Текст книги "В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Раиса Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

Еще он устроил в замке множество тайников, как делал и его отец. В них Шертес хранил амулеты, кристаллы, деньги, драгоценные камни, оценив из своего собственного опыта, насколько это может быть необходимым.

Страг, разумеется. вскоре узнал и о том, что Шертес жив, и о том, что он строит себе новый замок, но где этот замок расположен, ему выяснить не удавалось очень долго. Шертес тем временем успел собрать под свое крыло небольшую армию, отыскивая уцелевших вампиров по всему миру, и забирая их в замок под свое покровительство. Он становился сильным и могучим правителем, его защиты и помощи искали очень многие, вот тогда-то он и познакомился с Мариссой.

Он не забывал и о Залии. Но боясь навлечь на нее беду, сам он никогда не приходил к ней, действуя через подставных лиц. Память понемногу стала к ней возвращаться, она все чаще и чаще упоминала его имя. Как же ему было приятно увидеть вновь ее осмысленные глаза, когда он, наконец, решился навестить ее. Как она робко и нежно гладила его по плечам, всматривалась в его лицо, называя, при этом… Дариосом. Но Шертес не обижался, он был рад, что его отца помнят.

Марисса неиствовала. Ему приходилось постоянно быть начеку, избегая очередного покушения. Но все оказалось напрасно. Однажды после ужина Шертес лег спать в своей постели, а проснулся уже в камере собственного замка, прикованным к стене.

Его накрыла волна холодного ужаса, но он успокоил себя: "Я сплю. Это мне все только снится", но кошмар не желал прекращаться, он только начинался.

Не передать все то количество, боли, унижений и издевательств, что обрушил на него Страг. Никакая психика этого выдержать бы не смогла. Но Шертес был высшим вампиром, он мог загонять свое сознание в такие глубины, что перед Страгом лежало только бесчувственное тело, не ощущающее ничего. Как же Страг бесился, с какой яростью и страстью искал способы помешать Шертесу так поступать. Страг хотел видеть его глаза, наполненные немыслимой болью и наслаждаться этим.

В себя Шертес приходил только в камере, возвращая свое сознание. Так было необходимо, иначе сознание или разум могли навсегда покинуть его, превратив в безумную, агрессивную тварь, Шертес этого не хотел. Он искал способы умереть, но Страг не оставил ему ни одного шанса.

В его камеру приводили людей, на его глазах, им резали вены, и тогда запах крови и дикого голода, начинал сводить его с ума. Ему мазали губы кровью, предлагая напиться, вот только он не мог этого сделать, как бы ему не хотелось, Страг вырывал ему клыки, едва они только начинали расти.

Кормили его насильно, какой-то жидкой мерзкой смесью, заливая ее ему в желудок, почему-то Страгу он нужен был живым, Шертес потом догадался для чего, когда его уложили в центр пиктограммы.

Его жизненные силы нужны были Страгу, чтобы провести ритуал вызова кого-то. Шертес знал, что из пентограммы он уже не выйдет, умрет внутри нее, отдав жизнь. Но он выжил.

"Не расслабляйся, – ублюдочно улыбнувшись, шепнул ему Страг, – скоро ты снова понадобишься, через три дня мы все снова повторим!", – но Шертес никак не отреагировал на его слова, он был в беспамятстве.

Ту боль, что он перенес в пентограмме, не под силу выдержать никому, даже высшему вампиру. То, что он высший вампир давало ему преимущество в силе выдержки, но в тоже время, в отличии от слабых людей, которые умирали во время пыток, подобной роскоши у него не было, и ему только и осталось, в который раз, отправить свое сознание в самые дальние закутки души, такие дальние и глубокие, что существовала вероятность его безвозвратной потери. Высший вампир, сошедший с ума, сознание которого погрузилось в кромешную тьму, это страшно. Когда-то Шертесу описывали, что при этом происходит. Разум, не желая, находится во тьме, сам создает себе иллюзорный свет. Обманные яркие огоньки, за которыми лишившийся разума будет гоняться до конца дней.

