен", или хотя бы "да", – и она зажгла свечи, и что-то заговорила на неизвестном Лорри языке, то и дело, поглядывая в книгу, лежащую рядом с нею.
– Шертес, – ласково позвала Лорри, – очнись. Если ты меня слышишь, пожалуйста, постарайся, хоть ненадолго, прийти в себя. Шертес, если ты этого не сделаешь, мы не сможем тебя спасти, пожалуйста! – тихонько умоляла она, шепча ему в ухо.
– Надо переложить Шертеса в центр рисунка, – деловито приказала Марисса, и они вдвоем уложили мужчину на полу. – Уже скоро, – предупредила вампирка, – и Лорри, чуть не застонала от бессилия. "Что же делать, что же делать? – мучительно думала она. – Облить его холодной водой? Уколоть иголкой? Нашатырный спирт! Как же я раньше не подумала?", – Лорри достала пузырек, намочила ватку и поднесла к лицу Шертеса.
– Лорри, – торжественно спросила Марисса, – согласна ли ты стать женой лорда Шертеса? До конца жизни любить и почитать его? Быть рядом с ним и в горе и в радости, быть опорой и поддержкой, соединяя с ним и открывая ему все свои мысли и чувства?
– Согласна! – торопливо ответила Лорри и стала тереть Шертесу виски, в надежде, что он очнется.
– Лорд Шертес, – намерено растягивая слова, сказала Марисса, – согласны ли вы взять в жены…
– Шертес, скажи "да", Шертес, скажи "да", – молила вампира Лорри, но он не слышал. – Шертес! – уже с угрозой закричала она. – Немедленно скажи "да", или я не знаю, что с тобой сделаю! Шертес! – Лорри встала возле него на колени и сдавила ему виски. – Шертес, ты согласен на мне жениться? Шертес! Если ты сейчас же не ответишь "да", я самолично придушу тебя! – уже со злостью пригрозила она. – Шертес, ты согласен? – и она с такой силой стала его трясти, что бессильно болтающаяся голова Шертеса, вполне ощутимо, несколько раз стукнулась об пол. – Шертес! – кричала Лорри: – В последний раз спрашиваю: ты согласен жениться на мне? – и вдруг Шертес открыл глаза и вполне явственно ответил: "Да, согласен", и снова потерял сознание. – Марисса! – в панике закричала Лорри, – Что теперь делать?
– Режь руку себе и ему и соедини края ран, – быстро ответила вампирка и протянула Лорри ритуальный нож. Не раздумывая ни секунды, Лорри полоснула свою ладонь, потом ладонь Шертеса и соединила руки.