И вот, в темноте блеснул огонь. Это не было пламя факела, свечи или фонаря. Такого луча света он нее видел никогда. С некоторым интересом Шертес наблюдал, как свет мечется в темноте. Он-то думал, что при потере разума огоньки будут напоминать светлячков, вот только поймать их будет невозможно, но луч света… И тут этот луч ударил ему по глазам, на несколько мгновений ослепив его, и приятный девичий голос требовательно произнес: «Вы слышите меня? Вы понимаете, о чем я говорю?»

"Нет, это не безумие, – подумал Шертес, – это сон! Такой какой ему снился множество раз, – и он рванулся к девушке. От неожиданности и испуга она отпрянула назад, шлепнувшись на камни пола, а он повис на цепях, которые удерживали его, мешая дотянуться до девушки. – Какой странный сон, – продолжал размышлять вампир, – обычно во сне мне всегда удается дотянуться до горла жертвы и впиться в него клыками, почему сейчас все не так?"

Девушка поднялась с пола и опасливо отошла в угол, немного постояв, она снова приблизилась к нему.

– Я поминаю, вас жестоко пытали, но может в вас осталась еще хоть капля здравого смысла? – жалобно спросила она. Ее слова настолько поразили Шертеса, что с трудом выдавливая звуки из пересохшего горла, он смог прошептать:

– Что тебе от меня надо?

– Вы могли бы убить охранника, находясь в том состоянии, в каком находитесь сейчас?

Если бы Шертес смог, он бы расхохотался во все горло: да у него нет клыков и когтей, но если бы его освободили от наручников, он смог бы поотрывать головы десяти охранникам! Ярость и ненависть, что бурлила в нем, придала бы ему сил. Но что толку мечтать о несбыточном, и все же, он утвердительно ответил на ее вопрос, в который раз удивляясь своему странному сну. Девушка не унималась:

– Что вам нужно для восстановления сил?

Вопрос был совершенно глупый, глупее не придумать: что-нужно-вампиру-для-восстановления-сил? Девушка упрямо ждала ответа. Что ж он ответит:

– Кровь! Свежая, живая, чистая кровь, – он даже облизнулся, представив это лакомство на своих губах. А вот девушку от его мимики передернуло, но ему было все равно. Присев рядом с ним, девушка достала какой-то острый предмет и явно хотела проколоть им себе руку. Вот только кровь девушки для Шертеса была отравой. – Твоя кровь мне не нужна, – с отвращением сказал вампир, – в тебе течет кровь шагарр, мне нужна только ее кровь, – кивком головы указал Шертес на вторую женщину, что сидела в углу вместе с детьми. Девушка растерялась, но потом решительно подошла к своей подруге.

– Я не могу! – в отчаянии прошептала девушка, снова присев около него. – Я не могу расковырять ей руку, чтобы набрать крови! Может, вы ее загипнотизируете, чтобы ей не было больно, и чтобы она не боялась, а? – девушка умоляюще смотрела ему в глаза. Шертес все больше и больше сомневался, что это был сон, но и на реальность тоже было не очень-то похоже. Значит, все-таки безумие. Раздумывая об этом, он приказал второй женщине, которую звали Фанной ничего не бояться и делать то, что ей прикажут, а потом в какой-то прострации наблюдал, как девушка, неизвестно откуда появившимся ножом, режет руку подруги и подставляет под рану банку. Запах крови, ударил ему в ноздри, и этот запах был реальным!

И тогда он догадался. Это Страг придумал для него такую новую пытку. Ведь без клыков он не сможет всосать эту кровь! Шертес хрипло засмеялся. Девушка удивилась его реакции.

– Вы не хотите пить кровь? – поразилась она. Он широко открыл рот, продемонстрировав ей отсутствие зубов. – А, что просто проглотить вы ее не сможете? – недоумевала она. Теперь удивился Шертес, что-то с этой девушкой было явно не так, она постоянно сбивала его с толку, и ее дальнейшие слова это еще раз подтвердили. – А ну, откройте рот, – приказала она, и внимательно стала осматривать его десна, направив луч света прямо ему в рот. – Если разрезать десну, – деловито сказала она, то я шприцом смогла бы попытаться закачать эту кровь в основание зуба.

Шертес… Шертес опешил, остолбенел, удивился, поразился – любое из этих слов и в малой степени не отражало его чувств, поскольку подобное ему и в голову никогда не приходило. Он только мог согласно кивнуть, и тогда маленькая, совсем крошечная надежда на то, что она не издевается над ним, что она действительно даст ему напиться крови, зародилась в его сердце. Он боялся в это поверить, потому что тогда разочарование будет настолько ужасным, что он сможет потерять контроль над собой, начнет унижаться и умолять хотя бы о глотке крови. Шертес боялся, что так может случиться, поскольку, чувство собственного достоинства – это единственное, что ему еще удавалось сохранять в своем плену, еще ни разу он подобным образом не унижался перед Страгом, доводя того своим упрямством до белого каления.

Стараясь сдержаться, стараясь не дать надежде и голоду захлестнуть его с головой, он наблюдал как она набирает кровь каким-то странным полым стержнем, как подходит к нему с ножом, чтобы разрезать десну. Боли он вообще не почувствовал, запах крови туманил разум не хуже наркотика. И только когда он втянул первые капли крови, сделал первые глоток, ощутив жар и тепло от полученной живой энергии, он поверил, что это все происходит в действительности. Один глоток, второй… шесть восхитительных глотков жизни! Он привалился к стене, наслаждаясь этими секундами, а девушка в это время стала обследовать его кандалы.

Она яростно дергала за цепи, пытаясь выдернуть крючья из стены. Ему стало смешно, сколько раз в безумной ярости он делал тоже самое, и если ему это не удалось, то что она сможет сделать своими слабыми силами?

Тогда она стала что-то делать с его кистями рук, пытаясь вытащить их из браслетов. И вдруг Шертесу пришла в голову мысль, если он попросит ее отрезать ему мизинцы вместе с частью кисти, то тогда он сможет освободиться. Только Шертес хотел ей это сказать, как его левая рука выскользнула из наручников. Он неверяще смотрел на свои пальцы, сгибая и разгибая их, пока смысл происшедшего доходил до него.

Шертес выхватил у девушки из рук приспособления, которыми она пользовалась и уже сам начал освобождать свою правую руку. Все получилось довольно быстро, небольшая заминка вышла со стопами, но потом удалось снять кандалы и с них. Шертес с наслаждением потянулся, чувство эйфории и от исчезнувшего жжения, и от выпитой крови наполнило его, в этот момент он был готов свернуть горы! Тут он услышал как женщины, вернее, девушка обсуждают план побега, в котором главным условием было заманить охранника внутрь камеры. Шертес прислушался к ее словам как раз в тот момент, когда она сетовала, что у нее нет ничего, что могло бы в ней привлечь стражника. Шертес, в первый раз, внимательно оглядел девушку и полностью с ней согласился. Худая и щуплая, плоская, словно доска, выглядевшая лет на шестнадцать, хотя судя по ее поступкам ей было намного больше. Недокормленная и неухоженная с обломанными ногтями на мозолистых руках с обветренной и сухой кожей на лице. Волосы – главное украшение женщины, туго стянуты на затылке, ничуть ее не украшая. Лицо… лицо было приятным, хотя далеко не красавица. Глаза светло-карие. Шертес не любил женщин со светлыми глазами, ему нравились темноглазые, нравилось, когда глаза светятся страстью и огнем, хотя какая разница? Он же не жениться на ней собирается. Шертес даже в этот момент усмехнулся своим мыслям. Девушку звали Лори, но Шертес заметил еще одну странность. Когда к ней обращались по имени, она словно замирала на мгновение, будто бы осознавая, что обращаются именно к ней, и только после этого отзывалась. Но Шертесу было не до этих странностей.

Глава 7

Все прошло, как по маслу. Охранник соблазнился на прелести Фанны, доверчиво зайдя в камеру, повернувшись спиной к Шертесу. А тот за одно мгновение обездвижил его, нажав на особые точки на горле, Лори протянула прозрачную емкость очень легкую и вместительную, и кровь из артерии стражника, через трубку, стала ее заполнять.

Лори все больше и больше удивляла Шертеса, например, когда она предложила ему выбрать оружие. Шертес думал сначала, что небольшой нож, которым она ему надрезала десну – это все что у нее было, и вот когда она протянула столько ножей, что едва удерживала в двух руках, он обомлел по-настоящему. Ножи были настолько странные и необычные, что он сначала с осторожностью прикасался к ним, решив, что они сделаны из серебра. Шертес выбрал себе два, спрятав их в свой портальный карман, заранее зная, что не вернет их Лори. Если побег провалится, он хотел иметь возможность защищаться, ну, или быстро умереть, если совсем не повезет.

Напялив на себя вещи охранника и прикрыв голову шляпой, Шертес вышел из камеры и медленно двинулся по коридору в сторону сторожевого поста. Он напрасно переживал. Три охранника играли в карты, не обратив на него особого внимания. Ему хватило минуты, чтобы обездвижить всех троих, а потом он вернулся за женщинами. Зачем он потащил их с собой, вместо того, чтобы убить в камере? Этот вопрос он задавал себе несколько раз.

Ответов было несколько: во-первых, Страг мог поднять их даже мертвыми и допросить. Многого ему женщины не сказали бы, разве только то, что у него теперь есть оружие. Казалось бы мелочь, но эта мелочь заставила бы Страга сразу воздействовать на него магией, в то время, как обычно, он любил "поиграть" с ним. Пару раз Страг намеренно освобождал Шертеса, а потом пускал по его следу свору псов, которых вывел с помощью магии, и эти псы преследовали безоружного Шертеса, а потом рвали на куски, под ласковым взглядом хозяина. Были бы у него тогда ножи, такого удовольствия он Страгу бы не доставил.

Во-вторых, свою роль сыграла емкость с кровью, которую нацедили с охранника убитого в камере. Лори так быстро и ловко спрятала ее в свой пространственный карман, недвусмысленно дав ему понять, что хочет иметь, хоть некую иллюзорную гарантию их безопасности. Шертес не обиделся, не рассердился, а наоборот, одобрительно хмыкнул, здравомыслие девушки ему начинало нравиться.

В-третьих, он был благодарен ей за спасение, и эта благодарность пока перевешивала все проблемы какие он заполучил, обзаведясь таким отрядом.

У Шертеса было единственное место, где он мог находится в относительной безопасности – это был Акрополь, там хоронили людей, которые много значили или много сделали для Шертеса, и которые желали быть там похоронены. Вот туда-то он и повел свой небольшой отряд.

По дороге он мучительно выискивал возможности, как помочь им выжить под землей в течении нескольких недель. Ничего не выходило. Столько времени продержаться без воды и еды они просто не смогут. Что ж, когда голод и жажда станут нестерпимыми, он поможет им умереть. Они просто уснут в один миг и не проснутся. Шертес заранее подготовил себя к такому исходу событий, но Лори снова удивила его.

Сначала она протянула ему штаны и рубашку. Хоть нагота не очень-то смущала Шертеса, и все-таки, надев одежду, он почувствовал себя намного комфортнее. Шли быстро, Шертес часто нес детей на руках, чтобы быстрее добраться до рва с нечистотами. Только перебравшись через него, он смог бы немного успокоится. Нырять в жидкую, вонючую грязь было настолько отвратительно, что никакими словами передать невозможно. Но Шертес был мужчиной и знал, что так нужно, что другого выхода нет, поэтому спокойно делал то, что необходимо, усилием воли поборов и брезгливость, и отвращение. Из-за женщин и детей ему пришлось несколько раз опускаться в зловонную жижу, но ему даже в голову не пришло пытаться избежать этого. Когда он присоединился к ним, Лори протянула ему чистую тряпку, чтобы он хотя бы смог вытереться досуха, потом она сложила все грязные вещи в мешки и спрятала их. Это было правильно, нельзя было оставлять следов.

Он привел их в единственное место, где ручей с чистой питьевой водой вытекал из-под стены. Воды было мало, он первый напился из ручья, умыл лицо и лег спать. Он чувствовал, что на поверхности наступил день, и отдых был ему необходим, чтобы набраться сил.

Проснулся Шертес от приятного запаха, что окружал его. А проснувшись, увидел, что его ждет ведро горячей воды и большая кадушка, в которой ему предложили искупаться. Это было наслаждение. Пахучая душистая пена, горячая вода – этого он не видел несколько лет, а после купания Лори протянула ему чистые вещи. Вещи были мужскими, он это сразу понял, и очень этому удивился и обрадовался, хотя в тот момент он согласился бы надеть и женскую сорочку. Это было странно. Молодая девушка, ничуть не смущаясь, объясняла ему, как правильно надевать нижнее белье, показывая как определять где зад, где перед на коротких мужских подштанниках. Так не должно было быть! Она должна была смущаться и краснеть, должна была стеснительно отворачиваться, чтобы не видеть его голое тело! Ничуть не бывало, Лори вела себя… странно, другого слова, характеризующего ее поведение, он просто не мог и подобрать.

Мужской костюм, что она ему предложила, был необычен, и только в этот момент Шертес догадался, что она прибыла из другого мира. Он еще раз внимательно посмотрел на нее, стараясь выявить на ее лице черты, подтверждающие его мысль. Обычное лицо, в ней чувствовалась кровь шагарр, только и всего. Говорила правильно без акцента, хотя… да, странность была. Судя по ее внешности, по ее натруженным рукам, она не могла быть аристократкой, но вот манера поведения, слова и обороты речи, говорили об обратном. Чувствовалось, что она культурна и образована.

В какой-то момент Лори сняла шапочку, что была у нее на голове, и Шертес окаменел. У нее были острижены волосы. Волосы! Главное сокровище каждой женщины, главный предмет ее гордости. Остриженной женщина должна была бы чувствовать себя очень несчастной, а Лори вела себя так, словно всю жизнь ходила с короткими волосами. Шертес понимал, что в тех условиях, в которых они оказались, она поступила правильно. Вот это-то и сбивало его с толку. Ну не может быть у шестнадцатилетней девушки столько разумной рассудительности. Не может! С Лори что-то было не так.

Когда он сказал ей, что без еды и воды им придется просидеть под землей несколько недель, Лори, конечно, испугалась, но совсем не так сильно, как ожидал Шертес. Она что-то быстро подсчитывала в уме, что-то прикидывала. Ему было жаль и ее, и детей, выжить они точно не смогут, вот только Лори была с ним категорически не согласна.

Глава 8

То, что началось в одной из ритуальных комнат, куда всех привел Шертес, поразило его до глубины души. Лори еще раз деловито уточнила, сколько у них времени, чтобы подготовиться к длительному проживанию без огня, воды и еды, и быстро начала… он даже не знал, как можно назвать эти широкомасштабные работы. За несколько минут комната превратилась в огромную кухню какой-нибудь таверны. Лори и Фанна, что-то резали, крошили, терли, а на решетке над очагом что-то кипело, жарилось и варилось. А еще Шертес поразился количеству кастрюль, сковородок, чашек, тарелок, а Лори доставала и доставала все новые и новые предметы из своего пространственного кармана. Столько красивой посуды он не видел даже в замке родителей, Лори же обращалась с посудой, словно это были самые обыденные вещи.

Против воли, он изредка поглядывал на девушку. Серьезное, сосредоточенное лицо, тщательное продумывание всех своих действий. То, что приготовление пищи в таких больших объемах для Лори не в новинку, Шертес понял сразу, он даже подумал сперва, что отец Лори был трактирщиком, и там она научилась так правильно планировать и распределять последовательность и очередность приготовления блюд, чтобы не забыть и не пропустить ни одной мелочи. Однако важным было не умение готовить, а умение руководить, и у Лори именно это очень что хорошо получалось. Она спокойно давала Фанне задания, иногда просила помочь и детей, а вскоре и Шертес, сам того не заметив, включился в общий процесс подготовки, выполняя сначала просьбы, а потом и прямые команды Лори.

Потом вспоминая об этом, Шертес ничуть не удивился своей такой лояльности, потому что больше всего в этот момент Лори напоминала Залию, та командовала всеми в замке отца, точно таким же тоном и с точно таким же выражением лица, то есть в полной уверенности в своих правах.

…Залия могла наорать на кого угодно, хоть даже на правую руку отца, его Помощника и Советника, которого боялись все в замке, кроме Залии. За то, что тот сел в грязной одежде на шелковую обивку дивана, он схлопотал от нее мокрой половой тряпкой по спине, в сопровождении громкой тирады, в которой перечислялись все его прегрешения за долгие, долгие годы.

До что там Советник! Шертес один раз видел как его отец, в изрядном подпитии, выглядывал из-за угла, словно мальчишка, дожидаясь когда Залия пройдет по коридору и он сможет юркнуть в свои покои.

…Так вот Лори вела себя точно также, не как юная пусть и серьезная девушка, а как умудренная жизнью, пожилая и властная женщина.

Когда она протянула ему веник с совочком, приказав замести и вынести мусор… В общем то, что она осталась с головой, было настоящим чудом. После такого оскорбления, Шертес гордо удалился в другую комнату, решив предоставить женщин самим себе, и пусть хоть умрут, он больше пальцем для них не шевельнет.

Но как оказалось, отделаться от Лори было не так-то просто. Через некоторое время она подошла к нему и спросила, какие ящики можно взять, чтобы сделать из них лежанку для постели. Об этих ящиках она спрашивала с гордым независимым видом, вот только по-старушечьи поджатые ехидные губки говорили: "Унижаться и просить помочь нам приготовить эти ящики, я не собираюсь, но если ты настоящий мужчина, то должен немедленно сам это сделать!". Увидев этот ее взгляд Шертес, плотоядно мысленно ухмыльнулся и небрежно кивнул на один из гробов, предложив ей забрать именно его. В этом ящике был похоронен стряпчий его отца, хитрый, пронырливый и ушлый старикашка. Лори и стряпчему просто жизненно необходимо было познакомиться. Поэтому когда она, все с тем же гордым видом притащила кучу инструментов, чтобы отломать крышку гроба, Шертес с комфортом расположился в своем углу, ожидая интереснейшего зрелища, и он не был разочарован.

Для начала она стала открывать крышку гроба со стороны петель. Самих петель видно не было, поэтому ошибиться мог кто угодно. Напрасно промучившись какое-то время, и озверев от своей неудачи, Лори решилась пробиться внутрь гроба через поверхность крышки. Первый же удар топором, чуть не сделал ее калекой, поскольку топор, отскочивший от твердой древесины, едва не угодил ей обухом в лоб, ее счастье, что она вовремя отшатнулась. Лори в раздражении походила вокруг гроба, и с новыми силами набросилась на борьбу с ним.

В ее руках появились какие-то невиданные Шертесом инструменты, которыми она с упоением сражалась с деревянным лакированным коробом. Куски щепы летели во все стороны, Шертес даже одобрительно поцокал языком, признавая ее достижения. Но крышка как была, так и оставалась закрытой.

Тогда Лори внимательно стала исследовать щель, и, наконец, поняла с какой стороны нужно открывать ящик. Она в бешенстве расковыряла удерживающую крышку защелку, и, навалившись, с трудом откинула крышку, по инерции потянувшись вслед за ней. Поцелуй ехидных зануд прошел в полном упоении обеих сторон. Шертес знал, что сейчас будет, поэтому он заблаговременно, предусмотрительно прикрыл уши руками. И точно дикий, звенящий, непрекращающийся визг, согрел теплом его сердце.

Поорав с полминуты, Лори гордо удалилась, бросив не только весь инструмент, но и весь мусор. Жаль, у него не было веника с совочком, а то бы он предложил ей привести все в порядок.

Шертес думал, что не увидит ее очень долго, но он снова ошибся. Через какое-то время Лори снова подошла к нему, еще более поджимая губы, от нанесенной обиды, и попросила его указать место, где они бы могли вырыть яму для туалета. Он с радостью выполнил ее просьбу. Эх, не с кем было поспорить, докопает ли она яму до той глубины, чтобы увидеть, захороненные в этом склепе кости врагов, с которыми периодически приходилось сражаться вампирам. Когда-то давно они решили, что вытаскивать разрубленные трупы слишком обременительно, поэтому поскидывали их в одну из шахт, засыпав двухметровым слоем глины и плотно ее утрамбовав. Зверушки, что тогда напали на них, были весьма необычными, и лицезрение этих уродливых черепов с загнутыми зубами, костяными наростами на голове, обеспечили бы Лори пару бессонных ночей, в чем он ни секунды не сомневался. Но… не везет, так не везет. Никаких криков не последовало, значит, до костей они не добрались.

Пока Лори и Фанна рыли яму, он подготовил им три короба, как она и просила, выполнив также ее просьбу, о вырезанном отверстии. Ему это было сделать не трудно, все равно больше заняться было нечем.

Глава 9

С этого дня Шертес ни на миг не пожалел, что оставил всю эту компанию в живых. С ними было намного интереснее и веселее. Он исподволь наблюдал за ними, иногда присоединяясь, особенно ему нравилось возиться с детьми. Колин и Элли были идеалом детей. Спокойные некапризные, они или тихо сидели в уголочке, играясь со странными игрушками, что дарила им Лори, или, раскрыв рот, слушали ее истории и сказки. Шертес тоже часто их слушал, иногда, правда, поражаясь глупости рассказчицы и доверчивости слушателей, например, когда она рассказывали им о каких-то таинственных микробах. Этого слова он не знал, но догадался, что так называли этих зверей или насекомых в мире, из которого она прибыла. Лори называла эти микробы по именам, рассказывала о каждом из них страшные истории, словно лично знакома была с ними или, по крайней мере, видела их. Шертес катался от смеха, слушая о том, что эти микробы настолько малы, что их целые сотни поместились бы, например, в маленьком муравье. Как можно было такое говорить детям, да еще с таким уверенным видом? Даже он, со своим уникальным зрением не видел ни одного микроба, что же было говорить о людях? И, тем не менее, Лори настолько напугала малышей и Фанну, что они по очереди просили ее заглянуть им в рот, чтобы удостовериться, что никаких микробов они не проглотили. И напрасно Лори убеждала их, что микробов увидеть невозможно, дети все равно представляли их в виде жуков или личинок.

Дни текли за днями. Лори в порыве откровенности рассказала ему, что она прожила долгую (по человеческим меркам), жизнь в другом мире, в другом теле, благополучно состарившись в окружении сына и внука. Это, конечно, многое ему объяснило в ее поведении, но все равно ее упрямство, чрезмерная самоуверенность бесили его постоянно. А еще… а еще он постоянно вспоминал ту провидицу, что отговорила его от брака с Мариссой, постоянно вспоминал и странные мысли бродили в его голове.

…То что он не сошел с ума, находясь в плену у Страга, была во многом заслуга той ясновидящей. В самые страшные, в самые ужасные минуты своего плена, когда последняя надежда покидала его сознание, он с маниакальным упрямством вспоминал ее слова: "Вы еще встретите ту, что вам предназначена, еще встретите и узнаете ее", и вот теперь он изредка посматривал на Лори, пытаясь понять: это она? Ее он должен был встретить? На что и разум, и сердце, в едином порыве, отвечали: "Ни за что! Упаси нас Темная Богиня от такой участи!".

"Допустим, с внешностью еще что-то можно сделать, – мысленно рассуждал иногда Шертес. – Откормить, как следует, подождать пару лет, когда выглядеть станет повзрослее, но что делать с характером!", – после этой мысли, он обычно удрученно вздыхал. Лори раздражала его невыносимо. После каждого указания, что он ей давал, она обычно с минуту подозрительно его разглядывала, обдумывая его слова, и если признавала, что указание правильное, выполняла его, если считала, что нет – игнорировала, просто делая вид, что он ей ничего не говорил. Так не поступала даже сумасшедшая и неуравновешенная Марисса!

Но однажды Лори довела его до такого состояния, что он ее чуть не убил. Это случилось через две недели после их заточения. К этому времени закончился горячий бульон, и Лори страшно переживала за детей, лишенных горячей пищи. Вот тогда, дождавшись, когда он уснул, она в дальней пещере, несмотря на его запрет и предупреждение, вскипятила большую кастрюлю воды, заправив ее ароматными травами и какими-то специями. Он проснулся сразу, едва услышал запах. Шертес понял, что она пренебрегла его запретом, поставив и его, и себя под угрозу того, что по этому запаху их смогут отыскать. Шертес ярости он бросился в ту комнату, он знал, что сейчас убьет ее. Лори тоже поняла это, когда увидела его перекошенное лицо. Схватив черпак, которым она мешала бульон, Лори приготовилась защищаться. Маленькая, худенькая, с решимостью в глазах и черпаком наперевес…

Ему стало так смешно от этого зрелища, что вся злость мгновенно куда-то улетучилась, он еще только не дрался с девушкой, вооруженной половником. Представив, как она отмахивается от него черпаком, он едва не рассмеялся. Однако ее выходка требовала наказания. Пусть в этот раз ничего не случилось, но безнаказанность проступков ведет потом к настоящим трагедиям. Например, если бы нужно было затаиться на долгое время, ничем не выдавая своего присутствия (и это, действительно, когда-то случилось с ним), жажда, страшная жажда и колодец всего в нескольких шагах, что если бы кто-то из его отряда не выдержал и решил осторожно напиться? Все бы погибли. Или крепость во время осады? Умирающие от голода дети. Что если мать какого ребенка, не в силах смотреть на его страдания, откроет ворота, впустив врагов? Погибнут все. Нет, любое неповиновение в осадных, военных условиях должно быть жестоко наказано, и Шертес даже придумал, как ему это сделать. Он шагнул к ней и мгновенно надел ей на шею рабский ошейник.

Лори сначала побледнела, потом позеленела, потом посмотрела на него такими дикими глазами, что он сразу понял, что ей еще никогда в жизни не приходилось подчиняться. Он удивился, у нее же был отец, у нее был муж, она должна была слушать их, должна была поступать согласно их воле, наперекор своим желаниям, но Лори вела себя так, словно эти чувства доселе были ей не ведомы. Если бы она стала биться в истерике, кричать, плакать, то он не изменил бы своего решения, но Лори поступила, совершенно по-другому. Собрав всю свою волю в кулак, она спокойно и разумно постаралась достучаться до его разума, приведя логически взвешенные обоснования ошибочности его поступка. Он выслушал ее … и согласился. Единственное, что он потребовал от нее – дать обещание, что она больше никогда не поступит подобным образом, предварительно не посоветовавшись с ним.